Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Невидимый партнер

ModernLib.Net / Научная фантастика / Рассел Эрик Фрэнк / Невидимый партнер - Чтение (стр. 1)
Автор: Рассел Эрик Фрэнк
Жанр: Научная фантастика

 

 


Эрик Фрэнк РАССЕЛ

НЕВИДИМЫЙ ПАРТНЕР

Глава 1

Он знал, что снова сунул нос не туда, куда надо. Зря он это сделал, но отступать было уже поздно. Так шло с раннего детства — он быстро принимал вызов и тут же начинал сожалеть об этом. Принято считать, что человек учится на своих. ошибках. Чепуха! Будь оно так, человечество давно избавилось бы от глупости. Жизнь много раз пыталась его научить, но почти все уроки забывались уже через неделю. Итак, в очередной раз он по собственной инициативе влип в историю.

Теперь и выкручиваться придется самому.

Он снова постучал в дверь. Сильнее, чем в прошлый раз, но не слишком настойчиво. За стеной скрипнуло кресло, и хриплый голос нетерпеливо ответил:

— Войдите!

Прикрыв за собой дверь, он прошел к столу и вытянулся по стойке смирно: подбородок вверх, руки по швам, ступни развернуты под углом сорок пять градусов, глаза выпучены поверх головы начальства.

«Действую как робот, — подумал он, — как проклятый запрограммированный робот».

Адмирал флота Маркхэм медленно скользнул по нему холодным взглядом из-под кустистых бровей. Глаза начальника прошлись с ног до головы и обратно.

— Ты кто?

— Офицер-разведчик Джон Лайминг, сэр, — пролаял он в ответ, сосредоточив глаза на той точке, где противоположная стена соединялась с потолком.

— Ax да, — взгляд Маркхэма на мгновение замер, и вдруг он прорычал:

— Застегни ширинку!

Лайминг смущенно потупился:

— Извините, сэр, не могу. Молния сломалась.

— А ты не сообразил зайти к портному? Именно для этого на базе и существует мастерская, не так ли? Или твоему командиру нравится, когда его люди ходят в таком виде? Что это ты себе, черт возьми, позволяешь?

— Прошу прощения, сэр. У меня на это не было времени.

Молния сломалась всего минуту назад, — почтительно объяснил Лайминг.

— Правда? — адмирал флота, нахмурясь, откинулся в кресле. — Идет война между галактиками. Для того чтобы добиться победы, мы должны целиком и полностью доверять нашему космическому флоту. И чертовски скверно, когда флот идет в бой с расстегнутыми штанами.

И так как адмирал явно ждал ответа, Лайминг поспешил ответить:

— При всем уважении к вам, сэр, я не думал, что это так уж важно. В бою человеку все равно, что у него со штанами.

Главное — остаться в живых.

— Не буду спорить, — кивнул Маркхэм. — Однако меня волнует другое: не следуя уставу в пустяках, можно ведь забыть про него и в других, более важных, случаях. Если наши добровольцы не избавятся от гражданских привычек в мелочах, они обязательно напортачат и в главном. А такие ошибки могут стоить жизни.

— Да, сэр, — ответил Лайминг, пытаясь сообразить, к чему тот клонит.

— Возьмем, к примеру, новый корабль, еще не прошедший испытания, — продолжал Маркхэм. — Если он ведет себя так, как это предусмотрено конструкторами, то все в порядке. А если нет… — он не закончил фразу и, помолчав, добавил:

— Мы объявили набор добровольцев в дальние патрули разведки. Ты вызвался первым. Я хочу знать — почему?

— Если необходимо выполнить работу, то кто-то должен это сделать, — уклончиво ответил Лайминг.

— Это я и без тебя знаю, — отмахнулся генерал. — Но я хочу понять, почему ты, именно ты, вызывался добровольцем. — Он сделал паузу, а потом настойчиво потребовал:

— Давай, говори! Я не стану наказывать парня, идущего на такой риск, за правду, какой бы она ни была.

Почувствовав одобрение адмирала, Лайминг начал:

— Мне нравится действовать, и я люблю работать один.

Не выношу всю эту муштру на базе, от которой меня тошнит.

Смирно, вольно, грудь колесом, живот убрать, ботинки надраить, постричься, не смотри на меня как придурок, отставить разговоры… Я квалифицированный пилот-разведчик, а не тренажер для словесных упражнений горлопанов в форме.

Я хочу заниматься делом, которое мне нравится и которое я знаю, вот и все.

Адмирал не выказал недовольства. Напротив, он понимающе кивнул.

— Большинство из нас думает примерно так же — земляне весьма непоседливый и независимый народ. Ты думаешь, мне интересно торчать здесь, за столом, когда где-то там разворачивается главное сражение? — Маркхем махнул рукой и добавил:

— Я не желаю тратить свое время на тех, кто пошел в добровольцы из-за несчастной любви или для того, чтобы потом иметь возможность похвастаться перед приятелями в баре. Мне нужен опытный пилот, одиночка и непоседа.

— Так точно, сэр.

— Кажется, ты подходишь. Пилотское удостоверение у тебя первоклассное. Но дисциплинарная карточка никуда не годится, — адмирал с каменным лицом уставился на Лайминга. — Два случая невыполнения приказа, четыре случая Дерзкого поведения и неповиновения. Один раз ты встал в строй в фуражке, надетой задом наперед. Это-то тебе за каким чертом понадобилось?

— Просто было настроение послать всех подальше, сэр, — честно объяснил Лайминг.

— Да? В таком случае ты для всех — камень на шее.

Когда ты улетишь, на базе вздохнут с облегчением.

— Так точно, сэр!

Адмирал еще раз внимательно осмотрел Лайминга и начал:

— Ты знаешь, что мы и наши союзники сражаемся с крупным космическим сообществом, во главе которого стоят латиане. Нас мало беспокоят масштабы вражеских сил. Там, где мы уступаем им в количестве, мы превосходим в умении и эффективности. Наш боевой потенциал огромен и постоянно растет. В конце концов мы неизбежно разобьем этих латиан и загоним обратно в ту нору, откуда они пришли.

Лаймингу надоело постоянно соглашаться со словами адмирала, и на этот раз он воздержался от комментариев.

— Однако существует одна серьезная проблема, — с досадой сообщил Маркхэм. — А именно отсутствие точной информации о вражеских тылах — я имею в виду глубокие тылы, расположенные вдалеке от линии боевых действий. Мы знаем, на какую ширину раскинулось сообщество, но не представляем, как глубоко оно уходит в звездное пространство.

Впрочем, здесь мы в одинаковом положении: враг тоже не имеет о нас подобных сведений, но это уже его проблема…

Лайминг молча ждал продолжения.

— До сих пор все упиралось в ограниченный радиус действия обычного боевого корабля. Длительность его полета не позволяет разведчику проникнуть достаточно глубоко в тыл Сообщества. Эту проблему можно решить, захватив пару-тройку их баз на планетах, близких к фронту, вместе с ремонтным и заправочным оборудованием. В этом направлении уже предпринимаются определенные действия, но мы не можем ждать, пока эти операции завершатся успехом. Разведывательной Службе требуются точные данные как можно быстрее. Ясно?

— Так точно, сэр.

— Прекрасно! Так вот, конструкторы создали новый сверхскоростной корабль-разведчик. Я не имею права, да и не собираюсь объяснять тебе принципы его устройства. Скажу только одно: у этого корабля вместо привычных двигателей стоит строго засекреченная силовая установка. Поэтому ни при каких обстоятельствах он не должен попасть в руки врага. В случае опасности захвата врагом, пилот обязан уничтожить корабль, даже ценой собственной жизни, — адмирал строго нахмурил брови, подчеркивая важность сказанного.

— Полностью уничтожить корабль, пусть даже небольшой, гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд, сэр, — высказал сомнение Лайминг.

— Только не этот, — возразил Маркхэм. — В его силовой отсек вмонтирована мощная бомба. Пилоту достаточно нажать кнопку, и двигатель разнесет на мелкие кусочки.

— Понятно, сэр.

— Имейте в виду, офицер, — бомба — единственное оружие на борту. У корабля нет ни пушек, ни управляемых ракет, ни другого оборудования. Это — предельно облегченная машина, в которой ради скоростных качеств пожертвовано всем лишним. У него есть единственный способ защиты — быстро скрыться от сканеров противника. А на это, уверяю тебя, корабль вполне способен. Если задействуешь все двадцать двигателей, никто в нашей галактике не сможет за тобой угнаться.

— Мне нравится, как это звучит, сэр, — одобрительно заметил Лайминг, облизывая пересохшие губы.

— Это отличный корабль, — подтвердил адмирал. — Он просто обязан быть отличным, судя по тому, сколько в него вложено. Единственное, что нам неизвестно, так это достаточно ли он хорош, чтобы выдержать все передряги долгого рейда по глубоким вражеским тылам. У любого корабля самая ненадежная и уязвимая часть — дюзы. Рано или поздно они выгорают, и если честно, то меня беспокоит только эта деталь. Хотя на новом корабле дюзы защищены специальной внутренней обшивкой, и, теоретически, они должны выдержать многие месяцы работы, на практике может получиться иначе. Понимаешь, к чему я клоню?

— Ни ремонта, ни запчастей на вражеской территории не будет, так же как и шансов вернуться обратно, — кивнул головой Лайминг.

— Правильно. Причем, не забудь, в случае поломки корабль должен быть тут же уничтожен. И с этого момента пилот, если ему удастся выжить, окажется предоставлен самому себе, в полном одиночестве, без всякой надежды на помощь. Он должен ясно понимать, что, скорее всего, никогда больше не увидит человечество и затеряется в просторах вселенной.

— Бывает и хуже. Я бы предпочел остаться живым неизвестно где, чем трупом здесь. Пока живешь — надеешься, — Пожал плечами Лайминг.

— Ты еще не передумал рискнуть? — уточнил адмирал.

— Нет, сэр, — уверенно ответил офицер.

— Тогда, несчастный, пеняй на себя, — с мрачным юмором произнес Марихэм. — Ступай прямо по коридору, седьмая дверь направо. Скажи полковнику Фамеру, что тебя прислал я.

— Есть, сэр.

Голос адмирала настиг его у двери:

— Но сначала попробуй все же застегнуть свою чертову ширинку. Прямо сейчас, при мне!

Лайминг покорно повторил попытку. Молния застегнулась, как по мановению волшебной палочки. Он изумленно уставился на адмирала с выражением оскорбленной невинности.

— Так-то, — многозначительно промолвил Маркхэм. — Я сам начинал с рядовых и еще не забыл некоторые проделки.

Меня не проведешь!

Полковник Фамер из Военной разведки оказался тучным краснолицым мужчиной. Несмотря на туповатый внешний вид, внимательный наблюдатель мог распознать в нем весьма проницательного человека.

В тот момент, когда Лайминг входил в кабинет, полковник изучал огромную карту звездного неба, висевшую на стене. При шорохе открывающейся двери, Фамер резко обернулся, будто готовился отразить удар в спину.

— Тебя не учили стучаться перед тем, как войти? — раздраженно рявкнул он.

— Учили, сэр! — Лайминг вытянулся по стойке смирно.

— Почему же ты не постучал? — продолжал рычать полковник.

— Забыл, сэр. Я размышлял о разговоре, который только что был у нас с адмиралом Маркхэмом.

— Ты пришел от него? — Фармер сбавил тон и более внимательно взглянул на Лайминга.

— Так точно, сэр.

— А, так ты и есть тот самый пилот дальней разведки?

Не думаю, что коммодор Крутт очень расстроится, когда ты уйдешь из его подразделения. Ты ведь у него как свербящий чирей, верно?

— Никак нет, сэр, — возразил Лайминг, — просто у него стреляет в пояснице каждый раз, как он пытается сесть на меня верхом.

— В армии приходится привыкать к подобным вещам, — пожал плечами полковник.

— Извините, сэр, но я с вами не согласен. В армию идут, чтобы воевать с врагом, а не для удовольствия вышестоящих офицеров. Я не малолетний преступник и не нуждаюсь в том, чтобы коммодор или кто-то там еще меня перевоспитывали, — горячо возразил Лайминг.

— У вас с ним расходятся взгляды на армию. Он поборник дисциплины. — Фамер усмехнулся собственным мыслям и добавил:

— Крутт по фамилии, да и нравом, крут. — Некоторое время он разглядывал собеседника, потом продолжил более серьезно:

— Ты выбрал себе нелегкую работу, парень.

— Это меня не беспокоит, — заверил его Лайминг. — Рождение, женитьба и смерть тоже нелегкий труд.

— Ты рискуешь никогда не вернуться.

— Ну и что… Все мы когда-нибудь отправимся в путь, из которого нет возврата, — философски заметил Лайминг.

— Не нужно говорить об этом с таким мрачным удовольствием, — ответил Фамер. — Ты женат?

— Нет, сэр. Каждый раз, когда к этому идет дело, я залезаю в кровать и отлеживаюсь, пока не пройдет любовная лихорадка.

— Боже! — простонал Фамер, возведя глаза к потолку. — Ну и мизантроп!

— А вы чего ожидали? — несколько агрессивно осведомился Лайминг. — Пилот-разведчик работает в одиночку. Он заперт в космическом корабле, словно жук в консервной банке. Ему волей-неволей приходится приучать себя обходиться без многого, особенно без человеческого общения. Удивительно, какие лишения способен выдержать человек, если как следует постарается.

— Ладно, ладно, — успокоил его Фамер и обернулся, указывая на звездную карту. — Вот эти светлые точки обозначают передовую линию противника. Звездная туманность за ними совершенно не исследована, а нам необходимо иметь четкое представление о том, что там имеется. Сообщество может оказаться значительно слабее, чем мы предполагаем, так как его фронт — тоньше тонкого. Или, напротив, оно может быть гораздо более мощным, так как его влияние распространяется далеко в глубины галактики. Единственный способ выяснить, с чем нам придется столкнуться, — провести глубокий рейд по тылам врага.

Лайминг промолчал.

— Мы намерены направить специальный корабль-разведчик вот в этот район. Здесь занятые противником миры расположены на большом расстоянии друг от друга, и оборона Сообщества несколько рассредоточена, а средства обнаружения относительно редки, — Фамер ткнул пальцем в темное пятно на карте. — Учитывая скорость новой машины, можно надеяться, что у неприятеля не хватит времени, чтобы засечь и опознать наш корабль, и ты сможешь проскользнуть в тыл без всяких затруднений.

— Надеюсь, — кивнул Лайминг, сообразив, что от него ожидают ответа.

— Единственное опасное место находится вот здесь, — передвинув палец на дюйм, Фамер указал на яркую звезду. — В этой системе у латиан сосредоточены как минимум четыре большие базы космического флота. Если ты наткнешься на их патрули, они могут тебя перехватить — скорее случайно, чем преднамеренно. Поэтому вместе с тобой пойдет сильный эскорт который послужит прикрытием в начале пути.

— Это разумно, — согласился Лайминг.

— Когда эскорт вступит в бой, ты должен не ввязываться в драку, а как можно быстрее исчезнуть оттуда. В любом случае задерживаться бесполезно, так как на разведчике нет боевого вооружения. Ты воспользуешься тем, что противник будет занят нашими кораблями, смоешься из зоны обстрела и проскочишь через передовые позиции Сообщества. Ясно?

— Да, сэр.

— Дальше тебе придется проявить личную инициативу, — продолжал Фамер. — Запомни: нам все равно, как далеко тянутся миры с разумной жизнью; можно лететь всю жизнь и не добраться до конца галактики. Нам необходимо знать только о том, как далеко за передовой находятся миры, поддерживающие регулярную связь с Сообществом. Если встретишь обитаемую планету, которая снюхалась с Сообществом, немедленно сообщи на базу все, что сможешь разузнать.

— Есть, сэр!

— Когда убедишься, что достиг предела контролируемого неприятелем пространства, немедленно возвращайся. Желательно, чтобы ты сохранил корабль, но если это окажется невозможным, немедленно превращай его в груду металлолома. Но помни: его ни в коем случае нельзя бросать в открытом космосе, топить в океане и тому подобное. Корабль должен быть уничтожен с гарантией. Маркхэм тебе об этом уже говорил?

— Да, сэр.

— Отлично. У тебя есть сорок восемь часов, чтобы уладить личные дела. Потом ты должен прибыть в десятый космопорт. — Фамер протянул руку. — Желаю удачи.

— Вы думаете, она мне пригодится? — усмехнулся Лайминг. — У вас на лице написано, что вы не рассчитываете встретиться со мной вновь. Только я обязательно вернусь.

Хотите пари?

— Нет, — ответил Фамер, — я никогда не заключаю пари, мне жутко не везет. Но если ты вернешься, я лично уложу тебя в кроватку и прослежу, чтобы тебе обеспечили полноценный отпуск.

— Ловлю вас на слове, — предупредил Лайминг.

Когда он вернулся в крохотную комнатушку, называвшуюся его личным помещением, то обнаружил, что ее уже занял какой-то парень. Новый жилец смущенно уставился на вошедшего.

— Ты Лайминг?

— Да.

— Я Дэвис, Джек Дэвис.

— Рад знакомству, — кивнул Лайминг и, достав чемоданы, принялся их собирать, небрежно швыряя внутрь рубашки, воротнички и носовые платки.

Сидя на кровати, Дэвис сообщил:

— Мне сказали, что я могу занять твою комнату, потому что ты сегодня уезжаешь.

— Верно.

— Далеко собрался? — полюбопытствовал Джек Дэвис.

— Понятия не имею, но возможно, гораздо дальше, чем хотелось бы.

— Похоже, ты рад, что уезжаешь?

— Еще бы! — Лайминг изобразил восторг.

— Я тебя не осуждаю, — произнес Дэвис и мрачно задумался. Потом сказал:

— Я прибыл сюда всего пару часов назад и доложился дежурному офицеру Базы. Таких самодуров еще поискать, — и он выдал краткое и нелицеприятное описание, по которому Лайминг безошибочно опознал коммодора Крутта. — А как его зовут?

— Ерундовер, — с готовностью сообщил Лайминг.

— Правда? Какая необычная фамилия…

— Ничего подобного, — закрывая чемодан, Лайминг надавил на крышку коленом, защелкнул один замок и взялся за второй — Это имя старо как мир. Ты просто не мог не слышать о Ерундоверах, не так ли?

— Приходилось… — нерешительно протянул новый жилец, не желая признаваться в своем невежестве.

— Даже в такой дыре, как наша база, их предостаточно.

— Правда? Ерундовер только разок глянул на меня и тут же заорал: «Постричься!» — Дэвид уныло погладил ежик на макушке. — Ну пошел я, постригся. Что же это за космический флот? Только появишься, так сразу и норовят оболванить! Как ты думаешь, что было дальше?

— Тебе выдали щетку и расческу, — со знанием дела ответил Лайминг.

— Вот именно, — закивал Джек Дэвис и опять потер макушку. — Только зачем?

— По той же причине, почему они делают и все остальное, — объяснил Лайминг, — МПМ.

— МПМ? Что это такое?

— Это девиз ребят из резерва. Тебе придется повторять его по двадцать раз на дню. Мысли Пачкают Мозги.

— Понятно, — сказал Дэвис, приняв озабоченный вид.

— Единственный способ избежать всего этого — поссориться с Круттом. Тогда он избавится от тебя, правда, предварительно изрядно попортит нервы.

— А кто такой этот Крутт?

— Ерундовер, — быстро нашелся Лайминг. — Ребята за глаза зовут его Круттом. Если не хочешь неприятностей, никогда не называй его Круттом в лицо. Он любит, чтобы к нему обращались «мистер Ерундовер».

— Спасибо, что предупредил, — с благодарностью отозвался ничего не подозревающий Дэвис.

— Не за что. Приподними-ка задницу с койки: мне нужно достать пижаму.

— Извини, — Дэвис привстал, потом снова плюхнулся обратно.

Запихав пижаму в чемодан, Лайминг защелкнул замок и тщательно осмотрелся.

— Вот, пожалуй, и все, — он повернулся к новичку и сообщил доверительным тоном:

— Оказывается, война затянулась в связи с полным отсутствием исправных молний на брюках. Эту информацию я получил из самых верхов. А теперь меня отправляют ускорить победу. Так что всем вам остается только спокойно посиживать да считать дни. — Он направился к двери, держа в каждой руке по чемодану.

Приподнявшись с кровати, Дэвис неловко пробормотал:

— Удачной посадки.

— Спасибо.

Первым, кого встретил Лайминг в коридоре, был коммодор Крутт. Слишком навьюченный, чтобы отдать честь, он по-уставному сделал равнение налево, на что Крутт ответил коротким кивком. Коммодор прошел мимо и вошел в комнату. Из-за двери донесся его громкий хриплый голос:

— А, Дэвис! Значит, с жильем уже устроился. Сегодня ты мне не понадобишься, так что можешь заняться вылизыванием этого свинарника, чтобы подготовиться к моему вечернему обходу.

— Так точно, мистер Ерундовер!

— Что?!

Лайминг покрепче ухватил чемоданы и дал деру.

Корабль был просто загляденье: такого же диаметра, как обычная разведывательная ракета, но в два раза длиннее.

Такие пропорции, не характерные для одноместного поискового судна, придавали ему вид миниатюрного крейсера. Стоя вертикально, он, казалось, доставал носом почти до самых облаков.

Внимательно разглядывая корабль, Лайминг поинтересовался:

— А еще такие есть?

— Ага. Еще три, — ответил главный инженер космопорта Монтичелли. — Они рассредоточены по космопортам и содержатся под усиленной охраной. Строгий приказ сверху гласит, что корабли этого типа можно использовать лишь по очереди. Пока твой не возвратится, второй посылать нельзя.

— Значит, я иду в списке под первым номером, да? А если я не вернусь? Что, если машину придется уничтожить, как вы сможете об этом узнать?

Инженер пожал плечами.

— Это головная боль Военного Совета, а не моя. Я только подчиняюсь директивам сверху, что тоже не сахар.

— Хм! Может быть, они установили какой-то срок, в который я должен уложиться? А если я не вернусь вовремя, меня будут считать пропавшим без вести.

— Тебе сказали что-нибудь об этом?

— Нет.

— Тогда и волноваться нечего. Жизнь и так слишком коротка, а во время войны для многих становится еще короче. — Монтичелли хмуро посмотрел на небо. — Каждый раз, когда взлетает корабль, я не знаю, увижу ли его снова.

— Правильно, пилоту нужно поднимать настроение перед стартом, — сказал Лайминг. — Да вы просто весельчак!

— Извини, парень, я совсем забыл, что на этот раз летишь ты, — усмехнулся инженер и кивнул в сторону расположенного неподалеку здания:

— Там у нас стоит дубликат носовой кабины, специально для тренировок пилота. С неделю тебе придется изучать новые приборы и правила пользования субпространственной связью. Можешь начинать, когда захочешь.

— Главное, что меня волнует, — это автопилот, — озабочено сказал Лайминг. — Он должен быть абсолютно надежным. Нельзя неделями лететь без сна, а если корабль несется без управления, тут уже не вздремнешь. По-настоящему хороший автопилот — все равно, что добрая фея.

— Послушай, сынок, если бы наш автопилот мог не только держать курс, но еще и думать, передавать сведения, оценивать ситуацию, так ты бы сидел в своей части. Не волнуйся, — Монтичелли снисходительно похлопал собеседника по плечу, — тут установлена лучшая модель автопилота. Он позаботится о корабле, даже если ты устроишь себе медовый месяц и космос совсем вылетит у тебя из головы!

— Между плохим автопилотом и медовым месяцем я вижу единственное сходство, — бросил Лайминг. — В обоих случаях мне пришлось бы поднапрячься.

Он повернулся и пошел к зданию.

Всю следующую неделю он почти не вылезал из тренировочной кабины, отрабатывая необходимые навыки — в отличие от муштры дело свое Лайминг любил и был требователен к себе.

Корабль стартовал через час после захода солнца, когда черный бархат ясного неба уже усеяли звезды. Глядя на мирное начало теплой ночи, трудно было представить, что где-то в миллионах парсеков отсюда в космической тьме плывут обитаемые миры, между которыми осторожно пробираются эскадры Сообщества, а в это время флоты Земли, Сириуса, Ригеля и других союзников несут патрульную службу по всему периметру звездного фронта.

Гирлянды дуговых фонарей слегка подрагивали под легкими порывами ночного ветерка, порхающего над бескрайним полем космопорта. За ограждениями, окружавшими стартовую площадку, столпилась группа людей. Кабина корабля возносилась над полем на добрых пару сотен футов, и с такой высоты Лайминг не мог как следует разглядеть провожающих. Скорей всего, они собрались удостовериться, что он благополучно взлетел. Пилот скорчил гримасу и представил, как корабль, заваливаясь, падает на бок, а вся эта свора, будто перепуганные зайцы, вприпрыжку мчится к убежищу.

У него как-то вылетело из головы, что случись авария, он вряд ли смог бы насладиться этим зрелищем.

Маленький динамик на стене кабины зашипел и выплюнул искаженный атмосферными помехами голос:

— Пилоту приготовиться к старту.

Лайминг нажал на кнопку пуска. Раздался щелчок, взревели двигатели, корабль содрогнулся. По бетону взлетного поля покатилось огромное круглое облако пыли и пара, моментально скрывшее из вида ограждения. Надсадный рев и вибрация продолжались: стартовые двигатели разгонялись до рабочего режима.

Лайминг спокойно сидел, внимательно наблюдая за приборной панелью.

Двадцать стрелок указателей дружно поползли вправо, Дернулись и синхронно замерли. Все двадцать кормовых дюз были готовы к работе.

— Пилот, доложите обстановку, — выплюнул динамик.

— Все в порядке.

— Можете стартовать. — Пауза. — Ни пуха, ни пера!

— К черту! — от души ответил Лайминг.

Перед тем как позволить кораблю мягко оторваться от земли, он еще с полминуты продувал дюзы. Дрожь усилилась, рев постепенно перешел в вой, иллюминаторы кабины заволокло пылью, и небо потускнело. Целую секунду, показавшуюся вечностью, корабль покачивался, стоя на хвосте.

Затем медленно пополз вверх: фут, ярд, десять ярдов. Вой перешел в визг. Внезапно скорость подъема резко возросла, словно корабль получил хороший пинок под зад. Он рванулся ввысь. Сто футов, тысяча, десять тысяч. Корабль пронзил облака и устремился в ночное небо. Иллюминаторы очистились. Вокруг сияли мириады звезд, огромным шаром висела Луна.

Динамик слабо проскрипел:

— Отличная работа, пилот.

— Я всегда работаю отлично, — напомнил Лайминг. — До встречи в сумасшедшем доме, Джек Дэвис!

Динамик промолчал.

Внизу понимали, что человек в кабине сейчас ощущает безграничную свободу и безнаказанность, переживает так называемый «взлетный хмель». Эйфория возникала почти у всех пилотов и не зависела от возраста, характера или опыта.

Когда родная планета оставалась за кормой корабля, а впереди сияли только звезды, чувство свободы пьянило головы.

Симптомы заключались, как правило, в язвительных замечаниях и ругани, которые дождем сыпались с небес на землю.

— Сначала постригись, а потом расчесывайся! — орал в микрофон Лайминг. Не смотря на перегрузки, он давился от хохота в своем кресле все время, пока корабль набирал скорость. — И вылижи этот свинарник! Тебя учили, как отдавать честь? Мысли Пачкают Мозги!

На Земле по-прежнему молчали.

Внизу, в космопорте, в зале управления полетами, дежурный офицер повернулся к Монтичелли и сказал:

— Знаешь, по-моему, Эйнштейн не довел дело до конца.

— Что ты имеешь в виду? — удивился инженер.

— Мне в голову пришла одна гипотеза: по мере приближения к скорости света умственные способности пилота стремятся к нулю.

— Пожалуй, в этом что-то есть, — признал Монтичелли.

— Свинина с бобами, свинина с бобами, господи, все время свинина с бобами, — быстро затихая, верещал динамик в зале управления. — Раздевайся догола, потому что мне надо проверить твое зрение. Теперь вдохни и не дыши, пока не прикажу. Крутт и Ерундовер в одном флаконе — лучше средство, избавляющее армию от солдат…

Дежурный офицер со вздохом отключил связь.

Глава 2

Обещанный эскорт ждал в секторе Сириуса. Когда появились корабли сопровождения, пилот спал крепким сном. Сигнал вызова прозвучал в кабине пронзительным воем сирены.

От неожиданности Лайминг пулей вылетел из койки и несколько секунд ошалело озирался вокруг, не понимая, что происходит: пол вибрировал под ногами, в голове отдавалось мерное тиканье автопилота.

— Зерн кайд вит? — проскрипел динамик — Зерн кайд вит?

Сообразив, что из динамика доносится закодированный запрос о принадлежности его судна, Лайминг перевел дух. Он уселся в пилотское кресло и, включив передатчик, выбросил в пространство короткую серию цифр. Затем протер глаза и поглядел на экран переднего обзора. Невооруженным глазом он мог видеть только мириады звезд, мерцавших в темноте.

Лайминг переключил экран на инфракрасное видение. Теперь перед ним был ряд светящихся точек, ползущих параллельным курсом. Вторая группа кораблей, выстроившихся конусом, маячила далеко впереди. Конечно, он увидел не сами суда, а тепловое излучение, которое испускали их раскаленные добела дюзы, и шлейфы выхлопных газов, что придавало изображению довольно экзотический вид.

— Кифа! — донеслась из динамика очередная абракадабра, означавшая, в переводе на нормальный язык, что «все в порядке».

Ритуал опознания был закончен, и Лайминг со спокойной совестью заполз обратно в койку, натянул на лицо одеяло и положился на автопилот. Минут через десять вернулась сладкая дремота, и ему показалось, что он уютно устроился в абсолютной тишине открытого космоса, где никто не сможет его достать, и только звезды в отдалении переговариваются о чем-то на своем непонятном языке.

Внезапно динамик рявкнул нормальными человеческими словами:

— Сбавь ход, пока мы тебя не потеряли!

Лайминг опять подпрыгнул на койке, сел и тупо уставился на передатчик. Только что кто-то, отбросив все коды, говорил с ним, причем голосом, которым отдают команды на плацу. Или ему это послышалось? Он немного подождал, но стояла тишина, и он опять прилег.

Динамик тут же раздраженно заорал:

— Ты что, оглох? Убавь скорость, тебе говорят!

Раздосадованный Лайминг нехотя вылез из-под одеяла, сел за пульт управления и неторопливо приступил к работе.

Он ненадолго включил передний тормозной двигатель, и две струи пара пролетели вдоль бортов корабля. Кормовые дюзы уменьшили тягу. Он понаблюдал за приборами, пока не решил, что стрелки достаточно далеко отклонились влево для того, чтобы всех осчастливить. Вздохнув, он вернулся в постель и, закутавшись в одеяло, тут же начал уплывать в сон.

Теперь ему казалось, что он раскачивается в небесном гамаке и наслаждается волшебным покоем.

Но из проклятого передатчика опять раздался рев:

— Еще! Убавь еще!

Озверев, он сбросил одеяло, дотопал до пульта и еще раз убавил скорость. А потом, наклонившись к передатчику, разразился страстной речью. Местами, для пущей эмоциональной убедительности, он вставлял междометия, включил в нее обширный экскурс в основные функции человеческого организма и патологию родственных отношений. Насколько он знал, среди его изумленных слушателей должны были находиться два контр-адмирала и с дюжину коммодоров. Если высшие офицеры в это время были в рубках своих кораблей, то ему удалось неплохо их просветить.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11