Земля Бурь (№3) - Отравленные земли

— Не вижу трудностей, — уверила Фьяна. — Ты же простой дикарь, не так ли? Просто дай ей знать, что среди твоего народа считается мерзостью, когда мужчина ложится в постель с беременной женщиной. Ты же был там, когда я сообщила о ее положении. Это даст ей возможность, щадящую ее гордость, оставить тебя в покое. Не смотри на вещи так уныло. Она не последняя из тех, кто еще предложит тебе доступ к своему телу. — Ее глаза снова сузились. — Два месяца… Хотела бы я знать, сколько времени отсутствует ее супруг.

— Это, — сказал Анса, повторяя слова королевы, — их личное дело с мужем. — Он продолжил свой рассказ о королеве и ее дурных предчувствиях относительно послания от Гассема.

— Вполне могу понять ее беспокойство. Я бы тоже беспокоилась при мысли о необходимости иметь дело с таким человеком. Должно быть, прежде такими вещами занимался ее су-прут и советники. А сейчас все свалилось на нее одну. И все-таки меня удивляет, что она хочет, чтобы ты присутствовал, когда она станет зачитывать письмо советникам своего мужа.

— Я думаю, она подозревает, что кто-то из них стоит за отравлением короля. Может быть, она просто хочет, чтобы хоть один ее настоящий Друг присутствовал при этом.

— Она не произвела на меня впечатление человека, который так быстро может одарить кого-то своим доверием, — сказала Фьяна.

— Я думаю, она похожа на тех страдальцев, о которых ты говорила однажды, — продолжал Анса. — Когда они приходят в отчаяние, то готовы поверить любому, кто предложит им надежду. Я полагаю, что именно мы и воплощаем надежду для королевы.

Фьяна пробормотала слова согласия, но ее веки опускались все ниже, и через несколько секунд она уже мирно заснула. Анса поднялся и на цыпочках вышел из комнаты. Он нашел двух служанок и сказал им, чтобы они позаботились о Фьяне, но ни при каких обстоятельствах не будили ее. Те тотчас двинулись в опочивальню с видом знатоков, которым только что поведал об их работе любитель. Анса прошел в свою комнату для отдыха. Сейчас ему ничего не оставалось, как только ждать.

Глава тринадцатая

Слуга тронул его за плечо, и Анса понял, что он уснул. Это удивило его, потому что он привык подолгу обходиться без сна. Он вспомнил, что после полудня пил вино, которое подействовало на него значительно сильнее обычного.

— Господин, королева посылает за вами, — сказал ему слуга.

— Который час? — спросил Анса.

— Второй час после заката.

Было еще не поздно, но он чувствовал себя лучше из-за короткого сна. Анса поднялся, и другой слуга подал ему таз с водой, он сполоснул лицо и руки и затем взял полотенце. В большом зеркале он изучил свою одежду и решил, что она вполне подойдет для изысканного общества.

За дверями его покоев пожилой слуга в королевской ливрее поклонился ему.

— Не угодно ли вам последовать за мной, господин. — Анса пошел за ним, и через несколько минут его с поклоном пригласили пройти в комнату, которая располагалась недалеко от покоев, где неподвижно лежал король. Комната была небольшой, по меркам этого дворца, в длину приблизительно двадцать шагов, а в ширину десять. В одном конце было низкое возвышение, на котором стояло кресло из дорогого темного дерева. Длинный стол протянулся по всей длине комнаты, вокруг него стояла группа пожилых мужчин, все они были богато одеты. Они встревожено оглянулись, когда он вошел.

Их лица были знакомы Ансе. Он уже видел их в опочивальне короля. Среди них был и лорд Оша Кл»ан, он кивнул Ансе, подошел к нему и встал рядом.

— Я так понимаю, что ее величество потребовала вашего присутствия?

— Да, это так, — ответил Анса.

— Могу ли я спросить, почему? — Он не казался возмущенным, просто ему было любопытно. Но Анса был не настолько глуп, чтобы делать какие-либо заключения только лишь по выражению лиц этих людей, для которых самообладание имело первостепенное значение.

— Кажется, у нее есть достаточные причины.

— Безусловно. Позволь мне представить моих собратьев.

Незнакомые имена быстро испарились из памяти, но титулы запоминались легко: военный министр, министр финансов, министр дипломатии, главнокомандующий флотом, глава торгового флота, главный советник и другие. Сам Оша Кл»ан был сенешалем.

Придворные поклонились трону, когда королева вышла из-за портьеры на дальней части возвышения. Она была в черном платье, расшитом жемчугом, со вставками из блестящей белой ткани. На ее челе была скромная диадема из золота и драгоценных камней, покрытая прозрачной вуалью, которая обрамляя ее лицо. Королева села на трон.

— Господа, прошу садиться. — Послышались шуршание и скрип, пока рассаживались министры. Анса заметил, что после того, как они сели на свои места, не осталось ни одного свободного кресла. Он не знал, что ему делать, и тогда королева обратилась к нему:

— Анса, прошу тебя сесть здесь. — Она жестом указала на низкое кресло слева от трона. Раньше он его не заметил. Он прошел к возвышению и сел. Королева не взглянула на него, не взглянули на него и советники. Он решил, что она хотела, чтобы его присутствие было незаметно. Это подходило ему. Он начал запоминать лица, чтобы позднее он смог бы узнать их.

— Господа, — сказала королева, — сегодня после полудня посыльный доставил мне это. — Она показала бронзовую тубу. — Это от короля Гассема, который сейчас осаждает столицу короля Мана. Как вы видите, печать еще не сломана. Я не хотела открывать ее, пока вы все не соберетесь, чтобы оказать мне честь своим советом. — Анса ничего не мог прочитать на их лицах. Они казались вежливо внимательными и ничего более. В своих тяжелых одеяниях, цепях и драгоценных камнях, они казались мощными и величественно горделивыми, как горы.

Она сломала восковую печать и стряхнула обломки на стол. Анса увидел простую эмблему сверху: это были два скрещенных копья. Он узнал форму копий. У его отца было такое, и он всегда носил его при себе. Это было копье шессинов, и понятно, что Гассему не требовалось иного герба. Копье ясно отражало его характер и историю.

Королева развернула послание и приступила к чтению. Чтение вслух продолжалось краткое время, и у Анса даже не было времени, чтобы тщательно изучить выражение лиц стольких. Военный министр имел сердитый вид, глава казначейства был безучастен, глава дипломатического корпуса казался глубоко заинтересованным. Королева закончила чтение и снова свернула письмо.

— Вопросов о том, кто составил это письмо, быть не может, — сказала она. — Я получала много писем от королевы Лериссы, и ее тон нельзя спутать ни с каким другим. Почерк принадлежит искусному соноанскому писцу, возможно, пленному. Я думаю, мы можем считать, что королева Лерисса на самом деле находится вместе со своим мужем на осаде Хьюо. Лорд Улфас, кажется, ты разволновался?..

Военный министр дотронулся до груди и поклонился.

— Ваше величество, это бред. Вы прекрасно знаете, что я не высокого мнения о короле Мана, но уверен, что он никогда не был настолько глуп, чтобы дать Гассему повод захватить его страну. Этот разбойник просто хитрит и изворачивается. Они напали на Соно без всякого повода и сделают здесь то же самое, сразу же после того, как закрепят там свои успехи. Забудьте об этом предложении. Ответьте на это полным пренебрежением, и давайте соберем армию для того, чтобы выступить на защиту Хьюто.

Анса не сомневался в том, что министр говорил то, что думал. На лицах остальных Анса не заметил тяги к войне. Министр дипломатии откашлялся.

— Лорд Флорис, поделись своими мыслями с нами, — обратилась к нему королева.

— Хотя я и согласен с почтенным лордом Улфасом, что мотивы короля Гассема и его королевы сомнительны, я думаю, что всегда остается место для дипломатии. Что плохого в том, чтобы послать представителей для переговоров с этой королевой и потребовать, чтобы она ясно изложила свои намерения? Действительно, если сама королева Лерисса будет там присутствовать, предательство маловероятно. Едва ли Гассем будет подвергать свою королеву опасности.

— Как мы узнаем, что это Лерисса? — сказал глава военно-морского флота. — Кто-нибудь из присутствующих здесь видел эту женщину?

— Говорят, что она исключительно красива.

Министр финансов, толстый, украшенный драгоценными камнями мужчина с чувственным лицом фыркнул.

— Прощу прощения, ваше величество, но у меня среди рабов таких много.

— Это не проблема, — примиряюще сказал дипломат. — Чиновники моего ведомства бывали с Чиве, после того, как островитяне завоевали эту страну. Они знают, как выглядит королева Лерисса.

Поднялся главный советник, и королева кивком разрешила ему говорить.

— О намерениях этих… этих разбойников я не могу говорить. Их следует рассматривать как враждебные до тех пор, пока они словом или делом не докажут обратное. Я же озабочен более всего состоянием здоровья нашего короля. Не годится предпринимать военные действия в то время, когда он остается в таком состоянии, не в силах двигаться или говорить. Поэтому я советую принять приглашение на переговоры на острове Печали. Если это ничего не даст, мы все равно выиграем время. Хотя наш уважаемый военный министр, — он слегка поклонился в сторону лорда Улфаса, — и проявил свое привычное усердие в подготовке к войне, я продолжаю надеяться, что она еще далеки от завершения, и мы еще сможем обдумать наступательные действия в чужой стране. — главный советник вернулся на свое место.

— Лорд Улфас, — спросила королева, — в каком состоянии сейчас армия?

Он тревожно заерзал.

— Когда первые слухи об этом вторжении достигли нас, его величество приказал баронам собрать свои силы, в качестве меры предосторожности. Всего через несколько дней после этого король был поражен болезнью, и сборы были отложены. Правители уездов собрали своих людей, но уже в течение многих лет мы не знали войны, а учений было мало. Большинство сил к настоящему моменту должно быть собрано в фортах. Если вы прикажете, моя королева, я разошлю гонцов с приказом, чтобы все воинство было приведено к месту сбора.

Главный советник прочистил горло.

— Не имеется прецедента, когда такой шаг предпринимался бы без приказа короля.

— Никогда ранее и не возникало такой крайней необходимости, когда король Грана был недееспособен, — сказала королева. — До этого несчастья король приказал собрать войско. Я уверена, что при доказательстве опасности для страны, он бы продолжил мобилизацию. Поэтому, действуя в качестве регента, я приказываю предпринять этот шаг. Соберите войско на Воинском Поле в пределах видимости городских стен.

— Немедленно, ваше величество, — поклонился Улфас.

— Постойте, — заявил главный дипломат. — Я отношусь с большим уважением и преданностью к вашему величеству, но не было предпринято никаких действий для того, чтобы назвать вас регентом. Я напоминаю всем, что собравшийся здесь совет не уполномочен сделать это. Только парламент лордов всего королевства в полном составе может решить этот вопрос.

— Лорд Флорис, — сказала королева. — Насколько я помню, в твои обязанности входят чужеземные, а не внутренние дела королевства. Как член совета ты имеешь право высказать свое мнение по существу любого дела, рассматриваемого советом, но прошу помнить о твоей сфере деятельности, — Она повысила голос, обращаясь к собравшимся: — Неужели мы будем и дальше находиться в смятении, когда армия завоевателей приближается к нашей границе? Я полностью возлагаю свои надежды и упования на выздоровление короля. Но будет хорошо, если он обнаружит, что его королевство все еще существует, когда он будет готов снова воссесть на трон. Или кто-то из вас не согласен со мной? — Гнетущая тишина стояла, пока не заговорил главный советник:

— Ваше величество, наша преданность не вызывает никаких сомнений. Безусловно, мы все лелеем самые глубокие надежды на полное выздоровление его величества.

Лорд Оша подал знак, что хотел бы что-то сказать.

— Послушаем сенешаля.

— Ваше величество, господа, нет никакой необходимости в этих неподобающих пререканиях в то время, когда мы все стоим перед лицом смертельной опасности для королевства. В связи с тем, что возник вопрос относительно права на власть ее величества, то разве я ошибаюсь, полагая, что все мы, присутствующие здесь, согласимся с тем решением, которое примет парламент лордов? — Поднялся шум в знак одобрения.

— И разве нужно мне особо останавливаться на том, — продолжал он, — что если собрано войско для войны, для которого каждый правитель уезда приведет собственные войска, то у нас и будет собран именно такой парламент? — Советники неохотно согласились, что это так.

— Тогда, — заключил он, — я предлагаю, чтобы ввиду беспрецедентных чрезвычайных обстоятельств, королева и совет издали приказ о созыве объединенного войска, за чем последует созыв парламента, который и должен будет установить законность этого вопроса.

— На сбор и объединение армии уйдет очень много времени и усилий, — проворчал Улфас, — но я буду голосовать за это.

— Пока все будет выполняться в соответствии с законом и обычаем, — вкрадчиво сказал главный советник.

— Будем надеяться, что все эти меры предосторожности потеряют свою срочность и необходимость при скором выздоровлении короля, — сказала королева.

Анса подумал, что лорд Флорис выглядел как человек, который только что проиграл заход, но все еще оставался в игре.

— После того, как мы решили все это, ваше величество, — сказал он, — остается открытым вопрос о посольстве. Как сказал лорд Улфас, мобилизация войска продлится гораздо дольше, чем хотелось бы, и, как указал лорд Импимис, — он поклонился главному советнику, — переговоры это удобный способ выиграть время.

— Да, я согласна — сказала королева. — Давайте разговаривать долго и много, но не верить всему, что слышим. Я полагаю, что мы можем верить лишь угрозам Гассема, которые ему всегда прекрасно удаются. Из кого будет состоять наше посольство?

— Это совершенно необычный случай, ваше величество. Поэтому я лично возглавлю посольство и переговоры с чужеземной королевой.

Главный Советник встал.

— Я полагаю, что тоже должен поехать, с разрешения вашего величества.

— Это необычно, — сказала королева. — Во время кризиса место старших советников должно быть около трона.

— Так бывает обычно, — подтвердил лорд Флорис, — но вы понимаете, ваше величество, что король Гассем посылает на переговоры свою королеву. Безусловно, немыслимо, чтобы присутствовали лично, но нельзя и послать миссию, состоящую из чиновников второго ранга. В самом крайнем случае, нашу делегацию должны возглавлять лорд Импимис и я.

— Я с неохотой расстанусь с вами даже на несколько дней, но полагаю, сейчас нам будет неразумно оскорблять противную сторону неуважением. Очень хорошо. Подготовьте все к поездке и передайте мне список тех, кого вы намерены взять с собой. И самое важное… — Она предостерегающе подняла палец. — Ни при каких обстоятельствах даже намек на состояние короля не может сорваться с ваших уст. Если кто-нибудь скажет иноземцам об этом, полетят головы.

Она осмотрела членов совета, переводя взгляд с одного на другого, но все молчали.

— Очень хорошо. Я пошлю письмо королю Гассему, в котором будет подтверждаться наше согласие на участие в переговорах на Острове Печали в указанное время. Тем временем все вы должны выполнять свои обязанности для подготовки к возможной войне. Сейчас вы можете идти.

Советники поднялись, поклонились и вышли из комнаты. Анса наблюдал за ними, затем он посмотрел на королеву. Даже сквозь вуаль он видел, как пот выступил у нее на лбу. Совет внешне прошел спокойно, но он знал, что на самом деле королева одержала большую победу.

— Анса, — сказала она. — В соседней комнате ты найдешь графин и несколько бокалов. Не будешь ли ты так любезен принести мне немного вина?

Юноша наполнил бокал доверху. Она выпила половину и откинулась назад со вздохом.

— Ну, могло обернуться и хуже. Я боялась дворцового переворота, но их остановила неуверенность в будущем короля, особенно сейчас, когда его лечит Леди Фьяна.

— Может ли какой-нибудь тщеславный лорд убить короля и попытаться в суматохе захватить власть?

— Нет, они боятся ярости баменов. Именно по этой причине королевская семья всегда набирала телохранителей из этих дикарей. Если король умрет, они зверски убьют любого, кто, по их понятиям, завидовал его власти. Я уверена, что члены совета будут первыми, кто лишится головы. А сейчас скажи мне, что ты думаешь?

— Многие из них не высказывались и тщательно следили за выражением своих лиц. Я думаю, ты можешь доверять Улфасу, военному министру. Он кажется преданным человеком. Главный советник — Импимис, не так ли?.. Я бы тщательно наблюдал за ним. Что же касается лорда Флориса, то лучше всего казнить его сразу же. Этот человек — предатель. Войдя в состав посольства, он начнет переговоры с Гассемом и предать тебя. Импимис также может иметь точно такой же план.

— Я думаю, ты прав, но не могу предпринять действий против Флориса прямо сейчас. Его семья весьма знатная и имеет много сторонников. Управление страной — это нелегкое дело даже в лучшие времена, ведь каждый удельный князек ищет только собственной выгоды. А в такое время, как сейчас, когда королевская власть пошатнулась, многие из наших подданных и вассалов нуждаются лишь в незначительном поводе, чтобы взбунтоваться.

— Тогда ты должна отозвать дипломатическую миссию, на основании того, что тебя могут предать.

— В любом случае у меня нет доверия к обещаниям Гассема, — сказала она.

— Было ли это заседание королевского совета обычным? — спросил Анса.

— До сих пор для меня это ново. Когда король был здоров, он не разрешал мне присутствовать на заседаниях, но я думаю, что этот совет был хорошим примером. — Она удрученно засмеялась. — Я сомневаюсь, что твой народ столь же красноречив своих собраниях.

— О, наши советники любят послушать сами себя. Они любят обстоятельно обсуждать все вопросы. Мы ведь только недавно стали королевством. Мой отец правит множеством племен, причем многие находятся в состоянии войны друг с другом. Но они могут быстро и единодушно собраться, если возникает внешняя угроза. Мне бы хотелось надеяться на то, что не возникнет никакой внутренней борьбы, когда для нашего королевства наступит такое же нелегкое время.

— Надеюсь, что так. Достаточно скоро нам придется послать за помощью к королю Гейлу. Но мы можем не успеть… Гассем двигается так быстро!

— Такой же быстрой может быть и наша армия, — сказал Анса. Он помолчал мгновение, что-то обдумывая. Затем промолвил: — Масила, мне бы хотелось сопровождать твоих посланцев.

Она была озадачена.

— Для чего?

— Я приехал, чтобы по возможности больше узнать о Гассеме и его намерениях. Я хотел бы увидеть его королеву. Здесь мне нечего делать, пока Фьяна лечит короля. На Острове Печали я смогу сделать что-нибудь полезное.

— Но ты чужеземец. Я никак не могу отправить тебя туда официально. Ты не будешь под защитой королевских привилегий.

— Безопасность и неприкосновенность любого лица в пределах власти Гассема зависят лишь от его прихоти. И все-таки было бы хорошо иметь какой-нибудь официальный статус. Что можно сделать? Дай мне письмо с подтверждением, что я являюсь посланником рамди. Этот народ живет на юго-востоке владений моего отца. Они признают его военным вождем, но по всем остальным вопросам они независимы.

— И каков же будет предлог, по которому ты сопровождаешь мое посольство?

— Во-первых, это шанс передать приветствие моего вождя Другому народу, но, в основном, потому что я слышал о легендарной красоте королевы Лериссы и хочу посмотреть на нее своими собственными глазами.

На это она готова была улыбнуться.

— В это может поверить только женщина. Все короли и королевы тщеславны, но Гассем и Лерисса воспринимают лесть особенно серьезно.

— Тогда я поеду. Опасность невелика. В конце концов, основная их цель в этой встрече — внушить тебе ощущение безопасности. Поэтому почти наверняка они будут относиться к твоим представителям весьма любезно.

— У тебя ясная голова, — сказала она. — Я думаю, что, когда ты повзрослеешь и наберешься опыта, твой народ ошибется, не выбрав тебя в наследники отца.

Анса не задумывался о таких возможностях, и поэтому встревожился.

— Прошу тебя не делать никаких таких предположений! Я уехал из дома, чтобы быть подальше от подобных забот и немного отвлечься. Последнее, чего я хочу, это стать королем, или даже принцем.

— Ты скоро узнаешь, что собственные желания человека мало что значат в его судьбе. И простое стремление к наслаждению жизнью может преподнести странные неожиданности. Например открыто отправиться в лагерь врага, .

— Пока это только моя собственная жизнь, которой я рискую. Мне не хочется ничего упустить!

— Понимаю. Ну, если ты хочешь придерживаться такого пути, я не стану удерживать тебя. Ты получишь свое письмо. Станет ли королева Лерисса считаться с ним, получив его из моих рук, это другой вопрос.

— Благодарю тебя. Мне бы хотелось послать письмо отцу и уведомить его о происходящем. Сможешь ли ты выделить гонца для доставки послания? Это длинный путь, и вернется он не скоро.

— Конечно, у меня много посыльных. Они проводят слишком много времени в безделье, пользуясь королевской щедростью. Но ты не должен упоминать о состоянии короля в твоем письме. Оно может попасть в чужие руки.

— Согласен, моя госпожа.

Глава четырнадцатая

— Куда ты собираешься? — ужаснулась и рассвирепела Фьяна. — Ты это не всерьез?!

— Нет, всерьез. Разве не за этим мы приехали сюда? Как еще я смогу лучше узнать замыслы Гассема, чем прямо поехать к нему в гости? Ну, — поправился он, — не совсем к нему, а к королеве Лериссе. Думаю, я смогу многое узнать там. Этот город и его дворец интересны и занимательны, но такой возможности нужно отдать предпочтение.

— Но мы же собирались путешествовать вместе! — запротестовала она.

— Однако ты не предполагала заниматься лечением короля Ах'на. А мне нечего здесь делать, пока ты ухаживаешь за ним. Эта поездка всего на несколько дней, а потом я вернусь. — Он похлопал ее по руке, но она сердито уставилась на него.

— Мне это не нравится. Слишком много всего может случиться. Тебя могут узнать и взять в плен.

— Кто может узнать меня? Я никогда не видел Гассема или Лериссу. Я был еще ребенком, когда в последний раз к отцу и прибыло соноанское посольство.

— Королева Масила увидела сходство между тобой и твоим отцом.

Он пожал плечами.

— Потому что она больше не видела никого из моего народа. Но я куда больше похож на мать, чем на отца. Что же касается чистокровных шессинов, на них я совсем не похож, ни в каком отношении.

— Ты просто хочешь найти предлог, чтобы сбежать на поиски приключений.

— Зачем мне нужен предлог? Если я должен выполнить свой долг, то сделаю это, как сочту наиболее подходящим. Почему я должен спрашивать у тебя разрешения?

Фьяна пыталась проявить негодование, но у нее на глаза навернулись слезы.

— Просто… не хочу, чтобы ты оставлял меня здесь одну.

Его злость улеглась, он сел на постель и обнял ее. Она положила голову ему на грудь, и Анса принялся поглаживать её серебристые волосы.

— Прости меня, Фьяна. Я веду себя как беззаботный мальчишка, гоняясь удовольствиями и позабыв о том, что оставляю тебя здесь в большой опасности. Но все равно я не могу упустить возможность увидеть врага на близком расстоянии.

Она вздохнула.

— Ты не сделаешь какой-нибудь глупости… например, не попытаешься похитить Лериссу или убить Гассема?

— Ты считаешь меня глупцом? Любая такая попытка даст им великолепный повод напасть на эту страну, и это было бы плохим способом отплатить королеве Масиле за ее доверие.

— Все правильно. — Фьяна успокоилась, но Анса не хотел, чтобы она сразу же ушла. Они были предусмотрительны и сдержанны по отношению друг к другу, — два молодых человека различной расы и культуры, которых тянуло друг к другу, вопреки им самим. Она была теплой и хрупкой в его объятиях. От нее пахло травами и еще чем-то пряным…

— Пока меня не будет, королева согласилась удвоить количество твоих охранников-баменов. Они фанатично преданы королю и будут охранять твою жизнь, как самого монарха.

— Это успокаивает. Если король умрет, я буду первая, кого они убьют.

Он не подумал и об этом.

— Он в таком положении, что трудно будет узнать точно, когда он скончался, если уж дойдет до этого. Если он умрет, скажи, что он спит и беги прочь как можно скорее.

— А-то я беспокоилась о тебе! — воскликнула Фьяна. Затем она подняла голову, и их губы соприкоснулись. Она упала на подушки. Анса крепко обнял девушку, и ее тело подалось ему навстречу. Огонь страсти разгорался все сильнее, они начали стаскивать друг с друга одежду. Юноша ощутил ее упругую молодую грудь в своих ладонях. Лампы догорели, и в тусклом лунном свете ее голубое тело казалось смуглым, с ослепительно-белым треугольничком внизу живота.

Она ласкала его тело своими тонкими пальцами, пока Анса целовал ее соски, касался языком пупка и лобзал белый холмик между бедер. Затем он снова целовал ее в губы и ее ноги раздвинулись под ним. Рука Фьяны направляла его, и он проскользнул в невероятное восхитительное тепло. Он чувствовал ее изящное, хрупкое тело, вскидывавшееся со страстью и силой, и чувствовал теплое дыхание на своем лице.

Громче шума в ушах от прилива крови было ее прерывистое дыхание и томные вскрики. И под конец, в яростном стремительном напоре, когда семя изверглось мощным потоком, она выкрикнула его имя.

Долгое время они лежали, недвижимо, пока не успокоилось их дыхание, и он все еще оставался неизменно внутри нее. Они обнимались, не разговаривая и наслаждаясь близостью.

— Я не ожидала такого, — прошептала она наконец, — но рада, что это случилось. Теперь я уверена, что ты вернешься ко мне.

· А ты разве могла сомневаться в этом? — спросил он.

· Да.

— Ну, конечно, теперь ты можешь не сомневаться, что я пробью себе дорогу через все войско Гассема, чтобы вернуться обратно к тебе.

— Просто береги себя и возвращайся. — Она обвила его шею руками и поудобней устроилась, положив голову ему на грудь. Через несколько минут она уже спала.

* * *

Анса забрал свое оружие у ворот дворца. Он хотел всего лишь прогуляться по городу, но чувствовал себя раздетым без него. С мечом и кинжалом за поясом, с боевым топориком, привязанным ремнем к поясу, он снова почувствовал себя полноценным воином.

Он хотел ненадолго уйти из дворца. Фьяна снова закрылась с королем, в окружении склянок, горшочков и связок лекарственных трав. Лекарь, ходивший за кабо, и пара крепких слуг оставались при ней, к вящему негодованию всего двора.

Посольство должно было отбыть через два дня, и Анса сказал королеве, что ему необходимо пополнить свои запасы. Она предложила взять во дворце то, что ему требуется, но он возразил, что суровым полевым условиям дворцовые материалы не могут соответствовать. Поэтому она дала ему кошелек с золотыми ауриками и пожелала приобрести для себя все самое лучшее.

Его первой остановкой стал квартал лучников. Анса отдал им одну стрелу и заказал сорок точных подобий, которые должны были быть готовы к следующему. Кузнец уверил его, что отложит всю иную работу, чтобы выполнить приказ королевы.

В квартале торговцев тканями он сменил свой грязный, потрепанный походный плащ на прекрасную накидку из шерсти квилла, одновременно легкую и теплую, защищая от сырости и холода. Кроме того новый плащ мог служить покрывалом и отталкивал воду, как мех ныряющей летучей мыши.

Кроме того, Анса приобрел великолепную пару новых сапог, по самой последней невванской моде. Ведь ему предстояла встреча с самой грозной в мире королевой, — нужно было соответствовать случаю.

Юноша увидел, как люди входили в какой-то парк, и из любопытства пошел следом. Оказалось, что это королевский зверинец, который в этот день был открыт для посещения публики. Он таращил глаза на зверей настолько диковинных, что не поверил бы в их существование, если бы услышал, как их описывает незнакомец. Впрочем, Анса забавлялся, видя, как другие люди таращат глаза на животных с северных равнин и холмов, которые для него были совершенно обыденны. Он завершил свой день в винной лавке, расположенной в квартале развлечений. Звуки странной музыки лились из каждого окна, а шуты устраивали представления прямо на улице. В лавке, где он съел скромный обед, три девицы сладострастно танцевали среди столиков. В другое время Анса мог бы счесть их соблазнительными, но сейчас он не интересовался никакими женщинами, кроме Фьяны.

Когда служители стали зажигать лампы, он понял, что пора возвращаться во дворец. Приятно насытившись едой и вином, юноша вышел наружу. По привычке, он встал у дверного проема, прислонившись спиной к стене, и подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Когда он смог различать в темноте предметы, то наконец вышел наружу. Квартал развлечений был переполнен людьми и оставался шумным даже ночью, но как только он покинул его пределы, улицы стали пустыми и тихими.

Он наслаждался лунным светом и прохладным воздухом, но вскоре встревожился, заслышав позади какие-то звуки. Анса оглянулся, но ничего не увидел. Он пожал плечами и пошел дальше. На открытой местности он мог легко уследить за окружающей обстановкой, но в этом чужом городе уверенности у него не было.

Пройдя еще несколько улиц, он снова услышал звук крадущихся шагов. На этот раз он не замедлил шаг и не остановился. На следующую боковую улицу он свернул, как бы ничего не подозревая, затем быстро бросился в дверной проем и ступил в темноту. Он поставил сверток с покупками у ног и приготовил оружие. Узкая улица была неподходящим местом для длинного меча, но Анса все же проверил, насколько свободно тот выходит из ножен. Он снял с пояса каменный топорик и держал его в правой руке, а левой вытащил кинжал. Клинок длиной в один фут был слегка изогнутым и острым, как бритва. Его пальцы сжались на костяной рукоятке. Как ни странно, но юноша ждал поединка. Кровь стучала у него в ушах, горло сжалось, но это были славные ощущения, — ощущения близкого боя. Гораздо лучше, чем неопределенность и двусмысленность последних дней. Здесь, на улице, он мог встретить врагов, которые открыто жаждали его крови.