Невеста-незабудка

Она так и осталась стоять на углу улицы, глядя вслед экипажу, пока его не поглотил поток других колясок и повозок. Серьга в ухе! Может, несмотря на великолепно сшитый костюм, он моряк? У него загорелая и обветренная кожа. А может, он просто один из многочисленных держателей баров на Пиратском берегу? Лилли никогда не встречала хозяев пивных, но сильно сомневалась, что они одевались так элегантно.

Какой-то человек, протискиваясь мимо Лилли сквозь густую толпу, едва не столкнул девушку опять на проезжую часть. Лилли покрепче зажала под мышкой газету У нее есть гораздо более важные дела, чем таращиться вслед человеку, имени которого она не знает и которого вряд ли увидит снова. Надо как-нибудь устроиться в один из универмагов на такую зарплату, чтобы можно было снять для себя, Лео и Лотти какое-то жилье.

По мере того как ползло время, а солнце все ниже клонилось к западу, стало совершенно ясно, что надеждам Лилли не суждено сбыться. Места продавщиц были, но каждый раз предлагаемая зарплата совершенно не соответствовала ее нуждам.

— Какая плата, вы говорите, может вас устроить? — с насмешкой осведомлялись хозяин или хозяйка доходного дома. — Умоляю вас, леди, за такие деньги вы и клетки для попугая не снимете!

Разгоряченная, голодная и измученная, она прочесывала улицу за улицей — от Говард-стрит на юге до Ломбард-стрит на севере, от Мончгомери-стрит на востоке до Аламо-сквер на западе. Но проблемой оказались не только деньги, точнее, их недостаток.

— Двое детей, а мужа нет? — спрашивали домохозяева и быстро переводили взгляд на левую руку, на которой не было кольца. — Догадываюсь, чем вы занимаетесь, леди.

Мне тут этого не нужно!

Одна за другой захлопывались перед Лилли двери.

К тому моменту, когда она услышала, как где-то в отдалении бьет пять, к глазам ее уже начали подступать слезы отчаяния. Что же делать? Она не может уйти из дома на Ноб-Хилл без Лотти и Лео. Она твердо, пообещала сестре, что не поступит так, и, если не сдержит теперь обещания, до конца своих дней будет жить в разладе с собой.

Она устало поднималась на очередной из нескончаемых холмов Сан-Франциско. Агентство по найму, которое она искала, не рекламировалось в газете, но его посоветовали Лилли в одной из тех контор, где она побывала.

Это была ее последняя надежда. Время стремительно истекало. Как только дядя вернется домой, ее шансы уйти из дому с детьми сведутся к нулю. От одной мысли о дяде и его намерении присвоить Лео Лилли поежилась. Она не позволит, чтобы ее брата воспитали как сына Герберта Мосли.

— Не позволю, — задыхаясь от подъема, прошептала она.

Шедшая позади нее женщина средних лет с тревогой окинула Лилли взглядом.

Девушка сжала кулаки.

— Не позволю, не позволю! — поклялась она с нараставшей страстью.

Предпочтя безопасность проявлению участия, женщина торопливо перешла на другую сторону улицы.

— Отель «Золотые ворота» ищет горничных, — без всякой заинтересованности проговорил средних лет мужчина с грязными волосами, принимавший в этом агентстве посетителей. Он даже не потрудился вынуть изо рта сигару. — Кроме того, у нас есть места в прачечных, в баре, требуются уборщицы…

— И за какую плату? — спросила Лилли, заправляя в узел выбившуюся прядь волос и не думая о том, какую выбрать работу, лишь бы хватило обеспечить Лео и Лотти.

Мужчина передвинул во рту сигару и назвал цифру Впервые в жизни Лилли почувствовала, что сейчас впадет в истерику. Неудивительно, что ее дядя рассмеялся, когда она вообразила, что сможет найти хорошо оплачиваемую работу. Он знал, что это невозможно. Знал, что ей никогда не удастся забрать из-под его опеки Лео.

Она с тоской вышла из конторы, удивляясь, как другим удается заработать на разумное и достойное существование, когда работодатели платят женщинам сущие гроши, а выбор мест столь ограничен. Лилли вспомнила некоторые из объявлений в «Экзэминере» и поджала губы.

Ответ, разумеется, заключался в том, что подавляющее большинство женщин, если только не переступят через себя, никогда и не могли себя обеспечить; вместо этого они обращались к единственному выходу — браку.

Девушка в отчаянии стояла на тротуаре, не зная, куда ей двинуться дальше, и сознавая, что подвела двух человек, которых любила больше всего на свете; двух человек, которые бесконечно ей доверяли.

На другой стороне улицы тускло засияла в вечерних лучах солнца медная табличка. Ясно обозначилось выгравированное на ней название — «Брачное агентство Пибоди».

Лилли уставилась на табличку, вспомнив статью, прочитанную в «Экзэминере». Буквы заплясали у нее перед глазами, а сердце забилось тяжело и глухо. Она вспомнила, какой счастливой выглядела на фотографии невеста; припомнила, как Лотти говорила, что, не заболей отец, он повез бы их на Аляску искать золото; в памяти ее всплыло, в какое возбуждение пришел Лео при одном упоминании слова «старатель». Кроме того, Аляска была так далеко от Калифорнии, что Герберт Мосли никогда не смог бы разыскать их там.

Кровь стучала у нее в висках. Муж обеспечит ее домом, а заодно получат кров Лео и Лотти. Все знали, что мужчины, живущие там, где мало женщин, и желающие вступить в брак, часто женятся на вдовах. И если вдовы с маленькими детьми котировались в этих брачных ставках, то почему бы на это не рассчитывать молодой женщине с младшими братом и сестрой?

Тротуар заходил ходуном под ее усталыми ногами.

Какая дикая мысль, просто смехотворная. И однако же ей оставался только этот путь, если она не хотела потерять двух ранимых детей, которых любила больше всего на свете.

Лилли понимала, что не может этого допустить. Сердце ее забилось чаще. Такое решение означало оставить надежду когда-нибудь выйти замуж по любви. Перед ней встал непрошеный образ американизированного греческого бога в сизо-сером костюме и фетровой шляпе, залихватски сдвинутой на один бок. Она отогнала его. Ее собственное счастье в расчет не берется. На карту поставлено счастье Лео и Лотти.

Она порадовалась, что унаследовала практичную натуру своей матери и смогла найти в сложившейся ситуации! едва ли не единственно верное решение. Сделав глубокий вдох, она с колотящимся сердцем пересекла улицу и решительно постучала в дверь брачного агентства Пибоди.

Глава 2

— На Аляске?

Эми Пибоди, обладавшая внешностью доброй матушки и приближавшаяся к шестидесяти годам, не удивилась такой просьбе. Не успел «Экзэминер» напечатать историю мистера Дэниела Бертона из Нома о том, каким невероятно богатым он вернулся в Сан-Франциско со своей женой, которую нашел через брачное агентство Пибоди, как агентство оказалось завалено потоком просьб от молодых женщин, желавших последовать примеру счастливицы миссис Бертон. А вот что ее поразило, так это незаурядная внешность и уверенные манеры нынешней соискательницы Большинство молодых женщин, обращавшихся за помощью в агентство, были не слишком-то красивы. И держались обычно нерешительно. Стоявшая перед нею женщина ничем на них не походила.

— На Аляске, — повторила Лилли. — Разве на Аляске нет старателей, ищущих жен?

Эми кивнула. Есть. Но она что-то очень сомневалась, захочет ли эта молодая особа иметь дело с джентльменами подобного сорта, и потому осторожно начала:

— Вы кажетесь такой молодой, мисс Сталлен…

— Мне двадцать лет, — солгала Лилли. Часы за спи-; ной миссис Пибоди показывали без четверти шесть. Герберт Мосли мог в любой момент вернуться домой. Скрестив пальцы, она мысленно пожелала, чтобы его задержала какая-нибудь деловая встреча. — Если я соглашусь выйти замуж за одного из мужчин из ваших альбомов, ведь он оплатит мне проезд до Аляски? — спросила она, озабоченная ответом только на этот, самый важный для нее вопрос.

— Когда фотография юной леди отсылается джентльмену по ее выбору, это считается договоренностью. — Миссис Пибоди положила на стол тяжелый альбом. — Но это довольно продолжительная процедура. Возможно, вы хотите посмотреть эти фотографии…

— Продолжительная? — У Лилли от волнения сел голос. — А насколько продолжительная?

Эми открыла альбом и подтолкнула его к девушке. , — Это зависит от времени года, мисс Сталлен. Зимой, когда ни одно судно не может доплыть до Клондайка или покинуть его, это может занять пять месяцев. Летом, конечно, все можно устроить за пять-шесть недель.

Ну а эти джентльмены в начале альбома…

Лилли даже не взглянула на фотографии.

— Я не могу ждать пять или шесть недель, — напряженно проговорила она. — Я не могу ждать даже пять или шесть дней. Мне нужно уехать на Аляску сейчас. Немедленно.

Эми откинулась в кресле, сцепив пальцы рук. Едва Лилли Сталлен вошла в ее кабинет, как она поняла, что перед ней нетипичная будущая невеста. И теперь она поняла почему. Мисс Сталлен спасалась бегством.

Заметив выражение глаз Эми Пибоди, Лилли сразу же догадалась о ее мыслях. И ее пронзил новый страх.

Если миссис Пибоди решит, что Лилли скрывается от полиции, она даже не станет рассматривать ее кандидатуру.

— Меня не разыскивает полиция, — сказала она, и глаза ее засияли искренностью. — Мне нужно уехать из-за.., из-за сложностей в семье.

Эми Пибоди не зря считала себя проницательной, сейчас ей говорили правду, и она это видела. Она вздохнула, посчитав, что угадала истинную причину, и в очередной раз осудила мужчин. Из-за отца, наверное, или старшего брата. Старая, как мир, история, слишком часто она слышала подобные рассказы, а потому обратилась к девушке с искренним сожалением.

— Если бы вы пришли ко мне несколькими часами раньше, я могла бы вам что-то подобрать. Хотя большинство моих клиенток предпочитают обменяться фотографиями и что-нибудь узнать о джентльмене, прежде чем выходить за него, у нас есть и чуть менее эксклюзивная система знакомств.

Она помолчала, ожидая от Лилли вопросов. Таковых не возникло. Она только хотела знать, что такое «менее эксклюзивная» система.

— Клондайк — это очень суровое и дикое место, мисс Сталлен. Связь там налажена плохо, а охотники за золотом не живут подолгу на одном месте. Едва проходит слух о большой жиле, как они в ту же минуту устремляются туда. В результате много раз случалось так, что прибывшие в Доусон дамы уже не заставали там своих будущих мужей.

Сам тон ее ясно свидетельствовал о невысоком мнении в отношении этих мужчин.

— И? — нетерпеливо вставила Лилли.

— И чтобы избежать катастрофы такого рода, молодые дамы путешествуют группами, а представитель брачного агентства Пибоди знакомит их с потенциальными мужьями после прибытия в Доусон, а не до того.

Лилли уставилась на женщину. Чем, интересно, это хуже, чем искать мужа по альбому с обтрепавшимися фотографиями? Так даже более цивилизованно.

— А проезд все равно оплачивается? — спросила она, сосредоточившись на самой важной части договора.

Эми кивнула.

— Все расходы оплачиваются, а затем, когда джентльмен будет доволен своим выбором, он компенсирует представителю Пибоди в Доусоне все затраченные на невесту средства.

— Я хочу поехать, — спокойно произнесла Лилли. — Но я не хочу ждать, когда в Доусон отправится следующая группа невест. Я хочу поехать сейчас, на ближайшем корабле.

Эми с сожалением покачала головой.

— Какая жалость, моя дорогая! Если бы вы пришли несколькими часами раньше, вы могли бы поехать. Сегодня отплывает судно «Сенатор» с шестью юными леди на борту.

Лилли вскочила со стула, не веря, что ее судьба так стремительно изменилась к лучшему.

— Но почему же вы не сказали! — лихорадочно воскликнула она. — Когда? С какого причала?

— Господи Боже, мисс Сталлен! Вы не можете отплыть сегодня! У вас не будет времени собраться!

— Когда?

Эми посмотрела в полыхающие синим огнем глаза Лилли и поняла, что сможет рассчитывать на седьмую невесту для Доусона.

— В восемь тридцать, восемнадцатый причал, — лаконично ответила она.

Лилли круто развернулась и пошла к двери, говоря на ходу:

— Что ж, если вы можете все устроить, я буду на борту.

— Разумеется, я могу взять для вас билет. — Эми поднялась, понимая, что ей придется двигаться почти так же быстро, как и ее решительной клиентке. — Представителя Пибоди в Доусоне зовут Джош Нельсон…

— Три билета, — внезапно сказала Лилли, берясь за дверную ручку.

— Три? — Глаза Эми под тяжелыми веками расширились.

— Один для меня и два для моих младших брата и сестры. — Лилли распахнула дверь. — И не волнуйтесь из-за расходов, мисс Пибоди. Мой будущий муж все выплатит мистеру Нельсону.

Не успела потрясенная Эми запротестовать, как дверь уже захлопнулась. Эми ухватилась за край стола, чтобы сохранить равновесие. Какая необыкновенно волевая молодая женщина! Оставалось только надеяться, что мистер Нельсон справится с ситуацией, когда мисс Сталлен прибудет в Доусон, а еще миссис Пибоди понадеялась, что будущий муж, ради чести ее агентства, тоже сможет с ней справиться!

* * *

— Господи, только бы дяди Герберта не было дома, — как заклинание твердила Лилли, пока трамвай мучительно медленно взбирался на Ноб-Хилл Не успел он остановиться, как девушка соскочила на мостовую и бросилась бежать с неподобающей леди скоростью.

— Господи, хоть бы Лотти уже все сложила! — взмолилась она, несясь к дому Мосли так, словно за ней гнались все черти ада. — Только бы ничего не случилось!

Боже, помоги нам всем троим успеть на «Сенатор» к отплытию!

— Где же ты была, Лилли? — озабоченно спросила тетка, выбегая в холл навстречу ворвавшейся в дом девушке. — Я так за тебя волновалась! Думаю, твой дядя вряд ли хочет выгнать тебя из дома, как он сказал утром.

Я дам ему понять, насколько меня расстроит, если он выгонит тебя, и…

Лилли подавила раздражение. Как бы ни желала она обойтись с теткой поласковее, она не могла. У нее просто не было времени. Когда она покидала брачное агентство Пибоди, уже перевалило за шесть часов, а сейчас и вовсе шел восьмой час. У нее оставалось около полутора часов, чтобы собрать Лео, Лотти, захватить саквояжи и покинуть этот дом; доехать до порта, найти восемнадцатый причал и сесть на корабль.

— Все, что сказал сегодня утром дядя Герберт, правда от первого до последнего слова, — проговорила она, все еще тяжело дыша после бега, даже в груди все болело. — Я очень сожалею, что придется огорчить вас, тетя Гасси, но я ухожу из этого дома и забираю с собой Лео и Лотти! — закончила девушка, направляясь к лестнице.

— Нет! — воскликнула Гасси. — Ты не можешь так поступить, Лилли! — Она поспешила за племянницей. — Твой дядя не имел в виду, чтобы ты забирала детей!

— Я знаю, тетя Гасси, — сухо ответила Лилли. — Но я не точу разлучаться с ними, пока они так малы. Они потеряли маму и папу и не должны потерять теперь и меня.

Когда Лилли повернула в коридор, дверь спальни распахнулась и оттуда выскочила Лотти Она была одета в дорогу — короткое пальто бежевого цвета, коричневая саржевая юбка, черные чулки и высокие ботиночки на пуговицах На голове девочки красовалась ее воскресная соломенная шляпка с низкой тульей и узкими полями, придерживаемая под подбородком резинкой. Тулья была украшена длинной голубой лентой, свисавшей на спину — Я сделала все, что ты меня просила! — победно возвестила она, глаза ее сияли, лицо светилось радостью. — Я сказала служанке, что нам нужны все три саквояжа, и запихала туда все, что могла.

Лилли испытала безмерное облегчение. Она понятия не имела, какая погода стоит на Аляске в июне, но знала, что с наступлением осени им понадобится вся их теплая одежда.

— Возьмите свои пальто, — велела она, когда из комнаты показался Лео, — и все зимние шарфы и перчатки.

— Нет! — Хватаясь за горло, тетка в отчаянии попыталась положить конец разыгрывавшемуся перед ней кошмару. — Прошу тебя, Лилли! Пожалуйста, не забирай Лео!

Войдя в спальню, Лилли достала из ящика комода спрятанный в самом дальнем его углу черный фетровый бумажник. В нем хранились деньги, которые оставил им отец и которые она тщательно оберегала. Засунув бумажник поглубже в один из саквояжей, она повернулась к тетке и резко сказала:

— Простите, тетя Гасси, но мама не захотела бы, чтобы мы разлучались, вы это знаете. — Тетя открыла рот, чтобы снова возразить, но Лилли решительно продолжила:

— И никто из нас не захотел бы, чтобы Лео сменил фамилию Сталлен на Мосли.

Этого ее тетка отрицать не могла, лицо ее сморщилось, из глаз потекли слезы.

У Лилли сжалось сердце, и, поставив саквояжи, она обняла Гасси.

— Мы все любим вас, тетя Гасси, — проговорила она. — Но с дядей Гербертом просто.., невозможно ни о чем договориться.

Тетка судорожно обняла Лилли, не отрицая ее слов и зная, что проиграла это сражение, как проигрывала каждое.

Снизу донесся звук открываемой двери, и кто-то вошел в холл. Все четверо замерли.

— Это дядя Герберт! — прошептала Лотти, широко раскрыв глаза.

Пока Лилли лихорадочно обдумывала путь к спасению, для ее тетки наступил звездный час.

— Уходите из дома по черной лестнице, — быстро проговорила она, впервые в жизни взяв ситуацию под контроль. — Я скажу, что ты уже ушла от нас, а Лео и Лотти так расстроились, что легли спать рано. Иди же, моя дорогая! Быстрей!

Подгонять Лилли нужды не было. Подхватив саквояжи, она поцеловала Гасси в щеку и, сопровождаемая тяжело нагрузившейся Лотти и трусившим по пятам Лео, поспешила к лестнице для слуг.

— Куда мы едем? — шепотом спросил Лео, пока они спускались.

— На Аляску.

— На Аляску! — Лео оступился и свалился с последних двух ступенек. — На Аляс…

Лотти, пораженная не меньше брата, свободной рукой зажала ему рот и шикнула, призывая к молчанию.

— Лилли все нам расскажет, когда мы выйдем из дома.

А сейчас тихо, Лео, не то услышит дядя Герберт, и уж тогда никто из нас никуда не поедет!

В это время дня домашняя прислуга находилась на кухне или в столовой. Пробравшись через прачечную и швейную комнату, они вышли через боковую дверь.

— У нас очень мало времени, — сказала Лилли, как только они вышли из палисадника. — И уж точно нет времени на вопросы и восклицания. Я знаю, что у тебя тяжелый саквояж, Лотти, но тебе придется с ним еще и бежать. А тебе Лео, несмотря на твои маленькие ножки, придется от нас не отставать. Все понятно?

Лео кивнул, глаза у него сделались величиной с блюдца, он с трудом верил, что они пускаются в такое грандиозное приключение.

— Хорошо. — Сердце у Лилли упало, когда она представила, как мало времени осталось до отплытия «Сенатора». — Готовы? Тогда побежали!

Хотя Лотти и Лео так толком и Не поняли, куда они бегут и к чему такая спешка, они припустили так, что сделали бы честь любому профессиональному спринтеру.

* * *

Сев на трамвай, Лилли начала понемногу успокаиваться.

У них был целый час. Этого достаточно Если, конечно, они без труда смогут найти восемнадцатый причал.

— Ну, а теперь ты можешь нам сказать, куда мы едем? — тяжело дыша, спросила Лотти, сидевшая в обнимку со своим громоздким саквояжем.

— Она уже сказала нам. — От волнения у Лео сел голос. — Мы едем на Аляску! Будем участвовать в «золотой лихорадке»! Намоем золота и станем миллионерами!

Лотти не обратила на него никакого внимания.

— Мы правда едем на Аляску? — озабоченно сдвинув брови, спросила она. — Но ведь это же страшно далеко. Как мы туда доберемся? И разве нам это по карману? Что мы…

— Потом, Лотти, — перебила ее Лилли, не желая думать обо всех этих «почему» и «как» и сосредоточившись только на одном — вовремя оказаться на борту «Сенатора».

Лотти умолкла, подумав, не напрасно ли она сказала Лилли о мечте их отца попасть на Аляску и поискать там золото. Беда Лилли в том, что, как и ее отец, она была совершенно далека от реального мира. «Если ими завладевала мечта, здравый смысл оставлял их начисто» — так всегда говорила мама. Поэтому надо присматривать за Лилли и помогать ей, но так, чтобы она об этом не догадалась, а то непременно обидится. А еще надо сделать так, чтобы Лилли казалось, будто это она присматривает за ней, Лотти. В точности так поступала мама, заботясь об отце.

Трамвай катился вниз, к гавани, а Лотти все размышляла. Почему, интересно, Лилли решила ехать на Аляску?

Только потому, что их отцу казалось, будто им там улыбнется счастье? Но что они там будут делать? Не могут же они сами добывать золото! Это слишком тяжелый труд.

Да и все лучшие места уже наверняка разобраны. Уже три года, как на Клондайке нашли золото, и первоначальные огромные месторождения на севере в основном иссякли.

Что же все-таки на уме у старшей сестры? Была бы она, Лотти, постарше, Лилли доверяла бы ей немного больше.

— Теперь мы наймем экипаж, — сказала Лилли, когда они высадились из трамвая в совершенно незнакомой, заполненной толпами народа части города. — Кучер знает, где находится восемнадцатый причал, и довезет нас туда гораздо быстрее, чем мы дойдем пешком.

Лотти споткнулась и чуть не упала вместе со своим тяжелым саквояжем.

— Ты хочешь сказать, что мы отплываем на Аляску сегодня?

Лилли в изумлении посмотрела на нее.

— Ну да, конечно, а как иначе мы туда доберемся?

Закинув за спину свесившиеся вперед косы, Лотти с поразительной сдержанностью ответила:

— Ты только сказала нам, Лилли, что мы едем на Аляску и что у тебя нет времени на вопросы и объяснения. Ты не сказала точно, когда мы едем. Или каким образом.

— Тогда я скажу тебе сейчас. — Девушка огляделась вокруг в поисках экипажа. — Мы плывем на корабле, и корабль отплывает меньше чем через час. Кучер! Кучер!

Кучер, к которому был обращен ее возглас, направил в их сторону свой экипаж.

— На восемнадцатый причал, пожалуйста, — сказала Лилли, подсаживая в коляску Лео. — И как можно быстрее!

Кучер, привыкший к подобным распоряжениям, пустил лошадь энергичной рысью.

— Это Пиратский берег? — благоговейно спросил Лео, глазея на шумные компании матросов, которые собирались в наступающей темноте на мощенных булыжником улочках.

Несколько сильно накрашенных женщин вывалились из шумного бара, за ними следовали подвыпившие мужчины. Элегантно одетых среди них не было, никто из них, похоже, никогда в жизни не носил фетровой шляпы.

— Не знаю, — отозвалась Лилли, испытывая облегчение, что ее греческого бога не было среди этих людей, и разочарование, что не удастся взглянуть на него хотя бы еще разок. — Но все равно, это очень экзотический район.

И она не преувеличивала. На узких тротуарах теснились индусы в тюрбанах и выходцы с Самоа, выделявшиеся в толпе темно-коричневой кожей. На углах улиц сбивались в группки африканцы. Тут и там сновали китайцы.

Конечно, все трое слышали об этой части Сан-Франциско, но даже не думали, что когда-нибудь ее увидят, настолько во всех отношениях она была далека от замкнутого величия дома Мосли на Ноб-Хилл.

— Вы на «Сенаторе» плывете, мэм? — поинтересовался кучер, когда экипаж оставил позади узкие улочки и покатил по еще более неровным булыжникам доков.

— Да. А вы его видели? — С левой стороны вставал лес мачт и пароходных труб. — Это парусник или пароход?

Кучер расхохотался.

— Плывете на нем и не знаете, парусник это или пароход! — Обернувшись, он с любопытством посмотрел на Лилли и перестал смеяться, — А вы точно знаете, куда плывет «Сенатор»? — спросил он, и в глазах его мелькнуло беспокойство.

— На Аляску, — ответила Лилли, и Лео крепче сжал ее руку.

Кучер пожал плечами. Если она знает, куда едет, тогда он ничем ей больше не поможет. Хотя, конечно, мнение свое высказать может.

— Золотые прииски — не место для ваших младшеньких, — сказал он, останавливая экипаж у трапа «Сенатора». — Да и для женщин тоже, если только они не шлюхи в баре.

Лилли не удостоила его ответом. Судя по дыму, валившему из труб «Сенатора», он мог отчалить в любой момент, так что нельзя было терять ни минуты. С бешено бьющимся сердцем Лилли выпрыгнула из экипажа.

— Подавай мне саквояжи, Лотти! Быстрей! — велела она, спуская на землю Лео и не дожидаясь помощи кучера.

Лотти с трудом опустила вниз тяжелый саквояж.

— Там матросы что-то делают с канатами, — заметила она.

— А что такое «шлюхи»? — спросил Лео, дергая Лилли за юбку.

— Если вы намерены плыть на этом корабле, то поторопитесь, — сказал кучер, забрав у Лотти последний из саквояжей и поставив его на землю.

— Беги на трап, Лотти! — лихорадочно приказала Лилли, ища в кошельке мелочь. — Его не уберут, если на нем будет человек!

— Что такое «шлюхи», Лилли? — снова спросил Лео, а Лотти, пронесшись по булыжникам мостовой, тем временем уже запрыгнула на нижнюю ступеньку трапа.

— Потом, мой хороший. Потом. — Лили подхватила один саквояж под мышку, а два других взяла в руки.

— Удачи, мэм! — крикнул ей вслед кучер, а потом, уже разворачивая свой экипаж, добавил про себя:

— Она вам ой как понадобится!

Сердце Лилли, когда она спешила вслед за Лотти, билось так, словно готово было разорваться. Вот он, решающий момент. Или их имена есть в списке пассажиров, или нет. И если нет.. Она даже не хотела думать, что будет, если их там не окажется.

— Мисс Сталлен? — спросил молодой матрос, спускавшийся по трапу ей навстречу. — Вы чуть было не опоздали, мэм, если позволено будет заметить.

— Простите, Облегчение, охватившее ее, было. — столь велико, что.

Лилли едва поборола искушение бросить саквояжи и обнять молодого человека. Получилось! Они в списках пассажиров! Через несколько минут они поплывут на Аляску, и Лео навсегда будет вырван из когтей дяди Герберта.

— Вас поместили в каюте с еще одной дамой от Пибоди, — сказал Матрос, забирая у Лилли два саквояжа.

Восторг Лилли перешел все границы. Она будет путешествовать с молодой женщиной своего возраста; она сможет обзавестись подругами, которые останутся у нее и тогда, когда они доберутся до цели своего путешествия.

Лео и Лотти завладели освободившимися руками сестры, и все втроем стали подниматься за молодым человеком на палубу. Лилли увидела столпившихся у поручней пассажиров, среди которых женщин не было, и сделала вывод, что это либо старатели, едущие на Аляску впервые, либо те, кто возвращается туда, пересидев зиму в Калифорнии.

Лилли уже ступила на палубу, когда матрос крикнул:

— Трап не убирать! У нас еще один опоздавший!

Лилли была слишком озабочена сохранностью своего багажа, чтобы обратить внимание на происходившее на пристани. До сего момента все ее мысли были устремлены к одной-единственной цели: попасть на «Сенатор».

Теперь, когда она оказалась на борту, перед ней встали другие проблемы. Как она объяснит Лотти и Лео, что они плывут на Аляску только с тем условием, что по прибытии она выйдет замуж за одного из изголодавшихся по женщинам золотоискателей? До сих пор она даже не думала об этой части договора. Теперь же ей впервые пришло в голову, что, пожалуй, стоило бы это сделать.

Мысль была слишком страшная, чтобы позволить окружающим заметить это. Поэтому, пока другие пассажиры с интересом наблюдали, как под руку с женщиной в пелерине, отделанной горностаем, по трапу поднимался высокий, стройный, элегантно одетый господин в фетровой шляпе, Лилли шла за матросом по узкому проходу между каютами, глубоко раскаиваясь, что не потрудилась просмотреть альбом с фотографиями в брачном агентстве Пибоди.

* * *

— Я с детьми не поеду, — категорично заявил грубоватый женский голос, когда матрос поставил саквояжи Лилли в узком проеме двери, ведущей в каюту.

— В этих каютах четыре места. — Матрос поднял Лео и поставил его на крошечный пятачок свободного пространства между двухъярусными полками. — И три из них предназначены мисс Сталлен. — Он повернулся к Лилли, взял у нее третий саквояж и забросил на верхнюю полку. — Если у вас возникнут какие-нибудь трудности, мэм, обращайтесь ко мне.

— У меня не будет никаких трудностей. — Лилли была благодарна ему за внимание, но свои сражения предпочитала вести сама.

Поскольку предлога задержаться не было, матрос с сожалением удалился. Провожать пассажиров до каюты и помогать им нести саквояжи не было принято на «Сенаторе». На борту этого корабля отъезжающие сами разыскивали свои каюты и несли вещи. Однако матрос ни на миг не пожалел о том порыве, который заставил его прийти на помощь мисс Сталлен. Девушки, державшиеся с изяществом принцесс, были редкостью на борту «Сенатора», а эта принцесса к тому же обладала такими густыми и блестящими черными как ночь волосами, что просто удивительно, как ее стройная шея выдерживала их вес. Он захотел познакомиться с мисс Сталлен поближе. И у него впереди целых четыре дня, чтобы это сделать.

— Я не шучу, — проговорила девушка, с надутым видом сидевшая на нижней полке, когда Лилли перешагнула через громоздившийся в дверях багаж. — Я с детьми не поеду.

Лилли закинула второй саквояж на другую верхнюю полку, освобождая проход в каюту для Лотти.

— Тогда вам лучше поискать себе другую каюту, — вежливо сказала она, — потому что мы этого делать не собираемся.

Девица прищурилась. Лео, ожидая чего-то нехорошего, сунул в рот большой палец. Лотти затаила дыхание.

Лилли осталась невозмутима.

Смерив Лилли взглядом, пассажирка решила, что разумнее будет отступить.

— Может, и поеду, а может, и нет, — примирительно проговорила она. Ее лицо было наполовину скрыто под тусклыми русыми волосами. И волосы, и платье девушки казались грязными. — Кто тебе эти дети? Ты слишком молода, чтобы они были твои.

— Это мои брат и сестра, — ответила Лилли, забрасывая на верхнюю полку и третий саквояж. — Меня зовут Лилли Сталлен, мою сестру — Лотти, а брата — Лео.

Девушка саркастически фыркнула.

— Твои родители, что, не знали в алфавите других букв, кроме «эл»?

Опередив сестру, Лотти откинула назад косички и едко проговорила:

— Это не настоящие наши имена. Это сокращенные.

— Ну а настоящие-то ваши имена какие? — не сдержала удивления девица.

Понимая, что Лотти может прекрасно за себя постоять, Лилли подошла к иллюминатору. Она увидела неясные огни Сан-Франциско, мерцавшие и переливавшиеся. Где-то там, на Ноб-Хилл, ее дядя до сих пор, слава Богу, не подозревает, что Лео и Лотти больше нет под его крышей. И не узнает об этом до утра. А утром они уже будут далеко от берегов Калифорнии, направляясь на север.