– Зачем еще? – надулся он.

– Ну, чтобы ты точно знал, что я не испугался. Я точно знаю, что ты струсил, а ты должен точно знать, что я – нет.

– Я не буду жаловаться!

– Так не пойдет. Тогда иди сюда, – я похлопал себя поколену – получи, что тебе причитается.

Он отпрыгнул от меня подальше.

– Не волнуйся, – успокоил я его, – не буду я за тобой бегать. Ну, что ты выбираешь?

– Ничего!

– Нет.

– Ну, я могу понести дальше те самые камни… – предложил он убитым голосом.

– Фу! Зачем?

– Ну-у, раз я… так… – Он всхлипнул.

– Ага, – ехидно согласился я, – ты потащишь бесполезный груз, а полезный за тебя поволоку я. Я, между прочим, в жизни не пакостничал. Мне-то за что?

– Это была шутка! – возопил он со слезами в голосе.

– Да, и что же здесь смешного? – искренне заинтересовался я.

Луиджи опять зарыдали побежал умываться.

Еще пять минут. Ох-ох-ох, когда же мы ребят-то нагоним?

Мальчишка вновь вернулся на поляну.

– Плачь не плачь, – заметил я, – а выбирать придется.

Ты решил?

– Ну, я больше не буду! – заныл Луиджи.

– Слушай, – спросил я, – ты хоть раз в жизни слово сдержал?

У глупого котенка началась очередная истерика, и он опять убежал к ручью. Всё, у нас просто больше нет времени, когда Луиджи вернулся на поляну в третий раз, я сказал:

– Мы больше не можем здесь задерживаться. Ты решил?

Он помотал головой, раскрыть рот он боялся – опять будет рев.

– У тебя еще есть время, до послезавтра, – продолжил я, – послезавтра утром ты дашь мне ответ. Он кивнул и вздохнул с облегчением.

– Договорились. Но учти, договоренность остается в силе только до тех пор, пока ты больше ничего подобного не учинил, потому что напакостничал ты действительно еще утром. Если ты сделал что-то еще в том же духе – признавайся сейчас. Потом будет поздно.

Я помолчал, чтобы дать ему время решиться, но он то ко помотал головой.

– Ну, допустим, – продолжил я свою речь. – И с этой минуты ты отвечаешь и за неудавшиеся пакости. Даже есль очень добрый Роберто вовремя поймает тебя за шкирку тебе придется немедленно делать выбор. Понял?

Луиджи опять кивнул.

– Ну вот и хорошо, – сказал я помягче, – надевай рюкзак и пошли.

Зареванный Луиджи выглядел так, словно я его жестоко порол все то время, что мы провели вдвоем.

Солнце сядет через два часа. А нам еце топать километров пятнадцать. Черт бы его… Стоп. Я ему такое душераздирание устроил – на полжизни хватит.

Надо будет, кстати, попросить прощения у Романо. Могбы приподнять его рюкзак тогда, на склоне. И вообще, надо было лишний раз проверить. Черт, Луиджи дал нам все урок недоверия. Стоит ли принимать его к сведению? Скорее, нет. От этого типа я ничего не приму.

Ребят мы догнали незадолго до заката – они сидели на болотистом берегу довольно широкой речки, рядом с единственным в окрестности толстым деревом, и ждали нашего появления (в моем рюкзаке лежат веревки и карабины). Все выглядели уставшими и недовольными. Романо поглядел на Луиджи, и на его лице начала расплываться злорадна ухмылка. Я посмотрел на него грозно и недовольно покачал головой: так нельзя. Он понял и смутился. Злорадную ухмылку Траяно я проигнорировал, Нино не улыбался, Тони и Вито, естественно, тоже.

– Самый элегантный способ затормозить, – ехидно произнес Алекс, несчастного Луиджи он как будто не заметил. – Сейчас Феб сядет, и мы останемся здесь.

– А на той стороне негде встать на ночь? – спросил я, озирая неприглядный топкий берег, заросший камышом и осокой.

– Есть, и Лео уже предлагал.

Ребята смотрели на меня вопросительно. Я оглянулся на самого глупого котенка: пожалуй, хватит его сегодня гнать, пусть он заберется в спальник и поспит.

– И сколько мы прошли? – поинтересовался я.

– Двадцать четыре километра, – недовольно ответил Алекс.

– Ладно, форсируем речку и разбиваем лагерь. Держи, – я протянул Алексу веревку с «кошкой», – некогда сегодня соревноваться.

Через пять минут переправа была готова. А потом мы еще долго уговаривали Луиджи и Траяно ею воспользоваться. Тони, Романо и Нино пересекли реку, бровью не поведя, Вито дрожал от страха, но не заныл и не пожаловался, когда подошла его очередь, а я стоял не на том берегу и не мог похвалить его… Зато Лео очень серьезно пожал ему руку и хлопнул по плечу – порядок. Пока мы с Алексом, в стремительно сгущающейся тьме, стояли по разным берегам речки, переправляли детские рюкзаки и уговаривали трусишек не бояться, Гвидо, Роберто и Лео при посильной помощи наших любимчиков поставили две большие палатки, натаскали дров, разожгли костер и подвесили над ним котелок с водой.

Феб уже полчаса как сел, когда мы наконец свернули переправу и, сопровождаемые молчаливым (слава Мадонне) Луиджи и все еще ноющим Траяно, отправились к костру.

– А если бы веревка оборвалась? – довольно базарным тоном поинтересовался Траяно.

– Монотросик? Исключено, – отвечал Алекс.

– А если бы ты его плохо закрепил? – продолжал скандалить глупый котенок.

– О, Мадонна! Восемь человек перед тобой переправились и одиннадцать рюкзаков, и ничего…

– А если бы, – передразнил я Траяно, – с неба упал метеорит, и прямо по веревке?!

Алекс рассмеялся. Траяно не нашел в моих словах ничего смешного, но заткнулся. Луиджи хмыкнул. Знать бы еще почему… Позлорадствовал, что я придираюсь не только к нему, или все же уловил глупость поведения своего товарища.

Как только мы подошли к костру, Гвидо устроил маленькое сатирическое представление «Возвращение рационов законным владельцам». Луиджи и Траяно схватили свои коробки так, словно я намеревался оставить детей без ужина. Нино взял «свой рацион» и чуть не заплакал. Лео приобнял его за плечи и недовольно покачал головой, осуждающе глядя на начальника штаба: что ж ты делаешь?…

Лео – гений! Он дожал Нино по дороге. Увидел, как того проснулась совесть, сам взялся его страховать и провел воспитательную беседу, судя по результату, очень эффективную. Нино не просто так не ухмыльнулся при вид Луиджи, имевшего вид жестоко высеченного ребенка. X м, скажем, с Траяно так бы не получилось. Он вроде бы ничего не сделал. Он в стороне, и не читайте ему мораль.

Бесполезно.

…Гвидо смутился и попросил прощения. Нино слабо кивнул и сел перед костром, под боком у Лео. Траяно Луиджи тоже устроились у костра: темно; вроде бы вместе с нами, но упорно продолжали лопать свои личные рационы. От чая из общего котелка «индивидуалисты» не отказались. К счастью, никто это не прокомментировал.

Летучие коты покусай Ловере! Напряжение похуже-чем во время «Ночного боя», там мне все-таки не приходилось отслеживать подобные мелочи, угадывать возможны реакции на чьи-то глупости, реакции на эти реакции и та далее. А так, как сегодня, можно самому заразиться мелочностью. Кстати, Эрнесто был прав: мне действительно достались тогда самые лучшие ребята: Альфредо и Франческо среди них не было. Ммм, а нытики? Или к тринадцати годам это проходит само, или нытики не приезжают больше в летние военные лагеря? Интересно, может, мы тут зря мучаемся и все это пройдет естественным путем, как молочные зубы замещаются постоянными? Самому это не выяснить, надо будет спросить у капитана.

– А искупаться? – спросил Романо разочарованным тоном, он не верил, что я разрешу сделать это после заката.

– Ммм, – задумчиво промычал я и оглядел свою команду, – есть желающие лезть в воду?

Роберто и Алекс кивнули.

– Хорошо, – согласился я, – надо их держать, чтоб не потонули.

– Ага, за пятку, – ухмыльнулся Алекс, – как Фемида Ахилла.

– Не Фемида, а Фетида, – поправил Лео.

. – Вот зануда! Какая разница?!

– Ну-у, если ты не знаешь разницы между незрячей богиней закона и плавающей как рыба дочерью Нерея…

– Да, – согласился я, – не как Фемида. А то это может плохо кончиться.

Мы посмеялись.

– Расскажите! – возопил Вито.

– После купания, – обещал я.

Мы с Алексом, Гвидо и Роберто зашли в воду по грудь и огородили собой небольшой лягушатник. Траяно и Луиджи остались на берегу, и бедный Лео вынужден был тоже задержаться у костра: напугать-то я их напугал, но страх – плохой ограничитель.

Дно оказалось довольно топким, и стоять на нем было неприятно, поэтому я быстро выгнал малышей на берег и выбрался сам: пусть Лео тоже окунется после жаркого дня.

– А где мы будем спать? – пробурчал Луиджи.

– Ты – здесь, – я кивнул в сторону большей из палаток, – а вы – там, – объяснил я остальным котятам, показав на другую.

– Почему?! – взвился Луиджи.

– Потому что я тебе не доверяю, – серьезно ответил я, – и намерен не спускать с тебя глаз, пока мы не вернемся в лагерь и я не передам тебя твоему куратору в собственные руки.

– Ага, ты еще и пожалуешься! – прохныкал Луиджи.

– Не требуется, – отрезал я.

Недовольно ворча что-то себе под нос, Луиджи забрал свой рюкзак и полез в палатку. Может быть, спать. Все остальные, вытеревшись и одевшись, вернулись к костру: выяснить, кто такие Фетида, Фемида и Ахилл, которого зачем-то держали за пятку. И я начал пересказывать «Илиаду», иногда переходя на гекзаметры. Ребята слушали, затаив дыхание. Рассказывал я не слишком подробно, поэтому уже через час замолчал, совершенно охрипший… и оглядел своих спутников. В их рядах произошли кое-какие перемены: Нино пристроился под боком у Лео, естественно; Романо – у меня, тоже нормально, моя левая рука каким-то образом оказалась на плече у Вито; сидевший поначалу немного на отшибе с кисло-циничной физиономией (вкручивайте, вкручивайте) Траяно переместился поближе к Гвидо; Тони, разумеется, прислонился к брату. А слева от Роберто лежал на животе Луиджи! Кажется, серьезно надеялся, что, если его понесет пакостить, Робе то вовремя схватит его за шкирку, а я, может быть, не замечу. Я и правда не замечу – у меня еще мозги не отшибли но тебе, пакостник, не стоит этого знать. Я взглянул на часы: половина двенадцатого – и взялся рукой за горло: могу больше говорить.

– Отбой, – скомандовал Гвидо малышам.

– Ну-у! – заныли они хором.

– Не ныть! – твердо велел Лео. Нытье отрезало. Лео взглянул на меня:

– Тебе еще чаю? Я энергично покивал. Посмеиваясь, мой друг отправился к реке за водой. Мальки полезли в палатки за зубным щетками, все остальные тоже встали размять ноги. Я приобнял Романо за плечи:

– Я тебя утром зря обругал, – прошептал я хрипло, прости. Ты вовсе не нытик и не с Новой Сицилии.

Он хмыкнул и смущенно опустил взгляд:

– Ну, вообще-то, я еще мог идти. Я же забрался, – добавил он с гордостью.

Я кивнул:

– Поэтому всё, что я сказал тогда, теперь уже неправда. В любом случае.

Он кивнул.

– Иди спать, – велел я.

Минут через десять котята забрались, наконец-то, в свои спальники. Гвидо, сурово нахмурив брови, сходил и проконтролировал. Мы, зевая, устроились вокруг костра, поджидая, когда закипит вода в котелке. Разговаривать нельзя: стенки палаток частично откинуты, а мальки еще не заснули.

Гвидо растянулся на траве рядом со мной:

– Готов еще раз сыграть «Ночной бой», ни разу не закрыв глаза, – признался он тихо.

– Пройденный этап, – заметил Алекс.

В этот момент палатка, в которой спали наши котята, вздрогнула от сильного удара. Алекс мгновенно скрылся внутри и через пару секунд выбрался, ведя за предплечья Тони и Романо в футболках, трусах и босиком.

– Бой Гектора с Ахиллом, – прокомментировал Алекс, останавливаясь передо мной.

Эпические герои опустили головы. Я тихо застонал – этого мне только не хватало – и просительно посмотрел на Лео. Он кивнул и печальным тоном поинтересовался:

– И в чем дело?

Мальчики переглянулись и опять опустили головы, тяжело вздохнув. Упрямое молчание типа «это он виноват, но жаловаться я не буду».

Мы тоже переглянулись.

– Самое лучшее снотворное, – предложил хитроумный Лео.

Я чуть заметно улыбнулся и согласно прикрыл глаза.

– Отжаться, э-э-э, тридцать раз – и спать, – приказал Лео сурово, героически сдерживая готовый прорваться смех.

Романо бросил на меня вопросительный взгляд. Я утвердительно кивнул: приговор обжалованию не подлежит. Котята плюхнулись на травку и начали отжиматься, кажется, они решили, что легко отделались (для любимчиков). В палатку они убрались с дрожащими коленками: теперь точно заснут.

– Когда будем вставать? – спросил Гвидо, подавая мне кружку с горячим чаем. Я благодарно кивнул.

– Котята – в девять. Поздновато мы их спать уложили. Мы – на полчаса раньше.

– Ты дежуришь первым, – заявил мне начальник штаба, – до половины второго, потом Роберто, я, Алекс и Лео.

Я очень хотел возразить, но всё, что я придумал, было либо слишком обидно, либо несерьезно. Младший братишка вырос, и сбрасывать ею вниз… Нет, ни за что. А Лео даже бровью не повел. Ну да, он же говорил, что так Гвидо быстрее вырастет, и теперь с удовольствием наблюдает, как исполняется его пророчество. Вот еще и Кассандра на мою голову!

Я пошел убедиться, что дети заснули – даже Луиджи во сне выглядит как маленький ангел, – и вернулся к костру.

– Ты его в самом деле?… – с тихим ужасом спросил Гвидо.

Я помотал головой:

– Нет, я сделал гораздо хуже. Я его пальцем не трону. И не трону, пока он сам не согласится.

– А если он не наберется храбрости?

– Тогда ему придется пойти к Ловере и пожаловать на меня. Я его, дескать, отлупил.

– Садист, – деловым тоном заметил Алекс. – Ребенок мучается. Проще трепку перетерпеть.

– Ага, я тоже так думаю, – согласился я.

– Думаешь, сработает? – серьезно поинтересовался Лео.

Я только пожал плечами:

– Ты бы хотел знать про себя, что ты трус и подонок. Причем совершенно точно?

– Я – нет. Я тоже не ангел, но таких пакостей!.. Никогда!

– Ну, если не сработает, то я не знаю… Но и лупить его было нельзя. Для него все просто: раз я сильнее, значит, могу себе позволить. И все. Еще одно подтверждение, что все сволочи. Значит, и ему можно.

Разговор на некоторое время затих, только в костре трещали и постреливали сырые ветки.

– Что ты с ним сделал? – спросил я у Лео.

– С кем? – Лео передразнил меня так же, как я его.

– С Нино.

– Ничего. Втолковал ему кое-что.

Мы тихо посмеялись, а потом пояснили остальным причины своей веселости.

– Ясно, – кивнул Роберто, становясь серьезным, – ну а все-таки…

– Ммм, – сказал Лео, – нельзя это пересказывать. Это между ним и мной.

Я кивнул.

– А завтра, – обратился я к Роберто, – тебе предстоит…

– Выслушать исповедь, – перебил он меня, – отреагировать по-человечески и похоронить то, что он мне скажет, в своей груди.

– Вот именно. Что делать с Траяно, я не знаю, в тихом омуте… – продолжил я. – Но страховать его будешь ты, Гвидо, вроде ты ему понравился.

– А я? – спросил разочарованный Алекс.

– А у тебя ревнивый младший брат, – заметил Лео.

Мы опять тихо, чтобы не будить мальков, рассмеялись.

– В общем, теория пока работает, – резюмировал я и во второй раз произнес речь, которую уже репетировал перед Лео. – Надо просто быть самим собой. Ну и немножко их хвалить, но только за дело. Вот и всё, – голос у меня опять сел.

– Отбой по гарнизону, – скомандовал Гвидо.

Все, кроме меня, убрались в палатку. Денек выдался не из легких. И еще завтра и послезавтра… Ха, а иначе жить скучно, как на Новой Сицилии. И еще, сегодня я уделял Вито слишком мало внимания: обрадовался, хоть один малек не нытик. Но он все равно малек, и его победы тоже надо отмечать фанфарами.