Глава 17

Лукас выругался про себя. Господи, ну разве можно быть таким идиотом, забыть обо всем, только чтобы получить удовольствие посреди сада?

– Ана, сюда идут, – прошептал он.

Она вскинула голову, и ее затрясло.

– Нет, о нет!

Скатившись с него, Анастасия одергивала платье и вглядывалась туда, откуда доносились шаги и голоса. Их вот-вот должны были обнаружить. Застегнув штаны, Лукас протянул к ней руку. Она отодвинулась, и у него екнуло сердце. Судя по всему, каждый, как только он сближался с ней, она тут же находила причину отдалиться от него.

– Я помогу тебе застегнуть пуговицы, – объяснил он, натягивая платье ей на плечи.

Она проглотила комок в горле, губы тряслись. Без возражений Анастасия повернулась к нему спиной. Он неуклюже боролся с этими маленькими кружочками из перламутра, затягивая их так быстро, как только мог, хотя можно было бы сказать, что не очень-то он и торопился. Голоса зазвучали прямо над ними. О, черт! Один из них принадлежал его матери. Анастасия дрожала словно в лихорадке, и Лукас с трудом справлялся с пуговицами. Он чувствовал себя виноватым. Это из-за него она оказалась в такой ситуации, после то как он заставил ее признаться, что она хочет его. Заставил ее сказать, что она желает большего. Это он должен был прекратить препирательства и позволить ей уйти.

Но ей ведь было хорошо! Заставить ее отбросить всякую осторожность стало самым захватывающим экспериментом в жизни.

Единственное, что невозможно было отрицать, так это то, о две дамы, следуя вдоль всех изгибов садовой дорожки, остановились точно над ними.

Его мать и еще одна женщина, которая стояла в шеренге танцующих и высказывала сильное беспокойство, когда Анастасия подвернула ногу. Леди Уэстфилд, припомнил он.

– Вот это да! – Мать повернулась к ним, а леди Уэстфилд выпучила глаза.

Анастасия вскочила на ноги, к ней присоединился и Лукас. Она сложила руки на груди, как будто могла прикрыть себя от того, что тут произошло, от того, что уже увидели две женщины.

– Я была… Мы были… – задохнулась она. – Это…

Она замерла, посмотрев вниз на подол перепачканного зеленью травы платья.

– О!

Лукас взял ее за руку. На этот раз она не отодвинулась, наоборот, стиснула его пальцы, как будто он был ее единственной опорой. Незаметно Лукас сделал так, чтобы она укрылась за его спиной.

Округлив глаза и широко открыв рот, мать уставилась на него. Потом перевела взгляд на леди Уэстфилд. Обе были бледны.

– Дамы… – начал Лукас, не будучи готовым дать какое-либо объяснение. Он изо всех сил старался придумать хоть что-нибудь, но непристойный вид Анастасии говорил сам за себя.

– У них свадьба в конце этой недели, – вдруг выпалила мать.

Леди Уэстфилд скрестила руки на груди, и тень улыбки скользнула по ее губам.

– Хотелось бы надеяться. Э… Пардон.

Еще раз окинув взглядом Лукаса и Анастасию, дама отправилась прочь. Как только она исчезла из виду, мать, прищурившись, накинулась на него:

– Лукас!

Ему стало не по себе от ее голоса, от выражения глаз. В какое положение он сам себя загнал! Существовало только одно, единственно правильное решение.

– Специальное разрешение, Лукас. – Мать направилась в сторону дома. В этот раз она воспользовалась своим самым серьезным «материнским» тоном, ведя их за собой. Анастасия уже не смотрела неотрывно себе под ноги, и с каждым словом ее щеки краснели все гуще. – Завтра же ты добудешь специальное разрешение. И женишься до конца недели.

Глаза Анастасии полыхнули огнем. У Лукаса перехватило дыхание. Никогда не подразумевалось, что их помолвка закончится настоящей свадьбой. А вот теперь правда выплывала наружу.

Положение, в котором они очутились по собственной воле, отнюдь не было таким, чтобы он мог его проигнорировать. Им придется сочетаться настоящим браком. Исходя из реальных обстоятельств, не имеющих отношения к расследованию.

– Только не в дом, матушка, – вполголоса попросил Лукас, когда та стала подниматься по лестнице террасы.

– Что? – Она оглянулась.

Лукас указал на платье Анастасии. В ярком свете, лившемся из окон, зелень от травы на подоле стала еще заметнее, и становилось ясно, чем они занимались в саду.

– Ну ладно, – кивнула мать.

На этот раз руководил он, проведя их вокруг дома к главному входу, а затем через ворота на подъездную аллею. За минуту он нашел свой экипаж.

– Жди здесь, – приказала мать, покосившись на него. – Я сейчас вернусь.

Подсаживая Ану в карету, Лукас вздохнул:

– И почему я всегда веду себя как девятилетний мальчишка?

В ответ Анастасия даже не улыбнулась и только смотрела на него. Лицо было таким бледным, что это даже немного обеспокоило его.

– Не может быть, – покачала головой Анастасия.

Она не имеет в виду, что мы поженимся.

Лукас закрыл глаза, чтобы не видеть ее. Она страдает от мысли, что эта лживая помолвка станет неотвратимо и окончательно реальной. Он и сам не знал, что думать об этом. Разум не успевал за ходом событий.

Если леди Уэстфилд начнет болтать, репутация Анастасии погибнет окончательно. Но даже если мать поведет себя правильно, а леди Уэстфилд будет держать язык за зубами, все равно риск был очень велик.

– Одно дело, если у вдовы есть тайная, не выходящая за рамки приличий интрижка, – мирно начал Лукас. – И совсем другое, если ее обнаруживают в саду полуголой.

Он увидел, как понимание зажглось в ее глазах. Сейчас, когда шок отступил, оба осознали, что свадьбы не избежать.

– Лукас, я не могу выйти за тебя, – прошептала Анастасия, делая последнюю, обреченную на провал, попытку сопротивляться.

Он смотрел на нее, всю в следах от его пальцев, его губ, его тела. И тут же вспомнилось, как она вскрикивала, отдаваясь ему, как, вцепившись, держалась за его плечи, достигая пика наслаждения.

Но еще более заманчивым казалось то, что в результате этого случая она будет в его постели каждую ночь до конца жизни. Чем плоха перспектива?

Вот теперь дело за ней, потому что она по-прежнему считает, что любит своего покойника. С которым ему даже отказано в попытке посостязаться.

– У нас нет выбора, – пожал он плечами. – Никакого.

Анастасия поборола в себе детское желание свернуться калачиком на сиденье и разрыдаться. Истерикой ничего не исправишь. Легче от этого не станет, во всяком случае надолго.

Так что же произошло? Это была ее ошибка. Лукас оставлял выбор за ней. Он предлагал остановиться и в ту ночь, и сегодня в саду. А она пошла на поводу у своего тела и довела себя до бесчестья.

Теперь вся ответственность за последствия ложится на нее. Если она откажется, не только ее репутация будет разрушена, пострадает и Общество помощи вдовам и сиротам. Никто гроша не внесет в его фонд из-за такой женщины.

Не говоря уже о том, что будет скомпрометирована настоящая работа, которую они ведут с Мередит и Эмили. Приглашений не будет. Расследование, которое ведется сейчас, остановится…

Вот какова цена страсти! Украдкой взглянув на Лукаса, она увидела, что он наблюдает за ней. На его лице невозможно было прочесть, как он относится к такой перемене событий. Он был бесстрастен и спокоен. Как бы ей хотелось увидеть, что творится у него в душе. Ненавидит ли он ее за то, что случилось? Жалеет ли о произошедшем? Беспокоит ли его это вообще?

А что будет завтра? Послезавтра? А год спустя? Станет ли Лукас обвинять ее потом? Может, она наскучит ему? Эта мысль волновала ее больше всего.

Дверца распахнулась, и в карету поднялась леди Даннингтон. Анастасия отвернулась, не в силах посмотреть ей в глаза после того, что случилось. Господи, что она должна сейчас думать о ней!

Экипаж тронулся.

– Анастасия.

Она подняла голову, удивленная, что леди Даннингтон назвала ее полным именем и так тепло.

– Да, миледи?

– Лавиния, – поправила она ее, ласково улыбаясь. – Надеюсь, мы пересекли все мыслимые барьеры, которые не позволяли тебе называть меня Лавинией.

Анастасия недоверчиво покачала головой:

– Я никогда и не надеялась…

Останавливая ее, Лавиния подняла руку.

– Конечно, нет. – Она понимающе посмотрела на сына. – Это все страсть, наверное. Иногда так бывает – нет никаких намерений, зато полным-полно последствий. Ну да ладно! Скоропалительная свадьба – это, конечно, не то, что я бы предпочла, но вся семья уже согласна на скорый брак. – Лавиния накрыла руку Анастасии своей. – Я рассчитываю на благоразумие леди Уэстфилд. С этой стороны скандала не будет. Ваше венчание вообще остановит любые сплетни. Мне кажется, своими отношениями вы покорили общество. И даже если вдруг возникнут какие-то пересуды, люди будут великодушны.

Анастасия молчала. Было страшно и одновременно волнующе представить, что несколько дней спустя ей придется обменяться клятвой любви до гроба со вторым мужем.

За слезами и чувством вины, которое разъедало ее, она не могла не обратить внимания на еще одно возникшее чувство. Темной и полной удовольствия страсти, которую как ни старайся затолкнуть поглубже, все равно ничего не получится. Она глянула на Лукаса. Он по-прежнему наблюдал за ней. Точно так же, как когда она билась в наслаждении. Точно так же, как когда они разговаривали о чем-то, работая вместе.

Что он сказал ей тогда в парке? Что он женится только по страсти? И она не сомневалась, что женитьба на ней, вынужденная или нет, именно такой и будет.

Карета остановилась, и, выглянув в окно, Анастасия увидела, что они у дома Эмили. Лукас пошевелился, когда лакей отворил дверцу. Лавиния сжала ее руку.

– Поговорим более подробно завтра вечером. Приходи к нам на ужин.

Лакей помог Анастасии спуститься, и Лукас последовал за ней. Подхватив ее под локоть, он проводил ее до двери.

– Мне жаль, что все так обернулось, Ана, – прошептал он, на секунду задержав ее руку.

Она покачала головой:

– Ты предлагал мне уйти… и не один раз. Предлагал казать «нет». – Глаза ее налились слезами. – Твоей вины меньше, чем моей. Поговорим об этом завтра.

Лукас кивнул на прощание, когда дверь открылась. Анастасия проскользнула в дом и из-за занавеса у двери посмотрела на него украдкой. Лукас постоял, глядя на закрытую дверь потом направился к карете, качая головой.

Опустив занавес, Анастасия лбом прислонилась к стенке тут же, у двери. Слезы, которые она сдерживала изо всех сил теперь полились по щекам безудержным потоком.

Что же она натворила?

Неустанно, не присаживаясь, Анастасия ходила между окном и камином в комнате Эмили. Туда и обратно, туда и обратно, ломая руки. Она видела, с каким участием смотрят на нее Эмили и Мередит. Но чем они могли ей помочь? Больше ничем.

– Может, присядешь и выпьешь чаю? – Мередит указала на место рядом с собой. – Пожалуйста. Ты почти не спала всю ночь. Знаю, что отказалась от завтрака.

– Откуда ты знаешь? – нахмурилась Анастасия. Эмили улыбнулась в ответ, но как-то отстраненно и немного печально.

– Мы ведь не единственные шпионы в этом доме, ты же знаешь.

Анастасия изобразила улыбку. Домашние слуги должны быть самыми настоящими шпионами. Она опустилась на место рядом с Мередит, но отказалась от налитого чая.

– Ответь на такой вопрос, – сказала Мередит, переглянувшись с Эмили. – Он может тебе не понравиться. Что ты будешь теперь делать?

Сидя прямо, словно проглотив палку, Анастасия смотрела перед собой.

– Что ты имеешь в виду?

Можно было не спрашивать, она и так знала, о чем говорит подруга. Этот вопрос она всю минувшую ночь снова и снова задавала себе самой.

Встретившись с ее взглядом, Эмили задала свой вопрос:

– Ты рассчитываешь по-настоящему выйти замуж или будешь и дальше держать Тайлера на расстоянии?

Неужели Эмили настолько слепа? Анастасия подвинулась вперед и поставила локти на стол, потом уронила голову на руки, не в силах сдержать эмоции, клокотавшие внутри. Страх, отчаяние, боль от расставания с прошлым, но также и желание. Предвкушение будущего. Так много всего накопилось в ее сердце, так много новых ощущений, что она не знала, как поступить, как чувствовать, как рассказать.

– Ничего не знаю, – прошептала она.

– Леди Уиттиг, к вам пришли и ожидают в гостиной, – послышался из дверей голос Бенсона, который опередил подруг с их советами.

Закрыв глаза руками, Анастасия желала с такой же легкостью укрыться от окружающего мира, как она укрылась от света.

– Дайте подумать… это мистер Тайлер?

– Нет, мадам. Это вдовствующая леди Уиттиг.

Моментально исчезло желание загородиться от мира, которое сменилось чувством острым и светлым до боли. В ушах зазвенело, сердце заколотилось, Анастасия поднялась из-за стола.

– Э… Передайте ей, что я сейчас буду. И убедитесь, чтобы она ни в чем не нуждалась, пока ожидает.

Поклонившись, Бенсон удалился. Анастасия, прикрыв рот рукой, повернулась к подругам. Они так же побледнели, как и она.

– Понятия не имела, что моя бывшая свекровь в городе, – прошептала она.

Мередит вскочила на ноги.

– Хочешь, я пойду с тобой?

Анастасия задумалась на мгновение. Очень легко спрятаться за спину подруги, но она так не поступит.

– Нет. Мы с Франческой поговорим наедине. – Анастасия вздрогнула, направляясь к дверям. – Наверняка она узнала об этой помолвке. И если ей хочется сообщить мне, в каком она гневе и как ей больно, тогда я, конечно, дам ей такую возможность.

На ее памяти такого долгого пути вниз по лестнице у нее никогда не было. Воспоминания о Гилберте, о его семье сопровождали каждый ее шаг. Для нее Франческа стала второй матерью. Анастасия страшилась того момента, когда она лишится ее ободряющего прикосновения и ласковой улыбки.

Но этого нельзя избежать. Она сама во всем виновата. Капитулировала перед желанием своего тела и даже позволила себе увлечься. Теперь придется заплатить за последствия.

Открывая дверь в гостиную, Анастасия нацепила на лицо улыбку, которая никак не отражала того, что творилось у нее внутри. Как только дверь открылась, Франческа поднялась. Они стояли и просто смотрели друг на друга, смотрели долго.

От матери Гилберт унаследовал ярко-голубые глаза. Они всегда поражали Анастасию. И вот сейчас будто снова ее муж смотрел на нее, и в его взгляде стоял вопрос, он был полон беспокойства и… может быть, осуждения. Она прикрыла глаза, и наваждение исчезло.

Ее свекровь была стройной, очень милой, хорошо выглядевшей для своего возраста женщиной. Она так и не примирилась с потерей сына. И не примирится никогда.

– Франческа, – Анастасия заставила себя подойти к ней с распростертыми руками, – прошу прощения, что так долго не навещала вас.

К ее удивлению, лицо свекрови смягчилось, и она заключила ее в объятия.

– Моя дорогая, поздравляю тебя.

Анастасии показалось, что она ослышалась. Поздравляю?

– Я так виновата, – прошептала Анастасия, крепко обнимая свекровь. – Я должна была написать, но все произошло так быстро. А я… – Анастасия заколебалась. Эта женщина достойна правды. По крайней мере насколько это было допустимо. – А я так боялась, потому что не знала, как вы к этому отнесетесь.

Франческа отодвинулась. Она была смущена и озабочена такими словами.

– Боялась? Ты хочешь сказать, что думала, я буду злиться на тебя за то, что ты снова влюбилась?

Анастасия попятилась. Это была легенда, которую они с Лукасом сами сотворили. Легенду о большой любви, тайно возникшей, которая становится очевидной для всего общества. Было странно услышать о ней из чужих уст. Анастасия была поражена. Эти слова задели ее настолько, что захотелось похоронить их в глубине души. Она не любила Лукаса. Желала, да. И в ущерб себе.

– Мне жаль, мне так жаль, – шептала она.

– О, Анастасия. – Взяв за руку, Франческа подвела ее к диванчику, на который они вместе опустились. – Моя девочка, я не могу сердиться на тебя. Ты любила моего сына, я знаю. И он любил тебя. Но все так быстро кончилось.

Она помолчала, и Анастасия увидела, как в глазах Франчески заблестели слезы. – Слишком быстро. Но Гилберт ни за что бы не захотел, чтобы ты носила траур до конца жизни.

– Я ведь обещала, – тихо сказала Анастасия.

– Какие бы обещания ты ни дала, ты их сдержала. – Франческа покачала головой. – Пожалуйста, не говори, что ты медлила из-за страха предать Гилберта.

Анастасия отвела глаза. Именно это она и делала. На несколько лет она уединилась, сохраняя образ жизни, каким он был, когда умер Гилберт. Только Лукасу силой удалось вытащить ее из кокона, который она сама для себя создала. Только Лукас сумел разбудить личность, которая в ней жила и о которой она забыла. Личность, которой Анастасия никогда не позволяла быть свободной.

Франческа взяла ее за подбородок.

– Милая, ты еще так молода. Пусть Гилберт займет маленький кусочек твоего сердца, но ты должна снова любить и жить. Не нужно удерживать прошлое из страха, что он не одобрил бы тебя. Он любил тебя. Он пожелал бы тебе счастья. Он пожелал бы тебе счастливый дом, семью, а не участь скорбной вдовы навеки.

Слова отзвучали, отрезая прошлое вместе с горем, которым Ана как саваном укрылась от всего с того самого дня, как умер Гилберт. Пожелал бы он ей этого – чувств к новому мужчине? Жизни с Лукасом? А детей, а будущего?

Пожелала бы она ему того же, если бы жизнь обернулась по-другому?

– Когда назначена свадьба? – спросила Франческа.

Анастасия очнулась. Теперь этого не избежать.

– Через несколько дней по специальному разрешению.

Пораженная, Франческа смотрела на нее какое-то время, потом в уголках губ появилась понимающая улыбка.

– В прошлом я знала леди Даннингтон. Ты будешь счастлива в ее семье. – Она встала. – Я только что приехала в город, так что у меня много дел, но мне так хотелось увидеться с тобой.

Анастасия вскочила.

– Я… еще увижу вас?

Франческа кивнула:

– Разумеется. Для меня ты всегда будешь дочерью. Надеюсь, мы будем часто видеться и с твоим новым мужем. Ну, я должна идти. Поговорим теперь после свадьбы.

В оцепенении Анастасия проводила ее до дверей. Там Франческа повернулась и снова обняла ее. Это объятие было крепким, как будто она в последний раз попрощалась с Гилбертом. И Анастасия подумала, что так, наверное, и было. Теперь, когда они встретятся вновь, она уже будет женой другого.

– Будь счастлива, Анастасия. – Франческа поцеловала ее в щеку и вышла.

Закрыв дверь, Анастасия развернулась и прислонилась к ней спиной. В голове царил хаос. Она по-разному представляла свою встречу с матерью Гилберта, но совсем не так. Это ее разрешение начать новую жизнь, этот приказ снова любить. А это ощущение, что Гилберт сам благословил ее союз и разрешил уйти!

Она прикрыла рот. Уйти. Разве это возможно? Отказаться от жизни, которая давила на нее столько долгих лет, и, может быть, найти новую?

Для этого у нее есть только один путь. И ей нужен Лукас в помощники. Остается лишь надеяться, что он сможет ей помочь и что она сможет найти способ примирить чувства из прошлого с неизбежным будущим.

Глава 18

Ступив на развесистую ветку огромного бука, Лукас посмотрел вниз. Вся штука заключалась в том, чтобы добраться до окна и не свалиться. Кусты роз внизу, куда он в этом случае угодит, не внушали доверия. Он легко представил, как потом целую неделю будет выдергивать из задницы шипы.

Окно было приоткрыто, поэтому Лукас оттолкнулся и прыгнул на карниз. Он удачно приземлился, схватившись за раму для равновесия, потом открыл ее пошире и ввалился внутрь.

Стоя у камина, Анастасия наблюдала за его торжественным появлением. Она выглядела отнюдь не роскошно, хотя и очень мило. После вдовьего траура, который давным-давно надоел, ему казалось, он никогда не устанет смотреть на нее, одетую в разноцветные платья. Как, например, сегодня. Это темно-зеленое платье делало ее карие глаза еще глубже и заманчивее.

– Вы опоздали.

Прикрыв раму и задвинув шпингалет, Лукас повернулся к ней и скрестил руки на груди.

– И вам тоже добрый вечер. Да, спасибо, я добрался прекрасно. Нет-нет, я совсем не поранился. Да, я предпочел бы выпить, если у вас найдется что-нибудь.

В ответ на его сарказм Анастасия поджала губы и направилась к столу, на котором в ожидании стоял графин с виски. Сомнительно, чтобы она употребляла это питье, значит, оно приготовлено специально, чтобы ублажить его. Получив из ее рук толстенный стакан, он сделал глоток, а потом улыбнулся. Отлично.

Хотя и подозрительно!

– Итак, миледи, вы поманили пальчиком, и я тут как тут. Хотя так и не понял, зачем вам потребовалось, чтобы я рисковал своей шеей, забираясь в окно. – Он сделал еще глоток, отставил стакан и огляделся. Так вот какая она – келья Аны. Гостиная, где они сидели, очаровательна и очень женская во всей своей элегантности. Он заметил груду небрежно исписанных бумаг, пустой стакан для реактивов.

Некоторые вещи могли принадлежать только ей. Лукас не сдержал улыбки.

– Меньше всего мне хотелось бы еще раз дать пищу для разговоров, – вздохнула Анастасия. – Но было крайне необходимо поговорить с вами именно сегодня, поэтому я подумала, что будет лучше, если вы проберетесь сюда тайно.

Лукас кивал, не прислушиваясь к тому, что она говорит, а следя за тем, как двигаются ее губы. Он не виделся с ней с позапрошлой ночи, когда их застукали в такой деликатной и забавной ситуации.

У них не было времени обсудить неожиданно возникшее и абсолютно реальное бракосочетание, которое сейчас готовилось. Лукас вздохнул. Сегодня ему пришлось добывать специальное разрешение на брак. Всем остальным занималась его мать.

Анастасия просто стояла и смотрела на него. Что, если она не заинтересована в свадьбе? И вообще в браке с ним?

Ее отчуждение полоснуло его, как ножом по сердцу, коротко и остро. Через силу он оттолкнул это чувство прочь, загнал глубоко внутрь. Даже думать об этом ни к чему.

– Так зачем я потребовался вам среди ночи?

Как бы ему хотелось заставить заткнуться ту настырную часть самого себя, которая притязала на Анастасию как на собственные владения. Не только на ее тело, но и на то, что она держит сокровенным в своем сердце и своей душе. На то, что привязывало ее к покойному мужу как к спасательному канату на тонущем корабле.

Она предпочтет любить покойника, но не отдаться ему.

– В нескольких часах езды отсюда находится поместье, где похоронен мой муж. – Она отвела глаза, теребя край рукава. – Мне очень хочется завтра съездить туда. Вы меня отвезете?

– Вы… Вы хотите чтобы я отвез вас туда? – изумленно повторил Лукас. Вот уж чего он совсем не ожидал от нее!

Она спокойно кивнула в ответ.

– Почему?

– Я… Вам нужно, чтобы я ответила честно?

Он не был так в этом уверен, но согласился:

– Как всегда.

Анастасия с трудом проглотила комок в горле.

– Ездить туда для меня всегда было тяжело, а сейчас еще труднее. Но если вы будете со мной, у меня… – Анастасия внезапно густо покраснела. – У меня прибавится смелости. Мне нужна ваша поддержка, хотя я понимаю, как странно звучит эта просьба.

Лукас уставился на нее, не зная, радоваться ли тому, что он нужен ей рядом, или ужасаться, потому что она просит тать ее дуэньей. Но когда она смотрит на него так открыто и доверчиво… Разве можно отказать ей?

Он улыбнулся через силу:

– Если это действительно необходимо, я вас отвезу туда. На лице ее отразилось облегчение. И она шагнула к нему.

Пальцы слегка дрожали, когда Анастасия, протянув руку, коснулась его. Прикосновение было нежным и ласковым, но длилось это всего несколько секунд. Она почти сразу же отдернула руку.

– Спасибо.

– Может, вам нужно что-нибудь еще?

Чтобы поймать ее взгляд, Лукас наклонился, стараясь вычислить, что у нее на уме. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она приоткрыла рот, приготовившись ответить. Он уже в предвкушении потянулся к ней, но она тряхнула головой и сказала: