Слейд задумчиво смотрел ей вслед.

– Редкий, значит? Весьма сомнительно.

Быстро вскочив на лошадь, он галопом направил ее к конюшне.

– Эй, Джонатан! – окликнул он одного из грумов. – Позаботься о Чемпионе. И вели Ригби немедленно явиться ко мне, как только он вернется. У меня к нему дело.

Ханна в сопровождении своей новой тени – Эсмеральды подошла к двери кабинета. Она только успела снять верхнюю одежду, шляпку и перчатки, как ей сообщили о спешном отъезде Оливии. Даже не передохнув, девушка бросилась за разъяснениями к Гаррету.

– Вот мы и пришли, Эсмеральда, – пробормотала Ханна, набираясь решимости.

Она резко постучала в дверь, из-за которой слышались мужские голоса. Почесав мастифа между ушей, Ханна негромко проворчала себе под нос:

– Готова сразиться с медведем на его территории, а, Эсми? Собака ткнулась мокрым носом ей в ладонь завиляв хвостом.

– Кто там еще? – раздался голос Слейда. Сердце Ханны забилось быстрее.

– Я что, должна докладывать, стоя под дверью? – как можно увереннее спросила она. – Не уделите мне минуту, сэр?

За дверью послышались шаги. Ханна расправила плечи, ожидая столкнуться с тем самым «медведем», о котором говорила собаке. Однако в дверном проеме появился вовсе не Слейд Гаррет, а Ригби, его извозчик.

Он учтиво поклонился:

– Пардон, мисс, я как раз уходил.

«Неужели он докладывал хозяину, куда мы ездили и что купили?»

У Ханны возникли черные подозрения.

– О, я не хотела мешать. И могу зайти попозже.

– Нет уж, заходи сейчас, раз пришла, – раздался властный голос Слейда. – Мы с Ригби уже закончили. Надеюсь, у тебя какое-нибудь пустячное дело, Ханна, потому что до обеда я буду занят с бумагами.

Ханна, чувствуя себя лишней и нежеланной, хмуро взглянула на извозчика.

– Вижу, Ригби, твой хозяин не в духе. Надеюсь, медведь не закусит мной свой ленч?

– Что? Медведь?

Ханна услышала, как что-то грохнуло в кабинете, словно некто недовольно бросил книгу или пустую чернильницу на стол. Ригби округлил на Ханну глаза.

– Поосторожнее, мисс. Вашему медведю еще даже ленча не подавали. – Он вдруг улыбнулся и быстро выскользнул в коридор.

Ханна подтолкнула собаку чуть вперед, словно верного стража, и пробормотала:

– Эсмеральда и не такого медведя перекусит пополам.

Однако, оказавшись в кабинете один на один с «медведем», Ханна побоялась развивать свою шутку. Слейд сидел за столом, обложившись бумагами, с сосредоточенным и серьезным видом. Девушка почувствовала себя лишней. В конце концов, в его доме она жила нахлебницей да еще осмеливалась дерзить тем, кто дал ей кров.

Ханна прошла внутрь и застыла посреди комнаты. Слейд придирчиво оглядел ее и заметил:

– С тобой Эсмеральда. Я думал, ты ее боишься.

– Поначалу боялась, но потом мы подружились. – Ханна смущенно улыбнулась. – Мне нравится, что она повсюду следует за мной. Разве что я не слишком довольна, когда она пытается залезть ко мне в постель. – Спохватившись, Ханна испуганно зажала рот ладонью. Она знала, что Слейд наверняка воспользуется ее промахом.

– Я прекрасно ее понимаю, – не упустил он случая. – Я бы тоже не прочь залезть в вашу постель. Каждый вечер, отходя ко сну, я слышу, как вы спорите с собакой, кто и где будет спать.

– Я… иногда я слышу, как вы смеетесь над нашими спорами. Мы с Эсмеральдой не мешаем вам уснуть?

– Твое присутствие в моем доме, Ханна, вообще лишило меня сна, – вкрадчиво пояснил Слейд, вставая из-за стола.

Он остановился напротив Ханны и принялся пристально изучать девушку.

Смутившись, она вцепилась в ошейник собаки, но и Эсмеральда не пришла ей на выручку. Наоборот, мастиф степенно поднялся и проследовал к хозяину. Неторопливо потоптавшись на месте, он улегся у ног Слейда, на единственном куске ковра, где еще можно было поймать последние лучи заходящего осеннего солнца.

– Вы так на меня смотрите, – залепетала Ханна. – Мне неловко. Что такое вы на мне увидели?

Слейд сложил руки на груди и одарил Ханну еще более нахальным взглядом.

– Вы очень соблазнительно выглядите. Особенно в этой блузке.

– В к-какой еще блузке? – пискнула девушка, заливаясь краской. Она напрочь позабыла о цели своего визита. Теперь ей больше всего хотелось броситься со всех нот наутек.

Слейд между тем присел на корточки и почесал ворсистое брюхо собаки. Эсмеральда зажмурилась от удовольствия и лениво заворочала хвостом.

– Как вам понравился поход по магазинам? Изабель не наскучила вам своими сплетнями?

Всю дорогу и во время примерок старая леди рассказывала Ханне о детстве Слейда не слишком веселые рассказы. Становилось ясно, почему Слейд вспоминал то время как «сущий ад».

– Нет-нет, Изабель– прелестная женщина! – торопливо возразила Ханна.

– И прекрасный источник информации, не так ли? Ханна, и глазом не моргнула, чтобы не выдать Изабель.

– Да, она мне столько рассказывала о Бостоне. О том страшном пожаре, который случился в прошлом году. Подумать только, так много жертв! Мы посетили столько чудесных мест, музей тоже…

– Да уж наверняка, – как-то безучастно произнес Слейд.

– По правде говоря, я пришла с вопросом. – Ханна, наконец, решилась. – Я встретила Серафину наверху, как только приехала. От нее я узнала, что Оливия получила какое-то письмо и вскоре уехала вся в слезах. Вы знаете, что произошло?

– Мне известно не так уж много, – пожал плечами Слейд, подергав Эсмеральду за уши. – Я видел ее письмо. Там шла речь о какой-то Колет, которая тяжело заболела. Твоя горничная очень расстроилась, и я отпустил ее домой. Я уверен, что ты не станешь возражать.

– Разумеется, нет. – Ханна задумалась, глядя на развалившуюся на ковре собаку. Она бездумно сделала шаг вперед, наклонилась почесать Эсмеральду за ухом, затем прошла мимо Слейда и уселась на ближайший к нему стул.

Подол ее платья коснулся руки Слейда, вызвав у него сильнейшее желание схватить легкую ткань и удержать девушку.

– Как-то очень странно, Слейд, – задумчиво произнесла Ханна, не отрывая взгляда от мягкого живота собаки. – Ты же знаешь, какая болтушка Оливия, но она ни разу не упомянула о своей семье или о своем доме.

Слейд выпрямился во весь рост, удивленно глядя на девушку.

– Что такое? Почему ты так смотришь?

– Похоже, что-то изменилось между нами, Ханна. Мы уже некоторое время живем под одной крышей, но ты впервые назвала меня по имени. Причем без всякого усилия.

Ханна изумленно приоткрыла рот. Она даже не заметила, как имя Слейда соскользнуло с ее языка.

– Неужели правда?

Слейд тепло улыбнулся.

– Вернемся к Оливии. Я вижу, ты быстро перенимаешь привычки высшего света, Ханна.

– О чем ты? – удивилась девушка.

– Мы, люди света, не слишком внимательны к проблемам нашей прислуги. Порой мы ничего не знаем о людях, которые живут в наших домах и обеспечивают нам уют и комфорт.

– Говори за себя! – Ханна даже вскочила с места, взмахнув руками. – Я никогда не видела разницы между людьми высокого положения и беднотой! Я сужу о человеке по его личным качествам, а не по количеству монет в его кармане. – Она помолчала и продолжала уже спокойнее: – Просто там, где я родилась, люди не лезут другим в душу, если их не просят. Чем меньше будешь знать о своих соседях, тем дольше проживешь – вот закон прерий.

– Ты не на Диком Западе, дорогуша. И если бы я руководствовался твоими принципами, то есть не совал бы свой нос в чужие дела, я бы сейчас не знал, что творится за моей спиной. Закон большого города: предупрежден – значит, вооружен. Советую пересмотреть свои взгляды, иначе не заметишь, когда тебе в спину уставится дуло пистолета.

Ханна испуганно смотрела на Слейда. Горло стеснило неожиданное предчувствие беды.

– Что случилось? Что произошло, пока я отсутствовала? Слейд переступил через задние лапы собаки и прошел к столу. Усевшись, он сплел пальцы в замок.

– Пока вы с Изабель катались по городу, в соседнем доме снова забурлила жизнь. Вернулись тетка и дядька твоей матери. Так что будь осторожнее, когда выходишь из дому.

– Я всегда ношу с собой оружие. Даже когда спускаюсь к ужину. – Сердце Ханны билось часто и тяжело. – Какую еще предосторожность я должна соблюдать?

Слейд посмотрел на нее, как на неразумное дитя.

– Ханна, я уже говорил тебе, что ты не на Диком Западе. Здесь совсем другие законы. В Бостоне враги никогда не встречаются в открытом поединке. Они действуют исподтишка. Лучше тебе хорошенько проникнуться мыслью, что твои родственники представляют для тебя опасность. Размахивать пистолетом глупо и нелепо. Сайрус и Пейшенс – страшные люди. Они давно перешли грань, за которой человеческая жизнь что-то значит. С каждым днем у них все меньше шансов получить желаемое, а отчаяние – плохой помощник для человека без принципов. Они на многое способны, Ханна.

– А ты? На что способен ты? Под видом защитника ты запер меня в своем доме. Ты лишил меня возможности самой разобраться во всем. Ты не менее страшный человек, чем Сайрус и Пейшенс.

Лицо Слейда помрачнело. Он медленно потер подбородок, буравя взглядом девушку.

– Что ж, я покажу тебе разницу. Думаю, тебе стоит побольше узнать о своих родственниках, – процедил он сквозь зубы. – Ты во многом права относительно Уилтон-Хьюмсов. К сожалению, у меня тоже нет доказательств…

– А как же обрывок письма? Ведь ты нашел его после моего отъезда? Он все еще у тебя?

– Да, он остался в моем доме. Ты хочешь, чтобы я вернул его тебе? Нет? Тогда пусть лежит там, где лежит. Поверь, твоя улика в безопасности. – Слейд усмехнулся. – Но она доказывает только, что Уилтон-Хьюмсы послали твоей матери письмо. Письмо еще не преступление!

– Письмо! Через двадцать пять лет! Да еще накануне убийства. Едва ли такой поступок можно считать совпадением. Ведь я нашла обрывок в камине в тот день, когда погибли родители. Я и сестры… – Ханна отвернулась, чтобы скрыть слезы.

– А еще на обрывке значится мое имя, – добавил Слейд. – Теперь ясно, почему ты подозревала меня. Ладно, оставим письмо в покое. У меня есть к тебе вопрос. – Он помолчал, барабаня пальцами по столешнице. – Ты готова ввязаться в расследование?

– Конечно, я потому и приехала, – вздернула подбородок Ханна.

– Что ж, на том и порешим. – Губы Слейда превратились в тонкую ниточку. – Твою мать убили только из-за завещания, других мыслей у меня нет. После смерти Ардис все деньги отходили ей. Двум сыновьям Ардис доставались лишь небольшие трастовые фонды. После кончины Гамильтона его фонд тоже отходил Сайрусу.

Ханна почувствовала, как сердце сжала ледяная рука страха.

– Так все дело в деньгах? Маму убили из-за наследства? А не потому, что она вышла замуж за папу? – Она с ужасом зажала рот рукой. – Господи! Бедный отец, он умер, защищая ее. Когда мы нашли родителей, они лежали друг на друге. Какой ужас!

– Мне очень жаль, Ханна, – не выдержал Слейд. – Я предполагал, что до убийства не дойдет. Какой я слепец!

– Откуда ты мог знать? Я не понимаю. И тогда, во время приема, ты сказал, что знаешь, кто виноват в смерти моих родителей. Но как ты мог знать? Или ты тоже участвовал в этом?

Она вновь обвинила его в причастности к смерти родителей. На сей раз он не вскочил, не вышел из себя. Он продолжал, не мигая, смотреть на Ханну.

– Я действительно имею отношение ко всей истории. Но совсем не в тот смысле, в каком ты думаешь.

Ханна вцепилась пальцами в подлокотники стула.

– Как тебя понимать?

– Я попытаюсь объяснить. Ардис оставила твоей матери огромное состояние. Миллионы, Ханна. Сайрус и Гамильтон ждали смерти Ардис, надеясь разделить деньги пополам.

Ханна, потрясенная размером суммы, ошеломленно молчала.

– Но Ардис поступила иначе.

– Почему же она лишила сыновей денег?

– Не совсем так. Трастовые фонды, которые она им оставила, весьма велики. На такие деньги можно жить всю жизнь, не беспокоясь о будущем. Но Сайрус привык ни в чем себе не отказывать. Он с легкостью тратит огромные суммы, влезая в долги. Ему нужно все состояние Ардис, а не жалкие крохи, которые достались в его распоряжение. Похоже, его мать понимала, что такой мот, как Сайрус, недостоин денег. А Гамильтону она так и не смогла простить жестокость, с какой он отказался от дочери. Быть может, Ардис пыталась загладить вину Уилтон-Хьюмсов перед твоей матерью, Ханна. Ведь она ее очень любила.

– Знаю. Бидди рассказывала нам. – Ханна шмыгнула носом.

– Кто такая Бидди? И что она вам рассказывала?

– Удивительная женщина. Когда-то она оставила Бостон, чтобы следовать за матерью туда, куда она поехала, – на Дикий Запад. Бидди – ее горничная, а позднее она стала нашей няней. Мы относимся к ней как к бабушке. Она рассказывала нам о Бостоне и об Ардис.

– Ясно. А Бидди никогда не упоминала о моей семье? Ханна удивленно взглянула на Слейда.

– Не знаю. Может, и упоминала в те годы, когда я была маленькой, но я не помню. Со временем мама и Бидди все реже вспоминали Бостон. Ты не веришь мне? Помнишь, как я удивилась, что дом Изабель находится рядом с поместьем Уилтон-Хьюмсов…

– Верно, – кивнул Слейд.

– Но маме не нужны были деньги Ардис. Она всегда говорила нам, что богатство заковывает душу в цепи. Думаю, она с легкостью отдала бы деньги Сайрусу. Ему не требовалось убивать ее!

Слейд нахмурился, словно подбирая слова для какого-то признания.

– Видишь ли, она не смогла бы передать деньги твоему дяде.

– Почему же?

Когда он не ответил, Ханна вдруг испугалась. От предчувствия, что Слейд вот-вот решится на новое страшное откровение, у нее взмокли ладони. Лицо его сделалось хмурым, черные глаза смотрели перед собой, тяжелый подбородок с тенью щетины упрямо выдвинулся вперед. Ханна ждала.

– В случае, если твоя мать отказалась бы от состояния или умерла бы к моменту выполнения воли Ардис, деньги отходили бы мне. Ардис назвала меня своим вторым наследником.

– Тебя?.. – уронила Ханна слабым голосом. Почему-то она не подпрыгнула на месте от неожиданности, ее не потрясла новость. Она просто ничего не чувствовала. В ушах странно зазвенело, голова закружилась, и Ханне пришлось застыть на стуле, словно изваяние, чтобы не лишиться чувств. – Значит, тебя…

Слейд хранил молчание. Он даже не попытался объяснить, почему Ардис выбрала именно его для наследования состояния Уилтон-Хьюмсов.

Ханна медленно повернула голову к окну.

Обрывок письма с именем Гаррета на нем. Вот все и разъяснилось!

– Думаю, ты замешан в убийстве не меньше, чем мои родственники, – безжизненным тоном произнесла она.

– Нет, Ханна, – тихо и так же ровно ответил Слейд. – Если бы я участвовал в убийстве, ты оказалась бы уже мертвой, как только сошла с поезда. Я на твоей стороне. Ты должна мне верить.

– Разве? На каких основаниях? – Она сплела ледяные пальцы на коленях, чтобы не так бросалась в глаза их дрожь.

– Подумай хорошенько, и ты увидишь, что основания есть. Стоило мне узнать, кто ты такая, я сразу начал присматривать за тобой в доме Уилтон-Хьюмсов.

Ханна невесело усмехнулась:

– Ты все еще утверждаешь, что пытался меня защитить? Мы оба знаем, что единственная цель твоих визитов к Уилтон-Хьюмсам – напугать меня и вывести из равновесия.

– Одно другому не мешало. Я не мог отказать себе в удовольствии помучить тебя, но к тому же я следил за твоей безопасностью. Я стал очень осторожным, после того как зачитали завещание Ардис. В Клостер-Пойнте произошли три подозрительные смерти, одна за другой. Я ждал возможности забрать тебя из их дома, чтобы обеспечить твою безопасность. Публично обвинив родственников во время приема, ты сама дала мне шанс.

– Ах, какое самопожертвование! – с сарказмом и горечью воскликнула девушка. – Ты никогда не стал бы рисковать своей шеей ради кого-то, кто носит фамилию Уилтон-Хьюмс, а тем более Лолес.

Глаза Слейда вспыхнули недобрым огнем. Несколько мгновений он сдерживался, чтобы не сказать лишнего, затем взял себя в руки.

– Думай что угодно. Всю последнюю неделю я занимался расследованием. Мои люди вынюхивали там и тут. Должен сказать, новости не слишком меня, обнадежили.

– Ха! С момента, как я появилась в Бостоне, новости бывают только плохими, – зло хмыкнула Ханна.

– Так и есть. И теперь тоже дурные вести, – терпеливо продолжал Слейд. – Думаю, ты не станешь отрицать, что Сайрус имел мотив для убийства Ардис и собственного брата с его женой.

Ханна кивнула:

– Я предполагала что-то подобное, но не могла придумать причину, по которой он мог решиться на убийства. Теперь я знаю его мотив – деньги. – Она произнесла последнее слово с отвращением. – Уж лучше бы Ардис оставила их Сайрусу, тем самым она спасла бы столько жизней!

Слейд наклонился вперед, чтобы поймать ее взгляд.

– Ты права. Но история все еще не окончилась. Ты ведь заметила, в каком бедственном положении находятся твои родственники? Они продали почти всю мебель и драгоценности.

– А ведь и правда! – озарило Ханну. – Я удивлялась, что в таком огромном доме мало слуг. Мне показалось, что хозяева отказывают себе в еде. Глядя на Клостер-Пойнт, невозможно предположить, что Уилтон-Хьюмсы нуждаются в деньгах. Такое огромное имение!

– Содержать его непросто. На него уходит половина доходов от трастовых фондов. Лишившись дома, Сайрус потерял бы положение в обществе. А вращаться в высшем свете для Уилтон-Хьюмсов очень важно. Общество отворачивается от неудачников. Ты и так подпортила своим родственникам репутацию, выступив с обвинением в убийстве, да еще в присутствии стольких гостей.

– Значит, они станут мне мстить? – Ханна закусила губу.

– Боюсь, что да. Кроме того, им необходимо избавиться от меня как от главного конкурента в дележе наследства.

Ханна оценивающе взглянула на Слейда. Верить ему или нет? Сердце подсказывает, что ее собеседник говорит правду, но ошибка может обойтись слишком дорого. У Гаррета нет никаких доказательств собственной невиновности.

Девушка уставилась в потолок, словно рассчитывая там найти ответ.

– Я не понимаю, зачем моим родственникам убивать тебя теперь, когда деньги уже принадлежат тебе. Как ты можешь объяснить их решение?

– Не все так просто. Деньги пока в трастовом фонде. Я смогу унаследовать их только тогда, когда женюсь и обзаведусь наследником. Если же я не смогу найти себе невесту или, к примеру, умру раньше собственной свадьбы, у Сайруса появится шанс поквитаться с Ардис, обделившей его деньгами. Все достанется твоему дражайшему дяде.

Ханна немедленно бросила изучать потолок и недоверчиво взглянула на Слейда.

– Что ты сказал? Что ты только что сказал?

– Ты все прекрасно слышала. Твоя прабабка решила как можно больше усложнить способ получения наследства. Она помешалась на предосторожностях так же, как и ее закадычная подружка Изабель. Две старушки дружили, сколько себя помнили, и я предполагаю, что Ардис решила подсобить своей приятельнице. Изабель давно молит Бога позволить ей понянчить на старости лет собственных внуков. – Слейд помолчал, что-то припоминая. – Когда меня уведомили, что я должен присутствовать при вскрытии завещания, я пришел в недоумение. Всю свою жизнь я пытался держаться подальше от Уилтон-Хьюмсов. А когда зачитали волю покойной, меня ошеломило ее решение не меньше Сайруса. Ардис оставила все свои деньги Кэтрин – женщине, даже имя которой произносилось в Клостер-Пойнте с неприязнью. Впрочем, я рад, что старуха обвела Сайруса вокруг пальца. Представляешь, до чего он тогда растерялся и взбесился? Если бы ты не появилась так вовремя и не просветила меня относительно смерти своих родителей, я бы до сих пор пребывал в уверенности, что Сайрус смирился с утратой денег. Теперь же я знаю, что он не остановится ни перед чем.

Слейд сложил руки на груди и вдруг улыбнулся:

– Выходит, ты спасла мне жизнь, Ханна. Я вел себя беспечно, не зная, что мне угрожает опасность. Теперь я предупрежден и вооружен. Ты, моя дорогая, лишила своего дядю фактора внезапности. Боюсь, он не простит тебе такого.

Подобная мысль не приходила Ханне в голову. И уж тем более она не помышляла о спасении жизни Слейда Гаррета.

– И все же мне кое-что неясно, – настойчиво продолжала она расспросы. – Почему Ардис попросту не назначила следующими в списке наследников меня и моих сестер? Такое решение оказалось бы более логичным, чем передавать деньги тебе, почти постороннему человеку…

– Не знаю, – пожал Слейд плечами. – Возможно, она просто не имела понятия о вашем существовании. Твоя мать ушла из дому и больше не возвращалась. О ее дальнейшей судьбе никто ничего не знал.

– В твоих словах есть рациональное зерно, – согласилась Ханна. Слейд закатил глаза, но промолчал. Ханна смотрела на него, вспоминая разные моменты, на которые раньше не обращала внимания. – Значит, маму убили до того, как она могла бы узнать об оставленном ей наследстве?

– Да. После нее под удар попадал я. Для Сайруса очень важно, чтобы я не женился и уж тем более не завел наследника. Тогда он беспрепятственно получит заветные деньги.

Ханна уставилась в его черные глаза с внезапным подозрением.

– Ладно, с Сайрусом все более или менее ясно. А как насчет тебя?

Слейд непонимающе наклонил голову.

– Я же тебе только что объяснил…

– Нет, ни черта ты не объяснил! Ты потратил немало времени, чтобы рассказать мне о моих родственниках, но я до сих пор ничего не знаю о тебе. Что тебе нужно от меня? Какие планы ты строишь на мой счет? Ведь я же понимаю, что ты никогда не пылал страстью к Уилтон-Хьюмсам. И в то же время ты помогаешь той, кто носит их фамилию! – Она несколько мгновений наблюдала за тем, как нахмурились брови Слейда, затем выпалила: – Или тебя больше волнует то, что во мне течет кровь Лолесов? Вижу, что попала в точку! И какова же причина твоей неприязни?

– Я не обязан тебе ничего объяснять. – Голос Слейда стал ровным и безразличным.

– Ах, не обязан? Ты собираешься спешно жениться на мне и не хочешь объясниться? Могу поспорить, предстоящая свадьба – которой не будет! – никак не связана с пунктом завещания Ардис. Или я не права и ты жаждешь наложить свои руки на денежки моей прабабки?

Ноздри Слейда раздулись от возмущения.

– Да на кой черт мне сдались ее деньги? Я что, просил вносить мое имя в завещание?

Тон его стал почти враждебным, но Ханна уже не могла остановиться.

– Так говоришь ты, но почему я должна верить твоим словам? Ведь так удобно жениться на одной из Уилтон-Хьюмсов, чтобы отобрать деньги у другого Уилтон-Хьюмса! Появляется шанс утереть всем нос! Такая забавная игра!

– Игра? – Слейд вскочил. – Между прочим, Уилтон-Хьюмс убил твоих родителей, Ханна. Твоих, а не моих! Я следующий в списке, и поверь, такая игра мне не по душе. – Он с досадой махнул рукой. – И потом, если бы я решил завести наследника ради получения денег, я бы завтра же мог жениться на любой женщине, которая мне только приглянется. Они бы выстроились в очередь, Ханна, потому что я богат и принадлежу к известной фамилии. Если же я женюсь на тебе, появится шанс, что деньги Ардис попадут в нужные руки. В твои. В конце концов, Кэтрин – твоя мать.

– Ах, сколько пафоса! – Ханна тоже вскочила со стула. – Да ты по уши завяз в своей интриге, а мне выдаешь информацию по крупинкам, считая, очевидно, за дуру! Я же понимаю, что у тебя есть и свой интерес в браке. И еще вот что: я не хочу ни единого цента из тех проклятых денег! Все, что мне нужно, – чтобы виновных наказали, чтобы они заплатили за совершенное злодеяние своими жизнями. А если ты – один из них, то ты будешь первым уже в моем списке. – Тяжело дыша, она оперлась о стол Гаррета, подавшись к нему навстречу. – Вот что значит перейти дорогу Лолесам!

Слейд не совладал с собой. Лицо его исказилось от гнева. Он перегнулся через стол к Ханне и схватил ее за плечи, дернув на себя с такой силой, словно пытался перетащить через столешницу.

– Никогда не смей бросать имя Лолесов мне в лицо! Хорошенько запомни, что я сказал, если тебе нужна моя помощь. Пятеро человек погибли один за другим, и ты вполне можешь оказаться шестой жертвой. Тебе стоит тщательно подумать, выбирая себе друзей. Не прогадай, Ханна. Я предлагаю тебе сотрудничество, потому что в опасности мы оба, а также еще два человека, о которых ты в своей подозрительности, должно быть, даже не вспомнила. Если мы не объединим усилия, Сайрус и Пейшенс уже могут праздновать победу.

Ханна уперлась руками в грудь Слейда, пытаясь его отпихнуть.

– Значит, нас уже четверо? Где же ты насчитал еще двоих, а, Гаррет?

– Дурочка, ты забыла о своих сестрах.

– Джейси и Глория! – Ханна ахнула, испуганно прикрыв рот ладонью.