Кей посмотрела на себя в зеркало.

Сорочка была восхитительна. Низко вырезанный лиф держался на узких лямках. Прямо от груди кружевная сорочка мягкими складками спадала до полу.

Она могла бы и вовсе не надевать сорочку, потому что та почти ничего не скрывала. Кей покраснела. Она протянула руку за атласным пеньюаром, отделанным кружевами, надела его и застегнула у ворота три атласные пуговки.

Она снова взглянула на себя в зеркало. Удовлетворенная увиденным, Кей отвернулась от зеркала. Дрожа от возбуждения и ожидания, она прошла по ковру до двери и взялась за позолоченную ручку.

Ник увидал, что дверная ручка поворачивается. Он перестал вышагивать.

Открылась дверь, и вошла Кей. Ник застыл, молча восхищаясь ее красотой.

На ней был отделанный кружевом пеньюар из белого атласа с длинными, доходящими до костяшек пальцев, рукавами. На маленьких ступнях были такие же атласные туфли без задников… Великолепные рыжие волосы были распущены, и огненные локоны рассыпались вокруг лица и по спине. Один шелковистый завиток дразняще лег ей на левую грудь.

Их глаза встретились. От одного этого взгляда его нервозность пропала. Он немного опасался, что увидит испуганную, дрожащую Кей. Ему ли было не знать ее! Кей никогда ничего не боялась в жизни.

Их обоих всегда обуревали сильные потаенные страсти. Теперь она тоже любила его. Она любила его несомненно и безоговорочно. Она научила его любить. Они делились друг с другом самыми потаенными мыслями и секретами. Физическая близость не будет представлять для них нечто сложное. Особенно теперь, когда желание, горевшее в его глазах, отражалось и в ее взгляде.

Они без единого слова сошлись. Кей легко и неслышно шла ему навстречу. Ник передвигался с той хорошо ей знакомой атлетической мощью и грацией. Они встретились в центре освещенной свечами комнаты.

Ник обхватил ее руками, сжимая в объятиях. Кей положила руки ему на грудь. Ник улыбнулся ей. Опустив взгляд на ее сочные губы, наклонил голову и коснулся губами левого уголка ее рта. Потом его губы защекотали ее около уха.

— Позволь мне держать тебя в объятиях, Кей, — едва слышно прошептал он, — позволь мне нежно любить тебя.

— Я ничего так не хочу, как этого, — пролепетала Кей, и в ней зашевелилось какое-то новое, необузданное чувство.

— Ах, детка, детка, — проговорил он, тесно прижимая ее к своему мускулистому телу, — сегодня ночью ты обретешь со мной все радости жизни, не изведанные тобой. — Он поцеловал ее в висок. — Ты увидишь, что любовь — это волшебство.

— Покажи мне это, — сказала она, с трепетом чувствуя, как к ней прижимается его крепкое гибкое тело. — Будь моей любовью. Будь моим возлюбленным.

Ник тотчас же приник к ее губам горячим страстным ртом. Целуя ее, он проворно расстегнул три крошечные атласные пуговки ее атласного пеньюара.

Он спустил распахнутый пеньюар с ее плеч. Не отрывая губ от его рта, Кей опустила руки и вздохнула, когда атласные рукава соскользнули с ее рук и пеньюар упал к ногам.

Ник оторвался от ее губ и немного отодвинул ее от себя. Когда он посмотрел на нее, в его глазах заплясал какой-то новый огонек, который жег ее через кружевную сорочку. Она затрепетала оттого, что он смотрит на нее в прозрачной сорочке, которая ничего не скрывает. Ее щеки запылали, но не от смущения, а от быстро растущего возбуждения.

— Ты так прекрасна, — восхищался Ник, окидывая горящим взором ее выпуклые груди, плсгский живот, округлые бедра. — Ты приводишь меня в восторг!

Он снова притянул ее к себе. Он поцеловал ее долгим, властным, обжигающим поцелуем. Наконец он оторвал губы от ее рта, прикоснулся к ее горячей щеке, а потом к чувствительному месту ниже уха. Он снова целовал ее в губы горячим влажным ртом, потом медленно заскользил губами по шее. Положив одну руку ей на поясницу, другую на бедро, Ник приподнял ее на цыпочки, а его голова в это время продолжала медленно опускаться.

Кей показалось, что она сейчас задохнется, когда его разгоряченный рот прикоснулся к выпуклости ее обнаженной груди, выступающей над низким вырезом лифа сорочки. Из ее полуоткрытого рта вырвался негромкий вскрик наслаждения, когда Ник стал целовать через прозрачную сорочку грудь в том месте, где громко стучало ее сердце. Его шелковистые черные волосы щекотали ее обнаженную кожу, а его теплый язык, прикасающийся через кружево к ее чувствительному соску, заставлял Кей вздрагивать от удовольствия.

Ник поднял голову. Запустив руку в ее волосы, он содрогнулся, когда она нетерпеливо распахнула его расстегнутую белую рубашку и поцеловала его обнаженную грудь в том месте, где бешено билось от желания его сердце. Ник взглянул на склоненную к нему рыжеволосую голову и почувствовал, что у него подгибаются колени.

Не отрывая губ от жестких волос, покрывающих его мощную грудь, Кей нетерпеливо сбросила белую рубашку Ника с его широких плеч. Ник отнял от нее руки и стоял так, дрожа, пока она стягивала рубашку с его длинных мускулистых рук.

Когда рубашка оказалась на полу рядом со сброшенным пеньюаром, Ник нежно дотронулся до ее лица. В глубине его влажных серых глаз отражалось пламя свечей. Он прошептал:

— Никто — никто никогда не вызывал у меня такого чувства.

Она не успела ответить, как он уже снова целовал ее. Он целовал ее так, как никогда не делал этого раньше, и Кей почувствовала, что окунается в прекрасный, неизведанный чувственный мир. Как будто она отправляется в чудесное путешествие в новую восхитительную страну, в которой никогда не бывала раньше. В страну, известную только любящим. Существующую только для любящих.

Она вздохнула, почувствовав, как Ник легко поднимает ее на руки. Она обвила руками его шею, а Ник ни на секунду не прекращал целовать ее, пока нес через просторную комнату и опускал на мягкую постель с шелковыми простынями.

Кей снова вздохнула, когда Ник вытянулся рядом с ней. Какое-то время они лежали так, жарко целуясь, — она в своей кружевной сорочке, он в темных брюках. Скоро Кей стало казаться, что даже прозрачная кружевная сорочка — это слишком много. Ее тело было разгоряченным, она вся пылала и жаждала прикоснуться кожей к прохладным шелковым простыням.

Как будто бы прочитав ее мысли, Ник стянул с нее кружевную сорочку. Это было сделано с такой ловкостью, что Кей показалось, будто ненужная сорочка просто растаяла, оставив ее совершенно обнаженной в его руках. Ник продолжал целовать ее в губы, щеки, глаза, шею и в то же время нежно ласкал ее руками,

Длинные тонкие пальцы Ника с бесконечной нежностью прикасались к ней, как будто ее бледное обнаженное тело было бесценным изваянием.

Прикосновение его рук к ее обнаженной плоти зажгло в ней новый огонь, и Кей почувствовала, как она вся напрягается под его ласкающими пальцами, трогающими ее в таких местах, в которых никто и никогда не трогал ее. Ей нравилась неторопливая уверенность, с которой он разжигал ее на пути к еще большей близости. Полностью доверяя ему, возбуждаясь так, как ей никогда и не мечталось, Кей упивалась своей пробужденной чувственностью.

Все запреты медленно и верно стирались горячим ртом с чувственными губами и смуглыми любящими руками. Открывая и закрывая глаза от блаженства, разбросав волосы по шелковой подушке, Кей лежала обнаженная в свете свечей, познавая таинства любви.

Впадая в блаженство, вытягиваясь и выгибаясь всем телом от наслаждения, Кей тихо застонала, когда Ник поднялся, чтобы окончательно раздеться. Вцепившись руками в шелковые простыни, она смотрела на его высокое гибкое тело, мощные плечи, мускулистые бедра, на которых натянулась ткань брюк.

Она тихо позвала его по имени, когда сквозь полуприкрытые веки увидела, что он стягивает брюки со своего великолепного тела. Какое-то мгновение он стоял обнаженный, и его смуглая кожа мерцала в свете свечей, как темный атлас.

И вот он снова был рядом с ней и обнимал ее со всем пылом страсти. Закрыв глаза, Кей провела руками по его горячей гладкой спине и плечам. Он склонился над ней, и Кей задрожала, когда он поцеловал впадинку у основания ее шеи.

Ник поднял голову и взглянул на лежащее рядом с ним трепетное, нежное тело. Испытывая сильное искушение насладиться, каждым дюймом этого прекрасного тела, Ник сдерживал себя. Сгорая от нетерпения, он говорил себе, что надо еще выждать. Но его сердце бешено стучало, кровь прилила к лицу, от чего на висках сильно бились жилки.

Кей открыла глаза и взглянула на него. В их голубой сверкающей глубине Ник увидел всю любовь, все проснувшееся желание и все доверие, которые она испытывала к нему. Он едва не задохнулся, когда ее рука заскользила от его плеча к груди и вниз к напряженному животу. И застонал, когда ее тонкие пальцы невинно коснулись кончика его пульсирующей мужской плоти.

Закрыв глаза, Ник наклонился и поцеловал ее в левую грудь. Кей задохнулась от острого наслаждения, прижав ладонь к его животу. Ник провел рукой по изгибу ее бедра. Потом захватил влажными горячими губами ее твердый розовый сосок.

— Ники, — выдохнула она, зная, что его любящие губы не дадут затянуться томительному ожиданию.

Не отрывая губ от ее груди, Ник передвинул руку с ее бедра на спину и осторожно приподнял ее. Когда оба оказались в сидячем положении, он заскользил губами по ее шее и подбородку к губам.

Он целовал ее, касаясь ее языка своим. Пока они целовались, Ник поднялся на колени и увлек за собой Кей. Ее голова была откинута назад и опиралась на его руку, а распущенные огненные волосы струились по этой мускулистой, сильной руке. Кей со своим любовником стояла на коленях на кровати с шелковыми простынями в благоухающей розами комнате, чувствуя, как его твердая мужская плоть прикасается к ее животу.

Ник снова изменил их положение. Слегка придвинув к ней свое колено, он усадил ее верхом на свое мускулистое бедро. Кей в возбуждении прижалась к этому твердому бедру. Прерывисто дыша, она начала непроизвольно ритмически тереться об него своими бедрами.

Осыпая поцелуями ее плечо, Ник заставил себя еще немного подождать, пока не убедился, что она готова к близости. Движимая инстинктом, Кей приникла к нему и заскользила вверх-вниз своим жаждущим телом по твердому мужскому бедру, что в какой-то степени помогало заглушить бушующее в ней пламя. Но этого было недостаточно.

— Любовь моя, — пробормотал Ник, осторожно опуская ее на подушки, раздвигая ее ноги и ложась между ними.

Лаская руками ее плоть, он не прекращал губами, языком и зубами трогать ее розовые соски. Почувствовав руками влажную бархатистость ее желания, Ник коснулся губами ее плоского живота.

Кей полностью отдавалась ему. Приведенная в состояние экстаза его горячими губами, ласкающими руками и мужественным телом, она совершенно предалась страсти, которую Ник пробудил в ней. Он изо всех сил старался причинить ей как можно меньше боли. Она чувствовала, как к ней осторожно прижимается его твердый жезл.

Ник громко застонал, когда она протянула руку и обхватила его пальцами.

— Да, детка, да, — подбодрил он ее.

Кей притянула Ника к себе ближе. Она задохнулась и сжалась, когда он вошел в нее, но она видела над собой его красивое лицо, его глаза, полные любви и сострадания. Боль была краткой и терпимой; тихо постанывая, она уткнулась лицом в его гладкое плечо. Ник не шевелился, ожидая, когда ее напряженное тело начнет расслабляться под ним.

Только тогда он начал медленные, чувственные любовные движения. И пока он ритмично двигался, проникая все глубже, Кей вцепилась в его плечи, чувствуя, что дискомфорт превращается в удовольствие.

Ник знал это.

Он уже почувствовал, что ей начинает это нравиться, что она начинает отвечать ему. Но он все еще выдерживал медленный ритм, делал легкие толчки. Пока Ник нежно любил ее, он тихим голосом говорил ей, что никогда не любил так ни одну женщину. Только ее. Она была единственной. Он обещал ей, что со временем она поймет, какой волшебной может быть любовь.

Кей все глубже и глубже погружалась в эту желанную волшебную стихию любви, страсти и экстаза. Она удивлялась самой себе. Она даже не предполагала, что способна делать это и получать от этого такое удовольствие. Она была захвачена необузданной страстью. Она пылала в огне — с головы до ног. Она вела себя как распутница и наслаждалась каждой минутой этого.

Теперь ничто не имело значения, кроме сладкой горячей радости, которую она познала. Если бы ей позволили, она бы осталась здесь лежать так навсегда. Ничто не могло быть более естественным, более приятным. Ничто на всей земле не могло быть более упоительным, чем Ник во всей своей обнаженной необузданной красе, лежащий между ее разведенных ног.

Ее невероятно волновало сознание того, что она укротила эту неуемную силу, мужскую мощь и животный голод. Ник был ее любовником, и только ее. Именно ей его прекрасное мужское тело доставляло это немыслимое наслаждение. И именно она доставляла ему удовольствие.

С Кей происходило нечто новое и удивительное. Теперь Ник двигался более быстро, и она двигалась вместе с ним. Незнакомое ранее волнующее ощущение нарастало, и Кей вдруг почувствовала, что разрывается между желанием, чтобы это наслаждение длилось вечно, и неистовым желанием сразу покончить с этой волнующей потребностью.

— Ник, Ник, пожалуйста… — чуть дыша лепетала она, а ее голова беспокойно металась по подушке.

— Да, любовь, моя, да, — прошептал Ник, снова изменяя ритм любовных движений.

Через несколько секунд он привел Кей в состояние глубокого и безудержного оргазма, испугавшего ее своей силой. Сотрясаясь от конвульсий, Кей вцепилась в Ника, а ее голубые глаза расширились от потрясения и удивления. Волна невероятного тепла прошла через нее; экстаз был таким потрясающим, что она закричала в ту минуту, когда достигла его.

Кей приникла к Нику, ощущая в себе все новые волны экстаза. И когда она наконец открыла глаза, чтобы увидеть над собой его красивое лицо, она заметила, что оно порозовело от жара и что на лбу его блестят капельки пота. Он тяжело дышал, его грудь ходила ходуном, как будто он испытывал ту же дикую радость, которую познала она.

Не выпуская ее из объятий, он перекатился на свою сторону.

Догорающие свечи потрескивали в темноте. Лунный свет проникал в комнату, он падал теперь на шелковую постель. Шторы из кремовой парчи трепетали от свежего ночного бриза. Аромат роз все еще витал в воздухе, и на постели лежало несколько разбросанных кремовых и белых лепестков.

Сплетенные тела любовников купались в лунном свете, их сердца сильно бились, дыхание было прерывистым. Ни один не говорил, ни один не двигался, они просто лежали, полностью пресыщенные, держа друг друга в объятиях.

Когда наконец они успокоились, Кей слегка потянулась. Ник ослабил объятие. Она поднялась на локте и, проводя кончиками пальцев по глубокой ложбинке на его гладкой спине, сказала:

— Знаешь что, Ник?

— Что, любимая?

Ее волнистые рыжие волосы упали ей на лицо, закрыв один глаз. Она улыбнулась, как кошка, только что проглотившая сметану.

— Любовь и впрямь волшебство.

Ник от души рассмеялся. Кей засмеялась вместе с ним.

Сотрясаясь всем телом от радостного смеха, Ник отвел непослушные рыжие пряди от красивого, зардевшегося лица жены и произнес:

— Детка, я люблю тебя. Поцелуй меня. Поцелуй меня, миссис Мак-Кейб.

Кей поцеловала его.

И Ник Мак-Кейб услышал звон колоколов.