- Ничего, все к лучшему, - пробормотал Рорк.
      Она чуть не рухнула на него, когда он поднимал ее с кресла.
      - Не тащи меня!
      - Я не люблю повторять, но - заткнись, Ева.
      Он вошел в лифт, неся ее на руках.
      - Не обращайся со мной, как с ребенком... - Она попыталась гордо вскинуть голову, но вместо этого голова ее бессильно упала ему на плечо.
      - Что за дрянь ты дал мне выпить?
      - Всего понемногу, чтобы расслабиться.
      - Ты же знаешь, я ненавижу транквилизаторы.
      - Я знаю. - Он поцеловал ее волосы. - Ты выскажешь свои претензии завтра утром.
      - Обязательно. И все-таки это бессовестно! Ты воспользовался моей слабостью и... Пожалуй, я прилягу на минуту.
      - Вот это дело.
      Он нес Еву к бассейну, чувствуя, как ее голова бессильно откинулась назад, а рука, которая обнимала его за шею, упала.
      Внезапно откуда-то выскочила Мевис.
      - Боже, Рорк, она ранена?!
      - Я усыпил ее.
      Он прошел через благоухающий зимний сад, обогнул искусственный водопад и положил Еву на массажный стол, заранее приготовленный Триной.
      - Ты с ума сошел! Она же тебя в порошок сотрет, когда проснется.
      - Ничего, потерплю. Ей действительно очень нужно было поспать. Я предполагал это.
      Он убрал у Евы со лба упавший локон и нежно поцеловал ее в губы.
      - Сейчас ты не так сурова, лейтенант. Трина, можешь не очень беспокоиться об ее прическе. Ей нужен расслабляющий массаж.
      - Сделаем. - Трина надела разноцветный, весьма игривый халатик и натерла руки каким-то порошком. - Однако! Пока она в бесчувственном состоянии, почему бы не пройтись по полной программе? Она постоянно ругается и не дает мне провести полный курс. А сейчас она ведет себя тихо и покорно.
      Рорк поднял бровь. Заметив блеск в глазах Трины, Рорк вспомнил, с кем имеет дело, и предостерегающе положил руку ей на плечо.
      - Не надо ничего лишнего. Я еще готов согласиться, если ты сделаешь ей какую-нибудь завивку, но не думаю, что она придет в восторг, если ты, помимо ее воли, покрасишь ей волосы в розовый цвет.
      "Почему я не приказал принести ужин сюда? - проворчал он про себя. Теперь придется оставить их одних".
      * * *
      Ева слышала голоса и смех, но они звучали издали и как-то нечетко. Какая-то часть ее сознания сохранила в памяти, что Рорк ее усыпил, за что и заплатит. Но она хотела, чтобы он опять обнимал ее так, чтобы душа замирала от щемящей сладкой тоски...
      Кто-то массировал ее спину, плечи, и Ева словно со стороны слышала собственные стоны удовольствия.
      В какой-то момент она почувствовала запах Рорка - очевидно, он прошел мимо.
      Затем была вода, теплая, обволакивающая, расслабляющая. Она плавала в ней, невесомая и беззаботная, как плод в утробе матери. Она плыла в бесконечность, не чувствуя ничего, кроме умиротворения.
      Внезапно поток горячей воды обрушился ей на плечи, и Ева испытала шок. Кто-то внутри ее завизжал. Затем холод разлился по ее раскаленному телу, как нежный поцелуй.
      Все это многократно повторялось, пока она не рухнула на дно темного, глубокого ущелья - и не заснула там...
      * * *
      Когда Ева открыла глаза, вокруг было темно. Потеряв ориентацию во времени и пространстве, она лежала, не шевелясь, совершенно обнаженная, вытянувшись на животе под огромным облаком пухового одеяла.
      Пытаясь как-то определиться, она повернулась - и задела ноги Рорка. Только тут промелькнули перед ее глазами события последних часов, и Ева поняла, что находится дома, в постели.
      - Проснулась?
      Его голос звучал взволнованно: все-таки у него не было опыта подобных процедур.
      - Что...
      - Уже почти утро. Как ты себя чувствуешь?
      Ева не могла определить своего состояния - все казалось расплывчатым и отрешенным. Но ее теплая кожа благодаря Трине была нежной и мягкой и благоухала, как свежий персик.
      - Прекрасно, - ответила она по привычке.
      - Отлично, значит, ты готова к финальной фазе релаксации.
      Рорк поцеловал ее нежным возбуждающим поцелуем, и начинавшее пробуждаться сознание Евы опять затуманилось.
      - Обними меня. Я не...
      * * *
      Сознание вернулось к ней, только когда Рорк, тяжело дыша, поцеловал ее волосы.
      - Судя по всему, чувствуешь себя намного лучше, - пробормотал он, горячо дыша ей в ухо, что заставило ее улыбнуться.
      И тут она все вспомнила.
      - Черт побери!
      Но Рорк не дал ей договорить. Он обнял ее и стал вертеться, заворачивая их обоих в кокон одеяла, пока она не оказалась намертво привязанной к нему.
      - Думаешь, это смешно? - Ева с трудом высвободилась из плена и уселась на кровати. - Думаешь, это шуточки? Ты обвел меня вокруг пальца, накачал снотворным.
      - Я готов был накачать тебя чем угодно, чтобы только привести в норму. - Он встал и зажег свет. - Ты хорошо выглядишь. Несмотря на собственный крайне экстравагантный вкус, Трина знает, что тебе надо.
      Рорк с трудом сдержал смех, когда увидел, как у нее открылся рот, а глаза готовы были выскочить из орбит.
      - Она занималась мной, пока я была без сознания?! Ты садист, сукин сын!
      Ева могла бы и врезать ему, но в этот момент ее взгляд упал на зеркало. Удовольствие от того, что она выглядит весьма неплохо - во всяком случае, намного лучше, чем обычно, - разом потушило ее гнев.
      - Мне следует засадить вас обоих за решетку.
      - Тогда уж надо сажать четверых. Мевис тоже там была. И Соммерсет.
      Ева без сил упала на кровать.
      - Соммерсет?!
      Это был последний, ужасный удар.
      - Он работал над твоим плечом. Мускулы были слишком напряжены. Почему, черт возьми, ты не займешься наконец своим телом?
      - Соммерсет! - все, что она могла произнести.
      - У него есть медицинское образование, ты же знаешь. Кстати, как плечо?
      Ева вынуждена была признать, что впервые за последние дни не чувствует боли, а напротив, она чувствует силу и легкость во всем теле. Но все это не оправдывало методов Рорка.
      Она вскочила с кровати, быстро надела халат, который висел на стуле, и встала в бойцовскую стойку.
      - Я намерена надрать тебе задницу!
      - Хорошо. - Он тоже встал и надел халат. - Это будет даже более захватывающий бой, чем вчера вечером. Ты предпочитаешь здесь? Или спустимся в гимнастический зал?
      Прежде чем он успел договорить последнее слово, Ева прыгнула. Прыжок был невысоким, и Рорк уклонился, но не успел встать в стойку. Мгновение - и она сидела на нем верхом, повалив на кровать.
      - Мне кажется, вы напали не по правилам, лейтенант.
      - Плевать! Я собираюсь засунуть тебе твои ноги в уши!
      - Хорошо же ты будешь смотреться рядом с таким муженьком.
      Ему удалось вывернуться из-под нее и буквально сковать в объятиях.
      - А теперь послушай. Если понадобится, я повторю это, и не один раз. Тебе, может, это не нравится, но тебе придется смириться с тем, что я всегда буду рядом. И никогда не оставлю в покое.
      Он разжал руки и отпрыгнул, когда увидел, как огоньки гнева заплясали в ее глазах. Сунув руки в карманы халата, он сказал:
      - Пусть все летит к черту. Но я люблю тебя!
      Последние слова отправили Еву в нокаут. Сказанные с отчаянной решимостью и с невыразимой теплотой, они поразили ее. Он стоял перед ней с взлохмаченными, слипшимися после занятия любовью волосами, его темно-голубые глаза светились тревогой. Еве показалось, будто что-то в ней сначала перевернулось, а потом встало на место - что-то, предназначенное самой судьбой.
      - Я знаю. Извини меня. Вы были правы. - Она закрыла лицо руками, поскольку была растерянна и не могла видеть выражение крайнего удивления на его лице. - Мне не нравятся твои методы, но вы были правы. Я действительно была заряжена на борьбу до полного истощения. Ты говорил мне, что я должна восстанавливаться, но я не хотела даже слышать об этом.
      - Почему?
      - Я боялась...
      Ей трудно было произнести эти слова, признаться в этом даже ему мужчине, который, она была уверена, сохранит все ее секреты.
      - Боялась? - Рорк подошел к ней, сел рядом и взял ее руку. - Чего?
      - Я боялась, что у меня не хватит сил. Не хватит сил и воли вернуться к этой работе. А если бы я не смогла... - Она прикрыла глаза. - Я родилась полицейским, Рорк, я должна делать эту работу. А если я не смогу... я потеряю себя.
      - Ты могла бы объяснить мне все это раньше.
      - Я даже сама себе в этом не признавалась. - Она провела ладонью по глазам, пытаясь скрыть слезы. - Однажды я уже сорвалась, отступила, и меня перевели на бумажную работу. Это мое первое убийство с тех пор. Если я не справлюсь с ним...
      - У тебя прекрасно получается.
      - Прекрасно! Вчера вечером Уитни приказал мне отправляться домой, или он отстранит меня от дела. Я приехала домой - а ты здесь тоже начал угрожать мне, собирался насильно влить в горло лекарства...
      - Ну и что? - Он погладил ее руку. - Это было просто дурацкое совпадение. Я уверен, в обоих случаях речь шла о твоем здоровье, а не о критике твоих способностей. - Он взял ее за подбородок, поглаживая ямочку на нем большим пальцем. - Ева, иногда ты бываешь поразительно не уверена в своих силах. Каждый раз ты загоняешь себя в угол. Но поверь мне: в этот раз речь шла только о восстановлении твоих сил. Ты тот же самый полицейский, которого я встретил прошлой зимой. Иногда меня это даже пугает.
      - Да, я надеюсь на это. - Ева внимательно изучала свои руки. - Но на самом деле я уже совсем не та, что была прошлой зимой. - Она подняла голову и внимательно посмотрела ему в глаза. - И я не хочу быть прежней. Я хочу быть такой, как сейчас. Такой, какая я стала с тобой.
      - Я рад.
      Он потянулся, чтобы поцеловать ее, и Ева обхватила его руками за шею, прижав его голову крепче к себе.
      - Оказалось, что это так здорово, но... - Она вдруг больно укусила его за кончик языка. - Если ты еще раз позволишь Соммерсету прикоснуться ко мне, я тебя во сне побрею наголо! Хочешь завтракать?
      На мгновение Рорк задумался, почесывая затылок, но потом сообразил, что, к счастью, спит очень чутко.
      - Да, я хочу есть.
      ГЛАВА 15
      Воодушевленная возможностью допуска к финансовым бумагам Руди, Ева шла по коридору к кабинету доктора Миры. Ей необходим был ее опыт в создании психологического портрета Руди, чтобы как следует подготовиться к очередному допросу. Время шло. С подсказкой или без, но она надеялась этой ночью вычислить пятую возможную жертву.
      - Она знает, что я здесь? - спросила Ева ассистентку Миры.
      Давно привыкшая к нетерпению полицейских, ассистентка даже не подняла головы от своих бумаг.
      - Она на совещании и выйдет к вам, как только освободится.
      Ева встала и прошлась к противоположной стене, на которой висела романтическая акварель, изображавшая какой-то приморский городок. Потом она вернулась назад и подошла к автомату, чтобы налить кофе, зная, что Мира предпочитает, чтобы ее коллеги и пациенты пили соки или чай.
      В этот момент дверь кабинета открылась.
      - Доктор Мира...
      Слова застряли у нее в горле, когда она увидела выходящую из кабинета Надин Ферст. Репортерша вспыхнула, затем расправила плечи и невозмутимо встретила кинжальный взгляд Евы.
      - Если вы специально ищете встреч со мной, чтобы выудить какую-либо информацию, вы можете вообще лишиться аккредитации в управлении полиции и даже попасть в кутузку!
      - Я здесь по личному вопросу, - высокомерно ответила Надин.
      - Оставьте ваши штучки для своих репортажей.
      - Повторяю: я здесь по личному делу. Доктор Мира консультирует меня после... инцидента прошлой весной. Вы спасли мне жизнь, Даллас, а она восстанавливает мое здоровье. С тех пор я нуждаюсь в некоторой помощи. А теперь не могли бы вы, черт подери, пропустить меня?
      - Извини, Надин. - Ева не могла понять, что в ней сильнее: стыд или удивление. Но ни одно из этих чувств не доставляло ей удовольствия. - Сама не понимаю, что на меня нашло. Я знаю, что такое носить в себе ужасные воспоминания. Я очень сожалею...
      - Ладно, проехали.
      Надин дернула плечиком и поспешила пройти. Лишь стук ее удаляющихся каблучков звучал стихающим эхом в коридоре.
      - Пожалуйста, проходите, Ева.
      Мира, с абсолютно бесстрастным лицом пропустила ее и вошла вслед за ней.
      Ева сжала кулаки в карманах, стараясь сохранить достоинство, - ей показалось, что в глазах Миры мелькнуло осуждение.
      - Согласна, я зря на нее набросилась. Но она просто преследует меня в связи с этим делом! Через пару часов у нас пресс-конференция, и я подумала, что она хочет всех обскакать.
      - У вас проблемы с доверием к людям, даже когда для недоверия нет видимых причин. Зато своему чутью вы иногда слишком легко доверяете. Вы вся сотканы из противоречий, Ева.
      - Я здесь не по личному делу. - Голос Евы звучал твердо и безапелляционно, но она неожиданно для себя самой оглянулась на дверь. В глазах у нее было искреннее беспокойство. - Скажите, с ней все в порядке?
      - Надин сильная и решительная женщина - вы ведь знаете ее характер. Остальное я не могу с вами обсуждать. Это частное дело.
      Ева тяжело вздохнула.
      - Ладно. Я встречусь с ней один на один и постараюсь все загладить.
      - Поверьте мне, Надин ценит дружеские отношения с вами, а не только получаемую от вас информацию. Вы сядете, наконец? Я не собираюсь вас ругать.
      Ева поморщилась, затем откашлялась и достала свои бумаги.
      - Я провела анализ возможной причастности Руди к преступлению. Согласно результатам, он подходит на 86, 6 процента. Это достаточно много, но я не могу крепче привязать его к этому делу без вашего тестирования. Роллинс пообещала, что попросит адвоката Руди уговорить его.
      - Да, он у меня запланирован на сегодняшний вечер.
      - Мне необходимо знать, что у него в голове, потенциал его агрессивности. Тогда я смогу раскрутить его. Это значительно сократит время расследования. Я не уверена, что он на следующем допросе подтвердит свое признание и пойдет на сотрудничество. Если его сестра знает что-нибудь, я могу поработать с ней. Но не исключено, что она ничего не знает.
      - Я сделаю для вас все, что смогу, и так скоро, как смогу. Я понимаю, под каким давлением вы и ваши люди работаете. Однако, - Мира наклонила голову, - вы хорошо выглядите. Отдохнувший вид. В последний раз, когда я вас видела, вы вызвали у меня некоторое беспокойство. Я все еще считаю, что вы приступили к работе раньше, чем следовало.
      - Так считаете не только вы. Но я в самом деле чувствую себя хорошо. Вчера я прошла полный курс релаксации высшего класса. И проспала около десяти часов.
      - Неужели? Как же Рорку это удалось?
      - Он подсунул мне снотворное! - Мира расхохоталась, и Ева обиженно добавила: - Вижу, что вы на его стороне.
      - Полностью. Как вы хорошо подходите друг другу, Ева! Сплошное удовольствие наблюдать, как растет ваше взаимное чувство. Я с удовольствием предвкушаю встречу с вами обоими сегодня вечером.
      - Ах да, вечеринка... - поморщилась Ева и тут же смутилась, когда Мира вновь рассмеялась, взглянув да нее. - Дайте мне психологический портрет Руди, и, может быть, я смогу настроиться на эту гулянку.
      * * *
      Ева помрачнела еще больше, когда она вошла в свой кабинет и увидела, как Макнаб роется в ее столе.
      - Я больше не храню здесь конфеты, жулик!
      От неожиданности он резко задвинул ящик стола, не успев вытащить пальцы. Его опухающая рука значительно подняла Еве настроение.
      - Боже мой, Даллас. - Морщась от боли, он дул на ушибленные пальцы. Вы когда-нибудь убьете меня или напугаете до смерти!
      - Я должна предупредить тебя. Кража конфет у вышестоящего офицера не является мелким преступлением. Я хочу, чтобы мои конфеты оставались на месте.
      - Хорошо, хорошо, - стараясь загладить неловкое положение, он подхалимски пододвинул Еве стул. - Прекрасно выглядите, Даллас.
      - Не подлизывайся, Макнаб. Это бессмысленно. - Она села на стул, скрестив ноги. - Я вижу, ты занимался делом. Ну и как? Есть новости?
      - Я проверил финансовые бумаги и нашел восемь жалоб на Голловея в папке НИФ.
      - НИФ?
      - "Ну их на фиг". Жалобы касались его неспровоцированных домогательств и разного другого дерьма, с которым наши близнецы не хотели иметь дело. Но, что интересно, все восемь женщин получили отступные, как Пибоди. Бесплатное обслуживание в салоне, кредит в бутике или бесплатное внесение в списки для знакомств.
      - Кто подписывал?
      - Оба. В зависимости от обстоятельств. Сестра была полностью в курсе дела. Я принес три жалобы с ее резолюциями.
      - Ладно, мы теперь знаем, что Пайпер тоже замешана, но это не дает ответа на главный вопрос. Правда, я могу это использовать, чтобы ее слегка разговорить.
      - Есть еще кое-что любопытное.
      Сказав это, Макнаб сел на угол ее стола, и Ева нахмурилась.
      - Мне, например, сейчас любопытно, стоит ли врезать по твоей заднице, чтобы она убралась с моего стола.
      - Ладно, ладно! Я нашел записи, касающиеся Донни Рэя. Шестимесячной давности, датируемые первым декабря.
      Ева почувствовала, как у нее ёкнуло сердце.
      - Что за записи?
      - Указания Руди сотрудникам. Он не хотел, чтобы Пайпер занималась делами Донни Рэя. Он всегда занимался ими сам. Судя по всему, какие-то изменения пришлось сделать неожиданно, и они попали в руки одному бездельнику, который просто не заметил указаний Руди. Таким образом они оказались на столе у Пайпер, и Руди устроил своему сотруднику настоящий разнос.
      - Это действительно весьма интересно. Он не хотел, чтобы Донни Рэй крутился около Пайпер? Это можно использовать. Есть что-нибудь по другим жертвам?
      - Пока ничего, что могло бы нам помочь.
      Ева забарабанила пальцами по столу.
      - А как насчет хозяев? Может быть, им оказывалась какая-нибудь медицинская или психологическая помощь?
      - Руди и Пайпер были стерилизованы. - Макнаб уставился на свой пупок, и ему показалось, будто холодный нож лазера отрезает его член. - Им была сделана операция пять лет назад.
      - Что еще?
      - Пайпер регулярно отвлекалась от работы, как минимум раз в неделю она куда-то уезжала отдыхать. Это можно легко проследить: они вели регулярные записи в компьютере. В прошлом году, например, она провела целый месяц в одном из санаториев, принадлежащих фирме. Я слышал, там занимаются кишечником, регулировкой сна и психологической адаптацией, а кормят только пророщенными зернами пшеницы.
      - А что известно об ее партнере? Что есть на него?
      - Все сведения засекречены.
      - Ну что ж, сегодня после обеда ему придется предоставить мне некоторые сведения. Неплохая работа, Макнаб. - Ева посмотрела на вошедшую Пибоди. - Вовремя вы пришли. Вы оба забили последние гвозди в гроб этого типа. Я хочу знать, где он приобрел это ожерелье из четырех певчих птичек, которое обнаружили на шее Голловея. Ладно. Руди выглядит несколько замазанным в этом деле, и до него очередь дойдет. А пока я собираюсь задать несколько вопросов Пайпер. Могу взять вас с собой. Кстати, если вы будете покидать здание, делайте это обязательно вместе. - Она поднялась. - Если он еще не нашел жертву номер пять, то сейчас ищет ее. Не забывайте, что вы теперь тоже среди клиентов фирмы. Я должна все время знать, где вас найти.
      Макнаб посмотрел на опущенную голову Пибоди.
      - Расслабься, женщина. Я профессионал.
      - Укуси меня!
      Ева знала, что у Пибоди это один из стандартных ответов на приставания, но она не стала говорить об этом Макнабу. Зачем лишать человека иллюзий?
      * * *
      Весь распорядок дня Евы был хорошо просчитан. Если у адвоката Руди есть мозги, то, получив обещание провести тестирование, он упрятал своего клиента в какой-нибудь запертой комнате. Она решила, что у нее есть как минимум час, чтобы разговорить Пайпер, прежде чем нужно будет вернуться в управление на пресс-конференцию.
      На этот раз секретарша не стала препираться с Евой. Она лишь в замешательстве кашлянула и обернулась на дверь кабинета. Там стояла бледная, с холодным взглядом Пайпер.
      - Мой адвокат сказал мне, что я совершенно не обязана разговаривать с вами до получения официальной повестки явиться на допрос.
      - Вы можете действовать и таким образом, Пайпер, это ваше право. Но мы можем поговорить здесь, в нормальной обстановке, и вы мне расскажете, почему Руди не хотел, чтобы вы имели дело с Донни Рэем Майклом.
      - Здесь нечего рассказывать. - В ее голосе звучала растерянность, она судорожно сжимала руки. - Тут нет ничего интересного. Вы не сможете извлечь из этого никакой пакости!
      - Прелестно. Почему бы в таком случае вам не прояснить этот вопрос для меня сейчас, чтобы мы больше к нему не возвращались?
      Не дожидаясь приглашения, Ева проскользнула в кабинет и уселась в кресло. Она молчала, наблюдая, как на лице Пайпер отражается внутренняя борьба.
      - Это делалось потому, что Донни Рэй несколько... увлекся мною. Вот и все. Это чепуха. Это было совершенно безобидно.
      - Тогда зачем эти указания служащим?
      - Это была обычная предосторожность, чтобы избежать каких-либо... осложнений.
      - И часто у вас были такие осложнения?
      - Нет!
      Пайпер вскочила и захлопнула дверь. На ее щеках горел нездоровый румянец, серебряные волосы сегодня были отброшены назад, открывая лицо, что лишь усиливало контраст между изысканностью и хрупкостью.
      - Нет! Конечно, нет! Мы делали все, чтобы помочь людям найти счастье в общении, в романтических отношениях, часто даже в браке. Лейтенант, я могу показать вам десятки писем от благодарных клиентов. От людей, которым мы помогли найти друг друга. Найти любовь, настоящую любовь.
      Ева внимательно посмотрела в глаза Пайпер.
      - Вы верите в настоящую любовь?
      - Конечно. Безоговорочно!
      - Что бы вы сделали ради своего возлюбленного?
      - Все, что было бы в моих силах.
      - Расскажите мне о Донни Рэе.
      - Он несколько раз приглашал меня в различные места. Ему хотелось, чтобы я послушала, как он играет. Он был еще совсем мальчик, он был... Это было совсем не то, что с Голловеем. Но Руди решил, что это то же самое. И он запретил мне общаться с ним.
      - Вам нравилось, как Донни Рэй играет?
      Пайпер мечтательно улыбнулась.
      - Его игра доставляла мне огромное удовольствие. Все было бы прекрасно, если бы на этом все и заканчивалось. Но было очевидно, что он надеется на большее. Я не хотела оскорбить его чувств. Я не могла разбить его сердце.
      - А как дела с вашим сердцем? Какое место занимают в нем отношения с вашим братом?
      - Я не желаю обсуждать этого с вами! - Она опять выпрямилась и крепко сжала руки.
      - Кто принял решение о вашей стерилизации, Пайпер?
      - Вы заходите слишком далеко!
      - Неужели? Ведь вам было всего двадцать восемь лет. - Ева усилила напор, увидев, как задрожали губы Пайпер. - И вы лишили себя надежды иметь детей, потому что был риск, что вы забеременеете от вашего брата. Вам пришлось после этого лечиться. Вас лишили возможности иметь нормальные отношения с другим мужчиной. Вы отказались от этих отношений, которые вам были нужны. Более того, вам пришлось оплачивать требования шантажиста, потому что кровосмесительство - ваша темная и позорная тайна.
      - Вы просто не в состоянии понять.
      - Нет, я в состоянии понять вас. - Ева вспомнила себя. Она была ребенком, ее заставили, у нее не было выбора. И все-таки от того времени осталось ощущение страшного греха. - Я знаю, с каким грузом на душе вы живете.
      - Я люблю его! Пусть это неправильно, позорно, гнусно - это ничего не меняет! В нем вся моя жизнь!
      - Почему вы тогда так испуганы? - Ева придвинулась к ней ближе. Почему вы так испугались, если вы не покрываете его, если не уверены, что он убийца? Во имя настоящей любви? Вы позволили Голловею издеваться над своими клиентками, вы вели себя, как сводники подпольной проститутки...
      - Нет! Мы всегда старались найти ему женщину с подходящими наклонностями.
      - Но это вам не всегда удавалось. На него жаловались, а вы откупались. Это вы придумали или Руди?
      - Это бизнес... Руди разбирается в бизнесе лучше, чем я.
      - И это, по-вашему, оправдывает все? А может быть, ни один из вас уже не может дальше так жить? Скажите, Руди был с вами в ночь, когда убили Дэнни Рэя? Можете вы, глядя мне в глаза, поклясться, что он был с вами в ту ночь?
      - Вы не знаете Руди! Он не способен никого обидеть. Он не может...
      - Вы полностью уверены в нем? Настолько уверены, что готовы рискнуть чьей-то жизнью? Если не сегодня, то - завтра?
      - Кто бы ни убил этих людей, это безумный человек - порочный, жестокий и безумный. Если бы я поверила, что этим человеком мог быть Руди, я не смогла бы жить. Мы - часть друг друга, так что, если бы это все было в нем, оно было бы и во мне. Я не смогла бы тогда жить! - Она закрыла лицо руками. - Я больше не могу этого выдержать. Я не могу больше говорить с вами. Если вы обвиняете Руди - вы обвиняете меня. И я не хочу больше разговаривать с вами!
      - Вы не половинки одного целого, Пайпер, хоть он вас и убедил в этом. Если вам понадобится помощь, чтобы освободиться от этого, я знаю человека, который может вам ее оказать, - сказала Ева, прежде чем уйти.
      На своей визитной карточке она написала телефонный номер и имя доктора Миры, хотя и считала это бессмысленным, положила карточку на подлокотник кресла и вышла.
      * * *
      Оказавшись в машине, Ева немного посидела, пытаясь успокоиться, а потом посмотрела на часы. "Не так много времени осталось, - подумала она, но достаточно". И позвонила Надин.
      - Что тебе, Даллас? Я в цейтноте, через час пресс-конференция.
      - Давай встретимся в клубе "Д & Д". Приведи свою команду. Через пятнадцать минут.
      - Я не могу...
      - Нет, ты можешь! - Ева бросила трубку и направилась на встречу.
      Она выбрала этот клуб потому, что была уверена: в это время там мало народу, и они смогут спокойно поговорить. А кроме того, владелец был ее другом, и Ева не сомневалась, что он сделает все, чтобы им не мешали.
      - Что ты здесь делаешь, белая девушка?
      Крэк смотрел на нее с высоты своего почти двухметрового роста. Его черное лицо излучало доброжелательность, а только что выбритая голова сверкала, как зеркало. Он щеголял в жилетке из павлиньих перьев, кожаных штанах, которые облегали так плотно, что вызывали опасения за его мужское хозяйство, и сверкающих, вишневого цвета сапогах.
      - У меня здесь встреча, - сообщила Ева и огляделась по сторонам. Зал был почти пуст, на сцене репетировали лишь шесть танцовщиц да горстка сомнительных личностей толпилась у стойки бара. Большинство из них знали, что Ева полицейский, еще с тех времен, когда она ловила карманников на Таймс-сквер. Тогда она еще верила, что дюжину карманников и прочую нечисть вскоре удастся смыть в сточные воды Нью-Йорка...
      - Ты пригласила своих копов в мое заведение? - Крэк проводил взглядом двух кожаных наркоторговцев, направившихся в туалет. - Боюсь, чей-то бизнес пострадает сегодня вечером.
      - Не беспокойся, мне сейчас не до того. У меня скоро пресс-конференция. У тебя нет кабинета, где мы могли бы спокойно поговорить?
      - Придет Надин? Я всегда рад ей. Займите кабинет номер три, красотка. Я присмотрю, чтобы вам не мешали.
      - Благодарю, Крэк. - Через его плечо она увидела, как открылась дверь, впустив в бар солнечный свет и Надин с телеоператором. - Это ненадолго.
      Ева показала им рукой на кабинет и сама направилась туда.
      - Ты посещаешь такие интересные места, Даллас! - Почесывая нос, Надин обвела взглядом ободранные стены и дряхлую кровать - единственную мебель в этой комнате.
      - Тебе раньше нравились такие места, насколько я помню, - заметила Ева. - Места, в которых можно раздеться до трусиков и танцевать на сцене.
      - Я была плохо воспитана, - сказала Надин, когда оператор захихикал. Заткнись, Майк.
      - У тебя пять минут. - Ева села на край кровати. - Ты можешь задавать мне вопросы - или я сделаю для тебя сухое заявление. Учти, я не собираюсь сообщать тебе больше того, о чем буду говорить на пресс-конференции, но ты получишь эту информацию на добрые двадцать минут раньше остальных. Я также дам тебе разрешение использовать известные факты.
      - Почему?
      - Потому что мы друзья, - сказала Ева чуть слышно.
      - Выйди на минуту, Майк. - Надин дождалась, пока за ним закрылась дверь. - Мне не нужны подарки из жалости.
      - Я и не собираюсь делать тебе подарки. Каждый из нас занимается своим делом. Ты ведь придерживаешь информацию, пока я не разрешу тебе ее опубликовать, значит, я держу кончик веревки в своих руках. Это профессионально. Ты мне нравишься, хотя и раздражаешь меня. Это тоже профессионально. Итак, ты хочешь побеседовать со мной с глазу на глаз?
      Надин улыбнулась.
      - Да, я хочу. Ты нравишься мне, Даллас, хотя постоянно раздражаешь меня.
      - Расскажи мне, какое у тебя создалось впечатление о Руди и Пайпер?
      - Они очаровательны. Могут часами рассуждать о своей фирме. Но все, что я ни открою, они норовят сразу закрыть. Отлично запрограммированы.
      - Кто из них лидер, по-твоему?
      - Конечно, он. Без вопросов. Кстати, несколько больше опекает ее, чем это положено брату, если тебе это интересно. Их манера наряжаться и красить губы вызывает некоторую гадливость. Но, возможно, у близнецов так принято.
      - Ты интервьюировала кого-нибудь из их служащих?
      - Конечно, несколько человек. Они утверждают, что все дела шли очень гладко.
      - А сплетни о хозяевах?
      - Ничего, кроме восхваления. Мне не удалось найти на них ни единого пятнышка. Так ты ищешь именно это?
      - Я ищу убийцу, - резко ответила Ева. - Давай займемся делом.
      - Отлично. - Надин постучала ногой в дверь, чтобы вызвать Майка. Итак, сухое заявление с последующими вопросами.
      - И то и другое? Мы так не договаривались!
      - Не заводись. Давай заявление.
      Надин подозрительно посмотрела на кровать, представив себе, сколько человеческого пота, и не только его, было пролито на ней, и предпочла слушать стоя.