22

Рейстлину пришлось выполнить множество дел, прежде чем он смог внимательно исследовать свою находку. Он спрятал книжку под матрацем Карамона, при каждой возможности приходя и проверяя, на месте ли она, и силач был очень тронут такой заботой брата.

Рейстлин либо Хоркин оставались дежурить в Храме ночью, подрёмывая на стуле до тех пор, пока стон или тихий шёпот не подзывали их.

Этой ночью Рейстлин сам вызвался дежурить, а уставший Хоркин не сопротивлялся, немедленно свернувшись в углу и громко захрапев. Прислушиваясь к стонам и кашлю, Рейстлин обошёл тяжелораненых, распределяя дозы макового молока, стараясь, чем можно, облегчить страдания больных. Он испытывал к ним странную симпатию. «Я знаю, что вы перенесли, – говорило каждое его движение, – я знаю, как это – чувствовать боль…»

Те самые солдаты, которые ничего не значили для него и которые обзывали его различными кличками в спину, а иногда и в лицо, когда Карамона не было рядом, теперь просили его остаться с ними «ещё чуть подольше». Хватали за руку, прося написать письмо жене или любимой. Рейстлин усаживался рядом и строчил короткие послания, рассказывал разные истории, стремясь отвлечь их от тяжёлых мыслей. После выздоровления любой солдат, прежде не любивший мага, готов был разбить голову каждому, кто скажет обидное слово в его адрес.

Когда последний раненый угомонился, Рейстлин получил долгожданную возможность уединиться с книгой. Он вытащил её из потайного места, не особенно боясь разбудить Карамона, который спал глубоким сном, присущим собакам и абсолютно уверенным в себе людям. Книга вновь переместилась в рукав, а Рейстлин бросил быстрый взгляд в сторону Хоркина. Маг спал в полглаза, чтобы сразу проснуться и оказать необходимую помощь, если понадобится. Малейший шорох или стон будили его. Вот и сейчас он сонно таращился на Рейстлина.

– Все в порядке, мастер, – мягко прошептал Рейстлин. – Спи дальше.

Хоркин что-то пробормотал и, перевернувшись на другой бок, снова захрапел. Рейстлин посидел немного, ожидая, когда он успокоится, но никто не смог бы подделать такой громовой храп. Хоркин устроил небольшую жаровню там, где раньше в Храме мог быть алтарь, не только из почтения к Богам, но и для того, чтобы ночью не было холодно. Рейстлин притащил стул и близко подсел к неяркому свету, подкинув в печь ещё древесного угля. Помня мудрый совет, вычитанный в одном свитке, он добавлял в огонь немного лаванды, чтобы перебивать неприятные запахи крови и пота, витавшие в госпитале.

Закончив, он ещё раз осмотрел комнату: все спали. Глубоко вздохнув, Рейстлин отставил в сторону посох и принялся за изучение. Книга была сделана из листов пергамента, тщательно обработанных и прошитых, обложка хорошо защищала их от грязи и пыли. В отличие от магических книг на ней не было никаких пометок или заголовка, обычная книжка, которую часто используют купцы, чтобы вести записи расходов или подсчитывать бочки со свининой.

Рейстлин нахмурился – это было плохим предзнаменованием. Его настроение чуть улучшилось, когда он обнаружил карту и несколько листов пометок с числами, – становилось интереснее. Он начал внимательно изучать колонки цифр, понимая, что видит перед, собой тщательный подсчёт чего-то. Драгоценности? Деньги? Почти наверняка. Наконец-то он нашёл! Рейстлин оставил цифры и вернулся к карте. Она была начерчена небрежно, словно неведомый картограф спешил и чертил на колене или на неровной поверхности. Он потратил некоторое время, разглядывая обозначения и примечания к ним. Понятно, что это карта секретного прохода в гору, но сейчас она абсолютно бесполезна. Карта ясна и понятна, но только тогда, когда знаешь исходную точку и ориентиры. Начало пути было у трёх сосен, но где они растут, на каком склоне? На севере или на юге? Высоко в отрогах или в предгорьях? Таких деревьев полно везде, можно потратить целую жизнь, разыскивая их.

Один картограф знал это точно. Он мог легко найти сосны, и ему не надо было указывать точнее. Мудрая предосторожность, если карта попадёт в чужие руки. Она предназначена только для того, чтобы освежить память, когда рисовавший карту вернётся в это место. Рейстлин вглядывался в карту до тех пор, пока чёрные линии не начали плавать перед глазами, свиваясь в спирали. Он раздражённо перевернул страницу, вернувшись к заметкам, надеясь найти в них некий ключ.

Маг изучал их до тех пор, пока не услышал за спиной лёгкие шаги, тень упала на лист пергамента. Рейстлин мгновенно прикрыл книгу рукавом и вскочил на ноги. Крадущийся Карамон отступил на шаг, подняв руки для защиты, словно отражая удар.

– Ох, прости, Рейст, я не хотел тревожить тебя!

– А что ты хотел сделать, подкрадываясь подобным образом? – поинтересовался Рейстлин.

– Я думал, может, ты спишь, – кротко ответил Карамон. – Не хотел разбудить.

– И не думал я спать! – взвился маг, успокаивая бешено стучащее сердце. От испуга у него даже закружилась голова.

– Конечно, ты же изучаешь заклинания, – сказал Карамон, на цыпочках отступая. – Занимайся спокойно.

– Нет, постой! – сказал Рейстлин. – Иди сюда, хочу, чтобы ты посмотрел кое на что. Кстати, кто тебе сказал, что уже можно снять повязку?

– Никто. Да я уже прекрасно все вижу, Рейст, даже расплывчатость пропала. Кроме того, меня уже тошнит от бульона, это все, чем кормят здесь больных. Мой живот не вынесет подобного обращения.

– Безусловно, – кисло пробормотал, Рейстлин, уничтожающе глядя на брюхо близнеца.

Брат уселся на пол рядом с ним.

– Что там интересного? – спросил он, посмотрев на книгу с подозрением. Из печального опыта Карамон знал, что книги брата непонятны в лучшем случае, а в худшем – смертельно опасны.

– Я нашёл её сегодня в могиле Рыцаря, – придушенным шёпотом сказал Рейстлин.

Глаза Карамона округлились.

– Ты забрал её? Из склепа?

– Не надо так на меня смотреть, – моргнул Рейстлин. – Я не могильный воришка! Думаю, её положили туда нарочно, чтобы кто-то нашёл.

– Тот Рыцарь наверняка хотел, чтобы она досталась нам, – взволнованно сказал Карамон, – Там написано про сокровище? И если он хочет…

– Если он и хочет, то делает это очень сложным способом, – заметил холодно маг. – Вот посмотри на это слово, скажи, что оно тебе напоминает?

Рейстлин развернул перед братом книгу на странице примечаний. Карамон покорно глянул туда, потом – на близнеца.

– Тут написано «яйца», – сказал он быстро.

– Ты уверен?

– Я-й-ц-а. Да, уверен.

Рейстлин тяжело вздохнул. Карамон пристально на него посмотрел, осенённый догадкой:

– Только не говори, что… что сокровище…

– Да не знаю я, какое там сокровище, – уныло произнёс маг. – Мне кажется, что человек, написавший это, тоже не знал. Проклятый Рыцарь подсунул нам подсчёты какого-то лавочника!

– Дай мне посмотреть поближе, – попросил Карамон. Он взял книгу и принялся в свою очередь разглядывать её, даже перевернул вверх ногами. – Эти цифры… они означают… двадцать пять «з» и пятьдесят «с». Может, двадцать пять золотых монет и пятьдесят серебряных?

– Или двадцать пять застёжек и пятьдесят сосисок! – саркастически хмыкнул Рейстлин.

– Но ведь есть карта…

– Которая для нас абсолютно бесполезна, ведь мы не знаем отправной точки. Туннель, отмеченный здесь, ведёт в гору, а мы видели, как они ненадёжны. – Он протянул руку за книгой, но Карамон всё ещё разглядывал её.

– Ты знаешь, Рейст, мне кажется очень знакомым почерк…

– Отдай книгу, Карамон, – фыркнул Рейстлин.

– Точно, Рейст! Клянусь! – Силач сосредоточенно наморщил лоб. – Я уже видел его раньше.

– А ты ещё сказал, что у тебя со зрением полный порядок. Иди в постель и надень повязку.

– Но, Рейст…

– Иди спать, Карамон, – раздражённо бросил Рейстлин. – Я устал, и у меня болит голова, но я разбужу тебя к завтраку.

– Точно? Это было бы здорово, Рейст, спасибо. – Карамон бросил последний озадаченный взгляд на пергамент и вернул книгу. В конце концов, брат лучше знает.

Рейстлин сделал ещё один обход, убедившись, что с ранеными полный порядок, после чего решил навестить маленькое строение позади Храма. Вернувшись, он бросил бесполезную книжку в кучу мусора, который сожгут завтра.

У очага стоял Хоркин, грея руки над огнём, глаза старого мага хитро поблёскивали.

– Ты знаешь, Красный, – весело сказал он, – того, Красной Мантии, о котором ты рассказывал, не было на поле боя. Я знаю точно, потому что искал его. Мощный боевой маг, говорил ты, однако он не появился. Странно также, что командующий Холос не приказал ему участвовать в последнем штурме. Это очень странно, Красный… – Хоркин медленно покачал головой, а потом посмотрел прямо на Рейстлина. – Ты, случайно, не знаешь, почему его не было там, а, Красный?

«Его не было на поле боя потому, что я сражался с ним, – подумал Рейстлин. – И победил, хотя не считаю себя героем… Но если ты настаиваешь на медали, я, конечно, не буду отказываться…»

Посох Магиуса стоял прямо напротив алтаря. Рейстлин протянул к нему руку, ощутив, как тепло и приятно отзывается теперь артефакт на прикосновение.

– Понятия не имею, мастер Хоркин, что случилось с магом, – ответил он.

– Тебя не было в битве, Красный. И его не было, – сказал Хоркин. – Тебе не кажется это странным?

– Простое совпадение, мастер.

– Хе-хе… – Хоркин снова покачал головой, потом решил больше не давить на ученика и переменил тему. – Прекрасно, Красный, ты пережил первый бой, и мне не стыдно сказать, что ты проявил себя хорошо. Во-первых, ты не дал убить себя – это плюс. Во-вторых, ты не дал убить меня – это ещё больший плюс. Ты опытный целитель, и кто знает, может, после надлежащего обучения из тебя выйдет хороший маг.

Хоркин подмигнул ему, а Рейстлин мудро решил не обижаться.

– Спасибо, мастер, – улыбнулся он. – Твоя похвала много значит для меня.

– Ты заслужил её, Красный. Я думаю, хоть и выражаю мысли не очень гладко, ты будешь повышен в звании до ассистента мастера. С увеличением платы, естественно. Ну, если ты решишь остаться с наёмниками дальше.

Повышение! Рейстлин был поражён, Хоркин редко его хвалил, а тут сразу такое… Маг был уверен, что ему заплатят деньги и попросят удалиться. Теперь он стал понимать своего командира чуть лучше: всегда быстро указывая на ошибки, он никогда не хвалил его за сделанное правильно. Но никогда ничего не забывал.

– Спасибо, что верил в меня, мастер, – сказал Рейстлин. – Я подумывал об уходе из армии. Мне казалось, что недостойно одному человеку получать деньги за боль и смерть другого.

– Мы сделали здесь немало добра, – заметил Хоркин. – Спасли жителей города от смерти и рабства.

– Но сначала мы были на другой стороне…

– И все равно разобрались и заняли нужную позицию, – уверенно сказал боевой маг.

– Только благодаря случаю! Счастливому случаю!

– Рейстлин, послушай… Ничто никогда не происходит случайно. Все случается по какой-то причине. Твой разум может эту причину не знать. Разум может подвести. Но сердце знает, потому что оно знает всегда… Теперь, – добавил он любезно, – тебе пора пойти и немного поспать.

Рейстлин отправился к своей койке, но не уснул, размышляя о словах Хоркина и о том, что произошло с ним за последнее время. Внезапно его осенило – старый маг впервые назвал его по имени. Не Красным.

Вылетев из койки, Рейстлин выскочил наружу, под мягкий свет Солинари. Луна мирно освещала город, словно Бог был доволен происшедшим сегодня. Рейстлин кинулся к куче мусора, куда он зашвырнул книгу. «Ничто не происходит просто так» – билось в голове, когда он открывал книгу. Маг посмотрел на бесполезную карту, чьи линии в лунном свете были чёткими и ясными, как никогда. «Может, я и не смогу её понять, но если я не почерпну ничего полезного, возможно, другие разберутся», – решил он.

Вернувшись к кровати, Рейстлин так и не лёг, до конца ночи засев за длинное письмо, в деталях описывающее оба столкновения с Иммолатусом. Закончив подробный отчёт, он описал найденную маленькую книгу и все обстоятельства, связанные с ней, и, завершив письмо, указал адресата: Пар-Салиану, главе Конклава Магов, Башня Высшего Волшебства, Вайрет.

На следующее утро он явился к барону и спросил, не будет ли тот в ближайшее время посылать гонцов в сторону Устричного. Своё письмо он поместил в другое, на котором для маскировки написал иной адрес: «Устричный, Антимодесу», и далее была указана улица и дом, где проживал его покровитель.

Уже окончательно рассвело, тёплые лучи солнца мягко вползли в Храм, пробуждая раненых. Первым вскочил на ноги Карамон:

– Пойдём со мной, Рейст, должен же ты что-то есть!

Рейстлин прислушался к себе и обнаружил, что страшно голоден, поэтому кивнул, и братья вышли из Храма, зашагав к походной кухне. Неожиданно к ним подошёл Хоркин.

– Не возражаешь, Красный, если я присоединюсь к вам? – спросил он. – Раненые чувствуют себя неплохо, поэтому я могу наконец-то нормально поесть. Ну и нам надо немного попраздновать: Маджере, твой брат получил повышение!

– Неужели?! Это же здорово! – Карамон сделал паузу, обдумывая новую мысль. – Значит, мы остаёмся с армией?

– Да, Карамон, – кивнул Рейстлин.

– Ура-а-а!!! – Силач издал такой дикий крик, что наверняка перебудил половину города. – Смотри, там идёт Крыса, он ещё ничего не знает! Сейчас я его обрадую… Кры-ыса! – заревел Карамон, окончательно разбудив и другую половину. – Иди скорей сюда!

Полукендер обрадовался повышению Рейстлина, особенно когда понял, что братья остаются служить с наёмниками дальше.

– А что будет на завтрак? – немедленно поинтересовался Карамон. – Мастер Хоркин, ты сказал, будем праздновать, значит, что-то особенное?

– Дар от благодарных жителей Безнадёжности, – ответил Хоркин с подозрительным бульканьем в горле. – «Истинное сокровище», можно было бы сказать…

– Что ты подразумеваешь? – кинул на него острый взгляд Рейстлин.

– Яйца, – ответил Хоркин с усмешкой и подмигнул.

23

– Послание для уважаемого архимага, – почтительно объявил слуга у дверей лаборатории Пар-Салиана. – Только что прибыло из Устричного.

Он положил пакет на столик и с поклоном удалился.

Пар-Салиан взял пакет и, не спеша, осмотрел его. Судя по подписи, письмо прибыло от Антимодеса. Почерк был нетерпеливый, быстрый, огромные заглавные буквы написаны резкими взмахами пера, в букве «с» щеголеватый хитроумный завиток… Глава Конклава уже представлял себе настроение автора и крайне удивился, обнаружив внутри письмо от молодого Рейстлина Маджере.

Пар-Салиан принялся читать отчёт о встрече мага с красным ренегатом, тщательно изложенный с максимальными подробностями. Отступника звали Иммолатус, имя показалось странно знакомым. Архимаг прочёл письмо до конца, затем перечитал его, особое внимание уделив строчкам про книжку в кожаном переплёте.

Он мгновенно понял, что описывалось в ней, он давно ожидал подобного.

Маги, гостившие в это время в Башне, видели, как Пар-Салиан стоял в проёме окна, освещённого лунным светом, и беседовал с кем-то. Все знали, что он общается непосредственно с Солинари.

Сердце архимага тревожно ныло, руки предательски холодели. Он осознал, какой ужасной трагедии избежал Кринн благодаря доблести мёртвого Рыцаря, небрежной храбрости молодого мага и долго копившегося гнева деревянной палки. Пар-Салиан, так же как и Хоркин, полагал, что ничто не происходит без причины, хоть и пришёл к этому заключению другим способом. Это наводило на страшные и тёмные мысли.

Без всякого сомнения, тот, кто напал на Безнадёжность, знал о сокровищах под городом – именно они и были главной целью. Но для чего? Были аргументы в пользу уничтожения яиц драконов, но были и против.

Зачем устраивать представление с армиями и штурмом, когда пара обученных людей могла сделать все гораздо быстрей? С тех пор как Рейстлин Маджере написал это письмо, прошёл месяц. До Вайретской Башни уже долетели слухи, что король Вильгельм из Блодхельма обнаружен в собственной темнице, посаженный туда некими загадочными людьми, долгое время правящими страной от его имени. Они сбежали, как только слухи о провале штурма Безнадёжности дошли до столицы. Барон Айвор Лэнгтри дошёл до Ванталы, осадил её и вызволил несчастного короля.

Тогда Пар-Салиан не придал этому известию значения, теперь же оно снова тревожило его. Сила раскручивалась над миром, тёмная сила… Она тщательно скрывалась, но теперь архимаг мог назвать её по имени.

Это напомнил ему Иммолатус, старый знакомец из прошлого… Открыв секретное отделение в столе, Пар-Салиан достал книгу, которую читал в день отъезда Рейстлина Маджере.

Когда архимаг читал какую-либо книгу, то помнил не просто общее содержание, но и каждую страницу, гравюру или пометку. Ему надо было только добраться до них через сотни тысяч хранящихся в памяти страниц…

Пар-Салиан глянул на нужное место, и необходимые строчки чётко всплыли в памяти. Огромный список противников, выступивших против Хумы, включал в себя и ужасных драконов Её Величества Такхизис:

«…По рангу располагались Тандерстрайк Великий Синий, Вейрим Чёрный, Айскилл Белый и любимец Тёмной Королевы – красный дракон, известный как Иммолатус…»

– Иммолатус, – сказал Пар-Салиан, тяжело вздохнув и задрожав. – Это началось… Мы начали долгий путь в темноту…

Он снова посмотрел в письмо, написанное стремительным почерком, перевёл взгляд на подпись «Рейстлин Маджере, маг», потом скомкал пергамент и подбросил в воздух. Послание вспыхнуло ярким огнём и обратилось в пепел.

– По крайней мере, – задумчиво сказал он, – мы пойдём туда не одни…