Маленький дьявол (№3) - Искусство войны

– Вот в будущем году, – продолжил Ловере, – у опять будет тотализатор: будем гадать, кто, Арриго Бернардо, оказался лучшим учеником.

Оба парня покраснели от смущения и удовольствия.

– Пришлете мне диск с фильмом, – велел я.

– Есть! – откликнулись они оба по привычке.

Слушатели рассмеялись.

– Не смешно! – отрезал Джорджо – Э-э-э, я просто не у того спросил! Почти все конфликты связаны с необходимостью сторожить лагерь. Поэтому, Гвидо, как тебе удалось сделать так, что с тобой никто не спорил?

– Ну, я составил график, показал его всем командирам рот. Постарался никого не обидеть. В караул я, разумеетя назначал всю роту целиком, а то бы я в жизни не разобрался.

– Ясно, – проворчал Эрнесто, он начал что-то понимать.

– Мне, правда, пришлось два раза всё менять, потомучто кто-то уходил в рейд.

– И что? – заинтересованно спросил Джорджо – Никто не протестовал?

– Ну почему, было раза три, только не в штабной палатке, поэтому этого нет в фильме, – пояснил Гвидо.

– И что ты тогда делал?

– Ну, если мне кто-то говорил, что он не пойдет караул, я отвечал, что, если он так устал, я попрошу когонибудь другого его подменить. И уходил. После этого тот парень вылезал из палатки и признавался, что он еще в силах стоять на ногах.

Гвидо – просто умница! Жаль, что я всего этого не видел. Мне только бросился в глаза резкий контраст между его спокойным приказом („Мы выступаем через пятнадцать минут. В форме“) и франческовой истерикой („Только придурок может собраться в лес в шлепанцах!“). Я пересел поближе к своему начальнику штаба и выразил ему свое восхищение.

Маленькую лекцию на тему „Как научить своих ребят стрелять“, которую общими усилиями стрясли с молчали вого Лео, я слушал вполуха: мне не понадобится. У меня уже есть свой снайпер.

Глава 25

В какой-то момент я понял, что обсуждение сейчас закончится: желающих высказаться уже не осталось, вопросов мне больше не задавали. Малышня, удовлетворенная просмотром фильма и воспоминаниями участников игры, постепенно слиняла. Тони повисел у меня на шее, поблагодарил за заботу о двух его новых дружках, пожаловался на несправедливость (ну почему ему нельзя было с нами поиграть?!) и тоже куда-то слинял. Роберто исчез незаметно. Ему уже все ясно? Может быть, но почему он нас не подождал? И не сказал ничего!

Делать выводы и произносить чеканные формулировки, дабы желающие могли их законспектировать, капитан Ловере не стал. Он просто посмотрел на часы и предложил таким хорошим мальчикам топать спать до утра.

Когда мы вернулись домой, то обнаружили в палатке мрачного, как безлунная ночь, Роберто. Можно подумать, мы проиграли, а не выиграли.

– Чего такое? – спросил Алекс.

Роберто пожал плечами:

– Ммм, ну-у-у, э-э-э… Энрик, ты же обещал, что мы не будем лупить только Скандиано?

– Понятно, – догадался я, – ты ходил бить морды Альфредо и Франческо, так?

Роберто кивнул.

– А второго-то за что? – не понял Гвидо. – За компанию?

– Что-то вроде, – проворчал Роберто.

– И чего ты такой несчастный? – поинтересовался Алекс.

– Ну-у, э-э-э…

Побить они его не могли, даже вдвоем, это ясно. О! Вот именно!

– Не в твоей весовой категории? – задал я риториче ский вопрос.

Роберто кивнул:

– Ну не буквально… Но в общем… Противно.

Вот черт! У меня уже мозги сегодня не работают. Да что тут сделаешь? Откатиться назад по мировой линии невозможно.

Я вопросительно посмотрел на Лео: это не стратегия это по твоей части.

– Проследить, чтобы он не пошел топиться? – с иронией поинтересовался мой друг.

– Что-то вроде, – передразнил я Роберто. – А завтра эта парочка побежит жаловаться, и Роберто придется отжаться раз двести. Тогда он утешится. Ты им ничего не сломал?

– Не-е, – помотал головой Роберто. На наши ехидны реплики он не отреагировал, значит, с ним что-то очень не в порядке.

– Тогда расслабься, – предложил я. – Ну позанимался ты чем-то бесполезным: такая тупость, как у этих, не лечится. А ты сам усек, что мордобой – это не решение проблемы. Всё, проехали.

Роберто, кажется, немного успокоился:

– А ты уверен, что они на меня настучат?

– Очень может быть, – ответил я. – А тебе это так надо?

– Да, в общем, нет. Ладно, черт с ними, с этими придурками, – слегка улыбнулся Роберто.

* * *

Наутро Бовес объявил нам, что сегодня будет самый обычный день.

– Э-э-э? – удивился я.

– Уже забыл? – ухмыльнулся сержант. – Четыре тренировки, как в начале смены.

– Ага, – кивнул я. – А завтра?…

Мы вместе с нашим куратором отправились к своим любимым скалам.

– Завтра вам выдадут команду малышей, и вы потащите их в марш-бросок. Восемьдесят километров, если по прямой. Дороги нет. Туда вас отвезут на катере, а обратно вы вернетесь сами.

– Спорим, я даже знаю, какую именно команду на нас навесят! – предложил Алекс.

Я покачал головой и нахмурился:

– Я тоже знаю. На время?

– Нет, что ты, – ответил сержант, – а то бы некоторых просто не привели живыми, они ж маленькие еще. Просто уложитесь в три дня.

– Ну хорошо, а то я уже испугался, – вздохнул я с облегчением.

– Так сильно хочешь выиграть?

Я надулся:

– Вы имели возможность убедиться, что нет!

Бовес хмыкнул:

– Да, действительно. Хотя на игре твое желание выиграть не противоречило твоей заботе о разумном порядке и о том, чтобы никто не ходил обиженный… А если бы это противоречие возникло? – спросил он, хитро улыбаясь.

– Ммм, мне кажется, мир устроен так, что не возникнет. Ну, может быть, где-то, в каком-то месте, на короткое время такое противоречие и может возникнуть, но ненадолго. И расплачиваться, если ты уступил соблазну, придется по полной программе.

– Это почему?

– Ну, допустим, вы глава государства. Вы всё бросили и все средства вкладываете только в вооружения. Мирное население вы не учите, не лечите, пенсий не платите, недовольных стреляете и так далее. Во-первых, вас скорее всего просто убьют. Или будет большой бунт. Или все, кто может, постараются уехать. Потеряете вы при этом в первую очередь интеллектуальную элиту: ее примут где угодно с громкими криками „ура“. И у вас сразу пойдет научно-техническое отставание. А во-вторых, ну, допустим, вы даже разобрались с этими проблемами, выиграли какую-нибудь войну, стерли противника с лица земли, превратили его территорию в одно большое кладбище. Так ведь кладбище не приносит дохода, а ваши собственные солдаты вернутся домой, точно зная, что все проблемы решаются при помощи бластера, и преступность возрастет в разы. В лучшем случае. Ну и, наконец, вы же еще не весь мир завоевали. Соседи испугаются, объединятся – и будет еще одна война с заведомо превосходящими силами противника. Превосходящего в десять, быть может, раз. Со всеми вытекающими последствиями.

– Если все так просто, почему все на свете не пользуются этими рецептами?

– Потому что на практике не все так просто, – ответил я. – Надо хорошо подумать и принять во внимание кучу разных вещей. А это не каждый может сделать.

– А ты можешь?

– В том масштабе, в котором мы играли, получается, что могу.

В этот момент мы подошли к скалам и разговор пришлось прервать.

– Откуда ты все это знаешь? – спросил меня Лео, когда мы оказались наверху.

– Ну, мы же этим занимались! Кремона – такое государство и есть! – Ммм, да, пожалуй.

Больше в течение дня мы к этой теме не возвращались, да и, откровенно говоря, я уже все самое основное сказал.

Самый обычный день показался мне довольно тяжелым – неужели воевать или соревноваться проще? „Не проще, а разнообразнее“, – заметил внутренний голос.

После ужина я вспомнил, что так и не отжался сто раз за устроенную Крисом драку у склада. Мысленно постанывая, я отправился на штрафную площадку и увидел там своего лейтенанта.

– Тоже вспомнил только сегодня? – поинтересовался я.

– Ага, – согласился Крис, – лень ужасно.

– Мне тоже, – вздохнул я.

Мы приняли упор лежа и начали отжиматься.

– Что это вы тут делаете? – услышал я над собой голос капитана Ловере.

– Э-э-э, – сказал Крис, поднялся на ноги и начал объяснять, в чем дело.

Мне стало ужасно смешно, и я рухнул на землю, чтобы отсмеяться.

– Ясно, – перебил капитан Крисовы объяснения. – Клоуны чертовы! Делать нечего?! Катитесь отсюда немедленно!

Крис тоже не выдержал и рассмеялся. Мы вдвоем хохотали, а капитан Ловере стоял над нами и изо всех сил старался сохранить серьезное выражение лица. Только через несколько минут мы успокоились и побежали к нам – Крис с некоторых пор тоже один из любителей пения.

Вечером я пораньше удалился от костра в палатку. Бедный я, бедный, – пока все наслаждаются жизнью, поют песни и подкармливают пламя тонкими веточками, я должен составить список снаряжения для марш-броска, раскидать его по рюкзакам, учитывая, что приданная нам команда будет состоять из десятилеток, столько же лет Тони, у Роберто еще не зажили плечи после столкновения с колючей проволокой, у Гвидо вся кожа на спине регенерирована меньше трех месяцев назад… И так далее.

Перед самым отбоем ребята тоже вернулись в палатку.

– Чем это ты занимаешься? – поинтересовался Алекс.

Я показал ему список на экране своего наладонника.

Алекс прочитал и задумчиво произнес:

– Хм, если нам не надо будет перебираться через парочку-другую речек, я даже не твоя бабушка, а бабушка сержанта Бовеса.

– Хочешь еще побросать „кошку“? – спросил я. – Впрочем, ты прав, конечно, сейчас внесу.

Гвидо тоже взглянул на экран и побагровел:

– Ну ты меня достал! Черт тебя побери!

– Чего? – удивился Роберто и тоже полюбовался результатом моих трудов.

Эти типы устроили бы безобразный бабский скандал, если бы не Лео, обхвативший их сзади за шеи и закрывший им рты ладонями.

– Кончайте базар! – велел он тихо, но внушительно.

Гвидо перестал трепыхаться. Лео убрал руки.

– Энрик, – заметил он, пересаживаясь на спальник рядом со мной. – У тебя есть начальник штаба, и это теперь его забота. А если через десять километров он ляжет на землю и заплачет, мы его разгрузим.

– Он не заплачет, – ответил я, – он скорее умрет. И Роберто тоже.

Роберто открыл рот, чтобы возразить, но Лео так на него посмотрел…

– У тебя рука зажила? – поинтересовался Лео с чуть заметной иронией.

– Да, – удивился я, – чего ей не зажить, сколько у дней прошло! – Я осекся. – Ладно, я понял, ты прав.

Я передал Гвидо наладонник:

– Давай, делай свою работу.

– Угу, – согласился начальник штаба. – Завтра после завтрака Лео, Роберто и Тони идут за снаряжением, а ты и Алекс – к капитану на инструктаж. Алекс узнаёт начальную точку марш-броска и уходит прокладывать маршрут, выясняю, кто нам достанется, и увожу их экипироваться.

– А я?

– А ты останешься там до конца, – Гвидо все еще немного на меня обижался.

– Ага, для мебели, – кивнул я.

Сбылась мечта идиота: заполучил я настоящего начальника штаба. Хохотали мы в подушки, чтобы сержант Бовес не засек – все-таки Алекс не его бабушка.

* * *

Утром на трибунах я увидел всех своих лейтенантов Стефана сверх того, Крис пришел вместе с Родриго остальные тоже прихватили кого-нибудь с собой.

– А зачем вас трое? – поинтересовался Ари.

Гвидо уже раскрыл рот, чтобы ответить, но я его прервал.

– Стоп. Хороший ученик, – обратился я к Ари, – для чего вас двое?

– Ну как же? Один должен будет дослушать всё до конца, а второй поскорее забрать мальков и экипировать их как полагается, проследить, чтобы они не падали под тяжестью… Ну, как ты перед игрой, – сказал Ари.

– Ну и… – подбодрил я, – Гвидо понял, что есть еще одно дело, поэтому мы втроем.

– Э-э-э…

– Маршрут! – догадался Берн.

– Угу, – кивнул я.

О, черт! – нестройно воскликнули ребята и стали срочно связываться со своими по комму.

– Да, в общем, время выхода от продолжительности сборов не зависит, – утешил я их, – так что не имеет значения.

– Сейчас не имеет, – заметил Крис. – Я правильно понял, не было такой мелочи, которую бы ты не учел.

– Это невозможно! – возразил я. – Но я, конечно, составил перечень самого главного и не забывал его. Ну, про коммы я же не догадался… И еще, наверное, что-то можно было сделать… Или сыграть так, чтобы у нас не было потерь… Как говорят программисты: „Совершенству нет предела“.

– Ясно, – кивнул Крис.

Разговор пришлось прервать, потому что на дорожке перед трибунами появился капитан Ловере.

Поскольку это не игра со сложными правилами, инструктаж должен быть недолгим.

– Доброе утро, – начал свою речь начальник лагеря. – Очень коротко, чтобы не испытывать ваше терпение.

Марш-бросок рассчитан на три дня, послезавтра к отбою вы должны вернуться в лагерь. Каждый вечер (это – как минимум) вы обязаны связываться с дежурным офицером, чтобы я знал, где вы и что с вами. Каждая старшая команда ведет домой младшую. И заботится о ее безопасности, здоровье и благополучии. Вы за них отвечаете. Экипировка, как всегда, на складе, как всегда, в любом количестве, но носильщики не предусмотрены. В 11:00 все должны быть готовы к посадке в катер. Сейчас я зачитаю, кто с кем пойдет, и сообщу координаты начальной точки вашего маршрута. Я называю фамилии по две, их обладатели встают, чтобы не потерять друг друга. Вы же не маленькие, чтоб я тут всех знакомил.

Я оглядел тесную стайку мальков и разыскал взглядом того мальчишку, которого водил по зверь-траве. Ах, так он еще и самый главный щенок в своей компании!..

Наша команда носит мой любимый тринадцатый номер, в начале смены все остальные отказывались, а я согласился с удовольствием. Но теперь я должен полсписка переждать, прежде чем узнаю, верно ли я догадался.

– …Тринадцатый: Галларате, Альтаре. Координаты…

Я встал и увидел, как тот самый мальчишка побелел страха и тоже поднялся.

Летучие коты покусай капитана Ловере с его педагогоческими воззрениями! Мне-то что, а вот детей зачем пугать.

– Следовало ожидать, – проворчал Алекс.

Я кивнул, а Гвидо направился знакомиться с перепуганым ребенком.

Не все назначения капитана вызвали такой ужас. Когда он называл фамилии моих лейтенантов, их встречали с энтузиазмом: неудивительно, за последние два дня они уже успели стать легендарными личностями. Я, впрочем, тоже и любой малек, кроме этого, с восторгом отнесся бы к идее погулять в моем обществе несколько дней.

Алекс испарился прокладывать маршрут. Я остался вдруг будет еще что-нибудь важное. По большому счету, свободен почти до одиннадцати. Запихнуть в рюкзак спальник, четыре рациона, две плащ-палатки, веревки для форсирования рек и еще какие-то мелочи можно минут за пять. А все остальные заботы взял на себя начальник штаба. Мог лентяйничать до посинения.

Я заметил, что Ари и Берн пойдут в марш-бросок почти что с ровесниками, так что это будет просто дружеский по ход. Скандиано тоже достались ребята постарше. Хм, капитан ему по-прежнему не доверяет, ну я бы тоже так сделал, дрожать три дня, не измордовал ли он каких-нибудь беззащитных мальков… Хотя нет, Джакомо уже не допустит, у него стратегическое преимущество. Стефан в сторонке очень серьезно пожимал руку какому-то очень серьезному и очень маленькому мальчику. Ммм, интересно, Стефану надо налаживать отношения с собственной, разругавшейся вдрызг командой…

Капитан закончил читать список и распустил народ собираться. Но ушли не все. Вокруг Ловере образовалась небольшая толпа, и я пошел посмотреть, что это там происходит.

– Синьор капитан! Ну так же нечестно! Почему нам опять этот бандит?! Он в прошлом году никого не слушался, в итоге упал в овраг, вывихнул ногу, а мы его потом волокли километров двадцать! – Незнакомый мне парень был просто в отчаянии.

Понятно, капитан занимается не только моим воспитанием, с другими он обращается не лучше. Похоже, во всем его списке нет ни одной случайной пары.

– А в этом году, – спокойно ответил Ловере, – вы должны позаботиться, чтобы не упал.

– Ну, он же дикий! Слов не понимает!

– Можешь его отшлепать разок, я разрешаю. А потом вернешься и пожалуешься. И я с ним сам разберусь.

Парень взвыл: естественно, жаловаться на мелкого… да над ним будет смеяться весь лагерь! Ребята вокруг захмыкали.

– А трава такая, как у забора, там по дороге не растет? – поинтересовался кто-то, обернувшись и увидев рядом с собой меня. Я вогнал ему локоть в бок. Он охнул.

– На карте ее не отмечают, – отрезал капитан. – И вы тоже… полегче… Маленьким жаловаться можно. И как я уже говорил, вы отвечаете за их здоровье и благополучие. Ты тоже хотел пожаловаться на жизнь? – Капитан заметил меня в толпе.

– Я? Не дождетесь! – Я ухмыльнулся и добавил: – Мне просто нечем заняться.

– Энрик может почивать на лаврах аж до одиннадцати.

А что тут все остальные делают? Или у вас тоже есть начальники штабов?

Ребят как ветром сдуло. Да уж, тащить на себе юного идиота со сбитыми в кровь ногами ничуть не приятнее, чем с вывихом или переломом. Поэтому дел у всех завались. Я вежливо склонил голову, попрощался с начальником лагеря и удалился к месту дислокации вверенной моему руководству в/ч.

Делать мне там было решительно нечего: Гвидо заставил мальков ходить мимо него взад-вперед и с маниакальным упорством пытался понять, не надо ли подогнать им ботинки. Правильно, обувь – это главное. После Мачераты мы решили, что армейские ботинки и камуфляжка – единственная подходящая одежда для любого похода. Правда, та, что подходила десятилеткам по росту, была слишком широка и висела на малышах, как на вешалке, я даже не сразу узнал переодетого Тони. Снаряжение грудой лежало на песке. Я прочитал список того, что должен запихнуть в свой рюкзак, и собрался.

Гвидо как раз удовлетворился результатом своих наблюдений и не терпящим возражений тоном старшего по званию велел малькам и примкнувшему к ним Тони собирать рюкзаки у него на глазах и именно в том порядке, который он укажет.

Алекс показал мне маршрут:

– Девяносто два километра, – пояснил он, – придетя форсировать три приличные речки; скал нет; много ручьев; холмы; два оврага; два довольно тяжелых подъема, один по травянистому склону, другой – по лесному, такие ж спуски; десять километров по болотистой пойме одной речки; ночевать будем здесь и здесь, – он показал точки на карте, – вроде больше никаких сложностей.

– Ты ушел и не слышал, а один парень плакался капитану, что в прошлом году мелкий прыгнул в овраг, вывихнул ногу, и его двадцать километров на себе…

– Хочешь, чтобы я переделал?

Я помотал головой:

– Обойдется, это просто намек, что за ними нужен глаз да глаз.

– Не беспокойся, у тебя теперь есть начальник штаба…

– Это уже поговорка! – проговорил я сквозь смех.

– Ага, – согласился Алекс. – Ты посмотри, как он их дрессирует! Не волнуйся, эти в овраг не свалятся.

Глава 26

В катере только десять кресел, поэтому Тони устроился у меня на коленях, чтобы повысить свой авторитет среди ровесников и заодно продемонстрировать мне, что по-прежнему меня не боится. Очень он меня утешил: остальные пятеро мальков смотрели на меня как на людоеда. Ну, Альтаре и двое его близких приятелей, пытавшихся посмеяться над Роберто и сверх того донесших на меня Ловере, – понятно. А еще парочка-то что? Я их в первый раз вижу!

Были мальчишки чем-то неуловимо похожи друг на друга, и это сходство мне не нравилось. Я бросил взгляд на Тони – и понял, в чем дело: его невозможно принять ни за дурака, ни за подонка. А этих – очень даже, хотя сейчас они не ухмылялись так нахально, как тогда вечером. Еще бы: попали в слишком сильную зависимость от меня и подрагивают весьма заметно. Но след этой противной улыбки мелкого пакостника никуда не делся. Именно такие сначала делают что-нибудь пакостное или бессмысленное, а потом думают… Нет, не так, они даже и потом не думают. И не чувствуют. Из таких вырастают Альфредо и Франчески во всей красе. Может, это и неплохо, что они меня побаиваются? Меньше будет хлопот. Ммм, нет, не хочу я, чтобы меня дети боялись. И что мне делать? „А ничего, – заявил внутренний голос, – все само придет в норму, как с Ари и Берном“. – „Ох, не придет, на Ари или Берна эти типы ну совсем не похожи“, – ответил я. Но познакомиться с ними надо. Не буду же я звать их: „Эй, ты, как тебя?!“ Я вздохнул – почему мне всегда так сложно знакомиться? Ну, за редкими исключениями.

– Представьтесь, ребята, – попросил я.

– Вито, – назвался Альтаре. Почему они выбрали его командиром, науке неизвестно. Его неуверенность в себе просто бросается в глаза.

– Романо, – самый высокий и, пожалуй, самый крепкий мальчик.

– Нино, – хмурый и чем-то недовольный ребенок.

– Траяно, – самый маленький.

– Луиджи, – самая противная улыбка. Мальчишка лишь немного уступал в росте Романо. И с гонором у него все в порядке. Э-э-э, если бы он командовал своими приятелями, было бы еще хуже.

– Очень приятно, – улыбнулся я как мог доброжелательно. – С Гвидо и Тони вы уже знакомы.

Мальки покивали: еще бы. Лео, Алекс, Роберто и я сообщили свои имена.

Повисло неловкое молчание.

– А что мы должны делать? – расхрабрился Вито.

Я пожал плечами:

– Ничего особенного. Пройти девяносто два километра по пересеченной местности, слушаться старших, не ныть по пустякам, но, если возникнут проблемы, предупредить раньше, чем дело дойдет до госпитализации. Вот и все. Ясно?

– Ага, – согласился Луиджи иулыбнулся – снова очень противно.

Десятиминутный полет закончился, и все выпрыгну из катера.

– Приятной прогулки! – пожелал нам летчик.

– Спасибо! – откликнулись мы нестройно, помахал взлетающему катеру и остались только своей компанией.

Мы стояли на невысоком, заросшем травой холме, на нами в синем небе сиял Феб. Вокруг простиралась холмистая равнина, внизу сверкали ручьи, кое-где виднелись небольшие рощицы. На Этне нет кровососущих насекомых, птицы, привезенные с других планет, почему-то живут исключительно в лесах. Так что вне леса – тишина. Только порыв легкого ветерка зашуршал травой у нас под ногами.

Алекс демонстративно отключил карту в комме. Я хмыкнул…

– У тебя есть только то, что ты знаешь и умеешь сам!

– Точно, – согласился он, подыскивая на горизонте подходящий ориентир. – Нам туда, – махнул он рукой, – видишь этот высокий холм? До его вершины километров пятнадцать. Первый серьезный подъем.

– Ага, – согласился я, – ты первый. Только не гони, не забывай, кто идет за тобой. Тони, ступай за братом, и, если он побежит слишком быстро, ты его притормозишь.

Мы навьючили на себя рюкзаки, помогли малышам, и я велел им топать сразу вслед за Тони: пусть они будут на глазах. Перед подъемом поменяемся, их надо будет страховать.

Мы прошли уже километр по гребню, полого спускающемуся по склону холма, на вершину которого нас высадили, как вдруг Тони споткнулся, ткнулся лицом в Алексову спину – и покатился бы вниз, если бы брат его не поймал. „Гы-гы-гы!“ – захохотали малявки. Летучие коты! Что здесь смешного? К счастью, Тони только немного ободрал щеку о пряжку Алексова рюкзака. Я внимательно осмотрел противные гогочущие рожицы: ага, тут не всё так просто. Ага, Луиджи, шедший сразу вслед за Тони, имеет особенно мерзкий вид. Я схватил его за воротник и встряхнул.

– Ну чо?! – завопил он. – Я ничо не делал!

– Ты ему ногу подставил, – произнес я уверенно, встряхнув его еще раз.

Мальчишки попритихли: „я в гневе“ – это зрелище…

– А, ну конечно! Любимчик сам упасть не может!

– Невинная овечка, – откликнулся я. – Чудовищные обвинения!

– Я ничо!..

– Врешь, – прервал я его. – Заткнись и послушай.

Он замолк.

– Я не стану взывать к твоей чести, совести и разуму, потому что их нет. Но если ты еще раз учинишь какую-ни будь пакость, я тебя выпорю. При всех. Ясно?

Он посерел от страха, но решил еще немного потрепыхаться и покачать права:

– Ты не имеешь права! Я капитану скажу!

– Скажешь. Потом. Но тебе это уже не поможет, – спокойно ответил я.

– Ну конечно! Я же не любимчик!

– Ну и радуйся, любимчика я бы предупреждать не стал, сразу бы влепил по полной программе. Всех касается, – добавил я для его приятелей.

Луиджи открыл рот, но, что сказать, не придумал. Вито был смущен, все-таки зверь-трава – хорошее средство. Остальные только напуганы. Ну вот, а я не хотел, чтобы меня боялись. С другой стороны, мы проведем в неприятном обществе этих типов три дня – и навсегда забудем об их унылом существовании.

Алекс был в ярости, Роберто и Гвидо всем своим видом. Демонстрировали, как они меня одобряют и поддерживают. Тони не понравилось, что он стал причиной такой бури страстей, но сделать он ничего не мог.

Лео, может, и не был со мной согласен, но спорить при мелких и обещать им свою защиту не стал.

– Иди, пожалуйста, третьим, – попросил я его, – к этим типам спиной лучше не поворачиваться. А подставить ножку тебе они не рискнут.

Лео согласно кивнул.

– А ты иди прямо передо мной! – приказал я Луиджи. – Алекс, двинулись.

Луиджи повиновался, что-то недовольно бормоча с иод нос. Здорово он испортил мне настроение, а могла быть такая приятная прогулка.

Малек продолжал ворчать до самой долины, а когда мы дошли к чистому ручейку на самом ее дне, решил выпить в воду, наверное, чтобы никому больше не досталось. Я поднял его за шкирку:

– С ума сошел?! Кто ж так делает?

– Может, посолить? – спросил Гвидо, улыбаясь. Мы с Алексом засмеялись, вспомнив день нашего знакомства, первый бой, скалу, форт, даже внешне похож на сковородку, на которой мы тогда жарились.

– Не-е, не надо, здесь воды сколько угодно и не т жарко, – помотал я головой, – только прочитай им лекцию, а то с ведром воды в животе и лошадь не бежит. Привал полчаса. Обедать будем на вершине.

– Я есть хочу! – сразу же возник Нино.

– Рано еще, – немного удивленно возразил Гвидо.

– А я хочу! – гнусавым голосом повторил Нино. Я посмотрел на него насмешливо:

– Вот это и называется нытье по пустякам.

– Ты не имеешь права! – возопил он. – Я пожалую капитану Ловере!

– Давай, – согласился я спокойно, – прямо сейчас, комму. Соберитесь в кружок, позвоните ему и базарьте здоровье, только отойдите в сторонку. Вы мне мешаете.

Я скинул рюкзак, размял плечи и устроился на травке Моя команда последовала примеру.

Мальки убрались метров на десять и зашептались.

– А что за история с соленой водой? – лениво поинте ресовался Роберто.

Гвидо вполголоса пустился в воспоминания. Тони недовольно насупился:

– А меня спрятали в подвал!

– Тебе, помнится, было восемь, маленький еще, – заметил его брат.

– А где граница? – поинтересовался хитрый, как лис Тони.

– Вырастешь – узнаешь, – наставительно потянул я.

Тони надулся: бедный ребенок, он ожидал услышать число например, двенадцать. И методом постепенного спуска убедить нас, что и младенцу можно дать в руки бластер. Сборище мелких пакостников, вверенных моему попечению, все-таки решило пожаловаться. Что-то они шепотом, но яростно говорили в комм. Только Вито, печально повесив голову, отвернулся от своей компании, перебрался поближе к нам, чем к ним, и устроился на траве, еще не решаясь присоединиться. Черт! Пригласить, или это его только смутит, отпугнет и заставит извиняться за то, чего он не делал? Я приглашающе ему улыбнулся, но он только мотнул головой.

Чего хочет от нашей лучшей в мире команды Ловере? Чтобы мы за три дня объяснили этим гнусным типам, чем отличается мужчина от придверного коврика? Сам капитан не решил эту задачу за три с половиной недели! „Это вызов“, – серьезно сказал внутренний голос.

Комм пиликнул: мне пришло сообщение. Я приподнялся, взглянул на экранчик и прочитал: „Ты уже понял, что я тебе подкинул? Карт-бланш!. Только верни их людьми! Ловере“. Я едва не рухнул на траву от смеха.

– Чего? – удивились ребята, Гвидо как раз рассказывал про обстрел и раненого Паоло, и в этом не было ничего смешного. Я подсунул комм к носу Лео. Лео прочитал и присоединился к моему веселью. Ребята мне чуть руку не оторвали, пытаясь прочитать сообщение. Один за другим они отваливались, тоже принимались смеяться и бормотать нечто нечленораздельное.

Вскоре мы угомонились, но продолжали лежать на земле, тихо постанывая.

– Вот капитан с вами сейчас свяжется! Больше не будете издеваться! – услышал я голос Траяно с плачуще-истерическими нотками.

Это заявление вызвало новый взрыв хохота.

– Ой! Юмористы, – стонал Алекс, – всех достали.

Я стер сообщение с экрана: смертельный ужас вовсе не кажется мне лучшим другом педагога. Мало-помалу мы успокоились.

– Пора идти, – заметил Лео, взглянув на часы.

– Ага, – согласился я, дыша, как после долгого быстрого бега. – Не надо пересказывать им послание, – предупредил я команду.

Пакостники имели вытянутые физиономии жестоко разочарованных мартышек. Интересно, что капитан сказ им? Может быть, ничего, просто прервал связь, но провал неловкой попытки смухлевать объяснил бы всё и последему идиоту.

– Встали и пошли. Пока тем же порядком, – скомандовал я. – Дышать и идти равномерно, не останавливаться. Тони, глотни воды и подержи ее во рту, ты, похоже, досмеялся.

Тони сдавлено хохотнул.

– Всё! – велел Алекс. – Самурай должен держать себя в руках.