Элизабет спрыгнула с коня, подошла ближе и посмотрела на несчастного. Она невольно вздрогнула, увидев разодранную в клочья одежду, красные рубцы и следы засохшей крови на его теле. Тяжело дыша, жестоко израненный мексиканец судорожно хватал Веста за руки и пытался о чем-то рассказать. Элизабет услышала только несколько испанских слов:… el maximo jefe… diabio aiado… mucho оrо… Несчастный говорил все медленнее… Подойдя ближе, Элизабет заметила у него на глазу бельмо.
Вест успокаивал раненого и говорил ему по-испански, что сейчас его отвезут в госпиталь. Но умирающий отрицательно покачал головой, торопясь рассказать все, что он знал. Но вдруг его тело забилось в конвульсиях, и через минуту несчастный скончался.
Вест осторожно положил его голову на песок и встал.
Все молча ждали, что он скажет.
Вест вздохнул:
– Его имя – Ортис. Он сказал, что его хозяин, el maximo jefe, держал его в пещере… Что его хозяин – крылатый дьявол… с длинными золотыми волосами. – Вест увидел полные ужаса глаза Эдмунда. – Он сказал также, что там, глубоко под землей, лежат горы золотых слитков, и его бледнолицый хозяин заставлял своих слуг выносить их наверх. – Вест умолк.
– И это все? – воскликнул Эдмунд. Страшная догадка читалась на его лице. – Жив ли его хозяин? Может быть, это…
– Он жив, – оборвал Вест Эдмунда. – Вчера он избил Ортиса и приказал привести вниз, в пещеру, прекрасную молодую женщину.
– Боже милостливый! – Эдмунд не смог сдержать душераздирающего крика. – Ты полагаешь… думаешь, это…
– Эд, я только повторяю слова умершего Ортиса, – ответил Вест. – Умирающие от жажды часто видят миражи. Несчастный Ортис был явно не в себе. Он бормотал что-то о крылатых дьяволах и о белокожем правителе… В этом нет никакого смысла…
Вест просил Эдмунда успокоиться, он не открыл ему всего, что услышал от Ортиса. Перед смертью одноглазый мексиканец рассказал, что бледнолицый господин использовал для своих любовных утех двух молодых мексиканок, а потом хладнокровно убил их. Тело последней молодой женщины было оставлено на площади Ла-Луз две недели назад. А вчера повелитель подземелья захотел новую женщину и послал за ней Ортиса, предупредив, что она обязательно должна быть белокожей.
И ее волосы должны быть рыжими.
Вест посмотрел на Элизабет и невольно поежился, увидев, как ярко пламенеют ее золотистые волосы в лучах безжалостного солнца пустыни. Кровь застыла в его жилах при мысли о том, что мог с ней сделать этот безумный маньяк.
Ее нельзя ни на секунду оставлять одну. Опасность была как никогда реальна и близка.
Долгие изнурительные поиски пещеры закончились. Умирающий мексиканец назвал приметы, указывавшие на вход в подземелье. Это было меньше чем в двадцати милях от них.
Перед заходом солнца они будут на месте.
Глава 43
На раскаленную за день пустыню медленно опускалась ночная мгла.
Жаркий суховей стих. Теперь с запада струился легкий ветерок, и воздух заметно посвежел. На гребне скалистого холма, отчетливо вырисовываясь на фоне темнеющего неба, застыла рысь. Последние солнечные лучи придавали ее пушистому меху оттенок спелого абрикоса.
Утес, на котором стояла рысь, Вест сразу узнал по описанию Ортиса. Выступы и впадины высокой скалы, по страшной игре природы, напоминали черты лица древнего индейского воина.
Заметив указанную Ортисом примету, Вест обернулся и стал пристально всматриваться в линию горизонта на юге. Он заметил крошечное черное пятнышко, быстро растущее на фоне бледно-лилового неба. Не прошло и минуты, как черная туча летучих мышей затмила полнеба над их головами. Миллионы отвратительных крылатых существ вылетели из пещер, чтобы в ночной тьме начать охоту на насекомых.
– Что это, Вест? – с тревогой спросила Элизабет, следя глазами за быстро разраставшимся черным облаком.
– Просто маленькие летучие мыши, милая, – успокоил ее Вест и мягко улыбнулся. – Это значит, что мы совсем близко от пещер.
Элизабет кивнула и направила свою лошадь поближе к Весту.
– Их здесь так много. – В голосе Элизабет звучало отвращение, и она почувствовала, как волосы шевелятся на ее голове.
– Да, их миллионы, – невозмутимо согласился Вест и тут же быстро добавил: – Но они совершенно безопасны. Весь день они спят в пещерах и только на закате вылетают поохотиться.
Элизабет обернулась, чтобы взглянуть на своих спутников.
– Вест, а ты знаешь, что все мексиканцы сбежали?! Я вижу только Грейди, Таоса и Эдмунда.
– Я знаю, – спокойно ответил Вест. – В течение всего дня они отставали понемногу, а теперь и совсем ускакали. Это меня не удивляет.
– Но ведь сейчас они нужны нам больше, чем когда-либо! – забеспокоилась Элизабет.
Вест усмехнулся.
– Надеюсь, что нет. – Он взглянул на Элизабет и продолжил: – Когда мы нашли Ортиса, я уже был уверен в том, что мексиканцы сбегут. Знаешь ли, милая, мексиканцы и индейцы очень суеверны, а после того, как они услышали нелепые байки Ортиса о «крылатых дьяволах», остановить их было уже невозможно.
– Ты ведь не веришь сумасшедшим бредням этого мексиканца?
Вест спокойно пожал плечами:
– Любимая, единственных крылатых дьяволов мы уже увидели – это летучие мыши.
Понизив голос до шепота, Элизабет проговорила:
– Ты знаешь, о чем я думаю? Мне кажется, что это Дэйн нашел золото, и он там, внизу, держит взаперти людей…
– Если Дэйн там, то теперь он совсем один. Ортис поклялся, что все остальные разбежались несколько дней назад.
Элизабет задумчиво покачала головой:
– А как насчет партнера Дэйна, Тома Ланкастера? Том-то уж наверняка остался.
Поколебавшись, Вест нехотя признался:
– Ортис сказал, что Том мертв.
– Боже милостливый! – пробормотала Элизабет, боясь спросить, как умер Том.
День шел к концу, когда всадники добрались до зияющей в земле черной дыры. Все уже поняли, что перед ними те самые таинственные пещеры, о которых десятилетиями слагались легенды. Спешившись, все пятеро молча стояли на краю бездны, всматриваясь в беспросветный мрак и гадая, что ждет их там, в этой смертоносной пещере.
Даже разговорчивый Грейди приумолк. В непривычной тишине мужчины занимались устройством ночлега. Сознание того, что в двух шагах от них находится бездонная пещера, вселяло в их души непреодолимый страх. Даже крики ласточек, порхающих над лагерем, заставляли всех невольно вздрагивать.
Элизабет решила, что ни за что на свете не ляжет спать в стороне от мужчин, и расположилась рядом с Вестом, чтобы в любой момент можно было дотянуться до него рукой. По другую сторону костра, прямо на земле, устроились Эдмунд и Грейди, револьвер которого всегда был наготове.
Только Таос решил не спать и согласился стоять на страже всю ночь. Он сел, прислонившись к засохшему стволу дерева так, чтобы видеть вход в пещеру, и поставил между коленей свой «винчестер».
Грейди проснулся, когда звезды поблекли и проблески утренней зари осветили горизонт. Открыв глаза, он с удивлением обнаружил, что Эдмунд уже поднялся на ноги. Отбросив одеяло, Грейди встал с земли и пошел сказать Таосу, что тот может немного вздремнуть. Гигант-навахо кивнул, отдал Грейди винтовку, растянулся там же, где сидел, и мгновенно заснул.
Потягивая утренний кофе и не желая будить спящих, Эдмунд шептал Грейди:
– Вест проспит еще несколько часов, а я уже не могу ждать. Я хочу спуститься вниз и посмотреть, что там творится.
Грейди нахмурился и отрицательно покачал головой:
– Тебе не следует этого делать, Эд. Неизвестно, что ты там найдешь. К тому же совсем небезопасно спускаться в пещеры одному.
– Я ничего не боюсь! – вскричал Эдмунд. – Там мой брат, и я должен сам найти его… – В его голосе звучало искреннее страдание.
– Я понимаю, – вздохнув, согласился Грейди. – Я все понимаю. Давай разбудим Веста и…
– И слышать об этом не желаю, – перебил его Эдмунд. – Вест и Элизабет не больше двух часов спали этой ночью. Вест устал, ему нужен отдых.
Грейди озабоченно почесал подбородок, подергал себя за бороду и наконец решительно сказал:
– Слушай, почему бы действительно не дать им выспаться, а мы с тобой спустимся в пещеру. Черт побери, мы и впрямь можем пойти туда, осмотреться и вернуться к завтраку. Что скажешь?
Облегченно вздохнув, Эдмунд предложил:
– Давай возьмем веревку, фонарь и пойдем поскорее!
* * *
Солнце уже сияло высоко в небе, когда Вест наконец пробудился ото сна. Он потянулся, повернул голову набок и только тогда с трудом разомкнул веки.
Прекрасное видение предстало перед его глазами – прелестное лицо спящей девушки с длинными рыжими волосами, упавшими ей на лоб, на порозовевшие щеки и нежную шею.
Еще не совсем проснувшись, Вест осторожно убрал с лица Элизабет волосы и нежно поцеловал ее. Его глаза вновь закрылись, когда он почувствовал трепет ее раскрывающихся губ. Вест вздохнул. Элизабет потянулась к нему, кончиком языка нежно дотронулась до его рта.
Не открывая глаз, Элизабет поцеловала Веста. Перед ее мысленным взором предстали его красивое смуглое лицо, черные волосы, прямой нос и ласковые губы, которые так волнуют ее.
Элизабет уловила присущий только ему запах и почувствовала, как его рука коснулась ее груди. Было тихо, очевидно, еще рано и все спят. С нарастающим волнением Элизабет придвинулась ближе к Весту и снова поцеловала его. Она приподняла сонные веки и увидела широко распахнутые серые глаза. Взгляд его был так красноречив, что у Элизабет чаще забилось сердце. Вест смотрел ей в глаза, не отрывая чутких губ от ее трепещущего рта. Потом он приподнялся, погладил ее грудь и страстно прошептал:
– Я так хочу тебя! Давай улизнем отсюда, пока все не проснулись?
– Давай! – улыбнулась Элизабет, и Вест благодарно поцеловал маленькую ямочку на ее шее.
– Когда мы останемся одни, любимая, – осыпая поцелуями ее лицо, тихо говорил Вест, – я…
– Помогите! Вест, Таос, помогите! – отчаянный крик Грейди мгновенно нарушил идиллию солнечного утра. – Помогите нам ради Бога! Помогите!
Вест и Таос мгновенно вскочили на ноги и бросились на крик, доносившийся из глубины пещеры.
Элизабет увидела, как в черном зияющем отверстии показались головы Грейди и Эдмунда. Прихрамывая, Грейди с трудом тащил на себе обмякшее тело Эдмунда.
Элизабет вскрикнула, увидев, что вся рубашка Эдмунда залита кровью. У нее подкосились ноги, но, вмиг овладев собой, она схватила кувшин с водой, полотенце и подбежала к уже совсем обессилевшему Эдмунду. Между тем Таос поднял Эдмунда на руки и осторожно, как ребенка, понес к расстеленной на земле подстилке. Вест поддерживал хромающего Грейди, помогая ему добраться до фургона. У Грейди была сломана нога. Истекая кровью, но еще в полном сознании, Эдмунд поведал о том, что произошло. Слезы бежали по его бледному лицу, когда он говорил о том, что его единственный брат превратился в чрезвычайно опасного безумца.
– Тебе не надо так много говорить, Эд, – посоветовал Вест, – побереги свои силы.
С искаженным от боли лицом Грейди закончил рассказ Эдмунда.
Спустившись глубоко под землю, они были поражены необыкновенным зрелищем – огромные величественные залы, многочисленные туннели и коридоры… В конце концов они заблудились и потеряли счет времени.
– Я засмотрелся на подземное озеро, в котором отражались свисающие с потолка сталактиты, и вдруг услышал крик Эдмунда. Я бросился к нему и увидел, что Эдмунд борется с… с…
– Мой брат превратился в животное, – слабым голосом перебил его Эдмунд.
– У него безобразно длинные волосы и ногти. Он бледен как смерть, одежда разорвана и висит на нем клочьями, как у нищего, – с трудом переводя дыхание, закончил Грейди, в то время как Таос пытался остановить хлеставшую из груди Эдмунда кровь.
Эдмунд плакал, Элизабет, жалея и бесконечно любя его, опустилась на колени и принялась осторожно вытирать его влажный лоб.
– Даже когда я наконец понял, во что превратился Дэйн, я и подумать не мог, что он может причинить мне зло. Ведь я его брат! Я умолял его покинуть пещеру, уйти со мной, я обещал помочь ему! – бормотал Эдмунд. – Но Дэйн не слышал меня. Он кричал, что я хочу украсть его золото, что я вор. Я никак не мог успокоить его. Я говорил ему, что люблю его и хочу ему помочь, но… Он выхватил откуда-то кинжал и ударил меня… и убил бы, если б не Грейди… – Голос Эдмунда ослабел и затих.
Грейди, с трудом преодолевая боль, продолжил рассказ Эдмунда:
– Я громко заорал и бросился на зов Эдмунда. Думаю, мой крик спугнул Дэйна, и он удрал. Я заметил только грязные светлые волосы, черную накидку и кинжал в крови… А на земле лежал Эдмунд. Его руки были в крови, он пытался закрыть рану. – Поморщившись от боли, Грейди смущенно признался: – Я так спешил – хотел скорее вынести Эдмунда, – что оступился и повредил эту чертову ногу.
Внимательно слушая Грейди, Элизабет торопливо рвала на полоски свою нижнюю сорочку. Таос умело и спокойно обработал глубокую рану на груди Эдмунда и забинтовал ее чистой тканью, подготовленной Элизабет. Тем временем Вест сделал из дерева шину для ноги Грейди.
Вест решительно проговорил:
– Таос, ближайший госпиталь в Малаге. Вы отправитесь туда сразу, как только мы сделаем носилки для Эдмунда. Думаю, Грейди сможет ехать верхом, я посажу его в седло. Возьмите с собой Элизабет…
– Нет, – запротестовала она, – я не поеду!
– Поедешь! – отрезал Вест, не прекращая заниматься ногой Грейди. Затем Вест взглянул на Эдмунда: – Не беспокойся насчет Дэйна, Эд. Я спущусь вниз и выведу его из пещеры. – Сказав это, Вест наконец взглянул на Элизабет: – Мне бы не хотелось, чтобы ты была здесь, когда я приведу Дэйна.
– Если ты остаешься здесь, то и я тоже останусь, – упрямилась Элизабет и, посмотрев в глаза Веста, тихо добавила: – Хочешь ты этого или нет, я останусь с тобой!
Элизабет не поехала в Малагу.
Они с Вестом долго смотрели вслед всаднику и повозке с потерявшим сознание Эдмундом.
– Не волнуйся за них, – сказал Вест, – Таос обязательно доставит их в госпиталь.
– Но как же мог Дэйн поднять руку на своего брата?
Вест ласково обнял Элизабет за плечи:
– Это не Дэйн, милая. Чудовище, которое встретил Эдмунд, вовсе не Дэйн Кертэн.
Элизабет, до глубины души тронутая его деликатностью, подняла полные слез глаза:
– Квотернайт, почему ты стараешься казаться не таким, какой есть на самом деле? Ведь на самом деле ты чуткий и очень добрый человек!
Он усмехнулся:
– Лишь иногда, дорогая!
Глава 44
Нежно дотронувшись до волос Элизабет, Вест попросил:
– Обещай, что сделаешь все в точности так, как я тебе скажу!
Она молчала.
– Элизабет?
– Я не могу обещать. Если ты хочешь сказать, что мне нельзя спускаться вниз…
Она не успела договорить, как Вест схватил ее за плечи и резко повернул к себе. Его лицо будто окаменело. Глядя прямо в глаза Элизабет, он спокойно сказал:
– Ты заблуждаешься, если думаешь, что можешь повелевать мною только потому, что я тебя люблю!
– Вест, я совсем не имела в виду…
– Нет, имела. Но ты ошибаешься, Элизабет! И здорово ошибаешься! – Его глаза потемнели. – Мне следовало отправить тебя с Таосом, и напрасно я этого не сделал!
Глядя на него снизу вверх, Элизабет тихо сказала:
– Милый, я очень хотела остаться здесь, с тобой!
– Ты не можешь делать все, что хочется, Элизабет. Я позволил тебе остаться, но это была ошибка. Я ни за что не разрешу тебе спуститься в пещеру.
Сердитый взгляд Веста вдруг потеплел, он осторожно привлек Элизабет к себе. Спрятав лицо в ее золотистые волосы, Вест прошептал:
– Любимая, я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось! Я так боюсь тебя потерять!
– Ты не потеряешь меня, любовь моя! – тихо ответила Элизабет. – Я останусь здесь и буду ждать твоего возвращения.
Облегченно вздохнув, Вест сказал:
– Вот, возьми револьвер. Оставайся около входа в пещеру и постоянно держи револьвер в руке. Ни в коем случае не спускайся в пещеру и стреляй в любого, кто попытается подойти к тебе. Обещай, что ты сделаешь все так, как я сказал!
– Конечно, но лучше бы ты взял револьвер с собой.
Элизабет надеялась, что Вест возьмет с собой их единственное оружие, но он коснулся ее щеки губами и зашагал по узкой извилистой тропинке, ведущей вниз, в прохладную темную дыру в земле.
Элизабет подняла голову и взглянула на солнце. Был полдень.
Только гордость помогла Весту сохранить самообладание в те минуты, когда он приближался к пещере. Женщина, которую он любил, не сводила с него глаз, и Вест всем своим видом демонстрировал спокойствие и бесстрашие. Он углублялся все дальше и дальше в темнеющую пустоту, размышляя о том, неужели все мужчины, подобно ему, надевают на себя маску бесстрашия, когда на самом деле чувствуют себя слабыми и беспомощными?
Держа фонарь в одной руке и моток веревки в другой, Вест спускался все ниже и ниже в черную глубину, оставив наверху сияющий солнечный день и взволнованную Элизабет. Он старался не вспоминать о своих беспричинных страхах перед сумрачными туннелями и темными пещерами.
Но чем ниже Вест опускался, тем сильнее и сильнее охватывало его чувство беспокойства. Нервная дрожь сотрясала его тело. Кладбищенская тишина и непроницаемая мгла окружали его. Вест остановился и прислонился к каменной стене, пытаясь успокоить прерывистое дыхание. Он чувствовал себя измученным, испуганным, не способным соображать и действовать. Сердце так сильно колотилось в его груди, что казалось, вот-вот разорвется. Вдруг у Веста закружилась голова, его замутило, и он чуть не потерял сознание. Он сделал глубокий вдох, вообразив со страху, что здесь, в этой мрачной преисподней, нет воздуха. Подобно тому, как в маленьком темном туннеле в Андерсонвилле.
Ему казалось, что каменные стены пещеры сомкнулись вокруг него, что выход наверх закрылся навсегда, похоронив его под грудами мертвого камня. Сердце бешено забилось, холодная испарина выступила на лбу. Дрожащими руками Вест с трудом поднял фонарь, тщетно пытаясь развеять сгустившийся вокруг него мрак.
Надо было взять себя в руки. Вест глотнул побольше воздуха и громко сказал себе:
– Ты можешь! Ты можешь это сделать!
Он повторял эти слова снова и снова.
Казалось, все подземное царство кричало: «Ты можешь!» Звук многократно отражался от каменных стен, замирая в дальних залах, извилистых проходах и узких расселинах.
Тысячи гигантских сталагмитов возвышались вокруг него, подавляя и заставляя чувствовать себя трусом. Казалось, эти камни знали, что он совершенно бессилен сделать хоть один шаг в наводящий ужас лабиринт, ведущий вниз, в вечное царство тьмы и смерти.
Не в силах унять дрожь, Вест все-таки заставил себя сделать один робкий шаг, потом другой… Как малыш, который учится ходить, Вест пошатывался и спотыкался, но упрямо продолжал идти вперед. Он раскинул руки в стороны, пытаясь сохранить равновесие, и во все глаза всматривался в непроницаемую темноту. Ему стало легче, когда он понял, что смог пересилить свой страх.
Вест осторожно продвигался вперед, внимательно осматривая все вокруг. Однако пугаться все-таки приходилось: мерцающий луч фонаря выхватывал из темноты под ногами обрывающиеся вниз уступы, сверкающих холодным блеском змей и убегающих от света смертоносных пауков.
Наконец Вест успокоился. Он понял, что в пещере есть кислород, а значит, ему не суждено умереть от удушья. Он облегченно вздохнул и почувствовал, как живительный воздух проникает в легкие и сердце замедляет свой бешеный ритм. Тело наполнилось прежней силой, и он уже мог твердо стоять на ногах. Уверенность в себе вернулась, и Вест с радостью осознал, что наконец одержал победу над своим давним страхом. Привычная усмешка появилась на губах, и он спокойно направился в глубину пещеры.
Но через секунду, ощутив на лице какую-то липкую гадость, Вест в ужасе вскрикнул. Сообразив, что это всего лишь паутина, он перевел дыхание и пошел дальше.
Откуда-то доносился слабый шум. То били крыльями тысячи летучих мышей.
* * *
Элизабет посмотрела на небо. Пылающий солнечный диск прошел половину пути к западу. С тех пор как Вест исчез в пещере, минуло часа три или четыре. Пора бы ему и вернуться. Обеспокоенная и утомленная ожиданием, Элизабет не находила себе места.
Не отрывая взгляда от входа в пещеру, она тщетно пыталась не думать о плохом. Прошло еще полчаса, и, наконец, она услышала звуки, которых ждала так долго. Конечно, это были шаги Веста. Улыбка радости осветила ее лицо. Отбросив в сторону пистолет, Элизабет вскочила на ноги.
Из темноты показались очертания мужской фигуры, и Элизабет, кинувшись вперед, воскликнула:
– Милый мой! Я так волновалась, я думала… я… – Резко остановившись, Элизабет, оцепенев, смотрела на длинноволосого мужчину в черной накидке с кожаным кнутом в руке.
В мгновение ока незнакомец оказался возле нее, не дав ей опомниться и схватить револьвер. Сильные пальцы с длинными черными ногтями впились в руку Элизабет, звероподобное существо притянуло ее к себе. Поднеся кнут к подбородку Элизабет и оскалив зубы, мужчина проговорил:
– Где же это Ортис нашел тебя, крошка? Мне следует наградить его за такой замечательный выбор! Ты прекраснее любой из моих женщин. – Его безумные зеленые глаза остановились на золотистых волосах Элизабет.
– Боже мой! – прошептала Элизабет, услышав знакомый голос. – Это ты, Дэйн?
Дэйн в замешательстве уставился на Элизабет. Прищурив глаза, он разглядывал ее лицо.
– Откуда тебе известно мое имя, красавица? Разве я уже обладал тобой раньше?
Все еще не веря своим глазам, Элизабет выдохнула:
– Возможно ли это?! Дэйн, что с тобой? Боже мой, Дэйн Кертэн?!
– Элизабет? Ты ли это, дорогая моя? – В его лихорадочно блестевших глазах появился проблеск разума. – Наконец-то ты пришла ко мне! Как долго я тебя ждал! Пойдем, я так много должен показать тебе!
– Нет! – пронзительно вскрикнула Элизабет, стараясь вырваться из его рук. – Отпусти меня!
– Отпустить? Ты моя жена, Элизабет! В конце концов, у нас сейчас медовый месяц! – оскорбленным тоном ответил Дэйн.
– Нет, нет, пожалуйста, отпусти! – умоляла Элизабет, чувствуя отвратительный запах, исходящий от Дэйна. Смертельный страх охватил ее душу.
Не выпуская Элизабет из рук, Дэйн быстро развязал свой пояс и заткнул им ее рот. Несмотря на то что Элизабет очаянно сопротивлялась, он снял пояс с ее брюк и крепко связал им руки девушки.
Довольный собой, он сказал:
– Не волнуйся! Вот увидишь, ты обрадуешься, когда я приведу тебя вниз, в наши великолепные покои, где мы сможем доказать друг другу свою любовь!
Пытаясь вырваться, Элизабет в ужасе затрясла головой.
– Элизабет, я возмущен и обижен твоим отношением ко мне! И это в начале медового месяца?! – с угрозой в голосе проговорил Дэйн. Как бы случайно, он откинул полу своей черной накидки, показав ей висящий на поясе острый кинжал. С ужасом глядя на оружие, Элизабет увидела также его бледное тело, прикрытое лишь жалкими лохмотьями грязной рубахи. Злобно усмехнувшись, Дэйн резко запахнул полы своей черной хламиды.
Он крепко схватил Элизабет за плечо и потащил за собой в пещеру. Через несколько шагов солнечный свет померк.
Не останавливаясь ни на секунду, Дэйн быстро двигался вперед, увлекая за собой Элизабет. Охваченная ужасом, она знала, что каждый ее неверный шаг может стать последним и что в любую секунду ее подстерегает смерть. Ей казалось, что зеленые глаза Дэйна, словно глаза ночного хищника, способны видеть в непроницаемом мраке. Вцепившись Элизабет в плечо и не замедляя шага, он тащил ее за собой все дальше и дальше вниз. Элизабет потеряла счет времени, и когда наконец они остановились, над самым ее ухом раздался торжествующий голос Дэйна:
– Мы на глубине девятисот футов. Чтобы попасть сюда, мы прошли две с половиной мили. В этой кромешной тьме я ни разу не оступился, не сделал ни одного неверного шага. Теперь ты понимаешь, моя рыжеволосая красавица, что я и есть настоящий Властелин Бездны. Я способен видеть в темноте, так же, как и мои подданные – вампиры.
Элизабет вздрогнула, когда зажженный факел внезапно вспыхнул оранжевым пламенем. В ярком круге света перед ней возникло обезображенное диким оскалом безумное лицо мужчины.
– Я хочу показать тебе кое-что, дорогая!
Дэйн привел Элизабет в большой темный зал. Подняв высоко над головой пылающий факел, он проговорил:
– Взгляни на моих подданных, Элизабет!
Она подняла глаза и задрожала от ужаса и отвращения. Тысячи и тысячи серо-коричневых летучих мышей гроздьями свисали с потолка прямо над их головами. Казалось, что фантастическая живая масса облепила каждый дюйм потолка.
– Впечатляет, не правда ли? – самодовольно спросил Дэйн. – Знаешь, за долгие зимние месяцы тела летучих мышей становятся холодными, твердыми и почти бездыханными. Вот бы и мне так! – Дэйн грустно вздохнул. – Пожалуй, мне следует подождать до зимы. Элизабет, почему ты дрожишь? Наверное, я немного поторопился показать тебе моих крылатых слуг.
Элизабет пыталась заговорить, закричать, но из ее груди вырывались только приглушенные всхлипывания.
– Вероятно, ты считаешь меня больным или сумасшедшим? Моя дорогая, ты глубоко заблуждаешься, полагая, что на свете только плохое и хорошее, черное и белое. – Дэйн покачал головой. – Ты никогда не имела дел с другим миром – особым, не похожим на ваш. Это тот мир, в котором я сейчас царствую.
Широко раскрытыми глазами Элизабет смотрела на стоящую перед ней фигуру в черном одеянии. Она думала о том, что спорить с безумцем бесполезно.
– Пойдем, – сказал Дэйн, вновь уводя ее в узкий туннель. – Я вижу, ты испытываешь отвращение к этим созданиям. Сегодня вечером я покажу тебе мои обширные владения, и ты поймешь, как они прекрасны.
Дэйн потянул Элизабет за собой и привел в просторный зал. На миг ее ослепило яркое сияние горящих на стенах факелов. Когда наконец глаза Элизабет привыкли к свету, она увидела, что в самом центре громадного зала высокими штабелями лежат сияющие золотые слитки. Весьма довольный произведенным впечатлением, Дэйн повел ее дальше, мимо кровати, сложенной из таких же золотых слитков, к тому месту, где горящие на полу факелы обозначали край зияющей черной пропасти.
Заставив Элизабет взглянуть вниз, Дэйн принялся рассказывать ей о том, что все вокруг – это амфитеатр, заполненный невидимыми зрителями. Совсем скоро они вдвоем, как единственные артисты на этой сцене, представят на суд этой аудитории особое, исполненное страсти зрелище.
– Вообрази, как восторженно они будут рукоплескать, околдованные красотой и гениальностью нашего спектакля!
Вытянув вперед бледную руку с длинными острыми ногтями, Дэйн предупредил, чтобы Элизабет была осторожна, когда после представления они подойдут к самому краю освещенной огнями сцены, чтобы поклониться благодарной публике.
– Насколько я знаю, эта яма бездонна, – спокойно произнес Дэйн.
Элизабет, вздрогнув, отпрянула от края чернеющей перед ней пропасти. Зловещая усмешка исказила лицо Дэйна, и он повел Элизабет назад, к стоящей в центре огромного зала золотой кровати.
– Дорогая, я был бы рад поделиться с тобой золотом, но не могу. Ты сама видишь, что здесь и для одного-то мало. – Вытащив кляп изо рта Элизабет, Дэйн добавил: – Но я собираюсь наслаждаться твоим обществом до тех пор, пока…
– Я здесь не одна, Дэйн, – выкрикнула Элизабет. Противоречивые чувства раздирали ее. В ее душе еще теплилась надежда, что Вест найдет и спасет ее. Но в то же время ее мучил страх за Веста. Ведь безумец Дэйн мог его убить! – Один из моих спутников ищет меня и обязательно сюда придет.
Медленно развязывая пояс, стягивающий ее руки, Дэйн невозмутимо ответил:
– Еще никому не удалось приблизиться к этим тайным покоям!
– Но ведь Эдмунд сделал это, – напомнила Элизабет.
– Да, Эдмунд приходил сюда, – хихикнул Дэйн. – Но я не позволил ему ходить тут и высматривать… Он хотел украсть мое золото.
– Ты ошибаешься, Дэйн. Мы пришли сюда вовсе не затем, чтобы украсть твое золото или чем-то навредить тебе, – с отчаянием в голосе уверяла Элизабет. – Мы пришли, чтобы помочь тебе. Мне не нужно ни грамма твоего золота. Возьми себе все, только отпусти меня.
Дэйн медленно повернул Элизабет к себе, и она увидела сатанинский блеск в его зеленых глазах.
– Я хочу любить тебя здесь, на этой золотой постели. Мое золото будет у меня перед глазами, а ты будешь принадлежать мне. – Его глаза вспыхнули лихорадочным блеском, а зубы обнажились в зверином оскале. – Эти сияющие золотые слитки страшно возбуждают меня! – Судорожная гримаса пробежала по лицу Дэйна, и он схватил Элизабет за плечи, стараясь прижать ее к себе. – Раздевайся, Элизабет, немедленно! Если ты не хочешь, чтобы я поступил с тобой так, как с Эдмундом, ты должна мне подчиниться!
Объятая ужасом, Элизабет начала медленно раздеваться. Трясущимися руками она стянула с себя блузу, не уставая повторять:
– Умоляю тебя, Дэйн, пожалуйста!
– Я сказал, раздевайся! – приказал он.
Пожирая глазами ее тело, Дэйн скинул на пол свою черную накидку.
– Сними обувь и брюки, – отрывисто бросил он, затем, потирая вспотевшие ладони, похотливо добавил: – Подумать только, Элизабет, я ведь еще ни разу не видел твои обнаженные ноги!
Вздрагивая всем телом, Элизабет стояла перед Дэйном в одной тонкой атласной рубашке и панталонах. Он облизнул губы и, машинально накручивая на палец длинную прядь давно не мытых волос, задумчиво произнес:
– Ты и представить себе не можешь, как часто я мечтал об этой минуте. Мы здесь одни, в этом царстве наслаждения, глубоко под землей, и, что бы я с тобой ни сделал, никто не услышит твоих криков. Я могу обладать тобой столько раз, сколько захочу… До тех пор, пока ты мне не надоешь! – Тело Дэйна охватила сладострастная дрожь. – Теперь иди к золотой постели!
