Прозвенели чьи-то часы. Через несколько минут подошли почти все старшие офицеры и принялись смотреть на карту. Ничего такого, чего бы они не знали еще двенадцать часов назад, не появилось, но если появится, здесь узнают об этом раньше всех.

– Все бы отдал за хорошую прогулку, – сказал Роттермилл.

– Некоторые прогуляются. – Иен Фрейзер склонился к карте и измерял расстояния между Рошмоном и ближайшими аэродромами.

– Время докладов, – сказал Роттермилл. – Свенсен.

– Сэр. – Лейтенант Свенсен надела наушники и кивнула сержанту-связисту. Почти час уходит на получение докладов от всех патрулей Фрейзера. По мере поступления докладов лейтенант Свенсен вводила их нынешнее и предполагаемое будущее расположение в компьютер. Все двадцать три группы соберутся к Рошмону, но в течение нескольких дней.

Когда на карте появилась позиция группы Мисковски, все зашумели.

– Получите подтверждение, – сказал Роттермилл.

– Подтверждение получено, – ответил капитан Фрейзер. – Кажется, ребята нашли речной транспорт. Помощь со стороны местных жителей.

Капитан Фаст наклонился, чтобы посмотреть еще раз. Потом распрямился, приняв решение.

– Свенсен, держите этот контакт. – Он нажал кнопку на своем интеркоме. – Полковник, вы должны здесь кое-что увидеть.

Заходя в ситуационную комнату, Фалькенберг улыбался. Его улыбка оказалась заразительной. Вскоре улыбались все в комнате.

– Мы дали несколько обещаний от имени губернатора, – сказал Фалькенберг. – Все того стоят, я думаю. Староста Леду ручается, что может доставить двадцать человек и соответствующее количество оборудования к холмам Рошмона к рассвету, если мы сегодня к вечеру перебросим их на реку. Я послал вперед Мисковски с Парди в качестве проводника, так что кое-кто у нас прибудет на место, что бы ни случилось. Конечно, без подкрепления они ничего не смогут сделать.

– Мне это нравится, Джон Кристиан, – сказал майор Севедж. – Хороший минометный расчет и абсолютная внезапность могут вывести из строя посадочную шлюпку.

– Я предвижу некоторые проблемы, – осторожно заметил капитан Фаст. Он взглянул на Фалькенберга: – С вашего разрешения, отложу свои замечания на будущее.

– Выглядит лучше, чем все, что я видел раньше, – сказал Иен Фрейзер. – Единственная проблема в том, что у меня не осталось двадцати человек из особых групп. У меня вообще никого не осталось.

– Это сделают ваши регулярные разведчики, Иен, – сказал капитан Роттермилл. – Маловероятно, чтобы они просидели там недели.

– Пойдем мы с Харвом, – негромко сказал Лисандр.

Все посмотрели на него. Мгновение царила тишина.

– Ну, ваше высочество, это немного… – Фрейзер спохватился и замолчал.

Лисандр доброжелательно улыбнулся.

– Капитан, не знаю, имеете ли вы представление о том, как воспитывают принцев на Спарте, но можете вспомнить, какое название дано нашей планете. Харв Миддлтон последние несколько недель учил ваши особые части нападению без оружия, верно?

– Да…

– И они многому у него научились, так? Ну, не хочу хвастать, но в трех случаях из четырех я Харва побеждаю.

– Я… понятно, – сказал Фрейзер.

– Значит, решено, – ответил Лисандр. Ему показалось, что Фалькенберг улыбнулся.

– Иен, думаю, вам нужно отобрать добровольцев, – сказал майор Фрейзер. – В особенности нужны расчеты минометов и безоткатных орудий.

– Знаете, пожалуй, это сработает, – сказал Роттермилл. Он улыбался. – И с точки зрения закона тоже. Если они поместят борлой на борт до того, как мы откроем огонь.

– Это мне не приходило в голову, – сказал майор Севедж. – Но да, пожалуй, это важно.

Фалькенберг медленно кивнул.

– Это очень важно. Можно не сомневаться, что агенты Бронсона обвинят нас в пиратстве. Сделаем это приказом, Иен. Никто не стреляет по посадочной шлюпке, пока мы не убедимся, что на борту значительное количество борлоя. По крайней мере мы облегчим положение губернатора.

– Может, лучше оставить это в ведении штаба, – сказал Эймос Фаст.

– Немного рискованно, – отозвался Роттермилл. – Полевой командир может не связаться вовремя со штабом.

– Нет, право открывать огонь за полевым командиром, – сказал Фалькенберг. – Только убедитесь, что приказ понят.

– Сэр, а почему вы так уверены, что они приведут посадочную шлюпку? – спросил капитан Хесус Алана. – Разве они не могут перевезти урожай куда-нибудь в другое место?

Фалькенберг слегка улыбнулся.

– Теперь, когда спутники-наблюдатели полностью принадлежат нам, я надеюсь, они поступят именно так.

– Они ждут окончания сбора урожая, – сказал Роттермилл. – Не знаю, сколько он еще продлится.

– Я тоже не знаю, – согласился Фалькенберг. – Пора помочь им решить. Как только боевая группа капитана Фрейзера окажется на месте, начинаем общее наступление на Рошмон. – Он показал на небольшой островок в пятидесяти километрах к югу от плантации. – Остров Драконий Зуб. Подходящее название. Это будет наша база для наступления. Эймос, понадобится весь транспорт, какой удастся раздобыть. Все, что сможет предоставить губернатор. Конечно, гражданским транспортом нельзя рисковать; его мы используем для подвоза бензина и припасов для этой операции. Роттермилл, начинайте отыскивать пляжи, поляны – все, что можно использовать как базу для перемещения второго и авиационного батальонов на остров. Второй батальон окажется в пределах досягаемости от Рошмона. Ждите приказа, но планируйте операцию по переправке так, чтобы ее можно было начать завтра вскоре после рассвета. После этого наш авиационный батальон будет готов вцепиться им в горло.

– Это было бы неплохо, – сказал капитан Роттермилл. – Бартон уж точно не будет сидеть и выжидать, пока мы выберем позицию для удара. Ему придется действовать. Приятно, что нашим войскам не понадобится прятаться…

– Думаю, попробовать все же имеет смысл, – заметил Фалькенберг. – Бартон определенно увидит, что мы делаем. Он понимает, что мы не можем надеяться скрыть операцию такого масштаба. Он также понимает, что все, что не обман, мы постараемся скрыть. Так мы и поступим. Лучшего обеспечения безопасности не придумаешь. Действовать так, словно это все, что в наших силах.

Майор Севедж кивнул:

– Что почти правда. Если бы мы не знали о посадочном корабле, у нас не было бы другого выхода.

– Единственное, что мы постараемся скрыть, это то, что цель операции – Рошмон, – сказал Фалькенберг. – Я хочу, чтобы Бартон поверил, будто мы стараемся переиграть его, поместив значительные силы за его линией. Очевидная цель такой стратегии – Рошмон, но есть и другие. – Он указал несколько точек вдоль залива. – Мы выбираем не только Рошмон.

Капитан Фаст кивнул.

– Да, сэр.

Фалькенберг повернулся к майору Севеджу.

– Джереми, я хочу, чтобы вы провели вторую операцию – операцию прикрытия. Наземное наступление через болота в юго-восточном секторе. Это действительно будет ложный маневр. Даже если они поймут это всего несколько часов спустя, – неважно, но в самом начале все должно выглядеть реально. Но только выглядеть, не забывайте: нам не нужны потери. Подготовьте войска: вам предстоит пройти по самым плодородным землям Танита, и мне не нужны бесцельные разрушения. Предпочтительно, чтобы их вообще не было.

– Их не должно быть много, – сказал капитан Фаст. – В этих районах все благополучно. Бартон отступит, чтобы перегруппировать силы. Если операция затянется, могут начаться тяжелые бои, но мы справимся.

– Если она затянется, мы проиграем, – сказал капитан Алана.

– Все в порядке, Эймос, – сказал Фалькенберг. – Вы говорите, здесь все благополучно. А положение в остальных районах вам не нравится.

– Нет, сэр, не нравится. И я не совсем понимаю почему.

Фалькенберг осмотрел собравшихся за столом.

– Кому еще не нравится?

– Мне, сэр, – сказал Питер Оуэнсфорд. – Проблема в том, что все зависит от решений Эйса Бартона.

– Боюсь, это правда, – сказал майор Севедж. – Но есть ли у нас другой выход? Все прочее, что нам приходило в голову, ведет к явному поражению. Эта операция внезапна, значит, у нее есть шанс. Бартон, вероятно, не догадывается, что мы знаем о его корабле, и у него уж точно нет никаких причин считать, что мы знаем о Рошмоне.

– А как насчет такого? – спросил капитан Оуэнсфорд. – Мы выступаем. Бартон вызывает посадочный корабль и начинает погрузку. Можно не сомневаться, что у него все войска в готовности. Он знает, что у нас в джунглях разведгруппы.

Все согласно закивали.

– Он поместит на борт груз. Или что-нибудь. Нашим людям не установить, что именно. Постепенно груза станет так много, что мы засуетимся и наши минометы откроют огонь. Допустим, им повезет. Они повредят посадочный корабль, но не потопят его…

– Это не везение, – сказал Иен Фрейзер. – Всего лишь меткая стрельба.

– Ладно, Иен, я верю, что ваши разведчики способны на это, – сказал Оуэнсфорд. – Но Бартон будет к этому готов. Должен быть готов. Его первый груз. Будут действовать все его контрбатареи.

– Что ж, мы это знаем, – ответил Фрейзер. – Поэтому наши парни обстреляют корабль и затихнут. Конечно, не пикник…

– К черту пикник, – сказал Оуэнсфорд. – Солдаты сумеют о себе позаботиться. Большая их часть уцелеет. Пропадут минометы. Но что будет, когда сядет вторая шлюпка?

– Вторая шлюпка, – повторил Иен Фрейзер и медленно кивнул.

– Это вас тревожило, Эймос? – спросил Фалькенберг.

– Да, сэр. Только я не мог сформулировать это так точно, как капитан Оуэнсфорд. Но он это сделал. Вторую шлюпку мы никак не сможем повредить.

– Мы не знаем, есть ли вторая шлюпка, – сказал кто-то.

– Конечно, точно не знаем, – согласился Эймос Фаст. – На обычном торговом корабле должна быть одна, но «Звезда Нортон» явно не обычный торговец.

Все смотрели, как Иен Фрейзер склонился к столу с картами. Наконец он распрямился.

– Да, трудно, но не безнадежно. Спрятать несколько вертолетов в деревне Леду. Когда приземлится первая шлюпка, высылаем вертолеты. При правильном расчете времени один из вертолетов сможет сбить вторую шлюпку…

– Если прорвется. И он уж точно не вернется, – сказал капитан Алана. – Пополнение авиационного батальона поглотит все наши средства.

– Дело гораздо хуже, – сказал Эймос Фаст. – Мы не можем начать стрелять по второму кораблю. У него на борту не будет борлоя.

– Будет, к тому времени, как его осмотрит инспектор СВ, – сказал капитан Роттермилл.

– Знаете, – сказал Фрейзер, – может, стоит поменять последовательность. Попытаемся с помощью вертолетов сбить первую шлюпку, а минометы оставим для внезапного удара по второй. У нас ведь есть ракеты «Си Скиммер». Пора их испробовать.

– Имеет смысл, – сказал Роттермилл. – Но…

– Вот именно но, – решительно ответил капитан Алана. – Вы знаете, сколько стоят эти птички?

– А зачем они нам, если мы никогда их не используем? – спросил Фрейзер. – Мы берегли их для подходящего дела. Вот оно.

– Согласен. Придется пойти на расходы. Иногда другого выхода нет, – сказал Питер Оуэнсфорд.

– Иногда нет, – согласился майор Севедж. – Полковник, направить «Скиммеры» на Драконий Зуб? Спасибо. Хорошо, Хесус, вы получили приказ.

– Да, сэр. – В голосе Аланы не слышно было энтузиазма.

– Они могут не понадобиться, – сказал Севедж. – Давайте пока ничего не устанавливать окончательно. Особенно потому что Бартон знает о наличии что у нас таких ракет. Он мог уже установить защиту. Узнаем, когда парни Мисковски окажутся на месте.

– Я бывал в ситуациях, которые нравились мне больше, – сказал Оуэнсфорд. – Но, наверно, это лучшее, что можно сделать.

Наступила долгая тишина.

– Есть еще предложения? – спросил Фалькенберг.

– Сейчас нет, – ответил Севедж. Он набивал табаком большую трубку. – Мне кажется, Иен на верном пути. Нашим главным сюрпризом будут минометы и безоткатные орудия. Надо приберечь этот сюрприз до тех пор, пока он не будет нам нужен больше всего. Надо найти более дешевый способ сбить первый посадочный корабль.

– Конечно, второго может вообще не быть, – негромко сказал Лисандр.

Фалькенберг надел очки и склонился к карте.

– Эймос, когда следующая связь с группой Мисковски?

– Они должны каждые два часа останавливаться и ждать сообщений – это через сорок минут.

– Хорошо. Я хочу поговорить с Этьеном Леду.

– Есть идея, Джон Кристиан?

– Возможно, Джереми. Возможно. А тем временем найдите мне лучшего специалиста по местным условиям в районе этой базы.

– Я думаю, Фуллер, – сказал Эймос Фаст.

– Верно. Фуллер. Хотя если бы у нас был кто-нибудь живущий у берега… разве у нас нет новобранца из прибрежной деревни?

– Парди, племянник Леду, – ответил Иен Севедж. – Он в группе Мисковски.

– Да, конечно. Еще кто-нибудь такой же? Все равно пошлите Фуллера ко мне в кабинет и попросите Мак-Кла­рена отобрать трех человек и явиться ко мне насчет оборудования.

– Мак-Кларена? Полковник, вы ведь не собираетесь сами… – Иен Фрейзер был поражен.

– Думаю отправиться, – сказал Фалькенберг.

– Но полковник…

Улыбка Фалькенберга стала холодной.

– Ваша озабоченность принята к сведению, капитан.

– Да, сэр.

– Принц, я был бы рад, если бы вы сопровождали меня в качестве моего адъютанта. И ваш korpsbruder, разумеется.

– Спасибо, сэр.

– Хорошо. Эймос, через пять минут я буду у себя в кабинете. Действуйте.

Фалькенберг направился к двери.

– Боже, вот это да, – сказал Иен Фрейзер. Он поднял личную коммуникационную карточку. – Центурион Ягучи. Найдите моего денщика. Сегодня вечером мы выступаем в поле.

– Сомневаюсь, Иен, – сказал майор Севедж.

– Сэр?

– Он не собирается отпускать вас отсюда.

– Черт возьми, Джереми… Послушайте, в прошлый раз вы меня отговорили, но на этот раз я это сделаю. Клянусь, на следующем полковом совете…

– Ничего вы не сделаете, – сказал Севедж. – Вы все равно проиграете, а если выиграете голосование, полковник не согласится с таким решением. Будьте логичны, Иен. Все решено и расписано. Вы нужны здесь, чтобы руководить деталями. А главные приказы будут отдавать там. – Майор Севедж пожал плечами. – Если бы не отправился полковник, пошел бы я. Очень любезно с его стороны избавить меня от этого.

– Да. Послушайте, вам все равно, что я за него тревожусь?

– Мы все тревожимся. Если вы воображаете, что расстроены, представьте себе, что скажет главный старшина. Сомневаюсь, чтобы Джон Кристиан взял его с собой. – Севедж кивнул Лисандру. – Простите, что вам пришлось все это выслушать…

– Я рад этому, сэр. А теперь прошу меня извинить, мне нужно подготовиться.

– Конечно, ваше высочество.

XX

В офицерской гостиной кипела лихорадочная деятельность. Несмотря на немногочисленных посетителей, работники столовой сложили большинство столов и стульев, а остальные заталкивали под столы. Двое рядовых драили пол. Еще один за стойкой бара укладывал бутылки в ящики.

– Есть возможность пообедать? – спросил Лисандр у официанта.

– Да, сэр, но выбор невелик. Зубатка и сладкий картофель…

– Гмм. – Урсула чуть улыбнулась. – Стандартная еда на Таните…

Сержант Олбрайт выглядел обиженным.

– Да, мэм, но необычная для нашей столовой. Но понимаете, у нас тревога.

– А нам больше и не нужно, – сказал Лисандр. – Пожалуйста, сержант, я бы хотел зубатки и немного картошки. И пиво, пожалуйста.

– Да, сэр. Альери, установи стол для господина принца. Прошу прощения, сэр, но меня ждут на кухне.

– Нам не обязательно есть, – сказала Урсула. – Я предпочла бы…

– Конечно, нам нужно поесть, – сказал Лисандр. – По крайней мере мне. – Он старался говорить спокойно и надеялся, что ему это удается. Но в нем боролись противоречивые чувства. Ему хотелось побыстрее уйти от Урсулы, участвовать в деле и показать Фалькенбергу, на что он способен. «Странно, – подумал он, – мне приятно быть с Урсулой. Иногда даже кажется, что я в нее влюблен». Он думал о том, какие сложности могут из-за этого возникнуть. Он, несомненно, чувствовал себя виноватым, что готов оставить ее и отправиться с Фалькенбергом. Но больше всего он боялся, что не оправдает ожиданий Фалькенберга. Ему хотелось понравиться Фалькенбергу больше, чем отцу, и он не понимал этого. А глубоко внутри, под этими чувствами скрывался элементарный страх погибнуть или, что еще хуже, остаться калекой.

Тем временем Урсула с большим пониманием отнеслась к его добровольному участию в операции Фалькенберга, и хотя Лисандр ценил такое отношение, ему было трудновато с ним смириться.

Они сидели и ждали пиво.

– Я отдал кое-какие распоряжения, – сказал он. – На случай если не вернусь. Полк позаботится о тебе…

– Если мне вернут мой контракт, я сама о себе позабочусь, – сказала Урсула. – Ты не вернешься?

– Не говори глупости. Я адъютант полковника. У меня лучшие телохранители во всей галактике. К тому же рядом со мной Харв.

– Конечно. А когда ты улетаешь с Танита?

– Не знаю.

Они еще немного посидели в неловком молчании. Потом она улыбнулась и сказала:

– Все в порядке, Я буду скучать по тебе.

«Я тоже буду скучать», – подумал он. Хотел сказать что-нибудь, но не смог. Молчание затянулось.

Он испытал большое облегчение, когда к их столику подошел сержант Олбрайт.

– Прошу прощения, сэр, нам не хватает людей. И большинство столиков уже упаковано. Не будете возражать, если к вам подсядут капитан Свобода и миссис Фуллер? Спасибо, сэр.

Олбрайт ушел, не дожидаясь ответа. Немного погодя к столику хромая подошел долговязый офицер.

– Меня зовут Антон Свобода. Комендант штаба. Ваше высочество, нам сказали, что вы не возражаете, если мы…

– Конечно, сэр. – Лисандр встал. – Мне кажется, будет лучше, если вы будете называть меня Лисандр. – Он прикоснулся к нашивке корнета на воротнике. – Говорят, в гостиной надо всех называть по именам. А это Урсула Гордон.

– Рад знакомству, Урсула. Лисандр. Хорошо, – сказал Свобода. – Хуанита Фуллер. Принц Лисандр Коллинз Спартанский, в настоящее время доброволец-корнет в полку. Что означает, что ваш муж больше не младший корнет. И мисс Урсула Гордон.

Капитан Свобода помог сесть Хуаните, потом сам осторожно сел. Левая нога его была укутана во что-то напоминавшее большую подушку.

– Пара кроков, – сказал он. – На самом деле нас обоих только сегодня выписали из госпиталя. Муж Хуаниты на совещании…

– Ага, – сказал Лисандр. – Корнет Марк Фуллер? Я сегодня виделся с ним в кабинете полковника. Очевидно, сегодня вечером он быдет пилотом полковника.

– Надеюсь, они быстро освободятся, – сказала Хуанита.

– Да, не очень приятно. Первый день из больницы, и никто не встречает дома, – сказала Урсула.

Хуанита покачала головой.

– У нас нет дома.

– Я об этом позабочусь, – сказал Свобода. – Что-нибудь подыщем. Хотя не знаю, что можно сделать сейчас. – Свобода покачал головой. – Может, вам стоит сегодня переночевать в госпитале.

– Не хотелось бы, – сказала Хуанита.

– А в чем дело? – спросил Лисандр.

– Видите ли, корнет Фуллер только что поступил в полк, – сказал Свобода. – И ему еще не отвели квартиру. Он жил в помещении для холостых офицеров. Хуаниту ранили в спасательной операции и, когда привезли сюда, сразу направили в госпиталь, и никто не подумал о квартире для семейных. Обычно такими делами занимаюсь я, но… – Он показал на свою ногу. – С того времени как мы освободили миссис Фуллер, я не садился за свой стол. – Он пожал плечами. – Не было бы никакой проблемы, если бы нас не выписали прямо во время общей тревоги. Кстати. – Он слегка возвысил голос. – Олбрайт.

– Сэр! – К столу подошел официант гостиной.

– Сержант, похоже, вы все здесь упаковываете.

– Да, сэр.

– Могу я посмотреть приказ?

– Он на кухне, сэр.

– Пожалуйста, принесите его. Вместе с бутылкой вина. Подойдет любая открытая бутылка.

– Да, сэр.

Они подождали, пока не вернулся Олбрайт с большим кувшином красного вина.

– Не офицерского качества, сэр, – виновато сказал Олбрайт.

– Сойдет, – с отсутствующим видом ответил Свобода. Он взял тонкий листок бумаги, который протянул ему сержант, и прочел. – Дьявольщина!

– Проблемы, сэр? – спросил Лисандр.

– Можно сказать и так. Сержант, вам отдали неверный приказ. Полк не передислоцируется, только большинство батальонов. Штаб полка остается здесь. Вам не следовало паковаться.

– Сэр, в приказе сказано…

– Я вижу, что в нем сказано, – сказал Свобода. – Но кто-то набрал неверный код на компьютере. Я разберусь с этим, а пока можете не торопиться. Вы никуда не уходите. – Свобода посмотрел на свою ногу. – Я тоже.

– Да, сэр.

– Итак. Я разберусь в этом вздоре. А вы найдите нам что-ни­будь поприличнее выпить. И проследите, чтобы зубатка была съедобной.

Олбрайт улыбнулся.

– Да, сэр. Я думаю кое-что распаковать.

Свобода нагнулся, достал из-под стола портативный компьютер и поставил перед собой.

– Прошу извинить меня, – сказал он.

– Конечно, – ответил Лисандр. – Но признаюсь, эта суматоха…

– Видите ли, – объяснил Свобода, – в нашей базе данных закодированы почти все возможные действия полка. Полковник отдал приказ об общей тревоге, и большинство частей полка отправляется в… в разные места. Кажется, просто, но на самом деле переместить батальон со всеми припасами и оборудованием довольно сложно. Нужно позаботиться о тысяче дел, получить кое-что из штаба батальона, с центральных складов. А теперь предположим, что батальон усилен за счет частей, которые непосредственно к нему не относятся. Для этого нужны новые приказы. Поверьте, это великие хлопоты.

– О, – сказала Урсула. – Да, конечно…

– Большую часть этой работы проделывают компьютеры, – продолжал Свобода. – У нас заранее заготовлены приказы почти на все случаи. Нужно только вызвать соответствующий. В данном случае кто-то набрал не тот код, поэтому сержант Олбрайт получил неправильный приказ. – Свобода склонился к яркому голубому экрану и принялся печатать. – Ха. Вот оно что. Гммм.

– Кто это сделал? – спросила Урсула.

– Сейчас трудно сказать, – ответил Свобода. Он пожал плечами. – Но мы скоро выясним. – Он задумался, потом снова пожал плечами. – Не думаю, чтобы Бартон решился напасть на этот штаб. Но мне стоит поговорить с Роттермиллом. Вдруг приказ все-таки не ошибочный. – И он несколько минут быстро печатал.

– Напасть? – спросила Урсула. – Как?

– Бомбы. Ракеты, – сказал Свобода. – Маловероятно, чтобы что-нибудь прошло. У нас для всякого, кто попробует, заготовлено несколько неприятных сюрпризов. Почти невероятно, чтобы Бартон рискнул.

– А зачем ему это? – спросила Хуанита.

– Зачем ему что… а, вот и сержант Олбрайт с чем-то более подходящим для питья. – Свобода подождал, пока сержант не налил всем искристое вино. – Ваше здоровье. Я говорил, что майор Бартон вряд ли нападет на штаб. Почему? Не только потому, что этим всех настроит против себя. Строго говоря, в кодексе этого нет, но традиция очень устойчивая. Ничего подобного не делать, пока не предупредишь противника.

– Но разве мы не… – Лисандр спохватился. – Разве мы не собираемся напасть на штаб Бартона?

– Конечно, нет, – ответил Свобода. – Да, мы бы захватили его компьютеры и центральные склады. Но тогда это место стало бы его законной целью. Нам пришлось бы выделять большие силы и средства для защиты нашего штаба. Войска в поле тревожились бы за свои семьи. – Капитан пожал плечами. – Это была бы война против штатских, а мы этим не занимаемся. Без важных причин.

– К тому же это дорого, – сказала Урсула.

Свобода посмотрел на нее сквозь прищуренные ресницы.

– Ага. А стоит ли вам беспокоиться о затратах, девушка?

– Лучше подражайте латиноамериканскому акценту, – сказал Лисандр.

– Подражать капитану Алана рискованно, – сказал Свобода. – Президент гостиной всегда сумеет отплатить.

– Мне казалось, что задача наемников – зарабатывать деньги, – сказала Урсула. – Не думала, что это так сложно.

– Да, конечно, мы стараемся заработать, – согласился Свобода. – И потому стараемся сократить расходы. Включая, конечно, солдат. Хорошие солдаты – наше самое дорогое имущество. – Говорил он шутливо, но в голосе звучал оттенок угрозы.

– Но ваша задача – побеждать, – сказала Урсула.

– Урса…

– На самом деле она права, – сказал Свобода. – Наша задача – побеждать. Но какой ценой? Некоторые игры не стоят свеч… Прошу прощения. – Компьютер капитана негромко запищал. Свобода набрал сигнал приема и, нахмурившись, посмотрел на экран. – Как я и думал, гостиная не передислоцируется… но, похоже, придется забыть об удовольствии отдыхать здесь, господин принц. Нас обоих ждут на совещании. – Он осторожно встал, опираясь на край стола.

– Когда вы вернетесь? – спросила Урсула.

Свобода посмотрел на часы.

– Лисандр может сегодня вечером не вернуться.

– Но…

– Я постараюсь улизнуть на минутку, – сказал Лисандр.

– Но… Марк… – сказала Хуанита.

– А корнет Фуллер поведет вертолет полковника. Вряд ли в течение нескольких следующих дней у него будет время. Я попытаюсь напомнить полковнику, что вашему супругу нужно дать несколько минут перед вылетом… О, Боже, я так и не нашел для вас места!

– Не хотите пожить со мной? – спросила Урсула. – У меня очень просторно.

– О… я не хотела бы…

– Не беспокойтесь, – сказала Урсула. – У его высочества другие интересы…

– Спасибо.

Компьютер подавал все более настойчивые сигналы.

– Значит, все в порядке? – спросил Свобода. – Хорошо. Мне пора идти. Хуанита. Урсула. Приятно было познакомиться. – Он слегка поклонился и захромал к двери.

Лисандр встал.

– Постараюсь добиться, чтобы вашему супругу дали минутку. – Он посмотрел на Урсулу. – А ты куда?

– Сюда на ужин, а потом в твою комнату, – ответила Урсула. – И… будь осторожен.

– Завидую твоему спокойствию, – сказала Хуанита. – Но я боюсь. Ты часто это делала?

Урсула рассмеялась.

– Посылала моего мужчину на войну? В первый раз. Ты тоже?

– Да, мы недавно поженились… на самом деле мы даже не женаты… не в церкви. Марк с Земли. Его сюда сослали как мятежника. А я дочь осужденных с плантации боршита. Ты тоже со Спарты?

Урсула усмехнулась.

– Нет, не совсем. Я тоже родилась с контрактом. Только мне повезло, мой контракт купил «Хилтон», и меня послали в хорошую школу. Как инвестицию. – Урсула печально улыбнулась. – Тебе повезло больше, чем мне. По крайней мере мужчина, которого ты отправляешь, к тебе вернется. А мой нет.

– Не понимаю…

– Мой контракт принадлежит отелю. Я «хозяйка». Отель тот, в котором остановился Лисандр, принц Спартанский.

– О. Но… мне казалось, ты ему нравишься, – сказала Хуанита.

– Конечно, я ему нравлюсь. Ну и что? Сомневаюсь, чтобы в жизни будущего короля нашлось место для девушки из отеля.

– Но это же ужасно. Он тебе нравится…

– Это так заметно?

– Да. Урсула… что ты будешь делать?

– Постараюсь выдержать. – Урсула неожиданно рассмеялась. – В конце концов я ведь падшая.

– Падшая?

– Это из стихотворения, которое я нашла в библиотеке отеля, – сказала Урсула. – Его больше ста лет назад написал на Земле Томас Харди. Мне оно так понравилось, что я выучила его наизусть.

– Мама мне часто читала стихи. Ты правда его помнишь? Расскажи.

– Ну, хорошо. Встречаются две девушки из одного округа…

– О, Мелия, дорогая, как это удивительно!
Кто бы мог подумать, что я встречу тебя в городе?
И в такой дорогой одежде, таких ярких расцветок?
– Но разве ты не знаешь, что я падшая? – спросила та.
– Ты ушла от нас в лохмотьях, без туфель и чулок,
Ты устала копать картошку и мотыжить щавель.
А теперь на тебе нарядные браслеты и яркие перья!
– Да, так одеваемся мы, которые падшие, – сказала она.
– Дома на ферме ты говорила совсем просто,
А теперь – словно в высшем обществе.
– Когда делаешься падшей, становишься немного
лоснящейся, – сказала она.
– Твои руки были тогда как лапы, а лицо синее и мрачное,
А теперь я очарована твоими цветущими щеками,
А перчатки у тебя как у леди!
– Когда мы – падшие, мы никогда не работаем, – сказала она.
– Ты называла жизнь дома страшным сном,
И вздыхала, и плакала,
А сейчас ты больше не знаешь ни мигрени, ни меланхолии.
– Это верно. Когда становишься падшей,
живешь очень весело, – сказала она.
Я хотела бы иметь такие перья и такое красивое платье,
И такое нежное лицо, и хотела бы расхаживать по городу!
– Моя дорогая, простая деревенская девушка, как ты,
Не может на это рассчитывать.
Ты ведь не падшая, – сказала она.

– Это… – Хуанита отвернулась, чтобы скрыть слезы на глазах.

– Эй, не стоит расстраиваться, – сказала Урсула. – Не плачь обо мне. Я выдержу…

– Я не о тебе, – сказала Хуанита. – Наверно, мне нужно было думать о тебе, но… стихотворение и обо мне. Как там говорится? «Простая деревенская девушка»? Это я! Я жена офицера, но я ничего не знаю. Я могла мечтать о том… чтобы выйти замуж за управляющего или даже плантатора; я хорошо знаю жизнь на плантациях, но что мне делать здесь? Я могу обрабатывать землю и умею стирать. В большом доме я выполняла разные работы по хозяйству. Но больше я ничего не знаю. Ты образованная…

– И падшая, – сказала Урсула. – Не забывай об этом.

XXI

Старший волынщик Дуглас поднял свой жезл и резко опустил его, прервав музыку на середине пронзительного звука. Лисандр, в громоздких боевых кожаных доспехах и немурлоновой броне, вслед за Фалькенбергом забрался в первый из четырех поджидавших вертолетов. Харв Миддлтон последовал за ним.

– Принц, мне это нравится, – сказал Харв. Он показал на волынщиков. – Надо завести такое дома.

Лисандр задумчиво кивнул. Он удивился, увидев волынщиков на взлетной площадке, и готов был посмеяться над бесполезной церемонией: «Зачем им волынки на борту вертолетов?» Но волынщики заиграли старые военные марши, которые посылали на битву тысячи людей, и он понял.

На Спарте нет ничего подобного. А почему? Леонид и его триста спартанцев шли к Фермопилам под звуки флейт. Стоит поговорить об этом на Совете…

Даже без боевых шлемов в вертолете было удивительно тихо. Когда, повинуясь жесту Фалькенберга, Лисандр и остальные надели шлемы, шум двигателя совершенно исчез. Лисандр завертел ручку приемника на шлеме, и наконец вновь его расслышал.