Выйдя от шефа, Ева позвонила домой.
      - Макнаб, порадуй меня хоть чем-нибудь!
      - Стараюсь изо всех сил, лейтенант. Я уже полностью исключил бывшего мужа первой жертвы. В ночь убийства он находился на бейсбольном матче вместе с тремя своими друзьями. Пибоди еще проверит этих парней, но пока алиби выглядит железобетонным. Авиабилеты в Нью-Йорк на его имя не покупались. Он не был на Восточном побережье уже два года.
      - Значит, одного - долой, - подытожила Ева. - Рассказывай дальше.
      - Мы сравнили списки кандидатур, отобранных для Хоули и Гринбэлм. К сожалению, они никак не пересекаются. Имена в том и в другом - разные. Но я сейчас сравниваю отпечатки пальцев и голоса кандидатов из обоих списков. Вдруг кто-нибудь назвался вымышленным именем?
      - Правильно мыслишь.
      - Я проверил двух парней из списка Хоули, похоже, оба чисты. Во всяком случае, у них есть алиби. А пока я занимаюсь списком Гринбэлм.
      - Не забудь проверить список клиентов салона красоты - тех, кто покупал косметику. - Ева устало провела рукой по волосам. - Я приеду часа через два.
      Старый дребезжащий лифт доставил Еву на пятый этаж, и, пройдя коротким коридором, она оказалась в царстве доктора Миры. В приемной было пусто, но дверь кабинета оказалась приоткрытой. Просунув туда голову, Ева увидела Миру - та просматривала на экране монитора какое-то уголовное дело и жевала тощий гамбургер.
      Еве редко удавалось застать Миру врасплох. Эта женщина, казалось, видела и знала все. "Даже больше, чем нужно", - подумала Ева, поскольку даже она, общаясь с Мирой, чувствовала себя как под микроскопом или в кабине рентгеновского аппарата. Временами Еве казалось, что между ними установилась какая-то особая связь, но она не исключала, что так кажется каждому клиенту психолога. Ева с уважением относилась к профессиональным способностям Миры, хотя временами они заставляли ее чувствовать себя довольно неуютно.
      Мира была миниатюрной, очень изящной женщиной с мягкими черными волосами, обрамлявшими спокойное и весьма привлекательное лицо. Она предпочитала обтягивающие костюмы неброских тонов. Мира воплощала собой все то, что, по мнению Евы, должно быть присуще настоящей леди: сдержанность, спокойную элегантность, умение ясно и правильно излагать свои мысли.
      По роду своей деятельности этой женщине приходилось ежедневно иметь дело с психическими расстройствами, проявлениями насилия и агрессии, различного рода извращениями, но все это, казалось, нисколько не влияло на ее собственное душевное равновесие и собранность. Психологические портреты маньяков и убийц, которые составляла Мира, были для нью-йоркской полиции дороже золота.
      Размышляя обо всем этом, Ева замешкалась в дверях, и Мира почувствовала ее присутствие. Она повернула голову, увидела Еву, и ее голубые глаза потеплели.
      - Простите, Мира, я не хотела отрывать вас от дел. Но вашего секретаря нет в приемной...
      - Она ушла на обед. Заходите и закройте дверь. Я ждала вас.
      Ева бросила взгляд на гамбургер.
      - Я помешала вам обедать.
      - Вы не хуже меня знаете: полицейские и врачи едят не тогда, когда положено, а когда выдается свободная минутка. Может, перекусите вместе со мной?
      - Нет, спасибо. - Ее желудок все еще бунтовал, безуспешно сражаясь с шоколадным батончиком. "Интересно, - подумала Ева, - сколько времени он провалялся в автомате?"
      Несмотря на ее отказ, Мира поднялась из-за стола и налила гостье чашку чаю. Это был ритуал, с которым Ева давно смирилась. Каждый раз, когда она оказывалась в этом кабинете, Мира наливала ей чашку слабого напитка с цветочным запахом, и каждый раз она оставалась нетронутой.
      - Я уже просмотрела всю информацию, которую вы мне передали, а также копию уголовного дела, так что к завтрашнему дню будет готов исчерпывающий психологический портрет преступника.
      - А что вы могли бы сказать мне прямо сейчас?
      - Вероятно, не так уж много сверх того, до чего вы уже дошли собственным умом.
      Мира откинулась в глубоком синем кресле - почти таком же, как те, что стояли в салоне Саймона. От ее зорких глаз не укрылось то, каким бледным и осунувшимся стало лицо Евы. Она видела ее в первый раз с тех пор, как та вернулась на службу после ранения, и теперь сделала профессиональный вывод: возвращение было преждевременным. Однако эти умозаключения Мира предпочла оставить при себе.
      - Тот, кого вы ищете, скорее всего, мужчина в возрасте от тридцати до сорока пяти лет, - начала она. - Он собран, расчетлив, организован. Любит находиться в центре внимания и считает, что заслуживает этого. Возможно, он в свое время мечтал об актерской деятельности или даже каким-то образом связан с ней.
      - Он с явным удовольствием позировал перед камерой, - заметила Ева.
      - Вот видите, значит, я права, - удовлетворенно кивнула Мира. Заметьте, он использовал костюм и реквизит - причем, по моему мнению, не только для маскировки. Его привлекал некий театральный флёр, своеобразная игра, ко всей ситуации он относится с долей иронии. Не исключаю, что жестокость для этого человека также является средством проявить свою... э-э-э... ироничность.
      Мира закинула ногу на ногу, отхлебнула чаю и задумчиво посмотрела на Еву. Пожалуй, следует прописать ей витаминов - иначе она снова сляжет и не сможет довести это дело до конца.
      - Возможно, убийства для него - это сцена, спектакль, в котором он имеет возможность проявить свое актерское дарование. И он получает от этого огромное удовольствие - от приготовлений, от каждой мелочи... Он труслив, но осторожен.
      - Они все трусливы, - заметила Ева.
      Мира покачала головой:
      - Конечно, всякое убийство в известном смысле можно считать высшим проявлением трусости. Но с этим не согласится ни один убийца. Этот же человек, по-моему, отдает себе отчет в собственных страхах. Первым делом он накачивает свою жертву транквилизатором - не для того, чтобы избавить ее от боли, а чтобы она не сопротивлялась. Следовательно, он допускает возможность, что его жертва может одержать над ним верх. Затем он переходит к подготовке сцены. Он привязывает жертву к кровати и срезает с нее всю одежду. Заметьте, не срывает в ярости и спешке, а срезает - аккуратно и методично. Прежде чем перейти к следующему акту, он должен убедиться, что все декорации готовы: жертва обездвижена, беспомощна и полностью в его власти.
      - Потом он ее насилует.
      - Да, именно в этом беспомощном состоянии - связанную и обнаженную. Будь каждая из этих женщин свободна, она бы отвергла его, и он это знает. Он уже много раз бывал отвергнут. Но в данном случае - он хозяин положения. Поэтому он хочет, чтобы жертва не спала, была в сознании, чтобы она видела его, осознавала его власть над ней, боролась за свою жизнь, но не могла ничего поделать.
      Слова Миры сплетались в красочные образы, и Ева чувствовала, что ей становится все хуже. Из глубин памяти начали всплывать опасные воспоминания и уже подбирались слишком близко к поверхности.
      - Насильник всегда пытается доказать свою власть.
      - Да. - Мира понимала, что творится в душе у Евы, и ей очень хотелось взять ее руки в свои. Но она этого не сделала - именно потому, что все понимала.
      - Он душит их потому, что для него это является как бы продолжением полового акта, - решительно заявила Ева. - Руки, стиснутые на горле... Это очень интимно.
      Мира едва заметно улыбнулась.
      - Что позволяет вам делать подобные умозаключения?
      - Не имеет значения. Вы подтверждаете все мои предположения относительно этого человека.
      - Вот и замечательно. Гирлянда - это тоже реквизит, насмешка, ирония. Его подарок самому себе. Возможно, Рождество имеет для него какой-то особый смысл, а может, это просто некий символ.
      - А почему он опрокинул елку в квартире Марианны Хоули и перебил все украшения?
      Мира только пожала плечами, показывая, что не знает ответа на этот вопрос. И Ева ответила на него сама:
      - Елка - символ праздника, украшения в виде ангелов - символ чистоты. Может быть, ему хотелось осквернить эти понятия?
      - Возможно, - Мира кивнула. - Это вполне вписывается в его портрет.
      - А броши и татуировки на телах жертв?
      - Он романтик.
      - Романтик?
      - Да, в нем очень сильно романтическое начало. Он обставляет мизансцену так, словно жертва - это его любимая. Он дарит ей дорогое украшение - брошь, он не жалеет времени и сил, чтобы с помощью косметики сделать ее прекрасной. Иначе подарок был бы недостоин его.
      - Вы считаете, что он знал их?
      - Думаю, что да. А вот знали ли они его - это еще вопрос. Но он их знал, это точно. Он наблюдал за ними. Он выбрал этих женщин из множества других и долго изучал их. Осмелюсь предположить, что каждая из них в течение определенного времени действительно была его единственной любовью. Заметьте, ведь он не калечит, не уродует их, - проговорила Мира, подавшись вперед. - Он украшает их гирляндами, накладывает дорогой макияж артистично, даже с любовью. Но стоит ему закончить свое дело - и все. Он опрыскивает трупы дезинфицирующим составом, как бы стирая себя с них. Он моется, трется мочалкой, смывая их с себя. А уходя, он ликует. Он победил! И настало время готовиться к новому походу.
      - Хоули и Гринбэлм были совершенно не похожи друг на друга, - заметила Ева. - У них был разный круг общения, разные увлечения, разная работа.
      - Но кое-что их все-таки объединяло. - Мира многозначительно подняла указательный палец. - Они обе были одиноки, небогаты и до такой степени хотели найти спутника жизни, что даже прибегли к помощи службы знакомств.
      - Найти свою единственную любовь... - тихо проговорила Ева и отодвинула в сторону оставшуюся и на этот раз нетронутой чашку с чаем. Благодарю вас.
      Мира поняла, что гостья собирается откланяться, и решила переменить тему.
      - Надеюсь, с вами все в порядке? - спросила она. - Вы полностью поправились после ранения?
      - О да, я чувствую себя прекрасно.
      "Нет, - подумала Мира, - вот в это я ни за что не поверю".
      - Две недели в постели после тяжелого ранения - этого явно недостаточно.
      - Я быстрее прихожу в себя, когда работаю.
      - Да, я знаю, что таково ваше убеждение. - Мира снова улыбнулась. Успели подготовиться к праздникам?
      Ева с трудом удержалась от того, чтобы не съежиться в своем кресле.
      - Да, успела купить кое-какие подарки.
      - Представляю, как, наверное, трудно купить подходящий подарок для Рорка.
      - Не то слово!
      - Но я уверена, вы наверняка сумеете найти для него что-нибудь подходящее. Никто не знает его лучше вас.
      - Иногда мне тоже так кажется, а иногда - нет. - Поскольку в последние дни Ева думала об этом очень часто, сейчас слова вылетали, словно сами собой. - Он прямо свихнулся на этом Рождестве: вечеринки, елки, подарки... А я-то думала, что мы подарим друг другу какие-нибудь мелочи, и на этом всё.
      - Вы оба лишены воспоминаний детства, которые являются неотъемлемой частью большинства людей. Вы не помните о том, как накануне праздника ты ожидаешь чуда, о том, как утром после Рождества, выйдя из спальни, находишь под елкой яркие коробки с чудесными подарками. Мне кажется, Рорк хочет компенсировать это и создать такие воспоминания хотя бы сейчас. Для вас обоих. И, зная его, - Мира засмеялась, - я готова поклясться, что это будет нечто особенное.
      - Насколько мне известно, он уже заказал небольшую еловую рощу.
      - И прекрасно! Не подавляйте в себе ожидание праздника и чуда - это будет лучшим подарком для вас обоих.
      - Когда имеешь дело с Рорком, у тебя не остается выбора. - Ева встала. - Спасибо, что потратили на меня время, доктор Мира.
      - И последнее, Ева. - Мира тоже поднялась из-за стола. - На данном этапе преступник не представляет опасности ни для кого, кроме тех женщин, которых он уже выбрал. Он не станет убивать без разбора, без цели и без плана. Но я не поручусь, что однажды все не изменится, и тогда...
      - Я тоже думала об этом. До встречи, Мира.
      * * *
      Войдя в свой домашний кабинет, Ева застала прелюбопытную картину: Пибоди и Макнаб сидели бок о бок возле компьютера и рычали друг на друга, словно два бульдога, которые не могут поделить кость. В другой ситуации это позабавило бы Еву, но сейчас она не почувствовала ничего, кроме раздражения.
      - Брэк! - рявкнула она, и парочка немедленно заткнулась, насупившись и обмениваясь неприязненными взглядами. - Докладывайте.
      Они начали говорить одновременно, перебивая друг друга и стараясь перекричать один другого. Ева терпела это секунд пять, а потом оскалила зубы, и это произвело на спорящих эффект холодного душа. Они мгновенно умолкли.
      - Пибоди?
      Бросив на своего неприятеля торжествующий взгляд, Пибоди заговорила:
      - Мы обнаружили три совпадения в списке покупателей косметики. Двое мужчин из него значатся также в списке кандидатур для Хоули, и один - в списке Гринбэлм. Двое мужчин из каждого списка приобрели весь набор - от средств для ухода за кожей до губной помады. Второй парень из списка Хоули купил коричневый карандаш для глаз и две губные помады. Мы выяснили, какой помадой преступник накрасил губы Гринбэлм. Она называется "Розовый купидон". Кстати, эту помаду купили все трое.
      - Но возникла и одна проблема, - вклинился в разговор Макнаб, подняв вверх указательный палец, словно профессор, который призывает к тишине не в меру болтливого студента. - Губную помаду "Розовый купидон" и тушь для ресниц "Коричневый мускус" обычно дают клиентам в качестве бесплатных образцов. Вот, к примеру, - он сделал широкий жест в сторону тумбочки, на которой были расставлены образцы, которые всучил Еве Саймон. - Они присутствуют и здесь.
      - Мы не сумеем отследить каждый из этих чертовых образцов, - сказала Пибоди, бросив на Макнаба мрачный взгляд. - Но у нас есть три имени, с которых можно начать.
      - Тени для век "Туман над Лондоном", которые преступник использовал при убийстве Хоули, - один из самых дорогостоящих товаров. Его не дают в качестве образца. Эти тени можно получить, либо купив отдельно, либо приобретая весь набор косметики экстра-люкс. Если нам удастся выяснить, кто их купил, мы вплотную приблизимся к разгадке.
      - А может, сукин сын украл эти тени у клиента, который купил весь набор целиком? - Пибоди резко повернулась к Макнабу. - Что же, нам теперь всех магазинных воришек Нью-Йорка ловить?
      - Пока это единственный косметический продукт, который мы не можем отследить, значит, именно с него мы и должны начать.
      Они уже были готовы снова наброситься друг на друга, но тут Ева сделала шаг вперед и угрожающе проговорила:
      - Первый, кто откроет рот, получит от меня взбучку! Вы оба правы. Мы проверим всю троицу и одновременно будем искать того, кто купил тени для век. Пибоди, распечатайте имена с адресами, спускайтесь вниз и ждите меня в машине.
      Пибоди не произнесла ни слова, да в этом и не было нужды - ее вид говорил сам за себя. Она напоминала разъяренную кошку. Не хватало только выгнутой спины и вздыбленной шерсти, но все это можно было увидеть в ее бешеных глазах.
      Стоило ей выйти за дверь, как Макнаб решительно сунул руки в карманы и открыл было рот, но, перехватив мрачный взгляд Евы, счел за благо снова захлопнуть его.
      - Ты еще раз просмотришь всю документацию, связанную с агентством "Только для вас" - и по клиентам, и по персоналу. Выясни, кто конкретно покупал эти тени для век, попробуй найти еще какие-нибудь совпадения с той косметикой, которую обнаружили на телах жертв. Ну, чего молчишь? Надо сказать: "Есть, лейтенант Даллас!"
      Макнаб тяжело вздохнул.
      - Есть, лейтенант Даллас...
      - Вот и славно. А заодно попробуй влезть в кредитные файлы Руди и Пайпер. Хорошо бы выяснить, какой косметикой пользуются они сами.
      Ева ждала, подняв брови и глядя на Макнаба. Он издал еще один тяжкий вздох и выдавил:
      - Есть, лейтенант Даллас.
      - И хватит дуться! - приказала Ева и вышла из кабинета.
      - Ох уж эти женщины! - пробормотал Макнаб и тут же уловил угловым зрением какое-то движение. В дверном проеме стоял Рорк и улыбался во весь рот.
      - Изумительные создания, не правда ли? - проговорил он, входя в кабинет.
      - С того места, на котором я нахожусь, мне это сложно заметить.
      - Но ты ведь скоро станешь героем, если сумеешь связать название продукта с определенным именем! - Рорк подошел к столу и быстро просмотрел списки и документы, которые, как понимали они оба, были сугубо служебным делом и его не касались. - У меня выдалась пара-тройка свободных часов. Хочешь, помогу?
      - Ну-у, я... - Макнаб бросил боязливый взгляд в сторону двери.
      - Насчет лейтенанта можешь не волноваться, - успокоил его Рорк, усаживаясь за компьютер. - Ее я беру на себя.
      * * *
      На мужчине по имени Донни Рэй Майкл был заношенный коричневый халат, а в ноздре болталась серебряная серьга с неограненным изумрудом. У него были мутные светло-карие глаза, волосы цвета сливочного масла и зловонное дыхание. Он внимательно изучил полицейский жетон Евы, почесал под мышкой и отравил воздух протяжным зевком, отчего Ева едва не потеряла сознание.
      - Чего надо?
      - Донни Рэй? Минутка найдется?
      - У меня минуток до хрена, только зачем они вам?
      - Я расскажу, но только после того, как мы войдем, а вы почистите зубы раз сорок подряд.
      - О... - Он слегка покраснел. - Я спал и не ожидал гостей. Тем более копов.
      Но Рэй все же отступил, позволяя Еве и Пибоди войти внутрь, а затем скрылся в темном коридоре. Квартира была маленькой и загаженной хуже любого свинарника. Повсюду валялись пустые и наполовину пустые коробки, в которых приносят еду из ресторанов, из переполненных пепельниц сыпались окурки, а пол, словно ковром, был покрыт разбросанными компьютерными дисками. В углу, позади продавленного дивана, стоял пюпитр для нот и начищенный до блеска саксофон.
      В воздухе плавал застаревший запах лука и витал слабый аромат марихуаны.
      - Если нам понадобится ордер на обыск, считай, что формальное основание у нас есть, - бросила Ева Пибоди.
      - По обвинению в загрязнении окружающей среды? - попыталась пошутить та.
      - Он курит "травку" и наверняка держит ее дома. Разве ты не чувствуешь? Пибоди принюхалась.
      - Я чувствую только луковую вонь и запах грязных подштанников.
      - Уж ты мне поверь.
      В этот момент в комнату вошел Донни Рэй. Глаза его немного прояснились, щеки порозовели - видимо, он успел плеснуть себе в лицо холодной водой.
      - Извините за бардак. У моей прислуги сегодня выходной, - хохотнул он. - Так с чем пожаловали?
      - Вы знаете Марианну Хоули?
      - Марианну? - Он попытался припомнить, нахмурив брови. - Вроде нет. А что, должен?
      - Вы встречались с ней через службу знакомств "Только для вас".
      - А, эти идиоты... - Он пинком отшвырнул кучу одежды, валявшейся на полу, и рухнул в кресло. - Да, я сунулся к ним несколько месяцев назад. У меня тогда был застой на личном фронте. - Он усмехнулся, а затем пожал плечами. - Марианна... Это такая здоровая, рыжая? Нет, ту звали Таней. Мы с ней неплохо провели время, но потом она переехала в Альбукерк. Господи, какой нормальный человек по собственной воле поедет в Альбукерк?!
      - Марианна, Донни Рэй. Стройная брюнетка с зелеными глазами.
      - Ах да-да, вспомнил! Хорошая девочка. У нас, правда, ничего не вышло - я воспринимал ее, как... ну, как сестру. Она пришла в клуб, когда я играл, слушала меня. Потом мы выпили по паре коктейлей. Ну и что?
      - Вы хотя бы изредка смотрите телевизор, читаете газеты?
      - Только не тогда, когда у меня есть постоянная работа. А сейчас как раз такой период. Я зацепился в одной группе, и мы выступаем в центре города, в "Империи". Последние три недели я тружусь с десяти вечера до четырех утра.
      - Каждую ночь?
      - Нет, пять ночей в неделю. Если я буду играть каждую ночь, то все кишки из себя выдую.
      - А как насчет вторника?
      - Вторник у меня выходной. Понедельник и вторник. - В глазах мужчины появилась тревога. - А в чем, собственно, дело?
      - В прошлый вторник вечером Марианна Хоули была убита. У вас есть алиби на этот день? Примерно с девяти вечера до полуночи.
      - О, черт! Убита... Господи, твою мать! - Он вскочил и стал мерить комнату шагами, лавируя между разбросанными на полу вещами. - Ах ты, какая жалость! Она была такой милой!
      - А вы хотели, чтобы она была... вашей милой? Вашей единственной любовью?
      Донни Рэй перестал метаться по комнате и удивленно посмотрел на Еву. Она отметила, что он не выглядел ни испуганным, ни разозленным. Он явно сострадал.
      - Послушайте, я видел ее всего один раз. Мы немного выпили, немного поговорили... Я пытался уговорить ее развлечься, но она была не в настроении. Эта девушка понравилась мне. Она и не могла не понравиться. Он поднес пальцы к глазам, потом пригладил ладонями волосы. - Черт, это же было полгода назад, может, даже больше. С тех пор я ее не видел. Что с ней произошло?
      - Вечер вторника, Донни Рэй, - напомнила Ева. - Что вы делали в тот день?
      - Вторник... - Он потер лицо руками. - Не знаю. Черт, да разве запомнишь?! Наверное, зашел в пару клубов, пошатался по городу... Подождите, дайте подумать.
      Донни Рэй закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул.
      - Так, во вторник я был у "Сумасшедшего Чарли", слушал выступление новой группы.
      - Вы ходили туда один или с кем-нибудь?
      - Мы начали вечер целой компанией, но я не знаю, многие ли из нас добрались в итоге до "Сумасшедшего Чарли". Я к тому времени уже прилично набрался.
      - Скажите мне, Донни Рэй, для чего вы купили косметический набор "Природное совершенство"? Вы не похожи на мужчин, которые красятся.
      - Что? - Он озадаченно посмотрел на Еву и плюхнулся в кресло. - Что это за хреновина такая - "Природное совершенство"?
      - Вы должны знать. Ведь вы потратили на него целых две тысячи долларов! Это косметика, Донни Рэй, средства ухода за телом.
      - Косметика... - Он ерошил свои сальные волосы до тех пор, пока они у него окончательно не встали дыбом. - Ах да, черт! Ну, конечно! Две недели назад был день рождения матери. Я купил эту лабуду ей в подарок.
      - Не слишком ли много вы потратили на подарок для мамы? - с явным сомнением в голосе спросила Ева и демонстративно обвела взглядом убогую, загаженную комнату.
      - Для моей мамы - нет. Она у меня самая лучшая. Мой старик бросил нас, когда я был еще совсем маленьким, и мать работала, как ломовая лошадь, чтобы у меня была крыша над головой, чтобы платить за мои занятия музыкой... - Он мотнул головой в сторону саксофона. - Я зарабатываю хорошие бабки, играя на этой штуковине. Чертовски хорошие. И теперь я откладываю на то, чтобы у нее была приличная крыша над головой. Она живет в Коннектикуте. Задрипанный дом в задрипанном районе... А что касается этого... - Он обвел рукой убогую, захламленную комнату. - Так для меня это не имеет никакого значения. Я прихожу сюда только для того, чтобы поспать.
      - Вы не возражаете, если я сейчас же позвоню вашей маме и поинтересуюсь, что подарил ей на последний день рождения ее сынок Донни Рэй?
      - Ради бога! - Он указал большим пальцем на телефон, стоявший на столике у стены. - Ее номер заложен в память. Только, пожалуйста, не говорите ей, что вы - коп. Она очень беспокоится за меня. Скажите лучше, что вы проводите опрос или что-нибудь в этом роде.
      - Пибоди, поговорите с мамой Донни Рэя. - Ева отошла в сторону и присела на ручку кресла. - Скажите, в фирме "Только для вас" вами занимался Руди?
      - Ну, первый раз я говорил именно с ним. У меня сложилось впечатление, что у них там вообще так заведено. Это что-то вроде проверки. А потом ко мне приставили какого-то остряка-консультанта, который начал донимать меня вопросами: как вы любите развлекаться, о чем вы мечтаете, какой ваш любимый цвет? Пришлось даже пройти врача - они хотели убедиться, что во мне не сидит никакая зараза.
      - Врач, насколько я понимаю, не обнаружил остаточных явлений после курения марихуаны?
      У Донни Рэя оказалось достаточно совести, чтобы покраснеть и смутиться.
      - Нет, я был чист.
      - Наверняка ваша мама хотела бы, чтобы вы всегда оставались таковым, заметила Ева, не удержавшись.
      - В подарок на день рождения миссис Майкл получила от сына полный набор косметики и средств ухода за телом "Природное совершенство", отрапортовала Пибоди и улыбнулась Донни Рэю. - И была просто счастлива.
      - Она у меня симпатичная, правда?
      - Да, очень.
      - Она самая лучшая!
      - То же самое она сказала про вас, - кивнула Пибоди.
      - А на Рождество я купил ей бриллиантовые серьги. По мне, так это просто висюльки, но ей наверняка понравятся. - В его взгляде, обращенном на Пибоди, появился неподдельный интерес. - Вы когда-нибудь бывали в "Империи"? - обратился он к ней.
      - Пока не довелось.
      - Обязательно приходите. Вам понравится, как мы играем.
      - Может, как-нибудь и загляну. - Пибоди снова улыбнулась, но, перехватив предупреждающий взгляд Евы, закашлялась и сказала: - Благодарю вас за сотрудничество, мистер Майкл.
      - Сделайте своей маме подарок, - проговорила Ева, уже направляясь к двери, - разгребите этот бардак и перестаньте баловаться марихуаной.
      - Да, конечно, - ответил Донни Рэй и заговорщически подмигнул Пибоди, прежде чем за ними закрылась дверь.
      - Это недопустимо - флиртовать с подозреваемыми, сержант Пибоди!
      - Ну, какой же он подозреваемый! - с нежностью в голосе произнесла Пибоди и, оглянувшись через плечо, добавила: - Наоборот, он очень симпатичный.
      - Донни Рэй Майкл остается подозреваемым до тех пор, пока мы не установим его алиби. Кроме того, судя по его квартире, он - настоящая свинья.
      - Даже если и так, то он очень симпатичная свинка.
      Ева нахмурилась.
      - Нам нужно встретиться еще с двумя подозреваемыми, Пибоди, так что постарайтесь не давать воли своим гормонам.
      - Постараюсь, Даллас, постараюсь, - пообещала Пибоди, забираясь в машину. - Но мне так нравится, когда гормоны берут надо мной верх!
      ГЛАВА 7
      Тот факт, что большую часть дня Еве пришлось носиться по городу и задавать разным людям бесконечные вопросы, отнюдь не прибавил ей жизнелюбия. Вернувшись домой, она обнаружила, что Макнаб уже убрался восвояси, не спросив разрешения начальства. Настроение Евы ухудшилось еще больше, и она стала мысленно перебирать самые страшные казни, которым предаст этого молодчика при следующей их встрече. Молодую жизнь Макнаба спасло только то, что он оставил подробный отчет о проделанной работе, записав его на диктофон.
      Ева нажала на кнопку воспроизведения, и из динамика раздался голос Макнаба: "Лейтенант, я закончил в четыре сорок пять. Подробности - в компьютере. Думаю, некоторые вещи из тех, что я накопал, покажутся вам любопытными. В частности, есть кое-что интересное относительно Руди и Пайпер. Все финансы вплоть до последнего пенни объединены и лежат на общем счету. Подробности - также в компьютере".
      "Все их финансы объединены? Интересно!" - подумала Ева. У нее с самого начала сложилось впечатление, что бизнесом целиком и полностью заправляет Руди - при каждой их встрече именно он принимал решения и выдавал требуемую информацию. Из этого сам собой напрашивался вывод, что и деньгами распоряжается он. "Значит, - решила Ева, - главный в этой сладкой парочке Руди. Он держит в своих руках все: деньги, власть. У него - все возможности. Плюс - доступ к любой информации".
      "Есть еще кое-что относительно губной помады, - продолжал вещать из диктофона Макнаб. - Две приобрел Чарльз Монро. Поначалу мы пропустили его, поскольку он оформил почтовый заказ на другое имя. Информация по Монро тоже в компьютере".
      На этом запись заканчивалась. Ева задумчиво наморщила лоб. Инстинкт полицейского заставлял ее подозревать Руди, но теперь было ясно, что она просто обязана нанести визит Чарльзу Монро.
      Скосив глаза, она увидела, что из-под двери в кабинет Рорка выбивается свет. Работает. Вот и хорошо, значит, у нее еще есть время, чтобы сделать то, что она давно собиралась сделать.
      Стараясь не шуметь, Ева вышла из кабинета и, проигнорировав лифт, стала подниматься по лестнице, моля бога только об одном: лишь бы не наткнуться на этого старого осла - Соммерсета. Вскоре она уже была в библиотеке.
      Стены этого огромного зала, потолок которого был в два раза выше, чем во всех остальных комнатах, снизу доверху занимали книги. Еву всегда удивляла в Рорке эта странная причуда: человек, который при желании, едва пошевелив пальцем, мог купить небольшой остров, терпеть не мог читать с экрана, предпочитая держать в руках увесистые фолианты. Наверное, ему просто нравилось находиться здесь, в библиотеке, наслаждаясь тишиной и удивительным запахом, исходившим от кожаных книжных корешков, выстроившихся на полках из красного дерева.
      Посередине библиотеки стояли просторные диваны и кресла из старинного резного дерева, обтянутые кожей цвета бургундского вина. Было сразу видно, что над ними немало потрудились искусные мастера прошлого века. Матовые плафоны бронзовых светильников отбрасывали вокруг блики цвета старого золота. Полированный паркет из каштана устилали огромные старинные ковры цвета красного вина.
      Ева знала, что в глубине этого старинного антуража скрывается сложнейшая суперсовременная компьютерная система, но посторонний об этом ни за что не догадался бы. Все здесь говорило о богатстве и изысканном вкусе владельца.
      Ева редко приходила сюда, а вот Рорк очень любил бывать в библиотеке. По вечерам он часто устраивался в одном из этих кресел - вытянув длинные ноги, с книгой в руках и бокалом бренди, стоящим на подлокотнике. Чтение помогало ему расслабиться, он сам как-то сказал ей об этом. Ева знала, что этой привычкой Рорк обязан одному далекому детскому впечатлению. Однажды малолетний оборвыш из трущоб Дублина нашел на улице замызганную и растрепанную книгу со стихами Йитса, и это перевернуло всю его жизнь.