Элизабет, радуясь как ребенок, плескала и плескала воду на свое обнаженное тело. Постепенно она привыкла к бодрящей прохладе реки и, набравшись храбрости, решила окунуться. Элизабет взяла кусочек ароматного мыла и поднялась на ноги. Как быть? Осторожно сойти в воду по каменной лестнице или, не раздумывая, нырнуть в ледяную глубину? Элизабет нерешительно переступала с ноги на ногу.
      Затем она отложила мыло в сторону, сделала глубокий вдох, зажала нос пальцами и, вскрикнув, прыгнула в воду. Через несколько секунд она вынырнула на середине реки, судорожно хватая воздух. Холод будто сковал тело Элизабет, у нее едва хватило сил откинуть волосы, облепившие лицо. Однако через какое-то мгновение ей стало теплее, как будто она оттаяла, и, наслаждаясь мягкой прохладой, она принялась плавать.
      Западный берег реки погрузился во тьму, поэтому, оттолкнувшись ногами от берега, Элизабет поплыла обратно на солнечную сторону, а затем перевернулась на спину, отдаваясь на волю течения реки. Река подхватила ее и бережно понесла. Ее длинные волосы струились по поверхности воды, подобно большому шелковому вееру.
      Впервые за последние дни Элизабет наслаждалась одиночеством. Ее усталые, напряженные мышцы расслабились, заботы отступили. Раньше она даже представить себе не могла, насколько желанным бывает уединение. Раньше она никогда не задумывалась о том, какая это роскошь – просто вымыться, просто искупаться! Какое удовольствие – лежать, раскинувшись, на поверхности воды, чувствовать ее нежные прикосновения, смотреть вверх на бледно-лиловое небо! Можно вообразить, что ты совсем одна в этом волшебном мире, где властвует лишь красота дикой природы.
      Только одно разумное существо было в этом большом прекрасном мире – она. Конечно, животные обязательно будут ее друзьями. Свободная, неукротимая, как могущественная лесная пума, она могла бы бродить обнаженной по лесам без стыда и опаски. Звери, покорные ее воле, следовали бы за ней, как за своей королевой.
      Фантазии захватили Элизабет, и она плыла, не замечая ничего вокруг. Но пора возвращаться в реальный мир! Пора возвращаться в лагерь. Элизабет поплыла обратно к каменным ступенькам и села на ровный плоский валун. Вода доходила ей до пояса.
      Спокойствие и радость переполняли ее душу. Элизабет намыливала голову и напевала. Когда волосы заскрипели от чистоты, она встряхнула головой, и длинные мокрые пряди упали ей на спину. Элизабет с наслаждением намыливала шею, руки, грудь – каждый дюйм упругого тела. Лежа в воде, она высоко поднимала длинные ноги, неторопливо проводя по ним изящной рукой.
      Когда тело Элизабет стало благоуханно-чистым, она наконец поднялась на ноги и тут же нахмурилась, вспомнив, что оставила полотенце и всю одежду вдали от берега. Она подняла с земли «кольт» и направилась к поляне.
      Не сделав и двух шагов, Элизабет остановилась как вкопанная. У нее перехватило дыхание, глаза вспыхнули яростным блеском.
      В самом центре ее уединенного, отгороженного от остального мира рая, небрежно развалившись на траве, лежал Вест Квотернайт.
      Закинув руки за голову, он смотрел на Элизабет с видом хозяина положения. Локтем он опирался на большое белое полотенце Элизабет, а на его груди лежала аккуратно сложенная стопка ее одежды.
      – Да… я услышал, что вы решили доставить себе удовольствие и искупаться, – сказал он, – но уж никак не думал, что вы собираетесь смыть с себя всю кожу. – Он давал ей понять, что был здесь с самого начала!
      – О нет! – в ужасе вскрикнула Элизабет и мгновенно бросилась в воду, держа револьвер в трясущейся руке. Вода укрыла ее от взгляда Веста. Он даже не потрудился пошевелиться. Удобно устроившись на траве, он лениво позевывал, покачивая ногой.
      – Немедленно убирайтесь отсюда, Квотернайт! – со злостью выкрикнула Элизабет.
      – Только вместе с вами, миссис Кертэн, – насмешливо ответил Вест, медленно поворачивая голову.
      – Я не выйду из воды до тех пор, пока вы не уберетесь!
      – Договорились, – язвительно улыбаясь, проговорил Вест.
      Элизабет в бешенстве закричала:
      – Если вы не уйдете отсюда через минуту, я… я…
      – Вы… Что? Убьете меня?
      – Да! – сердито сказала Элизабет. – Убью!
      – Ну что ж, я ведь буду не первым мужчиной, которого вы отправите на тот свет, не так ли?
      Элизабет опешила. Она совсем забыла, что этот невозмутимый человек считает ее убийцей! Ну что ж! Это прекрасная возможность воспользоваться его заблуждением.
      – Вы правы, Квотернайт, для меня нет никакой разницы – одно убийство или два! – равнодушно ответила Элизабет. Ее била нервная дрожь. Трясущимися руками она наставила на Веста «кольт» и угрожающе предупредила: – Если я убью вас, меня оправдает любой суд, узнав, что какой-то подонок не отдавал мне мою одежду. Даю вам несколько секунд, чтобы вы убрались отсюда подобру-поздорову!
      Небрежно поглаживая кружевные бретельки на атласной нижней рубашке Элизабет, Вест прищурился и, ухмыляясь, произнес:
      – Вы не такой уж хороший стрелок, дорогая моя! Может, вам и удастся подстрелить меня, но убить вы не сможете.
      Все его внимание было сосредоточено на нижнем белье Элизабет. Оно по-прежнему лежало у него на груди. Он расправил ее кружевные панталоны и глубоко втянул носом воздух.
      – Лучше подойдите поближе, если уж хотите сделать все как следует.
      От чувства собственной беспомощности Элизабет закрыла глаза. Да разве можно испугать человека, которому совершенно все равно, жить или умереть? Или он притворяется? Что, если она выйдет из воды, приблизится и направит «кольт» прямо ему в грудь? Подействует ли на него это?
      – О да, Квотернайт, я действительно не хотела бы промахнуться! – с вызовом выкрикнула Элизабет, вступив на первую каменную ступеньку. Зубы ее стучали от холода и нервного напряжения. – Даю вам последний шанс, – холодно выдавила она из себя. – Уйдите, и я не причиню вам вреда.
      Запугать его было невозможно! По-прежнему ухмыляясь, Вест продолжал лежать в той же позе. Ну ничего, свинцовая пуля сотрет наглую усмешку с его лица!
      Отчаявшись скрыть свою наготу, Элизабет встала из воды в полный рост и решительно шагнула навстречу Весту.
      Он внимательно следил за каждым ее движением и тут же, отложив в сторону ее одежду, проворно вскочил на ноги. Он ждал ее. Он стоял, широко расставив ноги, сжимая ее полотенце в правой руке. Наглая усмешка все еще не сходила с его лица.
      К счастью, быстро надвигавшиеся сумерки хоть немного прикрыли ее обнаженное тело. Элизабет остановилась в нескольких ярдах от Веста и дрожащей рукой направила на него револьвер.
      – Бросьте полотенце, поворачивайтесь и уходите! – холодно сказала она.
      – Опустите оружие, миссис Кертэн, подойдите и возьмите полотенце.
      Элизабет не ожидала такого ответа. Она была растеряна. Что же делать? Она стояла перед ним, дрожа, пистолет трясся в ее неловких, вытянутых вперед руках. Ветерок с реки холодил ее обнаженное влажное тело.
      Палец Элизабет лег на курок. В ее голове зазвучала угроза:
      – Я ведь действительно выстрелю, Квотернайт!
      – Нет, – с оскорбительным спокойствием ответил Вест. – Вы не сможете этого сделать, дорогая моя.
      – Смогу!
      – Ну что ж, стреляйте, и не успеете вы одеться, как мужчины прибегут сюда из лагеря.
      Элизабет поняла, что именно так все и произойдет. Она представила, что весь отряд тут же примчится на выстрел.
      – О нет! – Она вздохнула и медленно опустила оружие.
      – Вот так-то лучше, – сказал Вест. – Положите револьвер на траву, и тогда я отдам вам полотенце.
      – Вы обещаете?
      – Неужели вы мне не верите?
      Элизабет повернулась к нему спиной, присела, неохотно положила «кольт» на землю и снова выпрямилась.
      – Ну хорошо, – бросила она ему через плечо, – я положила револьвер. Давайте полотенце!
      – Подойдите и возьмите его!
      Элизабет побелела от злости. Ну почему этот негодяй всегда ухитряется брать верх над ней? Ни один мужчина на свете не способен на такую низость.
      Но если Эдмунд узнает об этом маленьком инциденте, для Элизабет все потеряно! Ну что ж, она не желает проигрывать. Ей необходимо одеться и вернуться в лагерь до того, как Эдмунд или Таос начнут беспокоиться и отправятся ее искать. Иначе как она объяснит, почему стоит обнаженной перед Квотернайтом и не зовет на помощь?
      – Ну хорошо, – проговорила обреченно Элизабет, – я подойду за полотенцем.
      – Оно ждет вас, – ответил Вест, – и я тоже.
      Не поворачиваясь к Квотернайту, Элизабет сделала несколько шагов назад.
      Вест не отрывал от нее взгляда. С ее волос, устремляясь вниз к округлым ягодицам, стекали ручейки воды. Прекрасная матовая кожа поблескивала в сумерках. Вест неожиданно усмехнулся и сказал:
      – Вы немного сбились с курса, миссис Кертэн. Поверните чуть-чуть вправо.
      Элизабет в растерянности остановилась, не зная, повиноваться ему или нет. «Какая же я дура!» – подумала она, продолжая неуклонно приближаться к ненавистному ей человеку.
      Элизабет, не глядя, протянула руку назад и холодно произнесла:
      – Вы достаточно повеселились, Квотернайт. Дайте же мне полотенце!
      – Я держу его перед вами. Все, что вам надо сделать, это повернуться и взять его.
      Мертвенно-бледная, Элизабет несколько раз судорожно схватила у себя за спиной воздух.
      – Мои руки не настолько длинны, – посмеиваясь, заметил Вест. – Вы все еще в добрых двадцати футах от меня.
      Продолжая медленно приближаться к нему, Элизабет думала о том, как же она его презирает за эту дурацкую выходку.
      – Теплее, еще теплее. Нет, теперь холоднее. Поверните чуть влево. – В его голосе звучали язвительные нотки.
      Чем ближе был его голос, тем сильнее ее душила ярость и тем больше неловких, беспомощных движений руками она делала.
      В конце концов руки Элизабет нащупали ткань полотенца. Вздох облегчения вырвался из ее груди.
      Но прежде чем она смогла выдернуть полотенце из рук Веста, он обвил полотенцем ее плечи и быстрым движением развернул к себе.
      Глядя сверху вниз на ее охваченное гневом лицо, он проговорил:
      – Горячо. Сейчас – горячо.
      – Еще никогда в жизни мне не было так холодно! – фыркнула Элизабет, пытаясь вырваться. Но все ее попытки освободиться из его сильных рук были напрасными.
      Вест хитро улыбнулся, притянул ее к себе и поцеловал. Плотно сомкнутые губы Элизабет оставались холодными под его горячими ищущими губами.
      Вырвавшись из его объятий, Элизабет подняла на Веста сверкающие гневом глаза.
      – Вы глупец и самонадеянный идиот! – свистящим шепотом проговорила она. – Разве вы не знаете, что я вас терпеть не могу?
      Вест вновь обнял ее и спросил:
      – Ну скажите мне, что у вас на уме?
      – Я вас ненавижу!
      – И что, вам от этого легче?
      – Да!
      Выражение притворного огорчения появилось на лице Веста, и он сказал:
      – Дайте-ка мне сообразить!.. Вы меня ненавидите. Вы меня не можете видеть…
      – Слава Богу, – ответила Элизабет, – наконец-то вы поняли!
      – И значит ли это, что вы не хотите заниматься со мной любовью?
      – Это уже не смешно, черт бы вас побрал! – возмутилась Элизабет, вновь попытавшись вырваться из его объятий.
      Когда же Вест вдруг убрал руки с плеч Элизабет, она очень удивилась. Отпрянув, она схватила полотенце и плотно обернулась им, не отводя взгляда от своего мучителя.
      Вест нагнулся, быстро собрал всю одежду Элизабет и равнодушно сообщил ей, что она должна позволить ему помочь ей одеться, если хочет скорее вернуться в лагерь.
      Элизабет стояла, отвернувшись от Квотернайта, и тщетно пыталась укрыться от его всепроникающего взгляда. Вся его помощь заключалась в том, что он выдавал девушке одну вещь за другой и, покуривая, наблюдал за ее неловкими движениями, как скучающий зритель в театре.
      И если Элизабет двигалась торопливо, то Вест, напротив, был нарочито медлителен. Он с наслаждением следил за каждым ее движением, любуясь пленительными изгибами обнаженного женского тела.
      – А вы знаете, – размышлял Вест вслух, – я тогда не приметил эту крошечную родинку на внутренней стороне ваших…
      – Что вы себе позволяете, Квотернайт? – резко повернулась к Весту Элизабет, нервно теребя шнуровку на замшевых брюках, которые он ей только что отдал. – Ну почему вы не оставите меня в покое?
      Несмотря на то что Элизабет уже успела надеть на себя кружевные панталоны и шелковую нижнюю рубашку, ей все еще казалось, что она почти голая.
      Сквозь тонкую ткань плотно прилегавшей к ее влажному телу рубашки просвечивали упругие розовые соски. Губы Веста почти вплотную приблизились к полуоткрытому рту Элизабет, и он прошептал:
      – Я не уверен, что смогу оставить вас в покое. – Вест намотал на палец прядь ее волос и продолжил: – А вы? Вы можете оставить меня в покое, миссис Кертэн?
      – Не болтайте чепухи! – Голос Элизабет звучал вполне убедительно. – Вы же знаете, что могу!
      – Нет, не знаю.
      – Ну так знайте же, что не каждая женщина на свете жаждет принадлежать вам!
      – Вы шутите.
      Элизабет пристально посмотрела Весту в лицо и произнесла ледяным тоном:
      – Квотернайт, вы все еще принимаете меня за испуганную молоденькую девушку, какой я была в камере смертников в Луизиане. Но сейчас нашей жизни ничто не угрожает. Я не нуждаюсь в опеке. Я замужняя женщина, и мне вполне хватает любви моего мужа.
      Как будто не слыша ее слов, Вест прошептал:
      – Поцелуйте меня, а потом ответьте!
      – Отпустите мои волосы! – гневно воскликнула Элизабет. – Ответить вам? На какой вопрос?
      – Можете ли вы оставить меня в покое? – Вест наклонился и поцеловал ее полураскрытые губы.
      У Элизабет закружилась голова, она пыталась протестовать, но Вест лишь сильнее прижал ее к себе и впился в ее губы. Он держал Элизабет в объятиях так нежно, что она в любую секунду могла выскользнуть из кольца его рук. Если захотела бы.
      И она действительно этого хотела, но его чудные губы были так нежны, прикосновения языка так волнующи, что тело Элизабет невольно отозвалось. Она не заметила, как ее руки обвили шею Веста.
      Поцелуй оборвался так же неожиданно, как и начался. Вест поднял голову и отстранился от Элизабет. Она вопросительно взглянула на него и увидела, что он снимает рубаху.
      – Что это вы делаете? – испуганно спросила она.
      – Я не могу заниматься с вами любовью в одежде! – ровным голосом ответил Вест и взялся за пояс своих брюк.
      – Вы не будете заниматься со мной любовью! – холодно проговорила Элизабет.
      – Я знаю, что буду. Когда сейчас вы целовали меня, я получил ответ, которого ждал.
      Элизабет отрицательно замотала головой.
      – Нет, я… никогда… я не имела в виду… Вы целовали меня… и… и…
      – И вы ответили мне, – подхватил Вест и, шагнув к Элизабет, с дерзкой усмешкой на устах поправил упавшую с ее плеча лямку.
      Элизабет вздрогнула.
      – Не беспокойтесь. Я пошутил насчет того, что мы сейчас будем заниматься любовью, – вдруг проговорил Вест. – У нас не так много времени для этого, а я не хочу торопиться. Я собираюсь навестить вас попозже.
      – Только в том случае, если сегодня ночью я умру во сне! – гневно бросила Элизабет.
      Она быстро натянула блузу и позволила Весту зашнуровать ее брюки и застегнуть серебряный пояс.
      Потом он опустился на землю, помог Элизабет надеть мокасины и тихо сказал:
      – Запомните, дорогая моя, это случится… И довольно скоро. Мы снова будем любить друг друга. Я этого хочу. И вы – тоже. – Вест обхватил бедра Элизабет, притянул ее к себе и прижался щекой к ее животу. Секунду спустя Квотернайт опустил голову ниже, и она оказалась как раз между ее ног.
      Сквозь тонкую мягкую замшу Элизабет почувствовала его обжигающее дыхание и услышала страстный шепот:
      – Вы будете умолять меня остановиться, когда я буду целовать вас вот сюда. – Он еще раз нежно коснулся губами ее тела. – Но я знаю, что вскоре вы попросите меня не останавливаться.

      Экспедиция Кертэнов продолжала двигаться к устью реки Рио-Гранде. Путешественники миновали расположенный в долине у подножия горного хребта Сэндиа город Альбукерк. Потом долго ехали вдоль границ Боско Редоно – большой индейской резервации возле гор Манзано. В этой резервации обосновались тысячи несчастных, согнанных со своих мест индейцев племени навахо.
      Затем их путь лежал через Лос-Чевез, Белен, Лас-Натриа, Сокорро и другие города.
      Экспедиция все время двигалась вдоль реки, постепенно углубляясь в поросшую кактусами пустыню Нью-Мексико. Природа по-прежнему поражала своим великолепием. Над бесплодной землей возвышалась ровная гряда гор. Склоны гор были изрезаны многочисленными ущельями и глубокими мрачными впадинами. Небольшие пикообразные растения юкка, разбросанные тут и там по пустынной земле, казались совсем крошечными на фоне шероховатых монолитов из песчаника, устремившихся ввысь к чистому лазурному небу.
      Прошло уже несколько дней с тех пор, как они спустились с гор в пойму реки Рио-Гранде. Если прежде река стремительным бушующим потоком неслась по ущелью, то теперь она медленно и лениво прокладывала себе путь на юг среди песчаных барханов и зыбучих песков. Берега реки утопали в зарослях тростника, серебристые ивы опускали свои ветви в ее прозрачные воды.
      Элизабет чувствовала себя гораздо комфортнее с тех пор, как сменила теплый костюм на замшевые брюки, легкую блузку и мягкие мокасины. Когда караван остановился на ночевку в излучине реки в пятнадцати милях от Сокорро, она была в прекрасном расположении духа.
      Беззаботное, веселое настроение Элизабет было вызвано тем, что вот уже несколько дней ей удавалось избегать общества Веста Квотернайта.
      Она не оставалась с ним наедине с того ужасного вечера, когда он подкрался к ней на реке.
      С тех пор лошадьми правили Таос или Грейди. Бессвязные монологи Грейди и безмолвие Таоса оказались для Элизабет гораздо предпочтительнее дерзких ухаживаний Веста. Ей приходилось находиться в обществе Веста только во время коротких трапез, но и тогда Элизабет изо всех сил старалась избегать его. Если же ей это не удавалось, то она удостаивала Квотернайта лишь ледяным взглядом.
      Однако Элизабет постоянно одолевала мысль отомстить Весту.
      Наконец, когда она менее всего ожидала осуществить свои тайные планы, ей улыбнулась удача.
      Это произошло однажды вечером после ужина.
      Спутники Элизабет плотно поели и сидели, лениво переговариваясь. Элизабет допила крепкий кофе, огляделась и обнаружила, что Вест исчез.
      Грейди и Эдмунд, как обычно, играли в шашки. Элизабет встрепенулась, услышав слова Грейди о том, что Вест ушел на реку искупаться. Пряча улыбку и стараясь ничем не выдать свое волнение, она подождала несколько минут, затем поднялась на ноги, лениво потянулась и слегка зевнула.
      Она медленно подошла к Эдмунду, коснулась его плеча и небрежно сказала, что собирается прилечь отдохнуть в фургоне. А когда вернется – обязательно сыграет в шашки с победителем.
      – Будьте осторожны, – в один голос предостерегли ее игроки.
      Элизабет подняла глаза и встретила настороженный взгляд Таоса. Стоя у кромки воды, он издали кивнул ей. Она повернулась и неторопливо побрела прочь, сдерживая желание идти быстрее.
      Как только Элизабет скрылась с глаз своих спутников, она облегченно вздохнула и, изменив направление, поспешила к реке. Еле сдерживая нарастающее волнение, она стремительно шла вперед по тропинке, придерживая ветки, назойливо лезущие ей в лицо.