Религия Денег

Но дальнейшее доминирование символьно-числовых представлений о мире уничтожит сознание человека. Необходимо срочно восстановить баланс духовности и научности. Восстановить хотя бы до уровня 1960-х годов.

Не надо пытаться во всём усилить роль математики, особенно в «науках» об обществе. Нужна не столько научная организация труда, сколько человеческий подход к проблемам человека.

Нынешняя школа — это в лучшем случае обучение человека производству материальных вещей или методам получения власти. В худшем случае — это программирование рабов. Цель школы — развитие личности, развитие сознания. Материальные и числовые науки должны рассматриваться как одно из средств такого развития.

Следует запретить преподавание математики и иных «точных» наук детям до 10 лет. В начальной школе преподавать классическую музыку, словесность, логику, историю, природоведение, изобразительные искусства.

В каждом классе математики и физики в средней школе над доской повесить предупреждение:

Цифры — это инструмент управления и насилия. Цифры — это способ насилия над природой и над людьми. Мы изучаем цифры только для того, чтобы самим не стать жертвами насилия со стороны математики и физики.

Занятия первокурсников в ВУЗах начинать с духовного суда над Ньютоном.

Смерть цифрам.

* * *

В каком же направлении должна развиваться наука?

Со времён «просвещения» в науке сложился вульгарный взгляд на понятие религии, на роль религии в обществе. Не будь тысячелетних усилий христианства, «просветителям» пришлось бы общаться с дикарями; не говоря уже о том, что не было бы самих «просветителей».

Настало время отрицания отрицания. Дальнейшее развитие общества лежит не в технике, а в духовном развитии [582]. Уже 30-40 лет существует идеалистическое общество, только оно построено не на христианских, а на антихристианских принципах и развивается в сторону сатанизма.

Что такое научный коммунизм? Это научное христианство. Христианство, очищенное от суеверий, предрассудков и мистики. Это наука в управлении природой, это христианские принципы в управлении сознанием общества и душой человека.

Наука должна осознать, что она — религия. В этом и есть направление дальнейшего развития науки.

* * *

Русская наука — это религия. Западная наука — это секта. Секта поганых колдунов, которые выискивают способы насилия над людьми.

Сегодня понятно, почему в древности сжигали библиотеки. Понятно, почему европейцам запрещали читать античных авторов.

В руках Запада учебник физики — это посох смерти.

IV.

Проблема частной собственности

Камнем преткновения в любых рассуждениях об устройстве обществ является вопрос о частной собственности.

Частная собственность — это в первую очередь общественное отношение, а не материальные вещи, которые участвуют в этом отношении. Частную собственность можно отменить декретом, но от этого она не исчезнет из сознания. Скорее наоборот, просто сменится владелец, или владелец заменится распорядителем.

Отмирание частной собственности — это отмирание представления о мире как о неравном мире, отмирание самой идеи о том, что один человек может использовать насилие против другого, а жертва — воспринимать это как должное и хотеть стать насильником.

Отмирание частной собственности — это постепенный процесс. Общество должно не столько отобрать собственность, сколько отвергнуть собственников. Сначала богатство должно стать всеобще презираемым. Причина и успех Октябрьской революции были не в том, что у помещиков и капиталистов отобрали собственность и поделили её. Причина и успех были в том, что люди стали считать саму идею частной собственности античеловеческой.

Частная собственность — это представление в сознании человека о том, что место человека в обществе определяется по количеству насилия, которое он осуществляет над другими. Это представление нельзя конфисковать. Через национализацию право неограниченной частной собственности можно заменить правом распоряжения, которое ограничено во времени и в границах. Но даже если собственность — государственная, ею всё равно распоряжаются конкретные люди. В 1930-1950-е годы у большинства из советских руководителей в сознании не было неравенства, но потом оно появилось.

* * *

В переходный период в собственности нас интересует не её бумажная принадлежность, но то, на какие цели она используется. Если владелец собственности в целом действует в интересах общества, то пусть он в своих мыслях остаётся владельцем.

На похожем подходе построен смысл самодержавной власти. Царь изначально получает в свою собственность государство. От рождения ему принадлежит всё. Ему не надо драться. Но распоряжаться самодержавной властью он должен во благо всех [583].

Если же собственник не действует на общее благо, то ограничить и направить распоряжение собственностью можно и без её конфискации. Через налоги, законы и иные методы воздействия. Формальная национализация иногда необходима, но она плоха тем, что вызывает сильное противодействие, на подавление которого уходит слишком много сил.

Лишить собственника власти, формально не конфискуя собственность, можно, например, парализовав его работу через забастовку, через поставщиков, через бойкот товаров и так далее. Если люди совместно захотят чего-то, то они могут сделать всё, что угодно. Если можно обойтись такими методами, то это лучше использовать их.

Цель — не экспроприация ради экспроприации. Цель — заставить частную собственность работать на общее дело. Если собственник понимает только язык идола — когда возможно, лучше разговаривать с ним на языке идола, чем на языке физической силы.

* * *

В вопросе о частной собственности как источнике эксплуатации, также важен не принцип, а функция — лишение частных лиц никому неподконтрольной власти над обществом.

Сегодня власть частной собственности — это во многом религиозная власть брэндов. Гораздо важнее убрать у людей желание владеть брэндами, а не отнимать брэнды у собственника. Если убрать это желание, исчезнет и сама собственность.

Если национализировать брэнды, то просто возникнет ещё одна ситуация саморабовладения общества. По мере идеализации товаров очистка сознания от частной собственности становится легче, ибо брэнды — это просто символы.

Пусть пока останутся у толстых их дачи за высокими заборами, квартиры и погановозы. Главное — лишить их бесконечной политической власти, загнать власть денег в узкую клетку, где сечь её и заставлять делать то, что надо обществу.

Если будут соблюдаться следующие условия:

1) человеку будет гарантирован разумно достаточный уровень жизни,

2) будет резко ограничено насилие сознания, особенно реклама,

3) будет резко ограничено финансовое насилие, особенно иностранной валютой,

4) будет закрыт вывоз товаров за границу системы в обмен на иностранные символы или товары накопления,

то власть и сила частной собственности ослабнут сами по себе.

* * *

Существование частной собственности не должно приводить к колоссальному разрыву в оплате за вложенный труд.

Оплата всем поровну — это не всегда правильно. 1:5 — это нормально, 1:10 — это терпимо. 1:50 допустимо в отдельных случаях.

Но если один получает 25 центов в час, а его «хозяин» снимает на лето дачу за 30 000 долларов в месяц на Рублёво-Успенском шоссе, то это абсолютно неприемлемо. Пирамида московской недвижимости сложена из черепов и костей.

* * *

Отдельно стоит вопрос о частной собственности на землю. Она недопустима.

Если человек построил дом, то это его дом. Если человек сам засеял поле, то это его урожай. Но если кто-то объявил землю своей частной собственностью, то он не создавал эту землю. Этим шагом он не меняет свои отношения с землёй. Этим шагом он совершает акт абсолютного насилия против людей.

Если частная собственность — завод, то другой завод можно построить на другом месте. Но если один человек пытается отказать другому в земле, он ставит его в безвыходное положение. Этим шагом он просто пытается заставить остальных делать то, что ему хочется, а земля — это только оружие его насилия. И любой человек имеет неограниченное право и обязанность защиты от насилия.

Права распоряжения в новом обществе

В новом обществе не должно быть самого понятия собственности. Не должно быть государственной «собственности». Это слово и это понятие должны остаться в религии денег. Следует говорить просто о правах распоряжения общими или личными средствами.

Что такое настоящая общественная, а не государственная собственность? Так же как и частная собственность, это не материальный предмет, и не записанный на бумаге закон. Это отношения между людьми, это ощущения людей. Это когда каждый заботится об общем как о своём, и каждый имеет возможность влиять на распоряжение общим. Это не собственность, это механизм общественного права распоряжения.

Существует сильное противоречие в концентрации власти. С одной стороны, абсолютная жёсткая концентрация часто необходима и является условием выживания общества — во время войны, природных бедствий, гонки вооружений, при развитии фундаментальных отраслей промышленности и науки и так далее. С другой стороны, в обычное время, когда нет опасности и нет необходимости в крупных проектах, концентрация власти вредна и быстро превращается в злоупотребление властью.

При этом неважно, какой тип власти используется — армия, традиционная религия или власть экономики и денег — любой из них приводит к злоупотреблению.

* * *

С одной стороны, это противоречие можно разрешить в структуре производства.

Особенность управления любым предприятием в том, что для его эффективной работы нужна сильная концентрация власти в руках одного человека или нескольких людей. Происходит ли эта концентрация в виде прав владения или в виде прав распоряжения, не имеет значения. Никаким предприятием невозможно управлять, постоянно созывая общие собрания всех его рабочих. На общем собрании невозможно принимать оперативные и грамотные решения. На большом собрании можно только воздействовать на мнения его участников; соответственно, как и на выборах в парламент, в итоге выиграет не лучший специалист, но лучший актёр.

Чем крупнее завод или фабрика, тем объективно больше власти сконцентрировано у его руководителя. Чем выше концентрация власти, тем больше возможностей для злоупотребления ей, вплоть до полной узурпации, как это произошло во время перестройки.

Хороший способ борьбы с этим — создавать как можно меньше самой власти везде, где это возможно. Чем меньше будет крупной промышленности, тем свободнее будет общество.

Конечно, крупную промышленность нельзя просто так ликвидировать, а кое-где её вообще нельзя ликвидировать. Но везде, где возможно, надо постепенно, пошагово заменять крупные предприятия сетями, состоящими из небольших производств. Да, на крупных предприятиях можно многое произвести быстрее и с меньшими затратами времени. Но эта дешевизна, во-первых, очень дорого стоит в смысле условий жизни человека, а во-вторых, оборачивается монополизацией, которая сводит на нет всю экономию.

Нужны проекты типовых местных производственных комплексов-мастерских, которые бы максимально обеспечивали необходимым жителей населённого пункта или группы населённых пунктов, например, численностью до 100 тысяч жителей.

Конечно, нужда в крупной промышленности сохранится на уровне государства, особенно для целей обороны, транспорта и так далее.

* * *

С другой стороны, противоречие между концентрацией власти и злоупотреблением можно разрешить во времени.

Надо сделать механизм концентрации — деконцентрации власти гибким во времени и в структуре. Степень делегирования полномочий центральным органам должна меняться в зависимости от обстоятельств.

Структура распоряжения должна включать всех тех, кто так или иначе связан с деятельностью данного хозяйства. Например, 25 процентов прав распоряжения — коллектив, 25 процентов — местные жители, 25 процентов — смежники, 25 процентов — центральная власть. На время войны или ЧП доля центральной власти может возрастать до 100.

Можно варьировать соотношения в зависимости от значения предприятия (городского подчинения, республиканского и так далее). Смежников обязательно следует включать в состав распорядителей, в зависимости от степени их влияния на производство.

Внутри трудового коллектива можно варьировать голоса в зависимости от выслуги лет на предприятии. Например, новичок — 1 голос, 10 лет работы — 10 голосов (но без влияния голосов на размер зарплаты). Главное — чтобы люди чувствовали предприятие своим.

* * *

Можно ввести дифференциацию и на всеобщих выборах, которая бы дала большую устойчивость власти. Например, на выборах центрального правительства возраст 20 лет = 1 голос, возраст 30 лет = 2 голоса, 40 лет = 3 голоса, 50 лет и старше = 4 голоса.

Можно ввести ценз семьи, который бы давал право голоса только создавшим семью, а также дополнительный голос родителям за каждого ребёнка. В перспективе следует рассматривать семью как единого избирателя.

На выборах в местные органы власти можно ввести ценз осёдлости. Например, 1 год проживания в местности = 1 голос, 50 лет проживания = 25 голосов.

Имея компьютерные технологии, можно устраивать выборы и чаще одного раза в 4 года. Наиболее важные местные вопросы можно выносить на голосования раз в несколько месяцев.

* * *

В идее частной собственности в первую очередь привлекает право распоряжения своим собственным трудом и результатами своего труда.

Иногда частная собственность действительно даёт такую возможность. Но это происходит довольно редко. Это право распоряжения самим собой и надо сохранить, а возможность насилия над другими — убрать.

V.

Проблема денег

С частной собственностью неразрывно связаны деньги — числовое выражение этой собственности.

Понятию «денег» тоже следует остаться в учебниках истории. Не должно быть всемогущего анонимного идола, завладев которым, словно волшебной палочкой, один человек получает абсолютную власть над другими.

Деньги — это не основа мироздания и не кровь экономики. Это не мерило успеха и не механизм поощрения. Это просто учётные единицы обмена.

Да, нужен учёт (1) вклада каждого в общий труд и (2) учёт отношений обмена. Учёт должен быть личным, не обязательно сводиться к общему знаменателю и иметь полную историю. Этот учёт — что-то вроде компьютерной базы данных, в которую заносится информация о работе каждого.

Я сделал что-то для другого, другой сделал для меня. Через единицы обмена мы можем меняться, находясь далеко друг от друга. Компьютерная и распределительная система — это что-то вроде всеобщего бартера, только быстрого, эффективного и универсального.

Хочу — меняюсь, не хочу — не меняюсь. Моя жизнь не измеряется тем, сколько я произвёл на обмен. Меня могут попросить поработать на обмен побольше, потому что где-то кому-то нужно то, что я сделаю. Иногда могут и приказать — если это надо для общего дела.

* * *

Следует стремиться к тому, чтобы за каждым актом обмена были не цифры и бумажки, а конкретные люди и конкретные продукты и вещи.

Человек должен видеть, куда именно идёт обобществлённая часть его труда. Не 20 процентов твоей зарплаты пошло в налоги, которые неизвестно на что потратились. А 200 килограмм зерна из того урожая, что ты вырастил, пошли рабочим оборонного завода, которые сделали вот этот танк, который защищает твою семью и всех остальных от кровожадных корпораций. Человек должен иметь возможность пощупать свой танк, пройтись по палубе своего авианосца, посмотреть на запуск своего спутника.

Прямая связь и конкретность труда будут и предметом гордости, и стимулом к качеству, и мерой ответственности. Это уже применялось в СССР, но личное терялось на очень больших пространствах. Сделанное на общее благо не должно утекать в невидимые «закрома Родины», а всё время напоминать о себе.

Надо стараться максимально локализовать и замкнуть те связи, которые возможно. Завод — подшефное село, это уже хорошая связка, но всё-таки люди жили порознь и мало общались друг с другом. Надо, чтобы они были в постоянном контакте, а по возможности и менялись рабочими местами.

* * *

Следует вводить постепенный пошаговый контроль частной собственности и денег.

От нынешней ситуации -

один бизнесмен,

много фирм,

много банков,

много счетов,

много валют,

много операций и

никакой ответственности -

надо перейти к системе:

§ Один банк.

§ Один человек — один счёт.

§ Один человек — одно предприятие, на котором он работает.

§ Только безналичные расчёты (не будет самой возможности ограбить и обмануть).

§ Полная история.

Далее пошагово провести следующие изменения:

1) Отмена ограниченной ответственности. Полная ответственность предприятия и его владельца и/или распорядителя.

2) Совмещение банковского счёта и регистра иной собственности (акций, автомобиля, земельного участка, квартиры и так далее).

3) Публичная открытость счетов и сведений об имуществе (свыше определённой суммы).

4) Постепенная полная отмена коммерческой тайны.

* * *

На первом этапе перехода, для защиты уровня минимального потребления, возможно введение именных спецсчетов для минимальных потребностей, подобных продовольственным талонам или фуд стампс (food stamps) в США, на которые можно купить только определённые виды товаров, и которые нельзя изъять финансовыми махинациями у человека.

Впоследствии на счету могут быть не единые деньги, но целевые учётные единицы, например, отдельно на товары первой необходимости, на развлечения, удовольствия, на поездки за границу и так далее.

* * *

Следующая революция — не надо войны, стрельбы и насилия. Достаточно будет перезагрузить, обнулить или просто выключить пару центральных компьютеров с банковской и акционерной информацией.

После этого надо будет собрать всё золото и отправить его вместе с оставшимися погаными на необитаемый остров. Пусть они живут на своём острове и дерутся за это золото. Можно даже кормить их до самой смерти.

Единая система обмена продуктами труда

Теперь, когда мы разобрались и с функциями денег, и с фетишизмом денег, и с частной собственностью, можно заняться проектированием рыночной системы, системы свободного обмена продуктами труда [584].

Для этого из системы товарообмена надо… выкинуть деньги. Вспомним модель идеальной рыночной системы, которую мы приводили в 7-й главе.

Как мы увидели в 6-й главе, в результате своего многовекового развития деньги сами идеализировались. Выкидывание денег из товарообмена — это продолжение логики их собственного развития.

В докомпьютерную эпоху это было возможно, но весьма сложно [585]. За последние 10 лет эта задача из трудной стала тривиальной.

Конечной целью является создание Единой системы обмена продуктами труда.

Это замкнутая система многошагового бартера в масштабах всей страны. Она позволит справедливо организовать обмен, и при этом как сохранить все плюсы религии денег, так и убрать её недостатки.

Деньги в такой системе не будут существовать. Их место займут учётные единицы обмена. Смысл единиц обмена — в размере прав взятия продуктов из системы. Размер прав взятия равен размеру внесённого в систему.

В любой момент общая сумма единиц обмена равна нулю, соответственно денег как таковых нет.

* * *

Функционирование системы многошагового бартера построено просто. Если два человека меняются товарами, то им не нужны деньги. Что происходит, если более двух людей хотят поменяться по цепочке?

Пусть нефтянику нужен хлеб, крестьянину — трактор, а тракторному заводу — нефть. Каждый человек и каждое предприятие имеют доступ в Единую систему обмена продуктами труда.

Нефтяник, крестьянин и тракторный завод вводят в систему предложения на поставку продуктов своего труда по некоторой цене в учётных единицах. Для удобства будем считать, что трактор стоит 100 единиц; крестьянин выложил в систему хлеба, а нефтяник нефти — тоже на 100 единиц. Начальное состояние счетов каждого участника бартера — «0».

Нефтяник забирает из системы нужный ему хлеб. Его счёт уменьшается до значения «— 100», а счёт крестьянина увеличивается на «+ 100». Счёт тракторного завода по прежнему «0». Сумма всех счетов равна нулю.

Крестьянин забирает из системы трактор. Счёт крестьянина уменьшается до «0», счёт тракторного завода за счёт крестьянина увеличивается до «+ 100». Счёт нефтяника по-прежнему «— 100». Сумма всех счетов равна нулю.

Тракторный завод забирает нефть, и 100 учётных единиц с его счёта возвращается нефтянику. Обмен состоялся, счета всех предприятий равны нулю.

Поскольку учётные единицы зачисляются на счёт производителя не в момент ввода продукта в систему, а только в момент изъятия продукта потребителем [586], то в любой момент сумма счетов участников системы равна нулю. Денег не было, и они не нужны.

* * *

Естественно, что спрос и предложение по каждому виду продуктов труда должны уравновешиваться. Для разных категорий продуктов можно использовать разные механизмы их регулирования.

В Единую систему будет вводиться информация не только о цене и названии продукта труда [587], но и полная информация о наличии продуктов на складах, об объёмах производства и о производственных планах. Далее, составной частью системы будут заявки и заказы на нужные продукты, а также прогнозы потребления по каждому продукту.

Регулирование спроса и предложения сможет происходить через:

§ планы производства и планы потребления (для предприятий);

§ изменение цен [588], как для стимулирования производства, так и для регулирования потребления;

§ регулирование налогов;

§ наложение временных ограничений или квот на потребление или производство;

§ оперативное перебрасывания излишков из одних частей страны в другие и так далее.

Главное, что имея подробную и достоверную информацию, будет несложно принять правильное решение.

* * *

Единая система обмена продуктами труда может допускать различные принципы ценообразования.

Возможны варианты «свободного» образования цен, по желанию обеих сторон, участвующих в обмене. Возможен вариант устанавливания цен государством в соответствии с трудозатратами, тарифными ставками и амортизацией оборудования. Можно вводить и зависимость цен-коэффициентов от расстояния между обменивающимися [589]. Можно встроить аукционную модель ценообразования.

Тип установления цены — коэффициента обмена — будет зависеть как от типа продукта (жизненно необходимый или удовольствия), так и от ситуации в хозяйстве в целом.

Увеличение производительности труда будет вести к снижению трудоёмкости и к увеличению доступности результатов труда для всех.

Потребуется определённое антимонопольное регулирование, хотя и не в таких размерах, как в денежной системе.

* * *

Будет возможно чёткое разделение уровней управления. На уровне предприятия управление занято микроэкономическими вопросами (изучение спроса, уменьшение себестоимости и так далее). На уровне системы в целом — макроэкономическими (стабильность цен, планирование макро-развития и так далее).

Для анализа и управления система будет предоставлять мгновенную и полную информация обо всех продуктах, находящихся в системе, а также о тех, которые запланированы к входу и выходу из неё. Компьютеризированная система даст огромные возможности анализа состояния системы и выполнения планов.

Каждый продукт может быть снабжён штрих-кодом и быть приписан к унифицированному номеру хранилища, которым может быть предприятие, склад, магазин, вагон и так далее. При движении продукта с одного хранилища к другому будет просто сканироваться его штрих-код. Будет возможен полный учёт нахождения продуктов, с точностью до одной единицы. Анализ динамики движения даст возможность прогнозирования потребления и оценки потребностей.

Развитие современных систем управления производством, торговлей и экономикой идёт именно в этом направлении. Отдельные участки такой системы уже действуют на многих корпорациях, при этом чем крупнее корпорация, тем более компьютеризировано в ней прохождение товаров. Конечно, целью функционирования таких систем в корпорациях является не удовлетворение потребностей, а увеличение прибыли через оптимизацию производства и изучение слабостей потребителей.

С хозяйственной точки зрения, Единая система обмена будет гораздо эффективнее, чем множество несвязанных, конкурирующих между собой систем в Орде, поскольку она сделает ненужным услуги миллионов посредников, паразитирующих на обмене.

* * *

Единая система даст возможность управления с использованием гораздо более сложных, более адекватных и более эффективных моделей управления, чем средневековая счётная книга.

Продуктам труда могут быть приписаны множественные учётные параметры, а не один дескриптор цены. Например, установка ограничений на загрязнение атмосферы, на габариты, металлоёмкость, долю ручного труда и так далее. Эта система может быть интегрирована с системой ГОСТов или иных стандартов.

Модели сложного управления можно будет взять как из советской экономики, как из корпоративного мира [590], так и разработать множество новых.

* * *

Единая система станет гибким гибридом плановой и рыночной системы, сочетающим преимущества и того, и другого подхода.

Переход от плана к рынку и обратно будет встроен в систему. Для каждого продукта можно будет задать как квоту плана, так и возможность свободной продажи. Надо больше плана — увеличить квоты, уменьшить свободную реализацию. Надо больше свободы — уменьшить или отменить квоты, увеличить свободную реализацию.

Прежде чем воплотить любые изменения в реальном мире, можно будет проигрывать и оптимизировать их последствия на копии системы, не ставя под угрозу общество [591].

* * *

Замкнутость Единой системы обмена — необходимое условие пресечения злоупотребления ей. Основные усилия управляющих будут в борьбе с «теневым» обменом, в борьбе за ведение всех транзакций внутри системы, а не вне её (кроме транзакций, замкнутых внутри семьи, внутри предприятия и так далее).

Конечно, система должна быть достаточно гибка, чтобы делать возможным добавление в неё новых типов отношений, а также иметь распределённую архитектуру, чтобы не зависеть целиком от центрального компьютера и от центрального органа управления.

Система сможет легко заблокировать любые попытки спекуляции. Продукт, взятый из системы, не может быть возвращён в неё по цене, которая выше, чем предыдущая.

Чтобы учесть затраты по доставке к покупателю, конечная цена любого продукта будет состоять из двух составляющих — неизменной цены производителя и стоимости услуг по доставке [592]. Покупателю сразу будет видно, сколько и за что он платит, и какой способ доставки удобнее для него.

Пирамидостроительство будет резко сокращено. Конечно, полностью от пирамид и от статусных товаров избавиться невозможно, пока существует статусное сознание. Всегда можно найти заменитель денег в виде камней на берегу или в виде редких почтовых марок. Но эти «деньги» можно будет полностью отсечь от обмена продуктами труда внутри системы. Они будут иметь не всеобщее хождение, как сейчас, а в постоянно сужающихся кругах оставшихся идолопоклонников.

Обмен средствами производства будет разрешён только в виде обмена оборудованием. Права распоряжения предприятием (аналог акций), будут принадлежать только тем, кто непосредственно работает на этом предприятии, смежникам и местным и центральным органам власти. Эти права не могут быть предметами купли-продажи.

* * *

Управляющие системы смогут легко контролировать, чтобы никто не затеял массовую скупку или выброс продуктов с целью получения контроля над сегментами обмена.

Допустим, что регулирование спроса и предложения через ценообразование даст сбой, и некий недобросовестный сотрудник магазина попробует скупить отдельный продукт с целью создания дефицита и спекуляции вне системы. Поскольку покупка будет сделана на его личный счёт с сохранением истории транзакций не только в единицах обмена, но и в продуктах, то компьютер тут же отследит, что некто изъял из системы 50 пар сапог и сообщит соответствующему контрольному органу.