Глава 6

Начался антракт. Парочки неспешно выходили из зрительного зала, спеша размять ноги, и Диана замедлила свой бег. Слушая веселый гомон толпы и вспоминая произошедшее, девушка задала себе вопрос: не преувеличила ли она опасность? Ведь все произошло так быстро! В конце концов, Везель всего лишь сделал предложение куртизанке, да дотронулся до нее тростью! Что в этом страшного?

Девушка покачала головой, стараясь развеять свои сомнения. Ужас от разговора с французом овладел ею с такой силой, что она плохо соображала. Впрочем, все рассказы Мадлен об извращениях не стоили нескольких минут разговора с графом. Остановившись на секунду у входа в ложу, Диана попыталась сдержать подступающую к горлу тошноту. Даже сейчас, когда ее ночные кошмары, казалось, становились реальностью, можно было остановиться и не продолжать начатое. Но интуиция, которой девушка привыкла подчиняться, подсказывала, что единственная ее надежда на полноценную, счастливую жизнь воплотится лишь в Лондоне.

Поклонники Дианы радостно приветствовали ее приход. Диана с усилием улыбнулась, стараясь не подавать виду, что что-то случилось. Все эти мужчины казались такими милыми и простодушными по сравнению с французским графом. Клинтон смотрел на нее с обожанием, а лорд Ридглей робко осведомился, не желает ли она чего-нибудь выпить.

Но прежде чем девушка успела ответить, над общим гомоном раздался громкий голос Мадлен:

— Диана, дорогая моя, ты не будешь против, если мы уйдем? У меня немного болит голова.

Вид у Мэдди был вполне здоровым, но мимо ее опытных глаз не прошло волнение Дианы, которое та пыталась скрыть. Девушка с радостью приняла предложение старшей подруги, и в сопровождении целой толпы кавалеров дамы спустилась вниз и сели в карету.

По пути Диана сбивчиво, дрожащим голосом рассказывала Мэдди о случае с Везелем и о его ужасной трости. Закончив свое повествование, девушка спросила:

— Мэдди, наверное, я говорю глупости? Все ведь не так страшно? — Ей так хотелось, чтобы Мадлен развеяла все ее страхи.

Но ответ Мадлен был неутешительным:

— Жаль, дорогая, что это произошло так быстро, — промолвила она. — Если бы ты еще хоть несколько месяцев пожила нашей жизнью, то сумела бы лучше подготовиться к подобным случаям. — Мэдди крепко сжала руку Дианы. — Помнишь, я не раз говорила тебе, что похоть будит в человеке самые низменные страсти. Похоже, этот Везель — зловещая личность. Именно такие преследуют куртизанок в их ночных кошмарах. — Женщина вздохнула, а затем продолжила более веселым тоном:

— Но ты не бойся. Несмотря на угрозы, он, пожалуй, быстро забудет о твоем существовании, особенно если ты не будешь появляться в тех местах, где он часто бывает. — И она холодно добавила:

— Куртизанки ходят в оперу для того, чтобы покрасоваться и завлечь новых клиентов. Так что если уж ты решила иметь дело с Сент-Обеном, то нечего выставлять себя напоказ.

— Я еще не уверена, что смогу принять предложение Сент-Обена, — устало произнесла Диана. — Впрочем, сейчас, пожалуй, лучше не раздумывать.

— Не буду тебя уговаривать, — заметила Мадлен, пожав плечами. — Пока еще не поздно изменить решение — ты можешь и не становиться куртизанкой.

Приняв молчание Дианы за согласие, Мэдди продолжала с растущим энтузиазмом в голосе:

— Детка, пойми, не обязательно возвращаться на болота. Мы можем снять дом за городом, и там никто даже не заподозрит, что ты флиртовала с мужчинами в Лондоне. Мы найдем для Джеффри школу не хуже той, в какую он ходит сейчас. Ты заведешь себе новых друзей. Конечно, не из столь блестящего общества, зато это будут честные и порядочные люди. Может, даже я сойду за порядочную…

— Нет, Мэдди, — перебила ее Диана. — Я скажу тебе, что буду делать, по крайней мере в ближайшее время. Везель, конечно, неприятен, но я смогу не встречаться с ним, вот и все. Зато все остальные мужчины, с которыми я познакомилась в эти два дня, весьма милы, и я вовсе их не боюсь. — Помолчав немного, она добавила удивленно:

— Ты знаешь, мне понравилось, когда мною восторгаются.

— Да, это приятно, — рассмеялась Мадлен. — Но только не принимай ничего всерьез.

— Не беспокойся, — сухо молвила Диана. — Я слишком много знаю о людском тщеславии. Известно мне и то, что красота — вещь проходящая. Словом, не стоит тревожиться: моя голова кругом не пойдет.

В темноте кареты сверкнула улыбка Мадлен. Слова девушки в который раз показали, насколько та лишена самонадеянности. Вот если бы Дианой всю жизнь кто-то восторгался, то, наверное, у нее был бы совсем иной характер. Сама Мадлен не была лишена тщеславия и понимала, в чем проигрывает Диане. Но, хоть ее нельзя было назвать святой, она сделает все возможное, чтобы защитить свою протеже от таких, как Везель.

Несмотря на то что к утру настроение Дианы улучшилось, она уже не горела желанием ехать на прогулку с Сент-Обеном. Впрочем, у нее не пропало желание узнать, что же кроется за его внешней суровостью, к тому же возможность провести с ним почти весь день могла пойти только на пользу Диане.

Лорд Сент-Обен заехал за Дианой ровно в десять часов. Диана и Мадлен поджидали его в салоне, и девушка обратила внимание на то, что у виконта мрачноватый вид для человека, который собирается приятно провести день. Признаться, Диана была немного разочарована, но напомнила себе, что накануне Джерваз поначалу тоже был невесел, но потом настроение его улучшилось. Раз так было вчера, то может повториться и сегодня.

Встав, Диана тепло улыбнулась виконту, и его серые глаза заблестели от удовольствия, когда он склонился к ее руке. Господи, оказывается, его светлость любят, чтобы ему улыбались! Впрочем, думала Диана, может, ему просто понравился ее костюм для верховой езды.

— Вы очень пунктуальны, — заметила девушка. И, взмахнув рукой, добавила:

— Кажется, вы не знакомы с моей приятельницей? Мадлен, это лорд Сент-Обен. Мисс Гейнфорд.

Виконт и Мэдди лениво оглядели друг друга, но обменялись вежливыми приветствиями. Раз уж лорд Сент-Обен, возможно, будет часто бывать здесь, то им лучше познакомиться. К тому же если он сумеет понравиться Мадлен, то она, может статься, прекратит свои постоянные нападки на него…

Усадив Диану на Федру, виконт задержался возле лошади.

— Миссис Линдсей, вы не утомились после вчерашней прогулки? — спросил он. Диана грустно улыбнулась:

— Признаться, некоторые части тела, о которых не принято говорить вслух, напоминают мне о том, как давно я не ездила верхом.

Напряженное выражение исчезло с его лица, серые глаза заблестели:

— Это неудивительно, — молвил Джерваз. — После пятимесячного плавания на корабле со мной произошло то же. — Если вы думаете, что массаж может помочь этим самым частям тела, о которых не говорят, то я с радостью могу предложить вам свои услуги. — Усмехнувшись, виконт вскочил на коня. — Только не подумайте, что в моем предложении есть что-то неприличное. Нет, уверяю вас. — Джерваз легко подвел коня к кобыле Дианы. Их колени едва не соприкасались. — Я мог бы и догадаться, что вы неважно будете себя чувствовать сегодня. Хотите, можем не кататься верхом, а развлечемся как-нибудь иначе, например, наймем лодку и поедем вверх по реке?

Девушка была тронута: она не ожидала, что виконт столь заботлив.

— Вы очень добры, милорд, но, думаю, со мной все будет в порядке, когда я разогреюсь как следует. До вчерашнего дня я не понимала, как соскучилась по верховой езде. Просто моему телу надо снова к ней привыкнуть.

— Означает ли это, что лошадь, взятая на время, становится дареной лошадью? — с улыбкой произнес Брэнделин, направляя своего скакуна вниз по Чарльз-стрит.

— Нет, но признаюсь: решимости у меня поубавилось, — промолвила Диана. Они повернули на запад, в сторону Ричмонд-парка. — У меня не было лошади лучше Федры. Я даже удивилась, что вы позволили мне ездить на ней — ведь вы не знали, что я за всадница.

— Я и сам удивился этому, — улыбнулся виконт: ему было нелегко отдать прекрасную кобылу незнакомке. Но, поняв внезапно, что Диана могла обидеться на его слова, Джерваз вопросительно взглянул на нее.

Прекрасные голубые глаза девушки мягко сияли.

— Полагаю, вы не любитель тратить время на пустую болтовню?

— Нет, но я стараюсь не быть грубым. — Помолчав, он добавил:

— Во всяком случае, предпочитаю, чтобы моя грубость была намеренной, а не случайной.

Диана рассмеялась таким звонким смехом, что Джервазу захотелось присоединиться к ее веселью.

— Ну и ну! — воскликнула девушка. — И часто ли вы бываете грубым намеренно?

— Нет, не слишком часто, — отвечал Джерваз, не в силах сдержать улыбки. — Предпочитаю прибегать к намеренной грубости лишь тогда, когда хочу обратить на что-то внимание.

Они проезжали по уличному рынку, и им пришлось прервать беседу — надо было миновать большую толпу. Хоть, похоже, миссис Линдсей и получала удовольствие от его общества, Джерваз чувствовал себя неуверенно. Ему ни разу не приходилось ухаживать за своими прежними любовницами, хотя, надо сказать, ни одна из них не была так умна, как миссис Линдсей. К тому же Брэнделин не представлял, чего его спутница ждала от него.

Впервые в жизни виконт постигал искусство флирта. Может, леди ждет остроумных шуток? Комплиментов? Заявлений о пылкой страсти? Джерваз надеялся, что это не так. Диана и впрямь внушала желание, но у него не было ни малейшего желания лгать о любви. Виконт предпочитал иметь дело с дамами легкого поведения именно потому, что они не требовали серьезного отношения.

Миновав деловой район, они оказались в пустынном месте. Джерваз украдкой взглянул на свою спутницу. Женщина была так прекрасна, что у виконта дыхание перехватывало. Ее идеальный классический профиль портил лишь маленький, чуть вздернутый нос. Блестящие волосы цвета красного дерева спадали на плечи бесчисленными кудряшками. Девушка была очень юной и невинной на вид. Даже сейчас казалось, что ее пухлые губки тронуты легкой улыбкой.

Джервазу вспомнилось, как он целовал эти губки, его голова пошла кругом, и он лишь усилием воли заставил себя смотреть на дорогу. Он с ума сойдет, если немедленно не перестанет думать о ней. Диана одним своим присутствием лишала его спокойствия. Впрочем, девушка сама помогла ему отвлечься:

— И где же вы путешествовали целых пять месяцев? — спросила она, когда они остановились, чтобы пропустить стадо овец.

— Я был в Индии. Пять месяцев туда и пять — обратно. Почти целый год в дороге лишь для того, чтобы добраться до места службы и вернуться.

— Ах, Индия! — мечтательно воскликнула девушка. — Эта страна всегда зачаровывала меня. А вы долго там пробыли?

— Около пяти лет. Я был в армии, под Веллесли. Овцы почти перешли дорогу, и всадники смогли продолжить свой путь.

— Вернулся в Лондон два года назад, после смерти отца.

— Вам понравилось в Индии?

Джерваз задумался, прежде чем ответить.

— Об Индии трудно сказать, нравится она или нет. Эта страна… очень разная. Там даже солнце другое — желтое, обжигающее, не то что наше бледное светило. — Голос Джерваза дрогнул, когда он вспомнил, что ему довелось пережить за эти годы. В Индию он уехал в состоянии депрессии, жил там в опасности, в отвратительных условиях и, лишь вернувшись в Англию, обрел наконец себя.

Когда Диана тихо попросила: «Расскажите мне об этом», — виконт Сент-Обен начал говорить. Всю дорогу до Ричмонда он рассказывал о чудесах Индии, об ужасающей жаре и нищете этой страны, о богатых городах, необычной религии, странных обычаях… Никто из его знакомых, даже кузен Франсис не выказывали такого интереса к Индии, как Диана, поэтому молодой человек, забывшись, сказал куда больше, чем хотел. Когда Сент-Обен принялся говорить о своей поездке на север страны, где он видел горы под названием Крыша Мира, ему пришло в голову, что он в жизни не вел столь странного разговора со шлюхой.

Едва грубое слово мелькнуло у него в голове, Джерваз тут же отогнал его от себя. Как бы точно оно ни называло занятие Дианы, оно явно не подходило для этой утонченной девушки, которая вела себя с достоинством истинной леди. Впрочем, наверняка по сути она так же груба и жадна, как и все представительницы этого племени.

Когда виконт подошел к концу своего повествования, девушка радостно заулыбалась и мечтательно вздохнула:

— Все это напоминает мне королевство Престера Джона.

Джерваз был поражен — она знала эту средневековую легенду. Престер Джон был мифическим правителем сказочной восточной страны, страны золота и чудес. Король-христианин, окруженный варварами. Возможно, эта легенда рассказывала об Эфиопии, но эта страна была далеко не так романтична, как сказочное королевство из легенды о Престере Джоне.

— Да, — согласился виконт. — Индия действительно напоминает какую-нибудь средневековую сказку или легенду… У меня была книга о Престере Джоне, и я часто представлял себе и его, и его золотой трон. Может, это одна из причин того, что я отправился на службу в Индию.

Диана молча слушала его. Стало быть, этот человек с холодными глазами в детстве мечтал о сокровищах? Чудесные мечты… Диане почему-то вспомнился Джеффри.

Они въезжали в Ричмонд-парк. В прежние времена здесь стоял дворец, окруженный густым лесом. Это было место охоты короля. Сейчас в парке могли гулять люди. И не только гулять, а даже ездить верхом и пускать лошадей галопом, что было запрещено во всех городских парках. Осень уже набросила на деревья свое желто-золотистое покрывало, которое радостно переливалось под лучами яркого полуденного солнца.

— Откуда вы приехали, миссис Линдсей? — внезапно спросил Джерваз. — Судя по вашему выговору, можно предположить, что вы с севера.

Диана бросила на него дразнящий взгляд.

— Женщины вроде меня, милорд, не имеют ни прошлого, ни будущего. Мы живем, как бабочки, лишь настоящим. Давайте проверим, сможет ли Федра обогнать вашего скакуна. Стартуем здесь и поскачем до конца дорожки. — И, не дожидаясь ответа, девушка пришпорила кобылу и помчалась вперед.

Джерваз не сразу сообразил, что надо делать, и она обогнала его футов на пятьдесят. Погоняя коня, он с раздражением подумал о том, как девушка ответила на его вопрос.

Прежде ему не случалось раздумывать о прошлом своих любовниц, но вот жизнь Дианы Линдсей почему-то интересовала виконта. Ему было любопытно узнать, от кого она унаследовала свою поразительную красоту и что привело ее на путь проституции.

Отогнав от себя все волнующие его вопросы, Сент-Обен пришпорил коня и попытался сосредоточиться на том, чтобы догнать спутницу. Длинные кудри Дианы, как знамя, развевались на ветру и, даже не используя хлыст, она смогла ускакать очень далеко. Впрочем, Федра не могла обскакать коня Джерваза, и уже через мгновение виконт оказался рядом с девушкой.

Похоже, поражение не огорчило Диану.

— Вы выиграли, милорд. Что хотите получить в качестве приза?

— Я подумаю, — рассеянно ответил Джерваз, любуясь свежим румянцем на щеках девушки. Затем, взглянув на солнце, он добавил:

— Уже первый час. Если мы свернем, то вскоре подъедем к гостинице, где я заказал обед.

Путь до гостиницы они проделали не спеша. Диана с удовольствием отметила, что ее кавалер позаботился обо всем — от отдельного кабинета с окнами на Темзу, в который им подали обед, до изысканных кушаний и вин. Еда была легкой — как раз для людей, которым предстоит обратная дорога в город.

Покончив с малиной со взбитыми сливками, девушка подумала, не захочет ли виконт воспользоваться их уединением. Признаться, эта мысль скорее была приятна Диане, чем тревожила ее: наблюдая за ним во время прогулки, она не переставала любоваться его статной фигурой, уверенными движениями.

Улыбнувшись какому-то замечанию Джерваза, Диана отпила чуть-чуть вина, прежде чем ответить виконту. Все ее внимание было занято человеком, сидевшим за столом напротив. Раз уж она решила, что виконт Сент-Обен послан ей судьбой, то надо взять от этого подарка как можно больше.

У Джерваза были правильные черты лица, высокие и широкие скулы, светло-серые глаза. Темные волосы были такими густыми, что их невозможно было привести в порядок. Несмотря на серьезное, а временами даже яростное выражение лица Джерваза, Диана уже знала, что этому человеку не чужда доброта.

Что и говорить, Джерваз Брэнделин волновал воображение девушки. Она представляла, как своим низким голосом он шепчет ей на ухо ласковые слова, ласкает ее всю, воспламеняя своим желанием.

Диана занервничала. Но если прежде она говорила себе: «Если…», то теперь ее мучил вопрос:

«Когда?»

Тоном, каким можно было бы разговаривать с девяностолетней бабулей, Джерваз предложил:

— Может, прогуляемся в дубовую рощу перед возвращением в Лондон? Там растут самые старые и красивые деревья во всей Британии.

Диана внезапно поняла, что слегка захмелела. Скорее всего три бокала вина разбередили ее воображение. Вот стыд-то: она сидит тут, млея от предвкушения страстных объятий, а избранный ею мужчина и глазом не моргнет — он собран и холоден как всегда.

Диана встревожилась, и ее рука слегка задрожала, когда она ставила пустой бокал на стол: девушка была уверена, что Джерваз разочаровался в ней и больше ее не хочет. Хоть Мадлен и поведала ей многое об отношениях между мужчиной и женщиной, видимо, главного Диана все же не поняла. Мысль о том, что Сент-Обен больше не хочет ее, очень расстроила Диану, но, сделав над собой усилие, она заставила себя вежливо улыбнуться.

— Конечно, давайте прогуляемся. Мне не доводилось прежде бывать в Ричмонд-парке.

Тенистый лес и впрямь был прекрасен. Настоящий зеленый собор из вековых дубов, меж которых бегали лани, освещаемые нежным солнечным светом.

Слегка одурманенная вином, Диана остановилась, чтобы поднять пожелтевший дубовый листок. Любуясь им, она мечтательно промолвила:

— Мне так и кажется, что вот-вот из леса выйдет целая процессия друидов.

— Может, здесь и живут духи друидов, но скорее тут можно повстречать призраков, явившихся в Ричмонд-парк поохотиться Плантагенетов или Тюдоров.

Джерваз говорил ровным голосом, но Диана вдруг заметила, как переменилось его лицо. Он сгорал от желания. С огромным облегчением девушка поняла, что Сент-Обен по-прежнему неравнодушен к ней и хочет ее так же сильно, как и она его.

— А что, в этом лесу охотились только на оленей? — игриво поинтересовалась она.

— Нет, — тихо ответил виконт. — Есть куда более интересные игры. — Джерваз потянулся было к ней, но Диана кокетливо отбежала в сторону и спряталась за стволом старого дуба.

Девушка сама не понимала, откуда в ней взялось это желание пококетничать.

— Ну и как вам эта игра? — дразнила она виконта.

Это была новая Диана, незнакомая даже самой девушке, но она ей нравилась, ведь ее покинула обычная суровость.

Похоже, Сент-Обен сам был не прочь подурачиться. Не сводя глаз с ее губ, на которых играла теплая улыбка, молодой человек ответил:

— Если бы я знал ее правила, то давно бы сыграл.

Они стояли, разделенные огромным стволом дерева. Протянув к Диане руку, Джерваз погладил ее щеку и спутанные от быстрой езды кудряшки.

— Ты знаешь, что тебя называют Прекрасная Луна? — Увидев, что девушка вопросительно смотрит на него, виконт пояснил:

— Потому что у тебя самое прекрасное тело во всем Лондоне.

Глаза Дианы расширились от изумления, и она расхохоталась:

— Похоже, это прозвище дал мне наш романтичный мистер Клинтон. Но все равно это комплимент.

— Так и есть.

Глаза Джерваза внезапно потемнели, и девушка почти физически ощутила растущее между ними напряжение. Его теплые пальцы нежно гладили ее волосы, и волны наслаждения побежали по телу Дианы. Ее губы выжидающе приоткрылись.

— Сколько же мне ждать, Диана? — едва слышным голосом спросил Джерваз, гипнотизируя ее взглядом.

Он осторожно провел пальцем по ее маленькому ушку. Девушка и представить себе не могла, что легкое прикосновение к этой части тела может вызвать столь сильную реакцию — она задрожала, думая о том, что пальцы Джерваза дотронулись до уха так легко, словно бабочка махнула крылышком. И как у мужчины с такими сильными руками могут быть столь нежные пальцы?!

— Понимаю — ты хочешь узнать меня получше, — хрипло прошептал он, — но чем больше времени мы проводим вместе, тем труднее мне сдерживать себя. Признаюсь, это просто невозможно. — Обойдя дерево, он схватил Диану в свои объятия и впился в ее рот страстным поцелуем.

Девушка закрыла глаза, и ее понесло на волнах наслаждения. Она чувствовала, как его губы с силой приоткрыли ее рот, его язык проник в теплую сладость ее рта.

Они упали на колени, их тела крепко прижимались друг к другу. Джерваз осыпал шею Дианы мелкими поцелуями и вскоре нашел особо чувствительное местечко у нее за ухом. Его руки скользнули вниз, он лихорадочно гладил ее бедра, ягодицы, прижимал ее к своему естеству, пылающему огнем желания. Тут Диана с изумлением заметила, что ее бедра начали двигаться в такт его движениям. Это просто поразило девушку, потому что она и представить себе не могла, что ее собственное тело отреагирует на ласки мужчины столь неожиданным образом.

"Мне не следовало пить так много вина», — подумала Диана, понимая, что если виконт захочет овладеть ею прямо здесь, в парке, у нее недостанет сил сопротивляться ему. Как только она могла согласиться на эту прогулку? — ведь она еще так неопытна! Нет, не так она хотела начать этот роман. Джерваз Брэнделин слишком много значил для нее, чтобы вот так просто позволить ему овладеть ею под кустами. Ей надо собраться, как учила ее Мадлен, а не вести себя подобно влюбленной девчонке.

Кроме того, Диана не подготовилась к тому, чтобы избежать нежелательной беременности. Как бы она ни любила Джеффри, у нее пока не было ни малейшего желания дарить ему братика или сестричку.

Освободившись от объятий Джерваза, Диана откинулась назад, задев его колени. Дыхание ее было прерывистым. И прежде чем Сент-Обен успел снова обнять ее, Диана вопросила дрожащим голосом:

— Чего вы хотите от меня, милорд? — Виконт молчал, и девушка добавила, не в силах сдержать улыбку:

— Разумеется, кроме того, что и так очевидно.

Осознав, что ему опять устраивают проверку, Брэнделин сел на колени, положив руки перед собой и задумавшись над ее вопросом. Но сначала надо было затушить огонь, что Диана разожгла в нем. Так чего же он хотел от Дианы Линдсей, кроме того чтобы войти в нее, раствориться в ее сладком и нежном лоне, позабыв обо всех горестях и сожалениях?

Отличный вопрос, требующий честного ответа! Немного успокоившись, Джерваз заговорил, тщательно подбирая слова:

— Я хочу упорядочить свою жизнь, и мне нужна постоянная любовница. Хочу знать, что всегда смогу взять тебя и ты не станешь устраивать мне сцен.

Девушка спокойно кивнула, но по ее лицу нельзя было понять, понравился ей ответ или нет.

— А что бы ты хотел? — поинтересовалась Диана. — Длительная связь — дело непростое, ты же знаешь. Какими ты видишь наши отношения?

Что и говорить, у девушки был дар задавать трудные вопросы. Джервазу и в голову не приходило, что она станет спрашивать о таких вещах. Прикусив губу, он стал обдумывать ответ. Если Диана будет его любовницей, то их отношения, возможно, зайдут довольно далеко. Вот только вопрос: насколько именно далеко?

— Я хочу, чтобы ты… не волновалась о деньгах, — медленно произнес виконт. — И я надеюсь, что сумею удовлетворить тебя физически.

— А если не сумеешь? — неожиданно спросила девушка. — Следует ли мне притворяться, что мне очень хорошо?

Джерваз почувствовал себя задетым:

— Если ты станешь притворяться, то сама будешь виновата в неудачах. Даже самые опытные любовники не могут читать чужие мысли.

Его взгляд скользнул по ее безупречной фигуре, затянутой в простой костюм для верховой езды, а затем виконт посмотрел на милое лицо Дианы, сохраняющее серьезное выражение. Нельзя было даже и предположить, что женщина с такой внешностью может не получить удовлетворения в объятиях опытного любовника, каким, безусловно, был виконт Сент-Обен. Она так пылко отвечала на его поцелуи, что сомневаться не стоило: за видимой сдержанностью кроется страстная натура. Приняв наконец решение, Джерваз промолвил:

— Мне известно, что куртизанки умеют убедить мужчину в том, что он такой любовник, какого еще не знало человечество, но я бы предпочел, чтобы со мной ты не притворялась. — Похоже, они играли в вопросы и ответы. Виконту игра пришлась по душе, поэтому он Продолжил:

— А теперь твоя очередь. Скажи, что ты хочешь от меня? Ты как-то сказала, что тебя домогается целая толпа поклонников. Что же я должен сделать, чтобы ты именно меня выделила из этой толпы?

— Я не говорила, что хочу тебя выделить. Голос Дианы был таким безразличным, что виконту потребовалось некоторое время, чтобы вникнуть в смысл ее слов.

— Надо понимать, ты держишь нечто вроде публичного дома на одну женщину? — спросил он, темнея от гнева. — Но для меня это не подходит. Хочу, чтобы ты принадлежала мне одному, поэтому я готов щедро оплатить твои услуги. Более чем щедро!

Девушка по-прежнему смотрела на виконта серьезными глазами, в которых, однако, загорелся сердитый огонек.

— У меня нет ни малейшего желания принимать все предложения моих поклонников, но также я не собираюсь принадлежать кому-то одному. — Помолчав мгновение, Диана добавила:

— Я не даю обещаний, которых не смогу выполнить.

Встав, Сент-Обен отряхнул прилипшие на колени пожелтевшие листья.

— Ну раз таково твое решение, — заметил он, — то нам больше не о чем говорить. Я не собираюсь стоять в очереди у твоей спальни. — Привыкший быть вежливым даже в гневе, Джерваз предложил девушке руку, но губы его сжались в тонкую сердитую полоску.

Мысль о том, что можно с кем-то делить женщину, была неприемлема для виконта. Этого не будет, но… его решимости поубавилось, когда Диана вложила свою руку в его. Он почти не почувствовал ее веса, когда она поднялась на ноги с грацией дриады. Девушка не отняла своей руки, и Брэнделин ощутил разливающееся по телу блаженное тепло. Злость Сент-Обена стала отступать.

Диана стояла так близко от виконта, что едва не задевала его грудью, его ноздри щекотал слабый аромат сирени.

— Неужто ты так непреклонен и будешь настаивать на своем? — спросила девушка, поднимая на Джерваза невинный взгляд. — Если я всегда буду рядом с тобой, когда ты захочешь меня, то разве так уж важно, что я могу — обрати внимание, я говорю «могу» — делать в другое время? Тебе-то что? Что ты теряешь?

Джерваз хотел доказать свою непреклонность. Может, в других делах, по службе, например, он и мог уступить, но не сейчас, когда дело касалось его личной жизни. До какой же степени он хотел эту женщину с красивым лицом, сводящим с ума телом и изысканными манерами? Очень хотел, не стоит и скрывать. Безумно хотел.