Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Полуночные признания

ModernLib.Net / Исторические любовные романы / Проктор Кэндис / Полуночные признания - Чтение (стр. 7)
Автор: Проктор Кэндис
Жанр: Исторические любовные романы

 

 


– Я пришла потому… – Она осеклась, поскольку не хотела говорить Клер или кому-нибудь еще о том, как одиноко она чувствует себя последнее время. Ощущение оторванности от мира не покидало Эммануэль. – Я пришла потому, что никогда здесь не была. – В гостиной находилось около двадцати женщин. Не меньше половины были в траурных платьях – по мужу, сыну, брату, отцу или кузену. – Не думаю, что это правильно.

– Ты и так делаешь достаточно, – буркнула Клер, пытаясь исправить ошибку Эммануэль.

– Как и ты.

Клер быстро глянула вверх, зрачки ее глаз были как-то странно расширены, словно от страха.

– Но по другой причине, да?

– Клер, – начала Эммануэль, но в это мгновение коренастая горничная в отлично выглаженном платье принесла кофе; за ней двигался Батист с тяжелым серебряным подносом, наполненным сандвичами и небольшими пирожными.

– А, хорошо. – Мари-Тереза хлопнула в ладоши, словно режиссер на сцене. – Эммануэль, ты будешь разливать, а Клер поможет тебе, ладно?

Примерно через пять минут, когда Эммануэль все еще возилась с кофе, Клер внезапно уронила тарелку и упала.


Зак находился на берегу канала Нью-Бейсн, разбираясь с конфискованным грузом контрабандной соли, который переправлялся войскам конфедератов. Недовольный владелец прыгал с одной баржи на другую и кричал:

– Вы не имеете права это делать! У меня есть разрешение от самого генерала Батлера!

Внезапно к Заку подбежал молодой капрал с красным потным лицом и после отдания чести произнес:

– Майор Купер, сэр?

Зак посмотрел на капрала поверх потной розовой лысой головы хозяина баржи.

– Что это, солдат?

– Донесение от капитана Флетчера, сэр, – произнес тот, пытаясь отдышаться. Он был так молод, этот краснощекий капрал, что в его голосе чувствовался мальчишеский тенорок, а на подбородке росли только редкие белые волосы.

– Он не может сам справиться с этим делом? Капрал решительно замотал головой; его слегка выпуклые глаза выкатились еще сильнее.

– Нет, сэр. Он сказал, что вы обязательно должны присутствовать. Дело касается женщины. Молодой креолки.

Эммануэль? О Боже, только не это! Зак почувствовал леденящий страх, ярость и чувство вины одновременно. Он не должен был допустить, чтобы снова случилось убийство.

Горячий воздух не давал дышать полной грудью. В ушах шумело, сердце с силой билось в груди. Собравшись с мыслями, Зак спросил чужим, хриплым голосом:

– Как ее имя?

– Капитан просил передать, что имя женщины – Клер Ла Туш. Он думает, что ее отравили.

Зак сообразил, что судорожно схватился рукой за край баржи, и поспешно выпрямился.

– Где?

– В каком-то большом здании на Эспланад-авеню, сэр. Она принадлежит к одному из этих старых французских семейств со странными именами. Де… де… – Парень безуспешно силился вспомнить, но безнадежно покачал головой. – Капитан Флетчер говорил, что вы знаете, сэр.

– Де Бове, – произнес Зак, глядя, как с мутных вод канала медленно взлетает белоснежная цапля.

– Точно так, сэр. Де Бове.

Глава 13

Эммануэль одиноко стояла в задней галерее дома на Эспланад-авеню, крепко взявшись руками за перила. Она смотрела на лужайку, залитую солнечными лучами уходящего дня. В нижних ветвях большого дуба игриво порхали две сойки. Эммануэль прислушалась к их щебетанию, такому красивому и нежному. Внезапно ее охватила глубокая тоска по тому, чего уже никогда не будет в ее жизни.

Она никак не могла понять, что произошло. Кто охотится на людей, которых она любила? Но одно было для нее совершенно ясно – смерть Клер связана с той ужасной ночью на кладбище Святого Людовика. И она также знала, что на этом череда убийств не окончится.

Зак молча глядел на женщину с золотистыми волосами, которая лежала на обитой льном софе между двумя высокими сводчатыми окнами в гостиной Мари-Терезы де Бове.

Эта была полная жизни девушка, она не должна была умирать так тяжело, в мучительной агонии, крича от боли. Чувства вины и страха смешались в душе Зака, гнев переполнял его грудь. Если он не найдет убийцу, то несчастье случится снова.

– Когда это произошло? – спросил он подошедшего Хэмиша.

Массивный ньюйоркец протяжно выдохнул:

– Пару часов назад. Так сказала Эммануэль де Бове.

Зак посмотрел прямо в глаза капитану.

– Она здесь?

Хэмиш, разгоряченный и потный от жары, выглядел взволнованным.

– Она была с этой дамой, когда та умерла, но сейчас уже ушла.

Зак медленно обвел глазами гостиную. Наспех брошенные в кучи рубашки, недопитый кофе и недоеденные имбирные пирожные.

– Здесь, похоже, было много народа.

– Хозяйка дома приглашает дам каждый месяц – шить рубашки и щипать корпию для пленных, которые находятся на Шип-Айленд. – Хэмиш помолчал, глядя налицо мертвой женщины. Его подбородок дрогнул. – Не нравится мне все это, скажу я. Трупы появляются один за другим. Надо приглядеться – кто должен быть следующим?

– Да, веселого в этом мало. – Зак присел на корточки рядом с Клер. – Почему ты думаешь, что это яд?

Хэмиш провел рукой по лицу.

– Это диагноз мадам де Бове.

– Приведи ее.

Когда вошла Эммануэль, Зак стоял около открытой двери в следующую после гостиной комнату. По бледному лицу женщины легко было понять, что она потрясена, тем не менее держалась Эммануэль на удивление спокойно. В других обстоятельствах это вызвало бы у Зака восхищение, но сейчас к нему вернулись прежние подозрения.

Возможно, сомнения как-то отразились на его лице, поскольку в ответ на испытующий взгляд Эммануэль долго смотрела на него.

– Не говорите этого, – произнесла она.

Зак шагнул к ней, изучая ее тонкое лицо. Он знал, что должен соблюдать в их отношениях некоторую дистанцию, поскольку сейчас они не в тени Кабильдо, а в гостиной, где только что было совершено убийство. Он остановился, засунув большой палец за ремень.

– Похоже, у вас появилось обыкновение находиться в неподходящее время в тех местах, где непонятно почему погибают ваши друзья.

Эммануэль резко вдохнула, словно ей не хватало воздуха, и Зак почти пожалел о своих словах.

– Расскажите, что произошло, – сказал он.

Сжав пальцы, Эммануэль опустила руки – поразительно белые на фоне черного наряда. Зак захотел дотронуться до этих хрупких пальцев, чтобы согреть их… но сейчас он не мог это сделать.

– Мы с Клер разносили сандвичи… – Ее голос дрогнул, и Эммануэль с трудом сглотнула. – Внезапно у нее начались судороги. Я пыталась помочь ей подняться, но было слишком поздно. Думаю, у нее остановилось сердце.

Она посмотрела на чашки и тарелки.

– Никто больше не заболел?

– Нет.

– Только вы двое раздавали еду и напитки?

Эммануэль вдохнула с такой силой, что у нее расширились ноздри.

– Я знаю, что вы думаете, но вы не правы. Если Клер и была отравлена, то только не здесь.

– Почему вы так уверены?

– Мы сидели вместе на софе, и я обратила внимание на ее странные глаза. Зрачки были расширены.

Зак подошел к лежащему телу, чтобы взглянуть на спокойное бледное лицо. Кто-то закрыл глаза Клер.

– Кто-нибудь еще это заметил?

– Нет. Но вскрытие непременно покажет, что так и было. Часто яд начинает действовать только через несколько часов, но убивает очень быстро. – Она поколебалась. – Думаю, это может быть пижма.

Зак поднял голову.

– Пижма?

– Эта трава растет повсюду. Листья и стебель содержат масло, которое используется для борьбы с кишечными паразитами или чтобы… – Она поколебалась, но Зак перевел на нее взгляд, ожидая продолжения. – Чтобы помочь с некоторыми женскими проблемами.

– Но почему тогда она умерла?

– Маленькие дозы помогают в лечении, но большие способны убить. Для этого требуется немного – семь-восемь капель концентрированного масла могут привести к судорогам. – Она помолчала. – Возможно, она пользовалась этим средством, но не рассчитала дозу.

Зак с подозрением прищурил глаза.

– Вы не верите в это так же, как и я.

Громкие звуки в коридоре заставили их резко обернуться. Послышалось топанье сапог, затем молодой голос с бостонским акцентом громко произнес:

– Остановитесь! Капитан Флетчер! Вам нельзя идти дальше…

В сводчатом входе показалась высокая сухопарая фигура Антуана Ла Туша. Ворвавшись в комнату, он замер и с такой силой сжал кулаки, что его пальцы побелели. За ним показался рядовой. Широко открытыми глазами он вопросительно смотрел на майора. Зак отрицательно покачал головой.

– Мой Бог! Антуан! – Эммануэль бросилась к нему и уткнулась лицом в грудь. Зак неожиданно для себя почувствовал, что это больно его кольнуло.

Ла Туш обнял Эммануэль, сжав ее плечи.

– Увы, – прошептал он. – Это правда.

Какое-то время он стоял неподвижно, с закрытыми глазами. Затем медленно, неуклюже направился к распростертому телу; его костыли глухо стучали по полу. Подойдя к софе, он молча смотрел на свою сестру.

– Я хочу взять ее домой, – после паузы произнес он. – Сейчас же.

– Боюсь, что вы не можете сделать этого, сэр, – сказал Хэмиш, появляясь в проходе из коридора, отчего перепуганный рядовой вытянулся в струнку. – По крайней мере, не сейчас.

Ла Туш резко повернулся, быстро перенеся костыль.

– Она моя сестра, ты, ублюдок.

– Я сожалею, сэр, но нам нужно провести вскрытие тела.

Было видно, как по бледному напряженному лицу креола стекают капли пота.

– Что?! – спросил он, тяжело дыша.

Мадам де Бове положила руку на его рукав.

– Это медицинское исследование. Оно нужно для того, чтобы точно определить, кто ее убил.

Стоя у окна, Антуан перевел дикий взгляд с Хэмиша на Зака.

– Нет. – Он покачал головой. – Вы не будете ее резать.

– Мне жаль, – произнес Хэмиш, – но в данных обстоятельствах выбора нет.

– Если от этого тебе станет легче, – произнесла Эммануэль, все еще держа креола за руку, – я могу отправиться в армейский госпиталь и оставаться там до последнего.

– О нет, вы не можете, – произнес Зак.

Она повернулась и гневно посмотрела ему прямо в глаза.

– Если это потому, что я женщина, то, уверяю, вам не нужно волноваться. Я уже присутствовала на вскрытиях.

Зак с удивлением посмотрел на стоящую перед ним маленькую, но решительную женщину.

– Нет, – сказал он, – причина не в этом.

– А в чем? – требовательно произнесла она. Черты ее лица обострились.

Зак с трудом перевел глаза туда, где лежала Клер Ла Туш.

– Вы – одна из подозреваемых.

К семи часам утра солнце уже палило так сильно, что Зак почувствовал, как от пота его рубашка прилипла к телу. С Бейсн-стрит он направился к открытым воротам кладбища Святого Людовика. Сторож-немец Кесслер махнул рукой и крикнул: «Гутен морген!» Кивнув, Зак продолжал идти.

Семейный склеп Сантеров, где неделю назад был убит стрелой из арбалета доктор Генри, находился на дальнем конце аллеи. На фоне ярко освещенных солнцем белых могильных плит и черных, чуть покрытых ржавчиной решеток ярким пятном выделялись оставленные после похорон цветы. Подойдя ближе, Зак увидел, что они от жары уже увяли, а желтые и красные лепестки приобрели коричневую окраску.

Держа шляпу в руке, он остановился перед склепом и медленно обвел глазами могильные плиты и высокие побеленные стены кладбища. У него было чувство, что он чего-то не учел, не вычислил то, что смогло бы предотвратить гибель Клер Ла Туш. Две смерти, последовавшие друг за другом, но какими разными были они. Старика доктора поразили стрелой из арбалета «для убийства вампиров», а молодая красивая аристократка скончалась в агонии.

«В чем дело, майор? Ваша логика и острый ум снова вас подвели?»

Зак посмотрел на светло-голубое южное небо и с силой сжал фуражку. Он вспомнил, как два года назад, когда он служил в форте на Богом забытой окраине, кто-то начал убивать людей. Жертвы были разного возраста. Зак тогда был не начальником военной полиции, а всего лишь задиристым молодым кавалерийским капитаном, который любил загадки и гордился своим умением их решать. Хотя раскрытие убийств не входило в его обязанности, он заинтересовался этим делом и начал искать разгадку, пока не понял – слишком поздно для Рэчел и некоторых других, – что убийца намеренно сбивал его со следа, чтобы поиграть с ним, как с игрушкой.

Но нынешняя ситуация была другой. Смерть старика и девушки не была случайностью. Зак сдвинул шляпу на лоб, чтобы защитить глаза от солнца, и повернулся, собираясь уйти. Клер Л а Туш и Генри Сантер связывало что-то общее. И этим «что-то» были две вещи: больница Сантера и близкое знакомство с Эммануэль де Бове.

Когда Зак прибыл в больницу Сантера, то обнаружил множество людей. Здесь были и шумные дети, и потные, разгоряченные солнцем, злые женщины, которые молча, с каменными лицами смотрели, как приближается майор.

– Запомни, – говорила мадам де Бове облаченной в черное женщине с печальными глазами, которая держала девочку лет пяти, – ей нужны зеленые листья. Можно даже использовать молодые побеги одуванчиков, если ты больше ничего не можешь найти. Ешь и сама хотя бы немного.

Звон шпор заставил оглянуться мадам де Бове. Их взгляды встретились. Зак заметил, что она затаила дыхание. В глазах читались враждебность и злость.

– Я не могу уделить вам внимание, майор, – произнесла она и повернулась, чтобы уйти, но он остановил ее:

– Нет, сейчас самое подходящее время.

Какой-то светловолосый мальчик в длинной рубашке обхватил ногу Зака и начал плакать.

– У меня всего два вопроса, – уточнил Зак. Очень толстая женщина с выцветшими желтыми волосами и измученным заботами лицом забрала кричащего ребенка.

– И это все?

Присутствующие смолкли. Женщины и дети внимательно смотрели на майора, и в их взглядах читалась ненависть к нему и его форме.

– Спрашивайте, – произнесла Эммануэль и, сложив руки на груди, направилась к чугунному столу. Ее лицо приобрело сосредоточенное выражение.

Воздух в затененном деревьями дворе был прохладным. Зак закрыл дверь.

– Кто все эти люди?

– Каждый вторник и четверг мы даем бесплатные консультации для семей погибших на войне. Мы лечим вдов и детей.

– Мы? – Зак откинулся спиной на дверь и привычно положил руку на саблю. Это движение привлекло ее внимание. – Я не вижу Ярдли.

Эммануэль перевела взгляд на его лицо.

– Он будет здесь позже. Ярдли делает значительно больше, чем вы думаете, хотя и старается это скрыть.

– Почему?

– Что конкретно вы хотите уточнить?

– Конечно, я могу понять, почему он работает здесь, – отталкиваясь от двери, сказал Зак.

– Можете? – Эммануэль положила ладони на крышку стола и оперлась на руки. Взгляд ее был враждебным. – Вы видели высокую рыжую женщину с маленьким мальчиком?

– Нет. А я должен был заметить?

– Ее зовут Мэри-Энн Кэхилл. Ее восемнадцатилетний сын попал в плен и замерз прошлой весной в лагере Дуглас в Чикаго, а ее муж, Пэдди, еще жив и воюет в Виргинии. Из-за мужа ваш генерал Бен Батлер конфисковал ее дом и поставил его на аукцион. Домик небольшой, но в нем можно было жить. Человек, который приобрел дом, предложил этой женщине снять его в аренду, но у нее не было таких денег, и он вышвырнул ее с ребенком на улицу. Его зовут Эндрю Батлер. Он выполнял приказ начальника военной полиции, то есть ваш.

Зак сжал челюсти. Батлер начал проводить подобные акции с имуществом жителей Нового Орлеана даже до «Акта о конфискациях» Линкольна. Теперь, когда было дано официальное разрешение, конфискации стали массовым явлением. Благодаря им, генерал приобрел столько фамильного серебра, что его стали называть «ложечный» Батлер.

– Вы никогда не думали, – еле сдерживая эмоции, произнесла мадам де Бове, – что будет с теми детьми и женщинами, которые оказались на улице по вашей вине? Некоторых взяли родственники, но есть и такие, как Мэри Кэхилл, – они спят в парках и других общественных местах. Не знаю, что будет зимой. Я предложила ей одну из моих комнат, но эта гордая женщина отказалась.

Они остановились у расположенного в центре двора фонтана. Эммануэль опустила взгляд на качающиеся на волнах лилии. Зак и сам плохо относился к «Акту о конфискациях».

– Роуз говорила, что вы считаете рабство предосудительным, – произнес он, повернув голову к Эммануэль.

– Оно отвратительно, – с энергией ответила Эммануэль.

– Тогда почему вы поддерживаете конфедератов?

Эммануэль обошла стол и встала напротив майора.

– В Новой Англии, – произнесла она, – дети в пять лет уже работают на фабриках шесть дней в неделю по двенадцать часов и получают несколько пенни. Тем не менее, вы поддерживаете правительство Соединенных Штатов, которое это допускает.

– Эти дети не рабы.

– Но промышленная мощь Севера зависит от их дешевого труда так же, как аграрная экономика Юга от рабов. Обе стороны в этом не правы. Тем не менее, каждый обвиняет другого и ничего не делает у себя.

Зак вспомнил большое мрачное кирпичное строение, которое стояло – и сейчас стоит – на окраине его родного городка в Род-Айленде. Каждый день перед рассветом за воротами фабрики исчезали дети со впавшими глазами, бледные от нехватки солнечных лучей. Обычно они жили недолго. Те немногие, которые дотягивали до зрелого возраста, вынуждены были впоследствии посылать на фабрику своих детей.

– Но здесь больше рабства, чем эксплуатации труда, – мягко произнес он, – и вы знаете это.

– Да, – ответила она.

– И вы думаете, что свобода для миллионов не стоит того, чтобы за это бороться?

– Бороться? Да. Но нельзя убивать из-за нее. Ничто не может оправдать войну. – Она развела руками. – Посмотрите вокруг. Загляните в ту комнату, полную плачущих детей и скорбящих женщин. Поднимитесь наверх и посмотрите на изувеченные тела. Сходите на любое кладбище здесь, на Юге, или у вас, на Севере. Война не решает проблемы, месье, она создает их.

– Так выдумаете, рабство должно сохраняться? Только потому, что война против него требует много жертв?

Эммануэль возразила:

– Война началась не из-за рабства. Если бы дело было в этом, президент Линкольн подписал бы закон, освобождающий всех рабов. Мы воюем уже год, а освобождения так и не произошло.

– Но это будет.

На лице Эммануэль появилось выражение глубокой усталости.

– Через пять лет, может, через десять. Рабство исчезает повсюду. Одно государство за другим отменяют его. Но эта война… злоба, ненависть, вражда будут ощущаться на протяжении сотен лет.

Она замолчала. Наступила пауза, которую нарушал только плеск фонтана. Оба они чувствовали, как глубоко трогает их обоих эта тема. Где-то заплакал ребенок, и Эммануэль поспешила к больному малышу.

– Вы должны извинить меня, майор, – произнесла она. – Мне надо работать.

Она прошла мимо него к двери, но здесь задержалась, потому что он произнес:

– Вы так и не ответили на мои вопросы.

Глава 14

Эммануэль медленно повернулась.

– Спрашивайте, майор.

– В тот вечер на кладбище, когда был убит Генри Сантер, вы видели кого-то?

– Вы уже задавали этот вопрос.

– Как рассказал кладбищенский сторож, в ту ночь пришли два чернокожих, чтобы починить фамильный склеп своего господина. Вы их не заметили?

Эммануэль отрицательно покачала головой:

– Нет. Это большое кладбище, и склепы достаточно высоки, чтобы спрятать любого человека. – Сложив руки на груди, она подошла ближе. – О чем еще вам хочется узнать, майор?

– Подозреваете ли вы кого-нибудь? – поинтересовался Зак. – Что-нибудь, кроме работы в больнице, объединяло Клер Ла Туш и Генри Сантера? Может, это не имело особого значения, просто было совпадением, вроде рождения в один день или обоюдного интереса к опере?

Нахмурив лоб, Эммануэль задумалась, но потом отрицательно покачала головой:

– Прошу меня извинить. Мне ничего не приходит на ум. Вы говорили с ее родителями?

– Вчера вечером. Вы знаете, что мать Клер подозревает вас в смерти дочери?

– Меня?

– Она считает, что, если бы не вы, Клер никогда бы не стала работать в больнице.

Эммануэль утомленно вытерла лоб рукой. Она слишком много работала последнее время, и это начало сказываться.

– Мадам Ла Туш плохо знала свою дочь.

– Вот как?

– Я понимаю ход ее мыслей. Ею движет гнев и горе. Она находится под влиянием традиционных для нашего общества предрассудков. – Эммануэль помолчала. – Вы понимаете, о чем я говорю?

– Я читал Мэри Уолстонкрафт и Джона Стюарта Милля. – Зак улыбнулся, видя, как округлились ее глаза. – Это вас удивляет, не так ли? – Он наклонился к ней. – А вы не думали, что и вы не свободны от некоторых предубеждений, мадам де Бове?

– Вы хотите сказать о том, что я против мужчин в военной форме? Особенно в синей?

– Только против мужчин.

Какое-то время она задумчиво глядела на него. Ее дыхание стало частым и глубоким. Зак подумал, что услышит возражения на свои слова, но Эммануэль всего лишь произнесла:

– Ваш военный доктор уже закончил вскрытие?

Зак отрицательно покачал головой. Из дома снова раздался детский крик.

– Пока нет. Но я обещал семье Ла Туш, что тело будет выдано вовремя, чтобы они смогли завтра вечером устроить поминки. – Конечно, оно будет передано в закрытом гробу.

– Вы расскажете мне о результатах вскрытия? – Она помолчала. – Или вы не можете этого, поскольку я под подозрением?

– Я сообщу вам. Знаете, есть то, что объединяет Клер Ла Туш и Генри Сантера, но вы об этом не упоминали.

Эммануэль отрицательно покачала головой:

– О чем вы говорите?

– Филипп. Филипп де Бове. И вы.

Этот день показался ей бесконечным. К вечеру руки просто онемели. Приходилось лечить недоедавших детей и переболевших цингой женщин с впавшими глазами. После работы Эммануэль вместе с Домиником и одним из его друзей отправилась на поезде до Карролтона. Очутившись на покрытой травой равнине, мальчики с радостным смехом побежали вперед. Скоро Доминик запустил в бледно-синее небо ярко-красный воздушный змей. Эммануэль же направилась к вершине дамбы, чтобы посмотреть на домики из сплавного леса, выстроившиеся вдоль берега буро-серой реки.

В лицо ей бил холодный освежающий ветер. Постепенно таял гнев, который Эммануэль накопила за прошедший день, но тревога и лишающий сил страх не исчезали. Свет заходящего солнца отражался в волнах реки. Эммануэль сделала глубокий вдох, думая, как все это замечательно: детский смех, тепло солнечных лучей, величественная красота природы. Но все это бренно и может быть в один миг потеряно – как в случае с Филиппом, затем с Генри, а потом с Клер. От этой мысли на ее глазах выступили слезы. Эммануэль сильнее сжала край шляпы, которую трепал ветер, другая ее рука держала юбку. Она с трудом поборола в себе желание побежать вниз по лужайке и обнять сына, чтобы защитить его от неведомых угроз. Но внезапно она заметила направляющегося к ней всадника – высокого человека в синей офицерской форме; он сидел на коне столь же уверенно и красиво, как плантаторы Луизианы. Повернувшись спиной к ветру, Эммануэль молча смотрела, как массивная кавалерийская лошадь под углом взбирается вверх по склону, направляясь к ней. Всадник на лошади был частью того враждебного мира, вторжение которого каждый день приносило страдания; одного его появления было достаточно для того, чтобы ее сердце быстро и сильно забилось.

– Как вы узнали, где меня найти? – спросила Эммануэль, когда майор подъехал ближе. Откинув голову, она держалась за ленты своей шляпы, поскольку ветер попытался сорвать ее снова.

– Я заезжал на улицу Дюмен, – ответил майор и спрыгнул рядом с ней.

Они побрели по усыпанной раковинами дорожке на самом гребне дамбы. Гнедая лошадь майора ковыляла за ними. Было видно, как Доминик, растянувшись внизу в траве, пытается развязать узел на шнуре воздушного змея.

– Вы получили результаты вскрытия? – тихо спросила Эммануэль.

– Да.

Она бросила на него быстрый косой взгляд.

– И что нашел ваш доктор-янки?

Майор смотрел куда-то вдаль, на красивом мужественном лице невозможно было прочитать его мысли.

– Как вы и предполагали, это оказалась пижма. – Он переложил вожжи в другую руку. – Я поинтересовался, какие женские болезни лечат при помощи пижмы. Доктор ответил – в период месячных. – Майор бросил на нее взгляд. – И очень туманно объяснил, что так избавляются от нежелательного ребенка.

У Эммануэль замерло дыхание.

– Она была беременна?

– Нет. Хотя девицей тоже не была. – Он изучающе посмотрел в ее лицо. – И вы об этом знали, не правда ли?

Эммануэль не стала отрицать, она лишь повернулась в сторону видневшихся далеко внизу трущоб. Заросший сорной травой и ивняком участок земли между урезом воды и дамбой никому не принадлежал. Те, кому негде было жить, сооружали здесь домики на сваях, достаточно высоких, чтобы уберечь от ежегодного наводнения. Немногочисленная живность – куры и свиньи – бродила среди раскидистых ивовых кустов. Но Эммануэль всегда думала, что с порога этих домишек открывается очень красивый вид на реку.

– Вы знаете имя человека, с которым она встречалась? – спросил майор.

– Она не обсуждала со мной личные дела. – Это была святая ложь, призванная скрыть постыдную правду. Эммануэль подставила лицо лучам заходящего солнца и двинулась дальше. Раковины скрипели под ее ногами. Здесь, у реки, ветер был холоднее.

– Конечно, вы не знаете, кто хотел смерти мисс Ла Туш? – произнес майор, стараясь не отстать.

– Нет.

– Когда прошлым вечером я разговаривал с ее семьей, мне говорили, что она девственница. Они либо не знали правды, либо стыдились ее говорить. Или очень боялись.

– Боялись? – Эммануэль резко повернулась к нему. – Вы считаете, что они могли убить Клер только по этой причине?

– Такое случается, когда молодая женщина может навлечь позор на всю семью – старинную, гордую и очень респектабельную. Похоже на то, что мисс Ла Туш была очень смелой в своей сексуальной жизни. Доктор, который делал вскрытие, считает, что она делала кое-что… Ну, оставим это. Скажу только, что в борделях мужчины дают за это дополнительную плату.

Поняв, что он имеет в виду, Эммануэль покраснела.

– Я не столь наивна, майор, и понимаю, о чем вы говорите.

В глубине его опасно-темных глаз что-то блеснуло.

– Для некоторых людей – к примеру, очень гордого отца или разъяренных братьев Клер – это может быть достаточным основанием для убийства.

– Нет. Только не Антуан, – торопливо произнесла Эммануэль и тут же пожалела о своей поспешности, заметив на лице майора интерес.

– Какими были ее отношения с Генри Сантером?

– Я не думаю, что у нее была связь с Генри. – Она энергично покачала головой.

– Почему вы так уверены?

– Боже! Он был совсем старик!

Майор бросил на нее косой взгляд, на его губах появилась холодная улыбка.

– Такие вещи случались.

– Генри – честный человек. Он никогда бы не соблазнил женщину, которая годится ему во внучки.

– Клер Ла Туш была очень красивой и молодой.

– Нет, – произнесла она снова. – Вы не понимаете. В жизни Генри была только одна женщина. Его жена. Может, она и умерла тринадцать лет назад, но он до конца оставался преданным ей. Кроме того… – Шум заставил ее поднять голову. Красный змей Доминика то нырял вниз под порывом ветра, то снова взмывал в синее небо. – Генри Клер даже не нравилась. Он был признателен ей за то, что она делала в больнице, но он… – она помолчала, подбирая слово, – не одобрял ее.

– Он догадывался, что она принимала настойку опия?

Эммануэль вскинула брови.

– Армейский доктор считает, что она принимала это средство регулярно. И не убеждайте меня в том, что вы не знали о ее увлечении. Уж вы-то должны были заметить соответствующие признаки.

– Она пользовалась опием больше, чем это разумно, но регулярно. Большинство людей не понимают, насколько эффективным может быть это средство. Я пыталась предостеречь ее, но она только смеялась.

– Вы знаете, где она доставала опий?

Эммануэль отрицательно покачала головой:

– До того как война нарушила сообщения, его можно было найти повсеместно. Но сейчас положение изменилось. – В тени одного из домиков, сделанных из сплавного леса, сидел мулат и плел стул из ивовых прутьев. Эммануэль остановилась, глядя, как ловко движутся его руки. – Но есть еще вероятность, что смерть Клер произошла из-за неосторожности? – медленно произнесла она. – Я имею в виду – она могла решить, что беременна, и принять слишком большую дозу масла пижмы?

– Это не случайность, – возразил майор. – Пижма содержалась в настойке опия. Флетчер делал обыск и нашел бутылку. К слову, Антуан всячески стремился ему помешать.

– В настойке опия? Это средство сладкое, но не настолько, чтобы заглушить горечь пижмы.

Майор покачал головой:

– Это была новая бутыль. Даже если Клер заметила странный привкус, она могла предположить, что настойка просто плохо изготовлена. Похоже на то, что она не подозревала, что кто-то хочет ее отравить.

Из груди Эммануэль вырвался странный возглас. Майор повернул ее к себе.

– Послушайте, – произнес он, с силой прижимая ее руки. – В этом городе происходит что-то страшное, и вы знаете намного больше, но скрываете. Разве вы не ощущаете, что и над вами нависла опасность? Вам это безразлично?

Лицо Зака было свирепым и жестким.

– Вы думаете, я не боюсь? – возразила Эммануэль. – У меня сын, который потерял отца всего три месяца назад.

– Тогда почему, черт побери, вы не говорите мне правду?


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18