Леди-шпионки (№2) - Искра страсти

Единственное утешение – Генри не мог иметь отношения к гибели Сансбери. Сидя в инвалидном кресле, невозможно никого убить так жестоко.

Лукас выпрямился. Трудно поверить, что он был способен подумать такое о своем друге. Еще месяц назад ему бы и в голову не пришло подозревать Генри. А теперь ему остается только молиться, чтобы он оказался прав, выводя друга из-под подозрения.

– Сансбери убит? – глухо повторила Анастасия, сидя в кресле напротив Чарли. – Когда? Где? Каким образом?

Чарли наморщил лоб.

– Проклятый Лукас Тайлер! Так я и знал, что он не скажет тебе ни слова.

– О чем ты? – прошептала Анастасия, хотя уже отлично поняла, что имел в виду ее куратор. Грудь сдавило. Когда она проснулась в одиночестве, с запиской от Лукаса, она была слишком переполнена воспоминаниями о ночных удовольствиях, чтобы поинтересоваться, куда он исчез. Какая же все-таки она дура!

Лежала и млела, вспоминала его прикосновения, а он в это время отстранил ее от дела. Ее лицо горело от стыда.

– Лукас был там сегодня утром с представителями инспекции. Он уклонился от всех моих вопросов о том, где ты. – Чарли потер глаза. – Он ничего тебе не сказал?

– Сегодня утром я его не видела. Он не возвращался, когда уехал из дома Сансбери. – Она сложила руки на груди. – Введи меня в курс дела.

Чарли кивнул.

– Сегодня утром Сансбери нашли мертвым.

– Как это произошло? – Она наклонилась вперед. Гнев клокотал внутри, но она пока забыла о нем – нужно было заниматься работой.

– Его забили до смерти этой ночью. – Чарли поморщился. – Жуткое дело.

Анастасия кивнула в ответ и неожиданно обрадовалась, что не поехала с Лукасом. Она сталкивалась со смертью, но это было совсем не то, что доставляет удовольствие.

– Расскажи подробно.

Она слушала, как Чарли, сцепив пальцы, перечислял все чудовищные подробности убийства. Но факт оставался фактом – Сансбери был подозреваемым вне зависимости от того, кто отнял у него жизнь.

– Итак, он наверняка знал, кто его убийца.

Она подумала о той темной фигуре, которую видела вместе с Сансбери на балу у генерала. Ни она, ни Лукас в темноте не смогли различить лицо. И хотя она слышала обрывки злых фраз, она была не в силах определить, кому принадлежал этот голос.

– Как ты полагаешь, это связано с покушениями на агентов?

Чарли пожал плечами:

– Может быть, но полной уверенности нет. Ты же знаешь, несколько недель вокруг Сансбери просто висело целое облако подозрений. Из дома ничего не пропало, кроме листа бумаги, которую покойный держал во время нападения. Тайлер нашел в его руке обрывок этого листа.

Анастасия вздрогнула.

– Он у тебя с собой?

– Увы… – Чарли хохотнул. – Лукас настоял, что это является уликой, но я обнаружил кое-что еще. И не сказал ему, так же как он ничего не рассказал тебе.

– Неужели? – Анастасия вскинула голову.

– Точно. Пока твой новый муж обыскивал тело, я нашел кое-что в ящике стола Сансбери. Это было вложено в книгу. – Чарли вытащил листок бумаги, исписанный россыпью цифр. – Бумага того же сорта, что и клочок из руки убитого.

Анастасия схватила его.

– Цифры могут быть шифром.

Чарли одобрительно кивнул:

– Я думаю, Сансбери пригласил убийцу, чтобы шантажировать его тем, что было написано на листке, который он держал в руке. Не важно, что это было.

Анастасия улыбнулась:

– Ты полагаешь, что он мог переписать это дважды, один раз в зашифрованном виде, чтобы, если потребуется позже, воспользоваться им как средством давления? У тебя есть книга, в которую он был вложен?

Чарли кивнул и открыл толстенную папку, откуда выудил тяжелый том.

– Я тоже взял это в качестве улики. Почему бы нет?

Анастасия взглянула на обложку. Это был внушительный том о разведении животных. Ее подозрения укрепились.

– Может, Сансбери хотел, чтобы на нее наткнулись. – Она подержала книгу на весу. – Это, конечно, не та литература, которую человек из высшего общества будет держать на столе в своем роскошном городском доме. Думаю, это шифровальная книга.

– Шифровальная книга?

– Цифры указывают на номер страницы в книге, затем на номер строки и номер буквы. – Анастасия прижала том к груди. – Наверное, это единственное место, где он мог спрятать листок. Чарли, дай, я тебя поцелую!

Он улыбнулся в ответ, а его румяные щеки стали еще румянее.

– Да нет, не надо. – Улыбка увяла. – А теперь хочешь познакомиться с уликами против Генри Бауэрли, которые я обнаружил?

Радость от того, что она держит в руках весомые улики, исчезла, как только Чарли напомнил ей то, с чего все началось.

– Да, – тихо произнесла Анастасия, укладывая в ридикюль книгу и листок с шифром. – Что ты обнаружил?

Чарли указал на высоченную стопу бумаги на столе у нее за спиной. Вдвоем они приблизились к ней.

– Уверяю тебя, не так легко оказалось все раздобыть. Не очень-то военное министерство жалует нашу организацию.

– Могу представить. – Анастасия осмотрела кипу бумаг.

– А после того как Клиффилд получил у них доступ к внутренней информации, что совершенно необычно, пробиться стало еще труднее. Пришлось просить об одолжении кое-каких знакомых. Надеюсь, они не будут болтать.

Анастасия нетерпеливо кивнула. Она была уверена, что Лукас до сих пор не сказал Генри, что она подозревает того в соучастии. Можно было только представить реакцию Клиффилда на ее обвинение в измене.

В особенности если она окажется права. Человек, который способен убивать и калечить агентов, с которыми делает одно дело, которых, как он заявляет, любит и уважает, что такой человек сделает с ней? Что он сделает с Лукасом?

И как ему все удается организовывать из своего инвалидного кресла?

– Я просмотрел большую часть из них, – признался Чарли, пролистав несколько страниц. – И сделал весьма тревожные выводы.

– Какие именно? – спросила Анастасия.

Чарли взял в руки тонкую стопку листов и показал ей. Она пробежала по строчкам глазами и поняла, что это внутренние отчеты кураторов Генри. Каждый был датирован числом, предшествующим нападению на Генри год назад.

– Оказывается, деятельность маркиза Клиффилда до его ранения разбиралась по крайней мере дважды, – начал Чарли. – Один раз, когда на него наложили выговор за ненадлежащее обращение с уликами, которые были «утрачены» в ходе следствия. И еще один раз, когда была присвоена крупная сумма денег в ходе другого следствия. Но все обвинения с него сняли.

Анастасия нашла подборку документов, о которых он говорил, и быстро просмотрела ее.

– Здесь в конце примечание о том, что состоится еще одно внутреннее расследование.

Чарли взглянул через ее плечо.

– Я же говорил, что только пробежался по ним глазами. Но… – Он замолчал и стал рыться в бумагах на столе. – Здесь точно есть бумаги, о которых говорится в примечании.

Анастасия взяла следующую подборку и перелистала ее. Она очень удивилась, перечитав записи.

– После того как с Генри сняли обвинения, за кражу был арестован другой агент. – Сердце так колотилось, что она временами не слышала своего голоса. – Но он не успел предстать перед трибуналом. Его убили накануне. Забили до смерти в тюремной камере.

Чарли отступил назад, и их взгляды встретились.

– Дурной признак.

– Увы. – Анастасия опустила бумаги. – Чарли, скажи, какого черта такой человек, как он, выбирает другую сторону и становится предателем? У него есть положение, у него есть деньги…

– Да, деньги у него были. – Чарли полистал страницы, пока не нашел ту, которую искал. – Отчеты показывают, что последние два года у него много финансовых проблем. Несколько неудачно сделанных инвестиций. В конце концов, деньги – всегда весомый мотив.

Анастасия кивнула, соглашаясь, но все равно картинка не складывалась до конца.

– Все-таки странно. Стольким пожертвовать, так сильно рисковать из-за сущей мелочи.

– Вполне возможно. – Чарли поморщился, и Анастасия вдруг заметила боль в его взгляде и морщинки вокруг глаз, которых она раньше не замечала. – Иногда люди делают гораздо худшие вещи и за меньшие деньги.

– Разреши взять эти бумаги с собой, – попросила она, собирая папки. – Может, разыщу что-нибудь еще, если внимательно поработаю с ними.

Он, соглашаясь, кивнул:

– Ну конечно.

Затем подал ей большую заплечную сумку, в которую она стала укладывать бумаги. Голова кружилась от предоставленных ей возможностей. Проведя ее до дверей, он улыбнулся на прощание:

– Я надеюсь, ты придумаешь, как устроить выволочку Лукасу Тайлеру, чтобы он не отстранял тебя от расследования.

Анастасия прищурилась.

– О, Чарли, не сомневайся! Мой новый муженек получит от меня полностью, что ему причитается. – Выходя в холл, она махнула ему на прощание. – Доброго вечера. Тут же сообщу, как только расшифрую записку или если найду что-нибудь, что поможет нам разобраться с этим сумасшествием.

Анастасия вышла на улицу, где ее ждал экипаж. Она не пела сделать и нескольких шагов по двору, как на противоположной стороне улицы показался Лукас. По тому, каким огнем горели его глаза и как были стиснуты зубы, она поняла, что он недоволен ею. Как и она им.

– Где ты была? – отрывисто спросил он, открывая калитку и направляясь к ней.

У нее приоткрылся рот. Он имеет наглость спрашивать ее, где она была, а сам скрывался где-то несколько часов!

– То же самое могу спросить и я. – Анастасия скрестила руки на груди. Здоровенная сумка с документами, соскользнув с плеча, так ударила ее по ноге, что она согнулась от боли.

Лукас снял сумку с ее руки и, открыв дверцу, закинул ее в карету. Но когда он кивнул ей, чтобы она последовала туда же, Анастасия отрицательно покачала головой.

– Я знаю, где ты был, Лукас. Я знаю о Сансбери.

Он дернулся и огляделся по сторонам. Но вокруг не было никого, кто бы проявил интерес к их спору.

– Говори тише.

Она тоже сощурила глаза.

– Говорить тише? У тебя еще хватает наглости указывать мне, что делать, а сам скрываешь от меня убийство подозреваемого!

Лукас взял ее за руку, но она выдернула ее.

– Я собирался рассказать тебе вечером. – Его резкий шепот действовал ей на нервы. – Мне нужно было увидеть все самому.

– Почему? – повысила она голос. – Почему ты скрыл от меня ключевой элемент?

– Потому что мне… – начал он. Выражение его лица, его голос – все говорило о том, как он переживает.

Он не успел закончить, как позади них раздался выстрел. Пуля, прилетевшая откуда-то сверху, выбила щепки из забора прямо перед Анастасией.

Не раздумывая ни секунды, Лукас рванулся вперед, упал на Ану, прикрывая ее собой, и они покатились в кусты. Когда они оказались в укрытии, он посмотрел туда, куда угодила пуля. Всего в нескольких сантиметрах от того места, где стояла Ана. Этот факт заставил его сердце биться в два раза чаще.

Анастасия зашевелилась под ним.

– Пусти, я встану, – прошептала она.

– Нет, не сейчас. Это тебе не происшествие на охоте.

Она выдержала его взгляд.

– Я этого и не утверждаю. Мне нечем дышать.

Лукас подвинулся, и она присела рядом, глядя вместе с ним наверх. Вдруг она дернула его за рукав.

– Вон, смотри!

Высоко над ними, на крыше городского дома Чарли, стоял человек. Черный шарф, обмотанный вокруг лица, колыхался на ветру. Человек повернулся и бросился по крыше прочь.

В ту же секунду Лукас вскочил на ноги и помчался, огибая дом по периметру. Сразу же в узком проходе он наткнулся на лестницу, приставленную к стене, наверное, тем, кто обирался пристрелить Ану. Он уже был на полпути вверх, а один раз преодолевая две перекладины, как почувствовал, что лестница под ним затряслась. Не останавливаясь, он крикнул вниз:

– Куда? Оставайся там! Я сам!

Лестница не перестала дрожать, даже затряслась сильнее. Конечно, Анастасия не послушалась его.

– Перестань удерживать меня, Лукас. Я с тобой! – прокричала она.

Стиснув зубы, он продолжал карабкаться наверх и, добравшись до крыши, легко перекинул на нее тело. Было бы у него больше времени, он бы с удовольствием остановился и поспорил с ней, но стрелявший был уже на другом краю крыши. Подпрыгнув, он приземлился уже на другом здании и, ни на секунду не задержавшись, помчался по крышам дальше.

Лукас выругался, оглянулся, чтобы убедиться, что Анастасия ползет позади. К его удивлению, она уже стояла у него а спиной.

– Чего ты ждешь? – Она изготовилась бежать. – Вперед!

Стиснув зубы, Лукас последовал за ней. Он был проворнее ее, поэтому быстро обошел ее. Он видел, как человек, которого они преследовали, перескочил на следующую крышу, черт, они его упустили!

Край крыши быстро приближался. Лукас был уверен, что легко преодолеет его, но с Аной на буксире… Выругавшись еще раз, он остановился на краю.

Лукас был потрясен, когда увидел, что Ана и не думала останавливаться. Лицо ее сморщилось, и она, промычав что-то нечленораздельное, прыгнула.

У него остановилось сердце, пока он смотрел, как она летит по воздуху, преодолевая пустоту между домами. Замерев, Лукас увидел ее начавшееся падение вниз, ожидая удара о булыжник внизу. Вместо этого она оказалась на соседней крыше, упав на колени, чтобы смягчить приземление.

На секунду Анастасия оставалась в таком положении, спиной к нему, и он забеспокоился. Не поранилась ли она? Но тут же она повернулась к нему, и на лице была широкая, радостная улыбка, какой он еще не видел раньше.

– У меня получилось! – крикнула она, а голос звучал потрясенно. Потом она вновь заговорила по-деловому: – А ты сможешь?

Лукас разбежался и прыгнул точно на самом краю крыши. Но в тот момент, когда он начал свой прыжок, он понял, что не сумеет преодолеть расстояния. Судя по ужасу, написанному на лице Анастасии, она тоже это поняла.

Глава 22

Сила, с которой он ударился о край крыши, выбила из его легких весь воздух. Скребясь о крышу в поисках опоры, он сползал вниз, где на земле его ждал узкий проход. Если не получится уцепиться за что-нибудь, тогда он свалится с высоты в два этажа. Наверное, переломает ноги, а то и еще что-нибудь посерьезнее. Анастасия была в ужасе, но просто стоять и наблюдать, как он борется за жизнь, она не могла. Вместо этого она сделала резкий выпад и ухватила его за руку. Сердце лихорадочно колотилось где-то в горле.

– Подтягивайся. – Она едва могла выдавить из себя слово, сидя и упираясь ногами в желоб. Лукас был намного Тяжелее ее, так что руки ее еле удерживали его на весу. – Давай, давай, Лукас, не вздумай упасть. Я тебе не дам!

Он смотрел на нее снизу, удивлялся ее словам, но не возражал. По крайней мере сейчас. Потом она ощутила, как его мускулы напряглись, с трудом он закинул ногу за край крыши и выполз наверх. Продолжая по инерции тянуть его, Анастасия упала на спину. Лукас приземлился на нее сверху, наполовину прикрыв своим телом.

Анастасия лежала и прокручивала в голове то, что произошло. До нее постепенно доходило, что это она перепрыгнула на другой дом, что это она преодолела расстояние между крышами.

А Лукас, который снова и снова доказывал, какой он выдающийся агент, не смог.

Ана захихикала. Приподняв голову, Лукас посмотрел на нее.

– У тебя истерика? – спросил он, поднимаясь на ноги и отряхивая перепачканные штаны.

Анастасия ничего не могла поделать с собой, смех душил ее. Под его мрачным взглядом она прикрыла рот рукой. Он явно не считал, что их положение заслуживает такого безудержного веселья.

Протянув руку, Лукас помог ей встать. Глянув через плечо, он разразился длиннющей тирадой ругательств. Каждое последующее было хлеще предыдущего. А уж самое последнее просто вогнало Анастасию в краску.

– Ушел, – сплюнул Лукас. Потом отвернулся и ударом ноги послал вниз несколько камешков, каким-то образом оказавшихся на крыше.

Напряжение отпустило.

– Если он осмелел, мы схватим его. – Анастасия коснулась Лукаса. – Он ведь почти был у нас в руках.

Крутанувшись к ней, Лукас, схватив за руку, прижал ее к груди. В глазах бушевала буря, и слов не было. Наконец он отпустил ее и осмотрелся, соображая, как им спуститься с крыши.

– Лукас? – Она наблюдала за ним.

В ответ он глянул на нее:

– Не отставай.

Лукас направился к водосточной трубе, тянувшейся вниз по стене дома, на котором они стояли. Она смотрела, как он присел и ухватился за трубу, а потом жестом приказал ей устраиваться у него за спиной. Ана собралась было запротестовать, но передумала, стоило ему послать ей короткий и выразительный взгляд.

Мелкими шажками она приблизилась, ухватилась за его широченные плечи и прилипла к спине, пока он осторожно, сантиметр за сантиметром спускался вниз. Она ощущала напряжение каждого его мускула, пока их ноги не оказались на твердой земле.

– Лукас? – повторила она, пытаясь перехватить его взгляд.

– Не сейчас, – проворчал он, схватил ее за руку и потащил по проходу. Когда они выскочили на улицу и двинулись к карете, она увидела Чарли, стоящего на тротуаре перед своим домом.

Он разглядывал дырку в заборе и их неряшливый вид.

– Что здесь произошло, черт побери? – спросил он, направляясь к ним.

Лукас развернулся к нему, задержавшись взглядом на пулевом отверстии. И при этом у него было такое свирепое лицо, какого Анастасия еще никогда не видела. Он казался воином, ее защитником.

– В нее стреляли, Айли. Неужели не понятно?

Глаза у Чарлза округлились, и пока он пытался что-то казать, Лукас распахнул дверцу кареты и подтолкнул Анастасию в спину. Подчинившись, она оказалась внутри, Лукас уселся напротив, со всего размаха хлопнув дверцей и стукнув в стенку кучеру.

Карета рванула с места, и Анастасия наконец посмотрела на мужа. Это был абсолютно другой человек, а не тот, к кому она привыкла. Ни улыбки. Даже ни намека на улыбку. А в глазах столько откровенной и настойчивой ярости, что оставалось только молча наблюдать за ним.

Ее пульс словно взбесился, и не только от погони. Не от охватившей ее гордости за то, что она перелетела между домами, а Лукас нет.

Возбуждение угнездилось в самом низу живота. Боль, которая была ей знакома, имела одну причину – взгляд Лукаса. Она хотела его. Несмотря на досаду, злость и огорчение, переполнявшие его.

– Лукас, – начала она, борясь с желанием и пытаясь сохранить дистанцию.

Останавливая ее, он поднял руку.

– Он чуть не убил тебя, Ана. Если бы пуля ударила чуть левее.

Анастасия вздрогнула.

– Я, конечно, понимаю, но…

– Никаких «но». – Лукас пересел на ее сторону, и неожиданно она оказалась у него в руках. Пальцами он касался ее плеч, гладил по спине. – Ты знаешь, какое это было чувство, Ана? Знаешь, что пронеслось в голове, когда пуля ударила рядом с тобой?

Его лицо было совсем рядом, глаза – всего в нескольких сантиметрах. И в них она увидела все. Его страх. Его желание. Его злость… Злость на себя, за то, что он испытывает эти чувства. Все это принадлежало ей, ей одной. И ее сердце растаяло.

– Лукас, – прошептала Анастасия, проводя рукой по его щеке. – Я не ранена, я вообще не пострадала.

– Слава Богу, это правда. – Он обвил ее руками, заключая в объятия и прижимая к себе. – Но мне нужно убедиться.

Анастасия чувствовала, как трясутся его руки, когда он взял ее за подбородок и привлек к себе, целуя в губы. Все его тело дрожало, но поцелуй был повелительным, как и всегда. Закинув руки ему на плечи, она изо всей силы прижала его к себе, только чтобы он понял, что с ней ничего не случилось. Чтобы он понял, как тронули ее его страхи. Для нее стало очевидным, что он беспокоится о ней.

Задохнувшись, Лукас прервал поцелуй и заглянул ей в лицо. Анастасия улыбалась, очень мягко. Совсем не так, как на крыше, – победоносно, с пониманием того, насколько она сильна. Это была совсем другая улыбка – уютная и располагающая к себе.

Только для него. То, как она приникла к нему, целуя его в губы, а потом снова отстраняясь, тоже было только для него. Это было утешение и наслаждение.

Лукас был тронут до глубины души, и вдруг его озарило – он ее любит.

Так оно и есть. Истина открылась ему через страх. Нет, не через страх – через ужас. Глядя, как пуля проделала дыру в заборе, представив, что стало бы с его женой, он испытал настоящий ужас. Ему хотелось бы всегда держать ее в своих руках. Защитить на веки вечные.

Но сейчас, отбросив все мысли и сомнения в том, любит ли он ее, он просто капитулировал перед спокойствием, которое она предлагала. Умиротворенность растеклась по его телу, когда она запустила пальцы ему в волосы. А вслед, когда она уселась верхом на его колени, желание погнало кровь по жилам, нагнетая возбуждение.

Потянув ее на себя, Лукас начал сам целовать ее грубо и бесцеремонно. Только желая почувствовать ее, ощутить ее вкус. Владеть ею. Эта мысль, когда он позволял ей проникнуть в сознание, представлялась ему все более правильной.

Он приветствовал это чувство. Пусть оно заполнит все пустоты в его душе. Пустоты, о существовании которых он и не подозревал.

Тем временем Анастасия, прерывисто дыша, просунула руки между ним и собой и стала массировать. Лукас застонал от того, что так легко ей удается доводить его до звероподобного состояния, когда он забывает обо всем, кроме своего желания вломиться в нее, в ее жаркое и жаждущее лоно.

Он схватился за ее одежду, а она расстегивала ему пуговицы, торопясь добраться до него. И вот он предстал пред ней во всей своей красе. Сжав эту возбужденную твердь, она провела рукой снизу, от основания, вверх, до головки, один раз, потом второй.

Запрокинув голову, Лукас отдался слепому наслаждению, обрушившемуся на него. Поднимая бедра и заставляя ее двигать рукой, он жадно втягивал воздух. Она улыбнулась, на этот раз коварно, потому что полностью осознала, какой властью над ним обладает.

– Я жива и невредима, Лукас, – шептала она. Ее теплое дыхание касалось его уха. На шее она оставила свой поцелуй. – И я – твоя.

Это обещание он прервал поцелуем, горячим и жестким, от которого шла кругом голова. Его пальцы снова занялись ее платьем. Он задрал его, откинув наконец барьеры между своим обнаженным телом и ее ждущей плотью. Она приподнялась, устраиваясь чуть повыше, а потом со сводящей с ума медлительностью начала опускать бедра, захватывая его в свой влажный жар.

Лукас не мог так долго ждать. Дернув бедрами вверх, он ворвался в нее одним рывком. Анастасия закричала от удовольствия, стискивая его движущееся навстречу тело, забилась, заливая его влагой желания. Она вцепилась ему в плечи, помогая себе в этой скачке.

Подхватив ее под бедра, Лукас сдерживал, направляя и сглаживая ее движения. Он смотрел вверх и видел сомкнутые веки. В трепете каждого мускула, в каждом вздохе, слетавшем с ее приоткрытых губ, отражалось удовольствие.

– Сейчас, – выдохнул он сквозь стиснутые зубы. – Сейчас, Ана. Отдайся целиком.

У нее распахнулись глаза, открывая теплоту и глубину карего взгляда. Взгляда, полного эмоций, полного чувств, полного надежд. В котором не было безусловной покорности.

– Да, – простонала она, выпрямляя спину, а потом вновь сгибаясь и припадая к нему, раз за разом принимая его. Ее тело стискивало его, удерживало в себе, содрогаясь от наслаждения. Остатки самообладания унес подступающий пик разрядки. Кровь вскипела, тело завибрировало. Стискивая ее изо всех сил, выкрикнув ее имя, Лукас выплеснул все полностью в глубину ее лона.

Анастасия осторожно восстанавливала дыхание. Так они просидели какое-то время, приходя в себя. Затем она легко поцеловала его в макушку и встала. Как только их тела разъединились, Лукас недовольно застонал. Он чувствовал такую пустоту, когда ее не было с ним.

Осталось лишь мимолетное напоминание о том, как понравилось ему, когда она кричала у него над ухом. Ничего, в сущности, не изменилось между ними, кроме того, что он постиг наконец свое сердце. Наблюдая, как Анастасия пересаживается на противоположную сторону и приводит себя в порядок, он понимал, что это истинная правда.

Сегодняшние события еще раз доказали, что они по-прежнему сражаются, отстаивая свои позиции в расследовании. И она по-прежнему подозревает Генри.

Помимо этого, Лукас вспоминал ее стоящей у могилы бывшего мужа. Даже сейчас, после такой эмоциональной близости, она не готова полностью отдать ему свое сердце. Правда, после свадьбы она стала более открыта с ним в телесном плане. Это – да. Что укрепляло в нем веру в то, что однажды она даст ему нечто большее.

А уж потом она станет его женой во всех отношениях. Он завоюет ее любовь.

Экипаж замедлил ход, и Лукас быстро застегнулся и разгладил помятую одежду. Их взгляды встретились, и Анастасия улыбнулась. Но в ее глазах сохранялась настороженность.

– Нам нужно о многом поговорить, – заставил он себя переключиться на деловой тон. – Наверное, у нас есть что сказать друг другу о сегодняшних событиях.

– Да, ты прав. – Анастасия склонила голову.

Через минуту карета остановилась, лакей распахнул дверцу.

Лукас вздохнул:

– Пойдем в дом, выпьем чаю и все обсудим.

Что-то все-таки изменилось. Анастасия посмотрела в противоположный конец комнаты, где у камина с чашкой чаю в руках сидел Лукас. Что-то новое появилось между ними.

В их брачную ночь она полностью отдала ему свое тело. Но сегодня, во время этого нетерпеливого, яростного совокупления в карете, она почувствовала, как он отдался ей. Причем не только физически, а гораздо глубже.

И это пугало ее.

– Мы, конечно, можем поедать глазами друг друга целый вечер, – произнес Лукас, сделав глоток из чашки. – Я и не против. Но мы могли бы обсудить тему, которая носится в воздухе, – наше расследование. И разницу в наших подходах к нему.

Анастасия отставила все эмоции в сторону. У нее еще будет время проанализировать их. По крайней мере она надеялась, что такое время найдется. Она, как никто другой, прекрасно сознавала, насколько жизнь хрупка. Особенно сейчас, когда так много опасностей подстерегают ее и Лукаса за каждым углом.

Вздрогнув от таких мыслей, она попыталась снова вернуть свою ярость. Досаду и боль, которые она почувствовала, когда узнала, что он не взял ее с собой к Сансбери.

Очень легко Анастасия вернулась в то состояние.

– Почему утром ты не разбудил меня перед своим отъездом? – потребовала она ответа, скрестив руки на груди. – Ты думал, что я не соображу, что Сансбери мертв, или должен был уехать туда без меня?

Выражение его лица поменялось. Было чувство вины, и промелькнула тень воспоминаний.

– Я должен был поехать один, Ана.

– Но почему? Полагаешь, я бы не справилась со страхом? Думаешь, меня не хватило бы? – Анастасия затаила дыхание, ожидая ответа.

Лукас отставил чашку.

– Твоя стойкость здесь ни при чем. Дело во мне. Я должен был поехать туда один, чтобы увидеть… – Он замолчал, рот мучительно скривился.

– Что увидеть? – прошептала Анастасия, пересекая комнату и подходя к нему.

Лукас поднялся и отошел подальше.

– Мне нужно было убедиться, есть ли там свидетельства, доказывающие участие Генри.

– И они там были?

Он отрицательно покачал головой:

– Нет, но я сомневаюсь в нем. Разыскивая там улики, я понял, что потерял доверие к нему.

Анастасия поморщилась. Господи, что он будет чувствовать, когда услышит то, что обнаружила она? Она отказывалась рассказать ему раньше, чтобы не разрушить эту веру в Генри. Получается, что она уже опоздала.

– Лукас, мы с тобой партнеры. Нравится тебе или нет, но смерть Сансбери – это мое дело, как и твое. Ты должен был взять меня с собой.

На какое-то мгновение он задержал на ней взгляд. Непонятно было, что он означал.

– Ты, конечно, права. Извини, Ана. Не прав был я.

Анастасия даже пошатнулась. Он признался, что был не прав? Может, ночью мир перевернулся, а она даже не узнала об этом?

Потом Лукас вскинул брови.

– Может, скажешь, что ты не ездила сегодня одна к Чарли?

– Я езжу к нему постоянно, а он ко мне, – заспорила Анастасия.

– И вы, конечно, разговаривали о погоде, моя дорогая? Или об этом самом случае?

Анастасия опустила голову, переваривая вопрос. Он скорее утверждал, чем спрашивал. Напоминал, что возмущается тем же самым, что и она. Ездить одной к Чарли, работать с бумагами, которые все еще лежали в сумке здесь, за дверью, и не предлагать Лукасу поехать с ней было ничуть не лучше, чем его утаивание происшествия.

Он также заслуживал того, чтобы знать правду. Невзирая на то, насколько болезненна она будет для него.

– Мы действительно говорили об этом деле, – призналась она и покраснела. – Я была не права, поехав туда без тебя. И с моей стороны было неправильно заниматься делом Генри у тебя за спиной.

Лукас застыл, лицо его превратилось в маску. Непроницаемую маску. Нет, не так. На лице была видна боль. Виден гнев. И недоверие. Но вот оно стало сменяться страхом. Страхом от того, что она оказалась права.

– Именно ты обнаружила новые доказательства? – спросил Лукас.

Анастасия, помедлив, кивнула:

– Да, я. И сейчас я хочу поделиться ими с тобой, если ты выслушаешь меня. – Она вытянула руку и, коснувшись его, с удивлением увидела, что он не отдернул свою. – Лукас, подошло время отставить наши разногласия и по-настоящему работать вместе.

Лукас согласно кивнул.