Моторы хрипели, работая на низких оборотах. При обычной скорости вращения лопасти пропеллеров разорвались бы на куски.
Однако их надо было подогревать, иначе моторы заглохнут. Если они будут выброшены из потока времени с заглохшими двигателями, это будет катастрофой. И никакой надежды на спасение.
— Поддай-ка огонька, Билл, — процедил Карл.
Билл медленно нажал на акселератор. Моторы, протестуя, закашляли, потом мощно зарычали. В машине этот звук был слышен благодаря искусственному воздуху. Но снаружи, в потоке времени, не было слышно ни звука.
Карл с тревогой прислушался, надеясь, что лопасти пропеллеров не пострадают.
Билл отпустил акселератор, и моторы, еще раз взревев, заработали более ровно.
Карл посмотрел на ручные часы. Несмотря на то, что они находились в потоке времени, где время, как таковое, измерено быть не могло, часы шли, отсчитывая секунды и минуты.
Они были здесь уже восемь минут. Пройдет еще семь, и их выбросит во Вселенную.
Не более пятнадцати минут могли выдержать работающие двигатели в холодной пустоте вакуума.
Он посмотрел на счетчик времени. 2816 лет. На 2816 лет он углубились в будущее. Когда пройдет пятнадцать минут, цифра должна достигнуть 5000.
Билл тронул напарника за руку:
— Ты уверен, что мы все еще над Денвером?
— Если нет, то мы окажемся заброшенными на миллиарды миль в глубину космоса, — усмехнулся Карл. — Если следовать результатам экспериментов, то мы должны оказаться в том же месте, где когда-то нырнули в поток времени. Мы заняли в потоке дыру, которая должна оставаться на одном и том же месте.
У них заболели легкие. Или забарахлили аппараты, создающие искусственную атмосферу, или утечка воздуха была больше предусмотренной.
— Сколько прошло? — поинтересовался Билл.
Карл посмотрел на часы.
— Двенадцать минут.
Счетчик времени показывал «4224».
— Три минуты, — ответил Билл. — Бьюсь об заклад, что продержимся. Хотя холодает, и воздух становится разряженной.
— Утечка, — хрипло проговорил Карл.
Минуты тянулись.
Билл размышлял. Согласно гипотезе, они должны были висеть над Денвером. Менее чем четверть часа назад они были в 1935 году, а теперь с быстротой молнии, 350 лет в земную минуту, неслись сквозь время. Сейчас они должны были находиться где-то в районе 6456 года.
Билл посмотрел на руки. Они посинели: в кабине резко похолодало. Тепло человеческих тел потихоньку ускользало. Стало трудно дышать. Воздух стал разрежен, слишком сильно разрежен. Возможно, они потеряют сознание, затем замерзнут и будут плыть по потоку времени в бесконечность летящими сквозь эпохи мерзлыми трупами. Земля растворится во Вселенной. Возникнут новые миры, роется галактики, пока их несет эта река.
Он потер руки и снова взглянул на счетчик. Там были цифры «5516».
— Четверть минуты, — лязгнул зубами Карл, не отрываясь от часов и держа правую руку на рычаге.
Билл взялся за штурвал.
— Олл райт! — крикнул ему Карл и нажал на рычаг.
Они зависли в небе.
Карл изумленно вскрикнул.
Начинался закат. Прямо под ними раскинулись руины огромного города. На востоке, до мрачного горизонта, плескалось море, на берегу которого громоздились песчаные дюны.
Вновь заработавшие моторы победоносно взревели.
— Где мы? — снова крикнул Карл.
Билл только потряс головой.
— Это не Денвер, — проговорил Карл.
— Не очень-то похоже, — все еще клацая зубами, согласился Билл.
Разогревая моторы, они сделали круг.
Внизу не было никаких следов пребывания человека.
Двигатели хрипло взревели, бросая пустыне вызов, и, повинуясь руке Билла, машина пошла на пологой дуге вниз, туда, где пески упирались в руины из белого камня.
Самолет коснулся поверхности, высоко подпрыгнул, подняв облако песка, снова ударился о грунт, опять подпрыгнул и затем спокойно покатился по земле.
Билл выключил двигатели.
— Мы на месте, — проговорил он.
Карл лениво вытянул ноги.
Билл посмотрел на счетчик времени. Он показывал «5626».
— Год 7561-й, — задумчиво проговорил он.
— Пушка с собой? — спросил Карл.
Рука Билла скользнула по боку, чтоб встретить придающую уверенность кобуру с «сорок пятым».
— На месте, — ответил он.
— Олл райт, пошли наружу.
Карл открыл люк, и они выбрались из самолета. Песок скрипел под ногами. Карл закрыл люк и пристегнул ключ к поясу.
— Чтоб не потерять, — объяснил он.
Пронзительный ветер завывал среди руин, принося с собой множество острых, твердых песчинок. Путешественники во времени почувствовали холод, несмотря на утепленную одежду.
Карл дернул Билла за рукав и показал на восток.
Там висел огромный, тускло-красный шар.
У Билла отвисла челюсть:
— Солнце…
— Да, Солнце, — подтвердил Карл.
Они с недоумением переглянулись в полутьме.
— Это не 7561-й год, — заикаясь проговорил Билл.
— Конечно нет, наверное, это 750 000-й год, если не больше.
— Тогда счетчик времени врал.
— Врал. Сильно врал. На самом деле мы продвигались по времени в тысячу раз быстрее.
Некоторое время они молчали, осматривая местность. Вокруг были только руины, возвышавшиеся на сотни футов над песком, сохранившие прекрасные пропорции архитектуры, еще не известной в двадцатом веке. В сумерках, который не могли разогнать лучи огромного, кирпичного цвета солнца, восхитительно мерцал абсолютно белый камень.
— Вместо каждого года счетчик времени отсчитывал тысячу лет, — задумчиво проговорил Билл.
— Может быть, — угрюмо кивнул Билл, — судя по всему, он мог отсчитывать и десять тысяч.
Зверек тускло-серого цвета, с опущенным хвостом, чем-то похожий на собаку, на миг показался на вершине песчаной дюны, чтоб тут же исчезнуть!
— Это руины Денвера, — заключил Карл. — Море, которое мы видели, покрыло всю восточную часть Северной Америки. Наверное, только Скалистые Горы остались, незатопленными, но и они превратились в пустыню. Да, мы наверняка покрыли но крайней мере 750 000 лет, а возможно, и все семь миллионов.
— А как же человечество? Как думаешь, остались ли люди?
— Наверное. Человек — неприхотливое существо. Его трудно умертвить, и он может приспособиться почти к любым условиям существования. Ты должен понимать, что здесь изменения происходили постепенно.
Билл оглянулся, и от его крика у Карла зазвенело в ушах. Карл быстро обернулся.
По направлению к ним, прыгая по песчаным дюнам, бежала разноликая орда одетых в меха людей. Оружия не было видно, но в их поведении угадывалось явное желание напасть.
Карл выхватил свой «сорок пятый» из кобуры. Его большая рука сжала оружие, и палец нащупал курок. Мощный шестизарядник дал ему ощущение силы.
Люди в развевающихся мехах были уже в сотне ярдов. Леденящие кровь отвратительные вопли не оставляли сомнений в их намерениях.
Оружия не было. Карл усмехнулся. Сейчас они всыплют этой рвани по первое число. В толпе было человек сорок. Преимущество большое, но не слишком.
— Пускай получат свое, — сказал он Биллу. Два револьвера прогремели. В рядах бегущих возникло замешательство, но толпа продолжала медленно двигаться вперед, оставив двух своих членов распростертыми на земле. Снова рявкнули «сорок пятые», выплюнув струи огня.
Люди внезапно спотыкались и падали со стоном, остальные перепрыгивали через них и бежали дальше. Казалось, ничего не могло их остановить, менее чем пятьдесят футов отделяло их от цели.
Патроны кончились. Карл с Биллом лихорадочно выдергивали их из своих поясов, снова заряжали револьверы.
Но прежде, чем они успели выстрелить снова, на них навалилась толпа. Билл ткнул дулом в лицо набегавшему дикарю и выстрелил. Быстро шагнул в сторону, чтобы свалившийся с ног противник не придавил его. Мозолистый кулак соприкоснулся с его головой, и он упал на колени. С этого положения он продырявил двоих из беспорядочно движущейся толпы, прежде чем был повержен окончательно.
Сквозь шум он слышал гром револьвера Карла.
Билл почувствовал множество вцепившихся в него рук, крепко прижавшиеся к нему тела. Растерявшись, он инстинктивно защищался.
Билл использовал руки, ноги и даже зубы. Он ощущал падающие тела, чужую кровь на руках. Песок, поднятый в воздух движением множества рук, попадал ему в нос и глаза, забиваясь в нос, слепя глаза.
В нескольких футах от него в такой же обстановке дрался Карл. Когда из их рук было выбито оружие, они вернулись к тактике боя давно забытых предков.
Им показалось, что схватка продолжалась несколько минут, но на самом деле всего лишь секунды потребовались для того, чтобы толпа всем своим весом прижала, к земле, крепко связав им руки и ноги, как гусям перед путешествием на сковородку.
— Ты не ранен, Билл? — спросил Карл.
— Нет, просто потрепали немножко.
— Меня тоже.
Сейчас они оба лежали на спине и глядели на небо. Дикари отошли и сгрудились вокруг самолета.
Раздался громкий стук: видимо, орда силой пыталась пробраться в машину.
— Пускай стучат, — проговорил Карл. — Все равно ничего сломать не смогут.
— Кроме пропеллера, — ответил Билл.
Постучав еще немного, люди вернулись и, развязав ноги пленникам, принудили их встать.
Впервые им предоставилась возможность познакомиться со своими захватчиками. Это были здоровые, хорошо сложенные люди. Однако, несмотря на все это, они были дикарями. Волосы, так же как и бороды, были неровно подстрижены, передвигались они сгорбившись, волоча по песку ноги, в манере, характерной для людей, ведущих бессмысленный образ жизни. Одеты они были в хорошо выдубленные не слишком чистые меха, У них не было оружия, и глаза их все время бегали по сторонам, как у загнанных зверей в ожидании надвигающейся опасности.
— Пошли, — сказал один из толпы, здоровенный малый с выдающимися вперед зубами. Это было сказано по-английски. С немного иным произношением, чем в двадцатом столетии, но все же на старом добром английском.
Они пошли, сопровождаемые со всех сторон дикарями, туда, откуда нагрянула орда людей будущего. На убитых не обращали внимания. Судя по всему, жизнь дешево стоила в этих местах.
Глава вторая
Приказы Голан-Кёрта
Они проходили между руин гигантских строений. Дикари говорили между собой по-английски, но из-за обилия незнакомых слов и странного акцента путешественники смогли понять лишь немногое.
Они подошли к подобию улицы, пролегавшей среди руин, где показались женщины и дети. Все они разглядывали пленников и возбужденно переговаривались между собой.
— Куда вы нас ведете? — спросил Билл идущего рядом с ним человека.
Дикарь запустил в бороду пальцы и сплюнул на песок.
— К арене, — медленно, чтоб человек двадцатого столетия понял, проговорил он.
— Для чего? — Билл тоже старался говорить медленно и внятно.
— Игры, — коротко ответил недовольный расспросами человек.
— Что за игры? — спросил Карл.
— Вы скоро поймете. Они состоятся сегодня, когда солнце будет стоять высоко, — усмехнулся второй сопровождающий. Его ответ вызвал взрыв грубого смеха у остальных.
— Они поймут, встретившись с любимчиками Голан-Керта, хихикнул один из них.
— Любимчики Голан-Керта! — воскликнул Карл.
— Попридержи язык, — одернул его человек с выступающими зубами, — иначе мы вырвем его у тебя изо рта.
Больше вопросов путешественники во времени не задавали.
Они брели дальше. Хотя песок под ногами лежал плотно, идти было тяжело. К счастью, люди будущего не ускоряли шаг, видимо, вполне довольные своим времяпрепровождением.
Процессию сопровождало большое количество набежавших со всех сторон визжащих детей. Некоторые, которые подобрались слишком близко или кричали громче других, были оттеснены стражниками в сторону.
В течение пятнадцати минут они поднимались по песчаному склону. Наконец они достигли вершины, и внизу, в глубокой впадине, увидели арену. Это было огромное, открытое всем ветрам строение, которому удалось спастись от разрушения, охватившего весь остальной город. Тут и там были видны следы ремонта, выделяющиеся гораздо худшим качеством.
Строение было округлым, около полумили в диаметре. И было построено из такого же снежно-белого камня, как и весь разрушенный город.
При виде его размеров у двух людей двадцатого столетия захватило дух.
Однако времени, чтоб осмотреть все это, не хватило, так как пленители гнали их все дальше и дальше, Они медленно спустились по склону, в сопровождении людей будущего, и вошли через огромные ворота на арену.
Ряд за рядом поднимались скамейки, готовые вместить тысячи зрителей. На противоположной стороне арены, прямо под скамейками, находилось несколько железных клеток.
Люди будущего потащили их туда.
— Наверняка, здесь нас закроют, — заметил Билл.
Дикарь с выступающими зубами рассмеялся, как будто услышал удачную шутку:
— Не надолго.
Приблизившись, они обнаружили, что некоторые из клеток уже заняты. Люди прильнули к решеткам, вглядываясь в пересекающий песчаную арену отряд. Другие безразлично сидели, равнодушно наблюдая за их приближением. Многие из них, как заметили люди двадцатого века, несли на себе печать длительного заключения.
Перед одной из клеток они остановились. Один из людей будущего подошел к двери, и, вставив в замок солидных размеров ключ, открыл ее. Отчаянно заскрипев, дверь отворилась вовнутрь. Затем им развязали руки и втолкнули в клетку. Дверь снова лязгнула, и заскрипел ключ. Они выбрались из грязи и отбросов, покрывавших пол камеры, и вынуждены были присесть на корточки, чтобы пронаблюдать, как люди будущего пересекли арену и скрылись в арке.
Карл вытащил пачку сигарет. Они закурили. Дым табака, выращенного в 1935-м, поплыл над освещаемым умирающим солнцем Денвером.
Они покурили, затушили сигареты в песке. Карл стал тщательно обследовать клетку. Вскоре к нему присоединился Билл. Возможности пробраться наружу не было. Кроме железных дверей, осмотр которых не оставлял никакой надежды, кругом была каменная кладка. Они снова присели.
Карл посмотрел на часы: прошло уже шесть часов с тех пор, как они приземлились, однако, судя по тени, солнце по-прежнему стоит высоко.
— Дни стали длинней, чем в 1935-м, — ответил Билл, — теперь они могут длиться более двадцати четырех часов, так как Земля должна замедлить свое вращение.
— Слушай! — прошипел Карл.
До них донеслись голоса. Они прислушались. Ко всему прибавилось лязгание стали. Звуки доносились справа и становились все громче.
— Были бы у нас пушки! — простонал Карл.
Голоса раздавались совсем близко.
— Это другие заключенные, — выдохнул Билл. — Или их кормят, или еще что-нибудь.
И он был прав.
Перед клеткой появился старик. Сгорбленный, с длинной белой бородой, стекавшей на тощую грудь, с великолепными вьющимися волосами, спадавшими на плечи. В одной его руке был кувшин емкостью около галлона, в дугой — вместительная корзина с пищей.
Но не это приковало к себе внимание Билла и Карла. За набедренной повязкой, рядом с массивным кольцом с ключом, виднелись оба «сорок пятых».
Поставив кувшин и корзину, старик потянулся за ключами. Найдя нужный, он открыл замок и отодвинул засов у основания двери. Затем осторожно поставил корзину и кувшин в камеру.
Двое, находящиеся внутри, переглянулись. Захватить старика было проще простого. А получив револьверы, можно было попробовать пробраться к кораблю.
Однако старик сам стал вытаскивать оружие из-под набедренной повязки.
Путешественники во времени задержали дыхание, увидев, что оно было положено рядом с кувшином и корзиной.
— Приказ Голан-Керта, — объяснил старик. — Он прибыл, чтоб посмотреть на игры. Он приказал, чтобы оружие было возвращено. Они сделают игры интереснее.
— Интереснее, — перекатываясь с пятки на носок фыркнул Карл.
Люди будущего, казалось, не имевшие никакого оружия, наверняка не оценили по достоинству смертоносные «сорокопятки».
— Голан-Керт? — спокойно переспросил Билл.
Старик взглянул на них, как будто увидел впервые.
— Да, — ответил он. — Неужели вы ничего не знаете о Голан-Керте. О Нем, Кто-Пришел-Из-Космоса?
— Нет, — сказал Билл.
— Тогда я действительно могу поверить тому, что услышал о вас? — спросил старик.
— Что ты услышал?
— То, что вы пришли из времени. И в огромной машине.
— Это правда, — ответил Карл, — мы пришли из двадцатого века.
Старик медленно покачал головой:
— Я ничего не знаю про двадцатый век.
— Да и как ты можешь знать про это время? — спросил его Карл. — Он должен был закончиться около миллиона лет назад.
Старик снова покачал головой.
— Лет? Что это, «лет»?
Карл глубоко вздохнул.
— Лет — это значит «годов», — стал объяснять он. — Это единица измерения времени.
— Время нельзя измерить, — безапелляционно ответил старик.
— В двадцатом столетии мы измеряли его, — ответил Карл.
— Любой человек, считающий, что он может измерить время дурак. — Представитель людей будущего был неприклонен.
Карл протянул руку ладонью вниз и показал часы.
— Это измеряет время.
Старец едва взглянул на них.
— Это глупейший механизм, который ничего со временем сделать не может.
Билл положил руку на руку друга.
— Год, — спокойно объяснил он, — равняется полному обороту Земли вокруг Солнца.
— Так вот что это значит, — с облегчением протянул старик. — С этого надо было начинать, однако движение Земли не имеет ко времени никакого отношения. Время абсолютно относительно.
— Мы пришли из времени, мир в котором сильно отличается от этого, — проговорил Билл. — Не дашь ли ты нам некоторое представление о количестве оборотов, совершенных с того момента Землей?
— Как же я смогу, — ответил старик, — если мы оперируем понятиями, несопоставимыми друг с другом? Скажу только, что с тех пор, как из Космоса пришел Голан-Керт, Земля обогнула Солнце более пяти миллионов раз.
Пять миллионов раз! Пять миллионов лет! Пять миллионов лет с момента какого-то события, которое произошло наверняка спустя многие миллионы лет после конца двадцатого века! По меньшей мере на пять миллионов лет в будущее, и невозможно угадать, на сколько еще дальше на самом деле. Приборы ошиблись настолько, что до этого момента было невозможно и представить такое.
Двадцатый век. Отдаленное, не имеющее значения эхо. В этом мире, с тускло-красным шаром солнца и грудой руин Денвера, двадцатый век казался затерявшейся секундой в бесконечном потоке времени и был так же далек, как и век появления человека на планете Земля.
— Всегда ли Солнце было таким? — спросил Карл.
Старик покачал головой:
— Мудрецы говорят, что когда-то Солнце было таким горячим, что слепило глаза. Еще говорят, что сейчас оно остывает и в будущем вообще не будет давать света и тепла. — Старик пожал плечами. — Разумеется, прежде чем это произойдет, все люди вымрут.
Старик захлопнул дверь, запер ее и повернулся, чтобы уйти.
— Постой! — крикнул Карл ему вслед.
— Что вы хотите? — Старик обернулся, раздраженно теребя свою бороду.
— Присядь, друг, — проговорил Карл, — нам бы хотелось еще поговорить.
Тот колебался, наполовину готовый уйти, затем повернул обратно.
— Мы пришли из того времени, когда солнце слепило глаза. Мы видели Денвер в то время, когда он был большим и великим городом. В то время эта земля был покрыта травой, и шли дожди, и широкие поля лежали там, где теперь плещется море.
Старец опустился на песок перед клеткой. Глаза возбужденно загорелись, две костлявые руки вцепились в прутья.
— Вы видели мир молодым! — воскликнул он. — Вы видели зеленую траву, бродили под дождем. Теперь дожди очень редки…
— Мы видели все, о чем ты говорил, — заверил Карл, — но хотим спросить, почему нас встретили как врагов? Мы пришли как друзья, надеясь встретить тоже друзей, но готовые и к войне.
— Айе! Готовые к войне! — воскликнул дребезжащий голос старика, глядя на револьверы. — Это прекрасное оружие. Говорят, вы устлали пески трупами, прежде чем вас схватили.
— Но почему нас не приняли как друзей? — настаивал Карл.
— Здесь нет друзей, — фыркнул старик, — с тех пор как пришел Голан-Керт. Все готовы перегрызть друг другу горло.
— Кто это, Голан-Керт?
— Голан-Керт пришел из Космоса, чтобы править миром, заговорил речитативом старик, — он не человек и не зверь. В нем нет добра. Он ненавидит всех. Он чистый Дьявол. Потому что во Вселенной нет дружбы или добра. У нас нет доказательств, что Космос благожелателен к нам. Когда-то давно наши предки верили в любовь. Это обман. Дьявол могущественней добра.
— Рассказывай, — попросил Билл, прижавшись к прутьям, видел ли ты сам Голан-Керта?
— Айя, я видел.
— Расскажи нам о нем.
— Я не могу! — Глаза старика наполнились ужасом. — Не могу!
Голос его упал до невнятного шепота, и он прижался к решетке.
— Люди вне времени! Я хочу вам кое-что рассказать. Его ненавидят, потому что он учит ненавидеть. Мы подчиняемся ему, потому что должны делать это. Он держит разум любого в Своей руке. Он правит только внушением. Он не вечен… Он боится… Есть выход, если бы нашелся хоть один храбрец…
Лицо старика побледнело, глаза наполнились страхом. Все его мускулы напряглись, и похожие на клешни руки с бешеной силой вцепились в прутья. Задыхаясь, он прижался к решетке. Люди прошлого с трудом разбирали его слабый, прерывистый шепот:
— Голан-Керт… ваше оружие… не верьте ничему… закройте свой разум от внушения…
Он замолк, хватая ртом воздух.
— Я боролся, — запинаясь, через силу продолжил он. — Я победил… Я рассказал вам… Он убивает меня… Но не сможет убить вас… сейчас… когда вы… знаете…
Старик был на грани смерти. Двое с широко раскрытыми глазами наблюдали за тем, как он отталкивает смерть, выигрывая драгоценные секунды.
— Ваше оружие… убьет его… его легко убить… для того, кто не… поверит в него… он…
Шепот затих, и старик замер перед решеткой на песке. Двое продолжали смотреть на скрюченное человеческое существо.
— Убит внушением, — выдохнул Карл.
— Он был храбрым человеком, — кивнул Билл.
Карл внимательно осмотрел труп. Его глаза задержались на кольце с ключами. Опустившись на колени, он подтащил тело поближе, его пальцы сжались на кольце и выдернули связку ключей из-за набедреной повязки.
— Мы идем домой, — сказал он.
— И по дороге нам придется немало пострелять, — согласился с ним Билл. Он подобрал револьверы и зарядил их.
Карл взял ключи. После нескольких попыток он нашел тот, который был нужен. Замок заскрипел, и, дверь, протестующе скрипя, распахнулась.
Они быстро вышли из камеры и на минуту остановились, отдавая молчаливую дань почтения телу старца. Сняв шлемы, люди двадцатого века застыли перед неподвижным телом человека будущего. Героя, который бросил свою ненависть в лицо какому-то ужасному существу, обучавшему ненависти весь мир. Хотя полученная информация была скудной, она насторожила их, дав намек, чего можно было ожидать.
Повернувшись, они невольно вздрогнули. Толпы людей будущего ввалившись в амфитеатр, торопливо занимали места. Был слышен приглушенный гул их голосов.
Население собиралось для игр.
— Это может усложнить дело, — заметил Билл.
— Не думаю, — ответил Карл, — в любом случае мы будем иметь дело с Голан-Кертом. Люди не в счет. Как я понял, они под его полным контролем. Снятие контроля может изменить их привычки и психологию.
— Единственное, что нам остается — принять бой с Голан-Кертом, а потом уже действовать по обстоятельствам, заключил Билл.
— Люди, пленившие нас, высказывали его мысли, — задумчиво проговорил Карл.
— Может быть, он создает галлюцинации, — предположил Билл, — или в состоянии заставить ощущать что-либо, не существующее в действительности. В любом случае, людям действительно внушили, что они просто животные и обязаны собираться по первому зову и повелению.
— Но старик же знал, что это внушение, — возразил Карл. Если м все остальные знают это, то правлению Голан-Керта должен прийти конец. Они просто больше не будут верить в его могущество, и без этой веры внушение, с помощью которого он правит, станет невозможным.
— Старик, — доказывал Билл, — добыл свои знания каким-то таинственным способом и заплатил за них жизнью. И при этом старик знал не все. Он был убежден, что это существо пришло из Космоса.
Карл задумчиво покачал головой.
— Оно могло прийти из Космоса. Помни, мы в будущем по крайней мере на пять миллионов лет. Я предполагаю, что мы обнаружили какой-либо гигантский интеллект. Он материален, потому что старик утверждал, что видел его, и это облегчит нам дело. Старик сказал, что он не бессмертен, — продолжал Билл, — следовательно, он уязвим и наши пушки могут сделать свое дело. С другой стороны, мы не должны доверять ничему тому, что будем чувствовать, слышать или видеть. Кажется, он держит власть только внушением. Он будет пытаться убить нас с помощью внушения, точно так же, как умертвил старика.
Карл кивнул.
— Дело в силе воли, — ответил он, — в уме и хитрости. Возможно, люди дегенерировали, потеряв силу воли, и Голан-Керт обнаружил, что контролировать их мысли не составляет большого труда. Под его влиянием они рождались, жили и умирали. Прибыв из тех веков, где люди были вынуждены шевелить мозгами, мы имеем преимущество. Вероятно, ум человека дегенерировал потому, что по мере того, как наука облегчала жизнь, становилось все меньше надобности его использовать. Возможно, несколько светлых голов еще осталось, но их должно быть очень немного. Мы — бунтари, интриганы, обманщики. Голан-Керту будет с нами потруднее.
Глава третья
Битва веков
Билл достал сигареты, и они закурили. Потом, с револьверами в свободно опущенных руках, медленно пошли через огромную арену. Ряды на трибунах были переполнены людьми. С трибун доносился рев. Они узнали его. Это был рев толпы, собравшейся в ожидании битвы и требовавшей крови.
— Обычное сборище футбольных болельщиков, — усмехнулся Карл.
Трибуны принимали все прибывающие толпы, но было очевидно, что собравшиеся все вместе обитатели руин смогут заполнить лишь малую часть тысяч сидений.
Казалось, путешественники затерялись в этом огромном пространстве. Почти в зените, прямо над головами, висело огромное красное солнце. Словно они шли по освещаемой закатом пустыне, обрамленной чудовищными белыми утесами.
— Должно быть, когда строили эту штуку, Денвер был огромным городом, — заметил Билл. — Представь себе, сколько народу она может вместить. Интересно, для чего это предназначалось?
— Наверное, мы никогда не узнаем об этом, — ответил Карл.
Они дошли до центра арены.
Карл остановился.
— Ты знаешь, — проговорил он, — я тут поразмыслил немного. У нас неплохие шансы против Голан-Керта. За последние пятнадцать минут каждая наша мысль содержала открытое презрение к нему, но он ничего не предпринял, чтобы уничтожить нас. Хотя, возможно, он просто выжидает. Я начинаю верить в то, что он не может читать наши мысли, как это было со стариком. Он убил его в тот момент, когда были произнесены слова предательства.
Билл кивнул.
И как бы в ответ на слова Карла сверху навалилась огромная тяжесть. Билл ощутил, как по его телу расползается беспощадная боль, слабнут колени, закружилась голова. Перед глазами закружили разноцветные пятна, ужасная боль скрутила живот.
Он сделал шаг и споткнулся. Чья-то рука вцепилась в его плечо, с силой его встряхнула. От сотрясения его рассудок мгновенно просветлел. Туман, застилавший его глаза, стал рассеиваться, и сквозь него Билл увидел бледное, перекошенное лицо друга.
Губы на лице шевелились.
— Взбодрись старина, с тобой все в порядке. У тебя прекрасное самочувствие.
Словно что-то сломалось в его голове. Это было внушение, внушение Голан-Керта, и он победил его.
Билл твердо уперся ногами в песок, с усилием расправил плечи и улыбнулся:
— Нет, черт возьми, со мной все в порядке, и у меня прекрасное самочувствие.
Карл ударил его по спине.
— Это призрак, — прорычал он. — Минуту назад он чуть не свалил меня с ног. Но мы должны побить его, парень, мы его просто должны побить!
Билл хрипло рассмеялся. Голова его была чиста, сила снова возвращалась в тело. Первый раунд был выигран!
— Но где же этот Голан-Керт?! — выпалил он.
— Он невидим, — прорычал Карл. — Но у меня есть мысль, что в этом состоянии он не может показать все, на что он способен. Мы заставим его показаться, а потом зададим ему работенку.
Холодящий душу рев толпы донесся до них. Трибуны видели и по достоинству оценили маленькую драму, разыгравшуюся посреди арены. Они просили большего.
Внезапно позади их раздался яростный перестук.
Они вздрогнули. Это было знакомое «тра-та-та» пулемета.
Они без колебания упали плашмя, прижавшись к поверхности, стараясь зарыться в песок.
Кругом их взлетали маленькие фонтанчики песка. Билл почувствовал обжигающую боль в руке. Пуля настигла его. Это был конец. На широком пространстве арены невозможно было укрыться от огня бьющего по ним сзади пулемета. Жгучая боль вцепилась в ногу: еще попадание.
Затем он дико захохотал. Не было здесь ни пуль, ни пулемета. Было просто внушение. Уловка, чтобы они поверили в свою смерть. Обман, который, продолжаясь достаточно долго, на самом деле бы их убил.
Он встал на колени, поднимая за собой Карла. Нога и рука все еще болели, но он не обращал на это никакого внимания. Он яростно внушал себе, что с ними все в порядке, все в абсолютном порядке.
