ГЛАВА 19

Пьер с самого начала заподозрил что-то неладное. Войдя в спальню хозяина и застав того за чтением письма от генерала Вашингтона, он укрепился в своих подозрениях. Постель была в полном беспорядке, и старый камердинер уловил слабый аромат жасмина, всегда невольно ассоциировавшийся у него с Каролиной. Внезапно Пьер испугался.

Алекс положил письмо и кратко распорядился:

— Подготовь мою форму, Пьер. Я немедленно отправляюсь в Нью-Йорк. Верхом.

— В Нью-Йорк! Но, месье…

— Завтра туда прибывает генерал Вашингтон. Он желает в последний раз встретиться со своими офицерами, а потом уедет в Монт-Вернон. Мне нужно добраться до Нью-Йорка к завтрашнему вечеру. Упакуй только самое необходимое.

Алекс взял чашку кофе, а Пьер, направившись в гардеробную, заметил возле камина воздушную ночную сорочку. Не посмев даже размышлять об этом, камердинер занялся сборами. Когда он вернулся в спальню, ночной сорочки возле камина уже не было. Пьер помог хозяину одеться.

— Месье, а где ваша рубашка? Я никак не могу ее найти, — озадаченно проговорил Пьер.

Алекс метнул на него колючий взгляд:

— Пьер, твои вопросы действуют мне на нервы! Следить за одеждой — твоя обязанность, поэтому не докучай мне своей болтовней!

Вернувшись в свою спальню, Каролина изумилась, увидев, что на часах уже девять. Едва она успела переодеться, как в дверь постучала Натали. Бросив взгляд на ванну, все еще стоящую перед камином, девушка перепугалась, поняв, что Натали и Роза легко догадаются обо всем.

— Я так поздно закончила купаться, что уснула, так и не успев никому позвонить и попросить унести ванну.

— Ты только что проснулась? — небрежно поинтересовалась Натали. — Это для тебя необычно, тем более что вчера ты очень рано отправилась спать. А почему ты не спустилась к ужину? Мы все очень встревожились!

Каролина присела за туалетный столик и начала расчесывать волосы. Не успела она ответить, как Натали воскликнула:

— Ой, какая же я глупая! Конечно, тебе было бы невыносимо сидеть за ужином рядом с Алексом и думать о том, что завтра мы уезжаем из Бель-Мезон. Ты поступила очень разумно! — Она немного помолчала, потом удивленно спросила: — Ты что, даже не заплела на ночь косу?

Каролина поспешно наклонила голову, чтобы скрыть румянец, заливший щеки.

— Да, я об этом совсем забыла. Вчера у меня совершенно не было сил. Бабушка напоила меня вином, и, видимо, два бокала вина и горячая ванна подействовали на меня расслабляюще.

— Два стакана вина? С чего это? Но ведь когда ты пошла к бабушке, было только пять часов!

Каролина с особым усердием расчесывала волосы.

— Право же, Натали, я не понимаю, какое это имеет значение. Мне пора переодеваться к завтраку. Может, позвонишь Розе?

— Странно! Сегодня ты такая же нервная, как Алекс…

К тому времени, когда Каролина пошла завтракать, ее настроение заметно улучшилось. Мечтая поскорее снова увидеть Алекса, она отказалась от утренней чашки чая, которую обычно выпивала у себя в спальне. Сейчас все виделось ей в розовом свете. О переезде в Филадельфию девушка почти не думала, ибо интуиция подсказывала ей, что Алекс изменит свои планы. Конечно, он не давал никаких обязательств, не клялся в любви, но то, что между ними произошло, вселяло в нее надежду.

У дверей гостиной Каролину поджидал Пьер.

— Мадемуазель…

Встретившись взглядом с камердинером, девушка скромно потупила взор. Она чувствовала, что Пьер обо всем догадывается.

— Доброе утро, Пьер! Прекрасный день, не правда ли? Я умираю с голоду…

— Мадемуазель, месье Алекс просил передать вам, что утром ему пришлось уехать в Нью-Йорк.

— В Нью-Йорк?..

Каролина сникла, и сердце Пьера переполнилось жалостью к ней.

— Да, мадемуазель. Генерал Вашингтон возвращается к себе домой в Монт-Вернон и завтра вечером пожелал встретиться в Нью-Йорке со своими офицерами. Думаю, это что-то вроде торжественного прощания.

— Но… надолго ли он уехал? Разве Алекс не знал об этом до того, как… то есть…

— Сообщение от генерала пришло лишь сегодня утром, мадемуазель. А вот надолго ли уехал месье Алекс, право, не знаю. Думаю, самое меньшее дня на четыре.

Каролина выглядела совершенно убитой — и именно так себя и чувствовала. Поблагодарив Пьера, она, поникнув, побрела в гостиную и опустилась на стул. Ее охватило глубокое отчаяние. Ни разу за последний месяц ей не было так плохо. Алекс оставил ее, а это означает, что она должна переехать в Филадельфию и ждать своего первого бала, который состоится через четыре дня.

Оладья на тарелке Каролины давно остыли, когда в Бель-Мезон прибыли Жан-Филипп и Антония Бовизаж. При первом же взгляде на экипаж, быстро приближающийся к дому, Натали воскликнула:

— Это maman, papa и Кэти! — Она вскочила, выбежала через парадный вход и помчалась навстречу родным. Каролина тоже поднялась и встала в дверях. Появление родителей Алекса взволновало ее.

Антония Бовизаж, миниатюрная, темноволосая, зеленоглазая, еще обнимая дочь, встретилась глазами с Каролиной и улыбнулась ей. Судя по лицу, она была приятно удивлена.

Жан-Филипп Бовизаж, привлекательный и надменный, с неподвластным возрасту очарованием, был таким же высоким и широкоплечим, как его старший сын. Седые волосы и морщины придавали ему особую значительность. Взглянув на Каролину, он поднял брови и сверкнул белозубой улыбкой. Жан-Филипп так напомнил девушке Алекса, что сердце ее тут же открылось навстречу ему.

Далеко за полдень они выехали из Бель-Мезон. В последний раз окидывая прощальным взглядом свою спальню, Каролина едва не заплакала. Здесь не осталось никаких следов ее пребывания! Она осторожно достала рубашку Алекса, спрятанную в ее дорожный сундук, и пошла в гардеробную. Открыв дверь шкафа, девушка повесила ее, коснулась знакомого сюртука, потерлась щекой о шершавый рукав, прижала его к лицу. Сердце Каролины сжалось. Гнетущее ощущение, что, покидая дом Алекса, она обрывает связь, возникшую между ними, и лишается последней надежды завоевать его любовь, не оставляло ее.

Прошлая ночь казалась сейчас девушке волшебным сном. Ощутив на душе свинцовую тяжесть, она поняла, что ей теперь не скоро удастся оправиться.

К Антонии Бовизаж, искренней и обаятельной, Каролина сразу же почувствовала симпатию и доверие. Даже самоуверенная и независимая Натали в присутствии родителей смягчилась и стала спокойнее.

Жан-Филипп так напоминал старшего сына, что всякий раз, когда он улыбался Каролине, ей становилось не по себе.

Девушку восхищала взаимная привязанность супругов Бовизаж, состоявших в браке уже тридцать четыре года. Никто из них не выглядел даже на пятьдесят, хотя Каролина знала, что Жану-Филиппу около шестидесяти. Антония была все еще прекрасна, и о ее возрасте свидетельствовали лишь тонкие морщинки вокруг глаз и возле рта да еще серебряные нити, проглядывавшие в темных волосах.

Подъезжая к Филадельфии, Каролина решила, что секрет неувядающей молодости супругов кроется в их жизненной энергии и взаимной любви.

Как только экипаж остановился у парадного входа особняка Бовизажей на Южной третьей улице, слуги вынесли багаж девушек. Натали и Кэти вместе с матерью уже поднимались по лестнице, а Каролину взял под руку и повел к дому Жан-Филипп. В дверях их встретили домоправительница и две горничные.

— Каролина, — сказала Антония с сердечной улыбкой, — это наша экономка, миссис Форбс. Вы уже встречались с ней, пока нас не было?

— Да, миссис Бовизаж. Мы с Натали несколько раз сюда заходили.

— Ах да, все это связано с подготовкой к балу! Искренне надеюсь, что на этот раз моя помощь не понадобится. Кажется, бал назначен на шестое?

— Не волнуйся, maman, — ответила Натали. — Мы обо всем позаботились. Нам очень помогли миссис Форбс, миссис Ривс и даже Даниэль.

— Даниэль? — удивилась Антония. — Значит, вы часто с ней встречались?

— Да, так оно и было. Представь себе, она очень понравилась Каролине, теперь они лучшие подруги. Каролина утверждает, что ей удалось понять все скрытые мотивы невыносимого поведения Даниэль, и она прониклась к ней сочувствием!

— Что ж, это весьма любопытно. Хотелось бы поговорить об этом с Каролиной с глазу на глаз.

Жан-Филипп отправился в библиотеку отдохнуть. После того как миссис Форбс договорилась с Антонией о встрече, где предполагалось обсудить предстоящий бал, три женщины, наконец, остались одни.

— Ну, дорогие мои, рассказывайте, — Антония улыбнулась. — Как вы тут развлекались. Думаю, вам было очень весело в Бель-Мезон!

Натали бросила выразительный взгляд на Каролину.

— Признаться, maman, мы с Каро не слишком развлекались. Я познакомила ее с моими друзьями, но это не доставило ей особого удовольствия. Кстати, Мак-Говен сделал ей предложение, а она отказала ему!

— Кто? Молодой человек с непослушными рыжими волосами? Господи, Натали, тебе не кажется, что ты поспешила?

— Вы правы! — воскликнула Каролина. — Кроме того, я не люблю Мак-Говена!

Антония кивнула.

— Не пойму, Натали, почему тебя удивляет решение Каролины. По-моему, ты сама всегда верила в настоящую любовь!

— Возможно, но случай Каролины — особый. Она понапрасну растрачивает любовь на мужчину, который никогда не женится на ней. Она так и будет тосковать по нему, пока не зачахнет, а между тем могла бы начать счастливую жизнь с достойным супругом!

Глаза Каролины вспыхнули гневом.

— Натали!

Заметив состояние Каролины, Антония одернула дочь:

— По-моему, достаточно. Боюсь, Каролина напрасно удостоила тебя доверия. Будь добра, воздержись от дальнейших откровений.

В этот момент подали чай и кексы, так что обстановка немного разрядилась. Хотя Каролина не хотела есть, но горячий чай подействовал на нее благотворно.

После чая Антония проводила девушек наверх в их спальни. Натали заняла ту же очаровательную комнату, где жила уже семнадцать лет.

Каролине предоставили просторную светлую спальню, чуть дальше по коридору. Здесь стояла большая кровать под балдахином, на окнах висели занавески, полированная мебель из вишневого дерева представляла собой произведение искусства.

— О, эта комната слишком хороша для меня! — воскликнула Каролина.

Антония рассмеялась:

— Ошибаешься! Нет ничего, что было бы слишком хорошо для тебя, Каролина! Если же ты собираешься жить в этом доме, то должна чувствовать себя уютно.

Сердце Каролины сжалось.

— Да… — тихо прошептала она. — Вы так добры ко мне. Алекс рассказывал, какие у него необыкновенные родители, но я и не представляла…

Глаза Антонии блеснули, ибо она услышала то, чего ждала.

— Каролина, ты мне очень нравишься. Уверена, со временем я полюблю тебя всем сердцем, поэтому твое пребывание в нашем доме доставит мне только удовольствие. Скажи, понравился ли тебе Алекс и хорошо ли он обходился с тобой? Надеюсь, он не манкирует своими опекунскими обязанностями. Хотя, по-моему, эта роль не совсем для него. Я очень удивилась, услышав от Николаса эти новости.

Мягкий смех Антонии успокоил Каролину, но румянец заливал ее щеки, и она не могла заставить себя встретиться взглядом с матерью Алекса.

— Ну что вы! Он был… то есть он хороший опекун и не уклоняется от своих обязанностей. Конечно, Алекс занятой человек, но он всегда добр ко мне, и я ему очень признательна… — Каролина умолкла.

— Ах, дорогая, все это звучит несколько странно. Кажется, похвала в его адрес дается тебе с большим трудом! — заметила Антония.

— О нет! — поспешно воскликнула Каролина, но в глазах, устремленных на Антонию, отразилось все, что было у нее на душе.

Антония осторожно убрала прядь волос, упавшую на лоб Каролины.

— Детка, давай больше не говорить об Алексе. Мне жаль, что я смутила тебя своим вопросом. Пожалуй, я оставлю тебя — уверена, ты устала и не прочь отдохнуть перед обедом.

Антония нежно улыбнулась ей, и Каролина почувствовала, что на сердце у нее немного потеплело. Вздохнув, девушка подумала о том времени, когда пологом ей служили ночное небо да деревья, а постелью — осенние листья. Те дни ушли безвозвратно, но Каролина хотела надеяться, что будет счастлива в этом доме. Хорошо, если Антония поможет ей.

ГЛАВА 20

Следующие четыре дня Каролина была занята как никогда. Антония проявляла незаурядную энергию, и с ее лица не сходила радостная улыбка. Казалось, предпраздничные хлопоты доставляли этой женщине немалое удовольствие. Жан-Филипп в течение дня редко появлялся дома, но как-то утром Каролина увидела, что он вернулся незадолго до завтрака. Девушка только что привела себя в порядок и собиралась присоединиться к членам семьи в гостиной. Она уже почти спустилась по лестнице, когда в парадную дверь вошел Жан-Филипп. В дверях гостиной его встретила Антония, и он обнял ее за талию. Улыбаясь, они направились в гостиную. Глаза Антонии лучились счастьем. Движения Жана-Филиппа, обнимающего жену, были до боли знакомы Каролине.

Через секунду он прильнул к губам жены с такой страстью, что у Каролины перехватило дыхание.

Девушка замерла, ожидая, когда они войдут в гостиную, потом последовала за ними.

Жан-Филипп откинулся на спинку стула, держа в руке бокал вина. Полуобернувшись к Антонии, он смотрел на нее со спокойно-насмешливым выражением. При появлении Каролины хозяйка дома подняла глаза.

— А вот и ты, дитя мое! Надеюсь, проголодалась? Садись. Сейчас все придут.

В ту же минуту появилась улыбающаяся Кэти. Каролина полюбила эту девочку с первой встречи. Ее черные волосы были заплетены в косу, спускавшуюся почти до талии.

Сев рядом с Каролиной, Кэти начала оживленно рассказывать об уроке латыни, но тут появился Николас под руку с той самой молоденькой блондинкой, которую Каролина видела во время снегопада. Все Бовизажи встретили ее сердечными приветствиями, что очень озадачило Каролину.

— Каро, — улыбнулся Николас, — позвольте познакомить вас с Мэри Армстронг. Мэри, это Каролина Бергман, подопечная моего брата.

— Мы уже встречались, Ник. Как поживаете, мисс Бергман?

Антония наклонилась к Каролине.

— Мэри для нас — член семьи. Она выросла вместе с Ником и Натали и очень близка всем нам.

— Я… я знаю, — растерянно пробормотала Каролина.

После завтрака Мэри попросила Каролину поговорить с ней наедине. Они направились в библиотеку и сели возле окна.

— Уверена, все это кажется вам довольно странным, — начала Мэри. — Полагаю, когда мы увиделись впервые, вы приняли меня за одно из… скажем так, мимолетных увлечений Алекса. Ах, если бы так оно было! Я готова пожертвовать всем, лишь бы любой из Бовизажей хоть раз посмотрел на меня не как брат! Впрочем, не считайте меня неблагодарной. Кроме того, подозреваю, что у вас особое чувство к Алексу…

Каролину смутили откровенность и прямой вопрос Мэри. Дружелюбие этой девушки привело ее в растерянность.

— Я понимаю, это не мое дело! — добавила Мэри. — Как бы то ни было, я вам не соперница. Алекс потому и дорожит моим обществом, что я не преследую его как одержимая. Но он ни разу не взглянул на меня тем пылким взглядом, как на Мадлен Чемберлен. Какая же она мегера!

— Так Мадлен вам не нравится? — спросила Каролина.

Мэри выразительно фыркнула, тряхнув светлыми локонами.

— Конечно, нет, но я случайно узнала, что Алексу она тоже не нравится.

— Неужели?

— Его восхищает лишь ее тело. Ну, разве это не гадко? Мне было бы приятнее, если бы он достался вам, а не Мадлен, но боюсь, Алекс останется холостяком. Он рожден, чтобы разбивать сердца.

— Думаю, вы правы, и очень ценю вашу доброту, Мэри. Теперь я понимаю, почему семья Бовизаж так хорошо к вам относится!

— Я искренне люблю их всех. И знаю, почему они полюбили вас, Каро. Можно, я буду вас так называть? Кстати, добавлю кое-что еще…

— Что?

— Видимо, я была моделью для пошива вашего бального платья.

— Как? — удивилась Каролина.

— Тот день, когда мы встретились, да и утро предыдущего я провела вместе с Алексом у самого модного портного в Филадельфии. Он прикладывал ко мне ткани разных цветов, а подмастерья потом делали примерки. При этом Алекс говорил: «Добавьте еще пару дюймов по линии груди» или «Убавьте один дюйм на талии»!

— О, Мэри, расскажите, какое оно? — радостно воскликнула Каролина.

— Не могу. Это должно быть сюрпризом. Кроме того, боюсь гнева Алекса. Скажу одно: платье такое красивое, что и словами не передать! Впрочем, зная Алекса, не удивлюсь, если вдруг окажется, что оно предназначено не для вас!

Отсутствие Алекса все более угнетало и тревожило Каролину, и она, сама того не желая, предавалась невеселым размышлениям о прошлом. В ночь накануне бала ей приснился сон, будто она сидит в классной комнате, склонившись над длинным свитком пергамента. Вдруг кто-то положил руки ей на плечи. Подняв голову, она увидела доброе лицо наставницы, и та заговорила с ней по-французски. Что-то ответив, Каролина вернулась к своему занятию. Потом давление на плечи усилилось, и вместо наставницы рядом с ней оказался мужчина с горящими бледно-желтыми глазами.

Каролина выскочила из комнаты и побежала по темным каменным переходам, от стен которых гулким эхом отдавались ее шаги… Наконец она попала во внутренний двор, увидела среди множества людей Алекса и метнулась к нему. Однако какая-то девушка в бальном платье схватила и удержала ее. Каролина снова увидела бледно-желтые глаза, и руки, как клещи, схватили ее и потащили прочь от Алекса.

День бала выдался ясным и мягким. Антония удивленно заметила, что погода совсем не похожа на декабрьскую. Все были заняты радостными хлопотами. Из кухни доносились аппетитные запахи. Однако миссис Ривс запретила всем переступать порог кухни.

Даниэль приехала очень рано и провела почти весь день с семьей. Но Жан-Филипп куда-то исчез, и Николас также не появлялся. Атмосфера празднества вселяла радость во всех, кроме Каролины.

Девушка отвечала на улыбки, но напряжение после ночных кошмаров не покидало ее. Конечно, днем этот ужасный сон не так пугал ее, но теперь она с надеждой прислушивалась к каждому звуку, мечтая поскорее увидеть Алекса. Однако он не появлялся, а бального платья ей так и не доставили. Во время дневного чаепития даже Антония выглядела встревоженной.

— Девочки, вы уверены, что Алекс действительно обо всем позаботился? Если так, платье давно уже должны были доставить. Мой сын не бросает слов на ветер. Может, вы назвали ему неправильную дату?

— Нет, maman, — ответила Натали. — В понедельник перед самым отъездом из Бель-Мезон, Алекс специально зашел ко мне, чтобы уточнить дату бала.

Антония вздохнула с облегчением.

— Слава Богу! Значит, он вернется вовремя, как и подобает опекуну Каролины.

У Каролины словно гора с плеч свалилась. Заметив, что девушка чуть повеселела, Антония улыбнулась:

— Кажется, ты очень обрадовалась, узнав, что Алекс скоро появится. Конечно, с опекуном ты будешь чувствовать себя увереннее среди незнакомых людей.

Не успела Каролина ответить, как Даниэль мечтательно проговорила:

— Ax, maman, помнишь, какие чудесные балы мы давали перед войной! Сейчас даже не верится, что мы с Алексом были тогда так молоды, — Она улыбнулась каким-то своим мыслям. — А помнишь ночь, когда Алекс и мисс Медоуз вдруг исчезли и мистер Пауэл обнаружил их в…

Антония многозначительно кашлянула. — Даниэль, мы все это помним, и даже слишком хорошо! Однако при Каролине не следует обсуждать подобные истории. Ну, кто хочет кекса? Боюсь, обедать мы будем еще не скоро.

К пяти часам Даниэль уехала домой, чтобы подготовиться к празднику, а Антония, охваченная беспокойством, начала поспешно перебирать свои платья, надеясь отыскать среди них что-то для Каролины. Однако ни одно не годилось для молоденькой девушки. Наряды же Натали были слишком длинными.

В пять тридцать Антония послала горничную спросить у Мэри Армстронг, не найдется ли у той подходящего платья.

Каролина была в отчаянии — не из-за платья, а из-за того, что до сих пор Алекс не вернулся. Девушка опасалась, что он никогда не захочет видеть ее, боялась, как бы его не заманили в ловушку. Возможно, он решил остаться в Нью-Йорке до тех пор, пока Каролина не выйдет замуж!

Ее невеселые размышления прервала миссис Форбс, на удивление оживленная.

— Оно здесь! — воскликнула она, пропуская в комнату двух молоденьких служанок, одна из которых несла упакованное платье, а другая какие-то коробки.

Антония издала радостное восклицание, Натали тут же прибежала из своей комнаты. Изумленным взорам женщин предстало платье — такое прекрасное, что все ахнули, а глаза Каролины наполнились слезами.

Платье из перламутрового атласа было отделано вышитыми золотой нитью цветами. Сверкающие лепестки спускались вдоль глубокого выреза, а в сердцевине каждого цветка сияли чистейшей воды бриллианты. Антония благоговейно приняла обновку у миссис Форбс и приложила к Каролине.

— Милая, да это просто чудо! Не можешь себе представить, как я горжусь Алексом и как рада за тебя! Посмотри, Натали, как Каролине необычайно идет этот цвет! Даже не верится, что Алекс способен на такое! — От взгляда Антонии не укрылся яркий румянец, вспыхнувший на щеках Каролины. — Что ж, детка, сегодня ты будешь принцессой бала! Как знать, может, и встретишь своего принца.

Одной из первых на вечер прибыла Даниэль вместе с мужем Тадеушем Инджельманом, надменным и высокомерным.

В гостиной сияла огнями новая привезенная из Европы люстра. Все дамы выглядели красавицами: Даниэль в розовом шелке, Натали в сапфирово-голубом, Антония в бархатном платье изумрудного цвета. Но когда в дверях появилась Каролина, все восхищенно ахнули.

Платье облегало ее стройную фигуру, на шее сияло присланное Алексом ожерелье из топазов и бриллиантов. Золотисто-медные волосы были зачесаны наверх, а несколько локонов свободно спадали на плечи.

Первым к Каролине приблизился Николас и поднес к губам ее руку.

— Каро, вы похожи на волшебный сон! Девушка счастливо рассмеялась:

— Благодарю вас, сэр, но уверяю, вы видите меня наяву.

Вскоре начали съезжаться гости и постепенно заполнили зал. Каролина с восторгом озиралась по сторонам, глядя на дорогие наряды и украшения дам.

Начались танцы. Когда Жан-Филипп пригласил Каролину, она очень смутилась, ибо даже не знала, умеет ли танцевать. Но едва заиграла музыка, ее сомнения рассеялись.

У задней стены разместился оркестр: скрипки, виолончели, флейты и клавесин. С улыбкой глядя в блестящие глаза Жана-Филиппа, Каролина успокоилась и шутила с ним так же, как прежде с Алексом.

После этого у девушки не было ни минуты передышки. Ее приглашали постоянно, и она так устала, что даже не искала глазами Алекса. Более того, Каролина забыла и о том, что Мадлен Чемберлен непрерывно и недоброжелательно наблюдает за ней.

Одними из первых прибыли Элизабет и Сэмюэль Пауэлы, жившие по соседству с семейством Бовизаж. Пауэл был мэром города еще до войны, во времена владычества англичан. Его супруга, дама не первой молодости, сохранила обаяние и была не прочь пококетничать, что несколько раздражало Каролину.

Приехал на бал и другой сосед — посол Испании в Соединенных Штатах Франсиско Рондон, господин с безукоризненными манерами.

В самом начале приема Каролина познакомилась с губернатором Морисом и с первого взгляда прониклась к нему симпатией. Высокий, представительный, с громким властным голосом, он принадлежал к числу наиболее заметных и колоритных фигур в Филадельфии.

К полуночи Алекс так и не появился, и Николас сопровождал Каролину на ужин. В этот вечер он вел себя с девушкой несколько необычно, и это смутно беспокоило ее. Однако, в конце концов, она забыла о своих опасениях.

Между тем Николас думал только о Каролине, казавшейся ему прекрасной, как никогда.

Стол был уставлен самыми разнообразными яствами, но Каролина почти не замечала их. Все ее помыслы сосредоточились на Алексе, а от пристальных взглядов Николаса напряжение только возрастало.

После ужина многие гости продолжали беседовать за столом, другие отправились наверх танцевать. Николас помог Каролине подняться и тихо предложил:

— Каро, не хотите ли немного прогуляться по саду? Стоит прекрасная звездная ночь. Уверен, прогулка освежит нас.

— Что ж, не возражаю. Признаться, и я немного устала.

Николас заботливо накинул на девушку плащ, отороченный лисьим мехом, и они неторопливо пошли по саду, залитому лунным светом. Они долго гуляли по дорожкам, вымощенным каменными плитами, но внезапно Каролине показалось, что Николас увел ее слишком далеко от дома. Заподозрив что-то неладное, девушка остановилась.

— Думаю, нам пора вернуться. Николас взял ее руки в свои.

— Подождите, Каро! Мне нужно с вами поговорить. Я более не в состоянии молчать.

— Николас, боюсь, вы слишком много выпили…

Даже в темноте Каролина заметила, как сверкнули его глаза и как изменилось красивое лицо Николаса.

— Черт побери, если я и пьян, то не от вина! Меня опьяняет ваша красота!

Откуда-то неподалеку вдруг прозвучал голос:

— Дорогой братец, полагаю, тебе самое время уйти, однако не убегай далеко, ибо чуть позже я хочу потолковать с тобой наедине.

Сердце Каролины глухо забилось. Она затрепетала. Не сводя глаз с Алекса, она смутно слышала слова Николаса.

— Да что ты возомнил о себе, Алекс? Ты не вправе все решать за Каролину и за меня! Поверь, я начинаю терять к тебе уважение.

— Это приводит меня в отчаяние, — насмешливо бросил Алекс. — А теперь потрудись оставить нас. Потом я выслушаю тебя.

Николас вспыхнул. В ночной тишине ясно слышалось его тяжелое дыхание. Он повернулся к Каролине.

— Каро, как вы считаете, следует мне… — Внезапно увидев, как девушка смотрит на его старшего брата, Николас умолк и пошел прочь из сада.

Стройная фигура Алекса темным силуэтом вырисовывалась на фоне сияющего огнями дома. Когда он подошел чуть ближе, Каролина заметила, что он все еще в форме. Темно-синий камзол с широкими лацканами и золотыми пуговицами великолепно сидел на нем. На широких плечах тускло поблескивали золотые эполеты.

Каролине показалось, что загорелое лицо Алекса выглядит усталым и осунувшимся, а скулы обозначились резче, чем обычно. Но более всего ее встревожил его холодный оценивающий взгляд.

— Вижу, Золушка наконец-то превратилась в принцессу! Теперь мне понятно, cherie, почему ты стала королевой этого бала.