Сапфир и шелк

— Это… это грех!

— Конечно. Но кто не грешен?

Аврора отчаянно искала выход из создавшегося положения. Надо было как-то убедить лорда отказаться от задуманного.

— Нет, Хэл. Диана непременно все узнает. В первую же ночь, когда вы не придете к ней, она заподозрит, что что-то не так.

Хэл пожал плечами:

— И что, если она догадается? Сделать она все равно ничего не сможет. Диана должна мне повиноваться. Как, впрочем, и ты. Если хочешь жить здесь, в Овертоне.

— Пожалуй, я сейчас же пойду к сестре и расскажу ей все, — как бы размышляя, произнесла Аврора.

— Ах, Аврора! Диана слишком сильно меня любит и не поверит тебе.

Аврора выглядела растерянной. Сказать сестре о предательстве Хэла — все равно что предать самой.

— Не надо смотреть так мрачно, милая, — тоном старшего брата сказал лорд Овертон. — Я обещаю быть хорошим любовником, внимательным и щедрым. Тебе ни в чем не будет отказа. Тебе будут завидовать, как завидуют Диане.

Улыбка медленно растекалась по его лицу.

— Может быть, я даже подарю тебе Огонька.

— Но вы меня не любите! — в отчаянии воскликнула Аврора.

Лорд качнул головой:

— Нет, не люблю. Но я нахожу тебя привлекательной. Ты такая… живая. Мне это нравится. А Диана в последнее время стала какой-то пресной.

Аврора понимала, что в ее положении нельзя открыто показывать вражду. Она сделала вид, что готова сдаться.

— Я… я должна обдумать ваше предложение.

— Конечно. Я и не ожидал, что ты прямо сейчас захочешь нырнуть в мою постель. За кого ты меня принимаешь?

Аврора теперь прекрасно знала, с кем имеет дело.

— Через две недели сообщишь мне о своем решении, — сказал лорд и пошел по дорожке к дому.

Аврора осталась в саду. Она мучительно соображала, как быть. Ясно, что помощи от сестры ждать нечего. В этом Хэл прав. Если Диане придется выбирать между сестрой и любовником… Ох, если бы можно было куда-то уехать! Прямо сейчас. Но куда? Где жить? И на что?

Аврора покачала головой, отгоняя мрачные мысли.

Она подошла к ручью. Вода, журча, бежала по камешкам. Авроре стало жарко. Она присела и плеснула себе в лицо холодной водой. И сразу вспомнила, как пыталась водой смыть краску с лица. Ночь, бал… Аврора засмеялась облегченно. Нет, она не была совсем одна в этом мире. Тот бал был счастливым событием. Тогда она познакомилась с человеком, который, конечно, теперь не оставит ее в беде.

Аврора стояла на верхней площадке парадной лестницы и ждала затаив дыхание. Внизу дворецкий, приняв от посыльного письма, положил их на серебряный поднос и подал господину.

Семь дней назад Аврора отправила в Лондон письмо, а ответа все не было. Если в течение недели известий не будет, у нее не останется иного выбора, как стать любовницей Хэла.

Аврора вернулась к себе. Скоро пришла служанка, чтобы одеть Аврору к ужину. Надежда таяла. Ее место в сердце Авроры заполняло отчаяние.

Прошло еще несколько мучительных дней.

Однажды утром Хэл, пригласив Аврору на верховую прогулку, напомнил ей об условии.

— Ты пришла к решению, моя чудная Аврора? — спросил он, приблизившись на своем коне почти вплотную к Молли.

— Нет, еще нет, Хэл, — ответила Аврора.

Лорд улыбнулся и посмотрел на нее так, как смотрит голодный волк на свою добычу.

— Мне это не нравится. Диана согласилась сразу же.

— Я же не Диана.

Лицо лорда Овертона осветилось пониманием.

— Ах да! Я понял. Ты дразнишь меня, озорница. Хочешь усилить мою страсть вынужденным ожиданием. Что же, пусть так. Я подожду еще четыре дня. Тогда моя победа будет слаще. — Он противно хохотнул. — А все прикидываешься невинной глупышкой.

Аврора покраснела до корней волос.

— Молли, кажется, уже устала стоять. — Она хлопнула лошадь по шее, и та, поняв сигнал, усвоенный за месяцы общения с доброй хозяйкой, сорвалась с места.

— Мне нравится эта маленькая игра в кошки-мышки, проказница Аврора, — произнес лорд, глядя вслед убегавшей лошади.

И на следующий день в почте не было ничего для Авроры. За ним настал другой, и он тоже не принес радости.

На третий день Хэл прислал за Авророй служанку.

Аврора расправила плечи и с гордым видом вошла в гостиную, где ее ждал хозяин дома.

Рядом с лордом Овертоном она с удивлением увидела Диану. Хэл выглядел недовольным.

У Авроры упало сердце. Она подумала, что лорд Овертон решил рассказать Диане о своем желании сделать Аврору любовницей. И Диана вынуждена была подчиниться.

Хэл взял со стола письмо. Аврора не верила своему счастью и страшно боялась обмануться в ожиданиях.

— Я только что получил письмо от герцогини Килкенни, Аврора, — сообщил лорд Овертон. — Герцогиня пишет, что была рада познакомиться с тобой. Она приглашает тебя пожить у нее в Лондоне.

— Это… это для меня большая неожиданность, — запинаясь, проговорила Аврора. — Я… я польщена.

— Ты ее очаровала, — со счастливой улыбкой сказала Диана. — Хочешь поехать в Лондон? Не думай, мы с Хэлом не выставляем тебя из дома. В столице тебе будет интереснее, чем здесь. Получишь столько впечатлений!.. И герцогиня просит тебя приехать…

— Да, ты должна согласиться, — сказал Хэл. — Я не хочу обидеть герцогиню отказом. Ее муж — очень влиятельный человек.

— Когда я должна ехать? — спросила Аврора.

— Как только твои вещи упакуют, — ответила за Хэла Диана. — Ты не мог бы дать Авроре экипаж?

— Конечно. Что подумают обо мне Килкенни, если я отправлю Аврору на перекладных?

Диана просияла:

— Как здорово! Тебе понравится Лондон. Там и магазинов полно, и развлечений. А Килкенни так гостеприимны.

— Надеюсь открыть для себя много нового, — сдержанно сказала Аврора, хотя готова была до потолка прыгать от счастья.

— Пойдем наверх, решим, что ты возьмешь, — сказала Диана, пропуская Аврору вперед.

Они уже почти дошли до комнаты Дианы, когда их окликнул Хэл:

— Диана, я должен кое-что сказать Авроре.

Диана только кивнула и оставила Хэла с Авророй наедине.

Аврору удивило, что Хэл улыбался. Но то была не обычная самодовольная улыбка. Она заметила что-то иное.

— Ты чертовски умная девчонка! — сказал он тихо. — Я восхищен тобой. Первый раунд за тобой, Аврора. Но не думай, что сможешь выиграть и второй. Ведь ты не будешь жить у герцогини вечно. Я буду ждать тебя.

Аврора даже не пыталась ничего отрицать, все и так было ясно.

Глава 7

Дом Килкенни оказался совсем не таким, каким Аврора его себе представляла. Долго трясясь в экипаже, двигавшемся по темным узким улицам Лондона, Аврора думала, не совершила ли ошибки, попросив убежища у герцогини. Дома жались друг к другу, уныло глядя на канаву, источавшую тошнотворную вонь. Лондон предстал перед ней слишком мрачным и грязным. Как можно было здесь наслаждаться жизнью?

Но вот карета остановилась. Аврора, выглянув из окна, увидела роскошный особняк с гербом Килкенни. Тогда она вздохнула с облегчением. Дом находился за высокой чугунной оградой. Парадный вход украшал портал с колоннами. Это напомнило ей поездку в имение Силверблейд.

Силверблейд… Незачем вспоминать о нем и его доме, мысленно приказала себе Аврора, ступая на землю после утомительного путешествия.

В холле ее уже ждал дворецкий. Вежливо поклонившись, он пригласил гостью войти.

— Мисс Аврора Фолконет, — назвала себя Аврора.

Изнутри дом казался еще внушительнее и просторнее, чем снаружи. Потолки были настолько высокие, что приходилось задирать голову, чтобы полюбоваться лепниной.

— Ее светлость ждет вас, — хорошо поставленным голосом сообщил дворецкий. — Прошу следовать за мной…

Авроре нравилось все — и великолепный мраморный пол, и стены, обшитые панелями из дорогого дерева, и картины, висящие на стенах.

Открыв большую дубовую дверь, дворецкий объявил:

— Мисс Аврора Фолконет, ваша светлость.

Аврора поглубже вдохнула, чтобы успокоиться, расправила плечи и вошла. Гостиная была обставлена золотистой, в восточном стиле мебелью. Туфельки Авроры тонули в толстом роскошном ковре.

— Аврора! — воскликнула герцогиня, поднимаясь из кресла, обитого атласом. — Я уже думала, вы вообще никогда не приедете!

Кэтрин подошла к гостье, схватила ее за руку и поцеловала в щеку.

Аврора покраснела. Как она могла забыть о хороших манерах в столь ответственный момент?! Она поспешно сделала реверанс и произнесла:

— Добрый день, ваша светлость. Я перед вами в вечном долгу. Благодарю, что согласились меня принять.

Герцогиня неодобрительно покачала головой:

— Разве мы перестали быть подругами? — Кэтрин улыбнулась своей обворожительной улыбкой и добавила: — Я очень рада, что вы приехали, моя дорогая. Признаюсь, мне не хватало вас.

У Авроры отлегло от сердца.

— Я тоже рада встрече с вами, — сказала она.

Они расположились на диване. Герцогиня позвонила в колокольчик и, когда вошел дворецкий, распорядилась принести горячий шоколад и печенье.

— Должна признаться, я удивилась, получив ваше письмо. Мне казалось, вы счастливы тем, что живете с сестрой.

— Я была счастлива, пока…

— По тону вашего письма я догадалась, что вы в отчаянии. Что вы желаете покинуть Овертон-Мэнор как можно быстрее. Вы не могли бы рассказать мне обо всем?

Аврора ничего не собиралась утаивать.

— Лорд Овертон захотел, чтобы я стала его любовницей.

Герцогиня нисколько не удивилась.

— Бедняга Хэл не смог не поддаться искушению. Две красавицы в его доме — это его слишком возбудило.

— Как я могла на это пойти! — с жаром произнесла Авро-ра. — Даже если бы я прониклась к Хэлу симпатией, разве смогла бы предать Диану?

Кэтрин одобрительно кивнула:

— Я на вашем месте поступила бы так же.

В дверь постучали. Кто-то открыл ее, и горничная внесла в гостиную огромный серебряный поднос.

Отпустив служанку, хозяйка принялась сама разливать горячий шоколад из изумительного по красоте серебряного сосуда.

Наслаждаясь угощением, Аврора рассказала своей покровительнице о том, как вел себя по отношению к ней лорд Овертон.

— Вот почему я решилась написать вам, — заключила рассказ Аврора. — Я была в отчаянии. Мне не к кому было обратиться.

Герцогиня покачала головой и откинулась на спинку дивана.

— Ну что же, Аврора, я охотно помогу вам бороться с лордом Овертоном. Можете оставаться у меня столько, сколько пожелаете.

— Надеюсь, я не слишком долго буду затруднять вас, — заверила хозяйку Аврора. — Я приехала в Лондон, чтобы поискать работу.

Герцогиня удивилась:

— Работу?

— Да, я обо всем подумала. У меня было время. Я решила, что могу стать гувернанткой. Уверена, что у меня получится.

Кэтрин покачала головой, удивляясь наивности своей подруги:

— Моя дорогая, вы слишком красивы, чтобы стать гувернанткой. Ни одна мать не пригласит вас в дом воспитывать малыша.

— Но почему?

— Какая же женщина захочет, чтобы ее муж или взрослые сыновья испытывали сильное искушение, живя под одной крышей с такой обаятельной девушкой?

Аврора была в смятении.

— Тогда я стану компаньонкой. Ведь многие пожилые дамы нанимают себе компаньонку.

Герцогиня скептически приподняла бровь.

— Вы хотите провести лучшую часть жизни в заботах о какой-то старой карге? Она из зависти к вашей юности и красоте сделает все, чтобы довести вас до смерти.

Аврора в растерянности смотрела на Кэтрин.

— Я… я об этом не подумала.

Слезы отчаяния подступили к глазам. Пальцы задрожали. Аврора поспешила поставить чашку на стол.

— Что же мне делать? — прошептала она.

Кэт ласково улыбнулась и, подавшись вперед, дотронулась до руки Авроры.

— Нужно выбросить из головы мысли о работе.

— Но… но я не могу долго пользоваться вашим великодушием.

— Не думайте об этом.

Герцогиня поднялась и снова позвонила.

— Вначале я хочу познакомить вас со своими детьми. У нас с герцогом два очаровательных мальчика. Вы быстро освоитесь в нашем доме. А потом мы что-нибудь придумаем. Уверена, скоро весь Лондон окажется у ваших ног.

Минули две недели. Аврора в великолепном наряде, которому, как ей казалось, позавидовала бы принцесса, ходила по залу и довольно улыбалась гостям. Герцог и герцогиня Килкенни давали бал.

Аврора успела насладиться столичной жизнью. Прогулки верхом, катание на паруснике, посещение салонов великосветских дам, модные магазины, забавные представления в Королевском театре.

Наконец Килкенни решили дать бал в честь Авроры Фолконет.

Аврора вспоминала свой первый бал в Овертон-Мэнор. Тогда она с трудом могла узнать себя — с размалеванным лицом, с густо напудренными волосами. Сегодня ее медно-рыжие волосы искрились в свете тысячи свечей. И на лице был естественный румянец.

Вдруг в памяти всплыли слова лорда Силверблейда: что-то о розах… Ах да. Никому не придет в голову раскрашивать их. Аврора не хотела вспоминать о лорде Силверблейде. Но как забыть его сильные руки, его настойчивые губы, чувственный взгляд его серых глаз?

Аврора знала, что Николас уехал в Лондон раньше ее. Она увидела его в театре. Он сидел в ложе с миссис Литтлвуд и ее мужем. Николас тоже заметил ее и, кажется, несколько растерялся. Он часто поворачивал голову в ее сторону. Аврора сидела в ложе с Килкенни. Ее забавляло, что Памела не может скрыть досады.

Потом еще Аврора видела Николаса на конной прогулке в парке. И еще раз — в одном из самых известных в Лондоне салонов. Но никогда он не пытался подойти к ней и заговорить.

«Я не желаю больше думать о нем», — сказала себе Аврора. И тут же увидела ненавистного Николаса среди гостей. Он мило беседовал с сестрами Аддерли. Эти сестры, если верить Кэт, не пропускали ни одного бала и были ужасными сплетницами.

Аврора остановилась. Как раз в этот момент лорд Силверблейд повернулся и увидел ее, Аврору. И — о ужас! — извинившись перед своими собеседницами, он направился прямо к ней.

Аврора Фолконет готова была развернуться и броситься в зал.

Но ведь герцогиня говорила, что маркиз Силверблейд не приглашен на бал! Нет, ей все-таки нельзя часто думать о противном маркизе. Вот она уже до чего дошла. Аврора искренне обрадовалась, поняв, что обозналась: приближался к ней не лорд Силверблейд, а его двоюродный брат, Уэсли Девениш.

— О, мисс Фолконет, какая неожиданная встреча! — произнес Уэсли.

— Мне приятно вновь встретиться с вами, мистер Девениш, — с любезной улыбкой сказала Аврора.

— Что вы делаете в Лондоне? Вам наскучила жизнь в Овертоне?

— Герцогиня Килкенни пригласила меня погостить, — объяснила Аврора.

— И как вам нравится Лондон? — продолжал спрашивать Уэсли Девениш.

— Я нахожу его восхитительным. Здесь столько интересного.

Уэсли улыбнулся:

— О, все имеет оборотную сторону. Уверяю вас, жизнь в столице совсем не так хороша, как может показаться на первый взгляд. Сам я предпочел бы жить в пригороде. Но, увы, дела не позволяют.

— Я помню. Ваши корабли бороздят даже дальние моря.

Уэсли кивнул:

— Да, мисс Фолконет, это так. Но мой брат Николас наделен куда большими способностями.

Аврора была задета за живое.

— И в чем состоят замечательные способности вашего брата, смею спросить? Он владеет имением, доставшимся ему по наследству. Деньги тоже накоплены не им самим. Он прекрасный стрелок и фехтовальщик. И только. Вы, мистер Девениш, заслуживаете куда большего уважения. Вы сами пробили себе дорогу в жизни. Я вами искренне восхищаюсь.

Уэсли Девениш уставился на Аврору с таким видом, будто она сообщила ему, что его наградили орденом.

— Но… почему… за что… Спасибо, мисс Фолконет. Но я не уверен, что заслужил вашу похвалу.

Аврора вдруг почувствовала жалость к этому человеку. Он напомнил ей того щенка на псарне в Силверблейде, которого более сильные братья отталкивали от миски.

Аврора хотела сказать Уэсли Девенишу что-то ласковое, но в этот момент подошел молодой человек и пригласил ее танцевать. Извинившись, она покинула Уэсли.

Уэсли наблюдал за тем, как грациозно Аврора танцует. Он был под впечатлением от ее слов. Уэсли мог смириться с тем, что его не замечают, не любят, посмеиваются над ним. Но жалости к себе он не терпел. А Аврора его жалела. Жалость безошибочно читалась на ее выразительном лице. Уэсли торопливо спустился вниз и уехал с бала.

Небольшая лодка подплывала к ступеням начинавшейся прямо в воде лестницы, ведущей в Воксхоллские сады.

— Мы хорошо проведем время, если прямо сейчас не утонем, — пошутила герцогиня. Герцог первым выпрыгнул из лодки и помог дамам сойти на ступени.

Жизнь в Лондоне Авроре нравилась. Она еще больше подружилась с герцогиней и была с ней уже накоротке.

— Приготовься увидеть нечто необыкновенное, — шепнула Кэт и взяла Аврору под локоть.

Аврора вскрикнула от восхищения, когда они вышли в сад. Горели тысячи огней, блестела листва высоких деревьев. Главная аллея тянулась в глубину сада. Были видны беседки, павильоны: одни напоминали китайские пагоды, другие — древнегреческие храмы…

— Как красиво! — воскликнула Аврора, не веря глазам.

Люди вокруг смеялись и шутили, где-то играла музыка.

Герцог снисходительно улыбнулся:

— Тут еще много такого, на что стоит посмотреть. Но скоро начнется концерт. Думаю, нам надо пойти в свою ложу и поужинать.

Ресторанные ложи были со вкусом украшены бархатом и картинами. Они располагались рядом со сценой, так что посетители могли наслаждаться и музыкой, и едой.

После концерта Аврора в сопровождении четы Килкенни пошла гулять по саду. Она задержалась в гроте, чтобы осмотреть его, и отстала от герцога и герцогини. Вокруг были незнакомые люди.

Понемногу ею стала овладевать паника. Она бегала по аллее, надеясь увидеть пропавших друзей. Отчаянные попытки были напрасными. Она обогнула павильон астролога и вышла на другую аллею. Вскоре Аврора поняла, что оказалась на тропинке, совсем непохожей на остальные. Она остановилась в нерешительности. Здесь не было никакого освещения.

— Я бы на вашем месте не стал сюда ходить.

Аврора испуганно вскрикнула и обернулась. Рядом с ней стоял лорд Силверблейд.

Он вежливо поклонился.

— Почему это вы одна бродите в Врксхоллских садах, мисс Фолконет?

— Я не брожу здесь одна, лорд Силверблейд, — холодно ответила Аврора. — Я гуляю с герцогом и герцогиней Килкенни. Мы случайно разошлись, и я их ищу.

— И вы не боитесь? — В его голосе слышалась насмешка. — Это, мисс Фолконет, пользующаяся дурной славой Тропа любви. Здесь вы можете привлечь внимание каких-нибудь грубиянов.

— Спасибо за предупреждение, — неохотно выдавила из себя Аврора.

— Пожалуйста, мисс Фолконет. Готов помочь.

— Я весьма ценю вашу готовность прийти мне на помощь, лорд Силверблейд, — ответила Аврора. — Но отношения между нами от этого не изменятся. Я никогда не забуду того, что вы сделали с моим братом.

Аврора плохо видела лицо Николаса. Но она поняла, какое у него настроение, по долгому молчанию. Наконец он заговорил:

— Значит, вы продолжаете питать ко мне недобрые чувства, мисс Фолконет? Я надеялся, со временем вы поймете, что я говорил правду. Почему вы не хотите мне верить?

— Потому что вы повеса, распутник, — не колеблясь ни секунды, ответила Аврора. — Человек без чести и совести.

Николас еле сдержал смех.

— Если бы у вас сейчас была шпага, боюсь, я был бы смертельно ранен.

— Хотела бы я проткнуть насквозь ваше сердце!

— Идемте отсюда, мисс Фолконет. — Лорд Силверблейд уверенно взял Аврору за руку и, как ребенка, поьел к освещенной аллее.

Она безропотно шла за ним. Через минуту злость прошла. Она вдруг осознала, как приятно ей держать руку в его широкой теплой ладони. Но эта неожиданная радость скоро исчезла. Они вышли на аллею, по которой быстрым шагом шли встревоженные герцог и герцогиня.

— Возвращаю вас вашим покровителям, — мрачно произнес Николас и отпустил ее руку.

— Вот ты где! — воскликнула Кэт. — Мы так беспокоились, разыскивая тебя, дорогая.

Лорд Силверблейд поклонился герцогу и герцогине. Они его тоже поприветствовали и поблагодарили за помощь Авроре. А потом, попрощавшись с ним, взяли Аврору за руки, как маленькую девочку, и пошли по аллее к выходу из сада.

Аврора, удаляясь от Николаса, мыслями все еще была с ним. Она чувствовала тепло красивой руки герцога. Но ощущение было не таким приятным, как несколько минут назад, когда ее ладонь нежно сжимал Николас.

И снова лорду Силверблейду пришлось злиться на себя самого и на Аврору. Она, видите ли, считает его повесой и распутником! Не верит в его порядочность, зачислила в негодяи. Да и кто она такая, чтобы из-за нее терзаться?! Маленькая гордячка из Ирландии, без денег, без положения в обществе!.. Какое дело ему до того, что она думает о нем? Ему, маркизу Силверблейду, стоит лишь щелкнуть пальцами, и самые красивые женщины Англии будут у его ног. Зачем ему нужна эта Аврора Фолконет и ее доброе к нему отношение?

Николас тяжело вздохнул и раздраженно рубанул рукой воздух. Нет, он и самому себе не смог бы объяснить, зачем она ему нужна. Просто для него было чертовски важно видеть ее, находиться рядом с ней. Она была такой отважной, такой лихой, что ему самому хотелось подтянуться в ее присутствии, расправить плечи, казаться выше, сильнее. Ему сильно не хватало ее. И он честно себе признался, что соскучился по ней со времени их последней размолвки. Как давно он не слышал ее звонкого смеха и не смеялся с ней сам!

— Признайся, Ник, — прошептал он, — ведь тебя тянет к этому очаровательному существу. А вот она тебя ненавидит. И что же делать?..

Едва узнав о том, что Аврора в Аондоне, Николас отказался от многих привычных развлечений и стал отдавать предпочтение тем местам, где он мог бы ее увидеть. Но всюду — на конной прогулке или в театральной ложе — она старательно избегала встречаться с ним взглядом. И это задевало его самолюбие и даже болью отдавалось в душе. А в сознании всякий раз стучало: зачем? зачем?

Действительно, зачем он добивается благосклонности этой малышки, когда у него есть женщина, устраивающая его во всех отношениях? Памела всегда желает его, Памела с ее роскошным телом принадлежит ему. Уже в тысячный раз Николас задавал себе этот вопрос.

Глядя на удалявшихся от него людей, он тихо выругался. И как раз в этот момент к нему подошел Олли.

— Эй, Ник, ты выглядишь так, будто жаждешь чьей-то крови. Надеюсь, не моей?

Николас тряхнул головой.

— Я только что встретил Аврору Фолконет.

Глаза Олли понимающе блеснули. Николас сразу, как приехал в Лондон, рассказал другу об Авроре и о том, что она узнала, кто такой виконт Хаверинг.

— Плохо дело, старина.

— Я переживаю из-за нее.

— Как ты думаешь, правду ли говорят, что лорд Овертон хотел сделать ее своей любовницей?

Николас презрительно поджал губы:

— Конечно, так и есть. С чего бы ей тогда среди лета, ни е того ни с сего, бежать из дома, где живет ее сестра?

Он ничего не рассказал Олли, когда до него дошли слухи о намерениях Хэла Овертона — отчасти из-за того, что боялся выдать себя, продемонстрировав Олли свое небезразличие к Авроре.

Николас, едва узнав эту новость, хотел было помчаться в Овертон и задушить Хэла. Черт возьми! Пусть только тронет ее хоть пальцем! Хорошо, что она приехала в Лондон. В доме Килкенни ей ничто не угрожает.

Николас положил руку на плечо друга.

— Пошли, Олли. А то дамы нас заждались.

Олли и Николас нырнули в темноту, сойдя с аллеи на Тропу любви.

Глава 8

— Вставай, соня!

Аврора застонала и попыталась откатиться в сторону от руки, трясшей ее за плечо. Тщетно. Наконец она открыла глаза и увидела у своей постели Кэт.

— Который час? — спросила Аврора, садясь в кровати и потирая заспанные глаза.

— Почти восемь, — ответила герцогиня. Глаза ее таинственно сверкали. — Вставай. Сегодня будет для тебя сюрприз.

— Какой сюрприз?

— Скоро узнаешь.

Через полчаса Аврора спустилась вниз, где ее ждали хозяева.

Герцог поклонился и пожелал Авроре доброго утра.

— Насколько я понимаю, герцогиня хочет, чтобы поездка была для вас сюрпризом.

— Значит, сюрпризом будет место назначения? — спросила Аврора, выходя следом за хозяевами из дома к уже приготовленной карете.

— И место, и само событие, — загадочно проговорил герцог, которому, очевидно, тоже нравилось держать Аврору в напряженном ожидании.

— Мы едем к кому-нибудь с визитом? — поинтересовалась Аврора, когда герцог помог ей сесть в карету.

— В некотором смысле мы едем с визитом сразу к нескольким людям, — ответила Кэт.

— Значит, мы едем на ярмарку! — воскликнула Аврора.

— Своего рода ярмарку, — уточнил герцог.

Аврора решила не выказывать нетерпения и стала смотреть в окно. Карета загромыхала по булыжной мостовой. Вскоре послышался колокольный звон. Сегодня колокола звучали совсем не радостно.

— Какой грустный звон, — сказала, ни к кому не обращаясь, Аврора.

Вначале карета ехала довольно быстро, поскольку улицы были почти пусты. Постепенно народу становилось все больше. Толпа заполняла проезжую часть, не давая экипажу продвигаться дальше.

Аврора высунула голову из окна. Перед ней простиралось сплошное море голов. Люди, люди, насколько хватало глаз, сплошное людское море.

— Что происходит? Я столько народу ни разу не видела.

— Народу и впрямь многовато, — спокойно заметил герцог и, поморщившись, неодобрительно взглянул в окно.

Наконец карета остановилась.

— Пошли, Аврора, нам надо забраться на крышу кареты — оттуда будет лучше видно.

— Что видно? — спросила Аврора, в то время как кучер отодвигал народ, чтобы открыть дверь.

— Увидишь, — только и ответила Кэт.

С помощью герцога и кучера Аврора оказалась на крыше кареты.

Она никогда не видела столько людей, собранных вместе, даже в рыночный день в Ирландии. Кое-где виднелись кареты, были и всадники.

Общее настроение было праздничным и веселым. Смеялись, оживленно переругивались, но даже потасовки быстро кончались миром. Уличные торговки, пользуясь случаем, сновали в толпе, продавали свой товар.

— Где мы? — спросила Аврора озадаченно.

И только теперь она увидела это: помосты с виселицами.

Лоточник, стоявший рядом с каретой, заорал:

— Дайте Джемми Тейлору произнести свою предсмертную речь! Пусть скажет что-нибудь до того, как его вздернут!

Аврора окончательно поняла, что происходит и где они находится.

— Вот такова она, наша ярмарка, — заметила Кэтрин. — Ярмарка висельников — так и зовут это в народе. Мы на Тайберне, моя дорогая.

Аврора смотрела на эшафот, на печально известное Тройное дерево Тайберна. Лицо ее побелело как мел. Она вдруг вспомнила о той ужасной ночи, когда увидела своего отца, болтавшегося на веревке.

Аврора не могла дышать. Ей надо было немедленно уйти отсюда, немедленно покинуть это жуткое место. Но она знала, что убежать невозможно. Экипаж Килкенни окружала сплошная стена народа, пробиться через которую не было никакой возможности.

— Мы так долго ждали этого события, — сказал герцог. — С последнего повешения прошло целых шесть недель.

— Ты видишь вон там трибуны? — спросила Кэт.

Аврора молча кивнула.

— Они предназначены для знати. Но мы предпочитаем смотреть с крыши своего экипажа.

Затем герцог пояснил Авроре, что процессия начинается от ворот Ньюгейтской тюрьмы и далее — по Тайбернскому тракту. Единственная остановка — возле церкви Гроба Господня, где приговоренным дают цветы перед тем, как им продолжить путь к виселице.

Аврора только кивала.

— Сегодня повесят тридцать преступников. Один из них — джентльмен Джемми Тейлор, разбойник.

Герцогиня добавила:

— Он такой красивый и доблестный, что десятки женщин писали прошение о его помиловании.

— Но все прошения были отклонены, — язвительно сказал герцог. — Так что он будет болтаться на веревке вместе с остальными.

Герцогиня вдруг выпрямилась и вытянула шею.

— Они едут!

Казалось, все разом повернули голову. Толпа загудела еще громче. Процессию возглавлял шериф. Каждого висельника везли на телеге рядом с собственным гробом. Веревочная петля уже болталась у каждого на шее в качестве мрачного напоминания об их скорой и незавидной участи.

Аврора, насколько это было в ее силах, сдерживала слезы. Между тем толпа расступилась, пропуская процессию.

На первой телеге стоял красивый молодой человек лет двадцати с небольшим, одетый во все белое — от украшенной серебристым кружевом шляпы до чулок. По обе стороны от его телеги шли, рыдая, восемь юных красавиц, тоже во всем белом с головы до ног.

— Джентльмен Джемми Тейлор, — сообщил герцог.

Аврора наклонилась к Кэт и спросила:

— Почему этот человек выглядит так, будто собрался на собственную свадьбу?

— Многие, кто приговорен к повешению, так одеваются. Возможно, они хотят предстать в лучшем виде перед Создателем.

Аврора, онемев от ужаса, смотрела, как молодой разбойник улыбался и кланялся толпе, явно вознамерившись провести последние мгновения своей жизни, наслаждаясь его.

Телега Джемми Тейлора подкатила к эшафоту. Палач приладил веревку. Затем лошадь отвели в сторону.

Аврора зажмурила глаза. Она услышала недовольный голос герцога:

— Чересчур быстро все случилось, уж слишком легко для него.

Толпа ревела.

Аврора в душе соглашалась, что преступники должны быть наказаны за свои злодеяния. Но она не понимала, почему такие благородные, добрые и умные люди, как герцог и герцогиня Килкенни, способны наслаждаться столь отталкивающим зрелищем.

Телеги одна за другой подъезжали к виселице. Снова и снова толпа ухала в восхищении или рычала разочарованно. Наверняка все скоро закончится. Вот и последняя телега проследовала мимо экипажа Килкенни. В телеге с веревкой на шее стояла девочка. Ей было не больше одиннадцати лет. Худая, бледная и безразличная ко всему.