Жизнь после кризиса. Стоимостной подход к управлению частной компанией

Олег Чернозуб

Жизнь после кризиса. Стоимостной подход к управлению частной компанией

Рекомендовано как учебное пособие Московской международной высшей школой бизнеса «Мирбис»

Редактор В. Ионов

© Чернозуб О.Л., 2009

© ООО «Альпина Паблишерз», 2009

© Электронное издание. ООО «Альпина Паблишер», 2012

Все права защищены. Никакая часть электронного экземпляра этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Предисловие

Книга, которую вы держите в руках, адресована владельцам и генеральным директорам частных российских компаний.

В последнее время многие из них обнаружили, что решения, еще недавно выглядевшие вполне разумными, в условиях кризиса быстро утратили свою привлекательность. Возникает вопрос, какие действия предпринять теперь, чтобы

УСПЕШНО ПЕРЕЖИТЬ КРИЗИС И ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ НОВЫМ ПЕРИОДОМ РОСТА?

Для многих компаний средством преодоления кризиса может оказаться реорганизация управления на основе стоимости. Ведь наперекор распространенным заблуждениям кризис не развенчал, а напротив, – продемонстрировал эффективность стоимостного подхода.

Данная книга содержит большое количество показательных примеров и впервые подробно рассказывает о некоторых редких технологиях поиска и оценки стратегических решений. Представленные в ней выводы и наблюдения сделаны на основе обобщения реального опыта внедрения стоимостного подхода в компаниях России, Украины, Казахстана, Норвегии и Канады.

Уникальность представленного исследования заключается в том, что впервые в мировой литературе вопросы комплексного внедрения системы управления стоимостью рассматриваются применительно к частным (непубличным) компаниям.

Чтобы облегчить работу с книгой, в конце приведены наиболее важные тезисы. Вы можете читать книгу главу за главой, а можете выбирать наиболее интересные фрагменты, руководствуясь как традиционным оглавлением, так и приведенными в тезисах ссылками на основной текст.

1 Первые итоги мирового кризиса с позиции стоимостного подхода

Для начала необходимо признать, что существующая система основана на ложных предпосылках.

Дж. Сорос

Причины сомнений в продуктивности стоимостного подхода

Крушение привычной для нас системы мирового экономического жизнеустройства, похоже, стало свершившимся фактом. Вот как описывает события, произошедшие за неделю с 5–11 октября, главный экономист одной из российских инвестиционных компаний Сергей Егишянц:

…А началась неделя с известий из Германии, где банк Hypo Real Estate (HRE), еще на прошлой неделе получивший немалую помощь от других банков и правительства, неожиданно заявил, что выделенных ему €35 млрд недостаточно, ибо «внезапно обнаружились» новые проблемы…

Власти Бельгии и Люксембурга срочно продали операции рухнувшего неделей раньше банка Fortis… а в Италии с серьезными трудностями столкнулся гигант UniCredit…

Японские официальные лица изо всех сил старались сохранять внешнее спокойствие – но удавалось им это далеко не всегда… в Японии в минувшую пятницу разорилась крупная и почтенная (ей, как известно, было 98 лет от роду!) страховая компания Yamato Life Insurance.

Под угрозой разорения абсолютно всех системообразующих банков премьеру Брауну пришлось мгновенно отбросить свои размышления о «моральном вреде» вмешательства власти в рыночные процессы и спасти утопающих – правительство фактически национализировало все (!) крупнейшие банки страны… Один лишь вопрос остался неясным: разделит ли участь коллег единственный оставшийся на свободе крупный банк HSBC и произойдет ли в Великобритании полная замена финансового капитализма на финансовый социализм?

Между тем, глобальная паника породила грандиозные движения финансовых рынков – причем временами они полностью выходили за все мыслимые пределы, носясь вверх-вниз на десятки процентов за считанные минуты.

Начавшись в 2007 г. с ипотечного сектора, к осени 2008 г. структурный кризис в США перерос в мировой финансовый кризис, потребовавший непосредственного и срочного вмешательства мирового правительства, если таковым считать «большую семерку». На совещании в Вашингтоне помимо прочих вопросов рассматривалась и возможность приостановки действия всех мировых торговых площадок, обеспечивающих деятельность фондового рынка, до того момента, пока не будут подготовлены новые «правила игры» в торговле ценными бумагами.

Значение этого предложения даже не в том, будет ли оно когда-нибудь реализовано. Намного важнее признание правительствами наиболее экономически развитых стран того факта, что фондовый рынок может быть настолько неадекватным, что его отсутствие (пусть даже и временное) полезнее для экономики, чем продолжение работы. Это поистине беспрецедентное признание! Диспропорции накапливаются, и существенные колебания случаются и на других рынках. Однако никому и в голову не приходит «приостановить» работу рынка нефти или пшеницы.

Через несколько месяцев, выступая на Всемирном экономическом форуме в Давосе, В.В. Путин сказал:

Господин Шваб в своем вступительном слове предложил особенно не будоражить прошлое и не ковыряться в причинах происходящих событий… Я не намерен сейчас углубляться в эту тему. Напомню лишь, что всего год назад с этой трибуны звучали слова наших американских друзей о фундаментальной устойчивости и безоблачных перспективах экономики США. Сегодня же гордость Уолл-стрит – инвестиционные банки – практически перестали существовать. За год им пришлось признать потери, превосходящие их прибыль за четверть века. Какой масштаб! Только один этот пример лучше всякой критики отражает реальное положение дел…

К сожалению, мы еще далеки от понимания подлинных масштабов кризиса.

Могут ли дела быть настолько плохими, чтобы потребовать пересмотра самих основ современной экономической доктрины? Особенно в той части, которая наиболее актуальна для практики непосредственного управления отдельно взятым предприятием: в части стоимостного подхода?

Стоимостной подход или концепция «управления на основе стоимости» провозглашает:

УВЕЛИЧЕНИЕ СТОИМОСТИ БИЗНЕСА ДЛЯ АКЦИОНЕРОВ ЯВЛЯЕТСЯ ГЛАВНОЙ ЦЕЛЬЮ УПРАВЛЕНИЯ КОММЕРЧЕСКИМ ПРЕДПРИЯТИЕМ[1],

а сама стоимость – наиболее эффективным критерием его успешности[2].

В соответствии с этим подходом многие предприятия по всему миру начали перестраивать свою систему управления таким образом, чтобы все ключевые решения принимались исходя из целей максимизации стоимости для акционеров[3]. В частности, исследование инструментов и процессов управления ведущих российских предприятий, проведенное нашей компанией в 2007 г. показало, что примерно в 75 % случаев предприятия имеют вполне сформировавшуюся практику принятия управленческих решений исходя из цели максимизации стоимости бизнеса для собственников.

Исследование Value Management Level Survey (VMLS) охватило 149 из 400 предприятий рейтинга «Эксперт-400». Главным его результатом стал вывод о достаточно высоком уровне освоения инструментов стоимостного управления ведущими российскими предприятиями. Около 9 % обследованных предприятий имели практику управления на основе стоимости, вполне соответствующую лучшим мировым стандартам, еще около 66 % использовали отдельные элементы стоимостного подхода и только 25 % не управляли и не могли управлять стоимостью из-за отсутствия у них необходимых инструментов и навыков.

Рис. 1. Практика управления стоимостью российских предприятий в 2007 г.

Параллельно с распространением стоимостного подхода возникла и развивалась традиция его критики. Одним из главнейших ее направлений была критика с позиций «условности» самого показателя стоимости. Сторонники этой точки зрения утверждали, что бессмысленно выстраивать управление компанией, нацеливая его на увеличение показателя, субъективного по самой своей природе. Существенные колебания курсов акций и банкротство таких мегакорпораций, как Enron и WorldCom, имевшие место на рубеже веков, укрепили позицию сторонников данного подхода.

Позже определенная стабилизация экономики и, в особенности, фондовых рынков отодвинула данный вопрос на второй план и существенно снизила остроту дискуссий. Однако события 2008 г. волей-неволей заставляют нас еще раз вернуться к его рассмотрению.

С 1 января по 15 октября 2008 г. индекс Dow Jones упал примерно на 31 %, S&P – на 34 %, индекс FTSE – на 37 %, российские индексы ММВБ и РТС – на 64 % и 71 %, соответственно. Это значит, что в среднем в такой же пропорции подешевели включенные в данные индексы компании, представленные на этих площадках. Примерно такая же, а порою и более драматичная картина наблюдалась и на других рынках. Десятки (!) крупнейших мировых компаний, большинство из которых – лидеры своих рынков, стали фактическими банкротами и были национализированы или принудительно переданы в другие руки.

Значит ли это, что противники стоимостного подхода к управлению предприятиями оказались правы? Что стремление увеличить стоимость компании для акционеров не может быть рациональной целью управления, так как сама эта стоимость является условностью, подверженной непредсказуемым колебаниям, никак не связанным с успехами компании и способным в одно мгновение обесценить любые ее усилия? Соответственно, должны ли российские предприятия активнее осваивать стоимостной подход или, напротив, понимая, что этот курс способен завести в тупик, им следует как можно скорее от него отказаться?

Чью историческую правоту доказало время: 9 % «передовиков», или 25 % «отстающих» из исследования VMLS?

Цена и стоимость: велика ли разница?

Похоже, главной причиной разногласий в оценках того, какие выводы в отношении перспектив применения стоимостного подхода следуют из кризиса, является разное понимание стоимости его сторонниками и противниками.

Исторически первым является взгляд, отождествляющий стоимость актива и цену, которая будет получена за него при сделке между заинтересованными, независимыми и действующими в своих интересах продавцом и покупателем, каждый из которых обладает исчерпывающей информацией об активе. Часто для обозначения такой стоимости используют понятие fair value или «правильная, справедливая стоимость». Ее эквивалентом является «рыночная стоимость». Считается, что данная стоимость проявляется непосредственно в цене сделки на свободном рынке (к продавцам и покупателям на котором применимы перечисленные выше требования), а при аналитической оценке результат тем вернее, чем ближе расчетная стоимость оказывается к цене реальной сделки.

Для многих специалистов данный подход вполне актуален и сегодня. Как пишет известный авторитет в области оценки компаний А. Кинг, в конечном счете, стоимость актива измеряется той суммой, которую кто-то готов заплатить за него[4]. С присущей ему эмоциональностью эту же точку зрения отстаивает Дж. Рош: «Компания стоит ровно столько, сколько за нее готовы заплатить. Это самое главное правило оценки бизнеса… если и стоит усвоить один урок из практики – в противоположность теории, – то именно этот: любая вещь стоит ровно столько, сколько за нее готовы заплатить»[5]. Таких цитат в литературе по оценке и управлению бизнесом можно найти сотни.

Более того, определение справедливой стоимости, отталкивающееся от цены сделки с активом, закреплено в Международных стандартах финансовой отчетности и многих стандартах оценки. Например, в Международных стандартах оценки (МСО, Общие понятия и принципы оценки, 4.5, МСО 1, 3.1)[6] или в Федеральном стандарте оценки (ФСО № 1)[7].

Все это говорит о том, что подход, отождествляющий стоимость актива с его ценой, получил широкое распространение.

Из такого понимания стоимости следует, что в условиях финансового кризиса в момент наибольшего спада реальная стоимость компаний по всему миру должна резко снижаться. Это подтверждает тезис об «эфемерности» показателя стоимости, который изменяется независимо от усилий компании и, таким образом, не может служить ориентиром для действий руководства.

Для частной компании практическим следствием признания такого подхода является стремление развивать бизнес без учета влияния предпринимаемых действий на его привлекательность для потенциальных покупателей, если его не собираются продавать, либо стремление целенаправленно приукрасить бизнес, если принято решение о его продаже.

Другой, окончательно сформировавшийся уже в наши дни, подход разделяет понятия «стоимости» и «цены».

Данный подход основывается на допущении, что в основе непрерывно колеблющихся цен лежит нечто более стабильное – некое объективное свойство актива, вокруг которого и «пляшут» цены, отклоняясь под влиянием различных факторов то вверх, то вниз. Оценив это свойство в денежном выражении, можно судить и об адекватной цене актива независимо от того, какая именно цена фактически складывается в данную минуту (всем известно, что в каждый конкретный момент цена может существенно отклоняться от стоимости). Иными совами, считается, что

ЛЮБОЙ АКТИВ ОБЛАДАЕТ ВНУТРЕННЕЙ СТОИМОСТЬЮ (INTRINSIC VALUE), ВЕЛИЧИНА КОТОРОЙ НЕ ЗАВИСИТ ОТ ОЦЕНОК РЫНКА.

В самом названии «внутренняя стоимость» отражено намеренное противопоставление ее природы природе «внешней стоимости» (определяемой извне: покупателями или, в широком смысле, рынком)[8].

Послевоенные исследования двух американских экономистов, Ф. Миллера и М. Модильяни, показали, что объективным свойством, определяющим в конечном счете внутреннюю стоимость актива, является совокупность экономических выгод, которые получает в будущем владелец от его использования[9].

В самом общем виде на внутреннюю стоимость влияют:

? объем получаемых выгод;

? время их получения (чем более отдален момент получения выгод во времени, тем меньше его влияние на стоимость и наоборот);

? риски неполучения ожидаемых выгод.

На основании этого внутреннюю стоимость для существующего собственника обычно определяют как функцию от величины ожидаемых денежных потоков к собственному капиталу компании, дисконтированных по затратам на собственный капитал.

Внутренняя стоимость лежит в основе формирования рыночной цены, но последняя может существенно отклоняться под воздействием целого ряда факторов. Например, таких как:

? соотношение спроса и предложения на данные активы;

? цели, компетентность и информированность сторон;

? умение вести переговоры.

Под воздействием определенных факторов внутренняя стоимость актива может меняться с течением времени. Например, по мере выработки запасов стоимость горнорудного производства при прочих равных условиях будет снижаться.

Наконец, самое главное – стоимость актива может быть неодинаковой в один и тот же момент времени для различных собственников.

Не так давно мы консультировали одну небольшую компанию, занимающуюся довольно необычным бизнесом – выставочным делом. Как оказалось, во всем мире это довольно стабильный бизнес, устойчивость которого обеспечивается монополизацией тематики выставок и долгосрочными договорами аренды выставочных площадей. Получается, если вы застолбили определенную тему выставки, на которую привыкли приезжать как участники, так и посетители, и у вас есть долгосрочный договор с собственником выставочных площадей, конкуренту очень трудно выкурить вас с занятых позиций. Поэтому устоявшиеся выставочные проекты обладают довольно высокой стоимостью, которую, применительно к нашему клиенту, мы оценили примерно в $6 млн. Это была весьма объективная оценка, принимавшая во внимание и возможности будущего развития, и риски изменения конъюнктуры, и возможные варианты поведения конкурентов. Чуть позже мы оценили стоимость этого же проекта при условии, что его собственником становится крупный международный оператор, обладающий существенно большими возможностями по привлечению экспонентов. Стоимость того же самого актива для потенциального нового владельца составила примерно $9 млн. Увеличение стоимости обуславливалось тем, что у международного оператора выставка гораздо раньше выходила бы на предельную мощность, а весь проект подвергался бы заметно меньшим рискам, так как исключал возможность изнурительной конкурентной борьбы по данной выставочной теме.

Очень важно подчеркнуть, что обе оценки – и $6, и $9 млн – вполне адекватно отражали стоимость актива. Различие между ними не было результатом ошибки в выборе методики оценки или неточностей в расчетах. Причина появления дополнительных $3 млн заключалась в том, что возможности двух собственников по извлечению и наращиванию стоимости применительно к одному и тому же активу оказались различными.

Для того, кто привык отождествлять понятия стоимости и цены актива, это может показаться необычным. Но мало того, что такой разрыв может существовать теоретически, его наличие является необходимым условием для осуществления экономически оправданной сделки. Дело в том, что если бы стоимость актива была одинаковой и для продавца, и для покупателя, ни один из них не получал бы в результате сделки никаких дополнительных выгод. Наличие же разрыва в стоимости или как принято его называть капитала сделки (deal equity), позволяет покупателю без ущерба для своих интересов предложить цену, превышающую стоимость актива для продавца.

В ЭКОНОМИЧЕСКИ ОПРАВДАННОЙ СДЕЛКЕ ВСЕГДА ПРИСУТСТВУЕТ РАЗРЫВ МЕЖДУ ВНУТРЕННЕЙ СТОИМОСТЬЮ АКТИВА ДЛЯ ПРОДАВЦА И ДЛЯ ПОКУПАТЕЛЯ (КАПИТАЛ СДЕЛКИ).

Представим, что в описанном выше примере речь идет о приобретении международным оператором российской компании. В этом случае покупатель, чтобы сделать свое предложение привлекательным, должен предложить премию к базовой стоимости данного актива для существующего собственника в $6 млн. Иными словами, он должен поделиться частью капитала сделки, составляющего $3 млн. В то же время, и продавцу неразумно требовать все $3 млн себе, так как это делает сделку бессмысленной для покупателя. Оптимальным решением для сторон является справедливое распределение капитала сделки. Вероятнее всего при определении подходящей пропорции стороны примут во внимание существующую практику, в соответствии с которой основная часть капитала сделки достается покупателю, так как именно он несет риски, связанные с извлечением стоимости.

Если пойти дальше и представить, что сделка с выставочным проектом состоялась, то мы, как сторонние наблюдатели, увидим некую цену сделки. Скажем, стороны остановились на $7 млн. Эта цена по определению находится в интервале между стоимостями актива для продавца и покупателя и не совпадает ни одной из них.

Данное наблюдение является важным аргументом в пользу подхода, разделяющего стоимость, как функцию будущих доходов собственника, и цену, по которой актив может быть продан. Мало того что на цену сделки могут влиять субъективные факторы, такие как способность сторон к переговорам или их информированность. Даже если влияние этих факторов будет устранено, по объективным причинам цена все равно окажется выше стоимости для продавца и ниже стоимости для покупателя. Совпадение цены со стоимостью актива для одной из сторон может быть лишь результатом действия субъективных и случайных факторов.

При рациональном поведении сторон цена сделки находится в интервале между внутренней стоимостью актива для покупателя и внутренней стоимостью для продавца, не совпадая ни с одной из них.

Логика работы механизма формирования цены сделки, исходя из внутренней стоимости актива для продавца и покупателя, представлена на рис. 2.

Рис. 2. Внутренняя и рыночная стоимость бизнеса

Помимо прочего, представленная схема наглядно иллюстрирует важность правильной оценки стоимости, как продавцом, так и покупателем. Чрезмерные разрывы восприятия могут существенно сузить пространство для переговоров и в конечном итоге сорвать сделку.

Из примера про выставочный бизнес видно, что разрыв в стоимости одного и того же актива для различных собственников может быть существенным. В условиях начавшегося кризиса филиальная сеть потерявшего доверие клиентов банка – это чудовищные издержки для старого собственника и прекрасные возможности по выходу на неосвоенные рынки для нового. В данном случае разрыв в стоимости, определяющий капитал сделки, может оказаться колоссальным.

В листовке, предназначенной для вкладчиков одного из разорившихся банков, говорилось: «При поддержке Банка России АКБ “Национальный Резервный Банк” примет участие в реализации плана мероприятий по оздоровлению АКБ “Российский капитал”, в результате которых работа Банка будет скоро возобновлена в нормальном режиме, а средства клиентов будут разблокированы… Дополнительная стабильность, которую Банк приобрел благодаря новым акционерам… станет залогом успешного развития его взаимоотношений с клиентами, которым гарантируется выполнение всех обязательств Банка перед ними…»

Благодаря этой сделке розничные возможности НРБ (если считать по количеству филиалов) увеличились почти в 2,5 раза.

Для частной компании практическим следствием принятия второго подхода является стремление к целенаправленному наращиванию внутренней стоимости, в максимизации которой заинтересован существующий собственник и которая, в случае продажи бизнеса, проявляется в цене сделки. В этом отношении данный подход позволяет гармонизировать систему целей предприятия.

УВЕЛИЧЕНИЕ СТОИМОСТИ БИЗНЕСА ИМЕЕТ СМЫСЛ НЕЗАВИСИМО ОТ ТОГО, СОБИРАЕТСЯ СОБСТВЕННИК ЕГО ПРОДАВАТЬ ИЛИ НЕТ.

В том случае если компания так и не будет продана, существующий собственник «пожнет плоды» наращивания ее стоимости в виде увеличения собственных доходов, приближения их во времени или снижения соответствующих рисков. В том случае если компания будет продана, стоимость (при правильном ведении переговоров) обязательно проявит себя в цене сделки.

С точки зрения данного подхода наблюдаемые колебания цен на акции напрямую могут быть не связаны с изменениями внутренней стоимости. С каждым конкретным случаем необходимо разбираться отдельно: действительно ли ухудшились реальные перспективы компании по созданию будущих доходов собственника или же падение акций является следствием внешних, несущественных для реальной деятельности компании факторов. Сами по себе резкие колебания фондовых индексов не являются свидетельством условности показателя стоимости. Более вероятно, что условна не стоимость, а способность фондовых рынков правильно ее оценивать и отражать. По крайней мере на определенных этапах своего существования.

Оценка стоимости и эффективность рынков

Особые свойства подхода, разделяющего цену и стоимость, связаны с тем, что он признает объективность стоимости в том смысле, что она не зависит от наших представлений о ней. Считается, что определенные ожидаемые экономические выгоды собственника существуют независимо от того, задумывается ли кто-нибудь об их существовании и пытается ли их оценить. Иными словами, стоимость существует и у тех компаний, собственники и менеджмент которых даже не подозревают о ее существовании. Стоимость – имманентное (внутренне присущее) свойство любого актива. Оценка стоимости – другое дело. Оценка является отражением наших, по определению субъективных, представлений о будущих выгодах владельца актива (объективно существующей стоимости). Между стоимостью как таковой и нашей оценкой стоимости всегда существует определенный разрыв, связанный с неполной информированностью того, кто проводит оценку.

Если взять некий полностью завершенный инвестиционный проект то, зная объем фактически полученных выгод и все существенные обстоятельства их извлечения, мы могли бы с абсолютной точностью оценить стоимость этого проекта для инвестора на любую дату его осуществления. В реальной жизни такое, разумеется, невозможно. Невозможно как раз в силу того, что никто не может быть абсолютно уверенным в объеме, времени получения и рисках будущих экономических выгод. Поэтому любая оценка по определению субъективна настолько, насколько она опирается на допущения, которые описывают ожидаемые доходы собственника лишь с некоторой степенью приближения. Оценка может быть в большей или меньшей степени точной, но, очевидно, ни одна из них не позволяет определить реальную стоимость с абсолютной достоверностью. Абсолютные совпадения стоимости и результатов оценки возможны, но не как закономерность, а как итог слепой игры большого числа случайностей.

Признание практической невозможности полного совпадения оценки с реальной стоимостью само по себе не снимает задачи минимизации разрыва между ними. В настоящее время разработаны изощренные инструменты, призванные повысить точность оценки и приблизить ее насколько возможно к истинному значению стоимости. Тем не менее, принято считать, что определенный разрыв между оценкой и стоимостью всегда существует.

Означает ли сказанное, что в основе рыночных колебаний, так драматично заявивших о себе в последнее время, лежат различия в субъективных оценках, которые в силу разного доступа к информации или разной квалификации дают участники рынка? И если добиться достаточно квалифицированной оценки и обеспечить всех достаточно полной информацией, колебания исчезнут и на рыке установится так необходимая современной экономике справедливая цена? Нет, не означает: кроме рассмотренного фактора, связанного с так называемой асимметрией информации, существует и подробно описанный выше фактор объективной необходимости отличия стоимости для продавца и покупателя актива.

Вопрос о том, видят ли фондовые рынки эту диалектику взаимодействия стоимостей и формирования цены, и насколько адекватно в конечном итоге они отражают реальную стоимость котирующихся активов, по сей день остается открытым.

Оптимисты полагают, что фондовые рынки в конечном итоге эффективны. Иными словами, в долгосрочной перспективе усредненные котировки соответствуют реальной (внутренней) стоимости актива, хотя в каждый конкретный момент они могут отклоняться от него. В этом вопросе оба подхода к пониманию стоимости сближаются. Однако если первый исходит из того, что стоимость равна средней цене на рынке потому, что они суть одно и то же, то второй считает, что усредненная за большой отрезок времени рыночная цена совпадает со стоимостью лишь постольку, поскольку конкретный рынок способен «угадывать» правильную цену, устраняя неадекватные отклонения. Считается, что не каждый рынок находится в состоянии, позволяющем это делать. Правильно отрегулированные рынки, умеющие «угадывать» и отображать в котировках стоимость активов, называют эффективными. Цены на эффективных рынках подчиняются законам спроса и предложения, и когда цена начинает существенно отклоняться от реальной стоимости, включаются силы, толкающие ее назад[10].

Пессимисты считают, что существующие фондовые рынки неэффективны. При определении цены активов они не ориентируются на их реальную стоимость, а руководствуются другими, привнесенными и неконтролируемыми факторами. В отличие от предыдущей модели, в соответствии с которой естественное состояние рынка – сбалансированность, когда центростремительные силы загоняют цену в довольно узкий коридор вокруг реальной стоимости, пессимисты утверждают, что естественное состояние рынка – несбалансированность. Цена на таком рынке постоянно стремиться «вылететь» далеко за пределы разумного коридора и «отскакивает» назад только «ударившись» о пределы роста или падения, которые все время расширяются. Поэтому иногда наблюдающийся «возврат» цены «от» экстремальных значений – это движение не к центру, а к экстремуму противоположного знака. Пожалуй, наиболее последовательным сторонником концепции неэффективных рынков является Дж. Сорос. По его мнению, подобная ситуация совсем не является исключением для современных рыков. Точно в таком же неравновесном состоянии, которое, правда, имело другие формы, они находились и в 1960-е, и в 1970-е, и в 1990-е гг.: «Превалирующая сейчас парадигма, согласно которой финансовые рынки склонны стремиться к равновесию, несостоятельна и направляет нас по ложному пути»[11].

Как представляется, события последних месяцев усиливают позиции пессимистов. Адекватность поведения рынков вызывает большие сомнения. На официальном уровне возникают предложения приостановить деятельность фондовых площадок, а кое-где правительство предпринимает уже и практические действия.

В октябре 2008 г. японские власти временно заморозили действие правила, согласно которому плохие активы необходимо оценивать по текущей рыночной цене. Отныне считается, что невидимая рука рынка сошла с ума, поэтому оценивать данные активы нужно будет «по понятиям». Иными словами, на основании их реальной (внутренней) стоимости. В России, выступая на заседании правительства 1 декабря 2008 г., премьер В.В. Путин специально отметил, что котировки и реальная стоимость российских компаний – совсем не одно и то же, и что правительству следует действовать исходя из этого важного обстоятельства. Очень показательное заявление.