Миша Мухин поговорил с другом убитой женщины под тестом. Его квартира находилась под квартирой Марго. Друг Мани, пил бутылочное пиво, батареи бутылок стояли по квартире, но больше всего Петра Петровича удивило то, что к потолку был прикреплен черный конус, о его назначении, хозяин квартиры говорить не хотел.
Под напором вопросов капитана мужчина сказал, что это звукоуловитель, его попросил поставить знакомый убитой Мани. У него было устройство для прослушивания звуков, в квартире выше этажом. Поставили его почти год назад. За это ему привезли пиво в ящиках, вот он его и пьет! Капитан посетил соседку Мани.
Соседка пожаловалась хорошо отрепетированными словами, о том, что над ней в квартире происходит постоянный садом. Ночью у них музыка и пьяные голоса, иногда танцы по ее люстре. О Мане соседка сказала, что она была тихой женщиной, но иногда громко ругалась с друзьями. Пьяной ее она не видела. Миша Мухин, спросил у соседки, был ли у Мани белый шарф.
– Товарищ капитан, у Мани я белого шарфика не видела. Она всегда ходила в черных одеждах, или в темных.
– У нее в подъезде враги среди женщин были? Кто мог ей тестом лицо залепить?
– Знакомый. Под пьяную лавочку, так он тесто бы не смог сделать.
Миша Мухин вернулся в квартиру Марго.
– Марго, вы не могли бы сказать, почему знакомый Мани мог бы прослушивать вашу квартиру, из квартиры своего друга, в течение последнего года? Что было у вас в квартире столь интересное? Комнату никому не сдавала? Кто к вам приезжал в течение этого года?
– Я одна живу, ко мне никто не приходит, – сказала и задумалась, стоит ли говорить капитану о Самсоне Сергеевиче.
– Марго, вы что-то хотите скрыть, может, Валера объявился? – спросил он наугад.
– Миша Мухин, у меня два раза по недели жил тихий человек, Самсон Сергеевич, у него есть фиолетовая машина, мы с ним на Рождество у церкви встретились.
– Интересно! Кто он, что он, не знаете?
– Самсон Сергеевич к обуви не равнодушен. У него в машине всегда лежат коробки с обувью.
– У него есть белый шарф?
– У него нет, но мне он подарил белый шарф, а вот после смерти Мани я его не могу найти.
– Еще интересней. Как найти Самсона Сергеевича?
– Я не знаю, он ко мне приехал, жил неделю и уехал, еще он травил одного прохожего парня.
– Это еще кто?
– Идемте к окну. Вон видите под окном дорожку пешеходную? По ней один парень каждое утро в одно время ходит, а Самсон Сергеевич его все зацепить хотел.
– Тот парень Самсона Сергеевича видел?
– Да.
– Как с этим парнем встретиться?
– В будни, утром, в одно и то же время.
– И в это время была убита Маня?
– Вы, знаете, почти в это время. Он подошел к трупу до приезда скорой помощи и опять пошел своей дорогой.
– Заметано, завтра утром буду у ваших ног.
Марго посмотрела на него и ничего не ответила.
Эдик шел по темному асфальту, посыпанному новой солью, для съедания обуви. Из темноты на него вырулила фиолетовая, грязная машина.
– Парень, садись в машину, быстро! – сказал знакомый ему шофер, Самсон Сергеевич, – подвезу даром.
Молодой человек сел в машину, она резко набрала скорость.
Эдик не видел, как от дома отделился Миша Мухин и побежал вверх по ступенькам, но капитан опоздал на наблюдательный пункт.
Он вернулся к Марго:
– Марго, что вы видели в окно сквозь шторы?
– Самсон Сергеевич подъехал на фиолетовой машине, постоял немного, потом поехал на встречу парню, посадил его в машину, и в это время вы поднялись на дорожку по лестнице.
– Опоздал я, но другие были на месте, портреты парня и шофера я вам покажу для опознания.
Самсон Сергеевич заметил, что их сфотографировали сквозь стекло автомобиля на выезде с пешеходной дороги на магистраль. Скорость в этом месте маленькая.
Снимок мог и получиться.
Он обратился к Эдику:
– Эдик, не вздрагивай, я знаю о тебе больше, чем ты обо мне. Нас засекли, твое дело сменить маршрут и не ходить по этой дороге. И еще, вот ботинки твоего размера, надень. И в них выйдешь на остановке, чтобы собаки след не взяли.
Объяснение было вполне логичным, Эдик снял свои башмаки и надел новые, из обувной картонной коробки. На остановке автобуса он вышел из машины и быстро прошел сквозь остановку с людьми. Прогремел взрыв. Остановка подпрыгнула и развалилась. Люди взревели от ран. Эдик взорвался в своих новых башмаках.
Самсон Сергеевич, увидев, что Эдик взлетел в воздух, проговорил:
– Все, Валера – Эдик, твой конец пришел, отомстил я тебе!
В десяти метрах от остановки Паша, остановился и ждал, когда к остановке подойдет его сводная сестра Инна, ее он заметил на противоположной стороне дороги. Потом он отметил про себя, что фиолетовая машина, за которой он невольно смотрел, проехала по той стороне дороги. Почти мгновенно на остановке прогремел взрыв. От взрывной волны Паша покачнулся и прикрыл запоздало уши, рядом с ним остановилась машина, из нее вышел Миша Мухин:
– Молодой человек, вы случайно не видели, что произошло на остановке до взрыва?
– Видел фиолетовую машину, из нее вышел красивый мужчина в новых башмаках, и все ворвались. Машина уехала очень быстро.
– А я тут за этой фиолетовой машиной еду по следу и опоздал! Почему ты решил, что у мужчины были новые ботинки?
– Мне так показалось, они блеснули в воздухе, мужчина сделал пять шагов, и все взорвалось, от его ботинок, мне так показалось.
– А еще что-нибудь заметил?
– Я видел шофера этой машины у одного подъезда, когда шел в школу в тот день, когда у подъезда убили женщину. Вначале я заметил шофера машины, и стал следить за ним глазами на остановке, из нее вышел мужчина и прогремел взрыв.
– Молодец, спасибо! Номер фиолетовой машины не заметил?
– Номер машины я запомнил…
– Как тебя зовут?
– Паша.
– Спасибо, Паша, где тебя можно найти?
– Вот моя визитка. Я ее сам придумал, – сказал Паша и подумал, что интересно говорить о себе в третьем лице.
Капитан взял визитку у Паши, посмотрел на оцепление милиции рядом с остановкой, и поехал догонять фиолетовую машину. Паша, увидев Инну, махнул ей рукой, чтобы стояла на месте, и пошел к ней через переход. Горел зеленый свет для пешеходов, вдруг мимо Паши вновь пролетела фиолетовая машина. Он успел отскочить и машина его не задела. Он подошел к Инне, она стояла, широко открыв глаза от удивления и страха. За фиолетовой машиной гнались две милицейские машины.
– Паша, тебя чуть машина не сшибла!
– Инна, поездка отменяется, остановку взорвали, хорошо, что ты опоздала, а то бы взлетели мы в воздух.
– Меня задержала у подъезда Марго, она ведь соседка по подъезду убитой в тесте, женщины Мани.
– Знаешь, у меня ощущение, что эти два преступления связаны между собой.
– Мать у меня спрашивала о том, зачем в нашей квартире стоит подслушивающее устройство ее квартиры. На потолке у нас точно какая-то железка прикреплена, а отец все пиво пьет.
– Здорово! Пойдем к тебе посмотрим на прослушивающее устройство времен динозавра, почему не жучок, а тарелка?
– Это не мое дело.
У подъезда стояла фиолетовая машина, с двух сторон она была зажата милицейскими машинами. Людей не было. Паша и Инна вошли в подъезд. Никого. Вызвали лифт доехали до восьмого этажа, зашли в квартиру Инны. Прохор сидел с разбитой бутылкой пива, рядом валялась черная тарелка с потолка, в потолке видно было углубление и маленький металлический предмет.
– Папа, ты здоров? – спросила Инна.
– Дочь, бросаю пить, тут ко мне черти заходили.
– Инна, здесь разлито пиво, а запах примитивной водки желтого цвета, это не пиво! – воскликнул Паша.
– Папа, кто заходил к тебе? – спросила она у отца – Друг мой закадычный, знакомый Мани убиенной, а с ним черт приходил, тарелку с потолка грохнул из пистолета, и мне бутылку разбил, – вздохнул отец, и лег на полу.
– Твоего отца отравили этим пивом. Он давно его пьет? – спросил Паша.
– Ой, Паша, он почти год пьет, оторвать его от этого пива не можем. Мама уже ревет от него.
– Дети, тсс! Самсон Сергеевич Маню обляпал тестом, она проклятущая баба принесла мне это пиво со своим дружком, им надо было Марго прослушивать. Марго хорошая баба, – сказал отец детей и захрапел.
Марго задумалась над жизнью, узнав, что на остановке погиб мужчина, вышедший из фиолетовой машины, она сразу подумала, что это был Эдик. Она сообщила об этом Инессе Евгеньевне, его лицо от взрыва сильно.
Глава 23
Шурик Селедкин Анфиса забросила антикварные дела, а тут совсем села дома и смотрела пустыми глазами в окно…
Женьку Марго у Инессы Евгеньевны забрала, сын снова живет с ней, а она думает, как бы свекровь вернуть к жизни, ведь она хороший специалист по мебельному антикварному профилю!
Сын подошел к Марго и сказал:
– Ам! Ам!
– Ам – пир! Ампир! – воскликнула она, – Женька, спасибо тебе, мы выручим мою подругу, она еще поработает.
Ампир, так ампир, что для него надо? Качественное дерево, великолепная обработка внешних поверхностей, вычурные головы птиц! Но, где все это великолепие взять?
Самсон Сергеевич после убийства Валеры, куда-то исчез.
Прохора Степановича кто-то сглазил, он уже год, как почти все время пьяный.
У Родьки подросли детишки.
Инесса Евгеньевна проплакала все свои глаза.
На кого опереться? Шурик Селедкин занимался извозом на своей машине. Где былые кадры? Антикварный магазин закрыт на учет длительный период.
Марго зашла к Анфисе, взяла ключ от магазина и вместе с Женькой стала обходить все помещения, в одной кладовке они натолкнулись на ящик, в нем лежали деревянные головы птиц! Это то, что надо! И прикинула столовый гарнитур, кресла, все отлично получалось. Нужна была карельская береза! Она вызвала Родьку, он согласился привести эту самую карельскую березу.
Прохора Степановича Анфиса отвезла в наркологический центр, через полтора месяца он стал не совсем прежним, но полностью трезвым. А Родька привез эту редкую березу. Марго проработала внешний вид гарнитура, и сказала, что он принадлежал потомкам боярыни Морозовой. Ей поверили.
Анфиса, посмотрев на полуфабрикаты, вызвала Прохора Степановича, тот похудевший, но счастливый явился перед ее глазами. Он запустил комплект мебели на бывшей своей фирме, в результате каких-то махинаций, в которых сквозило имя Самсона Сергеевича, она стала принадлежать ему, но суд вернул ее Прохору Степановичу, когда я приложила к этому руку.
Шурик Селедки все довел до изумительного совершенства. Мебель сияла красивой поверхностью, сияли и головы птиц на подлокотниках кресел. Все вздохнули, словно какое-то время они и не жили-то на этой земле, а просто существовали без любимого дела.
И еще Марго поняла, почему Самсон Сергеевич так преследовал Маню, ведь именно она обнаружила мертвым Егора Сергеевича! И ему все казалось, что в тот момент Егор Сергеевич был еще жив, а ее промедление вызвало его смерть. И у Марго появилось странное чувство, что Прохор Степанович сбросил с крыши еще живого Егора Сергеевича! Ведь два милиционера от ударов Валеры ножами в спину не умерли, а остались жить! Прохор Степанович тогда очень быстро подошел и утащил Егора Сергеевича на крышу, а она трусиха и на крышу не лазила, так потопталась у люка на крышу, да домой пошла. А, что если из-за этого Прохор Степанович впал в затяжную выпивку, это ведь он свою совесть алкоголем глушил! Так кто в этой истории виновен?
В дверь позвонил Миша Мухин, давно его не было.
– Марго, ты не знаешь, где твой знакомый Самсон Сергеевич?
– Миша, вы сами меня с ним познакомили!
– Зря, познакомил, получается, что это он на остановке твоего Валеры убил, пользуясь современным пультом управления, а на него надел обувь с взрывчаткой.
– Я это уже поняла.
– Умная, однако, я тут додумался, что Прохор Степанович еще живого Егора Сергеевича сбросил с крыши.
– И я об этом сегодня подумала.
– Мы, что с тобой вместе думаем?
– А эта Маня, всем Маня – Маня, могла видеть Егора Сергеевича еще живым, за это Самсон Сергеевич ее до смерти довел.
– И об этом я уже думала.
– Марго, ты мне нравишься! Посмотри, мы с тобой думаем одинаково, мужчин у тебя нет, предлагаю себя в роли твоего мужчины.
– Об этом я не думала, я придумала новый комплект мебели в стиле ампир.
– Хочешь сказать, что я тебя не устраиваю?
– Не знаю. Мне все кажется, что откроется дверь и войдет Валера!
В дверь позвонили, она вздрогнула, Миша Мухин открыл дверь, на пороге стоял Самсон Сергеевич.
– Заходи, – сказал ему Миша Мухин, – заходи Самсон Сергеевич, чай пить будем, – а сам наручники ему на руках быстро защелкнул, и ввел его в квартиру Марго.
– Миша, что за шутки! – возмутился Самсон Сергеевич.
– Без шуток, ты арестован за убийство Валеры, мужа вот этой Марго.
– Ты, чего, Петя, я Валеру уже давно не видел и уж тем более не убивал.
– Ты его взорвал на остановке!
– Ты чего, разве это был Валера? Это был Эдик, из ночного клуба, он у Эльвиры работал! Да он близко на Валеру не похожий, что я его не видел! Эдик у Эльвиры охранников убил и сбежал.
– Значит, ты взорвал Эдика, это тоже убийство! Эдик тоже человек.
– Эдик не человек, а убийца, я его выслеживал долго.
– Миша, а, что если это был не Валера, и он жив? – спросила Марго.
– Марго, ты чего? Инесса Евгеньевна его опознала!
– Еще скажите, что Егор Сергеевич жив, – сурово заметил Самсон Сергеевич.
Миша Мухин смотрел на Самсона Сергеевича, смотрел, и вдруг снял с него наручники.
– Я запутался, я не знаю, кто взорвался на остановке! Лица не было, был кровавый ужас. А ты, Самсон Сергеевич, еще и не наш человек, у тебя двойное гражданство.
Марго, подскажи, я устал решать такие проблемы.
Марго с удивлением смотрела на кающегося детектива, на ее глазах он сник, словно его подменили. Она посмотрела на кресло, в котором он сидел, это было кресло из последней ее разработки, одно кресло она взяла к себе в дом, на нем и сидел Миша Мухин.
– Миша, быстро сядь на табурет, а ты Самсон Сергеевич садись в кресло, стиля ампир!
Самсон Сергеевич сел в кресло, и вскоре заныл, что он плохой, что он преступник.
Теперь Миша Мухин с удивлением смотрел на кающегося грешника.
– Марго, объясни, – не выдержал Миша Мухин.
– Эх, Миша, а это моя работа, мистика в действии!
Настоящее позвонило в двери к Анфисе. Через две недели после смерти Валеры, в ее прихожей появился молодой человек с большим букетом роз, украшенных мишурой. В руках он держал торт. Картина: не ждали, но ожидали…
Шурик прошел в комнату.
– Шурик, в честь чего такой визит?
– Анфиса, я к тебе.
Уходить Шурик и не собирался… Организовали чай в комнате. Она осталась с Шуриком… Порядок царил в квартире.
– Анфиса, вот, возьми! – и Шурик из глубин карманов достал нитку гранатовых бус.
Анфиса оцепенела, глядя на Гранатовые бусы, но вскоре очнулась и взяла. Как парень становиться мужчиной? Вот так, без проблем… Поцелуи и ласки Шурика весьма не назойливы, но подкупающие, а время неумолимо ползет в ночь. Шурик твердит одно:
– Анфиса, как я без тебя прожил, никому не нужный? У меня ведь никого совсем не было!!!
– А я отдыхала…
Скованность, пожалуй, основное слово, которое характеризует переход от нетронутости к сексуальной любви… Длительность, не разработанность действий, но все проходит и приходит опыт, но чуть позже… Появился повод отметить второй секс.
В обед Анфиса и Шурик с чистой совестью пошли в ближайшее кафе. Музыка, как по заказу звучала свадебная. Возникла первая мысль о свадьбе.
Шустрая официантка обходила всех по мысленной очереди и неизбежно приближалась к ним. Выпили… минеральную воду за себя, поели и стали ближе друг другу, пролегла еще одна незримая нить связи. Анфисе в жизни не очень везло, был некоторое время Самсон Сергеевич, последним мужчиной случайно стал Шурик, и вот он опять с ней. Шурик почувствовал внутреннюю уверенность в своих силах, у него изменился взгляд на жизнь, он стал постепенно мужать, другое слово здесь не подходит.
Все метаморфозы вызывали внутренние удивление и тихую радость. Все началось с белой блузки и пихтового масла. Белая блузка просвечивала, сквозь нее видны на спине три белых полоски, за этой просвечивающей частью быстро шел молодой мужчина. Он подошел к Анфисе и предложил прогулку через лесопарк. Они тогда были еще поверхностно знакомы.
Анфиса согласилась на лесную прогулку с молодым человеком. Шли рядом. Листва зеленела. Солнце грело. И вдруг ей неумолимо захотелось поцеловать эти молодые, не тронутые губы. Они дошли до конца лесной дороги, вышли к перекрестку. Через пять дней, история повторилась, но Анфиса уже не надевала белую прозрачную блузку. Они шли вдвоем по дороге, на соседней дороге шуршали машины. Разговор вели весьма абстрактный, а в голове у нее была одна мысль: 'А хорошо бы, если бы он делал мне массаж'. Дни шли. Шурик стал ждать ее у дверей…
Анфиса спросила:
– А, мог бы ты посмотреть видео магнитофон, он что-то не работает.
– А почему нет, хоть сейчас.
Вдвоем зашли в квартиру. У нее появилось жуткое чувство совести. Он ей нравился, но она предложила только ужин. Шурик не отказался. С видео магнитофоном у него ничего не получилось, он был не слишком образованным в этой области. Так же они не были готовы перейти очередной раз через границу между мужчиной и женщиной, и он ушел. Долгие годы ее мучил один вопрос: 'Почему у меня нет мужчины?' Обида сжигала, Самсон Сергеевич последние годы жил отдельно, Анфиса не могла понять своего бесконечного одиночества, сравнивала себя с другими женщинами, у кого были мужья, любимые, но ответа не находила.
Одиночество тянулось долгие, мучительны годы, или ей так казалось. Анфиса уже не верила, что и на ее улице будет счастье, будет мужчина. С ней мужчины общались на работе, они были в клубах. С ней танцевали на новогодних вечерах. И все.
Анфиса иногда хвалилась при разговорах, что мужчин младше себя у нее не было, но все чаще именно в этом у нее не было уверенности. Время шло и не в ее пользу.
Первый мужчина давно сошел со сцены сексуальных отношений. Одиночество звенело в ушах и мыслях, весь секс ушел в уборку квартиры. Она следила за чистотой квартиры до самозабвения.
Это длилось несколько лет. А это значит – пустота. Опять одна. Проблемы проблемами, но больше всего удручает состояние – тупика, из него порой Анфиса выходила, меняя место работы, и жизни. Работа становится более трудной, и менялись люди, с которыми работала. Вот и сейчас у нее – тупик. Работа, выполненная обычно исчерпывается. И вдруг, подходит Шурик, и предлагает выйти за него замуж.
Все бы ничего, но разница в возрасте несколько лет, этот Шурик моложе ее! Хотя других вариантов и нет, те, кто старше ее, исчезли, как мамонты. Жизнь так складывается, что первые годы на работе, Анфиса была младше всех, потом возраст усредняется, и, наконец, наступает такой момент, когда она почти всех старше, и до пенсии остается так мало времени, что менять работу – смешно и невыгодно из-за оформления многочисленных бумаг. Как – будто выросла из очередной рубашки.
Жизнь первая – когда живешь под крылом родителей и бабушек. Жизнь вторая – под крылом мужа и выращиваешь совместных детей. Жизнь третья – живешь без родителей и без мужа, и выращиваешь потомство. Жизнь четвертая – дети переросли родительскую опеку, остается – одиночество, или выбор – выходить замуж – в неравный брак. Если честно – одиночество не радует, будущее становится облачным.
И Анфиса соглашается на замужество. Вот, интересно, будут ли ее обсуждать все знакомые и незнакомые, а жить-то они не помогают, так какое право имеют на обсуждение ее действий? Ане надоело вспоминать свои старые любовные истории, украшенные антикварными наборами мебели, для жизни нужна новая любовь. Десять лет назад ей предложили выйти замуж, и предложение сделал человек, который всегда влиял на нее своими флюидами, но всему свое время, отношения устарели и завяли.
Сейчас только редкие звонки остались от былых, пылких чувств. Гены по линии отца ей передались удивительные, кому они доставались, долго выглядели моложе своих лет, несмотря на все трудности жизни. Это Анфиса с детства наблюдала. И вот результат. Так выходить замуж с разницей в возрасте или нет?
Свинцовые тучи потеснили белые кучевые облака, и сразу стало немного спокойней.
На окнах разводы повышенной влажности. В душе отголоски переживаний. И тишина.
Замужество. Снова лишать себя относительной свободы перемещения, которая, впрочем, и не очень Анфисе нужна. Разговаривать одной со стенами, не очень хочется. Перекочевать к бабулям на скамейку, на которой сидят выпадающие из этой жизни люди, что-то не манит. А так можно оттянуть иллюзию старости, которая маячит, а если маячит, значит, бывают и минуты молодости, вот в эти минуты былой роскоши и надо выйти замуж, не смотря на все препоны, которых, в общем – то и нет. Чьи-то вкусы и требования будут настойчиво вторгаться в мою жизнь.
Вот представьте, если бы вы знали при жизни Ахматовой, что она Ахматова? Может, ей тоже предложили бы руку и сердце? И сразу бы стали фигурой более значительной?
Как много девушек выходит за более старых и достигших чего-то в жизни мужчин! Но посмотрите и на обратную тенденцию: женщины, достигшие мировых высот известности, тоже подвержены замужеству, на молодых мужчинах. О: Анфиса, что ли чего-то достигла? А теперь осталось выкрутиться из замужества, синусоида повернулась стороной мудрости. Почему принимает она такое решение? Бывают в жизни счастливые моменты. Вот так! Имя мужа – Шурик! Он, уроженец города с минеральными источниками. Южанин. На его родине тепло, и он здесь плохо осваивается, хотя живет здесь с детства. В ее квартире ему понравилось все и сразу, как будто он попал в другой мир.
Весна светила в окна, и все деньги Анфиса истратила на вещи для себя, для встречи весны при параде. Деньги кончились, и взаимопонимание с Шуриком вновь прошло стадию улучшения. Она нашла себе развлечение в том, что стала приобретать все для ремонта квартиры.
Так получилось, что в квартире Анфиса осталось одна. Делать одной ремонт сложно с той точки зрения, что некому помочь передвинуть мебель, выкинуть вещи, сломать старые шкафы и выкинуть обломки. Работа требовала вмешательства мужских рук. Она написала письмо на НТВ, в передачу, где делают ремонты квартир и показывают всей публики с экрана телевизора весьма занимательные интерьеры, но через день передумала и убрала свое письмо с сайта, хотя чувство, что там его запомнили, осталось. Мысль о чуде на экране Анфиса выбросила из головы. На помощь в грязной, ремонтной работе позвала Шурика. Он ее поразил тем, что помогал делать по ремонту квартиры все то, чего никто из прежних ее родственников в этой квартире не делал.
Он белил потолки, Анфиса клеила обои. В магазине, где продают обои, и краски, ее в лицо уже узнавали продавцы: она постоянно покупала самоклеющиеся обои. Клеить их помогал Шурик. Обклеили и стены и шкафы, которые они с ним не сломали.
Квартира приобретала новый вид. Смотреть передачу по НТВ с ремонтом квартир Анфиса перестала. После ремонта квартиры захотелось сменить свой наряд на летний.
Впервые с Шуриком вдвоем, они пошли в магазин, и само собой возникло желание купить одежду для свадьбы, и постепенно он ее приобрели. В ЗАГС они пошли вдвоем.
Заплатили деньги. Купили кольца.
И… появился какой-то тормоз в отношениях. Они пропустили, назначенное число.
Свадебный каталог дома Анфиса убрала в сторону. Любовь стала проходить сквозь баррикады сопротивления. Первыми возмутились бабушки у подъезда. Они в один голос утверждали, что не должна женщина выходить замуж за мужчину, который младше ее. А Анфиса не хотела жить одна с кошкой или собакой.
Ситуация несколько нервная, но со временем она изменилась. Посторонние привыкли к неравному браку. Брак все же был зафиксирован с опозданием от первого срока на две недели. Опыт и молодость. Шурик помогал Анфисе в домашней работе, которую она не очень и любила, эту домашнюю работу, слуг в доме нет. В доме царил относительный порядок, если Анфиса задерживалась на работе, то Шурик готовил ужин. Он полюбил быть в доме, и чувствует в нем себя комфортно. Он все больше становится мужчиной, домашним и уютным. Мороз ему не подходил, да и ей нос хочется закрыть маской, в каких грабители кассы грабят. Переносица на морозе болит от холода, а прикрыть ее нечем, ладно бы была в варежках, а перчатками, нос не согреешь.
Молодой муж Анфисы, смотрится, как старший брат Инны, его зовут Шурик. Он прирожденный чистюля, или его так мама приучила. Шурик автоматически поддерживает чистоту в квартире, с ним порядок сам собой получается, редкое свойство для ее семейства. Анфиса все может понять, кроме одного: почему она с ним живет, да еще и женаты, но волей не волей к удобству привыкает.
С ним – удобно. Бывает, что Шурик может рассердиться, раскричаться, но все проходит, и его темперамент замолкает.
С годами Шурик умнеет на глазах. Он купил приставку к фотоаппарату, и теперь может снимать целые фильмы. Идут с работы, посмотрел он на нее, и говорит:
– Давай я тебя сфотографирую, фотографию в Интернете заменишь.
А место людное. И все у него что-то не получается: то листва куцая, то света мало. В это время Анфиса заметила любимого профессора, с которым десять лет проработала над одной проблемой. Обаятельный мужчина, они с ним в один день родились, но он на пятнадцать лет старше.
И девятнадцать лет назад, на этом же месте, где они крутились сейчас с Шуриком, профессор вел с ней переговоры. И вот спустя 19 лет они на том же месте, и прошло девять лет, как они не встречались ни по работе, ни в жизни. Профессор пытается спросить, что-то по поводу Шурика, но Анфиса говорит, что это фотограф.
Они расплываются в улыбках, и продолжают идти каждый своей дорогой.
Анфиса идет рядом с Шуриком, он периодически снимает ее и дорогу, по которой они идут, она заставляю его снять себя.
На лесной дороге появляются мужчины за ними, и впереди них. Шурик убирает фотоаппарат, они идут покупать мясо, овощи, хлеб.
Если кто думает, что толстеют от вечернего приема пищи, то Шурик всем своим видом, говорит о том, что если есть с шести вечера и до десяти без перерыва, то будешь такой худой, как он. Его вес так мал, что у Анфисы такой был только в возрасте Инны. При этом его плечи достаточно широкие, а рост выше ее.
Вечером Шурик смотрит фильм, который сам и снял.
Анфиса ему говорит:
– Шурик, ты, почему профессора не снял? Он великий человек!
– Ты сама опустила мою руку с фотоаппаратом, потом стала с ним говорить, хотел бы я знать, что он о тебе студентам скажет.
Она жалеет, что не сняли профессора, ему два месяца назад исполнилось лет…
Нет, для Интернета фотографии, снятые на фоне яркой зелени, не годятся, их надо доводить до ума, а Шурик этого делать пока не умеет. Он просто снимает, а без ретуши Интернет фото не поймет.
Шурик предложил Анфисе первый раз развестись. Она молча взяла свидетельство о браке, оба одновременно сели на свои машины, молча вышли рядом с ЗАГСом. Мужчина пошел налево, Анфиса направо. Она подумала, что Шурик пошел платить за развод, и спокойно пошла в ЗАГС. В ЗАГСЕ она зашла в кабинет, где разводятся, спросила, как сложно разводиться, Ане сказали, что если оба согласны, то все очень просто.
Она вышла из кабинета и стала ждать Шурика с квитанцией. Он влетел с расширенными глазами:
– Ты, что здесь делаешь? Идем со мной!
Анфиса пошла молча за ним. Потом не выдержала и спросила:
– У тебя, что денег не хватило?
– Идем, тебя без хитрости никуда не вытянешь, – сказал Шурик и привел ее в ювелирный магазин.
– Надо отметить год совместной жизни! Выбирай золото, и на бриллианты хватит.
Анфиса давно хотела примерить бриллианты, но они такие тусклые и скучные, а еще замки английские на сережках, только для приклеенных ногтей. Сережки оказались не на высоте, замки портили всю продукцию. Продавец заметила крепление сережек в ее сережках.
– У нас есть два типа сережек с таким креплением.
Анфиса посмотрела на сережки, взяла одни и спокойно, вдвоем с Шуриком вернулись в то место, откуда выехали. Шурик отвел душу с ней, как душа в душу. И все встало на место на один день.
Однажды на праздники Анфиса осталась дома одна. Стало скучно. Надела она зеленое с огромным воротником платье, позвонила Ларисе, и поехала к ней в гости. У подруги сидел симпатичный мужчина. Лариса сидела рядом со своим Прохором, а Анфиса оказалась рядом с Митей. Им никто не мешал и не помогал. Понравилась женщина мужчине, мужчина понравился ей. Давно они не встречались. Праздник: поели, попили и пошли по домам. Мужчина вызвался проводить женщину. Они приехали в пустой дом Анфисы, и без проблем оказались в постели.
Странный оказался мужчина – секундный. Секс длился считанные секунды, но мог повторяться снова и снова. И тараканы, своих фигур не высовывали. Анфиса их потравила раньше, осень была ранняя, и тараканы явились до праздников задолго, и уже к этому времени в доме было от них чисто. Мужчина был семейный и на горизонте у Анфисы больше не появлялся.
Второй раз Анфиса осталась одна. Выручила от скуки, как всегда Лариса. Позвала к себе на праздник. Рядом с Анфисой сел опять ее старый знакомый, Митя, когда-то он на праздники в этот дом с женой Маней приходил.
Митя жил один на огромной даче, и в городской квартире. Стал он бизнесменом.
Мама его дачей командовала. Анфисе он фото показал. Все напоминало сватовство, но дачей ее не купишь. Нет, старый знакомый Анфисе не годился. Старый знакомый Митя устроил махинации с организацией и роспуском фирмы по изготовлению печатей, сильно на этом разбогател.
