В поисковой партии, выехавшей из отеля «Ла Фонда» на поиски пропавшего Дэйна Кертэна, было тринадцать человек: восемь мексиканцев-помощников, Элизабет и Эдмунд Кертэн, а также проводники.
      Никто даже словом не обмолвился о том, что тринадцать – число несчастливое, хотя наверняка об этом подумал каждый.
      Лишь Элизабет не придала несчастливому числу никакого значения. Покидая «Ла Фонда» на рассвете 17 мая, Элизабет была полна оптимизма и горела желанием побыстрее отправиться в путешествие, которое, в чем она не сомневалась, поможет ей воссоединиться с пропавшим супругом.
      Ночной холодный воздух еще не прогрелся, но Элизабет не замечала прохлады. Она знала, что скоро все вокруг изменится. Высочайшие вершины гор Джемез и Сангре-де-Кристо уже розовели в лучах восходящего солнца. Еще несколько минут – и мирно спящую долину зальет яркий солнечный свет.
      Элизабет и Эдмунд вышли из отеля и направились к своим проводникам – Весту Квотернайту, Грейди Даунсу и Таосу, стоявшим перед входом. Подходя к ним, Элизабет заметила, как мужчины многозначительно переглянулись, едва скрывая насмешливую улыбку. Элизабет вмиг догадалась о причине их веселья.
      Рядом с ней шагал Эдмунд. Он приобрел самую лучшую ковбойскую одежду из той, что имелась в магазине у братьев Руиз. В сравнении с простой и удобной одеждой из оленьей кожи, которую носили проводники, наряд Эдмунда был просто смешон. Он надел новые сапоги, брюки из голубой ткани, широкий пояс с гравировкой и тяжелой серебряной пряжкой, красную хлопчатобумажную рубашку с кожаными ковбойскими манжетами, белый шелковый шейный платок, замшевый жакет с бахромой и белую фетровую шляпу с высокой тульей.
      В этом одеянии Эдмунд казался именно тем, кем он был на самом деле: изнеженным джентльменом с Востока, стремящимся играть роль выносливого грубого парня с Дикого Запада. Бедняжка, он добился лишь того, что выглядел просто нелепо.
      Элизабет была рада, что не вырядилась так же, как он. Она чувствовала себя очень удобно. На ней были габардиновый дорожный костюм бежевого цвета, отделанная кружевом бледно-розовая блузка, облегающий фигуру жакет, широкая юбка, удобные туфли и плоская шляпка. Элизабет была уверена, что ее наряд как нельзя лучше подходит для длительного путешествия.
      Она кинула тревожный взгляд на Эдмунда, надеясь, что тот не заметил усмешек проводников.
      Эдмунд был поглощен самим собой и пребывал в полнейшей уверенности, что все завидуют его сногсшибательному костюму.
      Эдмунд подошел к Весту, пожал ему руку и о чем-то завел беседу. Элизабет лишь кивнула проводнику, у нее не было никакого желания разговаривать с ним. Ей хотелось как следует осмотреть караван перед дальней дорогой.
      Вест и Грейди стояли возле фургона, груженного снаряжением для экспедиции. Здесь были кружки, миски, кастрюли, бочонки с водой. Большой Индеец Таос, внимая Грейди, послушно кивал головой. Затем Грейди влез на козлы, а Таос направился к своему громадному жеребцу, привязанному неподалеку.
      Элизабет насчитала двадцать лошадей и дюжину мулов, везущих поклажу.
      Поблизости, ожидая команды отправиться в путь, расположились мексиканцы-помощники. Шестеро из них были бедными крестьянами, их наняли для тяжелой черной работы. А двум низкорослым ковбоям в кожаной одежде с бахромой на рукавах надлежало присматривать за лошадьми.
      Элизабет бросила взгляд на Эдмунда и Веста. Последний особенно интересовал ее. Он стоял, небрежно опершись на фургон и покуривая сигару.
      Несмотря на то что неприязнь Элизабет к Квотернайту росла, она все же была рада, что он и его партнеры согласились стать их проводниками в этом небезопасном путешествии.
      Элизабет пыталась понять, что же этот Квотернайт за человек. Жесткий, бесчувственный мужчина, который, казалось, не уважал ни Бога, ни черта и не боялся никого и ничего. Быть может, его бесстрашие объяснялось именно тем, что он ничем не дорожил в своей жизни?
      Мужчин, выказывающих безрассудную храбрость на полях сражений, Элизабет считала разочарованными и бесконечно уставшими от жизни людьми. Ей казалось, что они ищут смерти лишь потому, что ни во что не ставят свою жизнь.
      – Ты готова, Элизабет? – Голос Эдмунда вывел девушку из задумчивости.
      – Да, да, я готова, – поспешно ответила она.
      Ласково улыбаясь, Эдмунд подошел к Элизабет и потрепал ее по плечу.
      – Еще не поздно остаться здесь, дорогая. Ты можешь подождать нашего возвращения в безопасном месте.
      Присутствие Веста, стоявшего неподалеку, нервировало Элизабет. Ей не надо было даже смотреть на него, чтобы понять, что самодовольная усмешка не сходит с его красивого загорелого лица. Вест понимал, черт его возьми, что она хочет поехать и в то же время не прочь остаться. Если она поедет с ними, то не избежит опасности остаться с Вестом наедине. Если же она не поедет, то будет пребывать в постоянном страхе, что Вест опорочит ее в глазах Эдмунда. В любом случае она во власти этого подлеца.
      – Пора в путь, Эдмунд, – с улыбкой проговорила Элизабет.
      – Хорошо, дорогая, пожелаем себе удачного пути!
      Эдмунд поспешил к своей лошади, даже не подумав о том, чтобы помочь Элизабет забраться в фургон.
      – Подождите, миссис Кертэн, я подам вам руку, – раздался насмешливый голос Веста.
      – Я не нуждаюсь в вашей помощи, – бросила Элизабет, проходя мимо него.
      К несчастью, его помощь все-таки оказалась необходимой. Элизабет никогда прежде не путешествовала в фургонах. Раньше она ездила только в изящных колясках или верхом. Козлы, на которых уже поджидал ее Грейди, были так высоки, что Элизабет даже представить себе не могла, как на них забраться.
      Нет, уж лучше умереть, чем признаться в этом!
      Гордо вздернув подбородок, Элизабет бросила шляпу в фургон, подобрала юбку одной рукой и ухватилась за сиденье другой. Подтянувшись, она тщетно старалась найти место, куда можно поставить ногу, чтобы подняться на козлы, но нога ее не находила опоры, и, беспомощная и растерянная, Элизабет повисла на одной руке.
      Она заметила, как Вест покачал головой, когда Грейди хотел помочь ей подняться в фургон.
      Чертов подлец, чтоб ему провалиться!
      Элизабет вновь пришлось спуститься на землю и сделать еще одну попытку. Она одернула жакет, отбросила со лба прядь волос и с ужасом подумала, что весь караван сейчас смотрит на нее.
      Однако за этой суетой наблюдали не только ее спутники. Толпы зевак собрались этим ранним утром на главной площади, чтобы посмотреть на отъезд экспедиции из города. Пастухи и ковбои, завтракавшие в салунах на площади, спешили выйти на улицу и присоединиться к всеобщему веселью. Пришли сюда и несколько хорошо одетых леди, которые оставили свои привычные занятия только ради того, чтобы взглянуть на красавца проводника экспедиции.
      Чувствуя на себе насмешливые взгляды окружающих, Элизабет вспыхнула от смущения. Она покраснела еще больше, когда услышала спокойный голос Веста:
      – Вы самая упрямая женщина из всех, каких я когда-либо знал. Почему вы не позволяете мне помочь вам?
      – Я сама могу о себе позаботиться! – огрызнулась Элизабет.
      – Ничего хорошего из этого не выйдет.
      Элизабет презрительно взглянула на Веста. Скрестив руки на груди, он смотрел на нее с ехидной усмешкой, ожидая, что она все-таки попросит помощи.
      Ну ничего, ему придется ждать до второго пришествия!
      В бешенстве сжав зубы, Элизабет оттолкнула Веста с дороги, взлетела на стоявшую рядом повозку, перепрыгнула на фургон и с торжествующим видом уселась рядом с Грейди.
      – Вы молодец, мисси, – одобрительно заметил Грейди.
      Элизабет покраснела до кончиков ушей, услышав аплодисменты и свист мужчин, наблюдавших за ней издали. Как ей хотелось скрыться от этих наглых взоров под брезентовым пологом фургона!
      Вест легко вскочил на подножку и склонился над Элизабет. Борясь с желанием закричать на него, Элизабет невольно закрыла глаза, чтобы не видеть его грудь, которая была так близко. Чем плотнее она закрывала глаза, тем острее чувствовала жар его тела и его запах.
      От Веста пахло пряным одеколоном и табаком, и этот особенный, присущий лишь ему одному, волшебный мужской запах кружил ей голову.
      Почувствовав, как что-то стягивает ее тело, Элизабет мгновенно открыла глаза и увидела, как Вест привязывает ее широкими кожаными ремнями к спинке сиденья. Большая пряжка упиралась Элизабет прямо в живот.
      Не удовлетворенный своей работой, Вест засунул руку под ремень, проверяя натяжение.
      – Ради Бога, что вы делаете? – с трудом выговорила Элизабет и ударила Веста по руке.
      Не обращая на девушку никакого внимания, Вест засунул три пальца под ремень у нее на животе и затянул его еще крепче.
      – Это должно удержать вас на повозке, – сказал он, явно довольный своей работой. Взглянув на сердитое лицо Элизабет, он примирительно добавил: – Я ведь беспокоюсь только о том, чтобы вы не упали, миссис Кертэн.
      – Это так, мисси, – подхватил Грейди, – сынок думает о вашей безопасности.
      Не обращая внимания на Грейди, Элизабет ледяным тоном проговорила:
      – Если вы сейчас же не оставите меня в покое, Квотернайт, то полетите с этой повозки вверх тормашками!
      – Вы очень любезны, – съязвил Вест, спрыгивая на землю.
      Однако Квотернайт и не подумал удалиться. Подобрав полы длинной юбки Элизабет, он обернул ими ее ноги.
      Задыхаясь от возмущения и пронзая его негодующим взглядом, Элизабет выпалила:
      – Убирайтесь прочь!
      – Я должен быть уверен, что ваша юбка не запутается в колесе. В противном случае вы можете пострадать.
      – Если вы немедленно не отойдете от меня, вы сами пострадаете!
      – Ухожу, ухожу! – ухмыляясь, ответил Вест и медленно отошел от фургона.
      Раздраженная донельзя, Элизабет провожала удалявшегося Веста хмурым взглядом. Он подошел к своей лошади. Прекрасная рыжая кобыла трясла головой и пританцовывала, явно горя желанием пуститься вскачь. Вест набросил на шею лошади поводья и похлопал ее по груди. Не сомневаясь в том, что миссис Кертэн все еще смотрит на него, Вест поймал ее взгляд и снова похлопал кобылу по груди, явно на что-то намекая.
      Элизабет, по-прежнему насупившись, смотрела на него, не желая понимать никаких намеков.
      Пожав плечами, Вест вскочил в седло и направил лошадь прямо к фургону.
      Элизабет испуганно отпрянула. «Что этот мерзавец опять задумал? Разве он не видит, что весь город наблюдает за нами?»
      Вест заставил кобылу подойти вплотную к фургону и, глядя Элизабет прямо в глаза, с иронией проговорил:
      – Посмотрите на мою кобылу. Ничего не замечаете?
      – Я заметила лишь то, что бедному животному попался тупоголовый всадник!
      Громко хмыкнув, Грейди хлопнул себя по колену и сказал:
      – Ловко она тебя поддела, сынок!
      Сделав вид, что не расслышал его слов, Вест обратился к Элизабет:
      – Посмотрите, окрас у кобылы точь-в-точь как цвет ваших волос. – Его рука снова нежно похлопала кобылу по груди. – Думаю, я назову ее Лиззи. Вам нравится это имя?
      Покраснев до корней волос, Элизабет ответила ему с неприязнью в голосе:
      – Надеюсь, что Лиззи все-таки сбросит вас, и вы приземлитесь на свою глупую голову!
      – Точно, мисси, так ведь у него это самая твердая часть тела! – усмехнулся Грейди, с явным удовольствием принимая участие в их перебранке.
      Не сводя с Элизабет многозначительного взгляда, Вест тихо сказал:
      – Она так не сделает. Я знаю, как с ней обращаться!
      Проговорив это, довольный собой, Вест отъехал от их фургона. Кипя от возмущения, Элизабет наблюдала за тем, как Вест направил лошадь вперед, нахлобучил на голову шляпу, приподнялся в седле и оглядел выстроившуюся за ним процессию. Он взмахнул правой рукой – и фургоны тронулись с места.
      Экспедиция отправилась в путь.
      Процессия медленно двигалась по городу под громкие приветствия провожающих. Сидя на гарцующей лошади, Вест возглавлял караван. За ним следовал фургон Элизабет и Грейди. Позади них, в сопровождении двух мексиканских ковбоев, ехал разодетый Эдмунд Кертэн. Завершали процессию мексиканцы-помощники, ведущие мулов, груженных поклажей.
      Замыкал процессию Таос, настороженно поглядывая окрест своими зоркими глазами.
      Элизабет радовалась, что они наконец-то отправились в путь, и настроение ее переменилось к лучшему. Все складывалось как нельзя лучше: колеса шуршали, фургон, влекомый сильными лошадьми, катился вперед, белобородый Грейди громко покрикивал: «Йэ-хо-хо!»
      – Йэ-хо-хо! – подражая ему, крикнула Элизабет и задорно улыбнулась.
      – Мисси, мы, пожалуй, неплохо проведем время в пути! – весело заявил Грейди.
      – Уж это точно! – радостно согласилась Элизабет.
      Развеселившись, Элизабет осмелела настолько, что принялась махать рукой толпе, заполнившей улицы. Прохожие – а в основном это были мужчины – провожали хорошенькую рыжеволосую леди восторженными взглядами, приветственно поднимали шляпы и желали ей доброго пути. Воодушевленная всеобщим вниманием, Элизабет раскраснелась от удовольствия и одаривала прохожих обворожительной улыбкой. Однако вскоре восторженные крики мужчин перестали радовать Элизабет, и улыбка слетела с ее лица.
      Возглавлявший процессию Вест Квотернайт держал в правой руке букет прекрасных весенних цветов. Элизабет без труда догадалась, откуда они взялись. Десятки молоденьких красоток с восхищением встречали темноволосого всадника и бросали ему чудесные цветы.
      Элизабет сначала с изумлением, а затем с отвращением наблюдала, как очаровательные, превосходно одетые леди в элегантных колясках бросали цветы и посылали воздушные поцелуи Весту Квотернайту, будто он – герой-триумфатор, возвращающийся с победой.
      Элизабет не поверила своим глазам, когда прелестная молодая женщина выпрыгнула из роскошного экипажа на землю и, подобрав юбки, устремилась на середину улицы. В руке она держала алую розу, которую протягивала Весту. Когда же он подъехал к ней, черноволосая красавица ловко спрятала розу за спину и, смеясь, что-то шепнула всаднику.
      В тот же миг он нагнулся, обхватил рукой ее тонкую талию и поднял с земли на лошадь. Весело засмеявшись, красотка обняла Веста за шею и, сломав длинный стебель розы, воткнула ее ему в волосы. Затем она обхватила ладонями его лицо и вопросительно посмотрела ему в глаза.
      Вест поцеловал девушку прямо в губы.
      Толпа одобрительно взревела и заулюлюкала. Грейди засмеялся и хлопнул себя по колену.
      Рот Элизабет растянулся в улыбке, но глаза ее смотрели холодно и мрачно.

      Наконец золотисто-бежевый Нью-Мексико остался позади. Солнце уже сияло высоко в небе, придавая редким пушистым облакам нежно-розовый оттенок.
      Было прекрасное весеннее утро, и даже бесконечные монологи Грейди не мешали Элизабет радоваться путешествию. Она почти не слушала Грейди, лишь изредка кивала головой в нужных местах и улыбалась, когда он начинал хохотать в конце очередной забавной истории. Может быть, позже она и послушает его рассказы, но сейчас ей хотелось побыть наедине с великолепной и чистой природой.
      Прохладный сухой воздух был так прозрачен, что далекие вершины гор Сэндиа, лежащие к югу, казались совсем близкими. Долина реки была покрыта нескончаемым цветочным ковром, добавлявшим необычные краски к зелено-золотисто-коричневой палитре природы Юго-Запада. Усыпанные сияющими капельками росы, цветы нежно благоухали, и легкий утренний ветерок разносил их чарующий аромат.
      Фургон неспешно катился по неровной прибрежной дороге, и Элизабет погрузилась в размышления.
      Ей было грустно оттого, что рано или поздно придется возвращаться в Нью-Йорк. Она знала, что ей вряд ли удастся уговорить Дэйна остаться здесь, на этой прекрасной земле, где алеют дивной красоты закаты, где душу охватывают покой и умиротворение.
      Истый горожанин, Дэйн никогда не променяет Нью-Йорк с его кипучей, разнообразной и суетной жизнью на тишину здешних мест. Если он и останется здесь, то будет бесконечно несчастен. Такое грандиозное событие, как весенний губернаторский бал в Санта-Фе, вряд ли придется по вкусу Дэйну. Ему абсолютно неинтересно слушать разговоры о ценах на скот, о скачках, о добыче золота, о политике. Он привык беседовать совсем о другом: о новых выставках, о театре и о путешествиях в Европу.
      Безусловно, Дэйн не будет счастлив здесь. Ну что ж, может быть, к концу этой экспедиции Элизабет тоже захочется вернуться в Нью-Йорк. Однако сейчас она будет просто отдыхать и наслаждаться путешествием. А ведь перед отъездом Элизабет с ужасом представляла себе тяготы и неудобства этой поездки. Как она ошибалась! Сколько радости ей сейчас доставляло раннее прохладное утро и медленно проплывающие перед ее взором восхитительные пейзажи! Элизабет полной грудью вдохнула чистый воздух и почувствовала, что ремень, которым она была привязана к сиденью, врезался в ее тело. Что за глупая идея с этими ремнями, словно она – неразумное дитя и может свалиться с повозки?
      Элизабет стянула с рук лайковые перчатки и расстегнула пряжку ремня, стягивавшего ее тело.
      – …И к тому времени, как я нашел Таоса, я уже был… Э нет, мисси, – Грейди неодобрительно закачал головой, – на вашем месте я бы не стал этого делать. Сынок этого не одобрит.
      – Ну ему придется смириться с этим, – спокойно ответила Элизабет.
      Грейди весело рассмеялся.
      – Я вижу, что сынок вам совсем не по душе, и не могу сказать, что осуждаю вас за это. Взять хотя бы то, какой он выкинул номер в воскресенье, когда мы с Таосом уехали в Санта-Фе.
      – Что ж, благодарю вас, Грейди. Очень рада, что не одна я была возмущена его отвратительным поведением.
      – Да нет, мисси, я имел в виду другое. Нас с Таосом позабавило, что Вест остался с носом. Вы его так лихо отставили!
      – Что же в этом забавного?
      – Да так, мисси, нам прежде никогда не доводилось видеть такого. – Грейди пристально посмотрел на Элизабет, а затем перевел взгляд на дорогу. – Не знаю, как сказать, но в сынке есть что-то такое… Ну в общем, леди ходят вокруг него табунами.
      – Неужели? – с притворным изумлением воскликнула Элизабет. Ее внимательный взгляд остановился на черноволосом стройном всаднике, возглавлявшем колонну. Вест сидел в седле как прирожденный наездник. Он правил своей могучей лошадью с присущими ему легкостью и силой. Прищурив глаза, Элизабет смотрела на Веста Квотернайта и размышляла о том, что он был из той редкой породы мужчин, которые словно излучали непоколебимую уверенность в себе и в своих возможностях. Все, за что ни брался Вест, он делал превосходно, спокойно и уверенно. При этом с его лица почти никогда не сходила дружелюбная и в то же время ироничная улыбка.
      – Что? Простите!.. – Элизабет встрепенулась, внезапно осознав, что Грейди ждет ответа.
      – Я вот сейчас подумал, мисси, что, наверное, красотки и липнут к нему оттого, что он к ним равнодушен. Как вы считаете?
      – Наверное, так и есть.
      – Да-а, я видел много красивых девочек, что прихорашивались ради одного его взгляда, – задумчиво проговорил Грейди, поглаживая бороду. – Черт меня побери… Ах, простите, мисси… Да только все они понапрасну теряли время, думая, что смогут заманить его в свои сети. Уж кто-кто, а я хорошо его знаю. Когда я увидел его впервые, там, в…
      – Грейди, – Элизабет прервала его, не желая больше ничего слышать о Весте, – а вы? Что вы сами делали раньше? Вы уже давно работаете проводником по Территории?
      – Дайте-ка подумать, мисси. Да, я занимаюсь этим уже три или четыре года. Начать с того, что…
      Грейди с видимым удовольствием принялся рассказывать Элизабет о своем славном прошлом. Кем он только не был! Явно гордясь собой, Грейди поведал, что в молодости был слушателем Военной академии в Вест-Пойнте, однако оттуда его выгнали за пьянство. Потом он воевал с индейцами, был скаутом, стрелком, мустангером, охотником, ковбоем, золотоискателем и, наконец, стал проводником.
      Сначала Элизабет как завороженная слушала его нескончаемые рассказы о проделках и приключениях в молодости. Час спустя он все еще самозабвенно вспоминал дни своей былой удали, но утомленная Элизабет только машинально кивала, время от времени улыбаясь и с трудом улавливая смысл его слов.
      Дневное солнце накалило воздух, от утренней прохлады не осталось и следа. Тщетно пытаясь укрыть лицо от палящих солнечных лучей, Элизабет чувствовала, как по ее груди, животу и коленям стекают струйки пота.
      С каждым часом жара становилась все нестерпимее, и Элизабет уже пожалела о том, что надела плотный костюм.
      Измученная жарой, она не выдержала и расстегнула высокий воротник блузы. Но это не принесло ей почти никакого облегчения. Элизабет страдала не только от нещадно палившего солнца. От долгого сидения на козлах и многочасовой тряски по ухабам у нее разболелась спина и затекли ноги. Она пыталась найти удобное положение, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, – но тщетно. Хоть бы поскорее привал!
      Не в силах более выносить жару, Элизабет нетерпеливо прервала нескончаемую речь Грейди, спросив, когда же наконец будет остановка. Грейди спокойно ответил ей, что Вест найдет какое-нибудь подходящее место для привала ближе к обеду.
      Элизабет посмотрела на Веста. Он по-прежнему сидел в седле прямо и уверенно. Казалось, что ни жара, ни многочасовое путешествие совершенно не утомили его.
      Положив руку на ноющую поясницу, Элизабет оглянулась в поисках Эдмунда. Он, понурившись, трясся на своем гнедом мерине. Модный замшевый жакет был небрежно переброшен через седло, красная ковбойская рубашка намокла от пота. Несмотря на надвинутую на лоб фетровую шляпу, лицо Эдмунда было под цвет его рубашке. Элизабет помахала деверю рукой и ободряюще улыбнулась, понимая, что он страдает еще больше, чем она.
      Спустя несколько минут Вест внезапно осадил свою лошадь, осмотрелся и съехал с дороги. Грейди тут же натянул поводья, и все лошади остановились.
      Вест подъехал к небольшой рощице и скрылся среди деревьев. Все в полном молчании ожидали его возвращения. Через пару минут он вынырнул из тенистой рощицы и поскакал к фургону.
      Вест подъехал к каравану, спрыгнул с лошади и дал сигнал распрягать лошадей и мулов. Грейди тут же поставил фургон на обочину и занялся лошадьми.
      Элизабет с облегчением потянулась, бросила шляпу на сиденье и, подняв руки, откинула назад влажные растрепавшиеся волосы. Вест приблизился к фургону и, положив руку на сиденье рядом с Элизабет, насмешливо спросил:
      – Ну что? Хотите немного отдохнуть?
      Элизабет равнодушно пожала плечами:
      – Я совершенно не устала, но, если вы хотите, можно сделать остановку. Вам решать, ведь вы – проводник.
      Вест недоверчиво взглянул на Элизабет. Было видно, что она утомлена сверх меры.
      – Должно быть, чертовски трудно постоянно скрывать свои мысли, – с иронией проговорил он.
      – Не понимаю, о чем вы.
      – Думаю, что понимаете, – не отводя от ее лица изучающего взгляда, ответил Вест.
      Посмотрев на Веста холодно и неприязненно, Элизабет проговорила:
      – Что ж! Вы желаете знать, что у меня на уме? Ну так вот, Квотернайт, вы мне не очень нравитесь. Точнее, вы мне совсем не нравитесь!
      Вест удивленно вскинул брови и, глядя на нее снизу вверх, с язвительной усмешкой произнес:
      – А вы уверены, что все дело во мне, а не в вас?
      Элизабет прищурилась, внимательно вглядываясь в его лицо.
      Вдруг Вест вскинул руки и, обхватив ее колени, резким движением повернул ее к себе лицом.
      – Может быть, вы просто злитесь на себя за то, что неравнодушны ко мне? Ведь так может быть? Тогда я нравился вам так сильно, что вы…
      – Замолчите! – Элизабет резко оборвала его и огляделась вокруг, чтобы удостовериться, что их никто не слышит. – Если вы когда-нибудь позволите себе хотя бы намекнуть на то, что произошло той ночью, то пожалеете об этом!
      – Я не в том возрасте, когда меня можно запугать, дорогая моя, – медленно, растягивая слова, проговорил Вест. Тем временем его руки скользнули вверх и чуть сжали ноги Элизабет сквозь плотную ткань платья.
      – Давайте лучше сначала займемся любовью, а уж потом решим, жалеть или не жалеть об этом.
      – Уберите руки, Квотернайт!
      – Да-да, сейчас, но сначала… А-а… Я так и думал. – Сквозь плотную ткань платья его пальцы нащупали край шелковых чулок.
      – Здесь кончаются ваши чулки, не так ли?
      – Уберите руки, Квотернайт, не то вам хуже будет! – С этими словами Элизабет со злостью вонзила длинные ногти в его ладони.
      – О-о-о! Боже мой! – вскрикнул Вест и быстро отдернул руки, но не двинулся с места. Взглянув сначала на красные следы, оставленные ногтями Элизабет на его руках, а потом на ее сверкающие гневом голубые глаза, он сказал посмеиваясь: – Вам еще многому следовало бы поучиться, дорогая моя! Уж если царапать, то спину, а не руки мужчины!
      Элизабет резко толкнула его в грудь.
      – Позвольте мне спуститься! – воскликнула она.
      Вест засмеялся, поднял руки и, обхватив ее тонкую талию, весело сказал:
      – Я вам помогу!
      – Благодарю! – огрызнулась Элизабет и, избегая его взгляда, оперлась на его широкие мускулистые плечи. Потом она, насупившись, огляделась вокруг и убедилась, что все, включая Эдмунда, уже ушли к реке. Увидев смеющиеся глаза Веста, Элизабет вспыхнула от злости.
      Вест нарочито медленно поднял Элизабет с козел, чуть подержал ее перед собой и, повернувшись вокруг своей оси, прислонился спиной к фургону. Какое-то время он не опускал ее на землю и, улыбаясь, откровенно любовался ею. Пальцы Элизабет больно стиснули его широкие плечи, она попыталась высвободиться и яростно прошипела:
      – Немедленно отпустите меня!
      – Конечно, сейчас отпущу. – Все еще держа Элизабет на весу, он прижал ее к себе, а потом медленно, ощущая каждый изгиб ее тела, начал опускать вниз. Длинная юбка Элизабет поднималась все выше и выше, обнажая ее ноги.
      Вест не мог не чувствовать растерянности и гнева, нараставших в душе Элизабет, но его собственное волнение, которое он испытывал от близости ее высокой груди, пылающих золотом волос и полуобнаженных ног, было во сто крат сильнее.
      Он глубоко вздохнул. Торчавшие из нагрудного кармана Элизабет перчатки коснулись его лица.
      Усмехнувшись, он сказал:
      – Не могли бы вы убрать свои перчатки? Боюсь, они поранят мне глаза!
      – Так вам и надо! – со злостью ответила Элизабет, однако вынула перчатки из кармана. И тут же пожалела об этом.
      – Так-то лучше! – вымолвил Вест и прижал свое лицо к ее груди.
      Элизабет в ярости ударила его перчатками по голове и возмущенно воскликнула:
      – Немедленно уберите лицо от моей… от…
      Как будто не слыша ее, Вест прижался губами к ее груди, и сквозь тонкую ткань блузы Элизабет почувствовала пылающий жар его губ. Его горячее дыхание обожгло ее. Элизабет задрожала всем телом.
      Вест почувствовал это и, довольный собой, поставил Элизабет на землю. Но прежде чем выпустить ее из рук, он наклонил голову и бросил заинтересованный взгляд на ее полуобнаженные ноги.
      Как только Элизабет встала на землю, она тут же одернула юбку, резко повернулась и, гордо вскинув голову, пошла прочь.
      Вест с явной насмешкой крикнул ей вслед:
      – Разве вы не подождете меня, миссис Кертэн? Ведь все-таки я ваш проводник!
      Ни на секунду не останавливаясь, Элизабет громко крикнула ему через плечо:
      – Вот и проводите себя сами в ближайший сумасшедший дом!
      Вест нагнулся и поднял брошенные Элизабет кожаные перчатки.
      Подождав немного, когда она отойдет подальше, он крикнул:
      – Миссис Кертэн, вы кое-что забыли!
      – Вы опять лжете, – бросила Элизабет, но чуть замедлила шаг.
      – Если Эдмунд увидит у меня ваши перчатки, он наверняка спросит, где я их взял.
      Элизабет остановилась и нехотя оглянулась. Вест стоял у фургона, держа двумя пальцами ее перчатки и помахивая ими в воздухе.
      – Не могли бы вы принести их мне? – нарочито вежливо попросила Элизабет, заранее зная ответ.
      – Если они вам нужны, подойдите сюда сами! – Вест засунул перчатки в нагрудный карман и скрестил руки на груди.
      Вне себя от негодования, Элизабет подбежала к Квотернайту, выхватила перчатки из его кармана, резко хлестнула ими его по лицу и бросилась прочь. Вслед ей раздался громкий саркастический смех.
      Однако, сделав лишь несколько шагов, Элизабет вновь остановилась и, круто развернувшись, направилась к Весту. Подойдя к нему, она выхватила розу из его волос, с размаху бросила ее на землю и принялась яростно топтать ногами. Расправившись с цветком, Элизабет подняла гневное лицо и с торжествующим видом выпалила Весту в лицо:
      – Вы гадкий, развратный тип!

      Солнце уже клонилось к западу, когда Элизабет добралась до небольшой зеленой рощицы. Приятная прохлада под сенью деревьев мгновенно освежила ее пылавшее жаром тело и помогла прийти в себя.
      Оставшись одна, вдали от глаз человека, причинявшего ей столько беспокойства, Элизабет смогла наконец собраться с мыслями.
      Поспешно скинув с себя замшевый жакет, Элизабет расстегнула воротник розовой блузки. Она невольно вздрогнула, вспомнив, как мягкие, теплые губы Квотернайта прильнули к ее груди сквозь тонкую ткань блузки.
      Это путешествие становилось опасным для Элизабет во многих отношениях. В течение долгого времени ей придется находиться в обществе циничного и беспринципного Квотернайта. Она должна постоянно быть начеку. Нельзя оставаться наедине с этим человеком. Как только Весту представится такая возможность, он тут же постарается скомпрометировать ее. Этого не должно произойти.
      Решительно тряхнув головой, Элизабет пошла мимо серебристых ив к реке, откуда раздавались мужские голоса. На поросшем травой берегу бурной Рио-Гранде расположились участники второй экспедиции Кертэнов. Все были заняты своими делами.