- Арестован? Разве это необходимо? - попыталась возразить Олаг
      - Я считаю, что необходимо. Я примел рассказать тебе новости, которые мы только что получили от дельфинов. Патрин, союзник этого человека, обнаружен. Он здесь, на Челестре, и мы опасаемся, что он заключил союз с драконами-змеями. Он встречался с ними, он и представители королевских домов меншев.
      - Альфред, - спросила Ола, - это может быть правдой?
      - Не знаю, - с несчастным видом ответил Альфред. - Боюсь, Эпло мог проделать нечто подобное, но поймите...
      - Посмотри на него, жена. Даже сейчас он пытается защитить этого патрина.
      - Как вы можете? - Ола попятилась от Альфреда, глядя на него с печалью и болью. - Вы хотите увидеть ваш народ уничтоженным?
      - Нет, он хочет видеть свой народ победившим, - холодно произнес Самах. Ты забываешь, дорогая, что он больше патрин, чем сартан.
      Альфред ничего не сказал, лишь продолжал стоять, стискивая спинку стула.
      - Почему вы молчите?! - крикнула Ола,- Скажите моему мужу, что он ошибся! Скажите мне, что я ошибаюсь!
      Альфред поднял свои светло-голубые глаза
      - А что я могу сказать такого, чтобы вы мне поверили?
      Ола взглянула на него, попыталась что-то сказать, но вместо этого отчаянно замотала головой и выбежала из комнаты
      Самах мрачно смотрел на Альфреда.
      - На этот раз я возьму вас под стражу. Вас позовут.
      Самах прошествовал к выходу, сопровождаемый вызывающим рычанием собаки.
      На его месте появился Раму. Подойдя к столу, сын Советника наградил Альфреда убийственным взглядом и взялся за свитки. Он осторожно и неторопливо свернул их, спрятал в футляры и поставил на их законное место. Затем Раму отошел к дальней стене, настолько далеко от Альфреда, насколько это мог позволить себе сартан, чтобы при этом продолжать наблюдать за пленником.
      Но, однако, никакой необходимости в охране не было. Альфреду не пришло бы в голову бежать, даже если бы перед ним была настежь открытая дверь. Он совершенно пал духом и был раздавлен свалившимся на него несчастьем - пленник среди собственного народа, народа, который он так долго искал. Он был неправ. Он совершил нечто ужасное и не мог понять, что же толкнуло его на этот шаг.
      Его поступок вызвал гнев Самаха Хуже того, он причинил боль Оле. И ради чего? Ради того, чтобы вмешаться в дела, которые его не касались, которые были превыше его понимания.
      - Самах намного мудрее меня, - сказал себе Альфред. - Он знает, что лучше. Он прав. Я не сартан. Я наполовину патрин, наполовину менш. И даже чуть-чуть собака, - добавил он, с печальной улыбкой взглянув на собаку, преданно лежавшую у его ног. - Но все-таки прежде всего я - дурак. Самах вовсе не пытался скрывать эти сведения. Ола же говорила, что он ждет более подходящего времени. Только и всего.
      - Я извинюсь перед Советом, - со вздохом продолжал Альфред, - и с радостью выполню все, о чем меня попросят. А потом я уйду. Я больше не могу здесь оставаться. Почему так получается? - Он посмотрел на свои руки и расстроено взмахнул ими. - Почему я ломаю все, к чему прикоснусь? Почему я разрушаю все, о чем забочусь? Я покину этот мир и никогда сюда не вернусь. Я отправлюсь в мой склеп на Арианусе и усну. Усну надолго. И если повезет, никогда уже не проснусь.
      А ты, - сказал Альфред, с горечью глядя на собаку, - ты действуешь сам по себе. Эпло не потерял тебя, да? Он нарочно прислал тебя сюда. Он не хочет, чтобы ты вернулся к нему. Ну что ж, отлично. Я оставлю тебя здесь и избавлюсь от вас обоих!
      Собака съежилась от его гневного голоса и убийственного взгляда. Поджав хвост и уши, пес опустился у ног Альфреда и остался лежать, глядя на него своими скорбными глазами.
      Глава 19
      ФОНДРА. ЧЕЛЕСТРА
      К вящему изумлению Эпло, королевские семьи, воссоединившись со своими детьми, решили разделиться. Очевидно, каждая семья намеревалась вернуться к себе домой, чтобы отдохнуть, а когда силы восстановятся, обсудить, как лучше провести Солнечную Охоту.
      - В чем дело? Куда вы отправляетесь? - спросил Эпло у гномов, стоя рядом с их подлодкой. Люди собирались на свой корабль.
      - Мы возвращаемся на Фондру, - ответил Ду-мэйк.
      - Фондра! - Эпло уставился на него, от изумления разинув рот. "Менши!" - с отвращением подумал он. - Послушайте, я знаю, что вы пережили сильное потрясение, и приношу свей соболезнования в связи с понесенными вами потерями. Мне действительно очень жаль, - он взглянул на Элэйк, рыдающую в объятиях матери. - Но вы, кажется, еще не поняли, что произошли очень важные события, касающиеся вас и вашего народа. Вы должны действовать как можно быстрее! Например, - сказал он, надеясь привлечь внимание слушателей, - знаете ли вы, что морская луна, на которой вы хотите поселиться, уже населена?
      Думэйк и Делу нахмурились и стали слушать внимательнее. Гномы остановились и столпились вокруг. Даже Элиасон поднял голову, и смутная тревога вспыхнула в запавших глазах эльфа,
      - Дельфины ничего об этом не говорили, - сурово ответил Думэйк. - Откуда вы об этом знаете? Кто вам рассказал?
      - Змеи-драконы. Да, я знаю, вы не доверяете им. Я не виню вас за это. Но у меня есть причины поверить, что на этот раз они говорят правду,
      - И кто же там живет? Эти жуткие твари? - хмуро предположил Ингвар.
      - Нет, там живут не змеи-драконы если вы их имеете в виду. У них есть своя морская луна, и они не нуждаются в другой. Живущий на интересующей вас луне народ - это не гномы, не эльфы и не люди. Я не думаю, чтобы вы когда-нибудь слышали о нем. Они называют себя сартанами.
      Эпло бросил быстрый взгляд на своих слушателей. По их лицам было похоже, что это слово они слышат впервые. Эпло вздохнул с облегчением. Это сильно упрощало дело. Если бы у этих людей сохранились хотя бы самые смутные воспоминания о сартанах, было бы гораздо труднее заставить их выступить против тех, кого они наверняка считали бы богами. Эпло поспешил продолжить, пока внимание слушателей не рассеялось.
      - Змеи пообещали восстановить ваши корабли при помощи своей магии. Они сожалеют о случившемся. Это было недоразумение. Я все вам объясню, когда у нас будет больше времени.
      А теперь я скажу вам о самом главном, что необходимо обсудить. О той морской луне, о которой рассказали вам дельфины. На самом деле это не морская луна. Она не перемещается. Она достаточно велика, чтобы все ваши народы жили на ней вместе. И вы могли бы многие поколения жить там, и вам не пришлось бы снова строить солнечные охотники.
      На лице Думэйка было написано сомнение.
      - Вы уверены, что говорите именно о... как там это называется?
      - Сурунан, - подсказала ему жена.
      - Да, Сурунан.
      - Да, это именно то место, - сказал Эпло, не желая произносить сартанское слово. - Это единственное место поблизости от морского солнца... И боюсь, другого вашим народам не найти.
      - Да, - тихо сказал Элиасон, - мы это уже поняли.
      - Отсюда все наши трудности. Из-за того, что дельфины не сообщили вам, что... это место... является домом этих самых сартанов. Но вряд ли дельфины виноваты. Я думаю, они просто не знали об этом. Сартанов там очень долго не было.
      То есть они там были, но сейчас некогда вдаваться в подробности.
      Менши переглянулись. Они были ошеломлены, и им нужно было время, чтобы освоиться с этой мыслью.
      - Но кто такие эти сартаны? Ты говоришь о них так, словно это жуткие существа, которые прогонят нас прочь, - сказала Делу. - Но откуда ты знаешь, может, они будут рады принять нас в своем королевстве?
      - И сколько там этих сартанов? - спросил ее муж
      - Их не так много, тысяча или что-то около того. Они занимают один город в этом королевстве. Остальные земли пустуют.
      Ингвар оживился.
      - Тогда о чем нам беспокоиться? Там места на всех хватит.
      - Я согласен с гномом. Мы сделаем Сурунан процветающим.
      Эпло покачал головой.
      - Если рассуждать логически, вы все говорите правильно. И сартаны должны бы были согласится с вашим переселением, но, боюсь, они не согласятся. Я кое-что знаю о них. По словам змеев, некогда ваши предки жили в этом королевстве вместе с сартанами. А потом сартаны приказали вашим предкам уйти оттуда. Они посадили ваши народы на корабли и отправили в Доброе море, нимало не беспокоясь, выживут они или умрут. Не похоже, чтобы сартаны обрадовались, увидев вас снова.
      - Но как они могут прогнать нас, если нам больше некуда деваться? изумился Элиасон.
      - Я не говорю, что они обязательно вас прогонят, - сказал Эпло, пожимая плечами. - Я только говорю, что они могут это сделать. И вам надо подумать, что вы будете делать, если они откажутся принять вас. Потому-то вам необходимо собраться и что-нибудь решить.
      Он выжидающе посмотрел на меншей.
      Менши переглянулись.
      - Я не хочу войны, - сказал король эльфв.
      - Ну ты сказал! - фыркнул Ингвар. - Никто не хочет воевать, но если эти сартаны действительно окажутся такими безрассудными...
      - Я не хочу войны, - неестественно спокойно повторил Элиасон.
      Ингвар начал спорить. Думэйк попытался убедить эльфа
      - Солнце не покинет нас еще многие циклы, - резко сказал Элиасон. - Я не могу думать об этом сейчас...
      - Не можешь думать о благополучии твоего народа!
      Заплаканная Грюндли протопала через него и встала перед эльфийским королем, едва доставая ему до пояса.
      - Грюндли, нельзя так разговаривать со старшими, - сказала ее мать, но недостаточно громко для того, чтобы дочь услышала ее.
      - Сабия была моей подругой, и я буду помнить ее и тосковать по ней до конца жизни. Но она собиралась пожертвовать жизнью ради спасения своего народа. И если ты, ее отец, перестанешь заботиться о нем, ты предашь ее память!
      Элиасон стоял, глядя на гномиху, как на привидение из кошмарного сна.
      Ингвар, король гномов, вздохнул и подергал бороду.
      - Ноя дочь говорит правду, Элиасон, даже если делает это со всем изяществом и очарованием боевого топора. Мы разделяем твое горе, но мы также разделяем твою ответственность. Жизнь наших народов превыше всего. Этот человек, спасший наших детей, прав. Мы должны собраться и обсудить, что делать дальше, и как можно скорее!
      - Я. согласен с Ингваром, - произнес Думэйк, - Давайте соберемся на Фондре через четырнадцать циклов. Вам хватит этого Бремени, чтобы окончить траур?
      - Четырнадцать циклов!
      Эпло хотел возразить, но резкий взгляд гнома заставил его промолчать. Позже он узнал, что траур у эльфов - во время которого ни один эльф, связанный с покойным узами крови или брака, не ведет никаких дел, - вообще длится месяцами, если не дольше.
      - Ну что ж, ладно, - с глубоким вздохом согласился Элиасон. - Четырнадцать циклов. Я встречусь с вами на Фондре.
      Эльфы отправились обратно. Люди и гномы вернулись на свои подлодки и приготовились отплыть по домам. Думэйк, подталкиваемый дочерью, подошел к Эпло.
      - Простите нас, сударь, если мы показались вам неблагодарными. Наша благодарность утонула в слезах великой радости и ужасного горя. Вы окажете мне большую честь, если согласитесь быть нашим гостем.
      - Я очень польщен предложением разделить с вами ваше жилище, вождь, торжественно ответил Эпло, испытывая странное чувство - словно он снова оказался в Лабиринте и разговаривает с главой племени Оседлых.
      Думэйк произнес подобающие слова благодарности и пригласил Эпло на свою подлодку.
      - Как вы думаете, Элиасон явится на встречу? - спросил Эпло уже на борту судна, куда патрин поднялся, избегая малейшего соприкосновения с ведой.
      - Да, он придет, - ответил Думэйк. - Для эльфа он довольно надежен.
      - Когда эльфы последний раз воевали?
      - Воевали? - вопрос показался Думэйку забавным, и он ослепительно улыбнулся. - Эльфы? - Он пожал плечами. - Никогда.
      Эпло с неприязнью думал о времени, которое ему придется провести на Фондре, заранее сердясь на вынужденное бездействие. Тем большим было его удивление, когда через пару дней он обнаружил, что ему здесь нравится.
      Из всех миров, в которых Эпло довелось побывать, Фондра больше всех напоминала его собственный. Хотя Эпло и в голову не могло прийти, что он будет когда-либо скучать по Лабиринту, жизнь в племени Думэйка вызвала у него воспоминания о тех немногих спокойных и приятных моментах в нелегкой жизни патрина, которые он провел в поселках Оседлых1.
      Племя Думэйка было самым большим и самым сильным на Фондре, поэтому Думэйк считался вождем всех людей. По-видимому, в свое время из-за этого происходили некоторые стычки, но теперь его власть уже никем не оспаривалась, и большинство племен признавали его главенство.
      1 Живущие в Лабиринте делятся на две группы: Бегущие и Оседлые. Бегущими называют тех, кто, подобно Эпло, стремится как можно скорее вырваться из Лабиринта. Они путешествуют в одиночку, их жизнь беспокойна и коротка. Оседлые собираются в племена для самозащиты и для того, чтобы обеспечить продолжение рода. Они кочуют, но делают это намного медленнее, чем Бегущие. Их главная цель - выживание, а не бегство.
      Но, однако, власть не принадлежала Думэйку безраздельно. В обществе, где большинство людей благоговело перед магией и перед теми, кто умел ею пользоваться, большое влияние принадлежало ковену.
      - В прежние дни, - объяснила Элэйк, - ковен и вожди часто не ладили между собой. Каждый считал, что его власть более законна. Отца моего отца убил колдун, который думал, что вождем должен быть он сам. Это вызвало кровопролитную войну. Погибло множество народу. Мой отец поклялся, что, если Единому будет угодно сделать его вождем, он помирит племена и ковен. Единый ниспослал ему победу над врагами, потом отец женился на моей матери - она была дочерью колдуньи, возглавлявшей ковен.
      Мои родители поделили власть. Отец, решает все споры, касающиеся земли или другого имущества, издает законы и производит суд. Мама и ковен занимаются всем, что касается магии. С тех пор на Фондре мир.
      Эпло обвел поселок взглядом: навесы, крытые тростником; женщины с детьми на коленях болтают и смеются; юноши точат оружие - собираются на охоту; на солнышке греются старики и вспоминают прошлые охоты. Мягко обволакивающий воздух был наполнен запахом жареного" мяса и воплями детей, затеявших собственную охоту.
      - Жаль, что все это должно закончиться, - тихо сказала Элэйк. Ее глаза блестели.
      Эпло поймал себя на том, что ему тоже жаль. Он попытался прогнать эти мысли, но ему все же пришлось признать, что здесь, среди этих людей, он впервые за очень долгое время смог расслабиться.
      "Это все последствия страха, - решил он. - Страха перед змеями и еще большего страха перед потерей магии.
      Должно быть, я ослаб больше, чем думал. Я использую это время, чтобы восстановить силы. Они понадобятся мне, когда я встану лицом к лицу с нашими извечными врагами. Когда мы выступим на войну с сартанами.
      Все равно я не могу ускорить ход событий, - сказал он себе. - Это может оскорбить меншей. А они нужны мне, нужна хотя бы их численность, если уж не воинское искусство".
      Эпло много думал о предстоящем сражении. Эльфы никуда не годятся. Он должен найти дело, которое будет им по силам. Люди - опытные и умелые воины, в которых нетрудно разбудить жажду крови. Гномы, насколько Эпло понял из разговоров с Грюндли, основательны и упрямы. Их нелегко рассердить, но тут вряд ли будут какие-то трудности. Эпло подумал, что сартаны, даже не желая того, превосходно раздразнят гномов
      Эпло беспокоился только, как бы эти сартаны не оказались такими, как Альфред. Патрин, некоторое время подумал об этом, потом покачал головой. Нет, судя по тому, что ему было известно о Самахе из сохранившихся на Нексусе записей, Советник отличался от Альфреда так же, как светлый, полный жизни мир воздуха от темного, душного мира камня.
      - Извини, я должна ненадолго покинуть тебя...
      Элэйк что-то говорила ему, что-то насчет того, что ей нужно к матери. Она смотрела на Эпло с беспокойством - не обиделся ли он.
      Эпло улыбнулся девушке.
      - Я вполне могу побыть один. Мне доставляет большое удовольствие ваше общество, но развлекать меня не надо. Я просто поброжу, посмотрю, как вы живете.
      - Тебе у нас нравится, да? - спросила Элэйк, улыбнувшись ему в ответ.
      - Да, - ответил Эпло, и уже сказав это, понял, что так оно и есть. - Да, мне нравится ваш народ, Элэйк, Они напоминают мне, одно место, где я когда-то был.
      Он внезапно почувствовал прилив не слишком желанных воспоминаний, но испытал какую-то странную радость оттого, что они вновь, после длительного перерыва, посетили его.
      - Она, должно быть, была очень красивой, - удрученно сказала Элэйк.
      Эпло быстро взгляиул на нее. Эти женщины! Они одинаковы что у меншей, что у патринов. Умеют же они залезть человеку в душу и вытащить оттуда самые сокровенные воспоминания!
      - Да, очень, - произнес Эпло, не намереваясь ничего больше добавлять. Все из-за этого поселка. Слишком похоже на дом. -Тебе лучше идти. Твоя мать будет беспокоиться, куда ты подевалаеь.
      - Прости, если я причинила тебе боль, - тихо сказала девушка. Она прикоснулась к руке Эпло и легонько сжала его пальцы.
      Кожа у нее была гладкой и нежной, а руки сильные Эпло сжал руку Элэйк и привлек ее к себе, не сознавая, что делает. Он знал лишь, что девушка была прекрасна и что она отогревала какую-то застывшую часть его души.
      - Немного боли нам не повредит, - сказал он Элэйк. - Это напоминает нам, что мы еще живы.
      Элэйк не поняла, о чем он говорит, но ее успокоил сам тон, которым это было сказано, и она ушла. Эпло провожал ее взглядом, покуда не почувствовал, что тупая, ноющая боль внутри заставляет его чувствовать немного острее, чем ему хотелось бы.
      Эпло встал, потянулся на солнышке и отправился с юношами на охоту.
      Долгая, напряженная охота взбудоражила Эпло. Животное, названия которого Эпло не запомнил, было хитрым и злобным. Патрин намеренно отказался от использования магии. Ему нравилось противопоставлять противнику собственные ум и силу.
      Они долго выслеживали зверя и преследовали его, а когда, наконец, охотники с копьями и сетями окружили его, зверь принялся отчаянно сопротивляться. Несколько человек пострадали; один оказался слишком близко и попал под удар острого, как меч, рога на голове животного. Эпло рванулся и отшвырнул юношу. Рог скользнул по коже патрина, но благодаря рунам не причинил ему особого вреда.
      Эпло вообще не грозила ни малейшая опасность, но люди не знали об этом и торжественно объявили его героем дня. После охоты, когда юноши с песнями вернулись в селение, Эпло радовался их дружеской компании, чувствуя, что он снова не одинок.
      Это чувство не могло продлиться долго. В Лабиринте оно быстро уступало место беспокойству. Он был Бегущим. Он не находил себе места в поселках, бился о незримые стены. Но сейчас он позволил себе радоваться.
      Эпло подыскивал подходящее оправдание. "Я завоевал их доверие, - сказал он себе наконец. Испытывая приятную усталость, он вернулся в свою хижину, собираясь прилечь отдохнуть перед ночным пиром. - Теперь эти люди пойдут за мной куда угодно. Даже на войну с врагом, который намного сильнее их".
      Эпло улегся на соломенную постель и расслабил ноющее от усталости тело. Ему в голову пришла непрошеная мысль - воспоминание об указаниях его повелителя.
      "Ты должен быть наблюдателем. Никаких действий, которые могут разоблачить в тебе патрина. Враги не должны догадаться о нашем присутствии".
      Но ведь владыка Нексуса не мог предвидеть, что у Эпло появится возможность настигнуть Советника Самаха. Того самого сартана Самаха, который заточил патринов в Лабиринт. Самаха, повинного во всех смертях, во всех мучениях, которые народ Эпло терпит вот уже многие поколения.
      "Когда я вернусь и доставлю с собой Самаха, мой повелитель снова будет доверять мне и относиться ко мне как к сыну..."
      Эпло сам не заметил, как уснул. Проснулся он от ощущения, что в хижине находится еще кто-то. Патрин инстинктивно вскочил и напугал Элэйк, которая невольно попятилась.
      - Извини... - пробормотал Эпло, разглядев при свете фонаря, кто это был. Я не собирался на тебя нападать. Ты просто неожиданно появилась, вот и все.
      - Не тревожь спядего тигра, - сказала Элэйк. - Так любит говорить мой отец. Я окликнула тебя, и ты ответил, но, наверное, во сне. Извини, что разбудила тебя. Я пойду...
      Да, это было во сне. Эпло все еще пытался успокоить бешено бьющееся сердце.
      - Не уходи.
      Сон затаился где-то поблизости. Эпло не желал его возвращения.
      - Что это так хорошо пахнет? - спросил он, учуяв разлившийся в ночном воздухе запах.
      - Я принесла тебе поесть, - сказала Элэйк, указав в сторону выхода. Фондряне никогда не ели в жилищах, только под открытым небом - разумная предосторожность, благодаря которой в хижинах не было ни грязи, ни грызунов. -Ты пропустил ужин, и я... точнее, мама... мы подумали, что ты можешь быть голоден.
      - Я действительно голоден. Передай матери, что я очень признателен ей за заботу, - степенно сказал Эпло. _
      Элэйк улыбнулась, радуясь, что смогла порадовать его. Она всегда что-то делала для него, приносила еду, какие-то мелкие подарки, что-то сделанное своими руками...
      - Ты перевернул всю постель. Я сейчас ее поправлю.
      Элэйк сделала шаг вперед. Эпло придвинулся ко входу в хижину. Они столкнулись. Прежде чем Эпло понял, что происходит, нежные руки обвил его плечи и мягкие, душистые губы прижались к его губам.
      Тело Эпло откликнулось прежде, чем разум сумел подчинить его себе. Он все еще был наполовину в Лабиринте. Девушка была для него скорее частью сна, чем действительности. Эпло целовал ее с неистовой страстью мужчины, забыв, что перед ним ребенок. Он прижал ее к себе и повлек к постели.
      Элэйк слабо вскрикнула.
      Эпло опомнился.
      - Убирайся! - приказал он грубо отталкивая Элэйк от себя.
      Девушка стояла в дверном проеме и трепеща смотрела на него. Она не была готова к такому взрыву страсти, а возможно, не готова и к тому, что ее тело откликнется на то, что прежде происходило лишь в грезах. Сейчас Элэйк боялась и Эпло, и себя самой. Но вдруг к ней пришло понимание своей силы.
      - Ты любишь меня! - прошептала она.
      - Нет, не люблю, - резко ответил Эпло.
      - Ты поцеловал меня...
      - Элэйк... - раздраженно начал Эпло, но осекся.
      Он проглотил холодные, бездушные слова, которые уже готов был произнести. Он не мог обидеть девушку, ведь она наверняка побежит к матери плакаться. Он не мог позволить себе оскорбить правителей Фондры, а кроме того, как он с раздражением вынужден был признать, ему просто не хотелось обижать Элэйк. Все произошло по его вине.
      - Элэйк, - неубедительно начал он. - Я слишком стар для тебя. И я даже не из твоего народа...
      - А кто же ты тогда? Ты не эльф и не гном...
      "Я принадлежу к народу, который превыше твоего понимания, дитя. К расе полубогов, которые могут снизойти до развлечений с женщинами меншей, но никогда не женятся на них..."
      - Я не могу объяснить, Элэйк. Но ты же энаешь, что мы отличаемся друг от друга. Посмотри на меня! Посмотри на цвет моей кожи, на мои волосы и глаза, И я - чужак. Ты ничего обо мне не знаешь.
      - Я знаю о тебе все, что мне нужно, - тихо отозвалась девушка. - Я знаю, что ты спас меня... Элэйк чуть придвинулась. Ее глаза сияли.
      - Ты храбрый, самый храбрый мужчина, которого я когда-либо видела. И самый красивый. Да, ты отличаешься от нас, но это лишь подчеркивает твою исключительность. Ты можешь быть старым, но ведь и я старше своих лет. Мне надоели мальчишки.
      Она стояла уже совсем рядом. Эпло положил руки ей на плечи. К нему наконец вернулась способность спокойно рассуждать.
      - Элэйк, - он собрался сказать то, с чего надо было начать, - твои родители никогда на это не согласятся.
      - Согласятся, - неуверенно сказала Элэйк.
      - Нет, - покачал головой Эпло. - Они повторят то же самое, что сказал тебе я. Они разгневаются и будут правы. Ты - Королевская дочь. Твой брак важен для всего народа. На тебе лежит большая ответственность. Ты должна выйти замуж за вождя или за сына вождя. А я никто, Элэйк.
      Элэйк потупилась. Ее голова поникла, плечи вздрагивали, на щеках блестели слезы.
      - Ты поцеловал меня, - пробормотала девушка.
      - Да. Я не сдержался. Ты очень красивая, Элэйк. Она подняла голову и посмотрела на Эпло. Ее взгляд был полон любви.
      - Должен быть какой-то выход. Вот увидишь. Единый не допустит, чтобы двое любящих разлучились. Нет, - она вскинула руку, - не бойся. Я все понимаю. Я ничего не скажу родителям. Я никому ничего не скажу. Это будет нашей тайной, до тех пор, пока Единый не укажет мне, как мы сможем быть вместе.
      Она легонько прикоснулась губами к щеке Эпло, потом повернулась я выскользнула из хижины.
      Эпло бессильно смотрел ей вслед, злясь на нее, на себя и на дурацкое стечение обстоятельств. А. если она все-таки расскажет родителям? Он подумал, не пойти ли ему за девушкой, но отказался от этой мысли. Как он мог сказать Элэйк, что целовал не ее, а свою мечту, свое воспоминание, свой сон?
      Глава 20
      ФОНДРА. ЧЕЛЕСТРА
      Весь следующий цикл Эпло был настороже, пытаясь определить, знает ли Думэйк, что гость легкомысленно отнесся к любви его дочери?
      Но Элэйк сдержала слово, оказавшись крепче, чем полагал Эпло. Когда они оказывались рядом (Эпло старался избегать этого, но ему не всегда удавалось), Элэйк вела себя вежливо и непринужденно. Она больше не носила ему маленькие подарки и самые лакомые блюда.
      Теперь Эпло беспокоили другие проблемы.
      Гномы прибыли на двенадцатый цикл. С Ингваром явилась группа старейшин и несколько офицеров.
      Гномов официально приветствовал Думэйк, его жена, члены совета племени и ковен. Ближайшая пещера, в которой обычно хранились овощи, фрукты и довольно неплохое вино, производимое людьми, была освобождена и предоставлена гномам на все время их пребывания на Фондре. Как Ингвар сказал Эпло, ни один гном не может спокойно спать под травяной крышей.
      Гному нужно чувствовать у себя над головой что-нибудь попрочнее - гору, например.
      Эпло был рад видеть гномов. Их прибытие отвлекло нежелательное внимание от него самого, а кроме того, оно означало, что приближалось время действовать. Эпло был готов перейти к действиям хоть сейчас. Происшествие с Элэйк рассеяло то блаженное состояние, в которое он было позволил себе впасть.
      Эпло с нетерпением ожидал новостей, и гномы принесли кое-что новенькое.
      - Змеи-драконы восстанавливают солнечные охотники, - сообщил Ингвар. Точно, как он говорил, - гном кивнул в сторону Эпло.
      Главы королевских домов собрались побеседовать после обеда частным порядком. Официальные обсуждения с участием членов правительства должны былк состояться позже, после прибытия эльфов, Эпло был приглашен в качестве почетного гостя. Он остерегался вмешиваться в разговор, предпочитая наблюдать и слушать.
      - Ну что ж, это хорошие новости, - сказал Думэйк:.
      Гном нахмурился и принялся поглаживать бороду.
      - Что-то не так, Ингвар? Работа движется слишком медленно? Или выполняется небрежно?
      - О, работа движется вполне прилично, - пробурчал гномий король. Он вытащил одну ногу из-под другой и попытался усесться поудобнее1. - Меня беспокоит то, как именно она делается. Магия.
      Гном заворчал, перекатился на копчик, застонал и принялся растирать ноги.
      - Я не имел в виду ничего обидного, сударыня, - добавил он, кивнув Делу, черные глаза которой оскор
      1 Люди, живущие на Фондре, не пользуются мебелью. Они и сидят, и спят прямо на земле. Как эльфы, так и гномы считают этот обычай варварским. Это одна из причин, по которым встречи королевских семей происходят обычно на Элмасе.
      бленно вспыхнули от пренебрежительного тона гнома. - Мы ведь уже разобрались с этим. Вы, люди и эльфы, знаете, как мы, гномы, относимся к магии. Мы знаем, как относитесь к ней вы. Благодарение Единому, мы научились уважать мнения друг друга и не пытаться изменить их. И если бы ваша магия могла восстановить солнечные охотники, я первым предложил бы воспользоваться ею.
      Гном прищурился. Он уже забыл о том, что ему было неудобно сидеть.
      - Но эти корабли были разбиты в щепки. Если бы я сел на самый большой из уцелевших кусков, он оказался бы занозой у меня в заду!
      - Дорогой, - упрекнула его жена, покраснев, - ты не в таверне.
      - Да-да. Мы все понимаем. Продолжайте, - нетерпеливо произнес Думэйк. Так что вы говорите? Работа движется или нет?
      Но Ингвар не был расположен торопиться, несмотря на то, что у него затекли ноги. Он поднялся, подошел к большому церемониальному барабану и со вздохом облегчения плюхнулся на него. Делу была возмущена, но взгляд мужа заставил ее воздержаться от выражения своего возмущения вслух.
      - Работа, - медленно проговорил гном, сердито глядя из-под густых бровей, - закончена.
      - Что? - воскликнул Думэйк.
      - Корабли были отстроены за меньшее время, - Ингвар щелкнул пальцами, чем у меня ушло на этот щелчок.
      Эпло довольно улыбнулся.
      - Но это невозможно, - возразила Деду. - Вы, должно быть, ошибаетесь. Самые могущественные из наших колдунов...
      - Дети по сравнению с этими змеями-драконами, - резко заявил Ингвар. - Я не ошибаюсь. Я никогда не видел подобной магии. Солнечные охотники были кучей щепок, плавающих по воде. Змеи посмотрели на уцелевшие корабли. Их зеленые глаза вспыхнули красным светом, ярче, чем свет горна. Потом змеи произнесли странные слова. Море забурлило. Куски дерева взлетели в воздух и понеслись друг к другу, как невеста навстречу жениху. И вот они стоят - солнечные охотники. Точно такие, как мы строили. Только теперь, - сердито добавил гном, - никто из моего народа к ним и близко не подойдет, И я в том числе.
      Радость Эпло немедленно сменилась унынием. Проклятие! Опять проблемы! Он должен был предвидеть реакцию этих меншей. И действительно, даже Делу выглядела взволнованной.
      - Это действительно удивительное деяние, - тихо сказала она. - Мне хотелось бы поподробнее услышать о нем. Не могли бы вы завтра встретиться с ковеном?