– Это не кража, Карамон, – выпучил глаза Крыса. – Это даже не заимствование, а просто торговая операция…

Карамон отрицательно помотал головой:

– Я сказал, нет.

– Слушай, Карамон, я тебе гарантирую, что завтра наш командир будет сидеть в своём седле, точно так же как и сегодня. Клянусь тебе в этом, а ты знаешь моё слово. Вид, который открывается с верхушки яблони, мне нравится ещё меньше, чем тебе!

– Ну, если так… – заколебался Карамон.

– Карамон, мне оно нужно для сделки, – произнёс Крыса. – Если я не выполню приказ сержанта, она выкинет меня из армии. Единственная причина, по которой я продержался до сих пор, скрывается в том, что барону в новинку поглазеть на меня. Но как только начнётся поход, он про меня забудет, а к тому времени я должен буду завоевать место в отряде. Я должен показать свои умения и цену! – Задор и веселье испарились из Крысы, он говорил серьёзно, с каким-то надрывным отчаянием.

– Ну… Хоть это и против моих убеждений… – вздохнул Карамон, поднимая седло и морщась от боли в усталых руках, – я согласен. Как мы выберемся отсюда?

– Через главные ворота замка, – вновь беззаботно ответил Крыса.

– Так ведь там стража…

– Успокойся, дай мне только сказать им пару слов!

Карамон мысленно застонал, но промолчал, закинул седло на плечо и пошёл вслед за Крысой к воротам.

– Эй, двое, куда это вы направились? – заорал выскочивший охранник, удивлённо рассматривая седло.

– Нас послал мастер Сенедж, – отсалютовал Крыса. – У его седла порвалось стремя, и он приказал нам как можно раньше утром отнести его в город, на починку.

– Но сейчас ночь, – удивился стражник.

– Не знаю, полночь миновала, значит, сейчас и есть самое раннее утро. Мы лишь выполняем приказ, вот и все. – Крыса понизил голос. – Сам знаешь, какой бывает мастер Сенедж, когда не в духе.

– Представляю, – усмехнулся стражник. – Он от своей упряжи и лошадей сам не свой, так их любит… Ладно, проходите.

– Будет исполнено, – снова отсалютовал Крыса и бодро зашагал вперёд.

Карамон печально последовал за ним. Замечание охранника о мастере Сенедже заставило его сердце уйти в пятки.

– Слушай, Крыса… – начал было он.

– Дрожжи, Карамон, – напомнил Крыса, вновь доставая лампу и освещая дорогу. – Думай только о дрожжах!

Карамон честно принялся думать, как было ведено, и некоторое время у него даже получалось, но потом мысли потекли дальше, рисуя караваи хлеба и мягкие пироги с мясом и сыром, булки и душистое печенье…

Карамон понял, что страшно проголодался.

– Караваны на месте, я вижу огни в обоих лагерях, – сказал Крыса, уменьшая свет.

Высокие люди ходили у одних костров, у других было хорошо видно низкорослых крепких гномов. Карамон опустил седло, радуясь возможности передохнуть. Один лагерь окружали огромные подводы с крытым верхом, а другой – фургоны поменьше, многие из которых были открытыми. Тут и там бродили стреноженные лошади и гномские пони.

Пока они изучали обстановку, из одного лагеря вышел человек и направился к другому.

– Эй, Рейнард! – заорал он на всеобщем. – Нужно поговорить!

Один из гномов вылез из круга товарищей, сидевших у огня, и вышел навстречу.

– Что, согласился с ценой?

– Послушай, Рейнард, ты же знаешь, у меня нет столько железа!

– А что, барон теперь расплачивается деревом?

– Но мне едва хватит, чтобы купить самое необходимое, – заканючил мужчина. – А до Саузлэнда ехать и ехать…

– Дорога покажется тебе ещё дольше, когда поедешь без седла! Либо соглашайся, либо перестань изводить меня, – раздражённо сказал гном, повернувшись, чтобы уходить.

– Но, может, мы всё же сможем договориться? – закричал мужчина ему вслед, – Сделай скидку, я больше не могу ждать!

– Я вижу, – обернулся гном. – Но я не могу терять десять дней, чтобы сделать тебе дешёвое седло, а ты не желаешь заплатить мне сполна за то, что есть у меня. Нет. Возвращайся, когда решишь все окончательно. – Гном вернулся к своим компаньонам и элю.

Карамон посмотрел на седло мастера Сенеджа:

– Но, Крыса, ты же не думаешь, что…

– Они уже бродят, мой друг! – прошептал Крыса. – Бродят! Пойдём скорей.

Карамон взял седло, и они двинулись к человеческому лагерю.

– Кто идёт? – окликнули их из одного из фургонов.

– Друзья, – легко ответил Крыса. – Большой парень и маленький парень. А у большого парня в руках седло. Хозяин может заинтересоваться…

– Седло? – Мужчина средних лет, с седой бородой, вскочил на ноги, насторожённо – их разглядывая. – Интересная сегодня ночь, седла сами ищут себе хозяев… Что вам надо?

– Ну, мы получили известие от своих друзей, что тут есть покупатель, желающий седло, – сказал Крыса вежливо, – Кроме того, нам стало известно, что железа у покупателя маловато, а мы имеем в своём распоряжении прекрасное седло. Посмотри сам. Карамон, поднеси седло поближе к огню, чтобы его рассмотрели получше. Поэтому я предлагаю обмен. Как тебе столь прекрасное предложение?

– Извини, – пожал плечами мужчина, – Хозяину действительно позарез необходимо седло, но он в своём фургоне, и его нельзя тревожить. Приходите завтра.

Крыса печально покивал:

– Какая жалость. Мы бы не против, но завтра нас назначили в дальний патруль… Мы служим в армии барона, как понимаешь… Карамон, забирай седло, наши друзья просто ошиблись.

Карамон снова наклонился и водрузил седло себе на плечи.

– Постоите! – Высокий человек, тот самый, что разговаривал с гномом, спрыгнул с подножки фургона. – Смитфи, я слышал весь разговор. Дайте-ка посмотреть.

– Карамон, положи седло, – велел Крыса.

Карамон вздохнул. Он понятия не имел, что торговля такое напряжённое и тяжёлое дело: «Как им только зарабатывают на жизнь?» Затем силач послушно плюхнул седло в грязь.

Человек присел и внимательно осмотрел его. Пробежал руками крепления, осмотрел прошивку и крепость застёжек.

– Эй, да оно поношенное! – воскликнул он пренебрежительно. – И что вы хотите за него?

Тон мужчины был холодным и безразличным, но Карамон видел, с какой нежностью его рука ощупывала швы и прикасалась к коже. Он не сомневался, что зоркий Крыса видит все не хуже. Седло Сенеджа было великолепным, во всей армии уступая качеством только баронскому.

– Даже не знаю. – Крыса почесал в затылке. – А что у вас в фургонах?

Хозяин удивился:

– Копчёная говядина.

– И много её у вас?

– Да все фургоны забиты, а что?

Крыса на минуту задумался, потом просиял:

– Хорошо, меняю говядину на седло!

Хозяин прищурился, сделка показалась ему слишком лёгкой.

– А сколько ты хочешь взять?

– Всю, конечно!

Человек расхохотался:

– У меня в караване тысяча шестьсот фунтов первоклассной копчёной говядины! Барон не стал много покупать в этот раз. Никакое седло на Кринне не стоит столько!

– С тобой тяжело торговаться, – опечаленно вздохнул Крыса. – Ладно, мы с другом возьмём сто фунтов, но это должны быть отборные куски. Я сам покажу какие!

Хозяин секунду подумал, затем кивнул и протянул руку:

– Договорились! Смитфи, выдай им мясо.

– Но, Крыса, – громким шёпотом произнёс Карамон, – это же седло мастера! Он же…,

– Тихо! – пихнул его в бок полукендер. – Я знаю, что делаю!

Карамон недоверчиво покачал головой. На его глазах друг сменял седло их командира, драгоценное и дорогое седло, на простую говядину. Его руки и бок горели, плечи были стёрты до крови. Ухудшало состояние и то, что каждое слово о говядине гулко, как барабан, отдавалось в пустом животе. Силач понял, что должен немедленно помешать сделке, схватить седло и бежать назад, к замку, но не сделал этого по двум причинам: первая – он предал бы друга и вторая – ему до смерти надоело таскаться с этим проклятым седлом.

Помощник хозяина быстро провёл их к дальнему фургону. Расшнуровав полог, он залез внутрь и вылез обратно с большим тюком, который положил на землю.

– Вот, как и договорились, сто фунтов лучшей говядины. Не найдёте ничего лучше отсюда до самых Халькистовых гор.

Крыса наклонился и тщательно исследовал тюк, буквально обнюхивая его. Потом встал и, недовольно уперев руки в бока, посмотрел в фургон.

– Нет, этот мне не нравится. – Он показал рукой. – Хочу тот тюк. Который слева. Во-он тот, с белой отметкой на боку.

Смитфи оглянулся на хозяина, который стоял у костра, придерживая седло ногой на случай, если эта парочка попробует надуть его. Тот степенно кивнул. Помощник снова влез внутрь и вытащил наружу указанный куль.

– Как скажешь, парень…

Посмотрев на тюк, Карамон опутал ужасное чувство предвидения, но всё же решил сделать робкую попытку:

– Я думаю, мы его оставим здесь, а завтра утром люди барона подберут его…

Крыса снисходительно улыбнулся и потрепал его но спине:

– Конечно нет, мы должны отнести его к лагерю гномов!

– И зачем гномам сто фунтов говядины? – решительно спросил Карамон.

– Чуть позже… – ответил полукендер. – Кроме того, ты можешь не нести тюк, а катить его.

Карамон молча подошёл к тюку и, толкнув, покатил вперёд. Это было не так легко, как показалось на первый взгляд, – земля была неровной и каменистой, тюк так и норовил свернуть в каком-нибудь неожиданном направлении в самый неподходящий момент. Крыса бежал рядом, помогая и давая советы. Один раз, когда они спускались с небольшого холма, тюк внезапно набрал скорость и покатился вниз. У Карамона ёкнуло в груди, когда Крыса отважно бросился всем телом на куль и затормозил его.

Когда они достигли гномского лагеря, оба взмокли и порядочно устали. Один из пони, заметив нечто странное, приближающееся к нему, рванулся и испуганно заржал. Гномы появились все сразу из ниоткуда. Карамон мог поклясться, что один выскочил прямо у него из-под ног.

– Добрый вечер всем! – громко произнёс Крыса, кланяясь гномам. Он положил руку на тюк, который Карамон со своей стороны подпёр ногой для верности.

– Что у вас в этом огромном тюке? – мрачно спросил один из гномов.

– Именно то, что вы так давно хотели, – воскликнул Крыса, ласково похлопав по боку приобретения.

– И что это? – спросил Рейнард. Судя по длине его бороды, он был главным. – Может, эль? – Его глаза немного прояснились.

– Никакого эля, – ответил Крыса пренебрежительно, – Мясо грифона!

– Мясо грифона? – озадаченно переспросил гном. Карамон был озадачен не меньше, но тут полукендер незаметно наступил ему на ногу.

– Сто фунтов изумительного грифоньего мяса, прекрасно прокопчённого, – можете посмотреть. Ты когда-нибудь пробовал раньше грифонье мясо? Некоторые говорят, что оно похоже на куриное, но они ошибаются. Тающее во рту – вот лучшее для него определение.

– Беру десять фунтов, – потянулся к кошельку один из гномов. – Сколько с меня?

– Очень жаль, господин гном, но я не могу продавать частями, – печально сказал Крыса.

Гном громко фыркнул:

– И что мне делать со ста фунтами грифоньего мяса? В дороге я и мои парни питаемся просто, без изысков, а все места в повозках уже заняты.

– Но не настолько же, чтоб не отметить праздник Древа Жизни на следующей неделе? – потрясение выдохнул Крыса. – Это же самый священный из гномских праздников, посвящённый восхвалениям Реоркса!

– Что?! Какой праздник? – Густые брови гнома удивлённо взлетели вверх. – Что ты имеешь в виду?

– Самый большой праздник в году в Торбардине… – обеспокоенно сказал Крыса, – Но я, кажется, понимаю. Вы – гномы с холмов и не в курсе событий…

– Кто сказал «не в курсе»?! – с негодованием взревел гном. – Я… просто немного спутал даты, мы же всё время путешествуем… подолгу нигде не останавливаемся. Значит, на следующей неделе будет большой праздник… мм…

– Древа Жизни, – подсказал Крыса.

– Я знаю! – с негодованием посмотрел на него Рейнард и задумался. Потом новая мысль пришла ему в голову, и он подмигнул Крысе. – Мы давно не были дома, все скитаемся, торгуем… – протяжно сказал он. – Нам прекрасно известно, как отмечают этот великий праздник у нас на родине, но мы понятия не имеем, как празднуют его в Торбардине. – Гном скорбно почесал затылок, остальные согласно закивали. – Не то чтоб меня это особенно интересовало, всем известно, торбардинские гномы – неотёсанные мужланы и горлопаны… Но просто любопытно.

– Ладно, я расскажу… – медленно сказал Крыса. – Ну, сначала все пьют и, танцуют…

Гномы снова закивали – это было стандартным началом всех празднеств.

– Потом открывают новую бочку «гномьей водки»…

Все вокруг молча смотрели на полукендера.

– Но самая важная часть праздника – Пища Грифона. Ведь известно, что Реоркс был большим любителем мяса этих птичек.

– Конечно… – торжественно сказали гномы, косясь друг на друга.

– Он мог в один присест умять огромную порцию рагу на рёбрышках, заедая его картошкой и соусом, а потом ещё требовал добавки и десерта! – продолжил вещать Крыса.

Гномы сорвали шляпы с голов и дальше слушали, держа их около груди в знак величайшего почтения.

– И с тех давних пор, чтобы прославить Реоркса, каждый гном должен съесть на празднике как можно больше мяса! А всё, что не сможет съесть сам… он должен раздать бедным во имя Реоркса… – набожно закончил рассказ Крыса.

Один из гномов украдкой вытер слезу кончиком бороды.

– Раз так, – хрипло сказал Рейнард, – хорошо, что ты напомнил нам о священной дате. Мы купим у тебя все мясо грифона, но только у нас маловато денег… Может, ты пойдёшь на уступку и обменяешь его?

Крыса задумался.

– А у вас есть что-нибудь уникальное? – наконец спросил он. – Что есть только у вас и ни у кого больше?

Командир гномов был застигнут врасплох:

– Ну, у нас есть…

Крыса помотал головой:

– Не нужно.

– Тогда у нас есть…

Крыса пожал плечами:

– Такого тоже не надо.

Командир гномов нахмурился:

– Ты опытный торговец, с тобой трудно заключить сделку… Ну ладно, раз ты припёр меня к стенке, слушай. У меня есть… – гном подошёл к полукендеру близко-близко и оглянулся по сторонам, – пластинчатый доспех, выкованный в Пакс Таркасе лучшими томскими кузнецами для самого сэра Джефри Палангасского!

Рейнард отступил и сложил руки на груди, ожидая, какой эффект произведут его слова. Крыса слегка приподнял брови:

– А разве самому сэру Джефри он больше не нужен?

– Там, где он очутился, боюсь, уже нет. – Гном показал пальцем в небеса. – Нелепая случайность унесла его жизнь… заснул в отхожем месте…

Крыса мысленно что-то прикидывал.

– Я полагаю, доспехи идут вместе со шитом и седлом?

Карамон затаил дыхание.

– Щит – да, а седло – нет.

Карамон издал протяжный вздох.

– Седло уже обещано, – извиняясь, добавил гном.

Крыса вновь задумался и молчал несколько минут, потом протянул руку:

– Отлично, мы берём доспех и щит.

Гном сделал то же самое, и они пожали руки над тюком с мясом священного грифона. Потом гномский командир затопал к своему фургону и вскоре возвратился, неся большой деревянный ящик. Сверху лежал роскошный щит с чеканным изображением зимородка. Пыхтя от натуги, гном поставил ящик к ногам Крысы.

– Вот доспехи, парень. Спасибо, что согласился на обмен, у нас теперь найдётся место для мяса.

Крыса вежливо и тепло поблагодарил гномов, а потом вернулся к Карамону, который с натужным стоном взгромоздил ящик на плечо.

– Зачем ты сказал им, что это мясо грифона? – спросил он у подошедшего полукендера.

– Потому что им была не нужна просто копчёная говядина, – ответил тот,

– Да ведь как только они откроют тюк и попробуют мясо…

– То будут до конца жизни клясться друг другу, что это самое нежное и лучшее мясо грифона!

Карамон некоторое время обдумывал это, идя вместе с другом по дороге к замку барона.

– Как ты думаешь, мастер Сенедж смирится с потерей седла в обмен на броню? – наконец спросил он с сомнением в голосе.

– Думаю, нет, – пожал плечами Крыса. – Именно поэтому мы с тобой пойдём снова к человеческому каравану.

– Но тогда мы идём не той дорогой! – указал Карамон.

– Ты прав, но сначала я хочу взглянуть на броню.

– А почему не посмотреть здесь?

– Здесь слишком темно. Ящик очень тяжёлый, Карамон?

– Да уж… – проскрежетал зубами Карамон.

– Наверное, там очень хороший доспех…

– Хорошо, что ты знал о том празднике в Торбардине, – прохрипел Карамон, сгибаясь все больше под тяжестью груза.

– Какой праздник? – рассеянно спросил Крыса. Его мысли были заняты чем-то другим.

Карамон изумлённо воззрился на него:

– Ты хочешь сказать…

– Ну… – подмигнул Крыса, – может, мы стали основателями прекрасной и древней гномской традиции. – Он оглянулся назад посмотреть, как далеко они отошли.

Когда огни лагерей стали маленькими оранжевыми точками, Крыса скомандовал остановиться.

– Ставь ящик сюда, на камни, – загадочно сказал: он, – Срывай крышку. Сможешь открыть?

Карамон вбил в щель свой охотничий нож и быстро справился с заданием. Крыса разжёг лампу и осветил доспехи.

– Это самая красивая вещь на свете, которую я видел! – испуганно воскликнул Карамон. – Жаль, Стурм не может этого увидеть. Ты только посмотри на этого зимородка на груди, а на розу, выбитую на плече! Великолепно! Просто изумительно!

– Слишком изумительно, – произнёс Крыса, кусая губы. Он пошарил по траве и вручил Карамону большой камень. – Возьми и ударь вот здесь несколько раз.

– Что?! – Челюсть Карамона отпала. – Ты спятил, Это же повредит доспехи!

– Да знаю, знаю! – нетерпеливо поторопил его Крыса. – Давай быстрей, время уходит!

Карамон покорно начал молотить камнем по броне, вздрагивая при каждой вмятине, словно сам пропускал смертельный удар.

– Готово… – наконец выдохнул силач. – Так лучше? – Он замер, глядя на Крысу, который схватил нож и полоснул его по руке. – Что ты…

– Это была отчаянная борьба, – пробормотал Крыса, беря его раненую руку и позволяя крови стечь на металл. – Но успокаивает лишь то, что бедный сэр Джефри умер как герой…

Смитфи остановился у первого фургона.

– И что теперь? – спросил он.

– Я имею ещё одно маленькое торговое предложение, – тихо сказал Крыса.

Смитфи наклонился ближе и внимательно посмотрел на полукендера.

– Я все спрашивал себя, где я видел такие уши раньше, – проговорил он. – Теперь вспомнил. Ты же кендер! Или, по крайней мере, полукровка. Я прав, паренёк? Мы здесь не жалуем кендерскую кровь, сколько бы её у тебя ни было, так что убирайся! Хозяин уже уснул, нечего его беспокоить…

Но тот не спал и через секунду появился перед ними, с интересом разглядывая:

– Я только что видел, как Барстил Огненный Камень упаковывает тюк говядины в свой фургон! У меня он не купил даже фунта, как вам это удалось провернуть?

– Очень жаль, но это профессиональная тайна, – покраснел Крыса. – Зато он мне дал кое-что в обмен, может, это будет вам интересно?

– И что это? – Оба мужчины с интересом воззрились на ящик.

– Открой крышку, Карамон.

– И что? Старая мятая броня, – протянул Смитфи.

Голос Крысы стал протяжным и похоронным:

– Не просто старая мятая броня, господа. Это – магические доспехи отважного Рыцаря Соламнии, сэра Джефри Палантасского, вместе с его щитом. Последняя броня неустрашимого сэра Джефри, – грустно прибавил он. – Опиши сражение, Карамон…

– Ох… ну… да, сейчас… было там шесть гоблинов…

– Двадцать шесть, Карамон, – вставил Крыса, – И ведь это были хобгоблины?

– Точно, забыл… Ещё двадцать хобгоблинов… Они хотели окружить его и…

– Он защищал маленькое золотоволосое дитя, сына принцессы, – добавил Крыса, – и её ручного грифона…

– Правильно. Гоблины хотели похитить сына принцессы…

– И её ручного грифона…

– Да, их обоих… Тогда сэр Джефри схватил золотоволосого грифона…

– И сына принцессы…

– Точно, он отдал грифона и сына принцессе и велел ей со всех ног убегать отсюда. А потом мужественно прислонился спиной к дереву и вытащил меч. – Карамон вытащил свой клинок, чтобы лучше показать, как было дело. – И стал кромсать всех налево и направо. При каждом его ударе падал разрубленный гоблин. Но их было слишком много, один из них изловчился и ударил доблестного рыцаря магической булавой вот сюда. – Карамон показал на себе. – Это был смертельный удар… Его нашли на следующее утро, а рядом лежали двадцать пять мёртвых гоблинов и хобгоблинов. А последнего он сумел ранить, уже умирая…

Карамон сурово вложил меч в ножны и замолчал.

– А ребёнок был спасён? – спросил Смитфи. – И маленький грифон?

– Принцесса назвала своего грифона «Джефри»… – дрожащим голосом ответил Крыса.

Наступил момент почтительной тишины. Смитфи опустился на колени и осторожно дотронулся до брони.

– Клянусь Бездной! – удивлённо воскликнул он, – Кровь все ещё свежая!

– Мы же сказали, доспехи магические, – бросил Карамои

– Эта драгоценная реликвия бесполезно пылилась у гномов, – сказал Крыса, – Но я подумал, что караван, идущий на север Палантаса, мог бы захватить доспехи и рассказ об этом. И отнести все в Башню Верховного Жреца…

– Мы действительно идём на север, – проговорил хозяин каравана, – Даю ещё сто фунтов говядины за доспехи!

– Нет, хозяин, боюсь, говядина мне больше не нужна… – гордо сказал Крыса. – А что ещё есть?

– Солёные свиные окорока, немного больших сыров, пятьдесят фунтов хмеля…

– Хмель! – воскликнул Крыса. – Что за сорт?

– «Эрготский богатырь». Магически улучшен эльфами Каганести для производства самого лучшего пива.

– Извини, нам нужно посовещаться. – Крыса отвёл Карамона в сторонку. – Слушай, ведь гномы в наши дни не путешествуют к Эрготу?

Карамон затряс головой:

– Нет, ведь туда нужно переправляться на кораблях. Мой друг Флинт не выносил корабли. Вот однажды…

Но Крыса убежал, не дав Карамону закончить, и уже вовсю жал руку хозяину каравана.

– Сделка заключена!

Смитфи подтащил ящик к огню, с восхищением разглядывал доспехи. Повинуясь жесту хозяина, он оторвался от созерцания и приволок большую корзину. Поставив её на землю, он пожелал всем доброй ночи и удалился обратно к доспехам.

Карамон посмотрел на огромную корзину, а потом на Крысу.

– Это была замечательная история, Карамон, – сказал полукендер. – Я чуть не разрыдался.

Карамон, ничего не говоря, взвалил корзину на спину и зашагал в темноту…

– И что вы принесли мне на этот раз? – поинтересовался Рейнард.

– Хмель. Пятьдесят фунтов отборного хмеля, – радостно заявил Крыса.

Гном с отвращением посмотрел на корзину:

– Ты, верно, никогда раньше не слышал, что мы делаем лучшее пиво на Кринне? И соответственно, выращиваем свой собственный хмель!

– Но не такой, как этот, – сказал Крыса. – Не эрготский хмель.

Рейнард тяжело вздохнул:

– Эрготский? А чем докажешь?

– Понюхай – сам всё поймёшь, – ответил полукендер.

Наклонившись к корзине, гном шумно принюхался, потом обменялся взглядами с компаньонами.

– Плачу десять железных монет!

– Мы ушли, – объявил Крыса. – Вперёд, Карамон! Я знаю одну таверну в городе, которая даст нам…

– Стойте! – крикнул гном. – Как насчёт двух фарфоровых наборов хиларской посуды и кубков к ним? Добавлю золотые ложки!

– Я солдат, – сказал Крыса через плечо. – Что я буду делать с посудой и золотыми ложками?

– Солдат? Прекрасно, а как насчёт восьми зачарованных эльфийских луков, сделанных для охотников Квалинести? Стрела, выпущенная из них, всегда находит цель.

Крыса остановился, а Карамон сразу снял корзину с плеч.

– Луки и седло сэра Джефри! – выпалил Маджере.

– Я не могу, я же обещал седло другому… – сказал гном задумчиво.

– Карамон, вперёд! – Крыса двинулся дальше.

– Постойте! – выкрикнул Рейнард сзади. – Я согласен. И седло тоже.

Крыса перевёл дух:

– Прекрасно, мастер Рейнард, заключим сделку…

Карамон погрузился в глубокий сон, сражаясь с двадцатью шестью золотоволосыми детьми, которые пытали плачущего гоблина. Поэтому металлический звук, который раздался рядом, он воспринял как часть сна и не подумал просыпаться.

Только когда сержант Немисс врезала ему по голове горшком, в который она колотила, силач начал что-то соображать.

– Подъем! Подъем, ленивые задницы! – орала она. – Выходи строиться! Встать, я сказала!

Карамон и Крыса вернулись в лагерь за час до рассвета. Шатаясь после бессонной ночи, Карамон одним из последних занял место в шеренге, выстроившейся перед казармой. Они построились в колонну и едва выступили для тренировки, как послышался стук копыт и громкий приказ остановиться.

Мастер Сенедж, осадив возбуждённого коня, спрыгнул с седла перед ними. Его лицо от гнева было цвета раскалённой печи и излучало такой же жар. Мастер свирепо осмотрел весь отряд – ветеранов и рекрутов. Все в строю попытались стать незаметными, а лучше – невидимыми.

– Проклятье! – заорал он. – Кто из вас, ублюдки, снова поменял местами моё седло и седло барона? Меня уже утомил этот тупой розыгрыш! В последний раз барон едва не приказал насадить мою голову на копьё! Кому пришло такое на ум в этот раз?

Играя желваками, мастер Сенедж медленно пошёл вдоль строя.

– Давайте сознавайтесь, ничтожества!

Никто не шевелился и не произносил ни слова. Если бы Бездна разверзлась сейчас у ног солдат, Карамон первый бы прыгнул в неё.

– Что, никого нет? – прорычал Сенедж. – Прекрасно! Сержант! Всему отряду урезать порции на месяц вполовину!

Карамон и остальные солдаты издали крик отчаяния – это было самое страшное наказание.

– Не надо никого наказывать, мастер Сенедж, – раздался голос из заднего ряда. – Это я сделал.

– Кто это сказал? – Сенедж попытался разглядеть говорившего, но ему это не удалось.

Крыса чётко выступил вперёд:

– Я один несу ответственность за все.

– Как тебя зовут, солдат?

– Крыса, мастер Сенедж.

– Этот солдат сегодня должен был быть уволен, – быстро встряла сержант Немисс. – Фактически он уже не солдат с сегодняшнего утра.

– Это его не извиняет, сержант, – процедил Сенедж. – Пусть сперва объяснится с бароном лично.

– Могу я сказать, мастер Сенедж? – отсалютовал Крыса.

Сенедж мрачно сплюнул:

– Говори, сосунок.

– Найденное седло не принадлежит барону, мастер Сенедж, – кротко сказал Крыса. – Если послать проверить, то вы узнаете, что седло Айвора Лэнгтри висит себе спокойно в конюшне. Это седло – подарок от всего штурмового отряда мастеру Сенеджу!

Солдаты молча начали переглядываться. Сержант Немисс гаркнула команду, и все снова замерли по стоике «смирно». Мастер Сенедж подошёл к своему жеребцу и внимательно изучил седло.

– Древние Боги! Ты прав, это не баронское седло. Оно выполнено в соламнийском стиле…

– Последняя мода, мастер Сенедж! – проговорил Крыса.

– Я даже не знаю… не знаю, что сказать… – Сенедж был тронут, раскалённый поток гнева уступил место тёплой благодарности. – Оно стоит целое состояние… И все солдаты… вместе… скинулись на подарок… – Мастер Сенедж больше не мог говорить, у него перехватило дыхание.

– Троекратное приветствие мастеру Сенеджу! – прокричала сержант, которая понятия не имела, что происходит, но не могла остаться в стороне.

Солдаты завопили с максимальным воодушевлением. Вскочив в своё новое седло, мастер Сенедж махнул им шляпой и, дав шпоры жеребцу, понёсся прочь.

Сержант Немисс повернулась к строю – молнии проскакивали в её глазах. Она уставилась на Крысу, тысячекратно его испепеляя:

– Хорошо, сосунок, какого демона это означает? Я прекрасно знаю, что ни один из солдат не скидывался на седло мастеру Сенеджу. Ты один купил его?

– Нет, сержант, – ответил спокойно Крыса, – я не покупал.

– Солдат, принеси сюда верёвку, – приказала Немисс. – Я говорила, что сделаю, если поймаю тебя на воровстве, кендер. Вперёд, марш!

Крыса, не меняя выражения лица, зашагал к яблоне. Карамон с трудом оставался безучастным, втайне надеясь, что Крыса не затянет шутку слишком далеко. Один из солдат вернулся с крепкой верёвкой, которую и вручил сержанту. Крыса встал под яблоней, остальные остались стоять по стойке «смирно».

Покачивая завязанной петлёй, Немисс приглядывала ветку получше. Внезапно она замерла и вгляделась в гущу ветвей:

– Что за…

Крыса заухмылялся и принялся разглядывать листья под ногами. Подпрыгнув, сержант Немисс вытащила что-то из веток. Солдаты не смели нарушить строй, но все отчаянно старались рассмотреть, что оказалось в руках у сержанта. Один из ветеранов забылся и присвистнул. Немисс была так ошеломлена, что даже не заметила этого.

В её руках был прекрасный эльфийский лук. Посмотрев наверх, Немисс насчитала ещё семь таких же. Она нежно провела по тетиве рукой:

– Это лучшие луки на всём Ансалоне! Говорят, они магические… Эльфы никогда не продадут их людям ни за какую цену! Ты хоть знаешь, сколько они стоят?

– Да, сержант! – ответил Крыса. – Сто фунтов копчёной говядины, немного помятый доспех Соламнийского Рыцаря и корзина хмеля.

– Что?! – Немисс тупо заморгала и затрясла головой. Карамон вышел из строя:

– Это верно, сержант. Крыса не украл их. Люди и гномы из караванов могут засвидетельствовать, что он их честно выменял! – Последнее было маленькой натяжкой, но сержанту не нужно было напрягаться…