К старейшине оригинального жанра на русской сцене Дмитриусу Лонго однажды пришла девушка и попросила научить ее искусству факиров. "Должен вас огорчить, – сказал старец, – но женщины факирами не бывают". Однако он изменил свое мнение, когда девушка достала из сумки доски, утыканные гвоздями, и встала на них босиком. Показала несколько других трюков, которые освоила самостоятельно. Дмитриус Лонго решил: столь редкому дару нельзя погибнуть, он должен радовать зрителей. Прошло несколько лет упорных тренировок, и на советской эстраде появилась первая женщина-факир – Светлана Георгиевна Тим.

"Невероятно, но факт!" – так называется эта программа психологических миниатюр. Артистка предлагает зрителям убедиться, что ее номера не фокусы, а демонстрация резервных возможностей человека. Некоторым такая идея кажется чересчур смелой. Факиры ходят по саблям и жгут себя огнем, читают чужие мысли и считают в уме быстрее компьютера… Трудно поверить, что на такое способны даже мужчины…

А тут – на сцену выходит очаровательная женщина в длинном блестящем платье. Она изящно кланяется зрителям. И, словно в насмешку над сильным полом, звучат слова ведущего:

– Вольф Мессинг прославился во всем мире умением читать мысли зрителей. А для Светланы Тим этот номер – лишь разминка перед более сложными упражнениями.

На сцену вызывают нескольких добровольцев. Одного из них просят загадать в уме любой цвет, записать его на бумаге и передать ее членам жюри. Но сначала артистке завязывают глаза.

– Ни мимикой, ни жестами не выдавайте задуманного. Следите, чтобы мне никто не подсказывал. А теперь – идите по сцене за мной на расстоянии примерно двух метров, – говорит Светлана и устремляется к металлическим стойкам, на которых висят круги, окрашенные в разные цвета. Ладонями она как будто ощупывает в воздухе что-то невидимое. И вдруг словно наткнулась на преграду:

– Стойте. Вы загадали красный цвет. Прочитайте свою записку, покажите ее зрителям.

– Правильно! – в изумлении восклицает загадавший цвет. Опыт повторяли несколько раз в других вариантах. Члены жюри придирчиво следили за чистотой эксперимента. Но Тим ни разу не ошиблась. Тогда ведущий предложил добровольцам… проверить свою память.

– Попытайтесь повторить то, что я вам скажу. Первая цифра – семь, вторая цифра – три…

Студент Московского энергетического института, обладающий, казалось бы, хорошей памятью, из десяти цифр смог повторить… только четыре первые. Но может, ведущий нарочно запутал его, диктуя два ряда чисел? Тогда гораздо сильнее должна запутаться Светлана, которой предлагается такое задание:

– Номер один – цифра восемь и слово "машина", номер два – цифра пять и слово "иллюзия"…

Для чистоты опыта задание составляли сами зрители: ведущий ходил по залу и записывал их предложения в блокнот. Потом громко продиктовал восемьдесят цифр и сорок слов, а листок отдал для контроля членам жюри.

Каково же было удивление зрителей, когда Тим безошибочно повторила все задание в прямом и обратном порядке. Мало того, во время концерта ее еще несколько раз просили вспомнить, что записано под тем или иным номером. И она всегда делала это правильно.

Теперь зрителям предлагают проверить свои математические способности – придумать и решить несколько примеров на сложение четырех-, пяти– и шестизначных чисел. Даже студентам технических вузов понадобилось минут десять, чтобы выполнить расчеты на бумаге. А Светлана делала их устно – почти мгновенно. Только зритель продиктовал пример – она уже говорит ответ.

У членов жюри возникает идея: наверное, в зале кто-нибудь незаметно делает расчеты на калькуляторе и подсказывает ответы артистке. Пусть же она отвернется от зрителей и ей завяжут глаза… Все равно решает правильно! А что, если у нее в прическе или платье спрятана миниатюрная рация – надо постоять рядом, послушать…

Но скептикам так и не удалось обнаружить подсказчика. Над ними смеются зрители. И аплодируют Светлане Тим. Кажется, она завоевала симпатии публики.

– А сейчас вы станете отдыхать, – сказала она мягко и таинственно, словно мать, читающая сказку малышам. – Позабудете свои волнения и заботы, перестанете обращать внимание на окружающих, погрузитесь в блаженный покой и чистую радость. У вас появится необыкновенный прилив сил, раскрепостятся творческие способности… А теперь – закрыли глаза, предельно расслабились. Начинаем фантазировать.

Повинуясь голосу артистки, зрители на сцене вообразили себя деревьями на ветру – и, сами того не замечая, начали раскачиваться из стороны в сторону. Потом они стали птицами, парящими над землей, – войдя в этот образ, очень талантливо изображали руками взмахи крыльев.

Порой в зале раздавался смех, но фантазеры этого не замечали. Казалось, они забыли, что находятся на сцене. Неожиданно артистка напомнила об этом:

– Молодые люди, что вы делаете? – раздался ее насмешливый голос. Это подействовало отрезвляюще – испытуемые открыли глаза, с удивлением и смущением стали оглядываться по сторонам.

Но Тим опять изменила интонации – магия ее голоса возвратила людей в мир фантазии. Вот туристы рвут цветы на лесной поляне – но неожиданно находят себя ползающими по сцене с блаженными улыбками на лицах. Теперь знаменитые спортсмены делают разминку перед соревнованием – и вдруг видят, что они прыгают и кувыркаются перед смеющимся зрительным залом. Но смущение длится недолго, ведь они уже на съемочной площадке: юрии никулины, людмилы гурченко, чарли чаплины – им нравится смешить. Вот Светлана подошла к юноше, который лучше всех входил в образы.

– Гляди, – сказала она с ужасом в голосе. Я держу на ладони блестящий предмет – что это такое?

– Нож, – испуганно говорит он.

– Да нет, зашептала взволнованно артистка. – он желтого цвета. Как прекрасен его блеск…

– Золото! – алчно восклицает испытуемый и протягивает руку к "самородку".

– Что с вами, молодой человек? – произносит Тим голосом строгой учительницы. – Ведь у меня на ладони ничего нет.

– Ой, правда, – растерянно говорит юноша…

Зрители смеются и аплодируют "актеру". Казалось бы, после подобных опытов испытуемые должны чувствовать себя очень неловко. Но в конце урока фантазии Светлана сказала:

– Вы будете помнить только радостные переживания… Итак, у вас отличное настроение, вы прекрасно отдохнули. Необыкновенно обострились память и сообразительность. Появилась уверенность в себе, способность работать творчески… Откройте глаза, поздравьте друг друга!

Зрители возвращались со сцены энергичные и счастливые. Я расспросил нескольких из них они действительно помнят только радостные переживания и чувствуют себя превосходно. А главное – уверены, что смогут развить в себе необыкновенные способности. Словно для того, чтобы укрепить веру в реальность их успеха, Светлана Тим заканчивает концерт демонстрацией резервных возможностей человека, которые она открыла в себе благодаря упорным тренировкам по системе йогов.

В зале погас свет, послышалась индийская музыка. Луч прожектора осветил артистку в костюме факира. На ее лице выражение отрешенности. Ведущий зажег два факела и вложил их в руки Светланы. Тут произошло нечто невероятное: она поднесла пламя к предплечью было ясно видно, как оно охватило его с двух сторон.

Тим медленно провела факелом под рукой. Казалось, она должна испытывать невыразимую боль. Но зрители не услышали ни крика, ни стона. Даже выражение лица у артистки не изменилось.

Так начался этот невероятный танец, во время которого Светлана кружилась по сцене, охваченная пламенем. Она много раз погружала в него руки, шею, туловище…

Может, это какой-то холодный огонь, который не делает ожогов? Тим спустилась к зрителям и понесла факелы вдоль первого ряда. Смельчаки протягивали к ним руки и тут же отдергивали: больно. А ведь они даже не дотронулись до пламени. Каково же было артистке?

Но когда Светлана возвратилась на сцену, в ярком свете прожекторов на ее коже не было видно ожогов!

Тут ведущий вынес из-за кулис дорожку… из длинных стальных игл. Тим сняла туфли и осторожно встала босиком на этот необычный тренажер. Балансируя руками, сделала несколько медленных шагов.

– Наверное, иглы не острые, – раздалась реплика из зала.

Тогда ведущий вынул из дорожки несколько штук, поднял над полом и разжал пальцы иглы воткнулись в доски.

Известно, что йоги спят на гвоздях. Но ходить по остриям босиком неизмеримо труднее. Ведь тяжесть тела приходится на гораздо меньшее количество гвоздей – они сильнее вонзаются в кожу. Чтобы подняться на такую дорожку, йог должен тренироваться не менее упорно, чем для восхождения на Эверест…

Наконец ассистенты выкатывают на сцену наклонную лестницу… без ступенек. Где же они? Ведущий выносит несколько сабель. Каждой из них разрезают лист бумаги, держа его одной рукой за уголок.

– Вы не сумеете это сделать кухонным ножом – сабли действительно очень острые.

Он вставляет их в прорези на лестнице лезвиями вверх. Получается пять ступенек. Кажется, взойти по ним не менее опасно, чем на Голгофу. Когда к лестнице подходит Тим, в зале воцаряется мертвая тишина. Вот она становится на лезвие босой ногой. Балансируя руками, глядит перед собой широко раскрытыми глазами. Очень медленно и осторожно делает второй шаг…

Когда Светлана становится на верхнюю площадку, зал словно взрывается от аплодисментов. А ведь ей еще надо спуститься по лестнице вниз… держа на голове без помощи рук массивный подсвечник с горящей свечой. Значит, она вообще не сможет смотреть себе под ноги.

Артистка осторожно нащупывает ступнями клинки. Видно, как от напряжения у нее дрожат руки, колеблется пламя свечи… И все-таки она выполнила этот поистине смертельный трюк, на который далеко не всегда отваживаются даже великие факиры.

Зал бурно аплодирует Светлане Тим. Многие зрители дарят ей цветы. Среди них я узнал одного из старейших московских гипнотизеров Ивана Сергеевича Качалина и попросил его поделиться своими впечатлениями о концерте. Вот что он сказал:

– В последние годы я выступаю на сцене с лекциями о резервных возможностях человеческой психики и знаю почти всех артистов оригинального жанра. Должен сказать, что программа Светланы Тим отличается от других высоким эстетическим уровнем. Даже когда артистка ходит по саблям, на ее лице не бывает выражения страха и боли. А во время других номеров она обычно улыбается. Это особенно приятно видеть, когда вспоминаешь, как один факир – очень известный и заслуженный – отвратительно кривляется на протяжении всего концерта. Другой гипнотизирует зрителей, заставляя их плакать на сцене, брать в руки стакан с кипящей водой. Потом они этого не помнят, но видят на пальцах ожоги, чувствуют себя разбитыми и опустошенными. Светлана Тим считает недопустимым такое издевательство над зрителями. Все опасные трюки она выполняет сама. А у испытуемых вызывает только радостные чувства – помогает им снять напряжение, получить приятный отдых, раскрыть творческие способности. Есть люди, которые стараются не пропустить ни одного ее концерта и всегда вызываются на сцену – это равносильно курсу лечения у хорошего психотерапевта.

– Что ж, прекрасный отзыв, – скажет скептик, – но какая польза от него зрителям? Ведь они хотят узнать, как овладеть необычными способностями. Их могут только обескуражить слова о таланте Светланы Тим – вдруг у них его нет. А что, если ее опыты – всего лишь ловкие трюки, и таких способностей вообще не существует в природе?

– Доказательством того, что я не обманываю зрителей, могут быть… провалы некоторых опытов, – отвечает артистка. – Однажды заметила: за несколько дней до новолуния резко ухудшается память, и я не могу выполнять связанные с ней номера. Наверное, влияют месячные биоритмы. Но подозреваю и другое: в подсознании крепко засела информация, которая поразила меня в юности: у восточных народов новолуние считается временем, когда совершаются ошибки и случаются несчастья. Это и делает меня рассеянной, неуверенной в себе вопреки доводам рассудка… Неудачи продолжались до тех пор, пока в опасные дни я не стала заменять рассчитанные на память номера дополнительными факирскими трюками.

– Но вы же увлекаетесь йогой, а в ее арсенале есть приемы, которые позволяют резко снизить чувствительность и впечатлительность?

– Тогда я бы не смогла проводить опыты, для которых нужен тонкий психический настрой, говорит Светлана, – например, отгадывать, какой цвет задумал "индуктор" мыслей. Мой мозг работает при дефиците информации, анализируя едва уловимые движения, мимику, вздохи, звуки шагов и множество других идеомоторных актов, которые непроизвольно совершает испытуемый. Логически делать это просто невозможно – включается подсознание, которое с огромной скоростью обрабатывает сигналы, поступающие от органов чувств. Чем их больше, тем достовернее будут ответы. А уловить эти сигналы как раз и помогает обостренная чувствительность.

– Вольф Мессинг в своих воспоминаниях писал, что иногда идеомоторика здесь ни при чем – он напрямую улавливает чужие мысли, даже если не видит и не слышит "индуктора".

– У меня это случается довольно часто. Мысли зрителей возникают в моем сознании в виде зрительных образов. Например, я вижу загаданный цвет или место, где спрятан предмет. Мы с мужем даже проводили такие эксперименты: он рисовал в воображении – геометрические фигуры и я угадывала их примерно в четырех случаях из пяти. Правда, с другими людьми вероятность точных ответов была гораздо меньшей. Может, для установления телепатической связи партнеры должны чувствовать доверие и симпатию друг к другу? Во всяком случае, я гораздо легче отгадываю цвет и нахожу вещи, если мне удается завоевать расположение "индуктора".

– Надо учесть, когда будем овладевать телепатией… А если серьезно, то трудно поверить, что человек на это способен. Как, впрочем, и ходить по отточенным клинкам.

– Тем, кто сомневается в их остроте, напомню историю, у которой много свидетелей. Однажды сломалась деревянная лестница, и я упала на сабли – получила тяжелейшие травмы, потеряла много крови. Со сцены меня увезли прямо в реанимацию. Там наступила клиническая смерть. Пожалуй, это был самый грандиозный психологический опыт. За несколько минут я увидела… всю свою жизнь, поговорила с родственниками и знакомыми, многие из которых… давно умерли. Прямо как в "Тибетской книге мертвых". Но я вернулась к жизни. Врачи говорили, что при таких травмах это просто чудо. А о факиризме советовали забыть навсегда. Но после многих месяцев упорных тренировок я смогла вернуться на сцену. Только теперь не могу делать многие упражнения йогов, которые обеспечивают успех опасных трюков. В результате, ходя по иглам и саблям, иногда чувствую боль, прокалываю и рассекаю кожу. Но я умею усилием воли останавливать кровь – зрители не видят порезов.

– Неужели нельзя обойтись без этих жутких номеров?

– Они вызывают наибольший интерес у публики. А ее восторг и поклонение целительно действуют на артистку. Когда я снова стала выступать на сцене, выздоровление пошло куда быстрее. Надеюсь, что аплодисменты, улыбки, цветы помогут мне вылечиться окончательно. И тогда факирские трюки не будут причинять никакого вреда.

…Не правда ли, пример Светланы Георгиевны Тим вдохновляет? Если женщина способна овладеть искусством факиров, то мужчинам должно быть стыдно потерпеть неудачу.

– Не слишком ли самонадеянно вы уверяете себя и других, что можете развить в себе такие способности? – не унимается нага скептик.

Конечно, не все желают стать артистами оригинального жанра. Но обладать несокрушимым здоровьем, нечувствительностью к боли, колоссальной памятью и другими преимуществами, наверное, хочет каждый. И уже нашлось немало смельчаков, дерзнувших уподобиться феноменам.

(М. А. Дмитрук. Вдохновение по заказу? М.: Знание, 1989)

Человеческий мозг представляет собой совершенное устройство, возможности которого оценены в настоящее время лишь весьма приблизительно. Тем не менее, уже имеющиеся оценки поражают воображение. Известный американский математик фон Нейман, который придумал используемую и поныне структуру компьютеров, рассчитал количество информации, которую способен запомнить человеческий мозг. Это количество огромно – около 1020 бит, т.е. элементарных единиц информации. Столько информации не содержат даже крупнейшие библиотеки мира.

В обычной жизни большая часть человеческого мозга не может быть использована для запоминания, скажем, словесной или числовой информации, так как в принципе в процессе эволюции человека мозг развивался в других направлениях. Вспомним, что письменность появилась лишь несколько тысяч лет назад это лишь миг по меркам природы. Однако не стоит думать, что большая часть гигантских возможностей человеческого мозга пропадает впустую.

Обычно люди не представляют себе, какие сложные процессы, требующие колоссального объема памяти и скорости вычислений, происходят в мозге при выполнении человеком даже довольно простых действий. Чтобы доказать это, можно привести такой пример: несмотря на весьма высокое развитие компьютерных технологий в последнее время, ученые еще не смогли удовлетворительно решить проблему узнавания компьютером различных образов или человеческой речи. Почему? Потому что доступных в настоящее время скорости вычислений и особенно объема памяти недостаточно для того, чтобы электронная вычислительная машина смогла распознать с учетом многих поправок любой из предметов окружающего мира. Между тем именно это человек делает без всяких сознательных усилий каждую секунду!

Очевидно, что для этого человек должен хранить в памяти, в подсознании умопомрачительные объемы информации. К сожалению, свойство мозга запоминать весьма избирательно. Информация может быть представлена во многих видах, и именно с теми из них, с которыми мы сталкиваемся в сознательной жизни, человеческий мозг работает хуже всего. Вероятно, в ходе эволюции способность человека запоминать будет развиваться, и в далеком будущем любой из наших потомков сможет хранить в памяти тексты целых книг и множество больших чисел. Пока же такие люди встречаются настолько редко, что являются феноменами.

Примеры феноменальной памяти существовали во все времена. Как известно из истории, Юлий Цезарь и Александр Македонский знали в лицо и по имени всех своих солдат – до 30 000 человек. Этими же способностями обладал и персидский царь Кир. Каждого из 20 000 жителей Афин знали знаменитые Фемистокл и Сократ. А Сенека был способен повторить 2000 не связанных между собой слов, услышанных лишь раз.

Гениальный математик Леонард Эйлер поражал всех необыкновенной памятью на числа. Он помнил, например, шесть первых степеней всех чисел до ста. Академик А. Ф. Иоффе по памяти пользовался таблицей логарифмов. Академик С. А. Чаплыгин мог безошибочно назвать номер телефона, по которому он звонил лет пять назад случайно всего один раз. А великий русский шахматист Алехин мог играть по памяти "вслепую" с 30-40 партнерами.

В принципе, любой человек способен при некоторых условиях проявить феноменальную способность к запоминанию. По этому поводу профессор В. В. Солодовников в одной из лекций привел такой пример. Шесть каменщиков под гипнозом ответили через полгода на вопрос, какую форму имела трещина в шестнадцатом кирпиче в пятом ряду восточной стены дома номер такой-то по улице такой-то. И это через полгода после кладки! После того, как через их руки прошли тысячи разных кирпичей!

Некто Э. Гаси заучил наизусть все 2500 книг, которые прочитал за свою жизнь. Мало того. Он мог, не задумываясь, вспомнить из них любой отрывок. Кассир польского футбольного клуба "Гурник" Леопольд Хелд помнил не только все результаты, но и все подробности игр клуба. Однажды во время телевизионной передачи комментатор спросил Хелда: "Чем кончился матч "Гурника" и "Одра" из Опале четыре года назад?" Ответ последовал моментально: "Мы выиграли 4:0, встреча состоялась 18 августа, было 27 тысяч болельщиков, общая сумма дохода 235 тысяч злотых. Три гола забил Поль и один Цзолтисик…"

Кроме примеров запоминания каких-то фактов и другой упорядоченной информации, имеется немалое число свидетельств другого рода.

Великому французскому художнику Гюставу Доре, создателю гениальных гравюр, издатель однажды поручил сделать рисунок с фотографии какого-то альпийского вида. Доре ушел, забыв взять с собой фотографию. На следующий день он принес совершенно точную копию. Известно также, что самый удачный портрет президента Линкольна нарисовал его провинциальный почитатель, неизвестный художник из штата Нью-Джерси. Восторженный поклонник видел президента всего один раз в жизни. Узнав об убийстве Линкольна, он был охвачен горем и нашел утешение, нарисовав по памяти портрет.

Русский художник Николай Николаевич Ге по памяти абсолютно точно изобразил комнату одного из петергофских дворцов. "Я в голове, в памяти принес домой весь фон картины "Петр I и Алексей" – с камином, с карнизами, с четырьмя картинами голландской школы, со стульями, с потолком и освещением, – был всего один раз в этой комнате, и был умышленно один раз, чтобы не разбивать впечатления, которое я вынес", – писал об этом художник.

Память гениев искусства способна на чудеса. Как известно, оглохший Бетховен писал музыку, а русский актер Остужев, потеряв слух, остался на сцене, и его помнят как выдающегося актера. Скульптор Лина По, умершая в 1948 году, продолжала создавать скульптуры, даже ослепнув. Полностью потеряв зрение, Лина По лепила замечательные портреты, статуэтки, создала более ста скульптур. Ей удавалось извлекать из памяти в полной сохранности, не упустив ни одной детали, ни одного штриха, задуманное произведение и воплощать его на ощупь в глине.

А музыканты? Моцарт мог точно записать большую, сложную пьесу, слышанную лишь однажды. Композитор А. К. Глазунов легко восстанавливал утраченные партитуры музыкальных произведений. Известен интересный случай из биографии замечательного русского пианиста и композитора Сергея Васильевича Рахманинова. Однажды к Танееву должен был приехать Глазунов, чтобы сыграть только что написанную пьесу. Любивший подшутить Танеев спрятал в другой комнате молодого Рахманинова – тогда студента консерватории. Через некоторое время после того, как Глазунов окончил играть, Танеев позвал Рахманинова. Юноша сел за рояль и, к величайшему удивлению Глазунова, повторил полностью его сочинение. Композитор был озадачен, откуда студент мог знать произведение – ноты автор никому не показывал.

И это еще не предел. Известен репортер одной из московских газет, Шерешевский, которого психолог профессор А. Р. Лурия имел возможность наблюдать в течение почти 30 лет. Выдающаяся память этого человека безусловно относится к самым сильным из всех описанных в литературе. У него границы памяти практически отсутствовали.

Шерешевский внимательно вглядывался в написанную на доске мелом таблицу цифр, закрывал глаза, на мгновение снова открывал, отворачивался в сторону и по сигналу воспроизводил написанный ряд, заполняя пустые клетки соседней таблицы, или быстро называл подряд заданные числа. Ему не стоило никакого труда заполнять пустые клетки нарисованной таблицы цифрами, которые указывали ему вразбивку, или называть предъявленный ряд цифр в обратном порядке. Он легко мог назвать цифры, входящие в ту или другую вертикаль, "прочитывать" их по диагонали или, наконец, составлять из единичных цифр одно многозначное число.

Таблицу в 20 цифр Шерешевский запоминал за 35-40 секунд, а таблицу в 50 цифр – за 2,5-3 минуты. Через несколько месяцев Шерешевский с той же полнотой и почти за те же сроки "доставал" из памяти эти таблицы.

Как же все делал этот человек? Он заявил, что, закрыв глаза, продолжает видеть запечатлеваемую таблицу, написанную на доске, и должен лишь "считывать" ее, перечисляя последовательно входящие в ее состав цифры. А это он делает не так, как делают все, глядя на написанное. Он просто "смотрит" в свою память. Как смотрит?

Шерешевский, оказывается, относится к той группе людей, в которую, между прочим, входил и композитор Скрябин. У них в особенно яркой форме сохранилась комплексная, так называемая "синестезическая" чувствительность: каждый звук непосредственно рождает переживания света и цвета, и даже вкуса и прикосновения. Эти "синестезии" создавали фон запоминания, неся дополнительно "избыточную" информацию и обеспечивая точность запоминания.

"…Я узнаю не только по образам, а всегда по всему комплексу чувств, которые этот образ вызывают".

Когда Шерешевский слышал или прочитывал, оно тотчас же превращалось у него в наглядный образ соответствующего предмета. Образ был ярким и стойко сохранялся в памяти.

"Даже цифры напоминают мне образы… "7" человек с усами, "8" – очень полная женщина… а вот "87" – я вижу полную женщину и человека, который крутит усы".

Случались ли у Шерешевского "забывания"? Да, случались, но весьма своеобразные. Оказывается, достаточно было ему "поставить" данный образ в такое положение, что его трудно было "разглядеть", например "поместить" в плохо освещенное место, как при "считывании" этот образ пропускался. Шерешевский "проходил" мимо него – "не замечал".

Однажды Шерешевский шел из института вместе с профессором Лурия. "Вы не забудете, как потом пройти в институт?" – спросил профессор.

"Нет, что вы, – ответил он, – разве можно забыть? Ведь вот этот забор – он такой соленый на вкус и такой шершавый, и у него такой острый и пронзительный звук…"

Все эти примеры показывают, что возможности человеческого мозга простираются гораздо дальше тех границ, за которые обычно мы не способны выйти в обычной жизни. Люди, о которых говорилось выше, не были сумасшедшими, не было у них и повреждений или болезней мозга. О чем это говорит? Вероятно, каждый человек способен на нечто подобное. Ученым, исследующим мозг, еще предстоит найти тайную кнопку, нажав на которую каждый сможет освободить дремлющие в коре головного мозга силы и возможности.

(По материалам кн. В. Пекелиса "Твои возможности, человек!" – М: Знание, 1973)

– Закройте глаза, настройтесь, – сказал ученикам руководитель московского Центра развития эйдетической памяти Игорь Юрьевич Матюгин.

– Итак, цифра семь – какой вы сейчас ее видите?

– Зеленая, – ответила девушка.

– Красная, – сказал юноша.

– А из чего она сделана – какая на ощупь?

– Из металла, шершавая и холодная.

– Пластиковая, гладкая и теплая.

– А вот журналист – какая это цифра? неожиданно спросил Игорь Юрьевич.

– Шестерка, – ответила ученица.

Я думал, что это шутка, и она развеселит других ребят. Но их лица оставались сосредоточенными – ни намека на улыбку. Они серьезно обсуждали, какой у каждой цифры запах, как они звучат, какие на вкус… В том числе шестерка.

– А теперь я буду называть числа, и вы их увидите, – сказал Матюгин. – Не старайтесь запомнить, просто смотрите.

Он начал диктовать – быстро, с короткими паузами между группами из трех цифр. И за пару минут назвал тридцать трехзначных чисел. Неужели в таком темпе можно хоть чтонибудь запомнить? Каково же было мое удивление, когда ученица восьмого класса Татьяна Слоненко без запинки повторила их от начала до конца – я едва успевал проверять по бумаге.