Каролина

— Кажется, я обещал тебе не быть чересчур деспотичным, правда?

— Да, Алекс, — тихо выдохнула Каролина.

— Тогда, пожалуй, мне лучше начать привыкать к тому, что молодые олухи скоро будут увиваться вокруг тебя. Я же не могу допустить, чтобы в моем собственном доме меня называли занудным, надоедливым старикашкой?

— Что вы, я и не собиралась!

Между тем они оказались у двери спальни Каролины, и она решила воспользоваться благодушным настроением Алекса.

— Можно мне поговорить с вами наедине?

— Конечно, — Алекс открыл дверь и пропустил Каролину вперед. — Что случилось, cherie?

— Вероятно, я покажусь вам ужасно глупой и, может быть, позже сама пожалею о своих словах, но сейчас мне просто необходимо сказать это.

— Что ж, скажи.

Алекс настороженно улыбнулся. Каролина внезапно опустилась возле него на колени и схватила его руку.

— Не могли бы вы… то есть я хочу сказать, не могли бы вы попытаться полюбить меня хоть немного? Возможно, я ошибаюсь, но одно время мне казалось, что мы становимся друзьями. Признаюсь, я не совсем понимаю наши с вами отношения, но иногда вы вели себя так, словно вам приятно мое общество… Я вот что имею в виду: несмотря ни на что, по-моему, между нами существовала какая-то близость. Теперь я осознала, что все это значит для меня больше, чем казалось раньше. Находясь рядом с вами… я почти не думала о том, что не помню своего прошлого. А потом, после того случая с солдатами в сарае, вы вдруг стали так холодны и отчужденны. Вероятно, я больше вам не нравлюсь, но мне очень не хватает наших прежних отношений и… — Голос Каролины задрожал, на ее глазах заблестели слезы.

Алекс протянул девушке руки и усадил ее к себе на колени.

— Ей-богу, Каро, таких глупостей я еще никогда не слышал от женщины! Конечно, мне не следовало сюда заходить. И видит Бог, я должен был запретить тебе и Натали пить вино! Неужели ты не догадываешься, что все это тебе лучше было держать при себе? — В его голосе послышались горькие нотки. — Хотя, возможно, наша ситуация — особая, и вся вина лежит на мне одном. Если бы в ту ночь я не уложил тебя в постель, то ни одна из этих сложностей вообще бы не возникла. — Каролина напряглась в его руках. — Если ты действительно хочешь правды, cherie, узнай ее. Мое поведение с тобой не имеет ничего общего с тем, как я в действительности к тебе отношусь. Ты мне более чем нравишься, настолько, что я сам себе удивляюсь. Но вместе с тем я испытываю к тебе непреодолимое желание, и оно не покидает меня ни днем, ни ночью, Каро. Вот почему мне приходится воздвигать между нами преграду. Я не хочу снова причинить тебе боль. Нет, дело не в том, что я джентльмен, а в том, что я… я в самом деле забочусь о тебе — на свой лад. — Он помолчал, хмуро уставившись в огонь. — Господи, я же всегда считал, что с девственницами — одни проблемы!

Каролина слушала его с радостью и ужасом.

— Вы хотите сказать, что ваше чувство ко мне не что иное, как похоть?

— Очень удачное выражение, моя прелесть. — Он иронично усмехнулся, прочтя в ее глазах желание, и решительно направился к двери. Уже у выхода он обернулся и безжалостно добавил: — Однако я не должен забывать: ты хорошо знаешь, что такое похоть.

ГЛАВА 13

Николас поджидал брата в библиотеке, на стеллажах которой разместилось более двух тысяч томов. Библиотека была обставлена новой мебелью, украшенной изящной резьбой. По стилю от нее отличался лишь массивный письменный стол Алекса с множеством ящиков и откидной крышкой.

Николас плеснул в стакан немного бренди из полупустого хрустального графина и закурил сигару. Когда Алекс вошел в библиотеку, Николас открыто взглянул на брата:

— О, вот и ты, наконец! Я с величайшим нетерпением ждал твоего прихода, чтобы просить у тебя руки твоей очаровательной подопечной!

— Замолчи, Николас! У меня сегодня неподходящее настроение для твоих дурацких шуток, особенно если они касаются Каролины. Черт возьми, мне нужно выпить!

Налив себе бренди, Алекс опустился в кресло.

Ничуть не смутившись, Николас добродушно продолжил:

— К сожалению, дорогой, с тех пор как я вошел в дом, ты держишься весьма неприветливо. Уж не разлюбил ли ты младшего брата?

— Признаюсь, твое поведение с Каролиной и впрямь вывело меня из себя. Но истинная причина моего дурного настроения — сама Каролина. Связавшись с этой ведьмой, я не знал ни минуты покоя и сильно опасаюсь, что в ближайшем будущем положение не исправится. И как это papa и maman угораздило уехать в такой неподходящий момент!

— Полагаю, они очень обрадовались бы, услышав, что вдруг понадобились тебе после стольких лет. Maman всегда страдает из-за того, что ты в родительском доме словно чужой! — рассмеялся Николас и, задумчиво почесав затылок, попытался сменить тему: — Успешно ли прошла твоя поездка в Коннектикут? Надеюсь, новые владения тебе понравились?

— Еще одна болезненная тема. Черт возьми, стоило мне месяц назад уехать из Филадельфии, как моя жизнь безнадежно осложнилась! А я-то, дурак, считал, будто с окончанием войны все мои проблемы исчезнут!

— Пожалуйста, Алекс, перестань говорить загадками и объясни толком, что происходит. Странно слышать из твоих уст проклятия и жалобы — это так на тебя не похоже!

Немного смягчившись, Алекс улыбнулся:

— Боюсь, ты попал в точку. Нельзя было допускать, чтобы эта девчонка взяла надо мной верх.

— Ума не приложу, как ей это удалось! — воскликнул Николас. — Ни разу еще не слышал, чтобы ты испытывал трудности из-за женщины!

— Вот это и бесит меня больше всего!

— Уверен, ты не допустишь, чтобы это опекунство погубило тебя, не так ли?

— Ситуация очень сложная, Ник, — мрачно усмехнулся Алекс, — однако я хотел бы рассказать тебе все, начиная с моей поездки в Коннектикут.

— Никто не выслушает тебя с таким искренним вниманием, как я, — ответил Николас.

— Так вот, как ты, вероятно, помнишь, эти владения я выиграл в карты у некоего Джозефа Бергмана.

— Смутно припоминаю.

— Имея дело с офицером, я не стал требовать того, что принадлежало мне по праву, решив пока оставить все как есть до конца войны. Я полагал, что он, как честный человек, сам пожелает выполнить свои обязательства. Вскоре Бергман заявил, что должен отдать мне какие-то бумаги, но я, уклонившись от ответа, просил его не спешить. В одном из боев беднягу ранили. Перед смертью он сказал: «Вы должны обо всем позаботиться, Бовизаж, — обо всем. Обещаете?» Разумеется, я пообещал. Потом он добавил, что у него в кармане жилета ключ от сейфа и там я найду бумаги, из которых все пойму. С тем он и умер, а я отправился в бой. Вернувшись к телу Бергмана, я не нашел в жилете никакого ключа, более того, проверив вещи покойного, не обнаружил никакого сейфа. Вся эта история показалась мне очень странной. Я подумал тогда, что в сейфе хранились ценности и какой-то негодяй просто-напросто удрал вместе с ним.

А на следующий день корнуольцы сдались, и мне стало не до фермы Бергмана. К счастью, в ту ночь, когда я выиграл ферму в покер, Бергман объяснил мне, где она находится. До этой осени мне не представлялась возможность отправиться в Коннектикут, и меня весьма мало волновали исчезнувшие бумаги. Полагая, что у покойного есть семья, я решил забыть об этой истории и оставить все имущество близким Бергмана. Позднее, приехав в Коннектикут, я увидел дом Бергмана — добротный, на вид обитаемый. Подозрение, что у моего сослуживца была семья, еще более укрепилось. Однако поскольку на мой стук никто не отзывался, я забрался в дом через окно и увидел оставленную посуду и еду, что окончательно убедило меня в правильности моих предположений. Второй этаж занимали три просторные спальни, в одном из гардеробов я узнал одежду Бергмана. Все в доме было перевернуто вверх дном.

— По-моему, это чертовски подозрительно, — заметил Николас.

— Ты прав, братец. Итак, я отправился на соседнюю ферму, до которой было не больше четверти мили, надеясь, что кто-нибудь поможет мне собрать воедино все кусочки этой чертовой головоломки. Представь себе мое удивление, когда, постучав в дверь, я услышал, что ее поспешно запирают изнутри на засов. Выглянув в окно, какой-то мужчина принялся орать, чтобы я уходил. Я назвал себя, но это нисколько не помогло. Я понял, что он перепугался. Такой же прием ждал меня и на двух других фермах.

— Но в чем же дело?

— Этого я так и не выяснил. Возможно, меня по ошибке приняли за гессенского наемника или английского солдата. Но все равно это очень странно. Мне было так не по себе, что я даже не заночевал в доме Бергмана, но оставил на столе письмо с объяснениями и попросил со мной связаться. Если я ничего о них не услышу, мне придется туда вернуться, но такая перспектива меня не слишком прельщает — вся эта передряга доставила мне чертовски много хлопот. Кроме того, меня беспокоит сейф Бергмана. Полагаю, за его исчезновением скрывается нечто большее, чем я предполагал поначалу. — Алекс поднялся и налил себе еще бренди. — Тебе налить, Ник?

— Пожалуйста. Алекс, ты очень озадачил меня. Когда же ты нашел Каролину? Не могла же она прибыть туда раньше, чем ты, и объяснить эту загадку?

Алекс удивленно уставился на брата, Потом, поняв свою оплошность, расхохотался.

— Прошу тебя, перестань смеяться и скажи, в чем дело! — вспылил Николас.

— Да, видимо придется это сделать, хотя мне следовало бы сначала поговорить с Каролиной. Ну ладно, выпей еще бренди, прежде чем выслушаешь конец этой невероятной истории. Николас сделал глоток и застыл в ожидании.

— Уверен, моя история покажется тебе совершенно неправдоподобной. У меня самого такое же ощущение, хотя это произошло со мной! Видишь ли, Каро не имеет никакого отношения к Джозефу Бергману. Я нашел ее в лесной глуши Коннектикута, когда возвращался с фермы, и взял с собой, поскольку ей некуда было идти.

Лицо Николаса выражало полное недоумение.

— Алекс, я ничего не понимаю.

— Так вот, я и сам не знаю, кто такая Каролина, хотя подозреваю, что она беглянка. От фермы Бергмана я направился к Гудзону через леса. Мы с Жаном уже удалились от почтовой дороги не меньше чем на десять миль, когда вдруг среди опавших листьев я заметил какой-то узел, завернутый в зеленый шелк. Я остановился посмотреть, в чем дело, и неподалеку увидел Каролину, лежащую под деревом без сознания.

— Боже правый! Ты что, издеваешься надо мной?

— И не думаю! — Алекс улыбнулся. — Удивительнее всего, что она была в мужской одежде, даже волосы прикрывала треуголка. Сначала я принял ее за мальчишку, но, конечно, мне не потребовалось много времени, чтобы установить истину.

— О, в этом я не сомневаюсь!

— Так вот, очнувшись, она не могла вспомнить, кто она и откуда. Я предположил, что девушка при падении ударилась головой и потеряла память, а ее лошадь убежала. В зеленом узле оказались кое-какие личные вещи, в том числе и платье. Поскольку у нее к тому же не было при себе денег, я решил, что она тайком сбежала из дома. Не представляю, как девушка надеялась выжить одна в дремучем лесу, но, очевидно, мысль, что ее найдут на большой дороге, пугала Каролину больше, чем любая другая опасность.

— Каролина так и не вспомнила, кто она?

— Нет, хотя кое-что я уже могу тебе сказать: она хорошо воспитана, получила образование, говорит по-французски, начитана, играет в шахматы. Ко всему прочему девушка чертовски порывиста и простодушна…

— Достаточно, Алекс! Теперь я понял, почему сегодня в гостиной ты так свирепо на меня смотрел! Эта девушка твоя, не так ли?

— Ничего подобного! Однако она не станет и твоей, так что забудь об этом! Каролина, несомненно, встретит мужчину, который сумеет оценить ее.

— Да, она незаурядная женщина. Боже правый, да можешь ли ты представить себе девушку нашего круга, одну в лесах Коннектикута да еще в мальчишеской одежде? Нет, Алекс, вопреки всем твоим словам я готов побиться об заклад, что Каролина каким-то образом справилась бы. Этой девушке присуще…

— Да, она самая удивительная женщина из всех, кого я когда-либо знал. К тому же у нее есть выдержка. Ты не поверишь…

— Скажи-ка, братец, ведь вы вдвоем путешествовали по безлюдной местности, верно?

Лицо Алекса было непроницаемо.

— Да, это так.

— Ну и?.. — Николас цинично усмехнулся.

— Замолчи сейчас же! И не смей никогда говорить о Каролине в подобном тоне! Ты понял меня?

— О да, конечно, — пробормотал Николас, обескураженный бурной реакцией брата.

Алекс поднялся.

— Уже поздно. Думаю, тебе стоит переночевать здесь. А утром мы вместе позавтракаем, и ты расскажешь, чем занимаешься и как у тебя дела.

— Ну что ж, не возражаю, — смущенно откликнулся Николас. — Спасибо. И еще… можно задать тебе последний вопрос?

— Пожалуй.

— Ты намерен сообщить всем, что Каролина — твоя подопечная? А вдруг кто-то знал Джозефа Бергмана и разоблачит вас обоих?

— Что ж, нам все равно придется рискнуть. Сомневаюсь, что кто-нибудь, узнав фамилию Каролины, вздумает выяснить ее происхождение. Но ты должен молчать, Ник! Если станет известно, что Каролина провела в лесу наедине со мной столько ночей, ее репутация будет погублена.

— А ты не думал о том, чтобы жениться на ней? Сам понимаешь, девушка безнадежно скомпрометирована, даже если на самом деле между вами ничего не произошло.

Саркастический тон Николаса не укрылся от Алекса.

— Держи свое мнение при себе! Мы с Каролиной знаем, что делаем. Ни она, ни я не пойдем на такой брак, ибо он был бы роковой ошибкой для нас обоих. Оставим эту тему, Николас. Ты и так услышал гораздо больше, чем следует. — Алекс осушил стакан бренди. — Спокойной ночи, Ник. Можешь расположиться в спальне рядом с комнатой Натали.

— Спокойной ночи, Алекс, — ответил Николас, озадаченно глядя вслед брату. — Странно, — сказал он вслух, — части этой головоломки не слишком хорошо подходят друг к другу. А Алекс просто не похож на себя, совсем не похож…

Каролине никак не удавалось заснуть, хотя ее новая постель была на редкость удобной. Огонь в камине едва теплился, почти не давая света, и девушка, выбравшись из постели, зажгла свечу, взяла теплое одеяло, завернулась в него и устроилась в кресле у окна. Стояла ясная звездная ночь, на небе сияла луна. На стеклах уже появился морозный узор. Каролина подтянула колени к груди и обхватила их руками. В голове ее теснились мысли, но ей не удавалось остановиться ни на одной из них. Девушка сомневалась, стоило ли разбираться в том, что творится у нее в душе. Как знать, думала Каролина, возможно, если бы к ней вернулась память, это помогло бы привести в порядок растрепанные чувства. Одиночество и ощущение неприкаянности охватили ее. Она казалась себе не вполне полноценным человеком.

Столкновения с Алексом всегда оставляли ее в состоянии растерянности независимо от их исхода. Этим вечером она призналась ему во всем, надеясь, что он пообещает сохранить с ней хотя бы дружеские отношения. Кроме него, Каролине теперь не на кого было опереться. Прежде ей, несмотря ни на что, казалось, будто Алекс ее понимает. Но сейчас она не была уверена в этом. С каждым днем он становился все холоднее, а его сегодняшняя откровенность повергла ее в полное замешательство. Конечно, Каролина могла рассчитывать на дружбу Натали, бабушки, Николаса и Пьера, но это было совсем не то.

Погруженная в глубокое уныние, Каролина вдруг снова вспомнила ужасную сцену в сарае Уоллингхэмов. Ее преследовали желтые глаза, показавшиеся тогда странно знакомыми. «Да, лучше вспомнить, чем пребывать в полной неизвестности!» — подумала девушка.

Внезапно Каролина заметила, что открылась дверь, о существовании которой она раньше не подозревала. Испугавшись, она вскочила.

На пороге стоял обнаженный по пояс Алекс с металлическим подсвечником в руке. Его белые зубы сверкнули в полумраке, и он подошел ближе к девушке.

— Дорогая, ты выглядишь, словно увидела привидение! Зная мой темперамент, ты могла бы догадаться, что я не дух, а весьма земное существо.

Каролина нервно рассмеялась и плотнее закуталась в одеяло.

— Вы очень напугали меня! Я не знала о существовании этой двери! Куда она ведет?

— В мою спальню, cherie. Разве Натали не сказала, чью комнату ты занимаешь?

— По ее словам, эта спальня принадлежала жене хозяина Бель-Мезон… — голос Каролины сорвался.

Алекс насмешливо поднял брови и усмехнулся. Его явно забавляли и ситуация, и замешательство Каролины.

— Мне казалось, ты будешь чувствовать себя в большей безопасности, зная, что я рядом и моя постель всего лишь в нескольких ярдах от твоей.

Каролина робко смотрела на него своими огромными карими глазами, не догадываясь, как прекрасно ее лицо в мягком мерцающем свете свечи. Она заметила, что у Алекса пульсирует жилка на шее.

— Не волнуйся, cherie. Я шел сюда не за тем, чтобы тебя изнасиловать. Хотя, — он усмехнулся, — эта мысль все же мелькнула у меня в голове! Раздеваясь, я вдруг заметил, что из-под двери твоей комнаты струится подозрительно яркий свет. Сейчас уже очень поздно. Тебе что, не спится?

Услышав эти слова, Каролина успокоилась, ободренная к тому же его мягким тоном.

— Да, я не могла уснуть. Виной тому, вероятно, непривычная обстановка. К тому же меня тревожит мысль, что я стою на пороге новой жизни, даже не догадываясь, что представляла собой прежняя…

— Надеюсь, наш сегодняшний разговор не расстроил тебя? Мне не хотелось бы стать причиной твоей бессонницы.

— Не преувеличивайте силу своего воздействия, сэр! — Каролина надеялась, что в голосе ее прозвучало холодное равнодушие.

Алекс самодовольно ухмыльнулся.

— Спокойно, крошка. — Он наклонился к ней и провел пальцем по ее шее. — Можешь не опасаться, что я проберусь ночью в твою постель, пока ты крепко спишь. Надеюсь, так низко я все же не пал. Однако если хочешь, я запру дверь. Или подвинь сама…

— Нет, Алекс!.. Я доверяю вам. И… мне правда будет спокойнее от сознания, что вы рядом.

Алекс наклонился к ней так близко, что Каролина ощутила исходящий от него запах сигар и бренди.

— Что ж, возможно, перспектива обнаружить меня в своей постели не кажется тебе столь ужасной, как ты пытаешься это изобразить. — Алекс приблизился к ней вплотную и так легко потерся о ее губы, что Каролина затрепетала от острого желания прижаться к нему. Через мгновение их губы жадно слились. Охваченная страстью, девушка прерывисто дышала. Нежные прикосновения Алекса доставляли ей невообразимо сладкую муку. Казалось, все ее существо молило о близости. Язык Алекса дразняще очертил контур ее нижней губы, а указательный палец нащупал упругий сосок… и тут он отстранился от Каролины.

Девушка взглянула на него затуманившимися глазами. Алекс выпрямился и печально улыбнулся.

— Это было нехорошо с моей стороны, да? Думаю, я хотел что-то доказать тебе, но, видит Бог, лучше мне просто уйти и оставить эту затею. Ты неправдоподобно хороша, Каро, но еще хуже, что огонь, который горит в тебе, непреодолимо меня притягивает. — Он помолчал, грустно глядя в ее блестящие от слез глаза, и добавил: — Тебя это пугает, правда? Поверь, моя радость, меня это пугает не меньше.

ГЛАВА 14

Каролина, сидя у окна, пила маленькими глотками горячий чай и с интересом рассматривала служебные постройки и посадки на заднем дворе за Бель-Мезон. Утро выдалось прохладным, но ясным, и ласковые лучи солнца заметно подняли ее настроение. Наблюдая за слугами, деловито снующими по кирпичным дорожкам между кухней и домом, девушка ощутила прилив сил. Потом она заметила под окном знакомую широкоплечую фигуру. Алекс наклонился, чтобы сорвать позднюю темно-лиловую астру. Судя по всему, он намеревался разбить сад. Между цветочными клумбами, окаймленными низко подстриженными кустами самшита, пролегали дорожки, мощенные кирпичом. Сейчас, в октябре, здесь было уже мало цветов, но Каролина знала, что они распустятся на клумбах по весне. Должно быть, в мае здесь просто сказочно!

Один из слуг остановился поговорить с хозяином. Каролине показалось, что вид у Алекса сегодня особенно суровый. Слуга кивнул, поклонился и поспешил к дому. Алекс решительно прошел мимо хозяйственных построек. Только теперь Каролина увидела, что на нем сапоги для верховой езды и мягкие кожаные бриджи. Последняя из построек напоминала конюшню. Туда он и вошел и вскоре появился, ведя на поводу Жана. Вскочив на коня, Алекс пришпорил его и галопом поскакал в поле. Глядя на его гордую посадку, Каролина вдруг вспыхнула, вспомнив, как он целовал ее ночью.

Едва конь с всадником скрылись из виду, раздался стук в дверь, и в комнату заглянула Натали.

— Доброе утро. Как вижу, ты уже встала, а это хороший знак! Можно войти?

Каролина улыбнулась, прижимая ладони к пылающим щекам.

— Конечно, входи! Наверное, я слишком долго спала?

— Нет, сейчас только около девяти часов. Просто я ранняя птаха и встаю поздно лишь после вечеринок. Я думала, ты еще спишь, но Роза сказала, что ты уже просила принести чай. Вот я и решила войти к тебе!

На Натали было прелестное платье из розового атласа, отделанное белоснежным кружевом. Ее иссиня-черные волосы блестели в лучах утреннего солнца, а румяное лицо дышало здоровьем. Каролина оглядела девушку с искренним восхищением.

— Как бы мне хотелось иметь такие же волосы и такой цвет лица, как у тебя, Натали! К твоей белой коже идут наряды любого цвета.

Натали рассмеялась:

— Что за глупости, Каро! Ты слишком красива, чтобы завидовать мне. А сейчас я расскажу тебе новости! Алекс поручил мне отвезти тебя в Филадельфию и проследить, чтобы ты купила себе все, вплоть до новых чулок, сорочек и шляп! Он сказал, что цена не имеет значения. Ну, разве это не чудесно?

— Но… я не могу принять…

— Ерунда! Кроме того, ты, вероятно, убедилась, что с Алексом спорить бесполезно. А теперь давай поскорее одевайся, и мы вместе позавтракаем. — Девушка подбежала к Каролине и порывисто обняла ее. — Это так замечательно! — возбужденно воскликнула она и выскочила из комнаты.

Через два часа Каролина впервые осматривала Филадельфию. Город занимал площадь в одну квадратную милю. На востоке от него протекала река Делавер. Город пересекали три улицы: на север шла Виноградная, на юг — Ломбардная, а на запад — Седьмая.

Каролина влюбилась в «родной зеленый город» [7], которому едва исполнилось сто лет. Улицы были прямыми и широкими. Кирпичные двух— и трехэтажные дома, построенные большей частью в георгианском стиле, содержались в образцовом порядке. Вдоль тротуаров росли высокие, стройные тополя. Словом, все в Филадельфии свидетельствовало о благополучии и процветании.

— Все это распланировал когда-то Уильям Пени [8], — объяснила Натали. — Улицы получили свои названия от растений, растущих в здешних краях. Хочешь немного погулять, прежде чем мы отправимся за покупками?

— Конечно, это было бы замечательно!

Пьер привез девушек в город в небольшой легкой коляске, и Натали попросила его проехать по Сосновой улице.

Натали указала Каролине на одно из зданий:

— Видишь этот дом возле церкви Святого Петра? Несколько лет назад там жил Костюшко. Тогда он приезжал в Филадельфию, чтобы разработать план укрепления города. Мои родители живут в нескольких кварталах отсюда, поэтому мы часто его видели. Кажется, ты познакомилась с Костюшко в усадьбе Ван дер Патов?

— Да, он очень обаятельный!

— Согласна, — улыбнулась Натали. — Мне было тогда чуть больше двенадцати лет, и Костюшко казался мне самым потрясающим мужчиной на свете!

— О, это удивительно, ведь у тебя такие братья!

— Ты находишь их необычными? — Натали бросила быстрый взгляд на спутницу. — Я думала, ты еще не успела составить мнение о Николасе, вы же едва знакомы.

— Ну, если он такой же, как Алекс… — Каролина оборвала фразу на полуслове, внезапно поняв, что ее слова равносильны признанию. — Да, Алекс действительно кажется мне необычным. По-моему, с этим трудно спорить.

— Интересно, чем ты можешь это подтвердить? — спросила Натали, заметив при этом, как вспыхнула Каролина.

Пьер, правивший лошадью, кашлянул.

— Мы подъезжаем к резиденции Бовизажей, мадемуазель. Хотите туда зайти?

Коляска подъехала к внушительному трехэтажному особняку в георгианском стиле. Натали с гордостью улыбнулась:

— Ну, как, нравится? Я очень его люблю. Конечно, этот дом совсем другой, чем Бель-Мезон, но, по-моему, отменно хорош. А за ним — очаровательный сад, уверена, один из самых красивых в городе. — Она обратилась к Пьеру. — Не стоит останавливаться, иначе мы слишком задержимся.

Как только они достигли Хай-стрит — главной улицы города, девушки вышли из коляски и направились дальше пешком. Пьер следовал за ними на почтительном расстоянии. Уже было за полдень, и на рыночной площади царило оживление. Однако на рынок они не собирались, ибо Натали, выполняя поручение Алекса, должна была повести Каролину в магазины дамского платья.

Каролине показалось, что ее бесконечно долго поворачивали перед зеркалами: что-то примеряли, подгоняли по фигуре… Когда, наконец, платья были выбраны, а нижнее белье заказано, девушки отправились в магазин дамских шляп. Каролина изумилась, услышав, сколько шляп заказывает для нее Натали, но не успела она и слова вымолвить, как та повлекла ее дальше.

— Таково распоряжение Алекса, и я бы дорого дала, чтобы оказаться сейчас на твоем месте!

— Но я очень устала, — возразила Каролина, — и хотела бы вернуться домой.

— Потерпи еще немного, ведь ты не можешь ходить босиком!

Они отправились на Хай-стрит и зашли в магазин женской обуви, торгующий европейскими товарами.

Наконец дневная программа была выполнена, и Каролина, с облегчением вздохнув, опустилась на сиденье коляски.

До Бель-Мезон они добрались почти на закате. Ни Алекса, ни Николаса не было дома, и женщины поужинали одни. Каролине казалось, что вечер тянется бесконечно, поэтому, сославшись на головную боль, она рано отправилась спать. Охваченная дремотой, девушка мечтала услышать, как открывается дверь в соседнюю комнату.

ГЛАВА 15

Прошло три долгих дня, прежде чем Каролина и Алекс снова встретились наедине. Каждое утро девушка вскакивала с постели ни свет, ни заря и тотчас бросалась к окну. Алекс в костюме для верховой езды и сапогах неизменно появлялся во дворе с первыми проблесками рассвета.

Он всегда выглядел бодрым и отдохнувшим, а простая одежда казалась на нем исключительно элегантной. Каролина наблюдала, как он, проходя через двор, беседует с садовником и слугами. Молоденькие горничные встречали его сияющими улыбками, и Каролина думала, многие ли из них тайно влюблены в хозяина.

Потом, посетив оранжерею, Алекс выходил оттуда с каким-нибудь крупным спелым плодом и направлялся к конюшням. Спустя несколько мгновений он вскакивал на коня и исчезал за деревьями. После этого Каролина обычно его не видела ни разу за целый день, не знала, где он и чем занимается, а расспрашивать о нем Натали или бабушку не решалась.

Сама Каролина не изнывала от безделья в Бель-Мезон. На следующее утро после поездки в Филадельфию Натали показала ей все владения Алекса, включая и подземные ходы, ведущие за пределы дома. Пройдя по подземелью, Каролина впервые оказалась в домике бабушки, теплом и уютном. Бабушка предложила девушкам чаю, но Натали спешила в большой дом, а Каролина решила остаться, ибо общество старушки успокаивало ее. Каролина видела, что бабушка относится к ней с симпатией и явно связывает с ней определенные надежды.

— Ты необычная девушка, — сказала она Каролине. — Не сомневаюсь, Алекс разделяет мое мнение, иначе он не привез бы тебя к себе в дом. Однако мой внук горд и упрям, поэтому ему нужно время, чтобы осознать правду.

Старушка частенько говорила намеками о том, что касалось отношений Алекса с Каролиной. Сама же девушка не смела расспрашивать ее о том, на что не могла ответить себе самой, размышляя о своих чувствах.

Большую часть времени бабушка проводила в своем домике или в маленьком уединенном садике при нем. В большом доме она обычно появлялась к общей трапезе, но если ее не было за столом, никто не тревожился.

— Я ценю независимость, — сказала она Каролине. — Алекс тоже ценит ее, поэтому мы прекрасно понимаем друг друга.

Больше всего старушка любила вышивать, о чем свидетельствовали плоды ее трудов — бесчисленные подушки. Каролина узнала также, что та прекрасно рисует. Пейзажи и портреты членов семьи висели на стенах ее комнаты. Родители Алекса, судя по этим портретам, были необычайно красивы, что, впрочем, ничуть не удивило Каролину.

Побывав однажды в домике бабушки, Каролина под разными предлогами зачастила туда.

Как-то в холодный сумрачный вечер Каролина сидела в гостиной бабушки на пушистом ковре возле ярко горящего камина. Старушка, расположившись в кресле, вышивала льняную скатерть. Отхлебнув горячего чаю с медом, Каролина попросила:

— Бабушка, расскажите мне, пожалуйста, о вашей юности. Кажется, в моем возрасте вы жили в Париже?

Старушка с улыбкой взглянула на нее:

— Меня воспитывали так же, как и любую девушку из благородной семьи, — une enfance en-nuyeuse [9]. — Она поморщилась. — Сначала у меня были гувернантки, преподаватели и, наконец, довольно забавный учитель танцев. Дело было в Париже, а там считается очень важным умение прямо сидеть, грациозно двигаться, искусно вести беседу. — В уютной комнате зазвучал негромкий веселый смех. — Меня обучали латыни, пению и игре на клавесине, а ensuite [10], как и других девушек моего возраста, отправили в монастырь.

— В монастырь? — Каролине показалось, что у нее в памяти что-то вспыхнуло, но тут же исчезло, словно упавшая звезда.

— Да, в монастырь. Порой девушек отправляют туда до замужества. Так решил и мой отец, но я-то не очень хотела замуж, была горячей и импульсивной. Потом меня вернули домой, чтобы выдать замуж…

— А сколько вам было лет?

— Пятнадцать.

— Так мало! — ахнула Каролина.

— Ах, cherie, иногда и более молодые девушки вступали в брак. Обручение происходило, когда жених и невеста были почти детьми.