Сага о Копье - Драконы летнего полдня

      - Молитвы твоей матери и отца будут сопутствовать тебе и охранять. Он вылез из шлюпки, стянул ее с песка и с силой оттолкнул от берега.
      - Заст! - крикнула Аша и выбросила вперед руку, будто могла еще дотянуться и ухватиться за него. Однако шлюпку быстро отнесло волнами, а ветер подхватил и наполнил паруса. Последние слова Аши приглушила мягко плещущаяся о берег вода.
      Заступник оставался на месте, пока была видна шлюпка. Он продолжал стоять на берегу и после того, как еле видная точка исчезла за горизонтом. И только когда прилив не оставил на песке ни одного отпечатка ног Аши, Заступник снова ожил и зашагал прочь.

4. Письмо к Даламару

      Аша в отчаянии наблюдала, как прямой силуэт Заступника становился все меньше и меньше, как мало-помалу ее остров превращался в едва различимую черную полоску. Когда горизонт опустел, Аша не выдержала и повернула руль на разворот.
      Однако у нее ничего не вышло, шлюпка продолжала идти вперед: магия эрдов удерживала ее на заданном курсе. Дул устойчивый, крепкий ветер. Аша повалилась на дно шлюпки и целиком отдалась своему горю. Рыдания не облегчили душевной боли, а лишь добавили страданий физических: ее разобрала икота, глаза горели, из носа текло. Пытаясь отыскать платок, она наткнулась на пергаментный свиток.
      Без особого интереса развязала тесьму, развернула свиток и принялась читать, полагая, что найдет лишь еще одно извинение за свою высылку. Милая Аша, я пишу, пока ты спишь. Глядя на твое спокойное лицо, лежащую поверх головы руку, спутанные волосы, следы от слез на щеках, я вспоминаю девочку, ребенка, который, однажды появившись в моей жизни, наполнил ее радостью и теплом. Ты еще здесь, а я уже по тебе скучаю! Я знаю, ты негодуешь, тебе больно - тебя выпроваживают одну, неизвестно куда. Поверь, моя дорогая девочка, что если бы я не был убежден в пользе этого шага, то никогда бы не дал на него своего согласия. Вопрос, касающийся влияния на нас Серого Бриллианта, - то, о чем ты спрашивала Вершителя, - задают многие. Мы далеко не уверены, что вскрытие, нарушение внешнего слоя Серого Бриллианта - единственно правильный путь. И согласились с намерением Вершителя только потому, что выбора у нас нет.
      Вершитель объявил, что никто не должен знать о наших планах. Думаю, здесь он не прав. Как долго мы уже живем в изоляции! И что из этого вышло: не раз и не два случалось несчастье. Моя сестра... В этом месте письмо было вымарано. Заст никогда не упоминал о своей сестре. Что с ней случилось? Аша попробовала прочитать затушеванное место. Тщетно. Вздохнув, она продолжала чтение.
      Следующий кусок письма был адресован Даламару из Палантаса, хозяину и хранителю Башни Высшего Волшебства. Аша пробежала глазами ту часть послания, которую она определила как "вежливые поклоны и почтительные расшаркивания", а также описание того, как Серый Бриллиант оказался у эрдов. Девушка бессчетное количество раз слышала эти рассказы, и ничего, кроме скуки, они у нее не вызывали. Она стала читать дальше...Серый Бриллиант мы поместили на алтарь, специально сконструированный для его хранения. На первый взгляд камень не представляет собой ничего особенного, тем паче - выдающегося. При более внимательном осмотре камень не может не заинтересовать. Его размеры меняются в зависимости от того, кто его рассматривает. Вершитель утверждает, что камень достигает размеров взрослой кошки, тогда как я могу сравнить его разве только с куриным яйцом. Невозможно определить число граней. Мы все по очереди пробовали пересчитать их, но одинаковой цифры не получили. Характерно, что наши подсчеты расходились не на одну-две грани, а на значительно большее число. В итоге создавалось впечатление, будто все мы имели дело с абсолютно разными камнями.
      Мы знаем, что Бриллиант своенравен. Мы знаем, что Реоркс делал неоднократные попытки вернуть Серый Бриллиант, но все они ни к чему не привели. Камень ему не подвластен. С какой стати он будет подчиняться нам? Ответ Вершителя очень прост: бог Реоркс слаб, он несколько рассеян, недостаточно целеустремлен. Может быть, это и соответствует действительности, но меня удивляет, почему другие божества не пытались подчинить своей воле Бриллиант? Не потому ли, что и они не в состоянии это сделать? С другой стороны, разве они не всемогущи? А если допустить, что Серый Бриллиант обладает гораздо большей магической силой, чем кто-либо из них?! Если это так - Серый Бриллиант просто несопоставимо могущественнее нас и, значит, нам не подконтролен. Он водит нас за нос и использует нас. Для чего и с какой целью - никто не знает. Меня это страшит.
      Именно поэтому я приобщил к письму историю сотворения мира и Серого Бриллианта, как трактуем ее мы, эрды. Властитель Даламар, ты увидишь, что наше толкование значительно отличается от каких-либо других вариантов, и это одна из причин, по которым я считаю необходимым представить нижеследующую информацию Конклаву.
      Возможно, воспользовавшись ей, удастся подобрать ключик к Серому Бриллианту. "Я сыта этими историями по горло и знаю их всех наизусть", - думала Аша, сворачивая свиток. Аша умела читать и писать на языке эрдов. Она также знала язык, на котором эрды говорили крайне редко, но считали полезным знать; к нему обычно прибегали в межрасовом общении. Хотя Аше учение давалось легко, особого удовольствия она от него не получала. В отличие от прилежных в учении эрдов, Аша предпочитала делать, нежели читать о том, как это делается. Перегнувшись через борт, она намочила платок и освежила лицо. Ей ничего не оставалось, как только скулить и хныкать, упиваясь жалостью к себе. Поэтому, чтобы отвлечься от грустных мыслей, Аша решила продолжить чтение. Она и сама не заметила, как увлеклась. Аше казалось, что она вновь сидит за небольшим столом и слушает Заста, который рассказывает ей о сотворении мира.

* * *

      Как гласят наши предания, некогда в бесконечном пространстве обитали три божества: Паладайн, Такхизис и Гилеан. Они происходили от Хаоса, Отца Всего и Ничего. Паладайн являлся старшим среди них, сыном послушным и совестливым.
      Гилеан был средним сыном, склонным к раздумьям и созерцательности. Такхизис - младшая и, как считают, самая любимая. Ее отличали беспокойный характер, честолюбие, частые приступы скуки. Такхизис хотелось возвыситься над братьями, но все ее попытки добиться первенства ни к чему не приводили. Воля Паладайна и трезвомыслие Гилеана смиряли ее амбициозность. Таким образом, мы, эрды, думаем, что тот мир, в котором все мы живем, мир Кринна со всеми его обитателями, образовался благодаря интригам Такхизис. Она могла быть обаятельной, была способна здраво мыслить, когда сама этого хотела. Такхизис обратилась к своим старшим братьям с предложением создать мир и населить его одушевленными существами-спиритами. Паладайна она подкупила мыслью о том, что эти спириты внесут порядок, организацию и стройность в окружающее их, полное сумбура пространство. Паладайн уже долгое время мучился сознанием бесцельности и бессмысленности своего существования. Поэтому он и его супруга Мишакаль, заинтересованные идеей, дали свое согласие.
      - Конечно, Родитель обо всем этом знает, - то ли вопрошая, то ли утверждая, произнес Паладайн. - Ты получила его одобрение...
      - Конечно, дорогой брат, - подтвердила Такхизис. Паладайн определенно догадывался, что сестра лжет. Но желание создать упорядоченный и разумный мир взяло верх. И он закрыл на ложь глаза. Потом Такхизис обратилась к Гилеану. Его она обезоружила перспективой наблюдения и изучения созданий, не имеющих ничего общего с богами: как поведут себя эти одушевленные существа в той или иной ситуации. Гилеану такая возможность показалась очень привлекательной. Так как он не имел супруги, с которой можно было бы посоветоваться (у нас нет сведений, что с ней произошло), Гилеан обратился к богу Зивилину, обитателю запространства. Зивилин существовал во всех планах бытия и во все времена. Он посмотрел вперед, назад; направо, налево; вверх, вниз... И сказал, что идея недурна. Вслед за ним согласился и Гилеан. Заручившись согласием братьев, Такхизис приступила к осуществлению своего намерения.

* * *

      В одном из запространств обитал бог Реоркс. Почти ничего не известно о его прошлом. По слухам, имело место какое-то несчастье, после чего Реоркс избегал общения с кем бы то ни было из Вечных. Он вел одинокую, отшельническую жизнь, проводя все время в кузнице. Реоркс мог творить вещи необыкновенно замечательные и прекрасные, страшные и ужасающие. Творчество было его страстью.
      Он не искал применения вещам, которые создавал, и потом просто выбрасывал им сотворенное. Время от времени мы видим эти обреченные на забвение предметы. Мы называем их падающими звездами. Такхизис не обошла похвалами творения Реоркса.
      - Только ужасно жалко, что ты их выбрасываешь! - сказала она. - У меня есть к тебе предложение... Ты создашь нечто такое, что тебе никогда не наскучит. Напротив - будет служить источником непреходящего, непрестанного интереса. Ты сотворишь целый мир, и этот мир будет населен живыми существами.
      Ты обучишь их всему, что умеешь сам. Реоркса идея пленила: наконец плоды его страстного увлечения найдут применение. Он охотно принял предложение.
      - Ты обсудила свой план с Родителем? - спросил он.
      - Иначе я бы и не побеспокоила тебя, - ответила Такхизис. Прямой и бесхитростный Реоркс даже представить себе не мог, что Такхизис способна лгать.
      Боги сошлись все вместе: Паладайн и Мишакаль, Гилеан с единственной дочерью, Такхизис с супругом Саргоннасом. Присутствовали и их дети. Реоркс установил свою наковальню, поместил на нее раскаленный бесформенный кусок металла, и во мраке вечно длящейся ночи раздался первый удар молота. Тут братья и прозрели, увидев все в истинном свете. Такхизис и думать не думала советоваться с Хаосом, Отцом Всего и Ничего. Более того, она скрывала свой замысел привнесения в Пространство порядка. И братья теперь прекрасно это понимали. Хаос-отец мог бы устроить основательную трепку своим чадам, но, как иногда поступают взрослые, решил, что будет лучше преподнести им урок.
      - Пожалуйста, можете создавать свой мир, - пророкотал он, - но и я уж похлопочу, чтобы разгорелись вражда и раздоры между вами и теми, в кого вы вдохнете жизнь. Дело сделано: искры, брызнувшие из-под молота Реоркса, превратились в звезды. От звездного света зародились живые существа. И тут уж фантазия Реоркса не знала удержу. Но очень скоро все почувствовали реальность угроз Хаоса-отца. Такхизис хотела, чтобы созданные существа-спириты находились в полном ее подчинении, выполняли все ее приказания и прихоти. Паладайн желал их видеть под собственной опекой, уж он-то воспитает спиритов и выведет на путь праведности и порядка. Гилеан не одобрял как стремление сестры, так и намерения брата. Ему хотелось сделать существа свободными, имеющими право выбирать то, что им самим нравится. Тогда жить в мире станет гораздо интереснее.
      Родственники грызлись и ссорились. В склоку были втянуты их дети и другие боги.
      Разразилась Война Всех Святых. Хаос, Отец Всего и Ничего, потешался, и смех его был ужасен. Через некоторое время и Паладайну, и Гилеану стало ясно, что война может привести к полному уничтожению всего ими созданного. Заключив союз, им удалось склонить сестру к переговорам, а затем и к принятию соглашения. Они уговорились управлять новым миром сообща, соблюдая при этом в отношениях между собой своеобразный баланс, борясь тем самым с проклятием Хаоса-отца. Они также решили дать спиритам то, что позволило бы им жить, радоваться и процветать в новом мире. Паладайн наделит их стремлением организовывать, регулировать, контролировать. Это поможет им уменьшить степень зависимости от внешнего мира, поможет упорядочить жизнь. Такхизис поделится с ними честолюбием и неуемным желанием, для того чтобы спириты не ограничивались только подчинением себе мира, но делали его лучше и совершенствовали самих себя. Гилеан предоставит им право выбора: у существ будет свобода принимать свое собственное решение. Все эти вещи сами по себе хороши, но только до того момента, пока не начинают видоизменяться, переходить в свои крайние формы. Стремление упорядочивать, контролировать со временем обращается в боязнь что-либо менять, в нежелание и подавление нового. Честолюбие перерастает в оголтелое желание властвовать, порабощать. Неуемность желаний ведет к одержимости, которая проявляется в жадности, скупости, похоти, зависти. Крайней формой свободы является анархия.
      По воле воображения богов спириты обрели физическое воплощение. Любимой, идеальной, расой Паладайна стали эльфы, для которых нет большего удовольствия, чем видеть природу подконтрольной, преобразованной по своему разумению. Живут они долго и почти не меняются с течением времени. Такхизис стала покровительницей расы необычайно красивых созданий, столь же честолюбивых и эгоистичных, как она сама. Это были людоеды-великаны. Чем больше они жаждали и вожделели, тем быстрее утрачивали свою прежнюю исключительную красоту. По мере того как рос аппетит их желаний, красота утрачивала прежнюю исключительность.
      Но они были сильными и мощными. Мы, эрды, вполне можно сказать - творение Такхизис, так как изначально сами являлись людоедами-великанами. Мы из числа тех, кто, еще будучи людоедами, видели, что происходит, и обратились за помощью к Паладайну. Он посодействовал нашему разрыву с Королевой Тьмы, но стоило нам это очень дорого. Чтобы снова не впасть в соблазн желаний, нам пришлось исключить какое-либо соседство с другими расами. Нам предстояло стать отшельниками, находящими усладу в таком образе жизни, хранителями одиночества.
      Даже общение, необходимое для производства потомства, должно было превратиться в мучительное испытание. Но мы пошли на эти условия, лишь бы не уподобиться участи племени людоедов. И так сложилось, что мир почти ничего о нас не знает, а то, что ему известно, далеко от действительности. Результатом творения Гилеана стали люди. У них самый непродолжительный срок жизни, и они более всех склонны к переменам. Хаос-отец, потехи ради и для большего беспорядка и сумятицы, создал животных. Он немало обескуражил своих отпрысков тем, что многих из этих тварей наделил, в сравнении со спиритами, очевидными преимуществами. Так возникли драконы, долго живущие, чрезвычайно опасные существа, обладающие разумом, большой силой и способностями к магии. С появлением драконов на Крите его обитатели вынуждены были либо сражаться с ними, либо выступать на их стороне. Таким образом, в мире почти установилось равновесие. Эльфы считали себя воплощением "добра", людоеды для всех олицетворяли "зло". (Любопытно отметить, что с точки зрения людоедов все было как раз наоборот.) Люди, оказавшись между этими полюсами, периодически становились союзниками то тех, то других. В итоге люди, совместившие в себе честолюбие, стремление властвовать, необъятность желаний, свободу выбора, - явились теми существами, которые, то с выгодой для себя, то себе во вред, продолжают со времени своего возникновения создавать и разрушать, менять и видоизменять. Это называется прогрессом. Тогда же появляется магия... Дети богов росли вместе и поэтому подружились: Солинари - сын Паладайна и Мишакаль, Нуитари сын Такхизис и Саргоннаса, и Лунитари - дочь Гилеана. Все боги обладают магической силой, но в этих детях наклонности к волшебству проявились особенно ярко, благодаря их самоотдаче и любви к искусству магии. Общее пристрастие их крепко связывало между собой, несмотря на то что во всем остальном они были очень несхожи. С началом Войны Всех Святых дети оказались в затруднительном положении: каждый из родителей требовал себя поддержать. Но молодежь беспокоило то, что война может погубить магию. Они, поклявшись до конца оставаться верными своей страсти и не изменять дружбе, покинули пантеон богов и, приняв образы смертных, объявились на Кринне. Каждый из них нашел среди смертных последователя и наделил его даром творить чудеса. Этот дар мог передаваться от одного другому, и в случае необходимости смертный, им обладающий, имел возможность обратиться к богам за помощью. Вскоре братья с сестрой оставили Кринн, но их влияние на мир не утратилось. Они вознеслись в небо, и каждый немигающим оком наблюдал, как смертные пользуются их дарами.
      Прозвали эти неусыпно бдящие "глаза" - три луны Кринна - так: серебряная луна - Солинари, красная - Лунитари и невидимая (ни для кого, исключая последователей) - Нуитари. Мы, эрды, обладаем необыкновенно мощным магическим потенциалом, но не знаем, что является его источником. Мы не имеем никаких дел с волшебниками Кринна, и те числят нас "отступниками". Нас считают угрозой вашим порядкам.
      Одной из многих причин, по которой мы напрочь избегаем контактов с другими расами, была и остается наша магия. В жизни эрдов она. играет первостепенную роль. Магия - в нашей крови. Она так же свойственна нам, как слух, вкус, зрение, обоняние и осязание. Никто ведь не спрашивает нас, как мы видим. Зачем в таком случае требовать от нас объяснения, как мы "творим чудеса". Но я отклонился от повествования... Новый мир был столь же юн и необуздан, как и существа, его населявшие. Эльфы с усердием осваивали свою часть созданного пространства, людоеды - с не меньшим рвением - свою. Люди блуждали в поисках себя, не зная, куда приложить свои силы. Одинокий бог Реоркс предложил им свою помощь. Считают, что Реоркс только тогда чувствует себя счастливым, когда нянчится и возится со смертными. Реоркс обучил людей многому из того, что умел сам, в том числе и кузнечному делу. И эльфы и людоеды нуждались в железных орудиях, но ни те, ни другие понятия не имели о том, как их изготавливают. Они шли к людям и покупали инструменты из металла и оружие. Те не на шутку возгордились своим умением добывать металл и делать из него полезные вещи, забыв, что всем обязаны Реорксу. Однажды, когда он, как обычно, появился среди них, одни просто сделали вид, что не заметили его, другие сыпали колкостями относительно его небольшого роста, а третьи принялись смеяться над его пристрастием к ремеслу, которое им же самим приносило выгоду. Реоркса обуял гнев. Он проклял этих людей, лишил всех навыков и способностей, оставив только тягу к изобретательству и конструированию. Он заявил, что отныне эти гордецы, шутники и насмешники сморщатся и усохнут до таких размеров, что сами превратятся в объект для высмеивания. Так появились на свет гномы-механики. В этот период - известный как Великие Сумерки - существовавшее до сих пор равновесие в мире заколебалось. Люди, перестав довольствоваться тем, что имели, обратили свой взор на то, чем располагали их соседи. Подначиваемые Такхизис людоеды воспылали желанием властвовать. Эльфы хотели, чтобы их просто оставили в покое, но сражаться были готовы. Желая усилить свое влияние на людей, подчинить их, Такхизис вовлекла в зреющую интригу бога Хиддукеля - дельца и торговца, продавца и менялу. Хиддукель смекнул, что неустойчивое равновесие - хорошая возможность приумножить собственную силу и укрепить власть. Время войны - это изготовление нового оружия, доспехов, поставки фуража и продовольствия, это, в конце концов, торговля душами павших в этой войне. Из всего можно извлечь выгоду. В надежде посеять еще большую сумятицу Хиддукель отправляется к Чизлев, хозяйке лесов, богине природы. Очень убедительно он внушает ей, что всеобщая погибель не за горами.
      - Не сегодня-завтра вспыхнет война, - скорбно произнес Хиддукель. - Что будет с природой?! Леса пожгут, поля повытопчут, источники поотравля-ют. Нам нужно раз и навсегда остановить междуусобицу... во имя природы!
      - А какой тебе-то с этого прок? - удивилась Чизлев. - Я никогда не поверю, что тебя волнует судьба зверушек.
      - Хоть бы кто-нибудь не усомнился, что и у меня есть сердце, - жалостливо проговорил Хиддукель.
      - Еще бы не усомниться...
      - Если хочешь знать - война плохо скажется и на финансах. Цена золота упадет. Оно фактически обесценится. Прекратятся фермерские поставки на рынки...
      К тому же я очень люблю зайцев.
      - Разве что поданных к столу. Чизлев вздохнула.
      - И все же кое в чем ты прав. Я обратила внимание на сложность отношений между расами и не могла не обеспокоиться. Я пробовала поговорить с Гилеаном, но что толку! Он не поднимает головы от своей книги - и все пишет, пишет и пишет.
      Хиддукель фыркнул.
      - Тогда пойди к Такхизис... Либо она с супругом любуется битвой минотавров, либо занята тем, что насылает мор, голод, наводнения. Ей тем более не до нас.
      - Что ты предлагаешь? Я думаю, у тебя есть план.
      - Ты все правильно понимаешь, моя дорогая подруга, благосклонно относящаяся только к зелененьким деревцам. Согласись: если бы нейтралитет царил в мире, то равновесие никогда бы не нарушалось.
      - Ну, допустим, - осторожно проговорила Чизлев, не доверяя Хиддукелю и в то же время видя резон в его словах. - Но я не знаю...
      - Полно, Пойди к Реорксу, попроси его создать некий драгоценный камень, внутрь которого была бы помещена квинтэссенция нейтральности, ее сущность.
      Камень стал бы своеобразным якорем, удерживающим корабль мира на рейде нейтралитета, дающим гарантию, что его не унесет в море "добра" или "зла"... А гавань благоденствия - вот она, рядом.
      - Предположим, Реоркс создаст камень. Что делать дальше? Отдать тебе на хранение?! Хотя Чизлев была мягким, покладистым божеством, но все же нередко подшучивала и ерничала, находясь в компании Вечных. А уж Хиддукеля и подавно не могла не куснуть или кольнуть.
      - Силы небесные! Ни в коем случае! - как будто перепугался Хиддукель.
      - Зачем мне такое бремя!.. Передадим кому-нибудь из твоих наперсников.
      По-моему, это было бы разумно, м-м? Чизлев буквально просвечивала Хиддукеля взгля-дом, но ничего, кроме обезоруживающей невинности и подлинной озабоченности будущим мира, она не обнаружила. Говорят, сама Королева Тьмы, связавшись с Хиддукелем, не раз оставалась в проигрыше. Результатом беседы стало то, что Чизлев, приняв образ смертного, покинула свои леса и отправилась странствовать. Увиденное серьезно встревожило ее. По ночам из кузниц лилось багровое сияние. Эльфы не могли налюбоваться новыми мечами, люди подсчитывали выручку, людоеды упражнялись в отрубании голов. Чизлев поняла, что действовать нужно без промедления. Поначалу она хотела обсудить создавшееся положение с супругом, богом Зивилином. Он способен обозревать любые пространства, переноситься в прошлое или будущее. Однако по своему опыту Чизлев знала - добиться от супруга прямого ответа - "да" или "нет" - очень трудно. Всегда выходило так, что Зивилин, способный видеть последствия того или иного замысла, решения, поступка, в конечном итоге вообще отказывался что-либо делать. И Чизлев, решив действовать самостоятельно, отправилась к Реорксу. Одинокого бога никто никогда не посещал, и ему было необыкновенно приятно видеть у себя Чизлев, гостью особенную - обладательницу утонченной красоты и деликатных манер. В свою очередь Чизлев польстило внимание Реоркса, который мило смущался и смешно суетился, не зная, что предложить гостье к чаю. Чизлев вдруг почувствовала укал совести: Реоркс был таким одиноким, все им так пренебрегали.
      И она дала себе зарок отныне наведываться к Реорксу. Допив чай, она изложила свою просьбу. Он почел бы за счастье ее исполнить. Нет ничего проще. Ей нужен камень? - будет камень. Хоть сотня. И самые лучшие. Краснея, Чизлев объяснила, что ей нужен только один камень, но тот, в котором была бы заключена сущность нейтральности. Реоркс, теребя бороду, сдвинул брови, задумался.
      - И что это будет, если поточнее? - спросил он. Чизлев замялась:
      - Гм... Суть нейтральности...
      - Хаос? - предположил Реоркс. Обдумывая свой ответ, Чизлев с опаской посмотрела по сторонам: а вдруг Отец Всего и Ничего, олицетворение Хаоса, их подслушивает.
      - Как ты думаешь, можем мы позаимствовать хоть немного этой субстанции?
      Только чуть-чуть... Чтобы установился нейтралитет в мире.
      - Госпожа Чизлев, считай, что все уже сделано, - с очаровательной самоуверенностью заявил Реоркс. - Кому мне его передать? Чизлев задумалась.
      - Отдай его Лунитари. Она ближе всех к смертным и постоянно принимает участие в том, что происходит в мире. Лучшего хранителя не найти. Реоркс согласился. Он поцеловал руку Чизлев, запнулся за ножку дивана, разбил чайное блюдце и с горящим лицом, будто факел, поспешно удалился в кузницу. Чизлев, успокоенная и благодарная, вернулась к себе в леса. Каким образом Реоркс умудрился "позаимствовать немного Хаоса" и заключить его внутрь камня, никто никогда не узнает. Он создал то, что мы теперь зовем .Серым Бриллиантом, и передал его на сохранение Лунитари. Плененная творением Реоркса, Лунитари отвела ему место в самом центре красной луны. Она старалась не упускать его из виду, поскольку Бриллиант имел одно необычное свойство: стоило кому-либо взглянуть на камень, как у него возникало желание непременно завладеть им, Не избежал этой напасти и его создатель - Реоркс, обнаруживший, что у него пропал сон и он грезит о камне днем и ночью. Он вновь нанес визит Лунитари и, робея, попросил вернуть ему Бриллиант. Лунитари отказала Реорксу. Она уже сама прикипела к камню. Ей доставляло огромное удовольствие, проснувшись, любоваться его свечением. Помучившись некоторое время, Реоркс решил возвратить камень иным путем. Он принял образ смертного и появился у гномов-механиков. Среди них он выбрал умеренно рьяного гнома, не до конца беспринципного, и во сне явил перед ним Серый Бриллиант. Что и говорить, тот тут же возжаждал камень. Все прочие желания перестали для него существовать. Впрочем, за одним исключением - больше всего на свете ему хотелось иметь револьверную, с паровым приводом отвертку. Но поскольку с последним желанием у гнома не складывалось, ничего не оставалось, как употребить все силы на то, чтобы заполучить Серый Бриллиант. Как ему это удалось - предмет другого рассказа. Стоит лишь упомянуть, что его дерзкий шаг потребовал технического оснащения в виде волшебной лестницы, всевозможных лебедок, шкивов и блоков, магического сачка и некоторой поддержки со стороны Реоркса. Проныра-гном завладел камнем во время недолгой отлучки Лунитари.
      - Это как раз то, что мне нужно, - сказал гном-механик, восхищенно разглядывая Бриллиант. - С его помощью заработает мой ротационный комбинированный резчик для шинковки овощей и фруктов... и для подравнивания бороды. Изобретатель-гном уже собрался было приспособить камень к своему механизму, но тут появился Реоркс, в обличий соплеменника, и потребовал Бриллиант. Пока Реоркс и прощелыга-гном выясняли отношения, камень выскользнул из волшебного сачка и... Этот случай стал первым свидетельством, что Бриллиант представляет собой нечто большее, нежели могли вообразить Реоркс, Лунитари, ушлый гном или кто угодно другой. Реоркс с изумлением наблюдал, как Серый Бриллиант скользит по воздуху. Попытка догнать его, предпринятая им и гномом-механиком, успеха не имела. Камень буйствовал по всему Кринну, оставляя за собой смятение и полную неразбериху. Он преобразил животных и растения, вывернул наизнанку .заклинания магов, всех и .вся переполошил. Боги теперь знали о существовании Бриллианта. Паладайн и Такхизис были в ярости оттого, что Реоркс с ними не посоветовался. Чизлев, глубоко пристыженная, признала свое участие в интриге, не забыв упомянуть и о Хиддукеле. Тот лишь пожал плечами и заржал как жеребец. Его замысел сработал, о равновесии теперь не могло быть и речи. Эльфы намеревались воевать с людьми; те, в свою очередь, готовились к войне с эльфами; людоеды горели желанием сразиться с кем бы то ни было. О перипетиях, связанных с Серым Бриллиантом, можно говорить долго. Буду краток.
      Человек по имени Гаргат ухитрился-таки овладеть камнем. Он держал его в своем замке, оснащенном самыми различными магическими устройствами. (Я, однако, придерживаюсь мнения, что Бриллиант сам отдался ему в руки. Кроме того, мне не приходилось сталкиваться с такого рода магией, которая бы могла воспрепятствовать Серому Бриллианту.) Гномы-механики, десятилетиями домогавшиеся камня, искавшие его следы, в конце концов осадили замок Гаргата.
      Осада (явно случайно) увенчалась успехом. Но дорвавшиеся до камня гномы затеяли свару: одни хотели тут же сломать "эту штуку", поскольку сгорали от любопытства - что там внутри; другие предлагали забрать камень с собой и тайно от всех хранить в сокровищнице. Внезапно место ссоры залило ослепительное серое сияние.
      Когда глаза снова смогли видеть, обнаружилось, что гномы-механики дерутся друг с другом. Но самым поразительным было их преображение: те гномы-механики, которые хотели упрятать Бриллиант вместе с другими сокровищами, превратились просто в гномов, те же, кто интересовался содержимым камня, - стали кендерами.
      Посчастливилось тем, кто находился за внешней стеной замка и возился с новым осадным изобретением - вращающимся скорострельным арбалетом Гатлинга (выдумщика звали Луснат Гатлинг). Эти остались сами собой. Они решили, что свет исходил от масляного канделябра, специально созданного для подсветки поля боя в ночное время. Такой канделябр поднимался в воздух с помощью наполненного газом шара.
      Газ также являлся последним новшеством. Думаю, нет надобности описывать замысловатый метод получения такого газа, скажу лишь, что для этого были использованы лимонный сок, куски металла, вода... Бриллиант снова исчез из поля зрения. И не только Реоркс делал попытки напасть на его след, но все было напрасно. Время от времени камень оказывается у людей. С какой целью он позволяет им владеть собой? Может быть, ради развлечения. Но когда ему наскучивает их возня, он ускользает вновь. В настоящий момент Серый Бриллиант у нас. Мы будем первыми, кто подчинит его. По крайней мере, так заявил Вершитель.
      Этой ночью он расколет камень, чтобы заставить его магическую силу защитить нас, наш остров. На этом заканчивалось послание к Даламару, написанное аккуратным почерком Заста. Чуть ниже была приписка, но буквы уже прыгали, будто рука писавшего дрожала. Она предназначалась Аше. С тобой моя любовь и мои молитвы, дитя не плоти, но души моей. Молись за нас. Аша надолго задумалась над припиской... Ее с самого начала веселили некоторые места истории о сотворении мира. Кроме того, Заст частенько развлекал ее рассказами про гномов-механиков.
      Он их называл "сказы о гномах". Иногда у него на лице мелькала улыбка - как правило, при описании невероятных механизмов гномов.