Глава 27

– Клер, смотри! Видишь? Это же наш кузен Хью! – Бет чуть шею не свернула, выглядывая из ландо, в котором ехала вместе с Клер и Туиндл. Им навстречу по Пиккадилли неслась блестящая черная двуколка, и управлявший ею человек проявлял чудеса ловкости, лавируя между другими экипажами на переполненной улице. Было яркое солнечное утро три недели спустя после бала Бет, и дамы возвращались после успешного посещения магазинов на Бонд-стрит. – Ой, он сейчас врежется в столб! А что это за леди рядом с ним? Интересно, кто она?

Сидя рядом с Бет в открытой карете, Клер чуть не поперхнулась от ее наивного вопроса. Она увидела «леди», как только Бет показала на экипаж Хью, который приближался к ним, лавируя между карет, запрудивших улицу. Клер замерла и изо всех сил старалась сохранить безразличное выражение лица на тот случай, если Хью глянет в их сторону. Но она не могла помешать сестре махать ему рукой. По счастью, Хью то ли их не заметил, то ли был настолько джентльмен, что предпочел не видеть сигналы, подаваемые Бет. Как ни коротка была встреча, Клер прекрасно сумела рассмотреть спутницу Хью – женщину с золотистыми кудрями, молодым смеющимся лицом и пышной грудью. На незнакомке было платье небесно-голубого цвета – слишком смелое для дневного времени, бусы из жемчугов, сверкавших на солнце, и огромная шляпа с загнутыми полями и тремя страусовыми перьями. Клер нисколько не сомневалась: ни одна из ее знакомых леди не появилась бы на публике в таком наряде. То есть было совершенно очевидно, что спутница Хью отнюдь не леди. Герцог решил развлечься с проституткой.

Для Клер это открытие было словно удар по лицу.

– Он очень красивый, ты согласна, Клер? Заявляю: я почти решила завоевать его. Стану герцогиней и буду наслаждаться высоким положением.

– Мисс Бет, неужели я дожила до того, что должна выслушивать такие вульгарности от юной леди, которую помогала воспитывать! – Туиндл сокрушенно покачала головой. Горничная, сидевшая напротив сестер, укоризненно смотрела на Бет. – Вы никогда не найдете мужа хоть с каким-нибудь титулом, если не будете следить за своей речью, я вас предупреждаю.

– В самом деле, Бет, Хью слишком стар для тебя, – сказала Клер.

– Но ему ведь не больше тридцати, – в задумчивости пробормотала Бет и потуже стянула края шали. Белая шелковая шаль с длинной бахромой вполне подходит юной леди в ее первом сезоне – с этим согласились все. Шаль восхитительно сочеталась с муслиновым платьем с рисунком из веточек первоцвета, и Бет не отослала его домой, а надела сразу после покупки.

– Ему тридцать один год, – ответила Клер, всеми силами стараясь не думать о том, что увидела (только потом она сообразила, что проявила слишком много знаний о новом кузене).

– Не такой уж старый. Не старше, чем Шрозбури, которого ты мне вчера расхваливала как вполне подходящую партию. – Бет возмущенно посмотрела на сестру. – По-моему, ты сама влюбилась в кузена Хью. Каждый раз, когда он входит в комнату, ты делаешь каменное лицо. А он к тому же всегда смотрит на тебя. Конечно, в этом нет ничего удивительного, джентльмены всегда на тебя смотрят, но интересно то, что ты на него никогда не смотришь. Только иногда, когда Ричмонд не смотрит на тебя. Признайся, Клер, ты ставишь ловушку нашему новому кузену?

Бет ее явно дразнила, но у Клер от тревоги перехватило горло. Сестра очень хорошо ее знала и могла заметить то, чего не видели другие, а то, что знала Бет, вскоре становилось известно всем. Клер подумала о том, что Дэвид и леди Джордж тоже могли сделать такие наблюдения, и ее охватила паника. Неужели она плохо скрывает свои чувства? А ведь она так старалась!

– Ты не забыла, что я замужем? – как можно беспечнее проговорила Клер. – Я больше не ставлю ловушек джентльменам, да будет тебе известно.

– А я бы ставила, если б была замужем за Дэвидом, – со своей обычной искренностью сказала Бет. – Извини, если это тебя задевает, но он обращается с тобой не так, как надо. Может, снаружи он красавец, но внутри – змея. Я слышала, как утром он тебе сказал, что в соломенной шляпке ты похожа на ведьму. Не следовало так говорить, даже если б это была правда, но ведь это неправда! Шляпка тебе очень к лицу, а он сказал так нарочно, чтобы обидеть. И я видела, что ты пошла и сняла ее и надела совсем другую. Это очень плохо с его стороны, и я ему скажу при первой возможности.

– Бет, не надо! – Клер представила, как младшая сестра будет защищать ее перед Дэвидом, и у нее закружилась голова. Утром все было именно так, как описала Бет. После завтрака Клер собралась выезжать и в холле столкнулась с Дэвидом, который только что вернулся с ночных развлечений. И она действительно сменила соломенную шляпку на капор, который теперь украшал ее голову. Капор в темно-зеленых лентах хорошо сочетался с бледно-зеленым платьем, так что жертва была невелика. Но Клер не знала, что Бет слышала слова Дэвида. От смущения и беспокойства у нее разгорелись щеки. – Бет, прошу тебя, не надо! Дэвид действительно… был не в духе, но я на это не обращаю внимания, уверяю тебя. Он… мы… сами разберемся.

– Храбрись, если хочешь, но я не настолько глупа, чтобы не понимать, когда ты несчастна, Клер. – Бет стала серьезной. – Не хочешь, чтобы я говорила с Дэвидом, тогда пускай Габби или лучше Ник…

– Нет! – Клер энергично замотала головой. – Нет, слышишь? Если бы мы с Дэвидом были в ссоре… Ну да, мы с Дэвидом действительно в ссоре, но мы сами должны прийти к какому-то решению. И вообще, Бет, давай заниматься твоим сезоном, хорошо? У тебя все идет великолепно!

– Но я хочу, чтобы и у тебя все было великолепно, – с нежностью сказала Бет и взяла сестру за руку. – Да-да, очень хочу.

– Мисс Бет, сию же минуту прекратите изводить сестру! – вмешалась Туиндл. Она посмотрела на Клер и мягко добавила: – Мисс Клер, не хотите же вы расплакаться на улице.

– Но, Туиндл… – начала было Бет, но Клер сжала ее руку, призывая замолчать, потом засмеялась и сморгнула слезы, набежавшие из-за неожиданного заступничества сестры.

– Бет, дорогая, смотри, что ты наделала! Твоя защита довела меня до слез! Я не засохну из-за его грубости по поводу шляпки, ты это знаешь, так что не забивай себе голову. У меня все прекрасно, честное слово.

– Ты так только говоришь, – заявила Бет, но, перехватив строгий взгляд Туиндл, замолчала и поджала губы.

После этого воцарилась тишина, если не считать стука копыт и грохота колес по булыжной мостовой; карета повернула с шумного бульвара на Парк-лейн рядом с Гайд-парком. Парк-лейн – улица малолюдная и очень тихая. К тому же было еще довольно рано, так что им встретилась только какая-то горничная с корзиной через руку, двое детей с нянькой, бредущие к парку, и дворник, который махал метлой прямо перед Ричмонд-Хаусом. Дворник посторонился, как только их экипаж остановился перед домом.

– Бет, я бы на твоем месте не говорила Ричмонду о том, что мы его видели. Женщина, которая с ним была, вовсе не леди, уверяю тебя, – вполголоса проговорила Клер, когда им открыли дверь кареты и спустили лесенку.

– Ты хочешь сказать, он взял себе – как это? – отрез муслина? – Бет, выбираясь из кареты, оглянулась на сестру – она была скорее заинтригована, чем шокирована известием. – Нет, он просто потрясающий! Клер, не напускай на себя чопорный вид. Ты должна знать, что для джентльмена иметь такую женщину – просто развлечение.

Туиндл застонала и зажала ладонями уши.

– Бет, где ты такого наслушалась?! – в ужасе воскликнула Клер. – Предполагается, что леди, особенно юные, незамужние, ничего не знают о таких вещих, а если знают, то, уж конечно, не говорят!

– Если вам удастся ее в этом убедить, то не я, а вы должны быть горничной, мисс Клер, – проворчала Туиндл и устремила на Бет взгляд, предупреждавший каждого, кто ее знал: когда они останутся наедине, она разразится бранью. Но на Бет это не произвело впечатления.

– Ну надо же… – усмехнулась она, спустившись по лесенке.

Вечер застал их в «Олмаке», клубе для избранных. Попасть туда было труднее, чем в Сент-Джеймский дворец, хотя «Олмак» и имел вульгарное наименование «ярмарка невест». Он управлялся патронессами, в число которых входила, к счастью, подруга тети Августы леди Джерси, а также дамы более высокого положения – принцесса Эстерхази, графиня Лайвен и миссис Драммонд-Баррел. Клуб занимал несколько больших, на удивление запущенных комнат на Кинг-стрит. Меблировка не впечатляла, из напитков – только чай, лимонад и оршад, закуски отвратительные, вроде черствых кексов или хлеба с маслом, а из развлечений – только танцы да вист на нескольких столах, и все же получить допуск в эти священные стены желала каждая амбициозная женщина. Чтобы купить сюда билет, прежде надо было заручиться одобрением патронесс в форме поручительства, а патронессы были очень строги в вопросе, кто подходит, а кто не подходит для их клуба. К счастью, это препятствие было преодолено для Клер, когда она начала выходить в свет, а значит, и для Бет дорога была свободна.

И вот теперь Клер, как сопровождающая, сидела у стеночки в золоченом кресле и вместо гордости за привилегию сидеть среди избранных чувствовала только скуку и головную боль. По правде говоря, ее охватило уныние, хотя она не призналась бы в этом даже самой себе, – уныние из-за той блондинки, с которой Хью разъезжал по Пиккадилли. Интересно, он и сейчас с ней? Может, они в том доме на Керзон-стрит, который Хью предлагал ей для свиданий? Может, они сейчас целуются? Или же они…

«Стоп, – приказала себе Клер. – Не смей об этом думать. Выбрось из головы Хью и все, что с ним связано».

Она поискала глазами сестру. Танцы были в разгаре, и Бет отдавалась им весело и радостно, что было частью ее натуры. Она была прелестна в белом платье – практически это был единственный цвет, допустимый для дебютанток в «Олмаке». Свои рыжие волосы она собрала и заколола на затылке, а ее платье с крохотными рукавчиками и завышенной талией было перехвачено под грудью синей лентой под цвет глаз и прекрасно подчеркивало совершенство фигуры.

«Вот бы опять стать молодой и беззаботной», – с тоской думала Клер. Глядя на танцующих девушек, она вдруг почувствовала себя ужасно старой и совсем пала духом.

Клер откусила кусочек от кекса с маком, который держала в руке; потом пришлось жевать и глотать сухое безвкусное лакомство, и она едва не поперхнулась. Как странно: ей всего двадцать один год, а жизнь словно закончилась. Закончилась после того, как она успешно выполнила непременную обязанность хорошо воспитанной девушки – вышла замуж. И больше леди в ее положении ждать нечего. Кроме рождения детей, которых у нее скорее всего не будет.

И кроме ослепительной любовной связи с кузеном мужа.

Клер все-таки подавилась, но кашель помог изгнать из головы неуместную мысль.

– Дорогая, пора бы тебе знать, что нельзя есть их закуски, – неодобрительно прошептала тетя Августа, сидевшая рядом. В платье лавандового цвета она выглядела гранд-дамой. – Они просто ужасны, но сюда приходят не для того, чтобы есть. – К счастью, в это время мимо проходила пара, которая придала другое направление ее мыслям. – Ты посмотри на это платье! Кто это такая? О, Эмилия Пули! Она всегда вела себя вызывающе. Если бы ее отец не был герцогом, ее бы нигде не принимали. Видишь, как платье липнет к ногам? Как будто на ней мокрая нижняя юбка!

– По-моему, на ней вообще нет нижней юбки. – Клер послушно посмотрела на указанную леди. Женщине было ближе к тридцати, чем к двадцати, но она по-девичьи разоделась в белый муслин, который в ее случае казался почти прозрачным. – По-моему, она намочила все платье.

– О Господи… – Тетя Августа повернулась к миссис Уэстон, сидевшей по другую сторону от нее, и вновь о чем-то заговорила.

Клер избавилась от остатков кекса, положив его на поднос проходящему мимо официанту, вытерла руки о колени, отчего в складках платья наверняка останутся крошки, и решила, что ее нынешнее положение матроны имеет по крайней мере одно преимущество: не надо надевать белые или бледнейшие пастельные цвета. Сегодня на ней было блестящее шелковое платье бронзового цвета с темно-зеленой лентой под грудью, а также изящное изумрудное колье и серьги, доставшиеся от матери.

Немного помедлив, Клер завела беседу с леди Холстед, матерью четырех дочерей; при этом она с некоторой завистью следила, как Бет скользит по залу.

– О, мне машет Барбара Лэнгфорд. Надо пойти узнать, чего она хочет, – сказала ей на ухо тетя Августа, затем встала и пошла в другой конец зала.

Клер вполуха слушала леди Холстед, щебетавшую о том, как ее младшая дочь переболела корью, и тихонько вздыхала – ей ужасно хотелось потанцевать. Она могла это сделать; когда они только пришли, многие джентльмены приглашали ее, но она не видела никого, с кем ей захотелось бы танцевать. Настроение мог бы поднять разговор с подругами, но здесь их не было, что неудивительно: они были слишком молоды, чтобы иметь дочерей на выданье, к тому же они слишком опасались за свой статус замужних дам и не посмели появиться на «ярмарке невест».

– Можно присоединиться к вам? – послышался низкий мужской голос.

Клер подняла глаза и неохотно кивнула, узнав подошедшего. Освободившееся место тети Августы занял лорд Винсент Давенпорт – вдовец тридцати с лишним лет невысокий и плотный, с каштановой шевелюрой, начинавшейся от бровей, с яркими голубыми глазами и квадратной челюстью. Этот джентльмен состоял членом четырех клубов и имел репутацию повесы. В поисках новой жены он приехал в Лондон, чтобы посмотреть «очередной выводок дебютанток», как он сообщил Клер в первую же их встречу, но обнаружилось, что ее красота заставила его забыть о цели приезда. Несмотря на ее намеки, а потом и прямое заявление, что она недоступна, лорд Винсент продолжал настойчивые ухаживания. Не требовалось большого ума, чтобы понять, какую роль он желает отвести ей в своей жизни, но пока он не переходил пределы дозволенного, и Клер терялась, не зная, как от него отделаться. Помогло бы присутствие мужа, но Дэвид почти никогда не сопровождал ее на вечерние приемы, предпочитая предаваться собственным развлечениям. Для мамаш, устраивающих судьбы своих дочерей, лорд Винсент был заманчивой добычей, но Клер его ухаживания раздражали, а сегодня ее положение еще ухудшилось из-за присутствия леди Джордж. Разговаривая с леди Сефтон и принцессой Эстерхази, свекровь время от времени неодобрительно поглядывала в ее сторону. Можно было не сомневаться: завтра ей скажут, что она «очень легкомысленная».

– Как я понимаю, бесполезно приглашать вас на завтрашний пикник в Грин-парке? – пробормотал лорд Винсент. Взяв с ее коленей веер, он начал ее обмахивать.

В зале действительно было душно, и Клер тут же отняла у него веер. Он отдал его с улыбкой.

– Боюсь, совершенно бесполезно, – сказала она, надевая шнурок веера на кисть. – Я приехала в Лондон только для того, чтобы сопровождать свою сестру, а не для развлечений.

– Какая вы обязательная сестра, – сказал он с хищным блеском в глазах. – Меня это восхищает, как и многое другое.

Клер не ответила. Тут оркестр грянул кадриль, и она воспользовалась этим, чтобы отвернуться, делая вид, что ищет сестру среди танцующих.

Если бы не яркие волосы Бет, ее было бы не найти. Но сначала Клер заметила другого танцора. Заметила Хью. Он был потрясающе красив во фраке – единственно возможном костюме для джентльменов, желающих получить доступ в «Олмак». Раньше его здесь не было: если бы был, Клер не могла бы его не заметить. Часы только что пробили одиннадцать, и, наверное, он вошел несколько минут назад.

Сердце Клер екнуло, и весь мир тотчас же приобрел краски и значение. А потом она отметила и остальное и невольно сжала кулаки – Хью танцевал с Гарриет Лэнгфорд, всем своим видом показывая, что наслаждается танцем.

Глава 28

«Ревность – отвратительная штука», – подумала Клер, глядя, как Хью наклонил голову к Гарриет. Да, приходилось признать, что она чувствовала себя отвратительно, и с этим ничего нельзя было поделать. Раньше она никогда не испытывала ревности, хотя сама не раз становилась ее причиной. Подумать только, она никогда не сочувствовала ревновавшим женщинам и даже не догадывалась, как это ужасно! Что ж, она заслужила свою кару и теперь сама охвачена этим всепожирающим чувством.

Клер напомнила себе: если Хью сейчас на глазах у всех танцует в «Олмаке», значит, он не делает более интимных вещей с менее респектабельной женщиной, с которой утром катался в открытом экипаже. Но сколько ни рассуждай, нестерпимо видеть, как он держит руку мисс Лэнгфорд, как улыбается своей чарующей улыбкой прямо ей в лицо и как эта нежная, очаровательная, эфирная блондинка эффектно смотрится рядом с его высокой широкоплечей фигурой. Не помогало и сознание того, что девушке всего восемнадцать лет и что Хью, как герцог Ричмонд, обязан рано или поздно на ком-то жениться.

На ком-то, но не на ней. Она, Клер, никогда не будет его невестой.

«Вот что давит камнем на грудь», – подумала она, сжав зубы так, что разболелись челюсти.

– Леди Клер, вам плохо? – Лорд Винсент наклонился к ней, хмуря брови. – Вы вдруг так побледнели…

Лорд Винсент наблюдает за ней, поняла она, когда его голос проник в сознание. Другие тоже могли наблюдать. Нельзя выдать свой секрет. Надо быть осторожнее не только ради себя, но и ради Бет.

На лице лорда Винсента было написано искреннее участие. Клер быстро и, как она надеялась, тихо вздохнула, разжала кулаки и постаралась улыбнуться.

– Я думала о том, как бы мне хотелось потанцевать.

– В самом деле? – Он удивился и обрадовался, ведь она столько раз отказывалась от его приглашений. – Что ж, я с восторгом, леди Клер, я к вашим услугам.

Кадриль закончилась, как только они направились на середину зала. Клер стала напротив лорда Винсента, и оркестр грянул следующий танец. Когда Клер вызвалась танцевать с лордом Винсентом, она надеялась, что Хью будет так же следить за ней, как она следила за ним, но этого не произошло – теперь его партнершей была Бет.

Клер изо всех сил старалась не споткнуться, глядя на них. Бет с ее веселыми красками и по-женски округлыми формами составляла отличный контраст мрачной мужественности Хью. Если мисс Лэнгфорд стеснялась, то из Бет ключом били живость и энергия, как будто она знала Хью всю жизнь. А Хью со своей стороны, казалось, расслабился и одарял девушку снисходительными улыбками.

И тут Клер вдруг поняла, что Бет может выйти за него замуж! От мысли, что сестренка станет женой мужчины, которого она, Клер, любит, ей стало дурно.

Мужчина, которого она любит. Эта мысль наполнила душу ужасом. Она не знала, что к нему испытывает, пока эти слова не пришли ей на ум. Теперь знала все, но ничего не могла изменить.

Ее охватила паника. Она отвела взгляд от Хью с Бет и празднично улыбнулась лорду Винсенту, наблюдавшему за ней с сардоническим выражением лица. Она сделала пируэт, присела в реверансе, и музыка стихла.

Она любит Хью. Так любит, что сердце мучительно болело все три месяца, что они не виделись; так любит, что при виде того, как он веселится в обществе другой женщины, ей хочется ударить его; так любит, что уже хочет стать его любовницей.

Но она не может стать его любовницей. О Господи, не может!

Сэр Винсент что-то ей сказал и подставил локоть. Она снова улыбнулась, что-то пробормотала в ответ и взяла его под руку. Когда они уходили, к ним подлетела Бет, и тут же подошел Хью. Клер посмотрела на него, и он ей улыбнулся – во сне она каждую ночь видела эту его улыбку.

– Клер, я как раз ищу тебя. У кузена Хью нет партнерши на следующий танец. – Не выпуская руки герцога, Бет оглянулась на него через плечо, потом снова посмотрела на Клер, и глаза девушка блеснули. – Я ему сказала, что уверена, что ты свободна.

«О, Бет, – в панике подумала Клер, – ты не знаешь, что делаешь».

Стараясь овладеть собой, Клер с бьющимся сердцем сняла руку с локтя лорда Винсента и познакомила присутствующих.

Тут оркестр заиграл вальс.

– Могу я пригласить вас на танец, кузина Клер? – С едва заметной улыбкой Хью подал ей руку, но взгляд у него был напряженный.

Клер не нашла в себе сил отказаться. Сделав глубокий вдох, она кивнула и подала герцогу руку.

– Увы, сдаюсь перед обстоятельствами, – пробормотал лорд Винсент. Поклонившись Бет, он спросил: – Леди Элизабет, вы танцуете?

Хотя Клер заметила, что сестра ушла с лордом Винсентом, она никак на это не отреагировала. А ведь ей следовало всеми силами противиться тому, чтобы сестра общалась с самым известным распутником.

Когда Клер с Хью вышли на танцпол, там уже кружились пары. Не желая встречаться с ним взглядом из страха, что он – как и другие – все прочтет по ее лицу, она не поднимала глаз. Он обнял ее за талию, она положила руку ему на плечо, держа положенную дистанцию, и они закружились в танце.

В какой-то момент Клер вдруг стала замечать, что получает удовольствие от музыки и от танца. Но конечно же, более всего воодушевляло то, что она вальсировала именно с ним, с Хью.

– Ты прекрасна, – послышался его голос, и Клер наконец-то подняла на него глаза.

Хью, несомненно, брился перед выходом, но ей показалось, что его щеки и подбородок уже потемнели. Губы же кривились в едва заметной улыбке, а серые глаза излучали нежность.

– Я тебя люблю, – сказала она. Она не собиралась этого говорить, но слова вырвались у нее сами собой, очевидно, под воздействием его взгляда.

Его глаза расширились, и он еще крепче сжал ее пальцы. А потом вдруг рассмеялся.

Невероятно! Она сказала, что любит его, а он смеется! Какое унижение!

Клер вскинула подбородок и воинственно посмотрела на него. Если бы она так же взглянула на своих сестер, те бы пришли в замешательство. Немного помедлив, она сквозь зубы процедила:

– Вам смешно? Что в моих чувствах смешного?

В этот момент Хью делал поворот в танце. Он покачал головой, но это нельзя было принять за отрицание, потому что глаза его блестели, а уголки рта подрагивали в зарождающейся улыбке.

– Клер… – Теперь он смотрел на нее с изумлением. – О, Клер, только ты, моя милая, могла сказать такое в «Олмаке», когда десятки глаз следят за каждым твоим движением и десятки сплетников и сплетниц ищут повод для скандала. Что же мне ответить тебе, моя милая?

Слова «моя милая» смягчили ее, но не очень. Нахмурившись, Клер язвительным тоном проговорила:

– Ты мог бы попытаться сказать, что тоже любишь меня.

– Глупышка, – сказал он снисходительно. Прежде чем Клер успела ответить – а она собралась дать достойный ответ, – музыка разразилась бурным финалом, танец закончился.

– Я должен уехать, – сказал Хью неожиданно и склонился к ее руке. – Жди меня через четверть часа в холле.

Он должен уехать? Что это значит? Клер оскорбилась, но все же заволновалась. Она кивнула в знак согласия, и тут к ним подошли лорд Винсент и улыбающаяся Бет. Хью отвел Клер к креслу, где сидела тетя Августа – она разговаривала со своей подругой леди Купер, – обменялся с ними любезностями, затем откланялся и ушел. Бет же в этот момент пригласили на следующий танец, и она удалилась под руку с очередным кавалером.

Леди Купер кивнула на удалявшегося Хью:

– Что ж, девушка хороша, могу это с уверенностью сказать, хотя она моя племянница. Но знаешь ли, Ричмонд, возможно, метит повыше. А впрочем… Пока еще рано говорить, но, похоже, они нравятся друг другу. Посмотрим, что будет дальше.

Клер внезапно поняла, что дамы обсуждают возможность брачного союза между Хью и Бет. Ей хотелось закричать: «Он мой!» – но пришлось прикусить язык. Он не ее. Во всяком случае, он принадлежал ей не так, как хотелось бы.