— Какие новости? — спросил сын Тосаки. — Насколько велика армия?

Трое мужчин обернулись посмотреть на спрашивавшего и, услышав, как кто-то прошептал имя господина, продолжили пить, попросив слугу вновь наполнить чаши.

— Господин Тосаки спрашивает, насколько велика армия варваров, — гневно воскликнул Йосихира.

Один из мужчин легко вскочил в седло, лошадь под ним заволновалась, уловив настроение хозяина.

— Твой господин желает узнать, каково войско, которое он собирал всю зиму, чтобы выступить против варваров? — спросил он, не выказывая особого уважения. — Возвращайся к игровой доске, молодой господин, мы выполняем поручение правителя.

Теперь сам господин Тосаки подъехал к сыну и проговорил:

— Мы будем сражаться вместе, несмотря на прошлое. Мы все — жители Сэй. Скажите, с чем нам придется столкнуться.

Вперед выехал капитан, стараясь сдержать разыгравшуюся лошадь.

— Ты будешь кланяться в ноги господину Комаваре и просить прощения, — строго произнес он. — Вот какова армия варваров.

Гонцы пришпорили коней, проскакали через строй людей Тосаки и исчезли в ночной тьме там, где деревья колыхались, словно волнующееся море.

На следующее утро после появления сигнальных огней в Ройома были получены первые сообщения от офицеров на границе. Как только забрезжил рассвет, в столицу провинции потянулся нескончаемый людской поток из окрестных селений. Люди даже не допускали мысли, что Ройома может пасть, поэтому они и шли, таща с собой весь нехитрый скарб, какой смогли погрузить в тележки или на собственные спины.

Зиме наступал конец, но было еще прохладно. Однако небо уже приобрело чистый голубой оттенок днем, а ночью все было усыпано звездами.

Люди, понимавшие кое-что в переброске войск, молились, чтобы пошел дождь — обычное явление в это время года. Дожди замедлили бы вторжение врага или даже приостановили на некоторое время. Все с небывалым вниманием всматривались в горизонт, на котором не было ни облачка.

Получив известия с границы, правитель заперся со штабом почти на целый день. Они ждали глав Домов Сэй, которые должны были прибыть поздно вечером: впервые за много лет правитель Сэй созвал Военный Совет.

На топком берегу реки Чауса стоял рыбак со своей семьей и смотрел, как языки пламени навсегда изменяют его жизнь. От влажного дерева вздымались клубы пара и дыма, оставляя на чистом небе грязные пятна. Речная волна набегала на берег и откатывала, унося сажу из костра.

Жена рыбака всхлипывала, смахивая слезы. Двое маленьких детей прижимались к матери. Сам рыбак не проронил ни слова, только глубокая печаль поселилась в его глазах.

Ниже по течению, у излучины реки, еще одна лодка горела. Рядом стояли солдаты правителя.

Рыбак видел, как они ищут проток, скрытый ивами. Один из солдат приоткрыл завесу из веток ивы мечом.

Горящая лодка рыбака вдруг издала протяжный звук, будто живое существо в агонии. Он с трудом сдержал слезы, и снова на лице появилось скорбное выражение. От лодки отвалилась горящая жердь и медленно покатилась к воде, издавая шипящие звуки при соприкосновении с мокрой грязью. Костер запылал сильнее, и лодка осела на один бок.

Рыбак подошел к куче вещей, сложенных на берегу и прикрытых залатанным парусом, — все, чем он теперь владел. Он откинул парус и вытащил из-под сундука сеть с деревянными поплавками.

Война ли, нет войны — люди всегда будут хотеть есть.

Сёнто писал при свете двух ламп. Он осторожно выводил буквы, хотя и довольно быстро. Шелк и парча парадного правительского платья мешали ему, особенно теперь, когда нужно надевать доспехи, украшенные синим галуном — цвет Дома Сёнто. Он окунул кисточку в чернила и написал:

Сёкан-сум.

Молюсь, чтобы это письмо попало тебе в руки. Я пошлю людей вниз по реке и вдоль побережья в надежде, что они найдут себе лодку, чтобы переправиться через пролив. Поскольку все бегут из провинции, будет просто чудо, если им это удастся.

Варвары перешли границу и будут в Ройома через шесть дней.

Я буду отступать по Большому каналу, чтобы замедлить продвижение варваров и дать возможность Аканцу поднять армию. Конечно, Император постарается отстранить меня от власти. Рассчитывай на себя. Я буду командовать армией, сколько смогу, но никогда нельзя знать, что случится дальше. У Ямаку будет время обдумать свои действия.

Позаботься о себе. Если война будет проиграна, наши земли не будут стоить ничего. Не трать время и людей на их защиту.

Нисима-сум со мной. Это сейчас очень помогает мне. Она часто говорит о тебе.

Я послал сообщения в столицу и в Янкуру. Хорошо, если бы Танаки находился рядом с тобой, но если это невозможно, не переживай, наш купец весьма находчив.

Да хранит тебя Ботахара.

Сёнто поставил внизу свою подпись, аккуратно сложил лист и запечатал личной печатью. Было уже поздно, перевалило за полночь. Он встал и направился к двери. Военный Совет ждал.

В Большом зале правительского дворца собралось около ста человек, и хотя многие из них привыкли ко всяким крутым поворотам в жизни, все же они были потрясены. Сёнто прежде доводилось видеть подобное выражение на лицах воинов, когда они вдруг осознавали, что совершили непоправимую ошибку, и просто ждали неизбежного удара холодной стали.

Сёнто беспристрастно обвел взглядом собравшихся. Каждый из них должен был поднять войско. Некоторые смогли собрать только пятьдесят и менее воинов. Войско Комавары составляло триста пятьдесят воинов. Он, можно сказать, рискнул своим будущим, чтобы снарядить столько солдат. Самые влиятельные Дома, такие как Тосаки и Ранан, возможно, соберут тысячу или две воинов.

Как считали Ходзё и Комавара, всего должно было получиться тысяч пятнадцать. Да прибавить еще три с половиной тысячи, что Сёнто привел в Сэй. И все это против орды варваров в сто тысяч.

Сёнто кивнул собравшимся. Повсюду в зале горели лампы с ароматическими маслами, и их аромат перебивал крепкий дух всадников — многие прибыли прямо к началу Совета. В столице никогда не увидишь такого собрания. Многие были в охотничьих костюмах: удобно для верховой езды и не стесняет движений. В залах императорского дворца в таких нарядах не появлялись.

Без всяких дополнительных распоряжений все расселись в соответствии со своими убеждениями: советники и союзники Сёнто сели в ряд справа от правителя, остальные — перед подиумом. Сёнто взглянул на Комавару, сидевшего среди его союзников. Вот и момент истины, думал Сёнто, никто не страдал столько, сколько Комавара, но он скрывает свои чувства под маской вежливого внимания.

Слева сидели господа Тосаки и Ранан — странный союз. Единственное, что их объединяет, — одинаковые заблуждения. Да, подумал Сёнто, в жизни Комавары еще будут подобные моменты удовлетворения.

Сёнто кивнул главному канцлеру Сэй господину Гитое. Тот поклонился и подал знак кому-то невидимому. За стенами зала забили в барабан, звуки ударов разнеслись по городу и над озером.

Господин Гитое снова поклонился, затем сел очень прямо, чтобы всем был слышен его голос.

— Здесь собрался Военный Совет провинции Сэй. Правитель, господин Сёнто, призвал вас. Смеет ли кто-либо оспорить право правителя вести нас за собой в военное время?

Некоторые покачали головами, но большинство ответило молчанием.

— Пока объявленная война не закончится, приказы правителя, господина Сёнто Мотору, являются в Сэй законом наравне с приказами Императора.

Все поклонились.

Сёнто кивнул, и канцлер продолжил:

— Получено сообщение с границы. Тосаки, то, что там написано, должны знать все. Господин Акима…

Старик, долго изводивший Комавару замечаниями по поводу его «глупых» высказываний, в отличие от всех присутствующих не собирался по своей глупости отведать стали. Он походил на клинок, вложенный в ножны, как сказал Гитое.

Акима собрался с мыслями и начал говорить. Голос его вдруг оказался слабым, каким-то немощным.

— Сообщения с границы… сообщения с нашей северной границы угрожающие. Вчера перед заходом солнца варвары перешли границу Сэй к западу от Кио. Их войско состоит из кавалерии, пехоты, лучников и обоза. Это войско… составляет около ста тысяч солдат.

На несколько секунд Акима замолчал. Многие из тех, кто раньше считал эту цифру абсурдной, теперь были поражены так же, как и Акима.

С трудом Акима продолжил, стараясь придать голосу твердость:

— Члены штаба господина Сёнто заверили меня, что варвары дойдут до Ройома через шесть дней. Орда хорошо вооружена, у них много лошадей, обоз достаточно велик, чтобы выдержать длительную осаду.

Акима закончил читать и безвольно опустил руки.

— Господин Акима, — громким шепотом произнес главный канцлер.

Акима словно очнулся и поклонился правителю. Он снова сел на колени, но придать лицу выражение непреклонной безучастности не смог.

Сёнто внимательно посмотрел на сидящих перед ним. Сейчас эти люди не кажутся образцами чести, но впечатление ошибочно. Скольких удастся убедить последовать с собой по Большому каналу? Вот в чем вопрос. Гордые северяне не боятся проиграть. Пусть о них упоминают в балладах о великой битве, для них такой награды достаточно, особенно сейчас. Сэй вот-вот падет из-за того, что они слишком прислушивались к мнению других, а теперь оказалось, что это было ошибкой.

Сёнто взял меч и положил его на колени. Войско варваров превосходит силы Сэй. Это так. Как убедить всех покинуть провинцию, чтобы спасти всю Империю? Вот задача так задача.

Сёнто глубоко вздохнул и начал:

— Правители Сэй, мы часто спорили о том, насколько велика угроза со стороны варваров, и вот споры закончены. Те, кто настаивал на отсутствии угрозы, сейчас уверены, что именно их недальновидность завела всех в тупик. Это не так. Даже если бы мы начали готовиться к войне, как только я стал правителем Сэй, мы бы все равно не справились с такой армией. Сто тысяч варваров! — Названное число будто повисло в воздухе. — Без поддержки Императора и всей Ва мы не сможем собрать достаточных сил, чтобы побороть варваров. Ройома — укрепленный город, но варвары могут начать осаду. Сто тысяч нападающих и всего пятнадцать тысяч защитников. Невзирая на отвагу мужчин Сэй, битва не будет достаточно долгой, чтобы Империя успела поднять армию. И все, что мы должны сделать, это замедлить продвижение врага и тянуть время, чтобы дать возможность Империи выступить.

Хан, собравший племена под свое начало, мог бы захватить Сэй еще осенью, но тогда у Империи была бы целая зима на подготовку войска. Хану нужна не только наша провинция. С сотней тысяч воинов он хочет захватить трон Ва. — Сёнто обвел всех взглядом, пытаясь увидеть реакцию, но лица присутствующих оставались непроницаемыми. — И все-таки я уверен, что мы можем спасти провинцию Сэй. — Сёнто сделал паузу, чтобы слова успели произвести должный эффект. — Хан должен дойти до внутренних провинций до того, как против него будет мобилизована армия. Если в Сэй ему не с кем будет сражаться, он не станет здесь задерживаться, а пойдет дальше на юг. У хана не будет выбора. Чтобы продвинуться с таким войском, ему потребуются недели, а солдат нужно кормить. Мы можем замедлить их продвижение разными способами. Есть места, где можно победить малым числом. Если с варварами сразиться на территории провинций Шиба или Денто, тогда Сэй меньше пострадает, чем другие части Ва. — Сёнто видел, что его слушают внимательно, по крайней мере некоторые. — Я со своей армией и с теми, кто пожелает последовать за мной, пойду на юг. Оставшиеся лодки будут уничтожены. В мои намерения входит задержка продвижения орды и уничтожение всего, что им понадобится для выживания. Когда варвары пройдут в глубь Ва, они будут измучены голодом. — Сёнто бросил взгляд на Ходзё, а тот одобрительно кивнул. — Я не могу приказать вам следовать за мной. Понятие о чести у каждого из вас свое. К рассвету я должен знать о вашем решении.

Тихонько постучав, в комнату Суйюна вошел Калам. Кочевник был одет в форму, какую носили люди Сёнто, — Суйюну пришлось потрудиться, подбирая подходящую одежду. Это было сделано ради собственной безопасности Калама. Эмоции захлестнули жителей Сэй, и им сейчас было все равно, кто это: член племени охотников или последователь хана.

Кочевник поклонился, ведь так делали все, носившие синюю форму. Суйюну даже не нужно было спрашивать о причине прихода: существовала только одна причина появления у Калама румянца во всю щеку. Госпожа Нисима.

— Да, — отозвался Суйюн.

— Госпожа Нисима, — ответил кочевник, коверкая «ж» даже сильнее обычного.

С тех пор как Калам впервые увидел госпожу Нисиму, он решил, что она — наиглавнейшая принцесса, а обращение «госпожа» — просто глупое формальное обращение.

Было уже поздно для визита Нисимы, но, видимо, мало кто спал с тех пор, как прошел Военный Совет.

— Пожалуйста, пригласи ее войти.

Через секунду на пороге появилась Нисима. Она в нерешительности остановилась у двери. По звуку шагов Суйюн догадался, что девушка пришла одна, без фрейлины, и удивился этому. В свете лампы Нисима не казалась властной и высокомерной, что обычно производило огромное впечатление на слугу-варвара. Сейчас она казалась хрупкой и уязвимой. Большие темные глаза вопросительно смотрели на Суйюна, но он не мог догадаться, о чем они хотят спросить.

— Никто не спит, Суйюн-сум, — тихо сказала девушка.

Не последовало никаких извинений за поздний приход, да это и не требовалось. Он указал на подушки:

— Прошу вас, госпожа Нисима. Как и все, я размышлял…

Нисима оставила свою обычную грациозность, но, несмотря на это присела на подушки легко, как танцовщица. Она запахнула плотнее ворот платья и оглядела комнату.

— У вас нет угольной печки?

— Мне не холодно, — ответил Суйюн, вставая.

Он вышел в другую комнату и через секунду вернулся со стеганым одеялом. Нисима с улыбкой поблагодарила и с удовольствием укуталась в него.

Они сидели молча. Несколько раз Суйюну казалось, что она заговорит, но что-то сдерживало девушку. Суйюн понимал, что все сейчас испытывают смятение.

Нисима взглянула на Суйюна почти застенчиво.

— Интересно, а что сейчас делают другие?

— Тоже, что и мы, — спокойно ответил Суйюн. — Сидят в своих комнатах в одиночестве или с кем-то и не знают, что сказать.

Нисима кивнула, ответ казался правдоподобным. Поправив подушки, девушка присела, опираясь на одну руку, потом потянулась к стоящей рядом лампе и уменьшила огонь. Она легла, подложив руку под голову, но глаза оставались открытыми.

— Если династия Ямаку падет… — начала Нисима. Голос ее сделался по-детски высоким. — Если их свергнут, ведь кто-то должен будет взойти на трон.

Вопрос был риторический, и она не ждала ответа. Девушка неотрывно смотрела на пламя лампы. Когда Суйюн через некоторое время взглянул на гостью, глаза ее были закрыты. Суйюн не хотел будить ее, но и оставаться в комнате было неудобно. Как только он начал вставать, Нисима приподнялась, полусонная, взяла обеими руками его руку и откинулась обратно на подушки. Его рука касалась лба девушки. Она спала.

Нужно уйти, сказал себе Суйюн, но не шелохнулся. Нежная ручка Нисимы удерживала его крепче любого обета. Монаха охватило какое-то новое чувство, и он боролся с ним.

В конце концов Суйюн вытянулся на подушках, утешив себя тем, что Нисима все равно не выпустит его руку. Они лежали голова к голове. Суйюн велел себе спать, чтобы утром отдохнувшим приступить к своим обязанностям.

Колокол отбил час совы, и Суйюн услышал, что Нисима шевелится. Ее рука выскользнула из его, и он почувствовал тепло наброшенного одеяла. За стеной послышались шаги, но дверь открывать не стали. Через несколько секунд — снова звуки шагов. Суйюн почувствовал, как Нисима повернулась и нежно прижалась к его спине. Ее рука обхватило его тело, затем нашла его руку. Дыхание девушки обдавало шею монаха ласковым теплом.

Вспомнив прочих ботаистов, Суйюн осознал, что госпожа Нисима сейчас вовлекает его в Иллюзию, а он не так сильно сопротивляется, как следовало бы. Суйюн почувствовал, как его охватило облако желания, нежности, эмоций — всего того, чего монахи — ботаисты не должны знать. И в этом облаке он потерял Путь, по которому должен идти.

Рохку Тадамори, бывший капрал Рохку, а теперь капитан, смотрел на лагерь варваров в первых лучах солнца. С самого верха скалы открывался прекрасный вид. От утренней прохлады Рохку совсем продрог. Его отправили сюда, чтобы оценить возможность нападения на вражеский обоз: большая армия на марше уязвима, обоз можно легко разорить.

Рохку спешился и, передав поводья одному из своих людей, подошел к краю скалы, чтобы лучше рассмотреть участок, который они видели снизу. Там имелась расщелина, по которой можно взобраться и спуститься со скалы. Ниже, локтях в шестидесяти, располагался уступ, где росли большие кусты. С той точки, откуда все это видел Рохку, спуск казался вполне возможным.

Он отошел от скалы и стал расшнуровывать доспехи. Затем надел удобную теплую одежду и привязал меч за спиной. Снарядившись таким образом, Рохку кивнул солдатам и снова пошел к краю скалы.

Ему помогали два лучших охотника Сэй, чтобы не оставить следы на дерне у самой верхушки скалы. Стараясь забыть о боязни высоты, Рохку стал спускаться вниз, беспрерывно напоминая себе о подвиге Суйюна и Комавары в Гензи Горг. Капитан сконцентрировался на спуске, обдумывая каждый шаг.

Армия хана будет проходить прямо под ним. Всего несколько сотен футов отделяют его от варваров. Сейчас представляется возможность увидеть войско врага с самого близкого расстояния.

Рохку успешно преодолел путь и без приключений добрался до нужной точки. Уступ наполовину закрывала нависшая скала, образовывая за кустами естественную пещеру. Капитан приготовился ждать.

Пройдет по меньшей мере два дня, прежде чем здесь пройдет армия хана.

Наступивший день в провинции Сэй не был радостным, ведь он означал, что армия врага еще больше приблизилась к Ройома. Руководство штаба Сёнто осознавало это настолько хорошо, что, когда в разговоре наступила пауза, все, казалось, прислушивались, не доносятся ли шаги приближающихся варваров.

Правители Сэй приняли решение, и теперь Сёнто собрал штаб, чтобы осудить дальнейшие действия.

Генерал Ходзё держал в руках список.

— Десять тысяч вооруженных людей, большинство верхом. Прибавим к нашим солдатам, и получится всего тринадцать с половиной тысяч.

Сёнто кивнул, предлагая Ходзё продолжить.

— Мы еще не знаем, насколько возможно нападение на обоз варваров. Это представляется маловероятным, учитывая размер армии. Господин Тосаки Хикивара и господин Ранан решили остаться в Сэй, но своим сыновьям они приказали присоединиться к силам правителя.

Те, кто принял решение остаться, надеялся задержать продвижение варваров на подступах к Ройома. Если хан поверит в то, что Ройома хорошо защищена, он будет вынужден потратить время и силы на осаду города и на строительство плотов, а в этом варвары не искусны.

Сёнто покачал головой.

— К несчастью, собственная гордость для них превыше безопасности Империи. Они предпочитают славную смерть отступлению. Арьергардный бой, который не дает ничего, кроме возможности другим собрать армию и совершить великие подвиги. — Сёнто сильно ударил рукой подлокотник, но лицо его оставалось беспристрастным. — Здесь уже ничего не поделаешь. Осталось слишком мало времени на подготовку нападения на вражеский обоз до подхода варваров к Ройома. Какова наша оценка сил врага?

— Нам нужно еще два дня, если все пойдет по плану, — ответил генерал Ходзё.

Сёнто обратился к Каму. Пожилой управляющий был неподвижен, как бронзовая статуя, но Сёнто все же заметил легкую дрожь.

— Каму-сум, подготовка к нашему отбытию завершена. Управляющий поклонился.

— Первые несколько лодок уже на канале, господин Сёнто. Я лично слежу за исполнением приказаний моего господина.

Сёнто кивнул.

— Я буду ждать результатов нашей разведки. Генерал Ходзё, поговорите с господами Тосаки и Рананом — уж если они собрались торговать своими жизнями, пусть не продешевят.