Мерцание золотых огней

      Вадим усмехнулся и положил трубку.
      - Леопольд, - сказал он, - выходи, жалкий трус! Или - под лый? Да какая разница! - и встал из-за стола.
      Он выпил на кухне джина с тоником, потом чашку растворимо го кофе, потом рюмку водки. Долго разглядывал трубку радиотеле фона от второго аппарата, не такого красивого, как тот, что на письменном столе в кабинете, зато удобного, с ним можно ходить по всей квартире, звонить из кухни или ванной. Да хоть из туа лета! Пока раздумывал, стоит ли звонить Чернову, трубка ожила в его руках.
      - Я слушаю, - недовольно сказал Вадим. Почему-то не вери лось, что это Юля.
      Так оно и было.
      - Вадим Павлович Лаврентьев? - услышал он незнакомый мужс кой голос.
      - Да. А вы кто?
      - Лейтенант Иваненко, отдел по борьбе с бандитизмом.
      - Ого! - только и смог сказать Лаврентьев.
      - Извините, что беспокою вас, но, к сожалению, вынужден это делать.
      - Слушаю вас, - Вадим напрягся.
      - Вы завтра - на службе?
      - Разумеется.
      - У меня к вам просьба, Вадим Павлович. Никуда не уходить из квартиры до одиннадцати часов.
      - А в чем, собственно дело, лейтенант?
      - По нашим оперативным данным, некий злоумышленник попыта ется завтра ограбить вашу квартиру.
      - Да? А почему я должен вам верить? Откуда я знаю, лейте нант вы, или полковник... мафии?
      - Пожалуйста, запишите номер моего служебного удостовере ния и телефон вышестояшего начальства. Можете позвонить и выяс нить, кто такой Александр Иваненко.
      Вадим записал данные лейтенанта и номер телефона на кухон ном полотенце.
      - Ну хорошо, пусть попробует господин злоумышленник. А я посмотрю, что у него получится.
      - Если не возражаете, мы вместе посмотрим. Завтра в один надцать я буду у вас с опергруппой.
      - Да я и сам как-нибудь справлюсь, - уныло пробормотал Ва дим, чувствуя, как неприятно засосало у него под ложечкой, и страшная догадка вспыхнула в голове.
      - Вы сами только спугнете преступника. Озлобите. И он вер нется тогда, когда вы меньше всего будете этого ждать. И, ско рее всего, не один. Вадим Павлович, поверьте, это не шуточки.
      А ведь и вправду... Какой-нибудь домушник-одиночка вряд ли сунется к нему. С серьезными бандитами у фирмы отношения нор мальные, им регулярно платят. Значит - какая-то дикая команда. А такие на все готовы.
      - Уже верю, лейтенант.
      - Значит, завтра в одиннадцать?
      - Ладно, приезжайте...
      Первой мыслью было: позвонить Чернову. Пусть свяжется с отцом, выяснит, в чем тут дело. Генерал должен знать... Вадим уже поднял палец, собираясь набрать номер телефона Чернова, но так и замер, не в силах коснуться черных кнопок.
      Полчаса назад Люда предупредила его, а он и думать об этом не стал. Неужели, она оказалась права? Юля?! Она была здесь для того, чтобы присмотреться, что можно унести? И все, что было ночью - притворство опытной, жестокой шлюхи, связанной, к тому же, с бандитами?! Ну и что он в таком случае скажет генералу? И Мишке Чернову? Перевязал сбитую девчонку, переспал с нею, похо же, влюбился, а теперь ждет грабителей? Не знает ли генерал, кто она на самом деле, эта Юля Малюкова из Ростова?..
      Идиотизм!
      Лаврентьев положил трубку на стол и медленно пошел в каби нет, мотая головой.
      Этого не может быть! Она обиделась на него утром, да, хо тела удивить его, порадовать, а он разозлился, что так быстро выскочила из постели. Наверное, он виноват, она обиделась и правильно сделала... Поэтому и расстались так холодно, и номер телефона оказался неправильным.
      Но разум складывал в логическую цепочку звенья вчерашних и позавчерашних событий, и все увереннее и увереннее нашептывал вывод, с которым трудно было не согласиться: да, Юля не та, за кого себя выдает. Ты ведь и сам думал об этом сегодня утром, вспомни! Люда права, она сразу почувствовала, что дело нечисто. А ты вчера думал только об одном, как бы скорее раздеть неждан ную гостью, прикоснуться губами к смуглой коленке! Она ослепила тебя. Протри глаза, Вадим!
      А сердце яростно стучало в груди: нет! Нет! Нет! Юля не способна на такое! Нет!
      26
      Лейтенант Иваненко оказался совсем молодым парнем. Лав рентьев поначалу удивился, а потом с раздражением подумал, что зря согласился на эту встречу. Лучше б вызвал Серегу, вдвоем быстрее управились бы с неизвестным злоумышленником. Так упра вились, что он бы потом всю жизнь вспоминал, где ж это его так покорежило? И не вспомнил бы.
      Правда, вместе с Иваненко пришли двое крепких парней в ко жаных куртках, джинсах - в цивильном, значит. Они казались по солиднее, да и автоматы, спрятанные по куртками, внушали уваже ние.
      - А вы уверены, что злодей не засек вас? - с усмешкой спро сил Лаврентьев, глядя в голубые бесстрастные глаза молодого лейтенанта. - Такое количество крепких ребят не часто забредает в наш подъезд.
      - Уверен, Вадим. Честно говоря, я думал, что вы лет на двадцать старше.
      Иваненко приглядывался к Вадиму, приглядывался, принюхи вался ко всей квартире, как будто хотел узнать что-то такое, о чем не следовало говорить.
      - А может надо кого-то снаружи оставить наблюдать? Придет один, или два, или три, неважно, но кто-то и внизу останется, на стреме, как они говорят. Кто, сколько их, это важно?
      - Конечно. И внизу есть наши люди. Скажите, Вадим, вы тут один живете?
      - Пока - да.
      - Понятно, - Иваненко взглянул на свои часы. - У нас есть ещё двадцать минут. А почему вы так уверены, что он не сможет открыть дверь?
      - Потому, что она стоит пять тысяч баксов.
      - Понятно. Скажите, вы храните дома большие суммы налич ности? Если не хотите, можете не отвечать. Я не пытаюсь узнать, есть ли в квартире деньги, но ведь кто-то сообщил преступникам, что они есть, и немалые. Может, вы слишком понадеялись на доро гую дверь?
      - Я ведь не похож на идиота, верно? - усмехнулся Лавренть ев. Крупные суммы в надежном банке, а здесь - пустяки, на мел кие расходы. Три тысячи баксов лежат в ящике стола. Русские деньги не считал, где-то в карманах лежат. Миллиона полтора, не больше.
      Иваненко опустил голову, чтобы скрыть неприязненный взгляд. Три тысячи долларов - пустяк! А это почти пятнадцать миллионов. Десять месячных зарплат лейтенанта, который каждый день подставляет голову под пули! А полтора миллиона рублей, оклад лейтенанта, где-то в карманах... А он, офицер, за эти полтора миллиона должен охранять таких вот предпринимателей! Как же это получилось, господа правители? Вы хоть интересуе тесь, как зарабатывают такие деньги, что десять зарплат офицера
      - пустяк, на мелкие расходы?
      - Скажите, Вадим... в последнее время у вас в гостях не было незнакомых лиц? Мужчины, женщины, которых вы плохо знаете? Именно в последние два-три дня?
      Юля была. Юля. Черт побери, он полночи не спал, пытался понять, кто же она такая, и не понял. Она была красивая, неж ная, любимая. Самая фантастическая женщина из всех, кого он знал. Она не могла... хотя все говорило как раз о другом. Но ему, Вадиму Лаврентьеву, плевать на все другое! Он не хочет, чтобы она была причастной к этому гнусному событию!
      - Не было! - резко, пожалуй, излишне резко сказал Лав рентьев. - Я незнакомых людей к себе не приглашаю. Только для вас сделал исключение.
      - Понятно... А что, дверь, действительно, неприступна?
      - Абсолютно.
      - Честно говоря, я впервые вижу дверь, которая стоит пять тысяч долларов. За полтора миллиона рублей можно установить вполне приличную стальную дверь. Сверхнадежные стоят полторы - максимум, две тысячи долларов. А вот за пять... Трудно даже представить себе, что же это такое.
      - Это в два с половиной раза надежнее, чем дверь за две тысячи долларов, - холодно сказал Лаврентьев.
      Не нравился ему это лейтенант. Трудно понять, почему, но - не нравился и все.
      - Понятно, - в который уж раз, сказал Иваненко. - Значит, сделаем так. Мои люди будут на кухне. Вы можете посидеть в спальне, чтобы не рисковать. По нашим сведениям бандит сразу пойдет в кабинет, чтобы взять из ящика стола деньги.
      Юля, Юля! Не позволь мне поверить, что ты способна на та кое! Ты же хорошая, добрая девчонка... Красивая, а красота не должна служить злу! Но только ты, Юля, видела в последнее вре мя, как я достаю из ящика стола деньги... Раньше об этом знала лишь Люда, и никаких грабителей не было...
      - Нет, я буду как раз в своем кабинете. Пусть заходит, хо чу посмотреть на этого подлеца.
      - Вы подвергнетесь опасности, - сказал Иваненко.
      - Но вы-то и ваши люди будут рядом, - заметил Лаврентьев.
      - Но тогда он не полезет в ящик стола.
      - Дался вам этот ящик! Если человек без разрешения вошел в мою квартиру - он преступник. Этого, я думаю, вполне достаточ но, чтобы посадить его. Кстати, если я захочу, он не сможет открыть эту дверь. И бригада супер-домушников не сможет. Желае те убедиться?
      - Я желаю арестовать его на месте преступления. Думаю, и вы заинтересованы в том же.
      - Тогда предоставим ему эту возможность. Моя дверь может все: открыться перед посторонним, или закрыться наглухо даже перед специалистами из МВД. Как я решу, так и будет.
      - Замечательная дверь, - Иваненко посмотрел на часы. - Он будет с минуты на минуту. Расходимся.
      - Я надеюсь, вы сработаете чисто? В прямом смысле слова: не будете стрелять, крушить мебель, ковер заливать кровью во время задержания? спросил Лаврентьев.
      - Конечно. И все же я не советовал бы вам находиться в ка бинете. Преступник может быть вооружен.
      - Спасибо за совет... за несовет, но я не только буду в кабинете, но и прошу вас не спешить врываться туда. Хочется, как следует разглядеть этого смельчака.
      - Этого я вам не обещаю, - резко сказал Иваненко.
      Колготин сунул отмычку в замочную скважину, осторожно пок рутил замок тихо щелкнул. То же самое случилось и со вторым. Действительно, за такой дверью можно прятать бабки только от дураков. Он осторожно распахнул дверь, прижавшись спиной к сте не. Говорил с ребятами, спецами по этим делам, знает, что вся кое бывает за вроде бы простой дверью - и газ может прыснуть в глаза, и сирена завыть так, что душа в пятки уйдет. И током трахнуть может...
      Тишина.
      И это уже хорошо. Кажется, ростовская сучка не обманула его насчет сигнализации.
      Он быстро шагнул в прихожую, осторожно прикрыл за собою тяжелую дверь, безошибочно определил дверь в кабинет, где лежа ли деньги, и решительно шагнул вперед. Теперь нужно действовать быстро. Взять и уйти.
      Взять - и уйти!
      Колготин вошел в кабинет и замер. За столом сидел врач, который избил его пару дней назад. Елки-моталки! Он сидел и смотрел на него, как будто знал, что сейчас войдет грабитель, как будто ждал!
      - Сука! - скривившись, прошипел Колготин, доставая из кар мана пистолет-зажигалку.
      Но это злобное шипение было адресовано не хозяину кварти ры, а той, которая уговорила его прийти сюда. Все-таки, обдури ла, подставила, сука!
      - Не может быть... - пробормотал Лаврентьев.
      И эти слова не относились к незваному гостю. Лаврентьев узнал его тот самый хам, который гнался за Юлей, кого он бил в темном переулке! Выходит, Люда была права? И эта девчонка, эта Юля... Не может быть!
      - Заткнись! - крикнул Колготин, одним прыжком оказавшись у стола.
      Вадим посмотрел на грабителя с тоскливой усмешкой, не пы таясь защититься, и презрительно сказал:
      - Дур-рак!
      И в то же мгновение Колготин с размаху опустил тяжелый пистолет на его голову. Только так можно было взять из стола деньги, а если их там нет - уйти.
      Ни то, ни другое он не успел сделать.
      - Брось пистолет! - послышался за спиной жесткий приказ.
      Колготин судорожно дернулся на окрик, не выпуская зажигал ку из пальцев, и в ту же секунду прогремел выстрел. Пуля проши ла его руку чуть выше локтя, разбила стеклянные листья паль мы-настольной лампы, и застряла в стене. Зажигалка упала на ко вер, следом за ней с хриплым криком повалился Колготин, сбитый сильным ударом тяжелого ботинка. Еще несколько ударов отбили у него желание пошевелиться, но когда руки завернули назад и за пястья опоясала холодная сталь наручников, Колготин завопил от боли в раненой руке.
      Еще один удар ботинком по ребрам показал, что его вопль был услышан.
      - Заткнись, гаденыш! - крикнул Иваненко. - Дима, что там с Лаврентьевым? Живой?
      - Да хрен его знает, - ответил Дима. - Похоже, пистолетом по башке получил. Хорошо, хоть эта падла стрелять не стала!
      Вадим без движения сидел в кресле, уткнувшись лицом в лужу крови на столе. Дима осторожно приподнял его, легонько шлепнул по щеке. Вадим застонал, открыл глаза.
      - Живой, - сказал Дима.
      Третий парень, Володя, поднял с ковра пистолет Колготина, повертел его в руках и сказал:
      - А он и не мог выстрелить, Саня. Это зажигалка.
      - Живой! - сообщил Дима. - Надо "неотложку" вызвать.
      - Я же не хотел, чтобы он здесь торчал, как чувствовал! - со злостью крикнул Иваненко. - Дима, займись им. Голова - дело серьезное. Веди на улицу, остановишь любую машину, отвезешь в больницу.
      Лаврентьев уже пришел в себя. Дима помог ему подняться на ноги. Гримаса боли исказила лицо Вадима. Но никто не знал, что причина этой страшной, невыносимой боли - не удар Колготина, а предательство девушки по имени Юля.
      Иваненко одним рывком оторвал Колготина от пола, поставил на ноги.
      - Ну? - спросил он голосом, не предвещающим ничего хороше го. Сейчас скажешь, кто дал наводку, или потом?
      - Рука болит, начальник... Скажу, все скажу, только руку освободи... Это она, сучка, уговорила меня вломиться сюда, она, Юлия Малюкова из Ростова. Сговорилась с этим хмырем и подстави ла меня...
      Иваненко всадил кулак в его солнечное сплетение. Колготин раскрыл рот, вытаращил глаза и свалился бы на ковер, если бы Володя ударом в плечо ни выровнял его.
      - Вы знаете Юлию Малюкову? - резко спросил Иваненко, пово рачиваясь к Лаврентьеву.
      - Не знаю, - тихо сказал Вадим.
      Боль пульсировала в висках, но её можно было терпеть. А от боли в душе мутилось сознание.
      - Зн... знает, - хрипло выдохнул Колготин. - Они здесь тра хались...
      Лучше б он не говорил этого. После очередного удара и Во лодя не помог Колготину удержаться на ногах. Иваненко в упор посмотрел на Лаврентьева.
      Вадим осторожно отвел со лба влажные от крови волосы, ус мехнулся. Юля? Это его личное дело. Этот дебил заставил её прийти к нему, а теперь хочет убедить всех, что они сговори лись? Пусть попробует!
      - Не знаю и знать не хочу, - твердо сказал он.
      27
      Юля дрожала от холода, спрятавшись за деревянной башенкой на детской площадке неподалеку от подъезда Лаврентьева. Эта дрожь началась ещё утром, когда увидела в глазах Колготина за таенную злобу, на губах - льстивую усмешку, а в словах и жестах
      - странную суетную мягкость. Он что-то задумал, что-то нехоро шее, и мысли об этом пугали Юлю. Может, решил затащить в квар тиру и ее? Подставить под кулаки милиционеров? Устроить скан дал? Опозорить в глазах Сани и Вадима? Да он на все способен, этот негодяй! Она дрожала от нервного напряжения всю дорогу, но Колготин так и не выдал своих намерений. Он велел ей ждать на лавочке у подъезда, а сам пошел к лифту.
      Юля вздохнула с облегчением - теперь он ей не страшен. Те перь она уже никогда-никогда не встретится с этим злобным и подлым человеком! Не будет каждый вечер со страхом и отвращени ем думать, о том, как его грязные, грубые руки начнут шарить по её телу, корявые пальцы больно вцепятся в нежную кожу грудей... Как тяжелые пощечины будут обжигать её лицо, если что-то ему не понравится... Все это - в прошлом. Он думал, можно безнаказанно издеваться над беззащитной девушкой? Нет, нельзя! И скоро пой мет, на своей шкуре почувствует! Минутное облегчение сменилось томительным ожиданием. Напряжение не спадало, но теперь к нему добавился ещё и холод. В Москве потеплело, снег, падавший в ту ночь, когда она была с Вадимом, таял, но сырой ветер, сменивший легкий мороз, пронизывал тело до мозга костей.
      Как же трудно было ждать, когда же Колготина, наконец, арестуют, и Вадим останется один в квартире! Чтобы можно было зайти к нему и все объяснить. Наверное, он будет злиться внача ле... Кому же понравится, если к нему в квартиру забирается грабитель? Но Юля верила, что когда он все узнает, поймет её. Поймет и простит. Он же так хотел увидеться с нею вчера вече ром, а она дала неправильный номер телефона. И об этом расска жет. Вадим умный мужчина, поймет её, и потом... Им же так хоро шо было вдвоем! И, может быть, это повторится. А с Иваненко они останутся хорошими друзьями.
      Напряженное ожидание сменилось ужасом, когда она увидела Вадима с окровавленной головой. Его придерживал под руку креп кий парень в светлой куртке. Наверное, подчиненный Сани. Спустя мгновение, Саня и ещё один парень в куртке вывели согнутого Колготина. Рукав его пальто был влажным, похоже, в крови. Кол готин поднял голову, посмотрел по сторонам. Искал ее! Юля маши нально спряталась за деревянную башенку.
      Что там случилось? Почему голова Вадима в крови? Иваненко не хватило времени, чтобы остановить, обезвредить Колготина? А что делали эти крепкие ребята в кожаных куртках? Куда смотрели, о чем думали?! Сердце гулко колотилось в груди, ладони стали потными. Колени дрожали от страха. За себя, за Вадима... Но разве можно было подбежать и спросить?
      Вадима осторожно посадили в машину, которую властным жес том остановил его провожатый, Колготина затолкали в грязный "Жигуленок". И все уехали.
      А она осталась... Страшно было подумать о том, что Колго тин все рассказал Иваненко, а Вадим подтвердил, что она была у него. Значит, соучастница преступления? Грабительница?..
      Иваненко мрачно разглядывал Колготина. Грязный свитер, мя тый воротник давно не стиранной рубашки, грубые узловатые паль цы. Она жила у него? Жила с ним? И эти пальцы лапали Юльку? Черные, глубоко посаженные глаза, в которых блестели страх и злоба, мясистые, влажные губы... Он целовал ее?! Он бил её, из девался над Юлькой?! Иваненко пожалел о том, что выстрелил в руку. Надо было застрелить эту сволочь. Состав преступления на лицо, в руках оружие, что это зажигалка - кто мог знать? Су ществовала непосредственная угроза жизни потерпевшему и опера тивникам. Таких мерзавцев ничто уже не исправит. Застрелить!
      - Значит, Колготин Василий Андреевич, - медленно сказал Иваненко. Москвич, разведен, временно не работает. Я правильно записал?
      Колготин дернулся, нервно облизнул влажные губы.
      - Правильно.
      - Ты знаком с потерпевшим?
      - Знаком!.. Нет.
      - Да или нет?
      - Он избил меня на улице.
      - Подробнее.
      Колготин, путаясь, рассказал, как встретился с Юлей, как они вместе искали её мать, как она побежала от него и попала под машину. А Лаврентьев потом избил его и увез эту ростовскую дуру к себе.
      - Думай сам, начальник, знаком или нет. А она - точно зна кома, была у него, два раза! Она и накеросинила меня: давай ог рабим, там у него денег тысяч пятьдесят в столе лежит. Баксов. А что делать? Я и согласился.
      - Значит, она побежала, попала под машину. Почему побе жала?
      - Какое это имеет отношение...
      - Почему?!
      - Да просто... захотелось размяться. Размяться, вот и все!
      - А Лаврентьев избил тебя?
      - Да он, падла такая, сбил бабу и разозлился. А тут я...
      - Он просто разозлился?
      - Ну да. Не знаю... может я чего и сказал ему. Смотреть надо, когда едешь по улице! Купил себе тачку импортную, думает все можно теперь, да?
      - Колготин, ты бы себя со стороны послушал! - презрительно сказал Иваненко. - Девушка ни с того ни с сего бежит по улице, попадает под машину. Водитель ни с того, ни с сего набрасывает ся на тебя с кулаками. Потом ты ни с того, ни с сего идешь гра бить квартиру... Ты что, за идиота меня принимаешь?
      - Чего за идиота? Я рассказал, как было дело. Да ты пойди ко мне домой, она ж, сучка такая, сидит, наверное там! Посмотри на нее! Шлюха несчастная! Нет у неё тут никакой матери! Шлюха вокзальная! Она... вспомнил! Второй раз была у него, принесла слепки с ключей, я отмычки подбирал. Ты посмотри, у меня на кухне, в столе - пластилин со отпечатками, ты найди его и сам увидишь!
      - Что?
      - Она во всем виновата, она! Сговорилась с этим врачом сучьим, чтобы меня посадить, а сама квартиру приберет к рукам!
      - Колготин, пострадавший заявил, что никогда не встречался с тобой, девушку не видел, не знает. Я пойду, если она там, по говорю с ней. И знаешь, что она скажет?
      - Не скажет, а сделает. Юбку задерет и раком встанет.
      - Молчать! - рявкнул Иваненко, грохнув кулаком по столу. - Она скажет, что никакого врача в глаза не видела. Я в этом не сомневаюсь, потому что ты врешь мне, Колготин! Кто дал наводку на квартиру Лаврентьева? Кто стоял на стреме? Ты же не один работаешь, верно?
      - Она дала наводку, она стояла на стреме, а потом убежала. А кто вам сообщил, что я приду? А-а, она же и сообщила! Теперь понятно. Так ты её знаешь, начальник? - догадался Колготин.
      - И я тебя подговорил ограбить квартиру Лаврентьева. Наг лая клевета в адрес органов правопорядка карается законом.
      - Ты подговорил? Не путай меня! Я сказал - она! - заорал Колготин.
      - Ты влип, Колготин, и очень здорово влип. Разбойное напа дение с нанесением тяжких повреждений, плюс клевета, сокрытие сообщников... В лучшем случае - пять лет.
      - Я не скрывал, я сказал - её зовут Юлия Малюкова. Сообщ ница. Проститутка вокзальная.
      - Ты врешь, Колготин! - Иваненко злорадно усмехнулся. - В суде посмеются над твоими утверждениями, что девушка, которая жила у тебя, заставила совершить преступление. Сам подумай, ес ли муж, разозлится на жену, пойдет, убьет, ограбит, а потом скажет: это она меня подговорила, я хороший, отпустите на волю, а её арестуйте... Кто-нибудь поверит? Поэтому, предупреждаю: забудь о Юлии Малюковой и давай говорить о настоящих сообщни ках. Ну, ты будешь давать показания?
      - Забыть? Я понимаю, начальник, ты слишком хорошо её зна ешь! Небось, лазил под юбку к этой сучке, да? - Колготин кричал, брызгая слюной. - Да только запомни: она и тебя прищучит! Она в Ростове троих убила, сама сказала! Сперва ноги растопырит, а потом людей гробит, стерва! Ты ещё узнаешь её, хорошенько узна ешь, тогда и вспомнишь меня!
      Иваненко нахмурился.
      - Речь не о ней, а о тебе, Колготин. Что она тебе говорила
      - никого не интересует. Ты взрослый человек, сам отвечаешь за свои поступки. Ты совершил преступление и был задержан с полич ным. В зону пойдешь в любом случае, вопрос в том, на какой срок. Назовешь адреса, имена сообщников - можешь рассчитывать на снисхождение. Будешь упорствовать, нести чушь о девушке, ко торая заставила тебя ограбить квартиру - получишь на полную ка тушку. Ну?
      - Я сказал все, что знаю. И предупредил тебя: ещё узнаешь, кто она такая, эта шлюшка! Сладенькая на полчаса, да потом горько будет не один год.
      - Ты ничего не понял, Колготин, - недобро сощурился Иванен ко. Нажал кнопку и приказал конвоиру. - Увести.
      28
      К счастью, рана оказалась несерьезной. Из травмопункта по ликлиники, где Вадиму оказали первую помощь, он позвонил отцу, и тот сам примчался через тридцать минут на реанимобиле, забрал в свой институт. А вскоре туда прибежала и мать. Павел Сергее вич собственноручно провел тщательное обследование с компьютер ной томограммой мозга и убедился, что сын отделался легким сот рясением. Вадим засобирался было домой, но Павел Сергеевич нас тойчиво попросил его побыть в институте хотя бы до завтра. А там, если повторное обследование покажет, что сдвигов в худшую сторону не намечается, он отвезет сына домой.
      Родители были были так взволнованы случившимся, что Вадим не стал спорить. До завтра, так до завтра. Тем более, отец бу дет поблизости до позднего вечера, можно поговорить, наконец, по душам. А то все некогда...
      За окном таял вчерашний снег, по-весеннему синие сумерки опускались на город. Вадим включил настольную лампу и снова прилег на деревянную кровать поверх синего одеяла. В одномест ной палате было тепло, а в душе холодно. Боль понемногу сме нялась злостью, но легче от этого не стало.
      Потому что злиться можно было только на себя, на свое не постижимое легкомыслие. Или постижимое? Все же она красивая девчонка. И красиво обманула его. Обвела вокруг пальца, как опытный наперсточник подвыпившего провинциала.
      Повязку она не могла сменить сама! А он и уши развесил, не подумал, что красивая женщина сама просится к нему в постель, а это никогда добром не кончается! Дешево хорошо не бывает. За красивой женщиной нужно ухаживать, добиваться её благосклоннос ти, завоевывать... А если она сама нужно сто раз подумать, что ей нужно на самом деле.
      Не подумал, не предположил, не просчитал возможные пос ледствия! А она все просчитала...
      Черт побери! Он даже влюбился в нее... А как это называет ся, если сидишь весь вечер дома и ждешь звонка? Даже после то го, как понял: телефон дала неправильный? Полночи не мог ус нуть, и все мысли были о ней!
      Вадим машинально потрогал повязку, кисло усмехнулся. Ду мал, ждал за это и получил по голове. Когда не ждал, а просто набирал номер и вызывал - все было нормально.
      Но какая актриса в ней пропадает! Как она отдавалась! Не истово, страстно, с таким неподдельным наслаждением, что у него голова пошла кругом. А на самом деле балдела от того, что у неё получилось... Утром даже покормить его хотела - отблагодарить за глупость...
      Интересно, после такой ночи она удовлетворила сообщника? Наверное.
      Вадим скрипнул зубами. Подлая тварь! Права, тысячу раз права была Люда. Вот, кто, действительно, любит его. А он как обошелся с нею?
      Осторожный стук в дверь отвлек его от мрачных мыслей.
      - Да! - громко сказал Вадим. Усмехнулся и добавил. - Дверь не заперта.
      Как будто в больничной палате можно запереть дверь!
      - Ты похож на раненого партизана, - сказал Чернов. Он подо шел к кровати, нарочитым жестом остановил движение Лавренть ева. - Лежите, лежите, господин пострадавший.
      - Откуда узнал, что я здесь? - удивился Вадим.
      - Павел Сергеевич сообщил, что ты сегодня вряд ли сможешь исполнять служебные обязанности. Потому как получил череп но-мозговую травму. Ну, что с черепом, я и сам вижу. А как нас чет мозгов?
      - Немного осталось.
      - А нам и не нужно много. Когда в фирме все нормально, це нятся работники, которые мало думают и много делают. Я шучу, шучу. Кстати, вся команда передает тебе привет и желает скорей шего выздоровления. Рвались приехать, навестить любимого гене рального менеджера, да я не позволил. Работать надо.
      - Спасибо. Скажи, завтра я сам навещу их.
      - Завтра не вздумай. Черепно-мозговая - это тебе не шутки. Но ты нормально выглядишь, Вадик, я рад. Принес тут тебе... - он принялся выкладывать из пластикового пакета ананасы, яблоки, груши, бананы.
      Лаврентьев с интересом наблюдал, как растет на тумбочке аппетитный натюрморт, а потом усмехнулся.
      - Чего-то не хватает, Мишка.
      - Я не знаю, можно тебе, или нет... - засомневался Чернов.
      - Можно. Я тут задержался потому, что отец просил. Не хо телось огорчать старика. Завтра уеду домой.
      - Ну тогда... - Чернов с опаской посмотрел на дверь и выта щил из пакета бутылку виски и два одноразовых стаканчика. Быст ро наполнил их, протянул один Вадиму. - Давай. И - рассказывай, что с тобой случилось.
      Вадим рассказал о звонке лейтенанта, о визите грабителя и... ни словом не упомянул о Юле.
      - Я говорил тебе: поставь израильскую дверь. Там суперзам ки, ни один грабитель не откроет.
      - Дверь у меня нормальная. Я сам хотел, чтобы он открыл её, вошел и попал в лапы этого Иваненко.
      - А он попал тебе по голове. Хочешь, ему в КПЗ отобьют все, что можно отбить? Я скажу отцу, он устроит. Кстати, мог бы рассказать мне о звонке лейтенанта раньше. А то: задержусь до обеда, срочные дела!..
      - Нет, Мишка, ничего отцу не говори. И трогать этого деби ла не нужно. Ему и так руку прострелили. А пистолет у него ока зался игрушкой. Зажигалкой. Я сам хочу разобраться в этом деле.
      - Темнишь ты, Вадим. Это связано с фирмой?
      - Это связано с женщиной, Мишка. Но пока ничего больше сказать не могу.
      Они поговорили минут двадцать, выпили ещё по стаканчику, и Чернов стал прощаться.
      - Пора, Вадик. Меня там два оптовика ждут, а к тебе сейчас придет кое-кто еще.
      - Кто?
      - Сам увидишь. Ну, пока. Значит, завтра ты дома, вечером я у тебя. Может, шлем нужен или немецкая каска? Достану!
      - Себе, - засмеялся Лаврентьев. - Мне уже не нужно.
      - О, - закричал Чернов. - Она уже здесь! Надо же, как быстро прибежала!
      И галантно посторонился, пропуская в палату Люду.
      - Привет, - сказала она решительно присаживаясь на край кровати. - Ну что, Вадим, я была права?
      Он посмотрел на неё и опустил глаза. Да, она предупрежда ла, да, оказалась права, но теперь это вызывало раздражение. Никакой вины перед Людой он не чувствовал. И видеть её не хо тел. А она, похоже, не сомневалась, что увидит перед собой каю щегося грешника?
      - В чем ты была права, Люда?
      - В том, что эта дрянь прибежала к тебе за тем, чтобы все высмотреть, а потом ограбить квартиру! Вспомни, я ведь предуп реждала тебя. Много раз!
      - Никто не собирался меня грабить. Просто ворвался ка кой-то сумасшедший с игрушечным пистолетом.
      - Но ведь это она все подстроила!
      - Послушай, Люда, я уже и думать о ней забыл. Можешь сде лать то же самое?
      - Забыть?! Никогда.
      - Ты за этим пришла к больному?
      - Я пришла узнать, как ты себя чувствуешь! Я волновалась за тебя.
      - Ну вот и узнавай. Что тебя интересует?
      - Вадим... Я, конечно, не то говорю, но ты должен понять меня... После всего, что было...
      - Были твои капризы, истерики, обида. А больше - ничего.
      - Я не верю тебе.
      - Давай поговорим об этом в другой раз? Я же не спрашиваю тебя о других мужчинах, которые только и ждут, когда ты освобо дишься?