12

Костя сделал Рите предложение. Она не думала и секунды. Ответила: да. Он подарил ей кольцо. С бриллиантом. Graff — сказала Рита. И еще по одному «Графу» в каждое ухо на свадьбу!

Помолвку назначили на 28 апреля. Как объяснила Рита, чтобы не смешивать праздники. Потому что в субботу 29-го и так был Международный день танца, а в воскресенье — День работников пожарной охраны.

Торжественная церемония помолвки состоялась за городом, в яхт-клубе. Был накрыт стол-фуршет, официанты плавно перемещались с подносами; гости в количестве человек тридцати разместились небольшими группками по всему залу ресторана.

Стеклянные двери на террасу были открыты; глаза слепило уже почти летнее солнце; приглашенные музыканты играли негромко, но выразительно; Рита была счастлива.

Я была счастлива за Риту.

Она переходила от одного гостя к другому, заразительно смеялась и без малейшего смущения рассказывала историю своего интернет-знакомства с Костей.

«Граф» на ее пальце сверкал миллионом солнечных зайчиков, и они весело прыгали по лицам гостей.

Мне портило настроение только то, что Влад не принял Ритино приглашение.

Я смотрела на окружающее его глазами и ни капли не сомневалась в том, что ему бы эта вечеринка понравилась.

Но у Влада «дела, как всегда».

Музыканты заиграли туш, и всех пригласили на улицу.

Остроносая, как утюг, белоснежная, как праздничная скатерть, грациозная, как спящая львица, прямо напротив входа была пришвартована Костина яхта.

И Костин сюрприз к этому дню — ее новое название. «Королева Марго».

Официанты громко открывали шампанское, Рита визжала от восторга.

— А он яхту на тебя переоформил? — спросила зеленоглазая девушка в огромных бриллиантовых сережках.

— Нет. — Рита пожала плечами. Девушка недоуменно посмотрела на Риту, явно не понимая, чему же та радуется.

— Невероятное ощущение, — шепнула Рита мне в ухо. — Моим именем назван корабль!

— А если город, представляешь? — Мне самой было очень приятно смотреть на еще не высохшую надпись на боку яхты.

— Неплохая лодка, — похвалила зеленоглазая, болтая в стакане с виски лед, — метров двадцать пять?

— Наверняка, — авторитетно ответила Рита.

— Дай телефон, — попросила девушка. Рита достала из кармана замшевой юбки свой новый мобильный телефон, но в ту же минуту его перехватила жена Костиного друга. Мы с Ритой видели их в ресторане. Ее звали Маша.

— Не давайте Жанке телефон! — категорично заявила она.

— Ну, Маш, что за бред! — возмутилась зеленоглазая Жанка. Ее сережки заколыхались в ушах, словно пучок новогодних колокольчиков.

— Да она сама просила, — объяснила нам Маша со смехом, — не давать ей телефон. А то она как выпьет, так начинает своему бывшему звонить и орать на него матом. Да еще угрожать.

Жанка обиженно смотрела на подругу. Рита послушно убрала телефон в карман.

— Да я только узнаю, один он или со своей шмарой, — тихо произнесла Жанка.

— А вот этого как раз тебе знать не надо, — сказала Маша и поправила у подруги локон, зацепившийся за сережку.

Жанка нашла глазами официанта с подносом и направилась к нему, поставив пустой бокал на первый попавшийся чужой стол.

Круглолицый пожилой мужчина, сидевший за этим столом с молоденькой белобрысой девушкой, проводил ее удивленным взглядом. Кивнул официанту, чтобы тот забрал бокал.

Маша улыбнулась ему с извиняющимся видом.

— Он бы еще девятиклассницу с собой привез, — проговорила она сквозь зубы.

— А как же «морской закон»? — спросила Рита.

— Что это за закон? — поинтересовалась я.

— В яхт-клуб только с женами, — пояснила Рита.

— Так это по выходным! — рассмеялась Маша. — По выходным — с женами, а в остальные дни — с кем хочешь.

— Здорово, — согласилась я. — Как, говорите, это называется?

— Морской закон. Чтобы любовницы с женами не сталкивались. В выходные ведь семейное время, все детишек на лодках катают.

Вечером был салют. А потом половина гостей разъехалась, а вторая половина погрузилась на яхту. Яхты здесь все называли лодками. И при входе на лодку снимали обувь. Очень смешно — в костюмах с засученными штанинами, в галстуках и босиком.

На лодке нам подносил напитки матрос в белых штанах и тельняшке. На тельняшке синими нитками было вышито «Королева Марго».

Рита так часто подзывала его к себе, чтобы лишний раз взглянуть на вышивку, что количество пустых стаканов из-под махито возле нас вместило бы половину всего алкоголя, выпитого на борту в этот вечер.

Мы долго не могли найти Жанку.

Она оказалась на автомобильной парковке.

Водитель серебристого BMW безучастно слушал Жанкины вопли. Это был ее BMW и ее водитель. В начале вечера она оставила ему телефон и просила не давать ей его ни при каких обстоятельствах.

Теперь, несмотря на угрозы своей хозяйки, он меланхолично разглядывал шины, а Жанка бесновалась вокруг.

Она называла его тупым идиотом и обещала завтра уволить.

Она разбила стакан с виски об асфальт.

Водитель невозмутимо собрал осколки.

Жанка категорически отказывалась подняться на лодку, понимая, что там шансов позвонить бывшему мужу у нее не будет.

Мы увели ее с применением силы.

Жанка плакала, а Рита гладила ее по голове.

Я попросила у матроса в тельняшке принести двойной виски со льдом.

Жанка выпила виски залпом и притихла.

Когда на палубе начались танцы, Жанка была самым активным участником.

— Все равно домой приедет и позвонит, — грустно вздохнула Маша, — а утром жалеть будет. И спрашивать, почему мы ее не отговорили.

— Может, ей виски побольше? — предложила я.

— Тогда она заснет сразу, — поддержала Рита, — или ей плохо станет и будет не до звонков.

— Вот и хорошо! — одобрила Маша и кивнула матросу.

Я отдала свой телефон Рите.

— Ты что, Даш? — удивилась моя подруга. — Тоже?

Я покачала головой. И подняла руку, чтобы мне принесли еще шампанского.

Я собиралась закончить диссертацию в течение недели. Максимум — двух.

Я позвонила Любови Макаровне, поблагодарила ее за заботу обо мне и отказалась от предложения поехать в Лондон.

— Замуж, что ль, собралась? — предположила Любовь Макаровна. — Муж не пускает, Даш?

Я пробормотала в трубку что-то невнятное.

— Смотри, мужчины самостоятельных любят и с карьерой. Сейчас все бросишь ради него, а потом будешь локти кусать!

— Да я не замуж…

— Так тем более! А если любит, то поймет. И дождется!

Когда Любовь Макаровна была чем-то недовольна, она переходила на «ты».

Сейчас она была недовольна моим решением.

А я слушала ее, и мне казалось, что я действительно собралась замуж. И муж не пускает меня в Лондон. И мне это было так приятно! И я совсем не считала его эгоистом. Главное ведь не где. Главное — с кем.

Влад не звонил. Я не звонила тоже.

Когда Рита появилась в дверях нашей квартиры с чемоданом, я почувствовала себя матерью, увидевшей дочь на пороге после долгой разлуки. Когда в первую секунду испытываешь радость и почти одновременно — тревогу. Что случилось?

— Я ушла от Кости, — объявила Рита. Терминатор всем своим видом выражала восторг по поводу ее решения.

— Почему? — Я села на пол прямо в прихожей, опершись о стену.

Рита села напротив.

Терминатор возбужденно обнюхивала чемодан.

Рита подтолкнула к себе ногой сумочку и достала оттуда пачку «Мальборо».

— Рит, ты что? Куришь?

Она щелкнула золотой зажигалкой и с удовольствием затянулась.

— Я не могу, Даш. Мне все время Петя снится. И с каждым сном он растет. Сегодня ночью он пошел.

Рита посмотрела на меня и горько усмехнулась. Как будто пожалела меня за то, что увидела в моих глазах жалость.

— Так смешно пошел… Два шага сделал и упал. Представляешь?

Она затушила сигарету о подошву туфли.

— Ритка… — прошептала я.

— Я сойду с ума, — выдохнула Рита и отвернулась.

— Ты в церковь ходила?

— Ходила… Костя во всем виноват. Я же не хотела делать аборт, ты понимаешь?

— Рита, но ведь он был больной. Он бы мучился всю жизнь.

— Откуда ты знаешь? Ну откуда ты это можешь знать точно? Я вижу его каждую ночь. И он абсолютно здоров. У него волосы как у меня.

Рита не плакала.

Самое страшное одиночество, это когда даже не хочется плакать.

Когда даже не хочется, чтобы тебя жалели.

Когда понимаешь — есть ты и есть мир. И этот мир не с тобой. Ты — одна.

Ночью за Ритой примчался Костя. Они долго разговаривали на кухне. Под утро он уехал. Рита осталась.

Я вышла к ней и молча ее обняла.

— Влад не звонит? — спросила Рита.

— Нет.

— И как ты?

Я пожала плечами. Встала. Включила чайник. Достала из шкафчика чашки.

— Ты думаешь — позвонит? — не то спросила, не то просто сказала Рита.

— Не знаю.

— Ты ждешь?

— Жду. — Я посмотрела на подругу. В ее голубых глазах, как росинки на цветочном лепестке, выступили слезы. Одна упала. Рита дотронулась до нее пальцем. В уголке голубого лепестка появилась вторая.

Мне самой захотелось плакать.

Как раньше смешивали кровь, мы смешивали наши слезы. И становились еще роднее и еще ближе друг другу.

Под столом Терминатор грызла новую Ритину сумку.

Мы заснули в Ритиной кровати, все втроем, обнявшись.

13

Влад позвонил однажды рано утром, и снова мой сон продолжился наяву.

— Поздравляю с Международным днем семьи! — бойко отрапортовал он, и я по инерции, спросонья, произнесла:

— Спасибо.

— Не за что. Подарки можно не дарить.

Я захихикала.

— А я уж испугался, что ты в Лондоне.

— Побежал билет покупать?

— Нет, просто побежал. Бежал, бежал — и вдруг думаю: а что, если ты не в Лондоне? А я, как дурак, бегу? И вот решил позвонить.

— Как твоя предвыборная кампания?

— Отлично. На меня восемьдесят семь тысяч ссылок в Интернете. Больше только у Мэрайи Кэрри.

— Ты уже начал петь?

— Нет. Пока я только научился говорить. И довольно неплохо. Благодаря тебе.

— Спасибо. Но ты еще не всегда следишь за собой. Тебе надо работать.

— Вот поэтому и звоню. Мой PR-директор говорит то же самое. Так что, Даш, как ты смотришь на перспективу поработать со мной еще?

Когда меня учили плавать, столкнув с лодки в воду посреди реки, мне точно так же не хватало воздуха, как и сейчас.

— Ну, если ты обещаешь стараться…

— Обещаю обещать тебе все, что ты захочешь. И кстати, знаешь что?

— Что?

— Я соскучился.

— А я, кстати, нет.

— Ты черствая и бессердечная.

— Выбирай выражения, а то увеличу свой гонорар.

— Ты самая сердечная и… черствый — свежий… самая свежая.

— То-то.

— Завтра в десять.

— Нет. В пять минут одиннадцатого.

— Отольются кошке мышкины слезки.

— Речисто, да не чисто.

— Целую.

— Пока.

Я открыла рот и визжала минуты три. Пока не кончился воздух.

В дверях стояла испуганная Рита. За ней пряталась Терминатор.

— Влад позвонил? — догадалась моя подруга.

— Ага.

Следующие три минуты визжала Рита. Когда у нее заканчивался воздух, эстафету снова перехватывала я.

Терминатор злилась и лаяла.

Я пригласила Риту вечером в ресторан. Мне хотелось быть очень красивой. Я накрутила волосы на щипцы и надела новое шелковое платье, которое купила в один из наших с Ритой походов по магазинам.

Международный день семьи был уже совсем теплым.

Ритин любимый ресторан открыл летнюю веранду.

Мы сидели, закутавшись в пледы, и пили мартини, потому что в ресторане проходила презентация этого напитка, и девушки в одинаковых красно-белых платьях разносили его бесплатно.

Я заказала салат «цезарь». Мне наконец-то надоело есть дыню с ветчиной.

Рита предпочла вителло-тонато.

На Ритин телефон звонил Костя, но она не отвечала.

— Что он говорит? — Я кивнула на телефон.

— Говорит, что я — истеричка и что я пойму это только потом. Но, может быть, уже поздно.

— Ты действительно не хочешь к нему возвращаться?

— Дело не в этом.

Становилось прохладно, и официанты зажигали около каждого стола газовые горелки.

— Знаешь, кто мне снится? — Рита держала в руках бокал с мартини, похожий на чайку с детского рисунка.

Я удивленно посмотрела на нее.

— Знаю.

— Да нет. — Рита отмахнулась от меня. — Я поняла, кто на самом деле мне снится.

Я ждала объяснений.

Красно-белая девушка поставила на наш стол еще пару бокалов и унесла пустые.

— Помнишь, мальчик Миша в твоем детском доме?

— Миша? Конечно, помню. Ему нельзя сладкое, и специально для него каждую пятницу я покупаю бананы.

— Ага. — Рита кивнула. — Он не выходит у меня из головы.

Я улыбнулась.

— Да. Он такой хороший.

— Как ты думаешь, его можно усыновить?

— Усыновить? Рит, ты это серьезно?

— Абсолютно. Я думаю об этом уже несколько дней.

Я представила маленького Мишу у нас дома. Я возвращаюсь вечером с работы и покупаю ему бананы.

— А Костя?

— Костя против.

— Ты и с ним уже поговорила? — Мне стало обидно. — Выходит, я обо всем узнаю последней?

— Зато твой голос решающий, — улыбнулась Рита.

Несколько минут я молчала.

— Знаешь, если бы я не видела твое несчастное лицо все эти дни, я бы, может, стала тебя отговаривать.

— Так ты — «за»?

— Я прошу тебя все-таки подумать. Знаешь, если честно, пока что все это у меня в голове не очень укладывается.

Когда я думала о Мише, эта идея мне очень нравилась.

Когда я думала о Рите…

— А ты Костю любишь? — спросила я.

— Да. Очень. — Рита задумалась. — Просто что-то как будто бы потерялось. И мне надо это найти. Понимаешь?

Я кивнула. Мы чокнулись.

Красно-белые девушки были тут как тут. И — почти одновременно с ними — около нашего стола появилась Лада.

— Что, «Спартак» сегодня победил? — спросила она у девушек, опираясь на плечо молодого человека с хорошо развитой мускулатурой.

— Нет, — девушка с подносом улыбнулась. — Это промо-акция мартини.

— Халява? — уточнила Лада.

— Бесплатно, — скромно подтвердила девушка.

— Привет, Даш! — обратилась ко мне Лада, и я была удивлена тому, что она помнит мое имя.

— Привет, Лада.

Я вежливо предложила им присесть к нам за столик.

Как ни странно, они согласились.

— Это моя подруга Рита.

— А это — мой тренажер! — в тон мне сказала Лада и показала рукой на молодого человека.

Тот снисходительно улыбнулся и дотронулся пальцами до Ладиного уха. Лада отмахнулась от него, даже не пытаясь вести себя вежливо.

— Стул! — скомандовала она «тренажеру». За нашим столом появился еще один стул, и его тут же заняла Ладина подруга Ларчик, у которой я однажды была в гостях.

Ларчик кивнула нам, одновременно снимая с подноса все бокалы с мартини, которые на нем были.

Поднос опустел, а наш стол, наоборот, был полностью заставлен.

— Маслины никто не будет? — спросила Ларчик и, не дожидаясь ответа, вытащила маслинки из каждого бокала.

— Добрый вечер! — провозгласила Лада и мы все чокнулись.

— А как тебе мартини после баккарди-колы? — забеспокоилась Ларчик.

— Отлично! — уверила ее Лада. И обратилась к молодому человеку: — Малыш, ты меня береги, понял?

Малыш наклонился к ней и что-то прошептал в ухо. Лада звонко рассмеялась.

Мне стало жаль Влада. Наверное, тяжело жить так. С такой женой.

Влад знает, что я его люблю? Сейчас мне бы хотелось, чтобы знал.

Я решила при первой возможности позвонить ему и сообщить об этом.

— Мы где-то виделись? — спросила меня Ларчик.

— Ты что? — грубо перебила Лада. — Это же Влада учительница. Она же учит нас говорить! И чему еще?

Я поставила бокал на стол. Посмотрела Ладе прямо в глаза.

Она снова рассмеялась:

— Он вообще пытливый ученик, мой муж. Вот хотите узнать, чему он учится, например, сейчас?

— Лад, прекрати, — попросила Ларчик.

— Да я не буду ему звонить. — Лада взяла новый бокал мартини.

— Конечно. Она в «Цезарь-Сателлит» будет звонить, — безразлично произнес Малыш.

— Ага. В космос! — подтвердила Лада. — Только звонить я не буду. Существуют новые технологии. Меня недавно научили.

Лада взяла свой мобильный и подключила Интернет.

Машина Влада была застрахована в компании, ведущей наблюдение через космический спутник.

Если знать пароль, то месторасположение автомобиля будет обозначено на карте компании.

Пароль Лада случайно подслушала в телефонном разговоре Влада.

— Лучше, конечно, большой экран, — бормотала Лада.

Она нажимала на кнопки, ожидая соединения по несколько минут.

— Ну, точно! Так я и знала!

Лада выглядела такой довольной, словно смотрела на весы после хорошей недельной диеты.

— Хочешь знать, где он? — Она обращалась прямо ко мне.

Я молчала.

— Не хочешь, да? Правильно. Так и надо. А я вот всегда хочу. Хочу все знать! — Лада снова расхохоталась.

— Ты что, правда можешь узнать адрес? — удивилась Ларчик.

— Да на, сама посмотри! — Лада протянула ей телефон.

— Название переулка не разобрать… — Ларчик низко склонилась над экраном.

— А ты соседние посмотри. Тверская.

— Так это «Палас-отель»! — обрадовалась Ларчик.

— Ага. Он, — подтвердила Лада. Она не сводила с меня глаз. — И раз мы все здесь, значит, там… мой обожаемый муж Влад и… — Лада сделала долгую паузу. Мне хотелось вскочить и убежать.

Я сидела.

— И… одна молоденькая рыжеволосая особа. Хотя тут возможны варианты. Ты об этом знала?

— Лада, прекрати. — Малыш протянул к ней руку.

— Да пошел ты!

Лада подняла бокал. Хотела что-то сказать, но передумала и молча сделала несколько глотков.

— Ларчик, что мы делаем за этим столом? — спросила Лада совершенно трезвым голосом.

— Это я вас пригласила, — сказала я.

— Да? — протянула Лада. — А зачем? На меня хотелось посмотреть?

— Наверное. — Я кивнула.

— А мне — на тебя.

Я улыбнулась. Улыбка получилась очень вежливой.

— Вот и посмотрели.

— Ага. А ты вообще поняла, что он в «Паласе» с другой девкой?

Я молчала.

— Ты что, думаешь, он там в час ночи один в баре сидит?

— Не думаю.

— Ну и как тебе это?

Я улыбнулась.

— Слушай, ты влюбилась, что ль? А? Бедолага. А вот я его — не люблю. Я его ненавижу!

— Я думала, что все это у вас совсем по-другому… — тихо проговорила я.

— По-другому? — закричала Лада. — По-другому? А разве бывает по-другому? Когда я прощаю уже сколько лет, а?

Ларчик обняла Ладу и стала что-то шептать ей в ухо. Лада послушно кивала.

— Ну, — улыбнулась Ларчик, как улыбаются маленькому ребенку, — ты же любишь его. И он тебя. И когда-нибудь все будет хорошо, правда? Все равно вы вместе.

Лада кивнула.

— А ей, — продолжала Ларчик, указав на меня пальцем, — он не нужен. Она сейчас получит от него, что хочет, и все.

— Даша ничего от него не хочет! — Это были первые слова, которые произнесла Рита.

— Лада… — позвала я.

Лада убрала руки своей подруги и посмотрела на меня.

— Он мне не нужен, — произнесла я очень твердо. — Это точно. И мне от него ничего не нужно.

Лада молчала.

— Я тебе даю слово. Моя работа закончилась, и мы больше не встречаемся.

— Девоньки! — Малыш двумя руками обнял Ладу и Ларчика. — Поехали в клуб! Хочется подвигаться!

— Да пошел ты знаешь куда! — заорала Лада.

— Это куда же? — рассмеялся Малыш. Лада вскочила и попыталась выдернуть из-под него стул.

— Вон! — закричала она. — Пошел вон отсюда!

С соседних столов на нас смотрели заинтересованными взглядами.

Малыш перехватил Ладину руку в тот момент, когда она собиралась дать ему пощечину.

— В общем, я в «Лете». Если что, приезжайте. — Он встал и, не обращая внимания на нас с Ритой, вышел.

— Идиот, — произнесла Лада, высокомерным взглядом окидывая соседние столы.

— Выпьем? — Я подняла бокал.

— Выпьем. — Лада протянула свой. — А ты — ничего.

— Спасибо.

Она отодвинулась, улыбнулась, залпом допила свой мартини.

— Ну что, Ларчик, в «Лето»? А вам, девочки, счастливо оставаться.

Мы с Ритой какое-то время сидели молча. Вдруг Ритины глаза стали удивленными и испуганными.

— Даш, слушай… А ты не думала, что Влад хотел тебя подставить? Ну тогда… когда покушение было?

Водитель Влада, как всегда, подъехал на полминуты раньше.

Расплющив нос об окно, я смотрела из своей комнаты на его машину. Сверху она казалась черным перламутровым тараканом. Было странно видеть ее неподвижной. Казалось, она готова сорваться с места в любую секунду.

Машина ждала меня.

Я хотела отойти от окна, заняться своими делами, сделать вид, что этой машины не существует.

Я стояла как вкопанная.

Мы замерли одинаково: машина — внизу, я — наверху.

Я отключила мобильный телефон. Но перед этим стерла «Моя любовь». Написала новое имя: «Не брать трубку».

Разве можно объяснить, что такое разочарование?

Разочарование происходит в голове. Когда сердце еще помнит слова, взгляд, руки.

А разум уже понимает: ложь. И слова, и взгляд. И даже руки.

И тогда голова начинает бороться с сердцем.

Как здорово, если побеждает сердце! Тогда надеваешь туфли, спускаешься вниз. Внизу ждет машина. И везет туда, куда ты хочешь больше всего на свете. И тебе легко, и ты счастлива.

Водитель включил дворники, как будто усы у таракана зашевелились.

Я стояла, не двигаясь. Даже не моргая.

Босиком.

Самое ужасное — когда побеждает разум. Тогда легко возненавидеть всех. И все.

И приходится уговаривать себя — жизнь не так плоха. И бывает счастье. И счастливые люди.

Просто — тебе не повезло.

Но — обязательно повезет. В другой раз. Так устроена жизнь.

Иначе я бы не родилась.

Черный металлический таракан зашевелился, взял разгон и скрылся в гуще себе подобных.

Я свернулась на кровати калачиком и закрыла глаза.

Через час я стала думать о том, что нехорошо было заставлять водителя ждать. И Влада надо было предупредить. Я же должна была ехать на работу, а не на свидание, в конце концов.

Я понимала, что эти мысли — слабость. Но мне так хотелось быть слабой.

Я включила телефон.

Позвонила Рита.

— Я помирилась с Костей, — объявила она.

— Поздравляю.

— И завтра он поедет знакомиться с Мишей.

— Ничего себе.

— И он хочет о чем-то с тобой поговорить.

— Да? Ладно.

— О чем-то, что касается только тебя. Приедешь к нам в гости?

— Я, наверное, в Лондон уеду.

— Даш, но не прямо сейчас?

— Нет.

— Ты мне позвони, ладно?

— Ладно.

Влад не звонил.

Я думала, что хорошо бы было, если бы он не позвонил вообще. Никогда.

Смириться гораздо легче, чем бороться. Поздно вечером я позвонила сама.

— Мы пока не увидимся, — сказал Влад. Я молчала, мои руки дрожали.

И еще долго смотрела на трубку после того, как он со мной попрощался.

— Не увидимся, — повторила я как эхо. Щелкнула пультом телевизора. Переключила на МузТВ.

Я так привыкла гадать, что делаю это практически машинально.

Я видела этот клип первый раз.

В жизни не все так просто.

Вторая часть