Текст был лаконичным:
      «Для работы в государственном учреждении требуются полицейские и физики-теоретики».
      Дальше следовал адрес.
      На этаже был разгром. Обои ободраны, проходы завалены. За столом посреди коридора восседал крупный чиновник, похожий на генерала.
      — По объявлению, — сказал Эо.
      Чиновник пытливо на него посмотрел.
      — Полицейский?
      — Физик, — сказал Эо. — Вот мои документы.
      Чиновник зашелестел бумагами.
      — Биография, паспорт… А это что за справка?
      — Список научных трудов.
      — Ученый, значит, — сказал чиновник. — Ладно. Документы оставьте, но не обольщайтесь. Число вакансий ограничено. Ожидается конкурс, до двадцати на место.
      — Так мои шансы пять процентов?
      Чиновник поднял брови.
      — Вы считаете в уме?
      — Ум считает во мне, — усмехнулся Эо. — Может, лучше сразу забрать документы?
      — Пока погодите. Вакансий у нас мало, но и претендентов не очень много.
      — Чиновник помолчал. — Собственно, вы первый. Разглашение этих секретных сведений недопустимо. Кстати, почему у вас такое странное имя? По-моему, в нем слишком много гласных.
      — Всего две, — усмехнулся Эо. — Раньше я занимался радиоастрономией, изучал гравитационный коллапс и «черные дыры». Для калибровки радаров используют эталонные отражатели, сокращенно ЭО. Мне понравилось это сочетание.
      — Дело ваше, — сказал чиновник, вставая из-за стола. — Так вот, уважаемый Отражатель, с настоящего момента вы уже эксперт по физическим проблемам министерства внешней безопасности, руководителем которого я имею честь состоять. Рабочий день у нас начинается в девять пятнадцать, но приходите попозже, после ремонта. Вопросы будут?
      — Нет, — сказал Эо.
      — Чем мы занимаемся, вы догадались, — сказал министр внешней безопасности через месяц, когда ремонт закончился. — Мы обеспечиваем охрану Мариона от наших инопланетных врагов.
      — Разве такие есть? — поинтересовался Эо. — Насколько мне известно, Марион — единственная обитаемая планета в Галактике.
      — Во вселенной много галактик. Потом, раньше не было нашего министерства, — объяснил министр. — Но я хочу рассказать, что вы должны делать.
      — Я уже понял. Разыскивать инопланетных врагов Мариона.
      — Нет, — усмехнулся министр, — для этого у нас много других специалистов. Но противник, вероятно, будет использовать весь арсенал современной науки, включая физику. Когда мы столкнемся с такими фактами, вы будете их анализировать и вырабатывать рекомендации. Понятно?
      — Да. Но вы уверены, что мы с ними столкнемся?
      — Уверен, — твердо произнес министр. — Теперь, когда министерство организовано, ждать придется недолго.
      Еще через месяц Эо, придя на службу, нашел у себя министра внешней безопасности. Его лицо было необычно возбужденным.
      — Я был прав, — заявил он. — Вы читали сегодняшние газеты?
      — Вообще не читаю газет.
      — Правильно, — сказал министр. — Первоисточники надежнее. Вы знаете, что это такое?
      На столе возвышалась стопка бумаг. Эо промолчал.
      — Это доклад астронавта Дузла, чей звездолет «Гамма-Марка» на этой неделе подвергся вероломному нападению наших инопланетных врагов, — торжественно заявил министр. Он встал, освободив место. — Теперь у нас есть работа, по которой все мы успели соскучиться.
      Эо сел за свой стол.
      — Где это случилось?
      Министр опустился в кресло напротив.
      — Столкновение произошло в центральном районе Галактики, в небольшой туманности Конская Грива. В докладе, — министр ткнул пальцем в бумаги, — есть подробное описание инцидента, но на вашем месте я незамедлительно приступил бы к допросу свидетелей. Как говорят, по горячим следам.
      — Разве допросы входят в мои обязанности?
      — Ну, если нравится, называйте это опросом, — поморщился министр. — Ваша задача анализировать факты и вырабатывать рекомендации. Если не возражаете, я буду присутствовать. Можете начинать.
      Министр пересел на мягкий диванчик в глубине помещения.
      — Хорошо, — сказал Эо. — Только где взять свидетелей?
      — В соседней комнате, — сказал министр внешней безопасности.
      — Меня зовут Гран, — сказал первый свидетель. — По образованию я астроном. Последние годы работаю наблюдателем звездолета «Гамма-Марка» под командой выдающегося астронавта Дузла.
      — В чем заключаются ваши обязанности?
      — На борту звездолета есть наблюдательный пост, оснащенный телескопами и другими средствами. Объекты наблюдений разнообразны. Это, во-первых, обычные небесные тела: метеориты, планеты и прочее. Во-вторых, искусственные объекты — космические станции и корабли. Еще мы следим за зондами, стартующими с «Гамма-Марки».
      — Понятно, — сказал Эо. — Расскажите о вашем последнем рейсе.
      — Мы искали планетную систему на стадии возникновения, — начал Гран. — По пути к Конской Гриве корабль посетил еще несколько туманностей. Заметив мощное скопление газа, так называемую протопланету, я должен был сообщить о нем капитану.
      — Сколько таких скоплений вы обнаружили?
      — Ни одного, — признался Гран. — В других туманностях результат также был отрицательным. Не знаю почему, но основные надежды возлагались именно на Конскую Гриву.
      — Но вы ничего не нашли?
      — О, если бы так! — сказал Гран. — Протопланет там не было, это точно. И я обнаружил вовсе не протопланету. Скорее это походило на астероид: круглая глыба диаметром двести метров. До нее было всего сто миллионов километров. После моего рапорта капитан Дузл приказал мне продолжать сбор информации, а сам повел звездолет на сближение.
      — Минуту, — сказал Эо. — Раньше я думал, что дальние звездолеты перемещаются главным образом в подпространстве.
      — Вы ошибаетесь. «Гамма-Марка» — это ФПЗ, фотонно-подпространственный звездолет. Для выхода из пространства такому кораблю нужно разогнаться до субсветовой скорости. Поэтому гиперпереход оправдан лишь при значительных перемещениях. В данном случае цель была рядом, и сближение проводилось обычным способом.
      — Понятно. И вы стояли у телескопа?
      — Да.
      — Заметили ли вы что-нибудь необычное?
      — Да. Это было так необычно, что капитан Дузл отдал приказ застопорить. Из моих наблюдений следовало, что объект является чужим космолетом.
      — Вот как? Почему?
      — Это был шар. Идеальный шар, будто выточенный на станке. Природа не способна создать такое. После моего сообщения капитан Дузл немедленно остановил звездолет. Это случилось в миллионе километров от чужого.
      — Постойте, — вмешался в рассказ министр внешней безопасности, до этого молчавший. — Не понимаю. Вы говорите, природа не в силах создать ничего подобного. Но как же Марион и другие планеты? В школе нас учили, что Марион тоже имеет форму шара. Неужели теперь взгляды переменились?
      — У Мариона колоссальная масса, — объяснил Гран. — Марион массивнее обнаруженного нами объекта на 14 порядков, если плотности равны. Гравитация пропорциональна массе. Гравитационное поле сферически симметрично. Это центральное поле. Поэтому эквипотенциальные поверхности, так называемые изогравы, также имеют сферическую форму. Во избежание больших градиентов поверхность планеты следует одной из изограв. Иначе на планете появятся значительные перепады напряженности, и они автоматически приведут к сглаживанию рельефа. По-моему, это понятно.
      — В общем да, — сказал министр. — Вы объясняете очень доходчиво.
      Некоторое время все молчали, в том числе и Эо. Потом он сказал:
      — Я, кажется, задумался. Извините. У меня возникла одна мысль, но продолжим. Насколько я понял, на искусственное происхождение объекта указывала только форма?
      — Нет, — сказал Гран. — Это было главное, но не единственное обстоятельство.
      — Однако другие обстоятельства, — сказал Эо, — вероятно, не связаны с очертаниями объекта. Я понимаю так, что это была совершенно гладкая сфера, без пятнышка или выступа.
      — Точно, — подтвердил Гран.
      — Другие обстоятельства связаны, вероятно, с ее оптическими свойствами?
      — Точно, — подтвердил Гран, немного удивившись. — Но откуда вы это знаете?
      — Я ничего не знаю. Я могу только предполагать и строить гипотезы. Продолжайте.
      — Я еще не описал оптическую обстановку в Конской Гриве. Это самое обычное газопылевое облако, но на его границе, менее чем в парсеке от нас, имелось несколько молодых звезд. Под их лучами газ флюоресцировал преимущественно в длинноволновом диапазоне. Туманность багрово пылала, и было бы естественно, если бы эти составляющие преобладали и в свете, отраженном от сферического звездолета. Однако дело обстояло не так просто. Спектр отраженного от корабля излучения был сдвинут еще дальше в длинноволновую область и вдобавок деформирован. Вероятно, чужие астронавты непохожи на нас — это подтверждает и их дальнейшее поведение — и не приспособлены к привычным для нас излучениям. Поэтому они фильтруют соответствующие компоненты специальным покрытием.
      — Я опять не понимаю, — пожаловался министр. — Ведь у меня нет специального физического образования. Не могли бы вы изложить свою мысль попроще?
      — Можно и проще, — сказал Гран. — Вероятно, инфракрасные лучи им вредны. Поэтому покрытие корабля наиболее интенсивно отражает именно эти лучи. И спектр отраженного света казался мне сдвинутым в инфракрасную область и искаженным.
      — Теперь понятно, — удовлетворенно сказал министр. — Вы просто молодец.
      — Министр повернулся к Эо. — Правда?
      — Да, — сказал Эо. И добавил, обращаясь к Грану: — Сегодня вы дали нам очень ценную информацию. Благодарю вас. Кажется, я совершенно отчетливо вижу объект, встреченный вами в туманности.
      — Вражеский звездолет, — вставил министр внешней безопасности.
      — Да. У меня есть еще один, последний вопрос. Вы сказали, что диаметр шара составлял двести метров. Вероятно, это приближенная цифра. Не могли бы вы ее уточнить?
      — Нет ничего проще, — сказал Гран. — Двести одиннадцать метров. Естественно, с сантиметрами.
      — Двести одиннадцать метров, — медленно повторил Эо. — Вы свободны. Гран. Когда вы понадобитесь, я вас вызову. До свидания.
      — Как вам понравился рассказ наблюдателя? — спросил Эо у министра внешней безопасности, когда они остались вдвоем.
      — Очень понравился, — ответил тот. — Но еще больше мне понравился сам наблюдатель. По-моему, он весьма компетентен и очень доходчиво все излагает. Особенно хорошо он объяснил, почему этот объект является чужим звездолетом.
      Эо промолчал.
      Лицо капитана Дузла покрывала густая седая борода. Его голова, казалось, жила отдельно от тела в другом, ускоренном, времени и рано состарилась. Даже отсутствие морщин было трудно заметить, потому что из бороды выглядывали только глаза, нос и куполообразная лысина. Лишь когда капитан Дузл говорил, верхняя часть бороды (это были усы) отделялась от нижней, открывая два ряда белых зубов.
      — События разворачивались именно так, — говорил капитан Дузл. — Выслушав первый доклад наблюдателя и посоветовавшись со штурманом, я повел корабль к обнаруженному объекту.
      — Меня интересуют причины вашего решения, — сказал Эо. — Ведь в задачи экспедиции не входило изучение астероидов. Вы искали зародыш планетной системы. Кстати, неужели такая работа ведется вслепую? Почему вы направились именно в Конскую Гриву? В Галактике очень много газопылевых облаков.
      — Да, — кивнул капитан Дузл. — Осматривать все подряд бессмысленно. Мы пользовались данными гравитационной разведки, указывавшими на присутствие в этой туманности локальных гравитирующих масс. Но на месте мы не обнаружили ничего подобного.
      — Ничего, кроме этого сферического объекта? — уточнил Эо.
      — Да, — кивнул капитан Дузл. — Впрочем, разведка ошибается часто.
      Эо перевел взгляд на министра внешней безопасности. Тот восседал на диванчике в глубине комнаты и улыбался. По-видимому, он все понимал.
      — Скажите, есть ли на «Гамма-Марке» гравитационные телескопы? — спросил Эо.
      — Нет, они не входят в состав стандартного оборудования ФПЗ. Мы обходимся оптическими рефракторами.
      — Неужели у вас нет никакой гравитационной аппаратуры?
      В бороде Дузла образовалась широкая щель — он усмехнулся.
      — ФПЗ оборудован детекторами, замеряющими напряженность поля. Но их показания не выводятся на пульт. Данные о гравитационных полях идут сразу в исполнительную систему, к двигателям и автоматически учитываются при выполнении навигационных команд.
      — То есть даже в сильных полях вы маневрируете так, будто находитесь в свободном пространстве?
      — Совершенно верно.
      — Ладно, — сказал Эо. — Пойдем дальше. Выслушав наблюдателя, вы двинулись к обнаруженному объекту. Почему? Ведь вы не планировали исследований астероидов.
      — Да, — подтвердил капитан Дузл. — Но нас можно понять. Действительно, мы искали планетную систему в зародышевой фазе. Ничего такого ни по дороге, ни на месте не встретилось. И вдруг этот астероид. До нас в газовых туманностях не находили ничего, превышающего доли миллиметра.
      — То есть вас толкнуло туда любопытство?
      — Да. После второго доклада наблюдателя — о форме объекта — я остановил звездолет и приказал двум своим десантникам готовиться к старту в одноместных зондах. Расстояние между «Гамма-Маркой» и чужим кораблем составляло почти точно миллион километров. Вскоре десантники стартовали.
      — О работе десантников мы поговорим позже. Сейчас меня интересует другое. Я не понимаю, как можно остановиться в пространстве. Всегда есть какие-нибудь силы, которые куда-нибудь вас увлекают. Или вы их учитываете?
      — Звездолет все делает сам, — сказал капитан Дузл. — Вы командуете, остальное протекает без вашего участия. Если поблизости есть небесное тело, гравитационные датчики замеряют напряженность полей и передают соответствующие поправки исполнительным механизмам. Как это происходит, мы с вами уже обсуждали.
      — Еще один вопрос, — сказал Эо. — Извините, но я профан в астронавтике. Я понял так, что, если вы вблизи планеты отдаете кораблю команду остановиться, состояние покоя поддерживается двигателями?
      — Да.
      — Но работа двигателей должна чувствоваться внутри корабля!
      — Нет. Современные ФПЗ имеют гравитационную защиту и аппараты искусственного тяготения. Что бы ни происходило, тяжесть внутри звездолета нормальна. Она такая же, как здесь, на Марионе. Это сделано, чтобы экипаж не страдал от ускорений.
      — Понятно, — сказал Эо. — А звукоизоляция не пропускает шум работающих двигателей.
      — Да, — Дузл усмехнулся. — Естественно, эффектов, о которых идет речь, в данном случае не ожидалось. Тяготение такого маленького астероида ничтожно. Тем более это относится к космолету.
      — Кстати, аргументы вашего наблюдателя показались вам достаточными?
      — Да. Подозрение возникло у меня уже после первого доклада. Наблюдатель не знал параметров движения объекта. Необходимые приборы есть только в рубке. Я совершенно не удивился второму докладу. Я его ждал. Пилоты зондов уже готовились. Была одна особенность, несовместимая с гипотезой, что это астероид.
      — Он покоился относительно туманности? — быстро спросил Эо.
      — Да, — произнес капитан Дузл с некоторым удивлением. — Но откуда вы это знаете? Впрочем, вы читали наш отчет.
      — Нет, — сказал Эо, — я ничего не читал. По моему убеждению, необязательно читать, чтобы думать.
      — Этот астронавт мне тоже очень понравился, — сказал министр, когда Дузл удалился. — Знаете, сейчас мы ведем переговоры с министерством транспорта о передаче нам нескольких звездолетов. После соответствующей доработки они пригодятся в борьбе с нашими инопланетными врагами. У меня возникло желание, чтобы среди этих судов была и «Гамма-Марка». Люди, с которыми мы беседовали, обладают всеми необходимыми качествами. Они отважны и компетентны. Как вы считаете?
      — Полностью с вами согласен.
      — Кстати, что вы думаете о реконструкции кораблей? Большая потребуется работа?
      — Думаю, не очень, — сказал Эо.
      На следующее утро Эо вновь находился в своем кабинете. На диване в глубине комнаты опять восседал министр, а в кресле напротив Эо снова сидел Гран.
      — Вчера, — напомнил Эо, — вы говорили, что наблюдатель должен следить и за зондами, стартующими с борта звездолета.
      Гран молча кивнул. Его длинное худое лицо было бледным. Он часто моргал. Было ощущение, что он всю жизнь провел в полумраке астрономических отсеков и не привык к яркому освещению.
      — Остановив корабль, — продолжал Эо, — капитан Дузл послал два зонда к обнаруженному вами объекту. Входили ли в вашу задачу наблюдения за зондами?
      — Безусловно, — кивнул Гран.
      — Мне непонятна одна вещь, — сказал Эо. — Непонятно, как это возможно? Стартовая скорость зонда велика, и держать его в поле зрения телескопа очень трудно. Особенно если учесть, что зондов два. По-моему, такая задача по плечу только автомату.
      — Безусловно, — кивнул Гран. — Так и делается. Расчетные траектории вводятся в автомат, управляющий телескопами, и они работают согласно этой программе.
      — Ясно. Наблюдателю остается приставить глаз к окуляру.
      — В общем да, — кивнул Гран. — Только инструменты у нас телевизионные, с выводом на экраны. Такие же экраны есть и в рубке. Кроме того, все записывается на магнитофон.
      — Так, — сказал Эо. — О старте зондов вас известили заранее?
      — Да.
      — И в момент старта вы приступили к наблюдениям?
      — Да, — кивнул Гран.
      — И, насколько я могу судить, ничего не увидели?..
      Министр в глубине комнаты издал неопределенное восклицание. Некоторое время Гран молча смотрел в глаза Эо.
      — Ничего, — подтвердил он потом. — Не знаю, откуда вам это известно, но я действительно ничего не увидел. Оба зонда будто провалились в четвертое измерение. А чужой звездолет багрово светился в миллионе километров от нас, таинственный и зловещий.
      — Это было для нас как гром среди ясного неба, — сказал капитан Дузл. — Ничего подобного никто не предвидел. Как всегда при десантных операциях, мы с пилотами детально разработали план полета. Они должны были приблизиться к чужому кораблю вплотную, произвести фотографирование и сразу вернуться. Кроме того, мы согласовали расписание радиосвязи — первый сеанс через час, а в дальнейшем каждые полчаса.
      — Первый сеанс только через час? — удивленно переспросил Эо. — Почему так поздно?
      — Ну в начале рейса мы не ждали неожиданностей. Пилоты ушли к зондам, а мы со штурманом ждали в посту управления. Вам уже рассказывали, что за зондами, покинувшими корабль, следят специальные телескопы, передающие изображение в рубку. На информационном табло в момент старта зажглись надписи. Как рапорт — «Канал 1 свободен», «Канал 2 свободен»… Это означало, что зонды покинули стартовые туннели. Мы со штурманом повернулись к экранам слежения, чтобы удостовериться, что все идет по программе.
      — Но они были пусты, — сказал Эо. — Зонды с самого начала двигались по нерасчетной траектории.
      — Да, если размышлять логично, именно такой вывод и следовало сделать. Но мы растерялись и какое-то время не могли мыслить логично.
      — И вы даже не попытались связаться с ними по радио?
      — Не скрою, такая мысль у нас возникла. Но установить связь не так просто. Это мог сделать только радист. Но в посту управления его не было, потому что до начала первого сеанса все еще оставался час.
      — Разве трудно разыскать радиста?
      — В принципе нетрудно, но счет шел на минуты. Они уходили, а ситуация не прояснялась. И вдруг на информационном табло зажглась новая надпись: «Канал 1 занят». Это означало, что один зонд возвратился.
      — Только один? — спросил Эо.
      — Да. Это и удивило нас больше всего. Но самое поразительное произошло еще через минуту, когда вернувшийся пилот в полном снаряжении ворвался в рубку.
      — Он закричал, чтобы вы немедленно разворачивали корабль и возвращались? — спокойно сказал Эо.
      — Да, — удивленно сказал Дузл. — Но откуда вы… Впрочем, вы читали наш отчет. Он прокричал именно эти слова. И вдобавок предположил, что я сошел с ума. Он сделал так.
      Командир звездолета «Гамма-Марка» капитан Дузл громко постучал пальцем по своей сверкающей лысине.
      — Неужели вы действительно не читали этот отчет? — спросил министр внешней безопасности, когда они с Эо остались одни. — Если бы он не лежал под замком в моем сейфе, я бы никогда этому не поверил. Вы ведете себя так, будто присутствовали на месте происшествия и хорошо знакомы с этими чужими звездолетчиками. Но посмотрим, сможете ли вы определить, какое оружие они применили, и выработать план борьбы с ними.
      — Посмотрим, — усмехнувшись, сказал Эо. — Пока мне и правда удается угадывать. Но будущее покажет.
      Дверь в кабинет Эо рывком распахнулась, и в помещении появился высокий человек, уже немолодой, но спортивного вида. Не дожидаясь приглашения, он опустился в приготовленное для него кресло и посмотрел на Эо.
      — Я Марио, десантник с «Гамма-Марки», — представился он. — Вы меня вызывали.
      — Вероятно, о причинах вы догадались, — сказал Эо. — Расскажите все, что вы знаете.
      — Началось с того, что командир ФПЗ Дузл позвонил нам в десантный отсек и сказал, чтобы мы приготовились. Он объяснил, что наблюдатель заметил астероид. Еще он сказал, что ожидает от этого астероида какого-нибудь подвоха. У него необычайно развита интуиция, у Дузла. Потом, через два часа, он вызвал нас с Эльдаром в рубку и рассказал, что астероид оказался звездолетом, принадлежащим другой цивилизации. Дузл объяснил, что, поскольку мы не знаем намерений чужих и поскольку они не отвечают ни на радио-, ни на световые сигналы, дальнейшую работу будем проводить мы с Эльдаром.