Базил Хвостолом (№7) - Драконы Аргоната

Лессис развернулась:

— Видели его? Как, дитя? Где?

Лагдален показалось, что серые глаза пронзают ее насквозь. Она ощутила на себе могущество Королевы Птиц.

— Там, под домом, в громадном подвале. Они положили его во что-то вроде каменного гроба, только очень большое.

— Саркофаг?

— Четыре здоровенные твари едва подняли крышку.

— Вот как? Пойдем!

— Они положили его внутрь и опять накрыли крышкой.

— Когда это было?

— Не так давно. Некоторое время нам пришлось прятаться. Затем мы попытались выбраться из дома, но нас заметили.

— Можешь ты найти путь в подвал?

— Думаю, да. Мы выбрались оттуда по служебной лестнице.

— Опиши мне это место. Как оно охраняется, и вообще все, что вспомнишь.

В голове Лессис уже зародился отчаянный план.

Глава пятьдесят седьмая

Рододендроны росли широким полумесяцем на краю продолговатого луга. От одного рога рододендронового полумесяца тянулась обрамленная кустами аллея, переходившая в раскинувшийся позади дома сад со стрижеными деревьями.

Дракон и драконопас пробирались между кустов со всей возможной осторожностью. Базил скользил вперед, припадая к земле. Релкин следовал за ним, держа наготове арбалет. Скоро они добрались до края кустарников: теперь от западных ворот их отделяла лишь цветочная клумба и широкая, футов в пятьдесят, полоса посыпанной гравием почвы.

Стоявшие у ворот стражники возбужденно переговаривались, то и дело поглядывая на крышу, откуда доносились крики и проклятия. Поиск беглянок все еще продолжался.

Представлялось весьма сомнительным, чтобы юноше и виверну удалось незамеченными проскользнуть в дом. К тому же во внутренних покоях дракон был бы уязвим в силу ограниченного пространства. Релкину все это не нравилось.

На дальнем конце гравиевой дороги послышались голоса: приближалась группа солдат с факелами и копьями.

— Назад, — шепнул Релкин.

Дракон попятился, прячась в тени декоративных сосен. Юноша услышал, как кто-то из подходивших солдат крикнул караульным у ворот:

— Этих баб сцапали.

Стражники встретили это известие радостным улюлюканьем и свистом. Солдаты подошли ближе, и завязался громкий разговор — все пребывали в сильном возбуждении.

Релкин понимал, что речь могла идти только о Лагдален и Эйлсе.

— Мы должны что-то сделать, и быстро, — прошептал он.

Базил кивнул:

— Точно. Весь вопрос — что.

Релкин шикнул на него, потому что слева донесся какой— то звук. Юноша навострил уши и скоро снова услышал приглушенное клацанье. Осторожно пробравшись вперед, он обнаружил за старым тополем спуск, ведущий к створу выкопанного в земле тоннеля. Тяжелые деревянные ворота были распахнуты. Тоннель был гораздо выше и шире любых дверей и вел прямо в дом.

— Эта дырка подходит нам по размеру, как ты думаешь?

— Дракон может действовать мечом.

— Вот и хорошо.

Они двинулись вперед, к устью тоннеля. Вход охраняли два бьюкочеловека. Их гротескные черты пробудили в Релкине отвращение, смешанное с чем-то вроде жалости. Ужасные творения врага не имели выбора. Их создали для того, чтобы творить зло.

Завидя спускающегося дракона, здоровенные стражники схватили на изготовку длинные копья. Все их внимание было приковано к виверну, и никем не замеченный Релкин молниеносно вскинул арбалет. Стрела прошила насквозь обе щеки чудища. Бьюкочеловек взревел и резким движением выдернул стрелу. Релкин наложил новую. Базил выхватил Экатор.

Из-за створки распахнутых ворот выскочил перепуганный бес. Он завопил и со всех ног припустил в глубь тоннеля.

Бьюколюди нацелили в Базила свои длинные копья и одновременно сделали выпад. Столь стремительный, что дракон едва успел отступить, прикрывшись клинком. Быстрота, с которой орудовали копьями бьюколюди, ставила его в трудное положение.

Релкин бросился на землю, и огромный меч просвистел над его головой. Бьюколюди увернулись от удара и снова атаковали, но безуспешно. Теперь Базил перешел в атаку и заставил их отступить, но встречный удар копья слегка задел его грудь.

Сердце Релкина неистово колотилось, но рука оставалась твердой. Взяв прицел, он всадил стрелу в глаз бьюкочеловека, который уже был ранен. Тот отшатнулся и лишь на долю секунды замешкался, восстанавливая равновесие. Живучесть и злоба этой твари поражали воображение, но Базил воспользовался моментом, и Экатор поверг чудовище наземь.

Оставшийся бьюкочеловек попытался метнуть копье, но прежде чем успел отвести руку для броска, стрела Релкина вонзилась прямо в свинячий пятачок, которым заканчивался его нос. Базил ударом ноги отбросил вверх копье, а в следующий миг пронзил и его владельца.

Магический клинок мягко светился в темноте тоннеля.

Релкин рванулся вперед, пытаясь перехватить беса. Припав на колено, он выстрелил, но стрела отскочила от наплечника. Релкин выпустил вторую, но бес бежал слишком быстро, и на сей раз юноша промахнулся.

— Бес удрал, — заключил Базил.

— Похоже на то. Пошли. Мы должны объявиться сразу следом за ним.

— Что это за дыра? — проворчал Базил, вытянув назад хвост и положив меч на плечо: он приготовился припустить бегом.

— Не знаю, но ведет по направлению к дому. Возможно, какой-то ход в подвал.

Дракон скачками устремился вглубь, Релкин бежал рядом. Базил чувствовал как дрожит от возбуждения клинок. Сомневаться не приходилось — враг находился здесь.

Глава пятьдесят восьмая

Лагдален и Эйлса вели ведьму и ее спутников к подземной лаборатории. Они двигались сквозь кошмарные казематы, уставленные столами, шкафами и клетками, откуда до носились всхлипывания и стоны обреченных на смерть детей. Даже на глазах сурового Мирка выступили слезы. Лессис сокрушенно вздыхала. Жестокость врага устрашала, но она знала, что ему ненавистны все живые существа. Единственное, что можно было сделать, — это уничтожить его, и чем быстрее, тем лучше. Лессис стиснула зубы, в глазах ее горел бледный огонь.

Миновав камеры, спутники оказались в коридоре, ведущем к залу, где хранился саркофаг. У входа стояли на страже два бьюка.

— Идем, — промолвила Лессис, уверенно шагнув вперед, — эти твари нас не увидят.

Мирку хотелось надеяться, что она права. Зверюги имели воистину устрашающий вид.

— Это те бестии, о которых рассказывал Торн?

— Да.

— Бьюки.

Отвратительное название звучало как мычание отравленного быка. Мирк отчаянно надеялся, что магия Лессис не подведет. Ростом бьюки почти не уступали троллям, но выглядели куда более проворными.

Когда люди приблизились футов на двадцать, бьюки заметили их и схватились за оружие. На звериных мордах злобно горели разумные, почти человеческие глаза.

Лессис спокойно приблизилась к чудовищам и, встав прямо перед ними, быстро произнесла заклинание. Вьюки остолбенели. Мирк распахнул дверь, ведущую в подземную пещеру.

Тут же из темноты выступили еще два бьюка. Лессис преградила им путь. Каждый из них возвышался над ней, словно гора мускулов, но хрупкая женщина снова сплела заклятие, и бьюки, как и те, что стояли на карауле, замерли на месте.

Лессис облегченно вздохнула. Оказалось, что сладить с бьюками легче, чем с троллями. Тупоголовые тролли были почти невосприимчивы к магии.

Приблизившись к саркофагу, Лессис изумилась размеру и весу мраморной громадины. Откуда взялась эта штуковина? Как ее ухитрились незаметно доставить в Аргонат? Грубая резьба наводила на мысль, что изделие выполнено в Падмасе.

Возможно, каменный гроб привезли на том же корабле, который доставил бьюков и целую армию бесов, едва не погубивших императора. Лессис вынуждена была признать, что побережье охраняется отнюдь не так хорошо, как следовало бы.

— Крышка весит тонну, если не больше, — заметил Мирк.

— Четыре чудовища еле подняли ее вместе, — напомнила Лагдален.

— Вот и посмотрим, не удастся ли нам заставить их повторить этот трюк.

Лессис обернулась к застывшим у дверей бьюкам. То, что она собиралась сделать, требовало огромных усилий, но другого выхода не было.

Задействовав все внутренние ресурсы, Лессис произнесла слова силы и нараспев, быстро, но не нарушая строго выверенной тональности, принялась читать заклинание. Когда магическая формула была произнесена по вискам ведьмы струился пот. Но бьюки вышли из оцепенения и теперь пристально смотрели на нее яркими, зачарованными глазами. Все их внимание было поглощено ею. Мягким ритмичным речитативом ведьма погрузила их в гипнотический транс и, закон чин, хлопнула в ладоши.

Чудовища выпрямились, зашагали к саркофагу и взялись за крышку. С натужным стоном они подняли ее, отнесли в сторону и опустили на землю. Все обступили саркофаг и заглянули внутрь.

— Мирк, убей его! Убей сейчас же!

Мирк набрал воздуха. То, что в гробу покоится не простой смертный, не вызывало сомнений. Рост человекоподобного существа достигал семи футов. Массивный костяк обтягивала бледная, иссохшая, как у мумии, плоть. Свободные шелковые одежды казались слишком просторными для этого скелета. Костлявые руки сжимали огромный меч в тяжелых, испещренных магическими руками ножнах.

При виде врага даже у Мирка по коже пробежали мурашки. Но Лессис, напротив, воспряла духом. Гигант казался мертвым, и ведьма действительно не ощущала в огромном теле присутствия сознания. Но она знала, он жив и пребывает в иной астральной проекции, оставив в этом мире неподвижное, уязвимое тело.

— Он живет, но жить не должен. Возьми меч и пронзи его сердце, — она указала рукой на грудь мумии.

В тот же миг Весперн взвыл от боли, а потом за кричал:

— Он возвращается!

— Убей его, Мирк! — голос Лессис сорвался на крик.

Прыгвув в саркофаг, Мирк нанес меч, но в то же мгновение мумия открыла глаза. Мирк скорее ощутил, чем услышал крик ярости и страха, вырвавшийся из обтянутого кожей черепа. Убийца пошатнулся, отброшенный назад силой абсолютного зла. И в этот момент Ваакзаам Великий вернулся к жизни. Плоть его обрела силу, и гигант поднялся из саркофага.

Мирк оправился от потрясения и взмахнул мечом, но враг с невероятной быстротой обнажил собственный клинок и парировал удар с такой силой, что убийца отлетел к стене саркофага. Взревев так, что в соседних комнатах зазвенело стекло, Ваакзаам взмахнул мечом, но Мирк уклонился, и удар сотряс массивный каменный гроб.

Чары, удерживавшие в повиновении бьюков, развеялись. Чудовища с ревом схватились за оружие. Мирк головой вперед выскочил из саркофага.

— Бежим! — воскликнула Лессис, бросив обездвиживающее заклятие в лицо властелина.

Это должно было помочь им выиграть хотя бы мгновение.

Поднимаясь на ноги, Мирк едва увернулся от меча одного бьюка и чуть не угодил под удар второго, но успел нырнуть и, перекатившись, оказался за спиной у чудовищ. Послышался истошный крик Весперна — тяжелый меч рассек его надвое.

Мирк вскочил ближайшему бьюку на спину, схватил за жесткие волосы и полоснул мечом по горлу. Фонтаном ударила кровь. Лессис и молодые женщины уже неслись по коридору. Мирк побежал за ними. Остальные бьюки пустились в погоню. Для столь грузных тварей они двигались на удивление быстро.

«Все пропало!» — думала на бегу Лессис. Но она не могла не попытаться использовать такую возможность избавить мир от чудовища. Проклятый Ваакзаам защитил саркофаг чарами, оберегающими от постороннего проникновения. Она должна была это предвидеть! Мирку, наверное, нужно было ударить вниз копьем.

Промчавшись мимо лабораторий, беглецы свернули в большой проход и чуть не налетели на стаю бьюков. С другой стороны появился взвод из шести бьюколюдей.

Выхода не было.

Глава пятьдесят девятая

Тоннель привел в поражающее своими размерами, странное подземное королевство. Огромные помещения, наполненные столами и шкафами, обрамляли длинный, прямой проход, достигавший по меньшей мере пятидесяти футов в ширину и высоту. Ноздри морщились от кислого, едкого запаха человеческих нечистот. В мозгу Релкина мелькало множество вопросов, но приглядеться к шкафам и выяснить, что за странные звуки из них доносятся, не было времени.

Дракон и драконопас промчались через две длинные комнаты, когда до них донесся отдаленный лязг стали. Затем раздались крики и глубокий рев, какой до сих пор Базил и Релкин слышали лишь однажды — во время битвы при Куоше. Так могли реветь только бьюки. Вновь послышался испуганный крик — то был голос молодой женщины. Кто-то с тяжелым топотом мчался прямо навстречу дракону и драконопасу. Впереди распахнулись двойные двери, и оттуда вылетели Лессис, Лагдален, Эйлса и какой-то мужчина в черном. За ними гналась толпа бьюколюдей и обычных бьюков.

Из боковой двери выскочила другая группа тварей. Лагдален резко остановилась и не удержалась на ногах. Эйлса споткнулась о нее и едва не упала тоже. Их уже настигал бьюкочеловек.

Релкин припал на колено, прицелился, и, одним плавным движением, выпустил стрелу. Бьюкочеловек пошатнулся и схватился за горло. Базил стремительно пронесся мимо и обрушился прямо в гущу растерявшихся от неожиданности врагов. Те с криками отхлынули в стороны. Один из бьюков оказался недостаточно проворным и был рассечен надвое.

Лессис проскользнула вдоль стены и оказалась за спиной бьюков. При всей отчаянности положения она была удивлена ничуть не меньше врагов.

Лагдален и Эйлса прижались к стене, к ним подступали звероподобные твари. Мирк налетел на них с тыла, стараясь разорвать вражеское кольцо и вызволить женщин. Огромные мечи обратились против него. Лессис, с трудом восстановив дыхание, торопливо выкрикнула заклятие. Послышался резкий хлопок, давление воздуха в помещении словно упало наполовину. Произнести заклинание как следует не было времени. Чары все же сработали и удержали врагов, но лишь на несколько секунд.

Однако и этого оказалось достаточно, чтобы Мирк прорвался сквозь цепь оторопевших чудовищ, схватил обеих женщин за руки и вытолкнул за пределы вражеского кольца. Они пустились бежать. Мирк, с мечом наготове, держался сзади.

Бьюколюди пришли в себя. Стряхивая оцепенение, они замотали головами, после чего устремились в погоню.

— Баз! Баз! — кричал Релкин. Он сшиб стрелой еще одного бьюкочеловека, но врагов было слишком много. Дракон вынужден был отступить, чтобы не оказаться истыканным копьями.

Прикрывавший женщин Мирк сразил подвернувшегося беса и отбросил назад бьюкочеловека, но потом и сам вынужден был обратиться в бегство.

Копье отскочило от стены рядом с драконом. Затем второе. Эйлса распахнула следующую дверь. Лессис пыталась сплести новое заклинание. Стрела вонзилась в спину дракона возле лопатки. Это не замедлило его движений. Стрелы значили для него не больше, чем булавочные уколы, но вот копья представляли для виверна смертельную угрозу, ведь у него не было ни щита, ни доспехов.

На помощь бьюкам и бьюколюдям отовсюду валом валили бесы. Базила могли окружить со всех сторон и закидать копьями.

И тут, в этот отчаянный миг, вспыхнул ослепительный зеленый свет. Пространство наполнил грохот копы. Верхом на огромном белом коне прискакал высокий рыцарь в сияющих доспехах. Бесы горошинами рассыпались с его дороги, бьюки и бьюколюди расступались. Рыцарь остановил коня и поднял забрало. Черты его лица были суровы и совершенны, что отличало эльфийских владык древности. Релкин заметил, что жуткие глаза коня испускают красный свет, словно горящие уголья.

Базил развернулся навстречу рыцарю. Воитель в стальных доспехах воздел руку и произнес слова, при звуке которых все его слуги — и бьюки, и бьюколюди, и бесы — застыли на месте, словно статуи.

Он заговорил звучным, могучим голосом. Магический язык интарион был понятен каждому вне зависимости от того, какой язык был для человека родным.

— Никогда отмщение не было столь своевременным и столь сладким.

Лорд обнажил свой огромный меч, и клинок засиял холодным зеленым светом.

— К оружию, великий червь. Я, смиренный Ваакзаам, принимаю вызов. Сразишься ли ты со мной еще раз?

Базил взмахнул мечом. Экатор пламенел ненавистью.

— Этот дракон готов.

Релкин, находившийся слева на расстоянии в два копья, тщательно прицелился.

— Нет! — отчетливо и остро прозвучал разрезавший воздух, словно нож, голос ведьмы. Она выступила вперед, встала рядом с драконом и, воздев руки, принялась колдовать, медленными жестами свивая потоки силы.

— Нет? — прогрохотал закованный в латы эльфийский рыцарь. — Нет? Кто это здесь вздумал встревать между смиренным Ваакзааном и его добычей?

Руки Лессис задвигались быстрее. Прочерчивая в воздухе знаки могущества, она завела чарующую песнь на языке кошек.

Чародей произнес всего лишь одно слово. Вспыхнуло голубое пламя, воздух наполнился резким запахом, и ведьма упала. Заклятие ее было разбито, а сама она прижата к полу невидимой рукой. Базил сделал молниеносный выпад. Чародей отпрянул, конь его яростно заржал. Экатор сверкнул, как молния, но враг уклонился, легко управляя огромным приплясывающим конем.

— Эта ведьма больше не помешает нам, — воскликнул он, поднимая меч, — приготовься отведать моей стали.

Базил не отвечал.

Уголком глаза Ваакзаам приметил движение: Релкин выбирал удобную позицию, чтобы выпустить короткую смертоносную стрелу. Драконопас по опыту знал, что хорошо нацеленная стрела опасна для любого чародея. Даже для этого.

— Ты! — прогремел голос. — Снова ты! Не думай, дьяволенок, что я тебя не заметил. Сейчас ты будешь моим.

Релкин ощутил чудовищное давление, словно его сознание, выжимая прочь волю, сдавил огромный кулак. Отчаянно сопротивляясь, он напряг всю свою волю и победил. Давление отступило. Юноша ощутил безмерное удивление и гнев чародея: в следующий миг тот обрушился на него с еще большей яростью. Собрав все силы, Релкин боролся за контроль над своим сознанием. Он пытался выставить барьер против ментального вторжения врага.

Конец этому поединку мысли и воли положил рев Базила. Схватив Экатор обеими руками, он обрушился на чародея разрушив его концентрацию. Экатор гневно светился.

Ваакзаам безумно расхохотался:

— А, ты тоже здесь, древний дух! О, как ты меня ненавидишь!

Огромные клинки скрестились. Сжимавший рукоять обеими руками, дракон обрушил удар такой силы, что парировавший его противник отпрянул вместе с конем, двигавшимся с удивительной для такой громадины быстротой. Стремительно замахнувшись снова, Базил нанес следующий удар и еще раз вынудил врага отступить. В глазах Ваакзаама горела почти безумная ярость.

Лессис сумела наконец подняться на ноги. Голос ее был холоден как лед:

— Ненавидит тебя, говоришь? Да, мы ненавидим тебя. Так же как и все, кто знает Ваакзаама Обманщика, Ваакзаама Предателя, Похитителя Миров. Ты — кровоточащая рана в боку у Матери.

Бронированный рыцарь снова подался назад. Базил на сей раз остался на месте, опасаясь приближаться к стоявшим позади Ваакзаама бъюколюдям.

— Кто смеет именовать меня этими жалкими, смехотворными прозвищами? Вздорная карга, возгордившаяся сверх меры тем, что научилась увеличивать колдовством урожай да приплод скота. Старое пугало, вбившее себе в голову, будто всякое ничтожество имеет право на жизнь. Попридержи язык, пока я не обратил тебя в прах. Что можешь ты звать о предназначении Ваакзаама? Чем заслужил Ваакзаам предначертанную ему участь? Воздвигнуть миры, наполнить их красотой, а потом отойти в сторону и умереть! Где же здесь справедливость?

— Таков был твой долг!

— Не говори мне о долге, ведьма. Я созидал миры, приводя в действие сокровенные силы бытия. Мой долг исполнен. Иначе бы этот мир не существовал.

— Не ты один стоял у истоков мироздания. Вас было семеро — семь великих духов. Остальные исполнили свой долг и слились с сотворенными ими мирами. Лишь ты один презрел свое предназначение. И хуже того, вмешался в высший план бытия, разрушая всё и вся в угоду собственному тщеславию.

— Тщеславию? Неужто ты не понимаешь, что это пустые слова? Существуют иные уровни бытия, исполненные безмерного великолепия. Но отсюда их не достигнуть. Пребывание там — удел немногих, эгоистично удерживающих их для себя. Надо освободиться от жалкого плена низменных, примитивных миров. И я сделаю это, вступлю на высочайшие равнины безграничного величия. Мечтать об этом — вовсе не тщеславие.

— Сколько жизней принес ты в жертву своим эгоистичным мечтаниям? Миллиарды, население целых миров!

— Ба, ты просто ничего не понимаешь. Твоя маленькая Империя, твои религиозные бредни — все это не имеет смысла.

— Империя и вера сделали счастливыми многих и многих людей.

— Люди? Жалкие овцы! Разве ты не видишь, что пребываешь во власти иллюзий? Отрекись от них и тогда, может быть, мельком узреешь и иные высоты.

— Я видела их. Видела славные равнины Высочайших. Но меня устраивает мое место. Этот мир достаточно хорош для Лессис, родившейся в Валмесе.

— Ты видела их? — изумленно переспросил Ваакзаам.

— Наш орден не так уж неискушен в тайных искусствах.

— И ты хочешь остаться улиткой, внутри раковины мира?

— Да. Таков замысел Матери.

— Вздор! Ты лишь пешка в чужой игре. Барахтаешься в грязи этого скучного, заурядного мира. Н я займу место, принадлежащее мне по праву. Цель близка. Недавние исследования принесли весьма интересные результаты. Скоро, очень скоро, я прорву барьер и окажусь по другую сторону магического зеркала.

— И как встретят тебя там, великий Властелин Двенадцати Миров?

— Скоро их будет тринадцать, ведьма.

— Как встретят тебя там, Властелин Тринадцати Миров, когда станет известно, сколько невинных детей ты походя умертвил в этих ужасных казематах?

— Плаксивые сантименты. Неужто ты не видишь, что человеческая раса слишком размножилась. Пришло время уменьшить число людишек. Я нахожусь как раз в середине многообещающего исследования. Когда оно завершится, в моем распоряжении окажется превосходная чума — возможно, двух разновидностей. Мор быстро сведет на нет здешнее население.

Лессис слушала его в ужасе. Чума! Даже страшные колдуны из Падмасы не додумались до такого.

А вот Релкин не удивился. С подобным же бессердечием ему довелось повстречаться в Мирчазе.

— Видел я таких, как ты, — воскликнул юноша. — Видел, как на улицах их сжигали живьем их же бывшие рабы. И ты, великий лорд, кем бы ты ни был, не зарекайся от подобной судьбы.

Рыцарь указал на Релкина острием меча.

— Ты! Ты причинил мне боль своей ничтожной стрелой. Тебя я сокрушу первым.

И снова сознание юноши сдавил гигантский кулак. Давление это ощущалось физически, словно огромные тиски стиснули череп. Но Релкину уже приходилось подвергаться подобным пыткам, и он умел сопротивляться. Собрав все внутренние силы, он попытался разжать ментальные клещи. Давление ослабло, через несколько секунд возобновилось, но юноша усилием воли вновь оттолкнул его прочь. Хватка исчезла, и он тут же выстрелил.

Вскричав от ярости и негодования, Ваакзаам выпустил ответную стрелу синего огня. Релкин отскочил в сторону, и молния не достигла цели. Эльфийский лорд пришпорил коня и ринулся на дракона. Базил отбил атаку. Зазвенела сталь, противники обменивались молниеносными ударами, и один из них достиг цели. Опередив врага на долю секунды, Базил выбил его из седла.

К величайшему изумлению Релкина, рыцарь, ударившись об пол, тут же вскочил на ноги безо всяких видимых повреждений. Юноша понял, что прочность стальных лат подкреплялась магией. Они выдержали даже удар Экатора.

Однако Ваакзаам не сразу сумел восстановить дыхание. А потому воззвал к своему свирепому коню. Тот бросился на дракона и принялся лягать его копытами, пока не был отброшен ударом хвоста.

Экатор издал торжествующий звук, высокий и тонкий, услышанный только драконом. Базил шикнул на меч: до триумфа в нынешних обстоятельствах было весьма далеко. Правое плечо и бедро саднило там, куда угодили копыта проклятого коня — если это вообще конь. Хотелось верить, что в один прекрасный день Пурпурно-Зеленый съест это гадкое животное. Высокий рыцарь вновь устремился в бой — теперь уже пешим. Снова зазвенели мечи. В прошлый раз, в лесу, Базил имел щит. Сейчас у него был только меч, но Базил держал его двумя руками и мог действовать с большей скоростью и силой. Первый же могучий удар заставил рыцаря отшатнуться и отступить на три шага. Крутанувшись, Базил сделал низкий, глубокий выпад. Ваакзаам едва отскочил, но, оказавшись вне пределов досягаемости Экатора, тут же встал в боевую позицию. Он изменил тактику и теперь кружил с мечом наготове, выжидая, когда его гигантский противник откроется. Он с неудовольствием отметил, что виверн орудует мечом быстрее, чем при первой встрече.

Сбросив остатки оцепенения, Релкин припал к земле за миг до того, как над ним со свистом пролетал драконий хвост. Вскочив на ноги, юноша отбежал на несколько ярдов, развернулся, привал на колено и прицелился. У него оставалась всего одна стрела.

Ваакзаам заметил, что Релкин встал на ноги, и с яростным криком сделал стремительный выпад. Базил отбил его клинок Экатором и ударил чародея когтистой ногой.

Ваакзаам успел прикрыться магическим щитом, носившим имя Гранит, но при этом сокрушительный пинок отбросил его на десять футов. Сила удара произвела бы впечатление даже на властелина двенадцати миров. Это было настоящее испытание для его щита. Мощь огромных боевых драконов внушала почтение. Разразившись злобным, катившимся впереди него смехом, Ваакзаам вновь перешел в атаку. Мечи скрестились и замерли: эльфийский лорд решил испробовать, велика ли сила взрослого боевого дракона. На миг противники окаменели, ни один не мог сдвинуть другого даже на дюйм. Но тут Базил взмахнул хвостом. Получив хлесткий удар по шлему, чародей потерял равновесие и полетел на пол. Сверху на него обрушился Экатор, но клинок лишь звякнул о каменные плиты. Рыцарь успел откатиться.

Мгновенно вскочив на ноги, он снова ринулся в бой. Некоторое время противники обменивались ударами — ни один не мог найти уязвимое место. Базил пытался действовать ногами, но магический щит отражал пинки. Пытался он и хлестать хвостом, однако теперь рыцарь был готов и к этому.

Затем Ваакзаам решил еще раз испытать свою и драконью силу. Мечи сомкнулись, и он попытался оттеснить дракона назад. Но вышло наоборот. Огромная масса Базила поглотила давление, после чего дракон, напрягая могучие мышцы, заставил врага отклониться назад. Тот удвоил усилия и почти выпрямился, но тут удар хвоста сбил с его головы шлем. По плечам рассыпались серебристые эльфийские кудри. На сей раз Ваакзаам был не только взбешен, но и напуган. Едва увернувшись от удара, метившего в его незащищенную голову, он выкрикнул команду, снявшую оцепенение со слуг.

Как только те очнулись, в дракона полетели копья, но Базил мгновенно выскочил за дверь, которую Лагдален и Мирк захлопнули перед самым носом бьюколюдей.

Лессис произнесла заклятие, и дверные створки обрели прочность стали. Бьюколюди навалились на них, но безрезультатно.

Оказавшись в лабораторном каземате, маленькая группа перевела дух. Посыпались вопросы:

— Как? Почему? Откуда вы здесь?

— Долгая история, — отвечал Релкин, — сейчас главное отсюда выбраться.

— А как вы вошли? — спросил Мирк.

— По тоннелю со стороны сада.

— А где этот тоннель?

— Где-где — по ту сторону этих дверей.

Глава шестидесятая

Базил не слишком-то полагался на магию — все эти жутковатые завывания и странные пассы. Другое дело дверь. Вещь солидная, материальная. Ее можно запереть, а можно и выбить. Дракон не мог не признать, что покуда, несмотря на все усилия врага, эти двери держались неплохо, но если подпереть их длинными, тяжелыми столами, хуже явно не будет. Благо, в каземате стояло восемь столов — больше, чем требовалось.

Дракон принялся снимать со столов шкафы и только сейчас осознал, что негромкие жалобные звуки, которые он слышал с того момента, как попал в под вал, исходили именно отсюда. Хотя то, что они же являются и источником зловония, Базил понял еще раньше, он все же заглянул в один и с удивлением обнаружил там маленькую девочку. Она молча таращилась на него, скорчившись в углу на грязной соломе. В стоявшей по соседству клетке сидели маленькие мальчики. Глядя на дракона тусклыми маленькими глазенками, они повизгивали, как щенки.

— Что это такое?

— Враг ставит на детях опыты, — пояснила стоявшая рядом Лессис. — Он хочет наслать мор на весь мир и с этой целью пробует на них разные болезни.

Глаза Базила расширились.

— Клянусь огненным дыханием! — прошипел дракон. Это заслуживает смерти.

Неожиданно дверь потряс тяжелый удар. Через пару секунд за ним последовал другой.

— Это таран, — промолвил Мирк, констатируя очевидное.

— Выдержит ли заклятие?

Лессис развела руками:

— Не знаю, дорогая Лагдален. Враг обладает большей силой, чем я. Он это только что продемонстрировал.

— О, я так испугалась за вас, леди. С вами все в порядке?

— Я просто испытала маленькое потрясение. Как и все мы. Но мы живы, а ты к тому же обрела свободу. Давай смотреть на вещи с привлекательной стороны.

— Неплохо сказано, леди.

Не хотелось думать о том, что, возможно, на свободе Лагдален оказалась ненадолго.

— А сейчас, дорогие мои, мы должны освободить детей.

Все обернулись к шкафам — их было так много!

Эйлса распахнула ближайший и вывела наружу девчушку лет пяти, тихонько плакавшую то ли от страха, то ли от облегчения. Девушка попыталась успокоить малышку, но та, похоже, не понимала, что происходит. Она была послушна, но, видимо, повредилась умом.

Ужас усугублялся по мере того, как, открывая клетки и шкафы, они выпускали новых и новых несчастных детей. Бывших пленников набралось три десятка. Истощение сделало малышей тихими и апатичными. Они не шумели: лишь тихонько всхлипывали и бормотали что-то невнятное. Вирус, которым их заразили, уже прекратил действовать, но последствия перенесенной болезни продолжали сказываться. Детей собрали в середине комнаты. В дверь между тем продолжал стучать таран.