– Что сделать?
– Фальсифицировать выборы.
– Даже не знаю, Хэн. До этого мне никогда не приходилось этого делать.
Хэн вздохнул.
– Придумай что-нибудь. По крайней мере, ты в этом лучше разбираешься. Или я отберу у тебя лицензию мошенника.
Борлейас
Джаг сидел, прислонившись к борту своего «Нсисса» и изучал данные на экране монитора. В ангаре было довольно тихо, только из дальнего угла, где работали механики, доносились ругательства. Джаг был не настолько поглощен изучением информации, чтобы не заметить пару ног в ботинках, появившихся перед ним.
Подняв голову, он увидел синее лицо Шаункир Нуруодо. Офицер-чисс была его ведомым, когда их эскадрилья прибыла на помощь Новой Республике в начале войны с йуужань-вонгами, его единственным товарищем во время его последнего возвращения, и его заместителем, когда он организовал эскадрилью «Авангард» на Хэйпсе. Сейчас, когда он летал с «Солнцами-Близнецами», она командовала «Авангардом».
– Полковник, могу я присесть?
– Конечно.
Скрестив ноги, она села напротив него.
– Я слышал, что эскадрилья «Авангард» признана элитной частью, – сказал Джаг. – Вы теперь будете действовать вместе с нами. Поздравляю.
– Это просто вопрос тренировки, мотивации и дисциплины, – Шаункир пожала плечами. – Я пришла к вам потому, что было бы неуместно с моей стороны отказаться от повышения, не поговорив с вами.
– Почему вы должны отказаться?
– Потому, что я не могу оставаться здесь, и вы тоже. Нам пора возвращаться.
– Объясните.
– Мы вернулись сюда, чтобы оценить угрозу, которую могут представлять йуужань-вонги Империуму Чиссов. Теперь мы должны вернуться назад и доставить командованию Оборонительного Флота полученную информацию.
Джаг спокойно посмотрел на нее. Он ждал, что когда-нибудь этот конфликт произойдет.
– И что вы намерены доложить командованию?
– Что йуужань-вонги представляют значительную угрозу для нас, для Империи, и для всех, кто на них не похож. Что Новая Республика потерпела поражение на всех фронтах, и что война Империума Чиссов с йуужань-вонгами – только вопрос времени.
– Я согласен с вашими заключениями.
– Тогда мы должны отправляться.
Джаг встряхнул головой.
– Я пришел к дополнительным заключениям, которые предполагают, что мы должны остаться.
– Могу я услышать о них?
– Я пришел к выводу, что боевые действия здесь, на Борлейас, являются безошибочной проверкой решительности и характера йуужань-вонгов. Только увидев, как закончится эта кампания, мы сможем закончить анализ противника, с которым предстоит столкнуться нашему народу.
– Так вы намерены вернуться в пространство чиссов после падения Борлейас?
– Нет.
– Тогда я вас не понимаю.
– Я еще не рассказал вам обо всех своих выводах. Я обнаружил, что мое присутствие здесь оказывает определенное влияние на события, и прекратить участие в этой кампании означает не только затруднить ее для наших союзников, но и в конечном счете причинить вред нашему народу, потому что любой противник, которого я здесь уничтожу, это противник, который не сможет сражаться с нами в будущем.
– Вы вообще не намерены возвращаться?
– Я вернусь… потом.
Шаункир молча обдумывала его слова. Ругань механиков в дальнем углу зазвучала с неожиданной громкостью.
– Могу я говорить свободно? Как пилот с пилотом?
– Конечно.
– Я думаю, что эмоции мешают вашему здравому суждению. Ради желания быть вместе с Джейной Соло вы намереваетесь нарушить долг. Но вы обязаны служить только нашему народу.
– Так ли это?
– Вы давали клятву в верности и повиновении.
– Иногда бывает так, что путь верности расходится с путем повиновения.
– Этого не может быть.
– Думаю, вы не правы. Я верен чиссам не потому, что они приняли моих родителей, и не потому, что я вырос среди них. Я верен им потому, что они воплощают те свойства и качества, которыми я восхищаюсь. Более того, они сумели сделать эти качества неотъемлемой частью своего общества. Такие качества, как единство и храбрость перед лицом агрессии, признание долга выше личных интересов… Однако чиссы – не единственный народ, который обладает столь достойными качествами, и у меня есть долг не только перед ними. И покинув своих товарищей, когда они сражаются со страшным врагом, я нарушу этот долг…
– Вы полагаете, что принесете больше пользы, оставшись здесь?
– Да. Мы можем передать наш рапорт по ХолоНету. А тот факт, что мы остаемся здесь, можно объяснить тем, что нам необходимо собрать больше информации. И это правда.
– С вашей точки зрения.
– Да.
Выражение лица Шаункир изменилось. В нем не было злости, а было едва заметное сожаление.
– Я остаюсь с вами, – сказала она, – до падения Борлейас. Потом я вернусь.
– Спасибо вам…
– Но если я погибну здесь, обещайте, что вы вернетесь вместо меня. Пока я остаюсь здесь, я задерживаюсь с исполнением данных мне приказов. Если я погибну, вы должны будете исполнить их вместо меня.
Джаг некоторое время думал над этим. И пришел к выводу, что ее аргумент был просто непробиваемым. У него был выбор: или согласиться, или попрощаться с ней прямо сейчас. И защитники Борлейас лишатся опытного пилота и командира.
– Я обещаю, – сказал он.
Тарк пожал руку Воламу Тсеру и сказал:
– Я думал, вы высокий.
Волам, знаменитый журналист, уже пожилой, обменялся веселыми взглядами с Тэмом прежде чем снова обратить внимание на Тарка.
– Все-таки я выше тебя.
– Да, но я думал, что вы по крайней мере метра два ростом.
– Это иллюзия, парень. Когда ты стоишь перед самой камерой, ты господствуешь над изображением. Все остальное выглядит мелким. Поэтому зрителям кажется, что ты необычного роста.
– Ага… – Тарк глубокомысленно кивнул.
Они стояли в вестибюле лаборатории, в нескольких метрах от двери, за которой начиналось поле боя. Сейчас эта часть здания была оборудована постами для унтер-офицеров и рядовых. Некоторые из них регулировали движение в здании, другие обеспечивали охрану и техническое обслуживание, а некоторые были размещены здесь просто потому, что для них не нашлось другого места.
Свободного пространства было совсем немного, и как раз там они и стояли, представители трех поколений, штатские, потерявшие свой дом и оказавшиеся в зоне боевых действий.
– И что мы снимаем сегодня? – Тэм, покопавшись в своей большой сумке, извлек оттуда голографическую камеру, достаточно маленькую, чтобы ее можно было спрятать в его больших руках, с ремешком, который можно было застегнуть на руке. Он передал камеру Тарку, показал, как застегнуть ремешок, и как правильно смотреть в камеру, чтобы видеть то, что видят линзы.
– Будем снимать, как живут защитники Борлейас, – сказал Волам, – Их спальни, еду, медицинские пункты, освежители… Если получится, возьмем у кого-нибудь интервью. Никаких вступлений, никаких анализов.
– Но зачем вы снимаете? – спросил Тарк. – Разве с падением Корусканта вы не лишились работы?
– Нет, сказал Волам. – Я историк. Пока во Вселенной есть разумная жизнь, у меня будет работа, будет призвание. Когда-то кому-то будет интересно, что случилось здесь, и те записи, которые мы сделаем, могут быть единственным ответом на этот вопрос.
– Другими словами, – сказал Тэм, – если ты любишь свою работу, никто ее у тебя не отнимет. У тебя, конечно, могут отнять зарплату, – он хитро посмотрел на Волама, а тот сердито покосился на него. – Но твоя работа останется частью тебя.
Тарк молчал, обдумывая услышанное.
Тэм достал из сумки еще одну камеру, последнюю модель «Кристалл Мемориз 17», она была легче чем предыдущая модель, и имела больше памяти. Тэм с помощью ремешка закрепил эту камеру у себя на голове. Ремешок задевал свежий шрам за правым ухом, шрам от его нового импланта, защищавшего Тэма от головных болей. «Условия изменились…»
– Что я должен снимать? – спросил Тарк, – Все?
– Если хочешь, можешь снимать все, – сказал Тэм. – Я снимаю все, пока Волам не покажет, что пора кончать…
Волам сделал жест, похожий на удар топором. Его бледные руки на фоне темной одежды сделали жест хорошо заметным.
– … А также все, что нахожу интересным или необычным. Можешь делать то же самое, а потом, когда мы просмотрим наши записи, я скажу, что в них представляет исторический интерес.
– Только не трать слишком много времени на девчонок, – предупредил Волам.
Тарк скорчил рожу:
– Не волнуйтесь, я, в отличие от некоторых, думаю не только об этом.
Корускант
– Ненавижу это… – сказал Люк.
– Ждать? – Мара закрыла глаза, устраиваясь поудобнее, насколько удобно можно было устроиться у деформированной металлической стены, в коридоре, с потолка которого стекала дождевая вода с верхних тридцати или сорока этажей разбитого небоскреба.
– Да, ждать…
Люк только полчаса назад вернулся из разведки. Но вернулись еще не все; в нескольких метрах вниз по коридору Данни приводила в порядок собранные образцы растений, Бальхос и Элассар играли в сабакк при дрожащем свете химического фонарика. Другие еще не пришли…
– Знаешь, с чем джедаи здорово ошиблись? Со световыми мечами.
Люк подозрительно посмотрел на жену.
– Ошиблись?
Мара кивнула.
– Их нельзя точить. Когда мне во время миссии приходилось ждать, я точила свои ножи. Очень полезное занятие: не дает тебе скучать, и в то же время помогает держать оружие в хорошем состоянии. Ведь с виброклинком как: даже если у него сядет аккумулятор, все равно остается отличное острое лезвие, которым можно резать все что надо.
Элассар оглянулся на нее через плечо.
– Знаешь, иногда мне кажется, что ты можешь вызывать страх, даже напевая колыбельную песенку.
– Ну, это легко, – Мара придала своему лицу выражение материнской заботы и пропела:
Мой малыш сейчас уснет,
Колыбель качается.
Сон во тьме к нему идет,
Тихо улыбается.
Но знакомые слова, пропетые грустным тихим голосом, вызывали скорее беспокойство, чем успокоение. Сон представлялся антропоморфным существом, которое зловеще крадется во тьме к детской кроватке.
Когда она замолчала, Люк почувствовал, что она испытывает то же, что и он: желание быть вместе с Беном, знакомить его с теми маленькими сюрпризами и радостями, которые может дать жизнь. Вместо этого им пришлось находиться здесь, в зоне смерти.
Открыв глаза, Мара посмотрела в темный коридор.
Люк тоже это почувствовала – не опасность, но какое-то волнение в Силе. Он встал, положив руку на эфес светового меча.
Через дыру в полу в помещение влезла Тахири. Протянув руку, она помогла подняться следующему за ней Лорану. Тахири выглядела мрачной. Лоран – сомневающимся.
Посмотрев на Люка, она глотнула, как будто сдерживая тошноту.
– Я кое-что нашла… – сказала она.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Теперь у него было имя.
Читая мысли своих рабов, он научился понимать, что такое имя. Это слово, относившееся только к одному конкретному существу. У каждого из них было имя, и насколько он понял, ему тоже было жизненно важно иметь имя.
Он был гораздо сильнее, чем любой из них. Было неправильно, что у них есть имена, а у него нет.
Они в своих мыслях называли его Ниакс. Лорд Ниакс. Его имя было Ниакс, оно вызывало у них страх, и никто другой не мог иметь такого имени. Слово «Лорд» делало его имя еще лучше. Это слово означало, что он был более важен, чем кто-либо.
Удовлетворенный этим открытием, он улыбался, глядя, как рабочие ползают по поверхности огромной машины.
Они чинили машину. Скоро машина сможет работать. Скоро она пробьет эту черную стену, которую он ненавидел.
И тогда он, лорд Ниакс, сможет получить все, что пожелает. Все существа будут исполнять его приказания. Исключая тех, которых его чувства не могут обнаружить, которые не подчиняются его мыслям. Они оказались устойчивы к его воздействию. Таких он должен будет убить…
Корускант
– Ты нашла бак с какой-то гадостью, – сказала Мара.
Они стояли на металлической дорожке, под которой находилось большое помещение. Им пришлось спуститься на несколько этажей по разрушенной фабрике, чтобы добраться сюда. Сейчас их фонари освещали пол глубоко внизу.
Хотя смотреть там было особо не на что. Большую часть пола занимал блестящий белый металлический бак, примерно дюжину метров в длину и ширину, но только полтора метра в высоту, почти до краев заполненный какой-то красноватой жидкостью.
Все это выглядело не слишком интересным, но только не для ученых. Бальхос и Данни немедленно достали сенсоры и начали брать образцы.
– Это явно живые существа, – сказала Данни. – Большое количество одноклеточных форм жизни.
– В этом помещении необычно высокий уровень содержания кислорода, и слишком мало углекислого газа и токсинов, которые йуужань-вонги используют для преобразования планеты, – Бальхос снял шлем и сделал несколько глубоких вздохов, – Чистый воздух. Думал, что никогда больше не придется им дышать.
Другие последовали его примеру. Люк с удовольствием вдохнул воздух, свободный от запаха разложения, и почувствовал, что его настроение улучшается.
Но он не спешил поздравлять Тахири с обнаружением такого ценного ресурса. Она не выглядела счастливой, когда вернулась, не была она счастливой и сейчас. Она со страхом смотрела на красную слизь в баке.
Люк направил свое чувство Силы туда. Он сразу почувствовал присутствие этих одноклеточных существ в Силе. В них не было ничего особенного, хотя Люку показалось, что они испытывают легкое чувство голода.
Но здесь было что-то еще кроме этих примитивных существ. Что-то внизу… Люк безошибочно ощутил присутствие энергии Темной Стороны – хоть не слишком сильное, но постоянное.
– Ты не нашла, как спуститься вниз? – спросил он.
Тахири покачала головой.
– Я целый час искала хоть что-нибудь, но не нашла доступа.
– Какого доступа? – спросила Данни.
Отсутствие электроэнергии не позволяло пользоваться лифтом, но сохранившаяся металлическая лестница позволила им спуститься на пол помещения. С близкого расстояния бак уже не выглядел так впечатляюще – просто бассейн с мерзко выглядевшей слизью.
– Я думаю, – сказал Люк, – что это бак для утилизации.
Мара мрачно кивнула.
– Это утверждение основано на твоем глубоком знании строительства и инженерного дела?
– Основано на том, что когда-то рассказал мне Уэдж Антиллес, – Люк с преувеличенной строгостью посмотрел на жену. – Когда-то, несколько лет назад, ему показалось, что он хочет оставить карьеру пилота и заняться строительством. Тогда он возглавил команду, которая занималась сносом сильно поврежденных зданий на Корусканте. И он видел нечто подобное – большая плоская емкость, наполненная красной слизью.
– Точно, – сказал Лоран. – Ты упоминал об этом, когда мы с тобой встретились в первый раз.
– Давно это было… – сказал Люк.
– Да уж.
– Но ты не можешь сказать, когда?
Мордашка покачал головой.
– Военная тайна.
Люк вздохнул.
– Так что насчет этого бака? – спросила Данни.
– Это одно из средств для утилизации мусора, – Люк поднес руку близко к красной слизи. При свете фонарика Мары было видно, что слизь как будто слегка потянулась к его руке. – Эти микроорганизмы поедают всю органику, которая попадает к ним. Время от времени слизь откачивают и выгребают со дна бака материалы, которые они не смогли съесть.
– Здесь есть оборудование для откачки слизи, – Тахири указала на консоль на стене рядом с трубами, которые вели от бака куда-то за стену. Откинув верхнюю панель, она заглянула внутрь. – Почему йуужань-вонги не разрушили бак? Все вокруг разбито, они явно были здесь.
– Наверное, потому что они посчитали его скорее органическим устройством, чем механическим, – Люк заметил, что слизь под его рукой почти дотянулась, чтобы коснуться его. Он скорее убрал руку, и слизь опять опустилась в бак. – Интересно… Эти организмы способны чувствовать пищу и взаимодействовать, чтобы добраться до нее.
– Интересно – не то слово, – Мордашка слегка расслабился и уселся на пол. – Бальхос, ты не можешь настроить свои сенсоры на обнаружение симпатичных незамужних и при этом умных девушек между двадцатью и тридцатью?
– Если бы мог, разве стал бы я продолжать работать ученым?
– Хорошо сказано.
Тахири, успевшая залезть в дыру в стене, там, где была консоль, вдруг вынырнула оттуда с удивленным выражением на лице.
– Это фальшивка!
– Что фальшивка? – спросил Люк.
– Эта консоль. Электронное оборудование выглядит вполне реальным, но внутри нет никаких насосов.
Люк и Мара подошли посмотреть. Вглядываясь в оборудование внутри стены, Люк увидел, что оно не повреждено йуужань-вонгами. Но он заметил, что провода, идущие от системы управления, шли к маленькому металлическому ящику вместо того, чтобы идти дальше в стену, туда, где должно быть насосное оборудование.
– Странно… Бинди, компьютеры – твоя стихия. Покопайся в этих штуках, и посмотри, что ты можешь о них сказать.
– Конечно.
Мордашка вздохнул.
– Если нам придется еще сидеть здесь… Келл, проверь выходы из помещения, и мы поставим на них часовых.
– Слушаю и повинуюсь, о великий.
– Взывая к моему тщеславию, ты не добьешься освобождения от несения караульной службы. По крайней мере, не сейчас.
Нахмурившись, Люк вернулся к баку. Как можно было использовать этот бак без насоса? Со временем на дне бака неизбежно скопился бы не переработанный осадок, который в конце концов вытеснил бы красную слизь из бака.
Он еще раз открыл себя в Силе, и снова почувствовал присутствие этих микроорганизмов. Он мог чувствовать объем этого бака, его длину, ширину и глубину – но в одном месте ближе к центру бака глубина неожиданно уменьшалась, как будто там в поверхности бака был выступ.
– Мне нужно нырнуть туда.
Мара усмехнулась.
– Это плавание окончится быстро и очень мучительно.
– Возможно…
Красная слизь была живым существом, которое можно чувствовать в Силе. Может быть…
Люк снова поднес к слизи свою левую руку, пытаясь дотянуться до микроорганизмов через Силу, транслируя им свою мысль: «Я не еда. Я не еда».
Когда его рука прикоснулась к поверхности слизевого бассейна, Люк напрягся, готовый быстро отдернуть ее назад, но он чувствовал, что сообщество бактерий остается спокойным. Он не чувствовал жжения или боли.
Вынув руку из слизи, он увидел, что ладонь была чистой; слизь не прилипла к ней.
Он быстро снял свою фальшивую вондуун-крабовую броню.
– Мне нужна дыхательная маска, – сказал он, – только из неорганического материала. Желательно с полной защитой лица.
– У меня есть кое-что, – Мордашка порылся в сумке и достал оттуда что-то блестящее неправильной формы, не больше чем кулак Тахири. – Мой запас. Этот колпак сделан из транспаристиловой фольги и имеет небольшой резервуар с кислородом. Его тебе хватит примерно на пять минут.
– Прекрасно.
– Люк, я не хочу лишний раз портить тебе настроение, но должна напомнить, что купание в этой слизи – далеко не самый безболезненный способ умереть, если что-то пойдет не так, – сказала Мара.
Люк усмехнулся, посмотрев на нее.
– Надеюсь, ты внесешь поправки в эту историю. Например: «Люк Скайуокер погиб, доблестно сражаясь с ужасным красным пожирателем», – он отдал ей свой световой меч.
Надев колпак, Люк снова посмотрел на красный бассейн, ожидавший его. «Я не еда. Я не еда». Перепрыгнув через борт бака, он по пояс погрузился в слизь.
Боли не было. Он пошел вперед. Слизь была теплой и достаточно тяжелой, чтобы значительно замедлить его продвижение – как в болотах на планете Дагоба много лет назад.
Он чувствовал в Силе то место, где слой слизи был более тонким, и скоро добрался до него. Он застегнул колпак, открыл резервуар с кислородом, помахал рукой Маре и с головой погрузился в слизь.
Тьма окружила его со всех сторон. «Да, эта работа не для страдающих клаустрофобией», подумал он, «Я не еда. Я не еда».
Наконец ему удалось нащупать объект, который он искал. Как он понял, это было большое металлическое колесо, прикрепленное к втулке в дне бака, примерно того же типа, какими закрывают люки на многих типах военных кораблей.
Оно отказывалось крутиться в одном направлении, но провернулось на четверть в другом… И немедленно Люк почувствовал вибрацию колеса. Он срочно вынырнул, слизь отхлынула от него.
В помещении что-то изменялось.
Из пола прямо перед баком поднималось нечто – прямоугольный объект, примерно три метра в ширину и три метра в длину. Верхняя часть его была покрыта металлом полуметровой толщины. Под ним был камень, и вся эта конструкция продолжала подниматься, один метр, два, три, пока Люк шел обратно к краю бака.
Конструкция поднялась еще на три метра перед тем, как остановиться.
Мара и все остальные смотрели на странные объект, выхватив бластеры.
– Что ты сделал?
Люк снял дыхательную маску.
– Я повернул колесо. Здесь явно остались какие-то источники энергии.
Он увидел, что Мордашка как-то странно на него смотрит и улыбается. Тахири, взглянув на него, покраснела и отвернулась, усиленно рассматривая поднявшееся из пола странное сооружение. Данни присоединилась к ней.
Мара, сдерживая смех, сказала:
– Люк, перед тем, как ты выйдешь и присоединишься к нам, ты мог бы, из уважения к тем из нас, на ком ты не женат, удостовериться, что выглядишь более-менее пристойно.
Люк посмотрел вниз. Его торс был полностью обнаженным. Погрузив руку в слизь, он убедился, что одежда ниже пояса тоже отсутствовала.
– Похоже, я забыл сказать, что моя одежда тоже не еда.
– Да, похоже на то.
– Не могла бы ты передать мне мою сумку?
Странное сооружение оказалось шахтой турболифта. Когда Люк переоделся в запасную черную одежду, очень подходившую к фальшивой вондуун-крабовой броне, он рассмотрел двери, которые вели в турболифт. Когда Люк приблизился к ним, они автоматически открылись.
Войдя в лифт, Люк увидел на панели только три кнопки: РЕМОНТ, ЖИЛЬЕ, ИССЛЕДОВАНИЯ.
– Исследования, – сказала Данни.
Люк фыркнул.
– Так и знал, что ты это скажешь.
– Мы все знали, – сказала Бинди. – Но у меня нет возражений.
Мордашка включил комлинк.
– Келл, Элассар, прием?
– Слышим вас, – ответил голос Келла.
– Мы тут ненадолго отлучимся. Сохраняйте бдительность.
– Если тетя Тахири расскажет мне сказочку, тогда все будет в порядке.
Тахири вздохнула.
– Он действует мне на нервы. Он понимает, что это не самая умная идея?
Бальхос фыркнул.
– Он понимает, но он же у нас взрывной парень, и очень любит поиграть с чем-нибудь взрывчатым и огнеопасным.
Они вошли в турболифт. Двери за ними закрылись. Люк нажал кнопку ИССЛЕДОВАНИЯ.
Лифт не сразу пришел в движение. Голос дроида, раздавшийся из динамика над головой, обратился к ним:
– НАЗОВИТЕ ВАШЕ ИМЯ И КОД АВТОРИЗАЦИИ «СИНИЙ НЕК». У ВАС ДЕСЯТЬ СЕКУНД… ДО ТОГО, КАК ВЫ УМРЕТЕ.
Вэнникс, система Вэнкалэй
– Мы можем провести за ближайшие четыре дня около двадцати или даже больше публичных выступлений, – сказала Лейя. Она говорила шепотом, ее слова почти заглушались голосом записи, проигрываемой R2-D2.
– Я не уверена, что на Вэнниксе есть анти-джедайские настроения. Но если они есть, мне придется уйти на задний план, и мы будем раскручивать тебя. Хэн Соло, великий герой Восстания…
Она сидела на одной из роскошных кушеток, стоявших в комнате. Хэн лежал на кушетке, положив голову на колени Лейи и равнодушно рассматривая богатые узоры на потолке.
– У нас будет много работы…
– Политика – это тяжелый труд, Хэн. Разве за все годы, что ты был женат на мне, ты не понял этого?
– Конечно, как тут не понять. Это еще одна причина, по которой я не стал политиком. Но ведь даже если мы все сделаем наилучшим образом, у нее все равно остается шанс победить?
– Верно.
– И в этом случае йуужань-вонги получат новых союзников, а мы не получим наших субмарин. А ведь я уже вызвал транспорты для их перевозки. Я буду выглядеть идиотом!
– И это верно. Итак?
– В сабакк играют по двум причинам, Лейя. Для удовольствия, и чтобы выиграть деньги. Если твоя основная цель – получить удовольствие, потеряв немного денег, это не плохо. Если же твоя цель – получить деньги, и ты их получаешь, отсутствие удовольствия при этом – не слишком большая потеря.
Лейя подозрительно посмотрела на мужа.
– Я пугаюсь, когда слышу, как ты философствуешь. И к чему же ты пришел?
Хэн усмехнулся.
– Я пришел к тому, что ты говоришь о честной игре. В наших условиях это лучше, чем мухлевать с картами. Лучше, быстрее и безопаснее.
Корускант
Люк включил световой меч и поднял его над головой, готовясь отразить бластерный огонь, если вдруг он начнется. Но он не знал, какие именно ловушки прячет в себе лифт – будут это автоматические бластеры или ядовитый газ, лезвия или кислота, установлены они сверху или снизу.
– Мара, вырезай дверь! – приказал он.
Его жена выглядела в замешательстве, ее глаза бегали туда-сюда и не могли сфокусироваться на двери.
– ПЯТЬ СЕКУНД, – произнес голос дроида.
– Тахири! – крикнул Люк. – Дверь!
Тахири включила световой меч и направила его в шов на двери. Металл начал медленно плавиться, но вырезание отверстия для выхода заняло бы гораздо больше, чем пять секунд.
– Авторизация: Синий нек, два-семь Итор, четыре-девять Набу, – произнесла Мара.
– ПРИНЯТО, – ответил голос дроида, – ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, МАРА ДЖЕЙД.
Лифт пришел в движение, Тахири, не удержавшись на ногах, упала, ее световой меч выпал из руки и едва не поразил Бинди. Люк едва успел отразить его. Тахири быстро поймала свой меч и выключила его.
– Простите, – сказала она.
– Ничего, – сказал Люк, выключив свое оружие. Повернувшись к Маре, он спросил:
– Ты знала код?
Турболифт остановился, двери с лязгом открылись. Перед Люком и его спутниками был коридор, из дверей в обеих его сторонах пробивался слабый свет. Коридор был заполнен обломками: кусками мебели, осколками покрытия потолка, разбитыми останками дроидов.
Воздух был холодным, но в нем чувствовался сильный запах гниения. Он пробивался даже через ароматизированную ткань, закрывавшую ноздри Люка. Но впервые за все дни пребывания на оккупированном Корусканте уши Люка услышали шум очистителей воздуха и других машин, работавших на электричестве: звуки цивилизации.
Но не было слышно чьих-либо голосов: ни отдаленного шума трансляции программ, ни звука просматриваемых записей.
Тахири взглянула на черное выжженное пятно на стене рядом с ней.
– След от удара светового меча, – сказала она. Ее голос звучал очень тихо, почти шепотом. – Похоже, что некоторые из дроидов тоже разрублены им.
Люк снова повернулся к своей жене.
– Мара?
Мара встряхнула головой, медленно приходя в себя.
– Нет, я не знаю, что это. Но был шанс… Мне приходилось использовать различные коды, когда я служила Рукой Императора. Некоторые давали доступ к банковским счетам, к складам оружия, к военным документам. Код секции «Синий нек» мне никогда не приходилось использовать. Я почти забыла его…
Бальхос поднялся из кучи обломков, которую он изучал – разбитый стол, опрокинутый шкаф, и что-то еще, что, как думал Люк, было остатками еще одного дроида.
– Здесь труп, – сказал Бальхос. Его голос был необычно приглушен. – Женщина человеческой расы, средних лет, разрублена на восемь кусков. Тоже световым мечом… – Он отвернулся от ужасного зрелища, – Данни?
Данни подошла, держа в руке сенсор.
– Здесь очень сильное электромагнитное поле, наверное, от работающего оборудования. Оно создает такие помехи, что невозможно обнаружить какую-либо биологическую энергию.
Люк закрыл глаза и обратился к Силе.
Он не почувствовал следов присутствия здесь крупных живых существ. Но он снова почувствовал присутствие Темной Стороны, на этот раз гораздо ближе. Отчетливый след гнева и полных насилия намерений едва не вызвал у Люка приступ тошноты. Он открыл глаза и встряхнул головой.
– Мы идем по опасному следу, – сказал он.
Это был огромный научный комплекс. Этот этаж действительно был научно-исследовательской станцией… десятилетия назад. Компьютерные системы, произведенные еще до рождения Люка, покрылись толстым слоем пыли, и Данни смогла опознать одну долго не используемую лабораторию, как предназначенную для клеточного анализа.
Самым интересным на этом этаже было помещение, расположенное напротив лабораторий. В нем был только длинный аппарат, похожий на кровать с колпаком.
– Герметичный аппарат для погружения в анабиоз, – предположила Бинди.
– Имперская система приостановки жизнедеятельности, – поправил ее Бальхос. – Похоже, ее модифицировали, потому что существо, лежавшее в ней, было около трех метров ростом. Явно не человек…
В душе Люк не согласился с этим. Другие не могли чувствовать, что эта комната буквально пропитана Темной Стороной – именно это был тот источник беспокойства, который Люк чувствовал. И он чувствовал в этой Тьме человеческую природу – в ее наихудшем проявлении.
Что-то знакомое было в этой Тьме, знакомое и ужасное…
– Ты можешь сказать, что за существо тут находилось?
Бальхос посмотрел на аппарат. Транспаристиловая крышка была сорвана с такой силой, что ее крепления были выломаны. Приборы, окружавшие того, кто спал здесь, были сорваны со своих мест и разбиты на куски. То же самое было с четырьмя медицинскими дроидами – Люк думал, что их было четыре, судя по количеству оторванных голов, но они были расчленены так, что трудно было сказать, сколько их здесь на самом деле.
