Глава 4

Она стояла в лучах утреннего солнца на западной смотровой башне, устремив выжидающий взгляд на главные ворота форта. Начальник военный полиции, полковник Томас Дарлингтон, высокий долговязый мужчина с густой каштановой шевелюрой и ухоженными усами, стоял рядом с ней, скрестив руки на груди.

Как трудно внимательно следить за беседой, которую пытался поддерживать полковник, когда напряженно стараешься уловить первые звуки приближающейся кавалерии. Механически отвечая на вопросы старшего офицера, она ждала на крытой галерее основного укрепления. Высокие, толстые стены форта полностью скрывали внешний мир. Через глубокие амбразуры для тяжелой артиллерии виднелось лишь тусклое мерцание высоких гор.

Ее взгляд нетерпеливо скользнул по тому, что удавалось рассмотреть: по баракам, створным оконным переплетам, по складу боеприпасов в северной части укреплений, по глубоким округлым отверстиям для стрельбы с огромными черными пушками, по каменной облицовке, по флагштоку с флагом, слегка колеблющимся под дуновениями утреннего бриза.

По брустверам вышагивали взад и вперед стройные молодые солдаты с винтовками за плечами, и Марта подумала, что не прочь присоединиться к ним. Оттуда, сверху, она рассмотрела бы далеко простиравшуюся равнину и заметила бы первые признаки возвращавшихся войск.

— …и с честью выполнили бы это, — закончил генерал. Понимая, что проявила неучтивость, Марти взглянула на офицера и призналась:

— Полковник, мне очень жаль. Боюсь, я не особенно внимательно слушала вас. Меня так волнует вид кавалерии, проносящейся мимо, что… — она рассмеялась, — ну, наверное, я действительно папина дочка. Мое сердце бьется быстрее в стенах этого форта, где я окружена гордыми воинами.

Услышав это, полковник расправил плечи и тепло улыбнулся девушке. Его распирало от гордости.

— Мисс Кидд, ваша искренность и восхищение людьми, служащими на благо нашей страны, очаровательны. Я разделяю ваш энтузиазм. Глубокое спокойствие нисходит на меня при звуках горна, подающего сигнал вечерней зари или залпа пушки, возвещающего отбой.

— Теперь вы рассуждаете, как мой отец. — Полковник рассмеялся:

— А вы, дорогая, во многом напоминаете мою прелестную жену, хотя она несколькими, годами старше вас. Регина так же жизнерадостна и так же высоко оценивает военных. Кстати, уверен, ей доставит большое удовольствие знакомство с вами.

— Буду рада встретиться с вашей женой, полковник Дарлингтон.

— Я попрошу Регину как-нибудь навестить вас у Эмерсонов. — Мимолетная тень пробежала по его лицу. — У нее слишком много свободного времени, а я почти не покидаю форт. Мы поженились менее семи месяцев назад, и Колорадо не родной край для Регины. Мне хотелось бы, чтобы она завела подруг. Это скрасит ее одиночество.

— Понимаю, что чувствует ваша жена. Мой отец состоял на военной службе еще до моего рождения. Временами я не виделась с ним целые месяцы и страшно скучала по нему.

Полковник кивнул:

— Убежден, Регина захочет устроить вечер в вашу честь. Мы только что отстроили дом на окраине Денвера, и жена мечтает устроить прием и показать его.

— Это было бы очень мило.

— Значит, решено. — Полковник Дарлингтон быстро сообразил, что большой прием в его новом особняке, устроенный в честь приезда дочери командующего, пойдет на пользу его карьере. Кроме того, подготовка к празднеству займет прекрасную, нежно любимую им Регину хоть на несколько дней.

— Вы слишком добры, полковник, — отозвалась Марти. — Совсем не обязательно…

Она замолчала и быстро повернула голову, прислушиваясь. Когда эхо отчетливо донесло перестук конских копыт по твердому грунту, возвещая возвращение гарнизона, на ее лице появилась широкая улыбка.

— Это они, — Обрадовалась Марти. — Они вернулись!

В тот же момент двое молодых офицеров спешно подбежали к высоким передним воротам и, отодвинув тяжелый засов, открыли надежный форт перед его героическими сынами.

На пыльный квадратный двор въехал отряд с развевающимися по ветру флагами. Лошади ржали и храпели, утомленные солдаты улыбались, предвкушая отдых после четырех дней, проведенных в седле.

Марти сразу увидела его — самого прекрасного всадника на Великих равнинах, своего отца.

Он скакал во главе отряда, облаченный в синий мундир. Два ряда блестящих медных пуговиц спускались вниз по кителю до туго затянутой талии. Форменные штаны были украшены желтыми кантами, на погонах сверкала серебряная звезда бригадного генерала кавалерии Соединенных Штатов Америки.

Черная походная фетровая шляпа сдвинулась влево, ремешок был крепко стянут под волевым подбородком. Ладони в замшевых перчатках крепко держали уздечку гарцующего серого жеребца, а носки высоких черных сапог глубоко сидели в посеребренных стременах. Его сабля блестела в ярких лучах солнца Колорадо.

Бригадный генерал Уильям Дж. Кидд играл свою роль с напряженной сосредоточенностью и с драматическим изыском. Этот форт был его подмостками, солдаты — зрителями.

Они и прекрасная юная дочь генерала наблюдали за его грандиозным представлением. Моменты, подобные этому, составляли смысл существования Уильяма Кидда. Мысли о том, что в один несчастный день ему придется распрощаться с такой жизнью, причиняли ему боль, и все же генерал воспринимал это как нечто неизбежное.

Пройдет несколько лет, и он станет слишком стар, чтобы руководить гарнизоном или выезжать на великолепном скакуне во главе отряда на отдаленный армейский аванпост. Немощь не позволит ему вести бравых молодых воинов в сражение против краснокожих, спать на холодной земле в каком-нибудь передовом лагере, разбитом в глуши. Уже скоро придет то время, когда он не сможет выделывать лихие танцевальные фигуры на паркете во время визитов в Вашингтон.

Внезапно в разгар своего триумфа генерал испытал приступ меланхолии. Если не эта жизнь, любимая им, тогда что?

Пост в президентском кабинете — вот что! Добиться влияния в столице. Извлечь выгоду и признание из возможности принимать настоящие решения, которой обладает лишь горстка людей. Уважение, слава и могущество.

Наконец генерал взглянул на смотровую площадку, где должна была ждать его дочь.

Она стояла там, прелестная, гибкая, с золотистыми волосами, сверкающими на солнце. Марти, как воплощение чудесной мечты, нежно улыбалась и махала ему изящной ручкой. Ослепительное создание, которое любой молодой мужчина с гордостью назвал бы своей женой.

Что ж, если все произойдет, как задумал генерал Кидд, он найдет молодого человека по своему вкусу, который однажды назовет Марти своей женой. В академии он не преуспел бы в тактике, не узнав достаточно о незаметных маневрах, внезапных атаках и отвлекающих ходах.

Дочь выйдет замуж за майора Лоренса Бертона — генерал позаботится об этом! Вот почему он пригласил ее на лето в Колорадо, а сегодня позволил посетить форт Коллинз. Через несколько недель благодаря выработанной им стратегии он, без всякого сомнения, добьется намеченной цели.

Майор Лоренс Бертон станет его зятем.

Вскоре пойдут внучата, и генерал будет нянчиться с ними вместе с другим дедом, сенатором от Виргинии Дугласом Бертоном. А к тому времени как первенец вырастет из коротких штанишек, дедушка Бертон станет президентом Соединенных Штатов Америки. Поскольку героический муж Марти не сможет часто находиться с ней и детьми, она, возможно, решит переселиться на Пенсильвания-авеню. Вот так и въедет в Белый дом на плечах президента Дугласа Бертона!

Генерал Кидд с удовлетворением отметил, что Марти улыбается майору Бертону, гарцующему прямо позади него. Майор же, конечно, улыбается ей в ответ. С тех пор как молодой Бертон впервые увидел Марти на денверском вокзале, стало абсолютно ясно, что он без памяти влюбился в нее. Генерал даже посоветовал мальчику скрыть на время свои чувства.

К сожалению, Марти не из тех юных леди, что готовы всецело посвятить себя славному и честному молодому человеку. Она заявила, что желает, как можно дольше не вступать в брак. Вбила себе в голову дурацкую мысль, что ее ждет жизнь, полная увлекательных событий и приключений. Рвется делать что заблагорассудится, как будто родилась мужчиной! Боже, где же он допустил промашку?

— Папа, почему ты хмурился, глядя на меня, когда въезжал в крепость? — спросила Марти, после того как генерал поцеловал ее в щеку.

Он уже распустил измученный отряд, спешился, бросил поводья рядовому и большими шагами направился по плацу, бодро отсалютовав в ответ на приветствие полковника.

— Хмурился? Ангел мой, я и не заметил, что хмурился! — Генерал пожал руку Дарлингтону. — Спасибо, полковник, что присмотрели за моей девочкой.

— Это доставило мне большое удовольствие, генерал. Мы подружились с Марти, и, как я уже говорил ей, моя жена намерена устроить вечер в ее честь. Надеюсь, вы посетите нас, сэр?

— Непременно, — кивнул генерал и обратился к Марти: — Проводи меня до квартиры. Я приведу себя в порядок, а затем отобедаем в офицерской столовой. Потом познакомлю тебя с местными достопримечательностями.

— Показывайте дорогу, генерал. — Марти взяла отца под руку.

Ленч пришелся Марти по душе. Сидя за столом в окружении восьми предупредительных офицеров, она чувствовала себя как рыба в воде. Увлеченные ее живым умом и красотой, офицеры остались за длинным столом, когда тарелки для десерта уже унесли, а кофе остыл.

Наконец генерал поднялся:

— Надеюсь, вы извините нас. Я обещал Марти устроить ей экскурсию по форту.

Марти с отцом вновь вышли под ослепительные лучи солнца и медленно направились через плац к госпиталю.

— Думаю, дитя мое, нам стоит на несколько минут зайти подбодрить ребят в лазарете. Начнем с этого.

Не успела Марти ответить, как к ним бросился худой молодой лейтенант и, извинившись, сообщил генералу, что его ожидают в кабинете.

Изобразив досаду, генерал тряхнул седой головой:

— Ангел мой, мне очень жаль. Марти вздохнула:

— Понимаю, папа. Обещай мне не задерживаться.

— Обещаю. — Посмотрев через голову дочери, генерал улыбнулся. — Ого, да здесь майор Бертон! Может, он составит тебе компанию, пока я буду занят.

Итак, именно майор Бертон сопровождал Марти при посещении госпиталя, затем показал ей пекарню, дровяной склад, часовню и льдохранилище. Прошло уже несколько часов, а отец так и не вернулся со своей неотложной встречи.

Марти не особенно огорчилась. Она не видела майора Бертона с того вечера у Эмерсонов и была слегка разочарована, что тот не появился во время ленча в офицерской столовой. Зато теперь Лоренс с удивительным терпением отвечал на вопросы Марти.

В середине дня, когда они неторопливо прогуливались по крепостному валу, Марти, осмотревшая уже все, призналась:

— Ларри, я немного устала, поскольку поднялась сегодня до восхода солнца. Пожалуй, пойду в свою комнату и отдохну перед обедом.

— Конечно, Марти, я провожу вас.

— Нет, сначала я зайду к отцу и узнаю, когда мы будем обедать.

В это время генерал принимал в кабинете какого-то индейца. Сидя напротив хозяина, тот допивал уже второй стакан виски, пока генерал Кидд задавал ему вопросы.

— Ты уверен? Я думал, он в Канаде. Следопыт кроу почесал шрам за левым ухом.

— Уверяю вас, генерал, Сидящий Бык собрал большую шайку из своих приверженцев — метисов и пришлых индейцев. Он и Желчный Пузырь снова рыщут по штатам южнее пограничной полосы. — Кроу залпом допил виски и протянул стакан за новой порцией. — Я говорил с несколькими надежными людьми, видевшими их главный лагерь. Там пять тысяч индейцев. Две тысячи из них — воины.

— Черт возьми, будь они прокляты! Где же эти ублюдки достают пищу и боеприпасы?

— С ними торгуют метисы, снабжая их всем необходимым. Вы же знаете, какие подлые эти метисы.

Генерал Кидд кивнул.

— Я телеграфирую сегодня днем. Посмотрим, нельзя ли послать храброго офицера с хорошим отрядом в форт Кеоф, чтобы разрушить вражеский лагерь, переманить на свою сторону колеблющихся индейцев и прогнать пришлых обратно на Север. Будь проклят Сидящий Бык! Будьте прокляты все эти тупые, грубые, безмозглые сиу! Неужели они еще не поняли, что им не справиться с кавалерией Соединенных Штатов! Я не успокоюсь, пока их не сметут с лица земли!

— И я, — бесстрастно отозвался кроу.

— Ладно, Шрам, если у тебя все, можешь идти. В форту сейчас моя дочь, а я не хочу, чтобы она видела тебя. — Генерал встал и положил руку на плечо индейца. — Я убеждал ее, что все краснокожие одинаковы. Она может испугаться, увидев тебя здесь.

Следопыт промолчал. Взяв полупустую бутыль бурбона со стола, он поднес ее к губам и сделал изрядный глоток, после чего вытер рот тыльной стороной ладони и вышел.

Когда Марти в сопровождении Лоренса Бертона поравнялась с длинным, приземистым строением, где находился кабинет генерала, дверь внезапно распахнулась, и коренастый, свирепый на вид индеец шагнул на крыльцо. Девушка инстинктивно уцепилась за локоть майора и придвинулась ближе к нему.

— Кто это? — прошептала она, устремив испуганный взгляд на страшное, бронзовое, изуродованное шрамами лицо с блестящими черными глазами, огромным носом и мясистыми губами.

— Это Шрам, вождь следопытов кроу. — Майор повлек Марти к дому. — Он безобидный.

Кроу заметил приближающуюся пару и остановился, наблюдая за ними. Злобная улыбка появилась на его лице. Взгляд кроу остановился на Марти.

Он широко расставил ноги, обутые в мокасины. Его грязные штаны из оленьей кожи туго облегали мускулистые бедра, оставляя открытым толстый живот. На нем была выгоревшая на солнце полотняная рубаха с обрезанными у плеч рукавами. Его руки, как и лицо, были испещрены шрамами. Грязные черные волосы падали ему на плечи.

До индейца, пристально глядевшего на Лоренса и Марти, оставалось лишь несколько шагов, когда дверь за спиной краснокожего отворилась и на пороге появился генерал Кидд.

— Ты все еще здесь, Шрам? — удивился он. Следопыт, не ответив, спустился с крыльца и через мгновение исчез за углом здания.

Только тогда Марти успокоилась.

Глава 5

— Ты заметила, — спросила Марти Летти, помогавшую ей переодеться к утренней прогулке по магазинам, — что все стараются угодить Бетти Джейн?

Летти кивнула.

— Нетрудно сообразить отчего. Миссис Бетти Джейн Эмерсон — леди в истинном смысле этого слова.

— Верно, и все же трудно понять, почему эта тихая и скромная женщина внушает людям такое восхищение. Ей оказывают почти столько же внимания, сколько и мне.

— Нет! — Летти с деланным ужасом всплеснула руками. — Где же справедливость?

— О, я не так выразилась. Просто… понимаешь, она не особенно привлекательна и в разговоре не блещет. Кроме того, Бетти Джейн смотрит на Дольфа Эмерсона будто на какое-то божество. А ведь он пятидесятилетний мужчина с редеющими седыми волосами.

— Быть может, в ее глазах полковник Эмерсон по-прежнему лихой и юный кадет, в которого она влюбилась тридцать лет назад.

Марти нахмурилась:

— Возможно. Я спрашивала ее, неужели ей никогда не надоедало исполнять его желания. Знаешь, что она мне ответила? Улыбнулась и сказала, будто всегда делала то, что доставляло ей удовольствие, а это совпадало с желаниями полковника. Ну, разве это не печально, Летти? Бедная женщина все эти годы полностью подчинялась этому человеку!

— Дитя мое, ты не представляешь, о чем говоришь. Бетти Джейн Эмерсон очень счастливая женщина. Наблюдая, как она заботится о полковнике, ты не заметила, с каким обожанием он смотрит на свою жену. Полковник считает Бетти красавицей, и она действительно прекрасна.

— Она?!

— Внутренне. Душа у миссис Эмерсон прекрасна. Все, что она делает, облагораживает ее внутренний мир.

— Хм… — Марта задумалась. — Что ж, я попытаюсь походить на Бетти Джейн.

Летти расхохоталась.

— Что в этом смешного? — возмутилась Марта.

— Сладкая моя, вы же полные противоположности. — Летти покачала головой.

— Ну, может, я немного эгоцентричней, чем…

— Немного? — прервала ее Летти. — Дитя мое, что-то я не припомню, чтобы ты хоть однажды отвлеклась от собственной персоны.

Изумрудные глаза сверкнули.

— Как ты можешь говорить такое? Совершенно ясно, что я не… мне… никогда… — Совладав с раздражением, Марти продолжила: — Бетти Джейн Эмерсон, видимо, черпает в самоотвержении особое удовлетворение, а я не вполне готова к подвижничеству.

— Скажешь тоже, — ухмыльнулась Летти.

— И скажу. Надеюсь, жизнь даст мне больше, чем роль хранительницы домашнего очага.

— Чего же больше?

— Не знаю, но хочу выяснить. Теперь дай мне перчатки. Бетти Джейн обещала поводить меня по магазинам.

— Я устраиваю большой прием. Ты должен прийти.

— Нет.

Смуглые тонкие пальцы скользили по трепещущему телу обнаженной женщины. Изогнув спину, она вздохнула и томно закинула руки за голову.

— Но, дорогой, ты должен прийти на мой… прием. — Улыбка тронула губы Регины, когда Джим склонил свою темноволосую голову и поцеловал ее полную грудь.

— Ненавижу приемы, — пробормотал он, лаская языком набухший сосок.

Охваченная страстью, Регина привлекла его к себе.

— Мои приемы… совсем другое дело, дорогой.

— Все они одинаковы. — Губы Джима скользнули к ее шее.

Его слова уязвили Регину. Она поняла, что этот неотразимый мужчина, так страстно занимающийся с ней любовью, имеет в виду не приемы, а женщин. Несмотря на пылкость Джима в постели, Регина не сомневалась: то, что происходит между ними, почти ничего не значит для него. Временами, когда он возносил ее на вершины неведомого прежде блаженства, в глубоких темных глазах Джима сквозил холод.

— Нет. Нет, это… это не…

Растворяясь в бушующем пламени, Регина забыла о предстоящем празднике. И не мудрено: магические движения рук, языка и губ Джима заставляли ее забыть обо всем.

Регина наслаждалась сладкой пыткой и, все сильнее возбуждаясь, нашептывала ему шокирующие и нежные слова. Наконец желание захлестнуло ее, и она жаждала только высвобождения.

— Милый, пожалуйста, любовь моя… — простонала она.

Твердая плоть быстро вошла в ее лоно. Регине показалось, что эта огромная пульсирующая плоть, вторгшаяся в нее так неистово, убьет ее. Ну и пусть. Как сладостно умереть в объятиях прекрасного нагого князя любви!

Целый час Джим любил Регину, раз, за разом доводя ее до высшей точки наслаждения, пока не пресытился сам. Его смуглое тело блестело от пота, и он, наконец, откинулся на спину.

Переводя дух, она улыбнулась. Ее длинные рыжие волосы разметались по плечам, глаза затуманились. Придя в себя, она стала наблюдать за ним. Джима явно клонило в сон. Его глаза закрылись, длинные, черные ресницы касались высоких скул, выражение рта смягчилось.

Понимая, что ей давно пора уходить, Регина снова подумала о предстоящем празднике. Положив маленькую белую ладонь на его живот, она тихо проговорила:

— Джим, дорогой, пожалуйста, пообещай мне прийти на мой вечер. Надеюсь, он удастся. Там будет интересное общество.

— Нет, Регина, — ответил Джим Савин, не открывая глаз.

— Тебя смущают наши отношения? Но ты же сам говорил, что всегда хотел вступить в связь с женой военного.

— Верно.

— Тогда приходи, дорогой. Я ничем не выдам нас, тем более что там будет мой муж. Но говорят, будто на девушку, в честь которой я устраиваю прием, очень трудно произвести впечатление, поэтому мне придется пригласить несколько обаятельных молодых мужчин. Сначала я хотела позвать людей всех возрастов, но теперь отказалась от этой мысли и сказала мужу, что ограничу возраст гостей тридцатью пятью годами. Обойдемся без скучных стариков, следящих за каждым жестом и перемывающих кости молодежи. Таким образом, за бортом окажется чета Эмерсонов и отец девицы, а я уверена, что это позволит ей чувствовать себя свободнее. Я действительно хочу, чтобы мисс Кидд…

Глаза Джима медленно открылись, но слова Регины лишь урывками доходили до его сознания. Наконец она завершила свою тираду:

— Боже, как бежит время! Я опоздаю домой, а полковник сегодня вечером возвращается из форта. — Регина опустила босые ноги на пол и, шаловливо усмехаясь, потянулась к шелковым чулкам. — Я должна отмыть твой запах до того, как появится муж.

— Я буду там, — вдруг небрежно бросил Джим. — Приду на твой званый вечер.

Марти нежилась в воде. В полудреме она лежала в мраморной ванне. Ее золотистые локоны разметались, голова покоилась на подушечке. Пар и горячая вода с ароматными мыльными пузырьками окутывали Марти.

Через два часа ее ждали на вечере у Дарлингтонов. Охваченная сладкой истомой, Марти не спешила одеваться, предстоящее событие не вызывало у нес восторга. Не то чтобы Дарлингтоны не нравились ей. Она считала полковника весьма приятным джентльменом, а, впервые встретившись с Марти, Регина Дарлингтон держалась любезно и дружелюбно.

Марти вздохнула.

Наверняка это будет тщательно подготовленный, изысканный прием с оркестром и множеством интересных гостей. И без сомнения, она будет смеяться, флиртовать и танцевать, поэтому все решат, что мисс Кидд прекрасно проводит время. Она постарается сделать так, чтобы и другие получили удовольствие от праздника.

И все же ничего хорошего Марти не ожидала от вечера у Дарлингтонов, и все потому, что сопровождать туда ее будет майор Бертон. Ей не хотелось идти туда вместе с ним.