Глава 4

Им подали блюдо под названием bacalhau а Bras, то есть сушеную треску, поджаренную с луком и картофелем, а потом запеченную во взбитых яйцах, – так по крайней мере оно описывалось в разговорнике, который Кил тоже успел приобрести, пока она покупала очки. Подкрепившись, она приступила к соку, а он к кофе. Оба сидели расслабившись и отдыхали. У Кила был отсутствующий вид человека, витающего где-то совсем в другом мире. Не станет же он дуться целый день, с надеждой подумала Жюстина. Она задумчиво смотрела на растущие вокруг экзотические цветы. Кил внезапно заговорил, и она вздрогнула от неожиданности.

– Ты что, обиделась на меня? Я тебя, конечно, не виню…

Она в изумлении посмотрела на него, сразу не отреагировав. Косо взглянув на нее, он произнес:

– Извини меня, Жюстина. Я был невыносимо груб с тобой, да?

– Да, – отчеканила она.

Кил взял ее руку в свою и крепко сжал сильными пальцами. Глядя ей прямо в глаза, он печально улыбнулся.

– Все это из-за того, что я чувствую себя виноватым.

– Виноватым? Ты?

– Да. Таскаю тебя всюду, а ты ведь плохо себя чувствуешь. А еще меня беспокоит верфь, – задумчиво добавил он. – Если нам не сделают этого заказа, будущее ее печально, даже если мы найдем здесь Дэвида и чертежи. Жюстина решила задать ему вопрос, который уже давно ее мучил.

– Почему ты решил взвалить на себя все эти заботы ради человека, которого ты не любишь?

– Ты имеешь в виду Дэвида? – Она кивнула, и он сухо рассмеялся. Причины чисто эгоистического порядка. Но только частично – ведь, если Дэвид вернется в семью, мне удастся спихнуть Катю со своей шеи. Даже если бы речь не шла о чертежах, я все равно бы приехал сюда за ним. Его надо привести в чувство и напомнить, что у него есть обязанности, которые надо выполнять. Катя любит его, и я не могу больше видеть, как она страдает. Но в основном я приехал из-за Джона. Мы с ним давние приятели. Он блестящий конструктор, но в последнее время его преследуют неудачи. А мне бы хотелось, чтобы дела его пошли в гору. Его уверенность в себе сейчас несколько пошатнулась. Если бы выгорело это дельце с заказом, это не только спасло бы фирму Нотона, но и помогло бы Джону поднять голову. Заказ действительно хорош, и было бы обидно, если бы он его потерял, тем более не по своей вине.

– А еще заказы у него намечаются? – спросила Жюстина с сочувствием.

– Думаю, будет еще четыре заказа. Большинство верфей, занимающихся строительством яхт, сейчас в таком же положении, как у Нотона. Спрос на морское конструирование очень непостоянен, сезон на сезон не приходится. То всем сразу хочется кататься на яхтах, то вдруг приходит мода на быстроходные катера.

– Понимаю. А сейчас мода на яхты?

– Да, этот тип яхты отлично показал себя на прошлогодних гонках в Коузе, поэтому они сейчас могут хорошо пойти. Честно говоря, даже если удастся оформить этот заказ, к текущему сезону он вряд ли будет готов. Зато за ним могут последовать другие. Как правило, яхтсмены следят за делами друг друга, особенно если они у кого-то вдут в гору. У автогонщиков тоже так, правда?

– Не знаю, это ведь ты принимаешь участие в гонках на яхтах. Помнится, Дэвид говорил, что ты даже участвовал в соревнованиях в Фастнете.

– Да, было дело. – Он уныло усмехнулся и признался: – Мы тогда пришли девятыми. Сейчас у меня на это нет времени, я буквально разрываюсь между своей собственной верфью в Норвегии и верфью Нотона.

– Это потому, что от Дэвида там мало пользы?

– Частично. Хотя, как я уже говорил, дело это непостоянное, всегда кажется, что не сегодня-завтра оно прогорит. Сейчас яхты в моде, новые яхт-клубы открываются где только возможно…

– А в будущем году в моду войдут водные лыжи или прогулки на лошадях? – поинтересовалась Жюстина. Он улыбнулся ей, и она продолжила: – В туристическом бизнесе та же картина: выдается дождливое лето – и заказы ползут вверх. А если лето солнечное, люди решаются остаться дома и никуда не трогаться с места. Чтобы выжить, множество туристических компаний объединяются или вливаются в более крупные.

– Но твоей-то фирмы это не коснется. Гольф теперь очень популярен, я правильно понимаю?

– На данный момент это так.

– Будем надеяться, так оно и будет в дальнейшем, – рассеянно проговорил Кил. – А теперь нам надо продолжить наши поиски.

Он поднялся из-за столика, и Жюстина снизу вверх посмотрела на него.

– Я стараюсь. Кил, – серьезно сказала она, – но меня подводит память.

– Я знаю.

– И у меня ничего нет с Дэвидом, – тихо добавила Жюстина. – Я тебе говорила правду.

Секунду он молча, без всякого выражения смотрел на нее. Затем кивнул.

– Хорошо, я тебе верю.

– Спасибо. – Она облегченно вздохнула и поднялась.

Ей стало намного лучше, как будто огромная тяжесть свалилась с ее души. Она улыбнулась Килу, хоть и не совсем понимала, почему его мнение так важно для нее – как правило, ей было безразлично мнение окружающих. Но, как ни странно, хорошее отношение к ней Кила ее волновало. Жюстина поспешно отбросила эту мысль и оживленно проговорила:

– Хорошо, давай искать дальше. Мой своенравный братец где-то тут, на острове. Жаль, что никто из нас не говорит по-португальски, это облегчило бы наши поиски.

– Я тоже об этом думал. Сейчас я попробую с помощью разговорника порасспросить хозяина этого ресторана, не знает ли он какого-нибудь англичанина, живущего здесь поблизости. Зная Дэвида, трудно предположить, что он сам себе готовит пищу. А из этого следует, что он питается в ресторанах.

– Логично, – одобрила его Жюстина.

Кил пошел поговорить с хозяином, а Жюстина принялась раздумывать над тем, каким непостижимым образом он заставил ее поменять о нем мнение. Против ее воли он ей нравился. Ни один мужчина так себя с ней не вел, и все-таки он ей нравился. Это было какое-то безумие. Он доводил ее до бешенства, приводил в отчаяние – и заставлял ее улыбаться. Но ведь если бы не было Дэвида и Кати, связывающих ее с Килом родственными отношениями, он наверняка никогда и не взглянул бы в ее сторону. Она была далеко не красавица и не могла привлечь его внимание. Она ничем не выделялась, все в ней было обычным, ну разве что глаза не подкачали. Так критически рассматривала себя Жюстина. Другие же, впрочем, думали о ней иначе. В ней была неброская, нежная красота, от нее исходило тепло, и улыбка светилась искренностью и доброжелательностью. А то, как она вела свои дела, внушало уважение.

Кил вернулся с довольным видом, и она с надеждой спросила:

– Удалось что-нибудь выяснить?

– Кое-что. Хозяин сказал, что какой-то англичанин частенько заглядывает к нему в ресторанчик. К сожалению, нам не пришло в голову захватить его фотографию. Но и это уже кое-что. Пошли?

– Конечно. И что ты думаешь делать теперь? Будем просто прогуливаться в надежде встретить его? – В голосе ее звучало сомнение. На такое везение не стоило особо рассчитывать.

– За неимением лучшего, нам именно так и придется поступить. Если ты, конечно, не слишком устала.

– Это звучит почти как угроза, – рассмеялась Жюстина. – Но не волнуйся, я чувствую себя намного лучше. Так что сегодня мы вполне можем пройтись по местным ресторанчикам.

– Посмотрим, в каком ты будешь состоянии после всех этих подъемов и спусков с гор. День для тебя будет трудным, – предупредил он ее.

– Заботишься о моем здоровье?

– Нет, просто беспокоюсь, как бы не пришлось из-за тебя сбавлять собственный темп, – сухо внес поправку Кил.

И это была чистая правда, грустно подумала она. Как это ни странно, ей бы не хотелось вдруг перестать быть ему нужной. Еще совсем недавно она не желала ехать сюда. Так что бы ей сейчас не радоваться, он ведь в ее помощи больше не нуждается. Но нет, радости она не ощущала. Вот ведь какие бывают превратности судьбы!

Один бы он, конечно, чувствовал себя вольготней, но все-таки, видимо, он не считал ее такой уж большой обузой, раз начал подстраиваться под ее шаги. Больше того, он взял ее за руку и стал с ней подчеркнуто предупредительным, отчего у нее запершило в горле. Да, его внимание было ей приятно. Но его ненадолго хватит, подумала Жюстана. Одно только не к месту сказанное слово или неверно взятый тон, и он опять станет самим собой.

– Почему ты молчишь? Устала?

– Нет, просто задумалась.

– О чем?

– Да так, обо всем понемногу.

– Обо всем понемногу – значит, ни о чем конкретно.

– Да, ты прав. – На лице Жюстины появилась слабая улыбка. Конечно, он-то себе наверняка не позволял расслабиться, не такой это был человек. Интересно, каков он в работе? Небось суров со своими подчиненными. Чрезмерно требователен. Впрочем, нет, решила она, если люди честно относятся к своим обязанностям, он будет к ним справедлив. А отсюда и его отношение к Дэвиду – просто Кил не может примириться с его бестолковостью, беспомощностью в делах.

Постепенно у Жюстины появилось смутное ощущение, что местность, по которой они проходили, ей знакома, что она уже когда-то прогуливалась по этим улочкам, видела эту маленькую белую церковь с высоким шпилем, крохотные садики с огромным количеством цветов, которые все здесь так любили, эти банановые деревья. Жюстина бессознательно замедлила шаги.

– Это где-то здесь, – пробормотала она. – Я уверена. Только не знаю точно, где именно.

– Давай поднимемся чуть выше и взглянем оттуда. Может, это поможет тебе.

– Может быть. – Она приняла протянутую руку и с его помощью стала взбираться по крутому склону. Как приятно ощущение силы и тепла, исходящее от него. Жюстина с трудом отстала от себя мысль о возможной близости с этим человеком. Со времени аварии ее жизнь вышла из-под ее собственного контроля, теперь ею управляли Дэвид и Кил. Оба они, такие разные, одинаково смущали ее покой. Если бы ей удалось найти Дэвида или хотя бы его виллу, это помогло бы ей вновь обрести себя. Ее тревожило, что она до сих пор ничего не вспомнила ни об аварии, ни о поездке с Дэвидом в аэропорт. Частичка ее жизни бесследно выпала из ее памяти, целых два дня, столь важных для нее. Что же произошло за эти два дня? Собственным поведением гордиться тоже не приходилось. Вела себя как глупая сварливая баба, что на нее было совсем не похоже. Ей хотелось надеяться, что все это из-за болезни.

Они вышли на проселочную дорогу, извивающуюся между вершиной горы и банановой плантацией. Жюстина в изнеможении опустилась на пригорок. Подняться выше было под силу только горному козлу. Или Килу. При этой мысли она усмехнулась, наблюдая, как он балансирует на поросшей травой кочке. Вот он нашел точку опоры, утвердился на ней и стал обозревать открывавшуюся панораму города, заслонившись от солнца рукой. Вдруг он издал громкий вопль, заставивший Жюстину вскочить на ноги.

– Ты куда? – воскликнула она. Кил прыжками пронесся мимо нее и нырнул в густые заросли. – Кил! Нельзя вторгаться в чужие владения – это же чья-то плантация!

– А почему бы и нет? – крикнул он на ходу. Все же ему пришлось чуть сбавить скорость, пробираясь сквозь заросли.

Вне себя от ярости, Жюстина выкрикнула:

– Если ты до сих пор не знаешь почему, нет никакого смысла учить тебя хорошим манерам!

– Ничего им не будет, этим бананам! Черт побери, там внизу Дэвид!

– Где? – Ее вопрос завис в воздухе, так как Кила уже и след простыл, только грохот шагов раздавался вдали. Ей ничего не оставалось, как только пуститься за ним.

Хотя бананы не были очень высокими, их широкие стволы и огромные листья затрудняли движение. Жюстина знала, что местное население высушивает эти листья и кроет ими крыши домов, а еще из них плетут корзины и делают изгороди. Балансируя одной рукой, она невольно набрала скорость, поскользнулась на влажной почве и дальнейший путь вниз проделала на заднем месте. Проклиная банановые плантации вообще и Кила в частности, Жюстина оперлась на здоровую руку, чтобы подняться, и в ужасе закричала, дотронувшись до чего-то мохнатого. Она решила, что это тарантул. Ее буквально подбросило в воздух, и она помчалась вниз, но снова споткнулась и вниз головой рухнула на Кила, обернувшегося на ее вопль. Сплетясь в единый клубок, они пролетели еще немного.

– Черт тебя возьми, идиотка, ты что, свихнулась? Мы же могли разбиться!

Она неподвижно лежала, не в состоянии ответить ему. Когда она наконец нашла в себе силы открыть глаза, то прямо перед собой увидела его разъяренное лицо. Только теперь до нее дошло, что она всем телом лежит на Киле. Одна нога была зажата между его мощными бедрами. Она чувствовала каждый его мускул, каждую жилку. Жюстина вспыхнула, не в силах сдержать охватившую ее дрожь.

– Ради всего святого, что случилось? – Голос Кила тоже немного дрожал.

Она прошептала:

– Там паук.

– Паук?

– Да! Паук! Ты что, не веришь! Я ненавижу пауков! И помоги мне встать, пожалуйста!

Фыркнув, Кил высвободился из-под нее и поднялся на ноги. Потом взял ее за руку и бесцеремонно потянул на себя.

– Я же сказал, чтобы ты ждала меня наверху.

– Ничего ты не сказал! – В ее голосе слились воедино смущение и гнев. – Совсем ничего, просто кинулся очертя голову вниз с горы, прямо по плантации! – Это было не совсем так, но вдаваться в подробности ей сейчас не хотелось. Ее все еще трясло, но вовсе не от падения. Кстати, она совсем позабыла о пауке. Смущаясь посмотреть Килу в глаза, она стала приводить себя в порядок.

– Я так и знал, что ты меня не послушаешь. Знаешь, Жюстина, я иногда сомневаюсь, есть ли у тебя мозги.

Несмотря на тон, голос Кила звучал не очень уверенно. Напряженность, только что возникшая между ними, ощутимо зависла в воздухе.

– Как это мило с твоей стороны! – Жюстина делала отчаянные усилия спрятать свое смущение под маской гнева. – Покорно тебя благодарю! Я тут жизнью рискую…

– И совершенно непонятно, с какой целью, – гневно заключил он.

– Правильно, мне это тоже непонятно. Так, женское упрямство. Или же безумное желание побегать вдруг по горам. – Она прерывисто вздохнула, обтерла грязную руку о штанину и уже спокойнее спросила: – Ты нашел его? – Каким образом? Когда ты завопила, я, естественно, остановился.

– Ах да, конечно, тебя ведь бесконечно волнует состояние моего здоровья. Что-то ты не очень о нем думал, когда тащил меня в Фуншал!

– О, не начинай все сначала, – устало взмолился Кил.

– Ладно, иди ищи Дэвида. Со мной все в порядке.

– Да, уж это точно. С тобой все в полном порядке! У тебя вся щека расцарапана и одежда в плачевном состоянии.

– Я же сказала, я в порядке, – капризно повторила Жюстина и провела рукой по щеке. На руке осталась кровь. Ну и идиотка, вздохнула она. -Иди же ищи, а я тут посижу…

Кил не тронулся с места, она искоса посмотрела на него. Губы его дрогнули в улыбке, и она невольно улыбнулась в ответ.

– Ты просто… – начал было он, но не сдержался, и они оба расхохотались.

– Прости, – задыхаясь от смеха, выговорила Жюстина. – Я вела себя как рыночная торговка.

– Похоже на то. – Кил вынул соломинку из ее волос. – Выглядишь ты тоже не лучше, – добавил он, изучая ее перепачканное лицо. – И, по-моему, падая, ты вывихнула коленку.

– Нет, только немного подвернула.

– А рука?..

– С рукой все в порядке. – Действительно, боли не чувствовалось. Жюстина подвигала пальцами – все было в норме. – Иди!

Еще раз взглянув на нее, Кил тряхнул головой, повернулся и легко побежал вниз по дороге. Когда он исчез из виду, она приступила к более детальному изучению своей внешности. И рука, и лиловый костюм, которому она так радовалась утром, были вымазаны в грязи. Повязка выглядела так, как будто долгое время служила половой тряпкой, а гипс – будто его наложили несколько месяцев назад. Не обнаружив на нем трещин или каких-нибудь других повреждений, она закатала штанину и стала обследовать ногу. Нога тоже была в полном порядке – ни опухоли, ни покраснения от ушиба. Жюстина вернула штанину на место, опустилась на землю и прислонилась спиной к валуну. Да, девочка, как-то глупо все это вышло. Тут она вспомнила, как они хохотали, и улыбнулась. Она все еще ощущала близость его тела, тепло и силу, исходящие от него. Ее снова охватило волнение. Нет, лучше об этом не вспоминать.

Жюстину сморила усталость. Она подтянула к себе колени и уткнула в них голову. Когда вернулся Кил, она не слышала.

– С тобой все в порядке? – обеспокоенно спросил он.

Она резко подняла голову.

– Да, все хорошо. Ты нашел Дэвида?

– Нет. А, ерунда, – с философским спокойствием сказал Кил, – по крайней мере мы теперь знаем, что он здесь. А сейчас вернемся в отель.

Она открыла было рот, чтобы возразить ему, но передумала. На продолжение поисков у нее действительно не было сил.

– Вот так-то лучше, – сухо произнес Кил.

– Конечно, я была абсолютно уверена, что мое послушание тебе понравится, – парировала Жюстина. Правда, улыбка у нее получилась чуть более грустной, чем ей хотелось. – Ты ведь любишь, чтобы твои женщины повиновались тебе, не так ли?