-- Интересно послушать умного человека, -- Расколов сам подошел к столу и налил себе полный фужер коньяка. Медленно сделал несколько глотков. Неглубоко затянулся сигарой, конец которой предварительно откусил крошечной гильотинкой.
      -- Всю эту кашу заварил Арефьев, ему ее и расхлебывать. Надо, не откладывая в долгий ящик, нанести ему еще один визит вежливости. Я уверен, что бабки, которые он конфисковал у Коркина, находятся у него, а если хорошенько поискать, то можно найти и еще чего-нибудь, что компенсирует наши потери...А заодно заставить его дезавуировать сюжет этой видеокассеты...
      -- Это небезопасно, этот парень не так прост как тебе кажется. По-моему у нас с тобой был случай в этом убедиться.
      -- Он дышит на ладан... У него рак и после операции почек хватка уже не та...
      Расколов отошел к окну и начал рассматривать на стекле узоры, оставленные первым морозцем. Ему не хотелось больше говорить с Кривозубом, осточертели слова, он думал о только что увиденной видеокассете и, конечно, понимал, что это, западня, из которой выхода нет...
      Он повернулся к охраннику и, не глядя на него, проговорил:
      -- Если у нас нет другого варианта, действуй, но действуй так, чтобы больше к этому вопросу не возвращаться. И дам тебе совет: Опалиха находится по соседству с Архангельским, резиденцией президента...
      -- Я знаю...
      -- Так вот, прежде сделай отвлекающий маневр, чтобы ни один мент в районе арефьевского дома не появился.
      -- Понятно. Это для нас уже опробованный вариант... Сделаем так, что все силовики, как мухи на мед, слетятся в то место, которое я для них организую... Мертвое поле должно отвечать своему названию...
      -- И чтобы поменьше осталось свидетелей, а лучше всего, если их вообще не будет...
      -- Это тоже не проблема, в охране у Арефьева случайные люди, из какой-то охранной фирмы и подставлять себя под пули, я думаю, они не станут...
      Расколов слушал Кривозуба, а сам думал о другом: ему вспомнился тяжелый взгляд Шубарина, который полчаса назад был у него в гостях, его неуступчивые слова и какие-то истуканистые жесты.
      -- Если мы не вернем братве бабки, -- задумчивость покрыла красное лицо Расколова, -- не думаю, что доживем до следующего Рождества...Помни об этом, Миша, и сделай так, чтобы расправа с Арефьевым всем была в радость...А не то нам придется возвращать самим деньги...
      -- Я постараюсь, однако это будет стоить определенных и, боюсь, немалых бабок...Людям надо будет хорошо заплатить, транспорт, стволы, патроны к ним...
      -- Это второе дело, а сейчас иди и обмозгуй со своими орлами предстоящее дело. Мне надо остаться одному...
      Когда Кривозуб покинул помещение, Расколов подошел к телефону и позвонил Грохольскому. Когда-то они с этим человеком сидели в одной колонии и даже делали попытку побега, но были схвачены, когда вылезали из подкопа...
      -- Саня, если можешь, гони срочно ко мне. Какое дело? Архисерьезное, а главное, неотложное...Приедешь, все расскажу.
      Когда в резиденцию вошел Грохольский, охрана почтительно притихла, словно в гости прибыл самый главный авторитет России. Впрочем, в каком-то смысле это и был один из серьезнейших авторитетов в бандитском мире: киллер, работающий по эксклюзивным заказам...
      Они обнялись и Расколов повел гостя к столу.
      -- Перекусим? -- спросил он Грохольского умягченным тоном.
      -- Я только что вылез из-за стола...В чем вопрос?
      -- Не спеши, все по порядку... -- Расколов взял из бара бутылку коньяка с двумя лимонами, пакетик с орехами фундук и они отправились вниз, в примыкающую к бильярдной комнату, в которой он обычно проводил наиболее секретные переговоры.
      -- Дело деликатное, -- начал речь Расколов, -- как раз по твоей специализации...
      -- Короче, я не люблю, когда меня держат за дурака. Важна конкретика: кого, где, когда? Остальное лабуда, окрошка...
      -- Хорошо, буду короток...На днях, а скорее в завтрашнюю ночь, в Опалихе... Арефьева, случайно не знаешь?
      -- Знакомая фамилия, -- уклончиво сказал Грохольский. -- Сколько он стоит?
      -- Его уберут другие, а тебе надо почистить тех, других, которые исполнят Арефьева...
      -- Кто они?
      -- Когда ты сюда шел, видел человека в темно-синем костюме, с усами?..
      -- Со шрамом у левой ноздри?
      -- Он самый...Мне его будет очень недоставать, но в ходу слишком большие ставки, и я не могу рисковать... Ты, Саша, меня понял?
      -- Во сколько оцениваешь заказ?
      -- А ты?
      -- Сто пятьдесят штук, плюс расходы на оружие и после эксцесса -немедленная поездка на западный курорт...По моему выбору...
      -- Дороговато... Сто штук и все остальное...
      -- Как свяжемся?
      -- Это смотря в каком районе Москвы ты будешь находиться?
      -- Это не имеет значения, если речь идет о следующей ночи, я буду где-нибудь поблизости от Опалихи...Какой дом и на какой улице?
      -- Без улицы...Строение номер девять, на так называемом Мертвом поле...
      -- Неплохое название... Звони мне на мобильник и я буду в районе строения номер девять через пять минут...
      -- Но там может быть очень жарко...
      -- Я это люблю. Ненавижу холод...У тебя, я вижу, неплохие хоромы, а я, представь, до сих пор не имею своего угла...
      -- Ты всегда был кочевником, а я -- домостроевцем...И не знаю, кому из нас лучше...
      -- Тому хорошо, кто успевает первым нажать на курок... -- Грохольский встал и Расколов увидел под полой гостя черную кобуру с узким крепежным пистолет ремешком.
      Глава тринадцатая
      Сигнализация сработала так неожиданно, что в первые мгновения они лежали оглушенные, не понимая, что происходит.
      -- Что это? -- затаенно спросила Злата и включила ночник. -- Без четверти час...
      -- Потуши свет...Я сейчас, -- Арефьев откинул одеяло, нащупал под кроватью ружье и, придерживая рукой дренаж, вышел из спальни.
      Сирена продолжала надрываться и потому в ее переливах он не сразу расслышал позывные мобильного телефона. Докладывал Буханец: кто-то пытается проникнуть на территорию -- что делать? Арефьев давно ждал этого часа и не обольщался, что эта ночь не станет его последней ночью в его жизни.
      Из стола он вынул коробку патронов и рассовал их по карманам пижамы. Подойдя к окну, осторожно отдернул штору и обвел взглядом сектор освещенного звездами заснеженного пространства. По-прежнему все было на месте. Однако обманчивое ощущение покоя тут же было нарушено: внизу раздались пистолетные выстрелы и он, сдерживая озноб, побежал по длинным коридорам своего жилья. Миновав два перехода, он поднялся по лестнице на третий этаж и подошел к балконной двери. Не успел ее открыть как внизу загрохотала автоматная очередь.
      На балконе он встал под каменной аркой, от улицы его отделял массивный парапет, которому не страшны ни пули, ни осколки. Он прислушался, всматриваясь в темный провал двора. И вдруг за забором вспыхнуло несколько прожекторов, которые световыми стволами уперлись в окна дома и Арефьев ощутил всю их гнетущую бритвенность. Он на мгновение зажмурил глаза, однако его руки действовали в автономном режиме: выщелкнув коробчатый магазин, он на ощупь вложил в него патроны и вставил на место. Передернул затвор, поднял ружье на уровень глаз, однако стрелять не стал, поскольку в этот момент в полной тишине раздался нервный, подчеркнуто членораздельный голос. Слова буквально припечатывались к каждой клетке его существа.
      -- Арефьев, -- вещал мегафон, -- мы можем сейчас же отсюда уехать, если ты рассчитаешься...И не вздумай звать на помощь своего мента...Три минуты тебе на обдумывание...
      Он узнал этот голос, который без сомнения, принадлежал тому ублюдку, который топтал его картину. Тень Расколова -- Кривозуб...
      На балкон тихо вошел охранник Чугунов. Его лицо было бледно.
      -- Буханец предлагает решить проблему с помощью гранатометов, -- сказал он твердым голосом и Арефьеву это понравилось, однако сказал другое.
      -- Пока не будем спешить, посмотрим, что они задумали. Передай Буханцу, пусть вступит в переговоры. Пусть скажет, что деньги я передам завтра лично, из рук в руки...Впрочем, это я им сам скажу, -- Арефьев подошел к парапету и, расправив грудь, громко крикнул:
      -- Эй, там, за забором! Это я, Арефьев, хочу говорить с Расколовым.
      Последовало замешательство и снова раздался мегафонный голос Кривозуба.
      -- Я уполномочен...Проблема должна решиться до утра...
      -- Если хотите получить то, за чем приехали, ведите себя корректно. Отвалите от дома, как минимум, на триста метров...
      -- Зря ставишь условия, у тебя сегодня игра без козырей. -- От машины резанула трассирующая очередь и роскошным веером вознеслась над коньком крыши.
      -- Если это тебя не убеждает, значит, разговора у нас с тобой не получится, -- в голосе Кривозуба слышалась неприкрытая угроза.
      Арефьев сразу не мог вспомнить номера телефона Шедова. Прислонив ружье к стене, он вытащил из кармана трубку и стал набирать номер. Ответил старший охранник Фердинанд.
      -- Здесь, кажется, назревает нехорошая заварушка, а у меня всего четыре человека в наличии, -- сказал Арефьев. -- Виктор Александрович в курсе...
      -- Я тоже в курсе, -- спокойно ответил Фердинанд. -- Сколько соискателей?
      -- Пока неизвестно, но ведут себя крайне агрессивно. Слышите, стрельбу? -- Арефьев отстранил от себя руку, в которой был зажат телефон.
      -- Сейчас же выезжаем, но будем не раньше чем через полчаса. Продержитесь?
      Арефьев не стал отвечать и выключил телефон. Обратился к Чугунову:
      -- Быстро свяжись с Воробьевым, пусть немедленно едет сюда.
      -- Буханец ему уже доложил. Вадим скорее всего в дороге.
      -- Как думаешь, их много?
      -- Шакалье в одиночку не нападает. У Расколова военизированное формирование и его мордоворотам нужен постоянный тренинг.
      -- И они его получат по полной программе, -- Арефьев стволом постучал по холодной цементной стене. -- Одолжи мне свою куртку, а сам беги вниз, возьми что-нибудь на вешалке, и приведи сюда Злату.
      Прожектора на машине Кривозуба вдруг погасли, но через мгновение снова вспыхнули. И одновременно послышался его голос:
      -- Пеняй, Ареф, на себя! Мой шеф не поймет, если возвращусь без бабок или без известия о твоей скоропостижной кончине...
      -- Пусть лучше твой шеф подумает о твоих похоронах, -- откликнулся Арефьев. -- Надеюсь, ты уже забил себе место на ближайшем кладбище.
      -- Учим, братаны, фраера жить! -- крикнул Кривозуб и мгновенно из-за забора по дому полоснули несколько очередей. Десяток пуль чиркнули по балконной арке и горячими червячками стукнулись об пол.
      Проскользнувший на балкон Чугунов, протянул Арефьеву кожаную на меху куртку. Тот присел на корточки и в такой неудобной позе стал стягивать с себя куртку Чугунова.
      -- Где Злата? -- спросил он охранника.
      -- На этом же этаже, в угловой комнате. Она просит вас беречь себя.
      -- Иди к ребятам и скажи -- к нам направляется подкрепление. Ты ведь людей Шедова знаешь... Его начальник безопасности Фердинанд приезжал к нам с Виктором в прошлом году, на мой день рождения...
      -- А что будем делать с ними? -- Чугунов кивнул в сторону ночных "гостей"? -- Будем играть в поддавки или стрелять на поражение?
      Арефьев никак не мог найти рукав и охранник ему помог.
      -- Если будут наглеть и сунутся на территорию, стрелять без предупреждения.
      Они услышали как взревел автомобильный движок и раздался треск -- это джип пытался массивным лбом протаранить ворота. Однако кованное железо с толстыми ребрами было неберущимся. Арефьев приподнялся над парапетом и прицелился в прожектора. Дважды выстрелил и фары погасли. Он увидел, вернее, угадал, как над забором показались человеческие силуэты, и понял: боевики Расколова начинают штурм его владений. Но когда где-то внизу в его доме раздалась тугая автоматная дробь, от сердца у него отлегло. Это давала отпор его охрана. Пули, высекая искры, прошли по самой кромке забора и очистили его от нападавших. Кто-то, матерно ругаясь, крикнул: "Гарик, давай быстрее гранатомет, он, сволочь, сечет нас из нижнего окна..."
      Когда из-за ворот, по пологой дуге, полетело нечто, напоминающее метеорит на ночном небе, Арефьеву стало нехорошо. И предчувствия его не обманули: через пару мгновений прогремел взрыв, дом содрогнулся, зазвенели стекла и наступила мертвая тишина. И в этой всепоглощающей тишине он услышал отчаянный крик Златы. Арефьев, стиснув зубы, толкнул ногой дверь и бегом устремился на этот не стихающий вопль...
      Глава четырнадцатая
      -- Брательник, подъем! -- голос Бронислава звучал весело, с пионерским энтузиазмом. -- Доспишь, Демьян, в машине.
      Димка открыл глаза и откинул одеяло. Он увидел брата, застегивающего кожаную тужурку с бесчисленным количеством карманчиков. Взгляды их встретились.
      Где-то во дворе уже разогревались двигатели. Бронислав узнал голос "шевроле", к которому явно примешивался шепоток шедовской "ауди".
      -- Куда на этот раз пилить? -- Димка схватил с тумбочки нунчаки и засунул их в задний карман джинсов.
      -- Сейчас узнаем...Дядька поклялся своим животом, что после первого же серьезного дела полетим с тобой в Сочи, -- наплечная кобуру никак не хотела застегиваться.
      Бронислав, подхватив из-под подушки пистолет, шустро направился на выход.
      -- Я жду тебя внизу.
      Возле гаража уже находились Шедов, Фердинанд и сидящий за рулем "ауди" Денис Кушак, водитель и охранник в одном лице. Когда Бронислав подошел, Шедов, сжимая зубами фильтр сигареты, проговорил:
      -- Арефьева в Опалихе берет на абордаж банда Расколова, -- он внимательно глянул в глаза Бронислава. -- Я знаю ваше отношение к Кривозубу, но прошу, сегодня быть предельно собранными. Я не хочу перед вашей матерью выглядеть убийцей, поняли братья-разбойники?
      Димка, переговорив с Фердинандом, отправился в гараж. Вернулся оттуда с перекинутыми через плечо автоматами АК, под мышкой держал гранатомет "муха".
      -- Это еще не все, -- сказал он и снова зашел в гараж. Словно охапку дров, он нес запасные магазины. Сложив оружие в кузове "шевроле", близнец полез в кабину, где за рулем уже находился Бронислав.
      -- Броня, поезжай за нами, -- сказал Шедов. -- Когда въедем в Новоникольское, я вам дам знак -- кто какой дорогой поедет дальше.
      Бронислав сплюнул через форточку, он ощущал дискомфорт -- нечищенные зубы для него были чистым наказанием. Он провел языком по деснам, счищая с них горьковатый ночной налет. Рядом покуривал Димка, ему мешали автоматы, которые он положил себе под ноги.
      В пути у них состоялся ни к чему не обязывающий разговор. Видимо, желая подбодрить своего брата, Бронислав начал какой-то рассказ из жизни в армии. Возможно, к воспоминаниям его сподвиг лежащий на деревьях густой иней, а может, какое-то мимолетное ощущение раннего подъема после сна.
      -- Кишка...Странный парень, рост метр пятьдесят, походка, словно у Чаплина, а сам медно-ржавого цвета.
      Димка слушал, ни на минуту не выпуская из поля зрения идущей впереди "ауди".
      -- Почему -- Кишка? -- спросил Димка.
      -- Это прозвище. У него было любимое выражение -- "намотаю кишки на барабан". Ему затеять скандал было так же просто, как тебе крутить нунчаки. Так вот, этот Кишка на танцплощадке завязал скандал с одним отдыхающим, уже немолодым, и на вид не очень физически крепким мужиком...Как бы нечаянно толкнул, а на пятачке теснотища...Короче, пошли они в кусты выяснять отношения. Наши пацаны тоже побросали девчонок и увязались за ними. Предвкушали зрелище. Никогда не забуду... Постой, кажется, дядька нам мигает...
      Бронислав увидел, как "ауди" притерлась к тротуару, возле дорожного указателя "Новоникольское". Они подрулили и встали с ней вровень.
      -- Сейчас будем разъезжаться, -- сказал им Шедов. Он сам сидел за рулем и в его голосе сквозили прерывающиеся нотки. -- Вторая отсюда улица -- ваша. Свернете налево и минуете жилой район из девятиэтажек...за ними пойдет пустырь...три-четыре километра, а мы обогнем огороды и подъедем со стороны Алексеевки. Если увидите милицию, сразу же отваливайте...Кстати, у вас в машине есть аптечка или санпакеты? -- Шедов взглянул на беспечно щелкающего семечки Бронислава.
      -- Наверное, есть, -- ответил тот, хотя не был в этом уверен. -- Как будем отходить после заварушки? Этой же дорогой?
      -- Нет. После того как клыки Расколову посбиваем, сразу же освобождайтесь от боезапаса и стволов и дуйте в сторону Архангельского. Переждите там до утра у президента под боком. Там вас никто искать не будет...
      -- Посмотрим, -- Бронислав ветошью прочистил лобовое стекло. -- Если там действительно проявится Кривозуб, боюсь, скоро мы оттуда не уйдем...
      Димка напрягся, сглотнул плеснувшую из желез густую слюну. Промолчал.
      -- Гоним! -- Шедов через открытое окно дал отмашку рукой. -- Не подставляйте, племяннички, без нужды свои головы... -- последние слова унес порыв ветра вместе со снежной крупой.
      Дорога шла вниз, мимо редких горящих в девятиэтажках окнах. Миновав жилой массив, они выехали на дорогу, проходящую по укутанному снегами пустырю...По сторонам темнели кучи недостроенных частных особняков.
      -- Так что там дальше было с тем Кишкой? -- спросил Димка, ни на минуту не выпуская из мозгов слово "Кривозуб"...
      -- На чем я остановился?
      -- Кишка пошел выяснять отношения с каким-то мужиком...
      -- Ну вот...Они отошли от танцплощадки и начали махать кулаками. Кишка прижал отдыхающего к забору, а затем сбил на землю. Хотел было доконать его ногами... Было еще светло, кажется, середина июня, и все вдруг увидели, какого цвета у Кишки кровь. Чужой парень зацепил его за штанину и повалил на себя...на нож, который он держал наготове. Словом, выпустил из Кишки все его кишки и хоть наматывай их на барабан. Кишка повернул к нам лицо и, ты не поверишь, какой ужас был на нем написан. Кричавший рот -- больше лица, глаза, словно две танковых фары...Куда нам сейчас?
      -- Прямо! Насколько мне помнится, дом Арефьева находится рядом с заброшенной силосной башней. Поблизости опушка, где паслись козы...Помнишь?
      -- Строение номер девять...
      Пустырь с прошлогодними скирдами сена остался позади. Они въехали в узкую горловину, образующуюся двумя темными полосками леса.
      -- Стоп, Броня! -- крикнул насторожившийся Димка. -- Я слышал выстрелы.
      Бронислав отпустил газ, машина бесшумно покатилась по уходящей вниз дороге. Димка приоткрыл свою дверь и до слуха докатилась отчетливая токката выстрелов.
      -- Кто-то из помпового ружьишка шмаляет, -- сказал Бронислав.
      -- И не только...Я слышал автомат и, возможно, кто-то работает с глушителями. Поезжай помедленнее...
      Едва они выехали из горловины, как перед ними открылось белое пространство, освещенное восходящей луной, а вдалеке -- редкие, темные силуэты деревьев. И вдруг в глаза бросились искристые параболы -- следы трассирующих пуль. Бронислав переключил рычаг скоростей и надавил на газ. "Шевроле" устремился вперед и не прошло минуты, как они преодолели пологий подъем, с верхушки которого открывался вид на усадьбу Арефьева. И судя по доносившимся автоматным очередям и перехлесту трассирующих дорожек, там шел нешуточный бой.
      Их внимание привлек к себе стоящий на обочине дороги джип с открытой дверцей. Когда они приблизились, из машины выскочили двое мужчин и Бронислав отчетливо разглядел в их руках предметы, очень смахивающие на пистолеты. Нападавшие, а в этом уже не было сомнений, разбежались на всю ширину дороги и изготовились стрелять. Причем один из тех, что был на левой стороне трассы, держал пистолет двумя руками.
      -- Если ты, Броня, сейчас мне не подыграешь рулем, можешь считать нас клиентами морга.
      Димка поднял с пола АК, открыл дверцу и почти повис на ней, зацепившись носком кроссовки за порожек кабины.
      -- Смещайся влево! -- крикнул он и когда "шевроле" на метр-полтора подал влево, Димка начал стрелять. Однако попал только в одного -- пули отбросили мужчину назад и тот, потеряв равновесие, навзничь упал на дорогу. Второй человек все же успел открыть огонь, но поскольку ему пришлось увертываться от наезжающего "шевроле", все пули ушли в пространство. Бронислав резко распахнул свою дверцу, раздался сильный пружинистый удар и человек на дороге отлетел в кювет.
      -- Неплохо нас здесь встречают, -- сказал Димка. -- Будем считать, что передовой кордон мы смяли.
      -- Меня поражают такие психи. Не разобравшись что к чему, вынимают дуры и начинают шмалять по чем зря...
      -- Ты не совсем прав, -- Димка еще держал в руках разгоряченный стрельбой АК, от которого несло порохом и сгоревшей смазкой. -- Для тех, кто однажды тайно спрятал под полой оружие, не стрелять -- трагическая ошибка. Все, что направляется и дышит в их сторону, для них смертельные враги...А разве для нас это не так?
      Бронислав хотел что-то возразить, но в этот момент они увидели еще две машины, стоявшие почти напротив дома Арефьева. Автоматический огонь велся из-за деревьев, тянувшихся по краю канавы.
      -- Сколько же их здесь? -- удивленно воскликнул Димка. Не дожидаясь реакции брата, сам крутанул баранку влево, на узкий мостик. -- Давай, Броня, уносить ноги, а не то схлопочем в лоб гранату.
      Они въехали в безлистную просеку и, взяв по автомату, вышли из машины.
      -- Дай бинокль, -- попросил Бронислав. -- посмотрим, какие тут подходы к дому.
      -- Пока мы ищем подходы, от Арефьева останется одна краткая биография.
      -- Нет, ты только полюбуйся! -- Димка протянул бинокль. -- Встань на эту корягу, увидишь Бородинскую панораму боя...
      Близнец приложил к глазам окуляры и осмотрел дом. По вспышкам понял, откуда идет стрельба. Стреляли из двух угловых окон второго этажа и реже -золотисто-огненные бабочки выпархивали из-под арки балкона. Сизый дымок был хорошо виден на фоне звездного неба. В глубине балкона Бронислав разглядел стоящего во весь свой могучий рост человека, державшего в руках помповое ружье. Время от времени он стрелял, передергивая затвор-гармошку, снова целился и стрелял. Из-под распахнутой куртки то появлялась, то исчезала небольшая колбочка, которая чудом держалась на тонком резиновом катетере.
      -- Демьян, возьми в машине гранатометы и дай мне подсумок с магазинами. И захвати побольше гранат.
      Бронислав подошел ближе к кювету и выглянул на дорогу. Затем он встал на колено, устроил на плече гранатомет и прицелился.
      -- Как только выстрелю, рвем через дорогу к мусорным контейнерам.
      -- Нас могут перещелкать охранники Арефьева.
      -- А у нас есть другой вариант? -- Бронислав выстрелил и через пару секунд улица, обрамляющий ее кустарник и строение No9 осветились сине-багровым пламенем. Мгновение-другое царило безмолвие, которое прорвалось каскадом автоматных очередей. Несколько веток, сбитых пулями, упали поблизости.
      Подхватив с земли автомат, Бронислав уже не таясь, крикнул:
      -- Демьян, покажем, как могут преодолевать полосу препятствий близнецы, -- и Бронислав первым метнулся на дорогу.
      Пригнувшись, они рванули к мусорникам. Контейнеры находились впритык к забору и этим они воспользовались. Они спрыгнули в наметанный сугроб между забором и хозпостройкой. Возможно, их заметили, ибо с дороги, из-за отяжелевших от снега елей, по ним потянулись серебристые струи трассеров. Кирпичная крошка больно хлестнула по лицам и Димка выругался.
      Обогнув строение, они услышали знакомый окрик. Это был Фердинанд. Рядом с ним, на ступенях, ведущих в подвал, находились Шедов с Денисом Кушаком. Близнецы присоединились к ним.
      -- Здесь глупо стоять, -- сказал Фердинанд, -- они в любой момент снова могут начать штурм.
      -- Что ты предлагаешь? -- спросил его Шедов.
      -- Мы с близнецами останемся здесь, а вы с Денисом можете подстраховать второе крыло и черный ход.
      -- Логично, -- сказал Шедов и с Денисом направился за дом.
      -- То, что эти хмыри тянут резину, плохой признак, --Фердинанд курил, сжимая сигарету в кулаке. -- Они явно ждут подмогу...
      -- Но вместо подмоги сюда может нагрянуть ОМОН.
      -- Ты, Дима, выкинь это из головы. Милиция, во-первых, далеко, а во-вторых, она куплена за рубль двадцать...А если я ошибаюсь, она все равно предпочитает в такие разборки не вмешиваться.
      В доме, со стороны кабинета Арефьева, вдруг зазвучала знаменитая песня в исполнении Паваротти. Они, разумеется, не знали, что это Злата включила музыкальный центр, чтобы не слышать сводящую с ума стрельбу. Итальянская песня "О, мое солнце" было здесь так же уместна, как, наверное, чтение сонетов Петрарки на похоронах бомжа.
      -- Братцы, -- обратился Фердинанд к близнецам, -- если вам эта затея не нравится, можете уйти в любой момент. Это пожелание вашего дяди...Здесь нет никакой обязаловки...
      -- А ты, Ферди? -- спросил Димка, завязывая на кроссовке шнурок.
      -- Я вольный казак, мне без всего этого скучно жить, -- он перехватил автомат из одной руки в другую и зашагал к подвальному окну. Выбив прикладом стекло, Фердинанд открыл раму и начал спускаться вниз. Он уже не видел как на дальней кромке поля засверкали синие маячки.
      -- Если это милиция, отсюда надо мотать, -- сказал Димка.
      Однако там, где только что они видели синие просверки, раздался мощный взрыв. Оранжевый столб огня повис над заснеженным полем. И затем еще рвануло, хотя и менее оглушительно.
      -- Эти сволочи, кажется, пошли ва-банк, расфурычили ментов.
      -- Неплохой устроили для себя полигон, -- Бронислав дул на пальцы рук. Они стыли и он взял автомат под мышку.
      Со стороны темнеющей рощицы послышался шум машин. Раздался визг тормозов, шуршание шин, стукнули дверцы.
      -- Вот, кажется, они и дождались резерва главного командования, -невозмутимо сказал Димка. -- Ты, Броня, кому оставил завещание?
      -- Если что -- возьмешь мои бабки в тумбочке.
      -- А что я с ними буду делать?
      -- Отдай какому-нибудь новому русскому пусть купит себе еще один "мерседес"...Может, быстрее себе шею сломит...И никаких памятников, не люблю эти глупости...
      Наверху стукнуло окно и они услышали голос Шедова.
      -- Идите к черному ходу, сейчас начнется катавасия.
      На улице, по другую сторону забора, замелькали тени. Особенно хорошо они были видны сверху, с центрального балкона, на котором уже заняли позицию Фердинанд с Денисом.
      Близнецы присоединились к Буханцу, устроились у окон в гостиной. Они придвинули к ним диван и шесть массивных кресел, представляющих надежную баррикаду. Из-за штор наблюдали за улицей. Они видели, как двое человек несли от только что подъехавшего микроавтобуса лестницу и приставили ее к забору. Потом они вернулись к машине и вытащили из кузова еще одну лестницу со специальным крюком-пилой, предназначенной для штурма этажных зданий. Кто-то на капоте джипа устанавливал пулемет на тонких сошках.
      Димка надавил стволом автомата на стекло, осколки полетели на землю. Выстрелил и тот, кто колдовал с пулеметом, на мгновение застыл и упал грудью на капот. Лобовое стекло, исказившись серебристыми трещинами, рухнуло вовнутрь.
      В гостиную вошел Арефьев. Его огромная фигура в сумерках была еще внушительнее. От него несло порохом и валидолом. Музыка, сотрясающая дом, мешала говорить и он почти в самое ухо Бронислава прокричал:
      -- Они хотят взять дом в кольцо...Мои люди на другой его стороне, но, боюсь, у них не хватит патронов.
      Бронислав подгреб к себе подсумок с магазинами и вытащил оттуда четыре рожка.
      -- Это все, что я могу вам дать...И еще пару гранат...
      Где-то внизу громыхнуло, здание содрогнулось. Вниз посыпались разбитые стекла. Со стола упала ваза и покатилась по ковру.
      -- Броня, подай гранатомет, -- Димка увидел как одна из машин тронулась с места и начала разворачиваться. Он уверенно приладил гранатомет в проем окна и прицелился. Яркий след прочертил синюю мглу и унесся в сторону джипа. Димка закрыл глаза и ему привиделся большой костер, вокруг которого собрались ребята в красных галстуках. Когда он разжал веки, увидел скособочившийся джип, охваченный ярким пламенем в районе бензобака.
      Со стороны дороги открыли яростную стрельбу. Несколько человек, пригнувшись, рванули к забору и попытались по двум лестницам взобраться на его гребешок, однако, Бронислав короткими очередями смахнул их на землю. Он стрелял и чувствовал ни с чем не сравнимое удовольствие от толчков, исходящих от приклада.
      И все же несколько человек сумели просочиться на территорию строения No9 и укрыться в мертвой зоне -- между забором и фасадом дома.
      Бронислав оглянулся, но не увидел Арефьева. Тот прошел к себе в кабинет, где за столом, положив голову на руки, сидела Злата. Музыка надрывалась, Паваротти уже пел "Аве Мария" и ему подпевал хор венецианских мальчиков...
      Арефьев взял жену за руку и потянул за собой.
      -- Дорогая моя девочка, здесь тебе оставаться нельзя, пойдем наверх, -в кабинете царил густой сумрак, лишь звездно-лунное небо освещало его стены матовым светом. Из окна были видны трассы пуль, летящие в разных направлениях, но поскольку выстрелы заглушались музыкой, их золотистые цепочки напоминали видео-картинки.
      Он выключил музыкальный центр, но тут же пожалел об этом: кругом шел настоящий бой и автоматные очереди буквально захлебывались. Злата схватилась за голову, заметалась по кабинету. Арефьев не мог без боли на нее смотреть. Он с лютым раздражением вырвал из себя дренаж и вместе со стеклянной колбочкой отшвырнул в сторону. Затем подошел к полке, где лежали компакт-диски, и взял тот, что стоял на ребре возле книжных корешков. Это был его любимый Первый концерт Чайковского. Он вложил диск в гнездо и нажал кнопку. Мощные аккорды, без перехода, заполнили пространство, покрывая сверхнормативными децибелами человеческие безобразия, творящиеся за стенами дома.
      Он подошел к жене и притянул ее к себе. Свободной рукой достал мобильник и набрал номер телефона милицейского начальника -- подполковника Коризно. Однако телефон не отвечал. И это переполнило край отчаяния и вместе с тем, как бы поставило нужный знак препинания в отвратительной скорописи жизни.
      -- Надень, милая, шубку и возьми документы с деньгами, -- сказал он, -я тебя постараюсь отсюда вывести.