Она сморщила нос, вдохнув запах из открытого пузырька. Производитель, получивший это масло, смешал сорта роз. Оно не было чистым.

С напряженной улыбкой на губах Лейла взяла настой сирени, чтобы смешать его с розовым маслом. Затем глазами поискала на полке пузырек с экстрактом мирры и со злостью схватила склянку с камфарой. Все запахи ассоциировались у нее с лордом Джоном, которого она видела среди прибывших друзей Стейнса. Однако каждый предназначался для определенной цели. Сирень — для памяти, мирра — для очистки, камфара — для психической силы. Скоро у этого неприятного ей лорда появятся свои собственные духи.

Если он и ее племянник надеются украсть у нее землю и ее будущее, они очень ошибаются, недооценив желание леди Малколм.

— Лейла, я привел тебе компанию! — Возглас Стейнса эхом отозвался по уложенному плиткой коридору, ведущему от дома до маслодельни, но Лейла и не подумала снять передник или поправить прическу. Дома она не носила парик, а просто закалывала свои черные волосы. У нее не было ни малейшего желания поощрять иллюзии племянника, притворяясь, что ее интересуют кавалеры.

Солнце спряталось за облако, и стало темно. Настроение у Лейлы еще больше испортилось.

Когда племянник вместе с лордом Джоном вошел в маслодельню, Лейла была вдвойне довольна, что не побеспокоилась о своей внешности. Она прищурилась и впилась взглядом в появившуюся парочку.

— Ты мог бы оповестить меня, что приедешь с гостями, Стейнс. Нельзя обременять слуг, не предупредив заранее.

— Строй себе отдельный дом, если тебя что-то не устраивает, — с заносчивостью школьника ответил он. — Я хотел развеять твое одиночество. Не понимаю, как ты можешь жить без общества среди этих пастухов.

— Пастухи хотя бы вежливы, — коротко заметила она, добавляя содержимое ступки в мензурку с пахучей жидкостью.

— Не вините Стейнса, это я настоял, — вмешался лорд Джон. — Я не мог дождаться встречи с вами.

Лейла стиснула зубы. Они оба, должно быть, пьяны, раз решили поиздеваться над ней таким образом.

— Стейнс, ты мог бы, по крайней мере, учесть мои пожелания в выборе компании.

— А ты могла бы, по крайней мере, считаться с тем, что это мой дом, и я не желаю, чтобы мне указывали, что делать! — закричал он. — Пошли отсюда, Джон, мы не собираемся выслушивать подобные оскорбления.

Юноша с шумом распахнул низкую дверь, и она захлопала на ветру. Джон не последовал за ним.

— А вам идет одежда служанки, — тихо заметил он, подойдя совсем близко.

— А я думала, что вас интересуют только мои деньги, — холодно ответила она.

— Кто вам такое сказал?

— Какая разница, кто сказал, если это правда? — Потирая от раздражения нос, Лейла решила, что от него пахнет гниющей древесиной и плесенью. Может, ей добавить сушеных поганок к духам, которые она готовила для него, подмешать туда его естественный запах? У нее по коже пробежали мурашки от ощущения его рядом с собой. Она раньше и не подозревала, что он так неприятен ей.

Как только Лейла открыла коробку с поганками, от запаха у нее неожиданно закружилась голова. Она пошатнулась, закрыла глаза и ухватилась за стол, чтобы сохранить равновесие.

…Когда Лейла снова пришла в себя, ей показалось, что в те несколько минут забытья ее посетило какое-то видение. Она словно оказалась в лесу, накрапывал мелкий дождь, и пахло гниющей древесиной и поганками. Но то, что она увидела, заставило ее оцепенеть от страха: молодая беременная женщина с огромным животом, одетая в лохмотья, стояла на коленях посреди леса и рыдала. Над ней с равнодушным видом наклонился молодой мужчина, лорд Джон. Пока девица горько плакала, поддерживая свой тяжелый живот, молодой человек бросил ей несколько монет и ушел…

— Я не какой-нибудь охотник за богатством, — услышала Лейла крик Джона уже наяву.

Лейла почувствовала, как к горлу подступает тошнота, и с трудом сглотнула. Ей хотелось, чтобы эта неприятная сцена поскорее исчезла из ее памяти, но образ в видении и мужчина в комнате рядом с ней соединились в сознании в нечто целое. Цепляясь за стол, она все еще слышала плач и крики женщины. А вкрадчивый голос лорда Джона продолжал:

— Богатые или бедные, я отношусь ко всем женщинам с уважением, которое они заслуживают.

При обычных обстоятельствах Лейла, возможно, не заговорила бы с белокурым симпатичным поклонником на эту щекотливую тему, но столь странное видение выбило ее из колеи. Что с ней не так? Она только что видела этого молодого хлыща с другой женщиной?

Это невозможно. Может быть, поганки содержат в себе какое-нибудь неизвестное ей вещество? Она слышала нечто подобное. Потрясенная увиденным, Лейла почувствовала, как ее охватывает смутное беспокойство. Она не знала, как себя вести, потому что не сталкивалась с подобным ранее. Находясь под впечатлением от увиденного, она не отдавала отчета своим словам.

— И что это за отношение? То как вы обращаетесь с глупыми служанками, чтобы одарить их вашим ребенком?

Потрясенный лорд Джон схватил женщину за запястье.

— Кто вам это сказал?

От его резкого движения мензурка, которую она держала в руке, наклонилась, и несколько капель жидкости пролились на его шелковый сюртук.

Вдали послышался раскат грома, и сверкнула молния. В воздухе почувствовался запах прелого леса после дождя. Его светлость завопил, отдергивая назад руку, как от ожога.

— Вы ведьма! Вы испортили мой сюртук. Вы понятия не имеете, сколько приходится платить за приличную одежду!

Ошеломленная внезапным превращением из очаровательного джентльмена в бестактного невежу, Лейла смотрела на него, не силах вымолвить ни слова. Ужасный запах так соответствовал тому, который она связывала с лордом Джоном, что он, казалось, даже не почувствовал его, так как все внимание было приковано к пятнам на его шелковом сюртуке.

— Приличия требуют от нас многого, разве не так? — издевалась леди. Как приятно было говорить то, что думаешь, поэтому она с удовольствием швырнула ему прямо в лицо очередное оскорбление: — Стейнс знает, что вы и ваша сестра уже голодали бы, если бы не жили за его счет!

— Да что вам известно о том, как существовать на жалкое пособие? — выкрикнул он, затем внезапно замолчал, сообразив, что сболтнул лишнее.

— Уж я бы точно не стала проигрывать свой доход в карты, — парировала Лейла. — А погоня за богатыми невестами так же заразительна, как игра в карты.

Лорд Джон побледнел, поскольку она попала в самую точку.

— Ах ты сука! Если бы ты вышла за меня замуж, я бы научил тебя хорошим манерам.

Лорд Джон со злостью смахнул на пол пузырьки с рабочего стола хозяйки. Стеклянные мензурки разбились, их содержимое пролилось на пол, и воздух наполнился самыми разными запахами. С торжествующей ухмылкой он посмотрел ей прямо в глаза:

— Зря вы недооцениваете мое влияние на вашего племянника, дорогая. Так или иначе, я стану здесь хозяином. А вам советую научиться уважать меня.

Снаружи завывал ветер, грозя сорвать деревянную крышу. Лейла уже не могла больше сдерживаться и, наконец, выплеснула наружу весь свой гнев. Она схватила метлу, замахнулась и со всей силы ударила лорда Джона по спине.

— Ты злая мерзкая жаба, а не человек! — кричала она. — Вон из моего дома, дрянь, не желаю тебя больше видеть! Я проклинаю день, когда ты родился на свет, и каждый день, что ты еще проживешь. Чтобы ноги твоей не было в моем доме!

Уворачиваясь от метлы, лорд Джон побежал, закрывая голову руками, чтобы защититься от ударов.

— Ты еще пожалеешь об этом, — пригрозил он, но остальная часть его несвязных проклятий потонула в шуме ливня, потому что лорд уже выбежал на улицу.

Лейла остановилась на пороге и, вдыхая полной грудью свежий воздух, чтобы проветрить голову, наблюдала за бегством этого негодяя. Что с ней такое произошло? Она сошла с ума? Разве любой здравомыслящий человек не должен испугаться того, что только что случилось?

Лейла попыталась объяснить свои чувства, но испытала только растущее удивление и любопытство.

Ей явилось видение. Она видела лорда Джона, как наяву. Или, по крайней мере, считала, что видела, прежде чем совсем не потеряла голову и набросилась на него без предупреждения.

Это было замечательное чувство. Лейла понюхала коробку с поганками, пытаясь снова вызвать видение, но у нее ничего не получилось. Если бы только это могло повториться…

Духи так точно отражали характер лорда Джона. Возможно, ей следует попытаться создать другие, для кого-то еще…

Только на этот раз ей стоит экспериментировать с кем-нибудь поспокойнее.

Дунстан выехал после окончания ливня и уже по дороге сообразил, что направил коня к особняку Лейлы. По пути он встретил местного сквайра, лошадь которого хромала. Сквайр бросил на Дунстана печальный взгляд и приостановился.

— Проклятая кобыла подвернула ногу. Вы опаздываете, можете пропустить развлечение.

— Какое развлечение? — День был в самом разгаре. Еще слишком рано для вечерних празднеств и слишком сыро для веселья на улице. Сквайр усмехнулся:

— Вас не пригласили? Молодой виконт весь пошел в старого графа. С ума сходит по охоте.

— Охота? — У Дунстана появилось нехорошее предчувствие.

— Охота на кроликов! — весело воскликнул сквайр. — Хорошее развлечение, если вы не против, что потопчут поля в это время года.

— Виконт охотится на кроликов? — Один человек не нанес бы большого вреда и не смог бы превратить свежевспаханное и засеянное поле в месиво, но Дунстан даже мысли не допускал, что прибывший из города молодой виконт станет охотиться в одиночку.

— Он привез с собой из Бата целую компанию юнцов, и все они сгорают от нетерпения развлечься. Лучше поторопитесь, если хотите догнать их.

Дунстан одновременно испугался и разозлился. Он коснулся шляпы в знак прощания и пустил коня галопом. Проклятый Стейнс мог превратить месяц тяжелых работ в пустошь, смешав молодые растения с грязью.

Дунстан услышал рожок и крики охотников, как только свернул с дороги. Он перескочил через ограждение пастбища для волов и поскакал вперед, надеясь перехватить незваных гостей по пути. Если они останутся на пастбище, все может обойтись.

Но при виде пьяных всадников, с воплями галопирующих вокруг холма вслед за сворой собак, у него защемило сердце. Чтобы остановить эту компанию, ему потребуется целый конный эскадрон. Он знал, что ни один нормальный человек не погнал бы свою лошадь по мокрой траве таким образом. Они скорее переломают себе шеи, прежде чем растопчут поля. Шумная компания направлялась прямо к новым цветникам. Если они уничтожат подающие надежды розы или первые побеги лаванды, это разобьет сердце Лейлы. Глядя на беспечный вид юнцов, Дунстан почувствовал, как в нем закипает ярость. Он пришпорил коня и помчался им наперерез. Его рабочая скотинка не могла тягаться в скорости с их прекрасными арабскими скакунами, но зато была приспособлена передвигаться по скользкой земле.

Собаки, преследуя зайца, с воем промчались мимо него прямо через арочные ворота сада, направляясь в тернистую чащу роз. На недавно вскопанной земле блестели дождевые лужи. Быстроногий заяц увел собак от молодого потомства в глубину сада. Собаки, разбрызгивая грязь, пронеслись по клумбе с первоцветом. Дунстан стиснул зубы, видя, как оскверняют несколько недель его тяжелого труда, и отвернулся, чтобы сосредоточиться на большей опасности.

Он направил своего коня к всаднику, возглавляющему отряд, чтобы помешать им перепрыгнуть через изгородь, окружающую клумбы с розами. В качестве оружия он решил использовать кнут. От его сильного удара лошадь одного из всадников заржала и в панике встала на дыбы. Отряд разделился на две части, объезжая первую лошадь, а затем вновь сомкнулся, в то время как повергнутый наездник с руганью и проклятиями пробовал обуздать свое рассвирепевшее животное. Дунстан не стал останавливаться, чтобы помочь, а поскакал рядом с направляющимся к розарию отрядом, управляя им, как отарой овец, при помощи кнута и крика. Но он не мог справиться с таким количеством лошадей в одиночку.

В этот момент Дунстан увидел Лейлу, которая стояла с распущенными развевающимися на ветру черными волосами с мушкетом в руке прямо посреди клумбы с розами. Неожиданная картина заставила его на мгновение забыть о пьяных наездниках и очень испугаться за Лейлу. Боль пронзила все его тело.

Как только Лейла услышала завывание собак, она поняла, что замышляют Стейнс и лорд Джон. Не раздумывая, сгребла твердые шарики отдушки для ванны, которые только что закончила делать, и взяла старый мушкет — садовники обычно отпугивали ворон от ее рассады.

Она бросилась в сад, на бегу смешивая душистые разноцветные бусинки с порохом, в ярости направляя оружие на приближающихся вандалов.

Только сегодня утром она обнаружила первые распускающиеся бутоны красных роз. Всего лишь через несколько дней они заполнили бы воздух богатым ароматом. Осуществление желания ее сердца было настолько близко…

Лейла подняла мушкет и прицелилась. На сей раз никто не сможет ее остановить.

Она почувствовала себя гораздо увереннее при виде скакавшего по полю разъяренного Дунстана. Но в каком бы обезумевшем состоянии Лейла ни находилась, она не могла навредить единственному человеку во всей округе, который храбро защищал ее от пьяных аристократов. Даже в немодном коричневом шерстяном пальто Дунстан представлял собой впечатляющее зрелище. Он хлестал кнутом направо и налево, призывая молодых глупцов к порядку. Лента развязалась, и его черные как вороново крыло волосы развевались на ветру.

Собаки с воем промчались через арочные ворота мимо Лейлы. Она поспешно наклонилась, пытаясь прикрыть собой розы. Если бы вандалы могли увидеть выражение ее лица, они бросились бы наутек, унося отсюда свои проклятые ноги. Вообразив себя волшебницей, она махала руками и выкрикивала проклятья, желая превратить их всех в жаб, но волшебства не произошло.

Именно Дунстан заставил свернуть в сторону сначала одного наездника, затем другого. Если бы страх за сад не парализовал ее мысли, она восхитилась бы его мастерством и храбростью.

Заразившись отвагой Ивеса, Лейла подняла мушкет выше голов всадников и нажала на спусковой крючок. Если шарики попадут в Дунстана, она позже извинится. В воздухе запахло жженой отдушкой для ванн.

Лошади заржали в испуге. Собаки побежали в сторону холмов. В клубах ароматного дыма Дунстан усмирял очередного всадника, который не мог управлять своей лошадью, и направил его в другую сторону. Некоторые из наиболее пьяных охотников с ворчаниями и проклятиями упали прямо в грязь. Лейла с удовольствием отметила, что ее племянник был среди них.

Но ее радость длилась недолго. Прямо на нее, не обращая внимания на грязь и растоптанные розы, мчался черный жеребец. В отличие от других членов компании, этот наездник, казалось, полностью контролировал своего коня. Лорд Джон!

Лейла больше переживала за свои молодые растения, чем за себя, пока не увидела ледяные глаза молодого аристократа. Оказавшись в ловушке среди шипов, она не могла бежать. Ее разряженный мушкет был бесполезен и годился только на роль дубинки. С бешено бьющимся сердцем при виде такой серьезной опасности она подняла оружие и помолилась, чтобы хватило сил справиться с огромной лошадью.

Но ей не пришлось этого делать.

Дунстан бросился наперерез по растоптанной клумбе, чтобы перехватить лошадь и наездника. Лейла закрыла глаза, в напряжении ожидая неизбежного столкновения. Лошадь заржала, мужчина закричал, и она вдруг оказалась в воздухе.

Сжимая крепкую руку, обхватившую ее талию, она открыла глаза и заметила, как прямо перед ней внизу мелькают трава и колючие кустарники. Увидев мрачное лицо Дунстана, который пытался обуздать своего коня, она подумала, что, возможно, оказалась еще в большей опасности.

Лейла, не желая отпускать своего спасителя, уцепилась за рукав его пальто, боясь в этой бешеной гонке упасть на землю прямо под копыта. Она не считала себя слабой, но он держал ее так легко, что не хотелось надеяться на свои силы. Она бы погибла, если бы лорд Джон осуществил задуманное…

Лейла поглядела на сад и задрожала от гнева и печали. Ее розовые бутоны! Упав на колени на краю клумбы с новыми красновато-зелеными листьями, она принялась торопливо проверять стебли. С криком надежды она обнаружила сначала один разворачивающийся цветок, затем другой, просмотрев клумбы, которые Дунстан распределил по кругу. Они пока не пострадали. Розы подросли, и менее чем через месяц предстанут во всем своем разноцветном великолепии.

Лейла пыталась сдержать рыдания, но все же слезы облегчения покатились по щекам.

— Вы спасли мои розы! — в знак благодарности она обняла сильную ногу мужчины, который возвышался над ней.

Он наклонился, чтобы помочь ей встать. Борясь со слезами и не в силах унять дрожь в коленях, она упала в успокаивающие объятия Дунстана. Поглощая его удивительную нежность, Лейла не сразу услышала крики и проклятия мужчин, которые пытались подняться из грязи.

Она вложила свои пальцы в его твердую руку и вновь посмотрела на свой когда-то красивый сад. Эти варвары вырвали нежную рассаду, растоптали аккуратно вспаханные борозды и разрушили открытую беседку и дорожки. Но храброе поведение Дунстана спасло розы.

Когда Лейла посмотрела в поле, ее сердце замерло, поскольку она поняла, что ее поведение будет стоить ей гораздо дороже, чем цена поврежденных цветов.

Стейнс, Викхам, лорд Джон и еще несколько человек направлялись к ним, их разъяренные пристальные взгляды сосредоточились на Дунстане. Она знала, что не обладала физической силой или властью, чтобы спасти дорогого ей человека, который, только что спас ее от друзей-варваров.

Дунстан тоже знал это. Он напрягся, но лицо его оставалось непроницаемым.

— Он убийца, Дейла! — гневно кричал ее племянник. — Вот что получается, когда даешь кров таким, как он. Мы все могли погибнуть.

Лейла чувствовала, как еще сильнее напрягся Дунстан, но он и виду не показал, хотя другой человек на его месте мог бы поступить иначе. Он был вдвое больше Стейнса и в два счета переломал бы ему кости. Сейчас ее ярость была столь велика, что она желала, чтобы Дунстан именно так и поступил с мерзким юнцом. Но тот и пальцем не пошевелил в свою защиту.

— Я требую, чтобы вы убирались с моей земли, — с пафосом заявил Стейнс. — Даю вам двадцать четыре часа на сборы.

— Я работаю на леди, — холодно ответил Дунстан. — Не вам указывать мне, что делать.

— Он может обвинить вас в нападении и посадить за решетку вплоть до выездной сессии суда присяжных! — закричал Викхам. — И я могу выдвинуть обвинения, если это потребуется. Всем известно, что вы убили моего брата.

— Джордж украл моих лошадей, — заметил Дунстан. — Никакой законный суд не осудит меня за то, что я дал ему шанс защищаться.

Джордж Викхам также украл жену Дунстана, но ни один из присутствующих мужчин не упомянул этот факт, отметила про себя Лейла, наблюдая за происходящим. И при этом они не учитывали, что лорд Джон мог покалечить ее, когда сломя голову несся по саду. Стейнс, вероятнее всего, действовал по воле своего деда, пытаясь прогнать ее любыми способами, невзирая на последствия.

Если Дунстана прогонят, ее племянник победит.

— Вы убили Джорджа, и вы убили вашу жену! — кричал Викхам, не слушая Дунстана. — И теперь вы почти ранили Стейнса. Вас необходимо изолировать ради всеобщей безопасности.

В то время как Викхам бросал свои обвинения и угрозы, лорд Джон самодовольно изучал Лейлу в порванном платье, с распущенными волосами и грязным лицом. Затем с торжествующей улыбкой он развернулся и ушел, удовлетворенный своей местью.

Лейла заметила, как пальцы Дунстана сжались в кулаки, поскольку он был совершенно беззащитен против брошенных ему в лицо обвинений. Он ринулся в бой, словно рыцарь в сияющих доспехах, чтобы защитить ее, но чувство вины затмевало блеск доспех, оставляя его раненым до глубины души.

Так или иначе, она должна была освободить отважного рыцаря от этих демонов.

Лейла обернулась к племяннику, нацелив на него мушкет.

— Я не желаю видеть тебя в моем доме! — закричала она, с удовольствием заметив, как он вздрогнул при напоминании о том, что дом и земля все еще принадлежат ей. — Вместе со своими никчемными друзьями ты можешь играть в свои игры в другом месте. Я прикажу слугам собрать ваши вещи и выбросить их за ворота, Если вы еще хоть раз сунетесь в мой дом, я вызову судью и найму людей, чтобы навсегда отвадить вас от подобных визитов.

— Он — причина этого! — закричал Стейнс, указывая на Дунстана. — Викхам рассказал мне, что он сделал со своей женой. Ты не можешь общаться с преступником, Лейла! Мой дедушка прикажет арестовать его.

— Твоего дедушки здесь нет. Убирайся, а не то пошлю за судьей.

Разъяренный молодой виконт пошел вслед за лордом Джоном и Викхамом.

— Мой турнепс уже посеян, — решительно заявил Дунстан, пока молодые господа искали своих лошадей. — Я не могу уехать.

Лейла ударила кулаком по мощной руке, которая все еще поддерживала ее.

— Вы должны волноваться о своей голове, а не о турнепсе. Его дедушка — граф, который может повлиять на судью, всего лишь написав ему письмо.

Она могла спасти его турнепс. Но леди не была чудотворцем. Спасти себя он должен сам.

Запах ярости Дунстана был свежий, бодрящий и намного сильнее, чем горечь Викхама или жестокость лорда Джона. Лейла знала, что, работая вместе, они могли решить создавшуюся проблему, хотя также понимала, что общение с Дунстаном Ивесом может оказаться опасным для ее сердца и души.

Но оценив его самоотверженный поступок, когда никто не пришел ей на помощь, Лейла решила рискнуть.