Мошкиты (№1) - Мошка в зенице Господней

— Но… — начал Хорват.

— И еще, — продолжал Кутузов. — Мне не хочется воевать с этими мошкитами, почти ничего о них не зная. Как защищена их планета? Кто управляет ими? Я заметил, что за все время работы вы не смогли ответить на этот вопрос. Вы даже не знаете, кто командует этим их кораблем.

— Верно, — энергично кивнул Хорват. — Это очень странное положение. Иногда я искренне верю, что у них нет командира, но с другой стороны, похоже, они время от времени возвращаются на корабль за инструкциями… И потом еще этот вопрос с полом.

— Вы что, шутите со мной, доктор?

— Нет, нет, — раздраженно сказал Хорват. — Это абсолютно точно. Все Коричнево-белые в момент прибытия сюда были самками. Кроме того, коричневая самка забеременела и родила детеныша. Сейчас она самец.

— Я знаю об изменении пола у чужаков. Возможно, один Коричнево-белый был самцом незадолго до прибытия корабля сюда?

— Мы думали об этом. Однако, более вероятным кажется, что Коричнево-белые не размножаются, поскольку популяция переполнена. Они все остаются самками… они могут даже быть мулами, поскольку Коричневый является матерью одного из них. Перекрестное спаривание между Коричневым и кем-то еще? Тогда это указывает на кого-то еще, находящегося на борту посольского корабля.

— Они привезли с собой адмирала, — уверенно сказал Кутузов. — Так, как делаем мы. Я знаю это. Что вы говорили им, когда они спрашивали обо мне?

Род услышал фырканье за своей спиной и подумал, что Кевин Реннер задыхается.

— По возможности мало, сэр, — ответил Род. — Только то, что мы подчиняемся приказам с «Ленина». Не думаю, чтобы они знали ваше имя или же об одном человеке идет речь или о целом совете.

— Вот именно, — адмирал почти улыбался. — Точно то же вы знаете об их командире, верно? Смотрите, они доставили на своем корабле адмирала, и он решил, что нужно заманить вас ближе к планете. Сейчас передо мной стоит вопрос: больше ли я узнаю, отпустив вас туда, чем он, заполучив вас к себе?

Хорват отвернулся от экрана и послал умоляющий взгляд Небесам, Их Чудесам и Всем Святым. «Ну как можно иметь дело с таким человеком?» — спрашивал его взгляд.

— Никаких следов маленьких мошкитов? — спросил Кутузов. — Есть ли еще Домовые на борту линейного крейсера Его Императорского Величества «Мак-Артур»?

Род вздрогнул от сарказма этих слов.

— Нет, сэр. Мы освободили ангарную палубу и открыли все помещения в пространство. Затем я собрал всех пассажиров «Мак-Артура» и его экипаж на ангарную палубу и открыл весь корабль. Мы окуривали комнаты цитогеном, продули окисью углерода все проходы, затем открыли их в космос, а после возвращения с ангарной палубы проделали обработку по второму разу. Малыши мертвы, адмирал. Мы нашли их тела. Их было двадцать четыре, хотя до вчерашнего дня мы не видели ни одного. Они достигают зрелости через три недели…

— Значит, от домовых не осталось ни следа? А мыши?

— Нет, сэр. Крысы, мыши и мошкиты — все мертвы. И даже тот малыш, который оставался в клетке, тоже умер, сэр. Ветеринар полагает, что от старости.

Кутузов кивнул.

— Итак, эта проблема решена. А что со взрослым чужаком, находящимся у вас на борту?

— Он болен, — сказал Блейн. — Симптомы те же, что у малыша.

— Да, еще один вопрос, — быстро сказал Хорват. — Я хотел спросить у мошкитов, что можно сделать для больного шахтера, но Блейн не позволил мне этого без вашего разрешения.

Адмирал потянулся куда-то за экран. Когда его лицо вновь появилось перед ними, он держал стакан с чаем, на который принялся усердно дуть.

— Чужаки знают, что у вас на борту этот шахтер?

— Да, — сказал Хорват, а когда Кутузов взглянул на него, быстро продолжил: — Они, похоже, всегда знают все. Я уверен, что никто из нас не сообщал им об этом.

— Итак, они знают. Они интересовались шахтером? Может, видели его?

— Нет. — Хорват нахмурился, и голос его звучал скептически. — Нет, этого не было. Фактически, они не проявили к шахтеру никакого интереса, не больше, чем интересовались своими «малышами»… Вы смотрели ту ленту, где мошкиты очищают свой корабль, адмирал? Они тоже уничтожали этих маленьких бестий. Видимо, те размножаются, как ульевые крысы. — Хорват сделал паузу, и брови его сошлись еще ближе. Потом он вдруг сказал: — Но все равно я хочу спросить чужаков, что делать с больным шахтером. Мы не можем позволить ей умереть.

— Возможно, это было бы лучше для всех, — буркнул Кутузов. — Ну, что ж, хорошо, доктор, спросите у них. Вряд ли Империи повредит, если мы признаемся, что не знаем нужной диеты для мошкитов. Но если они захотят увидеться с этим шахтером, то вы, Блейн, откажете им в этом. Если понадобится, шахтер должен умереть. Трагически и внезапно, в результате несчастного случая — но умереть. Это вам понятно? Ему не следует давать возможности поговорить с другими мошкитами ни сейчас, ни потом.

— Слушаюсь, сэр. — Род бесстрастно сидел в своем командирском кресле. Неужели я согласен с этим? — подумал он. Я должен был бы быть потрясен, но…

— С учетом этих обстоятельств, вы по-прежнему хотите задать этот вопрос, доктор? — спросил Кутузов.

— Да. От вас ничего другого я и не ждал. — Губы Хорвата были плотно сжаты. — Главным для нас сейчас является следующий вопрос… Мошкиты пригласили нас перебраться на орбиту вокруг их планеты. Почему они это сделали — не совсем ясно. Я полагаю, они искренне хотят развивать с нами торговлю и дипломатические отношения, и, рассуждая логически, мы должны на это пойти. В отношение действий другой точки зрения просто нет. У вас, конечно, есть собственные теории…

Кутузов рассмеялся. Это был глубокий, сердечный смех.

— Доктор, на самом-то деле я могу верить в то же, что и вы. Но это не имеет никакого отношения к моим поступкам. Моя задача — охрана безопасности Империи, а во что я при этом верю — не важно. — Адмирал холодно посмотрел на экраны. — Ну, хорошо, капитан, в этой ситуации я даю вам свободу совершить это действие. Однако, мишенью номер один для торпед моего корабля будете вы. Вы понимаете, что нельзя допустить попадания «Мак-Артура» в руки мошкитов?

— Да, сэр.

— Отлично. Можете отправляться, капитан. Мы будем следовать за вами. Каждый час вы будете передавать собранную информацию, и помните, что если возникнет угроза вашему кораблю, я и не подумаю спасать вас, если для этого надо будет подвергать опасности «Ленина». Потому что основной мой долг — вернуться обратно с информацией, включающей, по необходимости, сведения о том, как вы погибли. — Адмирал повернулся и посмотрел прямо на Хорвата. — Доктор, вы по-прежнему хотите отправиться к Мошке-1?

— Конечно.

Кутузов пожал плечами.

— Действуйте, капитан Блейн. Действуйте.

Буксирные катера «Мак-Артура» доставили похожий на барабан цилиндр диаметром в половину корабля мошкитов. Устроен он был очень просто: тонкая твердая оболочка из какого-то пенистого материала, заполненная жидким водородом и медленно вращающаяся. Выпускной клапан располагался на оси вращения. Цилиндр прикрепили к посольскому кораблю позади тороидальных жилых блоков. Тонкий сердечник явно служил проводником для плазмы, текущей от синтез-двигательной установки, которая тоже теперь изменилась, уйдя далеко в противоположную сторону от нового центра масс. Корабль, собственно, был теперь очень далек от своего первоначального вида и походил на вышедшую на прогулку низкорослую беременную женщину.

Мошкиты — Коричнево-белые, возглавляемые одним коричневым — работали, разбирая воздушный мост на части и превращая этот материал в круговые каркасные опоры для хрупких тороидов.

На борту катера не было сейчас ни одного мошкита — все были заняты на работе. Контакт, однако, поддерживался. Гардемарины, имевшие склонность к простой работе, требующей только крепких мускулов, приняли участие в работах на борту посольского корабля.

Уайтбрид и Поттер работали в противоперегрузочной камере, сдвигая койки, чтобы освободить место еще для трех, меньших по размерам. Это работа была простая, но требовавшая физической силы. Испарина каплями оседала на фильтрах их шлемов, под мышками было мокро.

— Интересно, — спросил Поттер, — на что похож запах человека для мошкитов? — И тут же добавил: — Можете не отвечать, если сочтете вопрос оскорбительным.

— Это довольно сложно описать, — ответила мошкита Поттера. — Моей обязанностью, мистер Поттер, является знать все о моем финч'клик'. Возможно, я слишком хорошо подхожу для этой роли. Запах чистого пота не оскорбит меня даже если вы будете трудится для своих личных целей. Что вас так рассмешило, мистер Уайтбрид?

— Простите. Но этот акцент…

— Какой акцент? — удивился Поттер.

Уайтбрид и его мошкита расхохотались.

— Да, это забавно, — сказала мошкита Уайтбрида. — Это из-за того, что вы говорили с нами порознь.

— Есть в этом и еще кое-что, — сказал Джонатан Уайтбрид. — Скажем, мошкита капитана Блейна. Только я расслаблюсь и выйду из состояния «Внимание», как она говорит что-то, и я снова автоматически принимаю его. Она отдает приказы, как будто она хозяин этого катера, и мы повинуемся, а затем она говорит: «Подождите минуточку, мистер», и приказывает нам забыть о ней. Это приводит в замешательство.

— И все-таки, — сказала мошкита Уайтбрида, — иногда я думаю, действительно ли мы смогли понять вас? То, что я могу подражать вашей речи не означает, что я действительно вас понимаю…

— Но это наша стандартная методика, столь же старая, как и некоторые горные цепи. И она действует. Что же мы еще можем делать, финч'клик' Джонатана Уайтбрида?

— Сомневаюсь, что это все. Эти люди — они такие многосторонние. Мы не можем уследить за всеми вашими способностями, Уайтбрид. Вы с легкостью можете и командовать, и подчиняться — как у вас получается и то, и другое? Вы хорошо работаете с инструментами…

— Как и вы, — сказал Уайтбрид, зная, что это — преуменьшение.

— Но мы легко устаем. Вы готовы сейчас продолжать работу?

— Угу.

— А мы — нет. И мы не слишком хороши в бою… Но хватит об этом. Каждый из нас играет здесь свою роль, получив приказ понимать вас, но каждый из вас играет, похоже, тысячи ролей. Это делает вас слишком сложными для честных трудолюбивых жукоглазых монстров…

— Это кто назвал вас жукоглазыми монстрами? — воскликнул Уайтбрид.

— Мистер Реннер, кто же еще? Я воспринимаю это как комплимент — это значит, что он верит в мое чувство юмора.

— Доктор Хорват убьет его. Нам предписали быть очень осторожными в общении с чужаками. Не нарушать всякие табу, и все такое прочее.

— Кстати, о Хорвате, — сказал Поттер. — Я вспомнил, что доктор Хорват просил нас кое-что спросить у вас. Вы знаете, что у нас на борту есть Коричневый?

— Конечно. Шахтер. Ее корабль посетил «Мак-Артур», а затем вернулся домой пустым. Было достаточно ясно, что она осталась у вас.

— Она больна, — сказал Поттер, — и ей становиться все хуже. Доктор Блевинс говорит, что налицо все признаки неправильной диеты, и он не может помочь ей.

Уайтбрид подумал, что понял, почему Хорват не спросил о Коричневом свою мошкиту: если бы они потребовали встречи с шахтером, нужно было бы отказать, ссылаясь на приказ самого адмирала. Доктор Хорват считал этот приказ глупым и не смог бы защищать его. Уайтбрид же с Поттером и не подумали бы обсуждать его — приказ есть приказ.

Так как мошкиты не ответили сразу же, Джонатан добавил:

— Наши биологи пробовали множество различных вещей. Создание специальной пищи, анализ пищеварительных жидкостей Коричневого, рентгеновские исследования. Они даже изменили воздух в ее кабине, приблизив его к атмосфере Мошки-1. Ничего не помогает. Она несчастна. Жалобно стонет. Не может двигаться. Кроме того, она худеет и у нее выпадают волосы.

Мошкита Уайтбрида заговорила голосом, звучавшим странно ровно:

— И вы понятия не имеете, в чем тут дело?

— Да, — сказал Уайтбрид.

Было странно и неприятно находится сейчас среди мошкит, смотревших на них. Обе они казались теперь одинаковыми — скрючившиеся, уцепившиеся за что-то руками: идентичные позы, идентичные узоры меха, идентичные слабые улыбки. Их индивидуальные различия были сейчас незаметны. Возможно, все дело было в позе…

— Мы дадим вам немного пищи, — сказала вдруг мошкита Поттера. — Возможно, дело действительно в питании.

И обе мошкиты исчезли. Вскоре мошкита Уайтбрида вернулась с герметичным пакетом, содержащим зерно, похожие на сливы фрукты и кусок красного мяса.

— Мясо сварите, фрукты дайте прямо так, зерно намочите, — сказала она. — И проверьте ионизацию воздуха в ее кабине. — Затем она вывела их наружу.

Парни сели в открытый скутер, чтобы вернуться на катер. Поттер сказал:

— Они вели себя очень странно. Я не могу отделаться от мысли, что минуту назад произошло что-то очень важное.

— Да.

— Но что же?

— Может, они решили, что мы дурно обращаемся с Коричневым. Может, недоумевают, почему мы не доставили ее сюда. А может, и что-то еще: скажем, их шокировало, что мы заботимся о каком-то Коричневом.

— А может, они просто устали, и нам все это просто привиделось.

Поттер запусти двигатель скутера, и они двинулись.

— Гэвин, посмотри назад.

— Не сейчас. Я должен заботится о безопасности управления.

Только загнав скутер на место, Поттер посмотрел назад.

Снаружи корабля работало более дюжины мошкитов. Стяжки для тороидов явно были еще не закончены… но все мошкиты направлялись к воздушному шлюзу.

Посредник в спешке влетела в тороид, отталкиваясь от стен и торопясь освободить путь другим. По большинству из них было заметно, что они являются финч'клик' чужаков. Они стремились пользоваться своими нижними правыми руками и старались ориентировать себя так, чтобы головы их были направлены по отношению к телу всегда в одну и ту же сторону.

Мастер был белым. Пучки волос, росшие у него под мышками и в паху, были длинными и шелковистыми, как шерсть ангорского кота. Когда все собрались, Мастер повернулся к мошките Уайтбрида и сказал:

— Говори.

Мошкита Уайтбрида рассказала об инциденте с гардемаринами.

— Я уверена, что у них дурные намерения во всем, — закончила она.

Мастер обратился к мошките Поттера:

— Ты согласна?

— Да, во всем.

По помещению покатилась волна шепота, частью на английском, частью на языке мошкитов. Однако, все стихло, когда заговорил Мастер.

— Что вы сказали им?

— Мы сказали, что возможно, что эта болезнь вызвана плохим питание…

Это вызвало почти человеческий смех среди Посредников, и никакой реакции от тех из них, кто еще не был назначен финч'клик'.

— … и дали им продукты для Инженера. Разумеется, это не поможет.

— Может, они шутили?

— Трудно сказать. Мы не особенно хороши в распознавании лжи. Это не наша специальность, — сказала мошкита Поттера.

В тороиде вновь послышалось жужжание разговоров. Мастер позволил им поговорить, затем сказал:

— Что это может означать? Высказывайтесь.

— Они не могут быть настолько отличными от нас, — сказала одна. — Они имеют дело с войнами. Мы слышали намеки о целых планетах, превращенных в пустыни.

Затем вмешалась другая. Было что-то изящное, человечески-женственное в том, как она говорила. Для Мастера это выглядело гротескно.

— Думаю, что знаю, по каким причинам люди воюют между собой. Большинство животных и на нашем, и на их мирах обладают рефлексом капитуляции, который спасает одного представителя вида от убийства его другим. Люди пользуются оружием не инстинктивно, и это делает рефлекс капитуляции слишком медленным

— Но то же самое когда-то было и у нас, — сказала третья. — Появление в процессе эволюции Посредников положило этому конец. Так ты говоришь, что у людей нет Посредников?

— У них нет никого, кто вел бы переговоры между потенциальными врагами. Во всем, что они делают, они — дилетанты. Дилетанты ведут их переговоры, а когда те ни к чему не приводят, они сражаются.

— Они все — дилетанты, играющие мастеров, — сказала первая, нервно потирая центр своего лица. — На своих военных кораблях они держат отряды звездной пехоты на случай, если кормовые отсеки вдруг захотят стать хозяевами корабля. Кроме того, когда говорит «Ленин», капитан Блейн повинуется, как Коричневый. Очень сложно, — продолжала она, — быть финч'клик' у существа, являющегося мастером только часть дня.

— Согласна, — сказала мошкита Уайтбрида. — Мой не является мастером, но должен однажды им стать.

— Наша Инженер в их инструментах нашла много такого, что нуждается в улучшениях, — сказала другая, — это нельзя классифицировать иначе…

— Достаточно, — сказал Мастер, и голоса смолкли. — Наш интерес более специфичен. Что вы узнали об особенностях их спаривания?

— Об этом они с нами не говорили. Изучение этого вопроса будет очень трудным делом, потому что, похоже, у них на борту только одна женщина.

— ОДНА ЖЕНЩИНА?!

— Это все, что мы смогли узнать.

— А все остальные, или большинство из них, — среднего пола?

— По-видимому, нет. Но, несмотря на это, женщина не беременна и не была беременной за все время с их прибытия сюда.

— Об этом следует узнать больше, — сказал Мастер. — Но делать это нужно скрытно. Вопросы задавать небрежно. Спрашивать нужно очень осторожно, стараясь раскрывать по возможности меньше. Если наши подозрения верны… Они могут еще быть верны?

— Вся наша эволюция — против этого, — сказала одна. — Индивидуумы, выживающие при воспроизводстве, несут гены для следующего поколения. Как же тогда…

— Они чужаки. Помните, что они — чужаки, — сказала мошкита Уайтбрида.

— Мы должны разгадать это. Выделить одного из нас, сформулировать правильно вопрос и выбрать человека, которого нужно спросить. Остальные должны избегать этого вопроса, если, конечно, чужаки сами не коснутся его.

— Я думаю, мы не должны ничего скрывать, — сказала мошкита, потирающая центр своего лица. — Они чужаки. От них мы можем получить нечто, чего даже и не ожидаем. Возможно, с их помощью мы сможем разрушить древнюю структуру Циклов.

Мастер выразил свое удивление.

— Мы будем скрывать подобные различия между человеком и мошкитами. Они не должны знать об этом.

— А я говорю, что мы не должны ничего скрывать! Выслушайте меня! Они идут своими путями — и решают проблемы, всегда…

Все остальные бросились на нее.

— Безумный Эдди, — задумчиво сказал Мастер. — Содержать ее со всеми удобствами. Нам еще понадобятся ее знания. Никто не должен назначаться ее финч'клик', пока рассудок ее деформирован.

Блейн приказал катеру вести «Мак-Артур» к Мошке-1 с ускорением в 0,87g. Он отчетливо понимал, что «Мак-Артур» был военным кораблем, способным опустошить половину планеты мошкитов, и не хотел думать о том, какое оружие могли бы применить против него встревоженные мошкиты. Он хотел, чтобы посольский корабль прибыл первым: не очень-то рассчитывал, что это поможет, но все-таки…

Катер был сейчас почти пуст. Научный персонал жил и работал на борту «Мак-Артура», готовя бесконечные вереницы данных для банков памяти компьютеров, проверяя и перепроверяя их, затем кодируя и сообщая о своих результатах капитану для доклада на «Ленин». Конечно, они могли бы докладывать и прямо, но следовало уважать привилегии ранга. Обеды на «Мак-Артуре» и встречи за карточным столом все чаще превращались в общие дискуссии.

Весь экипаж интересовало состояние коричневого шахтера. Ей становилось все хуже, и пищу, полученную от мошкитов, она ела также мало, как и продукты с самого «Мак-Артура». Это было огорчительно, и доктор Блевинс снова и снова проводил тесты, не дававшие результатов. Малыши, пропавшие на «Мак-Артуре», оказались жирными и плодовитыми, и Блевинс недоумевал, как они могли есть такие неожиданные вещи, как ракетное топливо или кабельная изоляция. Он предлагал ей разнообразные субстанции, но глаза Коричневого с каждым днем тускнели, мех выпадал клочьями, и она то и дело выла. Однажды она отказалась от еды, а на следующий день умерла. Это событие привело Хорвата в ярость.

Блейн решил, что о случившемся нужно сообщить на посольский корабль. Мягко улыбающийся Коричнево-белый, который ответил ему, мог быть только мошкитом Хорвата, хотя Блейн даже под пыткой не смог бы сказать, как определил это.

— Могу ли я поговорить со своей финч'клик'? — спросил Блейн. Мошкита Хорвата действовала на него угнетающе.

— К сожалению, нет, капитан.

— Хорошо. Я вызвал вас, чтобы сообщить, что Коричневый, находившийся на нашем корабле, мертв. Не знаю, что это значит для вас, но мы делали все, что могли. Весь научный персонал «Мак-Артура» пытался вылечить ее.

— Я в этом уверена, капитан. Но это не имеет значения. Можем мы получить тело?

Род на мгновение задумался.

— К сожалению, нет, — он не думал, что мошкиты смогут что-нибудь узнать от трупа чужака, с которым никогда не связывались, пока он был жив, но, видимо, сказывались наставления Кутузова. Может, под мехом у него есть микротатуировка?… И почему раньше мошкиты не интересовались Коричневым? Однако, спрашивать об этом он, конечно, не мог. — Передайте моей финч'клик' наилучшие пожелания.

— У меня для вас тоже новости, — сказала мошкита Хорвата. — Капитан, у вас больше нет финч'клик'. Она сошла с ума.

— Что? — Род был потрясен более, чем мог предполагать. — Сошла с ума? Почему? Как?

— Капитан, конечно, вы не могли знать, каким напряжением это было для нее. Есть мошкиты, которые отдают приказы, а есть такие, что делают и чинят приборы. Мы же ни те, ни другие: мы связники. Мы можем смириться с отдающими приказы, и это не будет так страшно, но чужак, отдающий приказы? Это было уже слишком. Она… как бы это объяснить? Взбунтовалась. Ваши слова оказались для нее мятежными. У нас такого нет. Сейчас она в безопасности и в заключении, и для нее же будет лучше, если больше она не будет говорить с чужаками.

— Спасибо, — сказал Род. Он смотрел, как мягко улыбающееся лицо исчезает с экрана, и пять минут после этого сидел неподвижно. Потом вздохнул и стал диктовать сообщение для «Ленина». Он работал один, чувствуя себя так, словно потерял часть самого себя и ждет, что она вернется обратно.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ВСТРЕЧА БЕЗУМНОГО ЭДДИ

МОШКА-1

МОШКА-1. Периферийный обитаемый мир в Трансугольном Секторе. Основные данные: желтая двойная звезда G2 приблизительно в двадцати парсеках от столицы Трансугольного Сектора Новой Каледонии. Обычно называется Мошкой в Глазе Мурчисона, или просто Мошкой. Масса 0,91 солнечной, светимость 0,78.

Мошка-1 обладает ядовитой атмосферой, пригодной для дыхания с помощью коммерческих или стандартных военных фильтров. Противопоказана для больных сердцем или людей с возможностью возникновения эмфиземы. Кислород — 16%, азот — 79,4%, СО2 — 2,9%, гелий — 1%. Сложные углеводороды, включая кетоны, — 0,7%

Сила тяжести — 0,87 стандартной. Радиус планеты составляет 0,84, а масса — 0,57 массы Земли. Плотность нормальная. Период обращения — 0,937 стандартных года или 8750005 часов. Планета наклонена на 18 градусов, среднее удаление 0,93 а.е. (137 миллионов километров). Температуры прохладные, полюса необитаемы и покрыты льдом. Экваториальные и тропические районы имеют высокие температуры. Локальный день составляет 27,33 часа.

Имеется один спутник, маленький и близко расположенный. Это астероид по происхождению, и его обратная сторона имеет характерный зазубренный кратер, типичный для планетоидов системы Мошки. Расположенные на спутнике синтез-генератор и передающая энергетическая установка являются самыми мощными энергетическими источниками цивилизации Мошки-1.

Топография: 50% поверхности занимает океан, не считая обширных ледяных шапок. суша в основном ровная. Горные цепи — низкие и сильно выветренные. Имеется немного лесов. Пахотные земли интенсивно обрабатываются.

Наиболее заметной особенностью являются круговые структуры, которые видны повсюду. Более мелкие выветрены до предела обнаружения, крупные можно заметить только с орбиты.

Хотя физические особенности Мошки-1 представляют интерес, особенно для экологов, изучающих воздействие разумной жизни на планетографию, основной интерес направлен на ее обитателей…

Два скутера сошлись у катера, и одетые в скафандр фигуры поднялись на борт. Когда оба человека и мошкиты проверили корабль, рядовые, которые привели его на орбиту, передали его гардемаринам и вернулись на «Мак-Артур». Парни нетерпеливо заняли свои места у пульта управления и принялись изучать пейзаж внизу.

— Мы должны сказать вам, что все контакты с нами будут идти через этот корабль, — сказал Уайтбрид своей мошките. — Сожалеем, но мы не можем пригласить вас на борт «Мак-Артура».

Мошкита Уайтбрида очень по-человечески пожала плечами, выражая свое мнение об этом. Необходимость повиновения не давила ни на нее, ни на человека.

— А что вы сделаете с катером, когда будете уходить?

— Это подарок, — сказал Уайтбрид. — Может, вы захотите взять его для музея. Есть вещи, которые, по мнению капитана, вы должны о нас знать.

— И вещи, которые он хочет скрыть. Разумеется.

С орбиты вся планета была покрыта кругами: моря, озера, дуги горных хребтов, линии рек, заливов… Один из кругов был выветрен и замаскирован лесом, и его можно было бы не заметить, не проходи он прямо через горный хребет, ломая позвоночник континента, как нога человека ломает хребет змеи. За ним виднелось море размером с Черное с плоским островом в самом центре.

— Должно быть, магма хлынула в том месте, где астероид пробил кору, — сказал Уайтбрид. — Можете представить звук, которым это сопровождалось?

Мошкита Уайтбрида кивнула.

— Не удивительно, что вы собрали все астероиды в троянские точки. Именно по этой причине, верно?

— Я не знаю. Наши записи с того периода далеко не полны. Полагаю, что эти астероиды легче разрабатывать, когда они собраны вместе, как там.

Уайтбрид вспомнил, что Улей был холодным, без всяких следов радиации.

— Как давно это произошло?

— О, по крайней мере, десять тысяч лет назад. Уайтбрид, сколько лет вашим самым старым записям?

— Не знаю, но могу кого-нибудь спросить. — Гардемарин посмотрел вниз. Они пересекали терминатор, который был серией дуг. Ночная стороны сверкала галактикой городов. Так могла выглядеть Земля во времена СоВладения, но миры Империи никогда не были так густо заселены.

— Смотрите вперед, — мошкита Уайтбрида указала на пятно огня у края планеты. — Это трансферовый корабль. Теперь мы можем показать вам наш мир.

— Я думаю, ваша цивилизация должна быть гораздо старше нашей, — сказал Уайтбрид.

Все оборудование Сэлли и ее личные вещи были упакованы и готовы для погрузки на катер, и сейчас ее каюта выглядела пустой. Сама она стояла у обзорного иллюминатора и смотрела на серебряный наконечник стрелы, приближающейся к «Мак-Артуру». Ее мошкита не стала смотреть.

— У меня есть один, пожалуй, неделикатный, вопрос, — сказала финч'клик' Сэлли.

Девушка повернулась от иллюминатора. Снаружи корабль мошкитов подошел вплотную к «Мак-Артуру», и с него выскользнула небольшая шлюпка.

— Продолжайте.

— Что вы делаете, если еще не хотите ребенка?

— Ну, дорогая, — сказала Сэлли и рассмеялась. Она была единственной женщиной среди почти тысячи мужчин из общества, ориентированного на мужчин. Она знала об этом до того, как попала на корабль, но ошибалась, считая это женскими разговорами. Замужество и дети, домашнее хозяйство и скандалы: все это было частью цивилизованной жизни. Сэлли не знала, насколько большой частью, пока мятеж на Нью-Чикаго не захватил ее, а сейчас ошибалась в ее оценке даже еще больше. Иногда, в отчаянной попытке хоть чем-то заменить это, она заводила разговор о рецептах блюд с коками «Мак-Артура», но единственным разумом с женской ориентацией в пределах многих световых лет была ее финч'клик'.

— Финч'клик', — напомнила та о себе. — Я не могу поднимать этого вопроса, но я считаю, что должна знать — у вас есть дети на борту «Мак-Артура»?

— У меня? Нет! — Сэлли снова рассмеялась. — Я даже не замужем.

— Замужем?

Сэлли объяснила мошките что это такое, пытаясь не перескочить через какие-то основные понятия. Порой было трудно помнить, что мошкита была чужаком.

— Это должно звучать немного жутковато, — закончила она, наконец.

— "Приходи, и я ничего не скрою от тебя", как говорит мистер Реннер, — подражание было идеальным, включая и жесты. — Я считаю ваши обычаи странными. Сомневаюсь, что мы переймем многие из них, дающие такое различие в психологии.

— Что ж, пожалуй…

— Вы выходите замуж, чтобы растить детей. А если кто растит детей без замужества?

— Это милосердие, — мрачно сказала Сэлли. Ее отвращение было невозможно скрыть.

— Надо понимать, что вы никогда… — Мошкита сделала деликатную паузу.

— Нет, конечно, нет!

— Как нет? Я имею в виду не почему, а как?

— Что ж, вам известно, что мужчина и женщина вступают в половые отношения, чтобы сделать ребенка, — так же, как и вы… Я изучила все довольно тщательно.

— Значит, если вы не замужем, то не должны соединяться?

— Верно. Конечно, есть таблетки, которые женщина может принимать, если любит мужчину, но не хочет никаких последствий.

— Таблетки? А как они действуют? Гормонально?

— Да. — Они обсудили эти гормоны. Психологи мошкитов тоже использовали химические средства, но эти химикалии были другими.

— Но настоящие женщины не пользуются ими? — предположила мошкита Сэлли.

— Нет.

— Когда вы выйдете замуж?

— Когда найду нужного мужчину, — она на мгновение задумалась, заколебалась и добавила: — Возможно, я уже нашла его. — А этот чертов глупец женился на своем корабле, добавила она мысленно.

— Тогда почему вы не выйдете за него замуж?

Сэлли засмеялась.

— Я не хочу прыгать в никуда. «Жениться на скорую руку, да на долгую муку». Я могу выйти замуж в любое время, — привычка к объективности заставила ее добавить: — В любое время в течение следующих пяти лет. Потом, если я не выйду замуж, то стану одной из старых дев.