И не всегда она его секретарша, ее умственный уровень может быть очень высок. Их сближают производственные или другие интересы. Но Он требует от НЕЕ платонической верности в этих отношениях. Он увольняет тех мужчин, которые к ней подходят чаще других. Он начинает платить ей меньше, если рядом с ней заметит… ее мужа!
      В таких тайных треугольниках Марго чувствует себя, как рыба в воде.
      Домашняя пальма улыбалась чистыми листами двум любящим друг друга людям. Марго улыбалась, Самсон Сергеевич хмурился.
      Кто из них пальма? Но сейчас не об этом.
      Он долго ждал ее, очень долго, недели две. Он писал ей письма не е-мейл ежедневно, она не отвечала. Он посылал ей приглашения в кафе, она не приходила, он писал стихи собственного сочинения, она молчала. Он стал худеть, и мало бриться, его лицо стало хмурым, непроницаемым.
      Марго погрязла в рабочих и домашних проблемах, и мельком читала его сообщения в почте, и сбрасывала их в один файл. Дела цеплялись одно за другое, возникали предвиденные и неожиданные проблемы, она даже свалилась со стола, на который залезла, чтобы…, но это неважно. У стола подломились две ножки с одной стороны.
      Полет в пространство был неожиданным. Вся оргтехника на столе наклонилась и съехала с него, как с горки. Компьютер выдержал падение и вновь заработал.
      Головокружение от падения прошло через полчаса. Ссадина на ноге…
      Они лежали с ним под домашней пальмой, на огромном лежбище, ссадина на ноге сверкала всей своей красой.
      – Я тебя звал, звал, а дома ты только падаешь, ты даже рану не смазала.
      Самсон Сергеевич достал йод, крем, для заживления ран, смазал рану:
      – Следующий раз, когда придешь с двумя новыми ссадинами, хоть эта заживет.
      Он обнял ее, она сдвинула ногу в сторону, чтобы до ее ноги мужчина не дотрагивался, а все остальное было в его распоряжение.
      – Я готов жениться на тебе, – сказал Самсон Сергеевич и потонул в недрах организма Марго. – 'Если б я была царицей'… Если бы я была хотя бы мэром столицы, – сказала она, лежа на плече у мужчины.
      – Зачем тебе это нужно? – спросил он, обнимаю ее голое тело.
      – Я бы наложила запрет на любое строительство в центре столицы! Эрозия земель внутри первого кольца за пределами здравого смысла. Жажда наживы ни женщинам, когда они зарабатывают эрозию внутренних органов, от столкновения с мужчинами, ни земле-матушке, когда ее долбят сваями, здоровья не приносят. Изрытые, многократно застроенные земли просят отдыха. Снесли гостиницу, а взамен скверик посадить и не больше, урон экономический?
      – Значит, я порчу твое здоровье? – спросил Самсон Сергеевич, – а земля внутри садового кольца меня не волнует, а за экономический ущерб тебя и дня мэром не продержат.
      – Жаль, землю жалко, – сказала она и поцеловала его в щечку.
      – Птичку лучше пожалей, их совсем извели из-за того, что где-то пять человек от чего-то умерли, – сказал нервно он и крепко сжал в своих объятиях не мэра, а женщину.
      – Знаешь, почему две башни протаранили самолеты? – спросила она у мужчины, поднимаясь с постели, свесив ноги с одной ее стороны.
      – Террористический акт – ответил Самсон Сергеевич, свесив ноги с другой стороны постели.
      – Акт он и есть акт.
      – Ты, чего попугая изображаешь: акт, акт, акт.
      – Две башни это ноги.
      – Чьи ноги? Великана? – спросил мужчина, направляясь открыть дверь комнаты.
      – Не знаю. Если ты лежишь на пляже, перед тобой стоят ноги и мешают смотреть вдаль.
      – Ты еще подумай, стоэтажные башни, ноги, пляж, – проговорил мужчина и ушел в санузел.
      – Башни мешали смотреть вдаль, но кому? – протянула Анфиса, наливая кипяток на щепотку растворимого кофе в чашке.
      – А, что изображали два самолета, тараня башни? – спросил мужчина, наливая воду, в кружку.
      – Две стрелы амура.
      – Хочешь сказать, что кто-то мстил за поруганную любовь? Ведь сильно пострадали рестораны, а повар вылетел в окно.
      – Точно, это была мужская месть, – сказала Марго, выходя из квартиры мужчины.
      Марго подождала, пока Самсон Сергеевич закрыл входную дверь в квартиру, и подошел к ней, почти одновременно открылись двери лифта. Она посмотрела на себя в зеркало на стене лифта, перевела глаза на лицо мужчины. Он неожиданно спросил:
      – Почему свая угодила в вагон метро?
      – Потому что я позвонила тебе, что еду к тебе, забыл?
      – Ты кого из себя возомнила?
      – Себя.
      – Ладно, проехали, ты ведь не была в том вагоне метро.
      – Я долго делала прическу, это меня и спасло, и опоздала в тот вагон, когда подъехала к метро, вход был уже закрыт, поэтому взяла машину, а когда подъехала к следующей остановке метро, и эта станция метро закрылась, так и приехала к тебе на машине.
      – Стоп, – сказал Самсон Сергеевич, открывая дверь подъезда перед Марго, – почему из-за тебя вонзили сваю?
      – Ты забыл, что я работаю в большой компании, что мой телефон на прослушивании, когда я сказала, что еду к тебе, шеф дал команду, ударить сваей по моей измене.
      – Ладно, свая в метро местная, но две башни они за морем – океаном находятся, или находились, с кем ты там говорила? – спросил Самсон Сергеевич Марго, выходя на тропу, покрытую асфальтом и редкими наплывами льда.
      – С Инессой Евгеньевной говорила.
      – Что?! Ты и там успела поговорить? Я в шутку спросил.
      – Она была в том ресторане на каком-то шестидесятом этаже, за сутки до катастрофы, то есть 10, а с ней я встретилась 12 в столице, на одном общем сборище в антикварном магазине.
      – Врешь?!
      – Еще чего, встреча зафиксирована, мое, и ее присутствие тоже, а уж ее перелет через океан тем паче есть в аэрофлоте.
      Они остановились на дороге.
      – Так, а какое отношение ты имеешь к птичкам? К петушкам и курочкам?
      – Я еще про башни не договорила.
      – Говори.
      – Анфиса встречалась с Валерой в одной из башен, по принципу, народу много не заметят.
      – А кто им мстил?
      – Не знаю.
      – Тогда говори про птичек.
      – Не скажу, я про птичек сказку сочинила, она в конкурсе победила.
      – И объявили птичий грипп?
      – Не знаю.
      И они пошли дальше.
      Машина Марго давно была в ремонте, а Самсон Сергеевич себе еще не купил, они остановили такси.
      – Я все насчет сваи, Марго, если я твой единственный мужчина на данный момент времени, то какая может быть измена со мной? – спросил Самсон Сергеевич.
      – И я так думаю, какая? – ответила она.
      – Логики никакой нет, – сказал Самсон Сергеевич.
      Теплое марево опустилось на землю, сжало тело своим теплом, и ватной ленью.
      Ватное состояние души и тела, особенно мозга, трудно переносится.
      Надо срочно сменить направление деятельности, – промелькнуло в мозгу Марго. Она взяла газету и стала смотреть объявления по продажи щенят, ей захотелось купить маленькую, породистую собачку для Жени. Ничего подходящего она не нашла, но ее нашли.
      Марго пошла в парикмахерскую, делать укладку волос. Вскоре появилась женщина, обладающая громким, пронзительным голосом, она кому-то рассказывала о своих щенках. Марго прислушалась, разговор шел между женщинами о щенках, словно специально для нее. С красивой прической она подошла к женщине, найдя ее по голосу. Они договорились и вместе поехали смотреть щенков.
      Три породистых щенка, с острыми ушками, бежевого цвета, смотрели на них влажными глазами. Один щенок понравился, она его взяла на руки. Щенок состоял из тонких косточек и скользкой шкурки. Он выпрыгнул из ее рук. Хозяйка взвизгнула от негодования, стала смотреть его лапки на целостность. Марго загрустила, сказала, что сутки подумает, да и щенок стоил приличных денег, с собой такую сумму она не носила в парикмахерскую.
      По дороге домой она приобрела сумку для переноски щенка, корм и еще некоторые щенячьи принадлежности, и задумалась, а нужен ли ей щенок?
      Дома Марго ждала относительная неприятность, у вторых соседей по лестничной площадке произошло ряд событий весьма трагических. Сын соседей, крупный улыбчивый мужчина, с небольшой лысиной, недосчитался заднего, левого колеса, но его не сняли с машины, а подожгли. Его отец вышел из подъезда, когда машина задымилась, он бросился за водой, и…
      Дело в том, что пожилой мужчина шел на перевязку после операции, у него от резких движений шов разошелся, дикая боль пронзила его бренное тело. Машина, на которой его должен был отвезти сын, горела. Мать молодого соседа, выглянула в окно, увидела, что горит их машина, что ее муж лежит на асфальте, схватившись рукой за рану после операции, потеряла подвижность. У нее уже был инсульт. Муж ее буквально выходил в больнице, а теперь сам лежал и не двигался на асфальте.
      Сын ходил за пивом, а когда вернулся, увидел горящую машину, лежащего на асфальте отца, он бросился домой, звонить пожарникам, дома обнаружил, лежащую, у окна, мать. Он вызвал службы, вышел из квартиры, точнее вылетел из своей квартиры с двумя ведрами воды, и окатил водой из ведер меня, открывающую свою дверь, с огромными пакетами в руках.
      Поднятые парикмахером волосы на голове Марго на должную высоту, быстро опустились под ведерным запасом воды, превратились в мокрые сосульки. Она не видела, что произошло на улице, так как она вошла в подъезд, когда на улице все было нормально, ее задержала Инесса Евгеньевна, показывая результат своего ремонта квартиры. А у Марго на вечер намечалось романтическое свидание с Самсоном Сергеевичем, а теперь она была в мокрых сосульках волос…
      – Митя, что ты себе позволяешь! – закричала Марго истошным голосом.
      – Марго, у меня крупные неприятности, лучше помоги, посиди с мамой до приезда врача.
      – Сам не можешь, ходишь тут с водой, – крикнула она вслед убегающему мужчине, однако, поставив дома сумки, вошла в открытую дверь соседей.
      Соседка лежала на полу, открывала рот, вращала глазами, но и звука не могла произнести.
      Живая она, – подумала Марго, и спросила:
      – Леонтьевна, ты чего не говоришь? Что с тобой?
      Молчанье было ей ответом, и раскрытые от ужаса глаза. Глаза показывали на таблетки, лежащие на холодильнике. Марго взяла их в руки и стала показывать соседке, та глазами выбрала нужные. После выпитых таблеток, Леонтьевна закрыла глаза, но дыхание было заметно, по ее слегка колыхающейся груди.
      Митя, выбежав на улицу с пустыми ведрами, бросил их за ненадобностью, хлопнул себя по лбу и сквозь клубы дыма от горящей резины, попытался достать огнетушитель из машины. Невдалеке от горящей машины, остановилась черная, блестящая машина, из нее выскочил молодой мужчина с огнетушителем, и быстро потушил горящее и дымящее колесо. Рядом с отцом Мити стоял пожилой мужчина, разговаривая с ним. Отец так и держался за шов, после недавней операции и не давал себя поднимать. Приехавшая скорая помощь, забрала родителей Мити. А он, вернувшись из больницы, позвонил в мою дверь, чтобы извиниться и излить душу, вместо воды.
      Марго открыла дверь с крупными бигуди на голове.
      – Как дела, Митя?
      – Нормально, отца перевязали и отпустили домой, мать положили в палату, из которой недавно выписали, колесо сменил, – проговорил Митя, плюхнувшись на собранный диван, – Марго, а ты что такое объемное купила?
      – Собачку хочу купить, вот и купила перевозку для нее, домик, поводки с камнями, посмотри, какие красивые, – и она достала ошейник и поводок, с крупными украшениями.
      – А куда с прической собиралась? Я ее заметил перед тем, как она сникла под водой.
      – Ты мне, как всегда все испортил, у меня сегодня свидание.
      – Правильно, что я тебя облил водой, я не хочу, чтобы ты шла к другому мужчине.
      – Митя, мы с тобой сто лет знакомы, какое тебе дело до моих мужчин, ты мне не муж!
      – Я твой сосед, с тех пор, как себя помню, ты мне, как родная, можно сказать.
      – Глупец, я свободная женщина, без мужа, могу выбрать себе мужчину своей жизни или нет?
      – Можешь выбрать меня.
      – Так, ты еще со своей женой не развелся, сбежал от нее и живешь у родителей, а я то здесь при чем?
      – А, если я тебя люблю?
      В это время на улице, загорелось колесо машины, хозяин которой истратил свой огнетушитель на машину Мити. Дым повалил черный и едкий. Окна хозяина машины выходили на другую сторону дома. Он пожара не видел.
      Дворник Маня рядом со своим домом разбила цветник, ей очень мешали машины, заезжающие на газон, она придумала маленькую хитрость. Если машина заезжала на газон одним колесом, то вторым невольно ехала по асфальту и включала зажигалку, спрятанную в асфальт. Против лома нет приема, – так думала дворник, и ломом пробила в асфальте ямку, заточила в нее зажигалку, подлила бензина. Колесо включало зажигалку, бензин горел, колесо дымило и горело. Весь секрет Мани, для охраны газона с ее цветочками. Чего она хотела? Чтобы показали ее и ее газон по телевизору, и ее показывали по телевизору вместе с ее цветным газоном.
 

 
      Белый шарф По пешеходной дорожке, ехала машина, она так внезапно вывернула из пространства, что Эдик (Валера) нервно отскочил в сугроб, пропуская машину. Мужчина за рулем на него и не посмотрел. Он ходил пешком, и невольно увидел отпечатки шин на утреннем, нетронутом снеге, все было так прозаично! Просто машина стояла на обочине пешеходной дороги всю ночь, отсюда и возникла неожиданность ее появления.
      На обочине дороги в ряд расположились с десяток машин под легким налетом снега.
      Он увидел место стоянки, проехавшей мимо него машины. Он мимоходом посмотрел на место стоянки машины, от которой вели следы шин на свежем снегу, и увидел белый длинный шарф, который больше напоминал след от протектора, чем шарф. Он оглянулся на машину, которая ехала по пешеходной дороге достаточно медленно, багажник у нее был приоткрыт, из него выглядывала нога или башмак. Прохожих он не заметил, машину догонять не стал, решил, что это не его ума дело и пошел по своим делам.
      Вечером он возвращался этой же дорогой, шарфа на снегу не было, не было и машины, соседние машины тоже отсутствовали. На следующее утро он вновь пошел по своей пешеходной дорожке, но вышел он минут на пять раньше, чем в предыдущий день, все машины стояли на обочине, снежок падал и на серебристую машину.
      Утро выдалось наивным и чистым. Излюбленная тропа Эдика (Валеры) шла несколько выше уровня, на котором стояли дома. Вдруг от дома отделился человек и быстро стал подниматься по ступеням лестницы, которая вела к пешеходной тропе. Этот человек быстро сел в фиолетовую машину и поехал, по своему прежнему пути, но Эдик (Валера) уже стоял не в зоне ее движения, он просто посмотрел на место стоянки машины. Шарфа не было на снегу, и капот отъехавшей машины был плотно закрыт. Он медленно пошел по своей дороге. Внезапно его остановил крик со стороны подъезда, из которого выбежал шофер серебристой машины. Он остановился и посмотрел вниз, туда, где находился подъезд дома: на крыльце стояла девушка, очень похожая на Марго, и махала белым шарфом в след уехавшей машине. Видимо она поняла, что опоздала и быстро зашла в свой подъезд, приложив электронный ключ к дверному замку. У Эдика возникла мысль, что он заглянул в замочную скважину чужой квартиры, которая в прошлой жизни была его собственно, и пошел по своим делам.
      Следующее утро он ждал с нетерпением, непонятно почему, но белый шарф, в тумане снежного утра, казался эйфорией чьей-то зависимости.
      На третье утро в душе Эдика возникло не любопытство, а маленький страх, ему стало страшно за Марго на крыльце дома. Он поймал себя на мысли, что он рад был бы увидеть на крыльце Марго, но встречаться с фиолетовой машиной ему не хотелось.
      Эдик заставил выйти себя из дома в то же время, и идти той же дорогой. Сценарий повторился, но не полностью. По лестнице поднималась Марго с белым шарфом на светлой куртке, ее догонял шофер с фиолетовой машины, машина стояла на своем месте. Судя по всему, Эдик был третьим лишним, они его не замечали, но он без них уже не мог существовать, неожиданно для себя он подошел к паре и спросил:
      – Вы меня не подвезете до центра? – 100 – Согласен, – ответил Эдик мужчине, хоть тот и заломил цену.
      Эдик сел на заднее сиденье машины, рядом с ним на сиденье лежали несколько больших коробок. Шофер и Марго в его присутствие не проронили ни слова. Эдик остановил машину в центре города, и быстро пошел в свой офис, не оглядываясь на машину, ему казалось, что машина стоит, а они смотрят ему в след. Марго повернулась к шоферу фиолетовой машины:
      – Самсон Сергеевич, зачем тебе понадобился этот парень? Он уже сам напросился к нам в машину.
      – Марго, не возникай, посмотрела на него сегодня и довольно. Парень нас заметил.
      Мне он кажется знакомым. Завтра на его глаза не появляйся, а я проеду мимо него, ко мне одному в машину, за такую цену, он проситься не будет.
      Эдик нервно посмотрел на бегущее табло над главным входом в здание, поднялся на свой этаж, сел на свое место и приступил к работе. Рядом с ним, за соседним столом, сидела Надя.
      – Эдик, ты сегодня рано приехал, не спалось с утра?
      – Надя, здравствуй, у меня много дел, – скороговоркой проговорил Эдик.
      – Ты сегодня мне свою работу передаешь, не забыл, тебе в плаванье уходить скоро?
      – Видишь, спешу передать, – буркнул молодой человек и полез в Интернет, потом резко встал и подошел к окну, серебристой машины за окном не было.
      – Эдик, что-то случилось? – праздно поинтересовалась Надя.
      – Девушка, займись своими делами.
      – Уходишь от ответа, значит, случилось, ну и не говори, – обиделась Надя и занялась работой, не обращая внимания на Эдика.
      Эдик устроился на работу под своим вторым лицом, по своим вторым документам, здесь никто не знал, что он человек, убивший любовника жены.
      Светло-серое небо, напоминало курточку Марго. Очень хотелось Эдику посмотреть на ее лицо, глаза; пусть она уехала, но она забрала с собой его мысли и душу. Он решил, что сейчас действительно надо заняться работой. День прошел в молчаливой работе.
      Утром Эдик вышел из дома с белым шарфом на шее, который купил накануне вечером, после работы. Концы шарфа развевались на утреннем ветре. Фиолетовая машина стояла на месте, шофера и Марго Эдик не увидел, он посмотрел на часы, время тоже, но их нет, он вздохнул, и в это время из подъезда выскочил шофер. Эдик кивнул ему, как старому знакомому. Марго не было видно. Шофер заметил белый шарф на парне.
      – А чего ты сегодня хочешь? – спросил Самсон Сергеевич у Эдика.
      – Это моя обычная дорога, иду на работу.
      – Тебя подвезти?
      – За сотню?
      – Да.
      – Дорого, я на автобусе доеду.
      – Как хочешь, – сказал Самсон Сергеевич, и фиолетовая машина поехала по пешеходной дороге в противоположную сторону.
      На душе у Эдика стало так пусто, хоть волком вой, он посмотрел на крыльцо, там никого не было. Надя на работе его не о чем не спрашивала, начальство не тревожило. Эдик ждал пятое утро, ему хотелось увидеть Марго хоть одним глазком!
      Пятое утро радости не принесло, фиолетовой машины Эдик не увидел. Молодой человек посмотрел в сторону крыльца подъезда. В двух метрах от крыльца лежало нечто, прикрытое белой простыней, из-под простыни выглядывал конец белого шарфа.
      Эдик быстро сбежал вниз по косогору, рядом с телом под простыней он упал, запнувшись обо что-то, торчащее из земли, его лицо оказалось вблизи головы тела под простыней. Он вздрогнул от неожиданности и поднялся.
      Прямо на него смотрела Марго в светлой куртке, но без белого шарфа.
      – Откуда ты свалился? – спросила она у Эдика.
      – Я шел своей дорогой, увидел шарф, который высунулся из-под простыни, ее кого-то накрыли, подумал, что под простыней ты лежишь, вот и прибежал, даже упал, – быстро проговорил Эдик.
      – Это, не я, это моя соседка по подъезду.
      – А почему у нее твой шарф?
      – У нее свой белый шарф, вот и у тебя я вижу белый шарф, но это не значит, что у тебя, Эдик, мой шарф.
      – Логично. А, что с соседкой произошло, почему она лежит на улице?
      – Мог бы сам догадаться: она выпала из окна.
      – Сама?
      – Почему?
      – По кочану и по капусте! Я не знаю почему, я ее увидела, когда выходила провожать Самсон Сергеевича.
      – Он сегодня раньше уехал?
      – Не намного раньше обычного времени, минут на пять.
      – И не стал ждать, когда отвезут труп соседки?
      – У него работа, он не может опаздывать, ты ведь ходишь в одно время по этой дороге.
      – Твоя, правда. Милицию вызвали?
      – Мы вызвали скорую помощь, думали, она еще жива. Ты чего мне допрос учинил? Шел бы на работу, а я сама подожду. Ты, где живешь?
      – Меня сейчас зовут Эдик, я и, правда, сегодня могу опоздать на работу, до свидания!
      Эдик взбежал по лестнице на свою дорожку и пошел быстрым шагом. Марго проводила его глазами, потом перевела их, на подъезжающую к подъезду, скорую помощь. Врач вышла из машины и подошла трупу под простыней, подняла простынь над головой, лицо женщины было прикрыто шарфом, подержала в руке ее руку:
      – Пульса нет, – сказала врач, ни к кому не обращаясь, потом задумчиво посмотрела на труп женщины, и спросила у меня, – Вы что-нибудь видели? Милицию вызвали?
      – Я соседку увидела на земле, когда вышла на крыльцо, думала, она жива и ей плохо, вот и вызвала по сотовому телефону скорую помощь, потом посмотрела на нее ближе, поняла, что она умерла и сбегала домой за белой простыней. Утро. Дети в школу идут, чтобы не напугались.
      – Девушка, Вы все правильно сделали, я, вызову специальные службы, и мы уедем, а вы уж их подождите, – сказала врач, вскочила в машину и уехала.
      Марго тоской смотрела на белую простыню на снегу и кусок белого шарфа, который опять высовывался из-под простыни в области головы. Подъехала милицейская машина, из нее легко выскочил на морозный воздух мужчина. Он кивнул мне головой, резко откинул простыню и застыл на месте. Марго посмотрела туда, куда смотрел мужчина: лицо женщины было в маске, или точнее на ней лежала лепешка из теста, раньше она этого не заметила, из-за того, что лицо прикрывал шарф, а врач только трогала пульс, а шарф с лица не снимала. Приехавший милиционер в штатском снял с трупа одним жестом простыню и шарф.
      – Она задохнулась под тестом, но почему она его с лица не сорвала? – спросил вслух мужчина, потом повернулся ко мне:
      – Вы кто этой женщине приходитесь?
      – Соседка по подъезду.
      – Что знаете по этому поводу?
      – Увидела ее на улице, лицо у нее было прикрыто шарфом, она не дышала. Я вызвала скорую помощь и накрыла простыней, больше ничего не делала и ничего не знаю.
      – Как вы определи, что она не дышит, если шарф с лица не снимали?
      – Пульс трогала, да и врач только пульс потрогала и уехала.
      – Значит, врач была?
      – Была.
      – Знаю, кто приезжала, она всегда так делает, не лезет в наши дела, если случай безнадежный. В бумагах у нее будет полный отчет, а на месте преступления эта врач не задерживается. Меня, кстати зовут Миша Мухин. Да, мы с вами хорошо знакомы.
      Только сейчас из машины вышли еще два человека, они сфотографировали труп на фотопленку и опять сели в машину. Подъехала еще одна машина и увезла труп. Марго пошла к двери подъезда.
      – Марго, остановитесь, вы единственная свидетельница.
      – Я не видела, как она умерла.
      – Оставьте свои координаты, и тогда домой пойдете, я с вами должен поговорить.
      Миша Мухин, еще раз посмотрев на нее, уехал.
      Странно, но думать о трупе ему не хотелось, он думал о Марго в светлой куртке.
      Подумав о ней, он решил, что с ней обязательно встретиться, после вскрытия трупа.
      Ему дадут выписку о том, почему женщина умерла, и умудренный этими данными он поговорит с Марго, пусть она его ум почувствует.
      Марго пришла домой, с ощущением, что ей плохо, она легла и уснула.
      Миша Мухин, получив данные вскрытия, приступил к делу с женщиной под тестом.
      Вскрытие показало, что она не падала с девятого этажа, где живет, она умерла от удушья в тесте, это тесто на лице ей держали белым шарфом, одета она была так, словно выбежала из дома, чтобы открыть входную дверь в подъезд: в тапочках, брюках, вязаной кофте.
      Теперь он был готов встретиться с Марго в светлой куртке. Она открыла дверь капитану, он вел дело об убийстве ее соседки по подъезду.
      – Марго, что вы можете сказать о своей убитой соседке? Какой у нее характер?
      Какой образ жизни она вела?
      – Ее звали Маня, соседей редко зовут по имени и отчеству, она жила в общей квартире, у нее была комната в трех комнатной квартире, до этого у нее была однокомнатная квартира. У каждого своя комната и свои финансовые интересы, мы с ней практически не разговаривали, и почти не здоровались.
      – А кто третий сосед или соседка?
      – Третью комнату сдают хозяева много лет разным людям, сами живут в другом городе.
      – С кем стоит из них поговорить?
      – С другом ее соседа, он живет этажом ниже, под моей квартирой.
      – У Мани были подруги?
      – Не видела.
      – А дети у нее были? В паспорте у нее дочь записана.
      – Я не знаю ее дочь.
      – Крики или ругань в их квартире слышали?
      – Глухо, у них двойные двери, но соседка этажом ниже их квартиры на них жаловалась, у нее слышимость лучше, чем через двери. С ней поговорите.
      Капитан ушел делать опрос соседей. Марго осталась одна. Самсон Сергеевич только иногда живет у нее, гостит у нее неделю, потом исчезает, даже нового телефонного номера ей не оставляет. На Рождество она скучала, новогодние елки еще светились празднично, по телевизору показывали золото церковной утвари и богослужение среди дорогих икон, она решила поехать к голубой церкви, здесь проходило богослужение. Внутрь церкви попасть было трудно, но народ стекался на свет свечей и чистые звуки церковного пения. Для народа организовали крестный ход вокруг квартала с иконами, так толпа приобщилась к святыням церкви, внутри все было забито людьми. Марго совершила с толпой крестный ход.
      Самсон Сергеевич подошел к ней:
      – Марго, скучаешь одна, вот и помолиться пришла, к чему бы это?
      – К Рождеству христову!
      – Не, я все понимаю, но моя машина стоит через два квартала от церкви, могу доставить тебя, куда прикажите! Так, Марго, идем быстро!
      Самсон Сергеевич взял ее под руку и быстро повел в сторону от церкви. За ними из толпы пошли два человека, но их она не видела, она почти бежала рядом с ним. Он быстро втолкнул ее в машину, она стояла с работающим мотором и завелась с пол оборота.
      Фиолетовая машина рванула с места, два человека коснулись ее руками и отстали.
      Один из них достал пистолет, но второй опустил его руку с пистолетом:
      – Самсон Сергеевич от нас не уйдет.
      Марго оглянулась на мужчин:
      – Это твоя команда?
      – Мои топики.
      – Поясни.
      – Хорошо, это часть моей команды.
      – А почему от них уезжаешь?
      – У нас мелкие счеты, они стрелять не стали, но пугнули, я испугался, и мы едем к тебе.
      – Ко мне? А я не одна живу!
      – Марго, я психолог, раз ты в церкви, значит у тебя проблемы на личном фронте.
      – Да, я одна живу последнее время, сын живет у бабушки, Лидии Сергеевны, она пошла не пенсию и магазин свой антикварный продала, а так получается, что ты редко приезжаешь…
      – Я знаю, где твой дом.
      Мужчина прошел по квартире:
      – Что, неплохо живешь, я останусь на неделю, потом появлюсь, неизвестно когда.
      – Самсон Сергеевич ты можешь занять вторую комнату, благо у меня теперь двухкомнатная квартира.
      – Не откажусь, на тебя, моя родная, я не претендую.
      Двое преследователей в это время говорили между собой.
      Первый: Ловкий Самсон Сергеевич, сразу девушку подцепил.
      Второй: Она нас видела, на неделю его приголубит.
      Первый: У нас машина сразу не заведется, пока мотор еще прогреется!
      Второй: А мы свое дело выполнили, можно не торопиться.
      Марго так и не поняла Самсон Сергеевича, он прожил у нее неделю, к ней не приставал, не выходил из дома, только дал деньги на продукты. Через неделю он уехал. Вскоре он позвонил в дверь. Она открыла дверь, молча пропустила мужчину в квартиру, он прошел, как хозяин. Без поцелуев и объятий прошел по квартире, дал деньги на продукты и лег на свое место. Она ушла в магазин.
      Самсон Сергеевич быстро вскочил, достал коробку с обувью, поднял каблук на сапоге, вставил в него пластину с платой на микросхемах, каблук приклеил клеем.
      Марго вернулась с продуктами, Самсон Сергеевич поцеловал ее в щечку:
      – Марго, тебе подарок: сапоги. Размер твой.
      – Спасибо, Самсон Сергеевич, но сапоги трудно без примерки покупать.
      – Ты примерь!
      Одела она сапог, а он точно по ноге оказался, второй сидел на ноге тоже хорошо.
      – Здорово! Так трудно сапоги выбрать, а эти сами на ноги оделись!
      – На том стоим, скромно ответил он, в ожидании ужина.
      После ужина Самсон Сергеевич подарил ей белый шарф, и попросил неделю в этом шарфе провожать его до крыльца, иногда его сопровождать, а через неделю он уедет.
      Неделя прошла тихо, только она не поняла, зачем Самсон Сергеевич привлекал к себе внимание Эдика, который каждое утро шел по дороге наверху. Марго заметила, что он тоже купил себе белый шарф. Самсон Сергеевич вел себя пристойно всю неделю. Труп соседки Мани у подъезда, она с Самсоном Сергеевичем не связывала, он такой тихий, даже с любовью к ней не приставал!