Пешеходов было так же мало, как и автомобилей, и двигались они столь же неспешно. Как и положено на Главной улице провинциальной Америки.

Колли проехала мимо кафе, скобяной лавки, маленькой библиотеки, совсем крошечного книжного магазинчика, нескольких церквей, двух банков. К тому времени, как она добралась до второго светофора, вся западная часть города уже запечатлелась у нее в памяти.

Доехав до развилки, она повернула направо и запетляла по проселку. Здесь прямо к жилью подступали деревья. Густые, тенистые, таинственные. Колли одолела подъем, и перед ней до самого горизонта предстали горы.

Ну вот оно, наконец. Колли прижалась к обочине у знака, возвещавшего:

«ВАШ ДОМ НА АНТИТАМЕ.

Строительная компания «Долан и сын»

Подхватив фотоаппарат и вскинув на плечо рюкзачок, Колли вылезла из машины. Первым делом она сняла общий план, стараясь захватить в кадр побольше территории. Это был обширный пойменный участок и, судя по холмикам земли, поднятым экскаваторами на ранней стадии рытья, довольно заболоченный. Деревья — старые дубы, высокие тополя, робинии — подступали с запада и с юга. Они выстроились, как часовые, по берегам ручья, словно защищая его от посторонних.

Часть участка была огорожена. В этом месте ложе ручья расширялось, образуя пруд. На примитивном плане, который набросал для нее Лео, этот пруд назывался Саймоновой Ямой. «Интересно, кто такой Саймон и почему пруд назвали в его честь?» — подумала Колли.

Она успела сделать несколько снимков, как вдруг в летней тишине, еле слышно гудящей от жары и насекомых, послышался звук приближающейся машины. Это тоже был внедорожник, но, в отличие от ее верного старого «Лендровера», эта модель предназначалась для замены многоместного семейного фургона. «Дамский вариант», — отзывалась о таких машинах Колли. А этот был к тому же ярко-красный и сиял прямо как выставочный экземпляр.

Женщина, вышедшая из машины, тоже являла собой выставочный экземпляр — ослепительная блондинка, прекрасно одетая, холеная и безупречная. В легких желтых брючках и такой же блузке, с тщательно уложенными льняными волосами, она была похожа на солнечный луч.

— Доктор Данбрук? — спросила женщина с неуверенной улыбкой.

— Она самая. А вы Кэмпбелл?

— Да, Лана Кэмпбелл. — Она с энтузиазмом пожала руку Колли. — Очень рада с вами познакомиться. Извините за опоздание. В последний момент выяснилось, что мне не с кем оставить ребенка.

— Без проблем. Я сама только что приехала.

— Мы очень рады, что специалист с вашей репутацией и вашим опытом заинтересовался нашим делом. — Увидев удивленно поднятые брови Колли, Лана пояснила: — Я ничего не слышала о вас, пока не началась эта история, ничего не знаю о вашем поле деятельности, но я учусь. Я быстро усваиваю уроки. — Она бросила взгляд на огороженный участок. — Когда мы узнали, что костям несколько тысяч лет…

— «Мы» — это местное Историческое общество, которое вы представляете?

— Да. В этой части округа есть несколько мест, имеющих большое историческое значение. Памятники эпохи коренных американцев[7], борьбы за независимость, Гражданской войны… — Она отвела за ухо упавшую на щеку прядь светлых волос, и Колли заметила блеснувшее у нее на пальце золотое обручальное кольцо. — Историческое и Природоохранное общества, а также многие жители Вудзборо и окрестностей объединились против этой стройки. Тридцать новых домов, до пятидесяти автомобилей, дети, которым нужна школа, представляют собой проблему…

Колли вскинула руку:

— Избавьте меня от этой пропаганды. Городская политика не мое дело. Я здесь для того, чтобы провести предварительный осмотр и оценку местности… Кстати, с разрешения Долана, — добавила она. — До сих пор он оказывал нам полное содействие.

— Это ненадолго, — губы Ланы крепко сжались, — он хочет продолжать строительство. Он вложил в проект кучу денег, у него уже подписаны контракты на три дома.

— Это тоже не моя проблема. Но это станет проблемой для него, если он попытается блокировать раскопки. — Колли проворно перелезла через ограждение и оглянулась. — Вам лучше подождать на дороге. Тут земля заболочена. Промочите туфли.

Лана колебалась лишь мгновение, мысленно она уже распростилась со своими любимыми сандалиями, но все же перелезла через загородку.

— Вы не могли бы мне объяснить, что вы собираетесь делать?

— Вот прямо сейчас я собираюсь оглядеться, нащелкать фотографий, взять несколько проб. Опять-таки с разрешения владельца. — Колли покосилась на Лану. — Долан знает, что вы здесь?

— Нет. Ему бы это не понравилось. — Лана осторожно пробиралась среди земляных куч, безуспешно пытаясь угнаться за Колли. — Вы же датировали кости, — продолжала она.

— Угу. Черт, сколько народу тут топталось? Вы только взгляните на эту дрянь!

Раздосадованная Колли наклонилась, подобрала пустую пачку из-под сигарет и запихнула ее себе в карман. Чем ближе она подходила к пруду, тем глубже ее сапожки увязали в грязи.

— Ручей разливается, — проговорила она себе под нос. — Разливается год за годом вот уже тысячи лет. Намывает слой за слоем.

Она присела на корточки, заглянула в грязную яму. Здесь тоже были видны следы чьих-то ног.

— Можно подумать, тут туристы побывали, — проворчала Колли, сокрушенно качая головой. Она сделала фотографии, рассеянно протянула камеру Лане. г — Надо будет забрать несколько совков почвы, сделать стратиграфию…

— Изучение слоев, отложений, — подхватила Лана. — Как видите, я уже кое-чему научилась.

— Тем лучше для вас. А пока почему бы не взглянуть прямо сейчас, что у нас тут есть?

Колли вытащила маленькую лопатку из рюкзака и соскользнула в шестифутовую яму. Она начала копать — медленно, методично, пока Лана стояла над ямой, отмахиваясь от мошкары и не зная, что же ей делать. Она ожидала увидеть женщину постарше, посолиднее, преданную делу сохранения природы, готовую рассказать кучу увлекательных историй. Женщину, которая предложит ей свою безоговорочную поддержку. А оказалось, что доктор Данбрук — молодая привлекательная женщина, ничуть не заинтересованная в местных баталиях, пожалуй, даже несколько циничная.

— Часто у вас бывают такие находки? Это ведь счастливый случай.

— Угу. Бывают такие случайности — это один путь. Бывают естественные причины — землетрясение, например. Но чаще мы проводим целенаправленный поиск — разведку местности, аэрофотосъемку, исследование подпочвенного слоя. Существует множество научных способов обнаружить участок для раскопок.

— Значит, это не так уж необычно.

Колли прервала свою работу и взглянула на нее.

— Если вы рассчитываете пробудить такой интерес к этому месту, чтобы отпугнуть злого и страшного серого волка, то метод обнаружения участка вам ничем не поможет. Чем дальше распространяется цивилизация, чем больше мы строим городов, тем чаще находим под землей остатки прежних цивилизаций.

— Но если сам участок представляет значительный научный интерес, это мне поможет.

— Скорее всего.

И Колли вернулась к своей кропотливой работе.

— Разве сюда не приедет группа экспертов? Как я поняла из разговора с доктором Гринбаумом…

— Эксперты требуют денег, то есть субсидий, а для этого надо подавать прошения, разводить бюрократию. Пусть этим занимается Лео. Пока что за первичное обследование и лабораторные тесты платит Долан. — Колли даже не подняла головы. — Думаете, он раскошелится на укомплектованную группу экспертов, оборудование, жилье, лабораторные счета для полномасштабных раскопок?

— Нет, я так не думаю, — вздохнула Лана. — Это было бы не в его интересах. Но у нас есть кое-какие фонды, и мы работаем, чтобы собрать побольше.

— Я только что проехала через ваш город, миссис Кэмпбелл. По моим прикидкам, вы не сможете наскрести на настоящую команду. Разве что на пару-тройку студентов из колледжа.

Лана была явно раздосадована.

— Я-то думала, человек вашей профессии был бы готов — нет, просто жаждал бы! — отдать свое время и силы такой находке, работать с полной отдачей, чтобы не дать ее разрушить.

— А я и не говорила, что не жажду. Дайте-ка мне камеру.

Лана подошла поближе, утопая сандалиями в грязи.

— Я прошу лишь об одном: чтобы вы… О, мой бог, неужели это еще одна кость? Неужели…

— Бедренная кость, — констатировала Колли, не позволяя охватившему ее волнению прорваться в голосе. — Взрослая особь. — Она взяла фотоаппарат и сделала несколько снимков с разных точек.

— Вы отвезете ее в лабораторию?

— Нет, она останется на месте. Если я извлеку ее из влажной почвы, она высохнет. Нужны специальные контейнеры. А вот это я заберу. — Очень бережно Колли извлекла из среза влажной глиняной ямы плоский, заостренный с одного конца камень. — Помогите мне выбраться.

Слегка поморщившись, Лана протянула руку и схватила перепачканные глиной пальцы Колли.

— Что это?

— Наконечник стрелы. — Она снова присела, взяла пластиковый мешок из своего рюкзака, запечатала в него камень и аккуратно надписала. — Еще два дня назад я мало что знала об этой местности. Понятия не имела о ее геологии. Но я тоже быстро усваиваю уроки. — Она выпрямилась и вытерла руки о джинсы. — Липарит[8]. Его тут было полно, в этих холмах. — Колли повернула в руке запечатанный мешочек с камнем. — Похоже, тут была древняя стоянка. А может, и нечто большее. В эпоху неолита люди уже переходили к оседлости, начинали обрабатывать землю, одомашнивать животных. Они не были кочевниками, как мы когда-то полагали. Вот что я могу сказать вам, миссис Кэмпбелл, по итогам весьма поверхностного осмотра: вы здесь имеете нечто очень даже горяченькое.

— Настолько «горяченькое», чтобы добиться субсидий, экспертной группы, полномасштабных раскопок?

— О да! — Скрытые за желтоватыми стеклами очков глаза Колли охватили взглядом поле. Мысленно она уже нарезала площадку на сектора. — В обозримом будущем никто не будет рыть здесь фундаменты для домов. У вас тут есть местные СМИ?

Глаза Ланы засветились надеждой.

— Маленькая еженедельная газета в Вудзборо. Ежедневная в Хагерстауне. Там же — филиал местного телевидения. Они уже освещают ход событий.

— Мы подбросим им материала, а потом выйдем на федеральный уровень. — Колли внимательно взглянула на лицо Ланы, пряча запечатанный мешочек в рюкзак. «Да, хорошенькая, как солнечный лучик, — подумала она, — и притом отнюдь не дура». — Держу пари, вы отлично смотритесь на экране.

— Да, мне уже говорили, — усмехнулась Лана. — Как насчет вас?

— Просто убийственно. — Колли снова окинула взглядом участок. Она уже начала мечтать. — Долан этого еще не знает, но его стройка накрылась медным тазом пять тысяч лет назад.

— Он будет с вами бороться.

— Он проиграет, миссис Кэмпбелл.

И опять Лана протянула ей руку:

— Зовите меня Ланой. Когда вы хотите обратиться к прессе, доктор?

— Колли. — Она задумчиво поджала губы. — Дай мне время созвониться с Лео и найти место для жилья. Как насчет мотеля за городом?

— Приличный.

— Для начала сойдет. Бывало и хуже. Ладно, как с тобой связаться?

— По сотовому. — Лана вытащила визитную карточку и нацарапала на ней номер. — Днем и ночью.

— Когда передают вечерние новости?

— В половине шестого.

Колли бросила взгляд на часы, что-то прикинула в уме.

— Времени хватит. Я позвоню часа в три.

Она направилась обратно к своей машине. Лана с трудом нагнала ее.

— Ты не откажешься выступить на городском собрании?

— Предоставь это Лео. Он лучше меня умеет общаться с людьми.

— Колли, мы же женщины! Давай держаться заодно.

— Давай. — Колли прислонилась к ограждению. — Мужчины — скоты, и все, что они думают и делают, продиктовано не головой, а головкой.

— Это само собой, но в данном случае я имею в виду другое: людей куда больше заинтригует молодая интересная женщина-археолог, чем мужчина средних лет, работающий главным образом в лаборатории.

— Вот потому-то я выступлю по телевидению. — Колли ловко перебросила свое тренированное тело через изгородь. — И не сбрасывай со счетов обаяние Лео. Он был копателем, когда мы с тобой еще сосали большой палец. Он умеет зажечь людей своей страстью.

— Он приедет сюда из Балтимора?

Колли опять оглянулась на участок. Прекрасный пойменный луг, очарование ручья, сверкающий на солнце пруд. Зеленые леса, полные тайны. Да, она понимала, почему люди хотят строить тут дома, жить у воды, среди деревьев. У нее были все основания полагать, что те же мотивы двигали людьми давным-давно. Тысячи лет назад. Только на этот раз им придется подыскать себе другое место.

— Да его за уши не оттянешь! Ну пока. До трех. — И она села в «Лендровер», одной рукой заводя мотор, а другой набирая на сотовом номер Лео. — Лео? — Колли зажала телефон между плечом и ухом, чтобы освободившейся рукой включить в машине кондиционер. — Мы напали на золотую жилу.

— Это твое научное мнение?

— Я нашла бедренную кость и наконечник стрелы. Они свалились мне прямо в руки, я пальцем о палец не ударила. И все это в яме, выкопанной бульдозером, а люди вокруг топтались, как в Диснейленде. Нам нужна охрана, бригада экспертов, оборудование и финансы. И все это нам нужно вчера.

— Финансы будут, я уже позаботился. Возьми студентов из университета Мэриленда.

— Выпускников или с младших курсов?

— Это пока обсуждается. Университет хочет получить право первой ночи на изучение артефактов. Кроме того, я веду переговоры с Музеем естествознания, Блондиночка, но мне нужно гораздо больше, чем пара костей и наконечник, чтобы дело выгорело.

— Получишь. Это поселение, Лео. Нутром чую. А почва — просто мечта. Правда, с этим Доланом могут быть проблемы. Тут замешана местная политика, меня адвокат Кэмпбелл предупредила. Нам понадобится тяжелая артиллерия. Эта Кэмпбелл хочет созвать городское собрание. — Колли с грустью бросила взгляд на пиццерию, но свернула к мотелю. — На это мероприятие я подписала тебя.

— Когда?

— Чем скорей, тем лучше. Я хочу выступить сегодня вечером по местному телевидению.

— Не торопись с телевидением, Колли. Мы только собираем амуницию. Не надо выступать, пока мы не выработали стратегию.

— Лео, сейчас середина лета. У нас впереди два-три месяца, и придется сворачиваться на зиму. Выступив по ящику, мы надавим на Долана. Если он не захочет отступить и дать нам работать, если откажется пожертвовать деньги, если будет настаивать на возобновлении строительства, он выставит себя жадной скотиной, не уважающей науку и историю.

Она оставила машину на стоянке мотеля и схватила рюкзак, зажав телефон плечом.

— Сейчас тебе почти нечего сказать телевизионщикам.

— А я сделаю из «почти ничего» очень много, — возразила Колли, вылезая из машины и вытаскивая рюкзак. Закинув его за спину, она вытащила с заднего сиденья футляр с виолончелью. — Поверь, я знаю, что делаю. Дай мне только рабочую команду. Я возьму студентов, буду их использовать как чернорабочих, пока не увижу, чего они стоят.

Колли рванула на себя дверь вестибюля, волоча рюкзак, подошла к стойке администрации:

— Мне нужна комната. Самая большая кровать из всех, что у вас есть, в самом тихом месте. Добудь мне Рози, — продолжала она в трубку, — и Ника Лонга, если он свободен. — Она выудила из кармана кредитную карточку, положила ее на стойку. — Они могут поселиться в мотеле, на окраине города. Я как раз вселяюсь.

— Что за мотель?

— Черт, откуда мне знать? Как называется это место? — обратилась Колли к администратору.

— Мотель «Колибри».

— Кроме шуток? Красота. Мотель «Колибри», — повторила она в трубку, — на Мэриленд-рут, тридцать четыре. Добудь мне руки, глаза и спины, Лео. С утра начну брать почвенные пробы. Я тебе перезвоню.

Она отключила мобильник и сунула его в карман.

— Обслуживание в номерах у вас есть?

Женщина, похожая на постаревшую куколку, сильно благоухала лавандой.

— Нет, дорогуша. Но наш ресторан открыт с шести утра до десяти вечера без выходных. Лучше завтрака вы нигде не найдете, разве что на кухне вашей мамочки.

— Знали бы вы мою мамочку, — усмехнулась Колли, — поняли бы, что это не комплимент. Найдется у вас официантка или рассыльный, который хочет заработать лишнюю десятку? Пусть принесет гамбургер с жареной картошкой и диетической «Пепси» мне в комнату. Гамбургер пусть будет прожаренный. У меня срочная работа.

— Моя внучка была бы не прочь получить десятку. Я это устрою. — Она взяла у Колли десять долларов и протянула ей ключ с огромной биркой из красной пластмассы. — Помещу вас в комнату 603. Двуспальная кровать, и там довольно тихо. Гамбургер будет где-то через полчаса.

— Ценю.

— Мисс… гм… — Женщина прищурилась, пытаясь разобрать росчерк в журнале регистрации. — Данбок?

— Данбрук.

— Данбрук. Вы музыкантша?

— Нет. Я зарабатываю на жизнь, копаясь в грязи. На этом я играю, — Колли потрясла массивным черным футляром, — чтобы расслабиться. Передайте вашей внучке, чтобы захватила кетчуп.

В четыре часа пополудни, одетая в оливково-зеленые брюки и рубашку цвета хаки, с аккуратно схваченными на затылке длинными волосами, Колли вновь остановила машину на обочине у строительной площадки.

Она успела поработать над своими заметками, послала их по электронной почте Лео. По пути она завернула а городское почтовое отделение и отослала ему экспресс-почтой отснятую ею непроявленную пленку.

Она надела маленькие серебряные сережки с кельтским рисунком и целых десять минут напряженно трудилась над макияжем.

Операторы уже суетились над подготовкой репортажа с места события. Колли заметила, что Лана Кэмпбелл тоже пришла. Она держала за руку кудрявого мальчика со ссадиной на коленке, грязью на подбородке и ангельски невинным личиком, ясно говорившим: «Жди беды».

Долан в своей «фирменной» синей рубашке с красными подтяжками стоял прямо перед вывеской стройплощадки и говорил с женщиной, в которой Колли сразу распознала репортера. Заметив Колли, он прервал разговор и направился к ней.

— Вы Данбрук?

— Доктор Колли Данбрук.

Она одарила его тысячевольтовой улыбкой, от которой многие мужчины растекались лужицей, но на Долана заряд не подействовал.

— Что здесь, черт побери, происходит? — Он попытался ткнуть пальцем в ее грудь, но вступить в контакт ему не удалось.

— Местное телевидение попросило меня об интервью. Я всегда стараюсь сотрудничать с прессой. Мистер Долан, — продолжая улыбаться, Колли тронула его за рукав, словно они были единомышленниками, — вам исключительно повезло. Археологическое и антропологическое сообщества запомнят ваше имя навеки. Профессора будут читать лекции о вашей стройплощадке многим поколениям студентов. У меня с собой экземпляр предварительного отчета. — Она протянула ему папку с отчетом. — Я с удовольствием объясню вам все, что непонятно. Здесь, конечно, много специальных терминов. Представитель Музея естествознания с вами уже связался?

— Что? — Он уставился на доклад, который она ему протягивала, как на живую змею. — Что?

— Я просто хочу пожать вам руку. — Колли схватила его руку и энергично встряхнула ее. — Спасибо вам за ваш вклад в это поразительное открытие.

— Эй, послушайте…

— При первой же возможности мне хотелось бы пригласить вас с вашей женой и со всей семьей на ужин. — Она стойко держала улыбку и даже кокетливо похлопала ресницами, продолжая методично проходиться по нему паровым катком. — Но, боюсь, в ближайшие несколько недель я буду очень занята. Вы меня извините? Мне хотелось бы как можно скорее со всем этим покончить. — Она прижала руку к сердцу. — Я всегда так нервничаю, когда приходится говорить перед камерой. Если у вас появятся вопросы любого рода по докладу, обращайтесь прямо ко мне или к доктору Гринбауму. Большую часть времени я буду проводить здесь, на раскопках. Вы меня сразу найдете.

Не успел Долан перевести дух, как она поспешила к операторам и принялась пожимать им руки.

— Ловко, — пробормотала Лана. — Очень ловко.

— Спасибо. — Колли присела на корточки и внимательно посмотрела на мальчика. — Привет. Ты репортер?

— Нет. — Он захихикал, его зеленые, как лесной мох, глаза заискрились весельем. — Вас будут по телику показывать. Мама разрешила мне посмотреть.

— Тайлер, это доктор Данбрук. Она ученый. Она изучает старые-старые вещи.

— Кости и все такое, — кивнул Тайлер. — Как Индиана Джонс. А почему у вас нет кнута, как у него?

— Я его в мотеле оставила.

— Ладно. А вы когда-нибудь видели динозавра?

Колли поняла, что он путает разные фильмы, и подмигнула ему.

— Ясное дело. Кости динозавров. Но они не по моей части. Мне нравятся человеческие кости. — Она с видом знатока пощупала его предплечье. — Держу пари, у тебя отличные косточки. Скажи маме, чтобы как-нибудь привела тебя на раскопки. Я дам тебе покопать. Вдруг ты что-нибудь найдешь?

— Правда? Можно? Честное слово? — Ошеломленный Тайлер заплясал на месте и дернул Лану за руку. — Ма-ам? Ну пожалуйста!

— Если доктор Данбрук говорит, что можно, значит, можно. Это очень мило с твоей стороны, — сказала она Колли.

— Я люблю детишек, — ответила Колли, выпрямляясь. — Они еще не научились отгораживаться от возможностей. — Она взлохматила пронизанные солнцем волосы Тайлера. — До свидания, Тай-Рекс.

Сюзанна Каллен экспериментировала с новым рецептом. Ее кухня в равной степени представляла собой научную лабораторию и была воплощением домашнего очага. Когда-то Сюзанна пекла, потому что ей это нравилось. Потому что именно выпечкой полагается заниматься домохозяйкам. Когда ей говорили, что ей следовало бы открыть собственную пекарню, она только смеялась в ответ.

Она была женой и матерью, а не предпринимательницей. У нее не было никаких амбиций за пределами дома и семьи.

Потом она стала печь, чтобы заглушить боль. Чтобы чем-то занять свои мысли, избежать гнетущего чувства вины, прогнать страхи. Она утопила свое горе в песочном, слоеном, бисквитном тесте. И постепенно обнаружила, что это куда более эффективная терапия, чем консультации психологов, молитвы и обращения к общественному мнению.

Пока ее жизнь, ее брак, весь ее мир распадались на части, выпечка стала для нее единственным реальным делом. И ей вдруг захотелось расширить дело. Так родилась «Выпечка Сюзанны». Сначала она торговала на местных рынках и всем занималась сама: калькуляцией, закупками, выпеканием, упаковкой и доставкой.

Через пять лет спрос достиг такого уровня, что она наняла помощников, купила автофургон и начала продавать свои творения по всему округу.

Через десять лет она вышла на национальный уровень.

Хотя ей больше не приходилось стоять у плиты, а упаковкой, распространением и рекламой занимались соответствующие отделы ее корпорации, Сюзанна все еще любила проводить время у себя на кухне за составлением новых рецептов.

Она жила в большом доме на холме, отделенном от дороги лесом. И жила она в нем одна.

У нее была большая солнечная кухня со множеством ярко-голубых рабочих поверхностей, четырьмя духовыми шкафами промышленных размеров и двумя великолепно оборудованными кладовыми. Двойные двери вели из кухни в выложенный плиткой внутренний дворик и в несколько садов, где она могла подышать свежим воздухом. В кухне имелся уютный диванчик со спинкой и большое мягкое кресло у окна с эркером, а также компьютер последнего поколения, если ей требовалось записать новый рецепт или отыскать уже имеющийся в ее файлах.

Эта комната была самой большой в доме, и она могла провести здесь целый день, ни в чем не нуждаясь.

К пятидесяти двум годам Сюзанна стала очень богатой женщиной и могла бы жить где угодно, делать все, что захочется. Ей хотелось заниматься выпечкой и жить здесь, в городке, в котором она родилась.

Телевизор с экраном во всю стену был включен. Тихонько напевая себе под нос, Сюзанна взбивала яйца со сливками в глубокой миске. Услыхав позывные вечерних новостей, она оторвалась от работы и налила себе стакан вина. Потом она, закрыв глаза, попробовала начинку, добавила столовую ложку ванили, перемешала, опять попробовала, одобрительно кивнула и аккуратно записала поправку в свой блокнот.

Голос диктора упомянул Вудзборо, и, подхватив стакан вина, Сюзанна повернулась к экрану. Она увидела общий план Главной улицы, улыбнулась, заметив промелькнувший на экране магазинчик своего отца. Потом дали общим планом вид холмов и полей за городской чертой, пока диктор рассказывал об истории города.

Теперь Сюзанна заинтересовалась. Наверняка речь пойдет о недавнем открытии на строительной площадке у ручья Антитам. Репортер рассказывал о научной ценности находки, о поразительных открытиях, которые она сулит. Сюзанна рассеянно кивала. Отец будет доволен.

Потягивая вино, она решила позвонить отцу, как только передача закончится, и почти не слушала, пока репортер объявлял, что сейчас выступит доктор Колли Данбрук.

Но когда на экране появилось лицо Колли, Сюзанна замерла. Горло у нее вдруг перехватило спазмом, ей стало трудно дышать, сердце болезненно заколотилось, ее бросило в жар, а потом зазнобило, пока она смотрела в темно-янтарные глаза молодой женщины.

Сюзанна тряхнула головой, в груди как будто гудел рой ос. Она ничего больше не слышала и могла только смотреть, как движется этот крупный рот с чуть неправильным прикусом.

А когда женщина улыбнулась, на лице ее появились три ямочки. Стакан выскользнул из дрожащих пальцев Сюзанны и разбился на полу у ее ног.