Тень ведьмы

      - Славно здесь как! - восхищался Иоанн.
      - И не подумаешь, что тут какая-нибудь нечисть может быть. Прямо-таки райский уголок!
      - Первые впечатления обманчивы, - возразил Петр.
      Они уже въезжали в село. И тут не было никаких признаков беды. Скрипел журавль колодца, наклоняясь за водой. Рядом полоскали белье бабы. Крепко и уверенно стояли крестьянские избы. Расхаживали гуси и суетились куры. Мычал на привязи теленок. Пахло молоком, медом. Пахло навозом. Пахло сеном и подсолнухами. А также брагой - традиционным деревенским напитком.
      Дорогу им, тявкая, перебежал пестрый песик. На него прикрикнула девчушка, крутившаяся возле двора, и убежала в дом. Клерики подъехали к колодцу. Женщины приветствовали их нестройным хором.
      - А скажите, бабоньки, - осклабился Иоанн, - а где тут у вас храм божий находится?
      - Да вот прямо поезжайте, на том краю села он и будет, - охотно пояснили они, перебивая одна другую.
      - Агромадное вам спасибо!
      - А вы что ж, теперь у нас священнику помогать будете? - не удержалась какая-то любопытная бабенка.
      - Навроде того, - заявил Иоанн, улыбаясь. - Приходите завтра на проповедь! - Придем, - пообещали бабы.
      Клерики двинулись дальше.
      - Ты гляди - поп, а веселый! - услышали они сзади.
      - Не иначе, как чудищ ловить приехали...
      - А я что тебе говорила?
      - Устами народа глаголет истина! - сострил Петр.
      Они увидели церквушку, срубленную из осины. Верхушку ее украшал деревянный же крест. Солнечные блики отражались в простых стеклянных окнах. На крыльце стоял пожилой священник.
      Клерики остановились возле крыльца, спешились. Священник приветствовал их.
      - Доброго дня вам, братья! Вы от отца Люцера?
      - Да, батюшка, - отвечал Лука.
      - Пройдемте тогда прямо ко мне, - священник указал на пристройку рядом с церковью.
      - Вот, здесь я и обитаю, - сказал священник, когда они вошли в его келью. - Проходите, располагайтесь! Меня зовут отец Савелий.
      - Варахасий.
      - Нардух.
      - Иова.
      Клерики предпочитали скрывать настоящие имена. В зависимости от образа они могли назваться как угодно. В образе монахов они использовали имена Варахасий, Нардух и Иова. А приходилось путешествовать и под видом купцов, и под видом воинов, и под видом крестьян. В зависимости от ситуации.
      Отец Савелий достал кувшин молока и четыре кружки.
      - Испейте молочка, с дороги-то, - предложил он.
      Клерики с удовольствием испили.
      - Как путешествие прошло, без происшествий? - Спасибо батюшка, благополучно, - ответил Лука, вытирая губы. - Доброе молоко у вас!
      Савелий снова наполнил кружки.
      - Как здоровье отца Люцера?
      - Слава богу, здоровье в порядке. А хорошо тут у вас! Чистая идиллия!
      - Так-то оно так, да не совсем, - отец Савелий посмурнел. - У нас, в Горном, еще бог миловал, а вот в соседних селах неладно дело. Ну, да вы уже знаете, раз приехали. На вашу помощь вся наша надежда!
      - А что народ говорит? Кто-нибудь, может, что-то видел?
      - Здешние жители нет, вам надо для начала в Синие Топи съездить - там вампира видели, да и убитые есть.
      - Поехали прямо сейчас, чего время терять! - Петр поднялся.
      - Отдохнули бы с дороги, - предложил Савелий.
      - Спасибо, батюшка, но промедления в таком деле допускать нельзя. Мы к вечеру вернемся.
      - Ну хорошо, вам видней, поезжайте. А как только вернетесь - сразу ко мне. Я буду ждать.
      Синие Топи оказались селением неприветливым и мрачным. Угрюмые избы, тяжелые засовы на воротах, пугливые осторожные взгляды жителей. И болотный запах в воздухе - деревню окружали многочисленные трясины и топи.
      Сразу на въезде в деревню клериков встретила группа вооруженных вилами и кольями крестьян. Крестьяне что-то горячо обсуждали, то и дело хватаясь за колья. Заметив приближающихся монахов, они смолкли и уставились на необычных гостей.
      Клерики остановились, слезли с коней. Теперь они видели, что на земле, окруженные крестьянами, лежат два тела - мужчины и женщины.
      - День добрый вам! - сказал Лука.
      - И вам также, - ответил пузатый крестьянин, по виду - староста. - Да только не дюже он добрый!
      Крестьяне загомонили.
      - Тихо! - прикрикнул староста. - Я говорить буду!.. По какому делу к нам приехали, отцы? - полюбопытствовал староста.
      - Слыхали мы, - произнес Петр, - что завелась в здешних местах нечисть, что люди гибнут... Приехали помочь в меру сил.
      - Это хорошо! - обрадовался староста. - А то у нас своего попа нету, самый ближний - в Горном, да и то старик - куда ему за упырями гоняться! Ну, раз так выходит, может посоветуете, что делать, - староста указал на неподвижные тела. - Нашли лесорубы на просеке сегодня. Девушка - из нашего села, кузнеца дочь. Мертвая. А этот, второй, не то колдун какой, не то упырь. Нашли мы его с девушкой рядом, кинжалом проткнутого. Но еще жив - дышит. Поглядите.
      Толпа расступилась, пропуская клериков. Петр склонился над телом мужчины. Мужчина был одет в охотничий костюм - льняная рубаха, темно-зеленый толстый жилет, кожаные узкие штаны, высокие сапоги. На поясе - пустые ножны для кинжала. На животе темнела засохшая кровь.
      - С чего вы взяли, что это вампир?
      Староста замялся.
      - Так, мы-то если б точно решили, так уже прикончили б его! Ошибиться боимся. А вдруг не упырь? Человек он, конечно, странный - как в лесу очутился, да еще возле девицы мертвой, да раненый за что? Человек нездешний к тому ж. Однако ж, и на упыря не дюже похож: чесноку тыкали - не боится, тень вроде откидывает... Петр аккуратно расстегнул на раненом жилет и обнаружил внутренний карман. В кармане лежал заостренный деревянный кол. Он подал кол Иоанну.
      - Хм, осиновый будто.
      Староста подтвердил.
      - А еще при нем ножик был, - добавил староста.
      Он достал из-за пазухи тряпку, развернул ее, протянул Петру длинный трехгранный кинжал черного металла. На кинжале виднелись следы крови.
      - Чья кровь? - спросил Петр.
      - Так его ж, колдуна этого, - сказал староста. - Проткнутый он им был, прямо к пню приколотый.
      Петр осмотрел кинжал.
      - Что за металл такой? Иоанн, не знаешь?
      Иоанн взял кинжал, покрутил, поцарапал поднятым с земли ржавым гвоздем.
      - Не могу сказать точно, но похоже на черненую сталь.
      - Черная сталь... - медленно произнес Петр.
      - Не черная, а черненая, - поправил Иоанн.
      - Что? А-а-а, да.
      Петр разорвал на раненом рубаху и осмотрел рану на животе. Крови вытекло немного, значит, внутренние органы не повреждены. Кишечник, скорее всего, тоже был цел - не было слышно гнилостного или кислого запаха. Если позвоночник не задет, то этот человек явно в рубахе родился.
      Петр перевернул раненого животом вниз. Лука помог ему. Ощупав позвоночник, Петр убедился, что позвонки целы.
      - Вот что, - сказал он крестьянам, - человек этот ранен, и ему нужна помощь. Давайте найдем для него крышу над головой и мягкое ложе. Не помешал бы и лекарь. А как только он поправится, все у него узнаем - и про вампиров, и про мертвую девушку.
      - Никаких следов, - сказал Петр. - Только два укуса не шее.
      - Как ты думаешь, сколько времени прошло с момента смерти?
      - Трудно сказать. Труп обескровлен, а это замедляет гниение. Я думаю, сутки, не больше. Смотря где он находился. Если в лесу, как говорят лесорубы, то не больше десяти-пятнадцати часов. Странно, что звери не попортили тело.
      - По-твоему, тело хранили в другом месте?
      - Вряд ли. Скорее всего, этот охотник застал жертву в момент умерщвления, когда вампир был рядом. Вмешался. Получил кинжалом в живот. Ну, дальше ясно.
      Иоанн задумался. Дело было сложным. Ни один из опрошенных свидетелей не смог дать и малейшей зацепки. Видели ли вампира? Да, видели. Но всегда ночью, всегда мельком. Прошмыгнула, мол, черная тень, и все. Или оборотилась летучей мышью. Не принесли пользы и беседы с родственниками умерших. Всего в селении пропало двенадцать человек, из них десять - девушки, и двое парней. Нашлись все. Мертвые. Последняя, дочь кузнеца, сегодня. У всех жертв раны на шее и признаки сильной потери крови.
      Пропажи начались недели две назад, причем все похищенные исчезли в два-три дня. Через трое-четверо суток их начали находить - кого в лесу, кого у болот, кого в поле. Трупы не порчены ни зверями, ни жаркой погодой, значит лежали недолго. Непонятно, где они пропадали после исчезновения. Места вокруг дикие, жилья никакого нет, спрятаться негде. Разве что в лесу. Но если кто-то и обитал в чаще, то далеко от селения, потому что все окрестные леса охотники и лесорубы прочесали, и не один раз. Безрезультатно. А дальше шли бесконечные болота. Про болота ходило немало страшных и необъяснимых историй. Говорили, что ночью по болотам блуждали странные синие огоньки - злые духи трясин. Раздавались жуткие вопли, замогильные стоны и вой.
      Несколько следопытов попробовали пересечь линию болот и утонули в трясине. Молва гласила, что души утопленников выходят по ночам из трясины, затягивают неосторожных людей в топи и там выпивают кровь. А затем выносят трупы и кладут на то самое место, откуда они были похищены.
      Говорили, что раньше болот не было, а были чистые синие озера. Богатые рыбой, с хрустальной водой. Места здешние назывались тогда Синими Озерами...
      А потом в селении появилась ведьма. Ее утопили в озере, привязав к шее мельничный жернов. Но перед смертью ведьма успела наложить заклятие на поглотившие ее воды. Стали тогда озера темнеть, зарастать травою. Исчезла рыба. А вскоре и совсем пропали озера, превратившись в отвратительные болота. И теперь каждый год в день казни ведьмы из трясин можно услышать сатанинский смех. Это смеется на дне болот мертвая ведьма.
      - Есть какие-нибудь идеи? - спросил Петр.
      Лука только руками развел.
      - Давайте съездим еще в Дубраву и Кривой Яр, там ведь тоже люди пропадали, - предложил Иоанн.
      - Можно, конечно, и съездить, - согласился Петр. - Только сдается почему-то мне, что будет там все так же, как и здесь... Что-то такое, с чем мы раньше не сталкивались.
      - Мы еще охотника того послушаем, - напомнил Лука.
      - Да-да, это обязательно! Но это завтра, а сейчас пора нам в Горное возвращаться, отец Савелий нас ждет.
      Отец Савелий встретил их возле церковных ворот. В руках у него был большой кувшин с молоком.
      - А я вот молочка к ужину принес, только что из-под коровы, - сообщил он. - Пойдемте в дом, ужинать будем.
      - Давайте помогу, батюшка, - Петр принял кувшин.
      Они вошли в келью. Отец Савелий достал пышную ковригу хлеба, налил в глиняную тарелку меда.
      - Извиняйте за скромную трапезу, - улыбнулся он.
      - Да что вы, батюшка! - возразил Лука. - Отменный стол.
      Иоанн отломил хлеба, макнул в мед.
      - Ммм! - округлил глаза.
      Прожевал, запил молоком.
      - Давно не едал такого меда! Аромат-то какой!
      - Цветочный, - старик довольно прищурился. - У меня тут пасека недалече, сам содержу. Цветов здесь сила, пчелам истинное раздолье.
      - А как ваши дела-то? - спросил он чуть погодя.
      - Неважно, отец, неважно, - сказал Петр. - Жертвы людские есть, а виновники скрылись. Надо их искать, а мы не знаем, где.
      - Да и кого искать, толком-то и не знаем, - добавил Иоанн.
      Отец Савелий сочувственно покачал головой.
      - А вы к Посланию обратитесь, - сказал он. - Как сказано: "Не всяко тому найти суждено, кто ищет по свету..."
      - Нам судьбою искать неведомое суждено, - произнес Петр задумчиво.
      Ужин был окончен, они расположились на отдых. У старого священника была только одна койка, но клерики привыкли к походной жизни - они расстелили на полу дорожные плащи, подложили сена и устроились на них. Запах свежего сена приятно щекотал ноздри, за окном был вечер и стояла умиротворяющая тишина, и только где-то вдалеке мычали возвращающиеся с пастбища коровы.
      Отец Савелий, хитро прищурясь, смотрел на клериков. Мелкие морщины рассыпались по его доброму лицу.
      - Вы люди молодые, а повидали, наверное много в жизни... - не то спросил, не то подтвердил он.
      Клерики ждали продолжения.
      - Да... А я уж старик, мало не семьдесят годков за плечами. Но может и я вам помочь смогу, не делом, так хоть словом... Хочу я вам одну притчу поведать...
      Клерики слушали.
      ПРИТЧА О СТРАННИКЕ
      Было то много лет назад, в дальних ли землях, али рядом - того уж никто не помнит. Жил в одном городе человек. Ни имени человека, ни названия города не сохранила людская память. А кликали того человека Странником, потому как с юношеских лет была у него тяга к путешествиям, к новым землям, неизведанным. Не сиделось ему на месте, уходил он часто из дому с котомкой за плечами и с посохом в руке. Посещал иные города, селения, находил храмы древние и замки, крепости и монастыри.
      Но вот встретил он деву юную, полюбил ее страстно. Повенчались они, зажили счастливо в городе родном. Появились у них дети, а с ними и хлопоты новые. Забыл тогда Странник про тягу свою к путешествиям, принялся семье на хлеб зарабатывать ремеслом плотницким да столярным, как и отец его.
      Шли годы, стали уж люди прозвище Странника забывать, все реже и сам он про странствия свои вспоминал. Жизнь его нельзя было назвать ни доброй, ни худой не было у него особого богатства, но и нужду терпеть не приходилось.
      И вот как-то мастерил он что-то во дворе своем и услышал шаги за воротами. Раздался стук, он открыл калитку и увидел белоголового старца.
      - Не дашь ли ты мне хлеба, добрый человек, - спросил его старец. Издалека бреду я, из дальних земель, оголодал в пути, средства дорожные вышли, а заработать не в силах - стар уже.
      Вспомнил Странник, как сам когда-то скитался, сбегал в дом и вынес старцу полхлеба и воды кружку.
      - В юные годы и я новые земли искал, - сказал он старцу.
      Посмотрел на него старец, жуя хлеб беззубым ртом. И сказал ему дивные речи.
      - Ты необычный человек, - сказал Страннику старец. - Я вижу, что суждено тебе. Тебе суждено познать Истину.
      - Но ведь я простой плотник, - возразил Странник. - Даже великим мудрецам не дано познать Истину, а что говорить обо мне?
      Покачал головой старец.
      - Истина не смотрит, мудрец ли, безумец ли. У истины нет глаз. Она слепа. Когда-то было у Истины зрение и она выбирала лишь мудрых и великих, открывая им свои тайны. Но Господь разгневался на нее. "Истина должна служить всем, без разбору!" - изрек он. "Сильным и слабым, мудрым и безумным, великим и малым". И Господь ослепил Истину. С тех пор не знает она разбору.
      - Но откуда тебе ведомо, что суждено мне узреть Истину? - вопрошал Странник.
      - Я владею Даром, - отвечал старец. - Мне ведомо неведомое и я знаю непознанное. Передо мной Прошлое и Будущее. Мне ведомы Свет и Тьма. Земля и Небеса. Ибо со мною Господь.
      Ничего не отвечал Странник. Он подумал, что старик безумен, но не захотел обижать его насмешкой. Он посмотрел, как старец доел хлеб, вынес ему еще ковригу, дал серебряную монету и пожелал счастливого пути. Старик поблагодарил и ушел.
      - Помни! - сказал он, уходя. - Тебе суждено познать Истину!
      Странник вздохнул и продолжал свою работу.
      А на следующий день встретил он своего соседа, проходя по улице. Сосед был очень взволнован.
      - Как повезло тебе! - вскричал сосед. - Ты говорил с Пророком! Что сказал он тебе?
      - Что ты, - отвечал ему Странник. - Когда же я мог говорить с Пророком? Разве что во сне!
      - Так ты не знаешь? - удивился сосед. - Вчера в нашем городе был Пророк Инок, ученик самого Мессии! И я видел, как он входил к тебе во двор.
      - Тот старец был Пророк Инок? - спросил изумленный Странник. - Я действительно не знал...
      - Что же он сказал тебе, что он сказал? - вопрошал сосед.
      - Ничего, - ответил Странник и поспешно удалился.
      Из головы его не выходила одна мысль. Как могу я познать Истину, сидя дома и стругая доски, думал он. Истину надо искать по всем землям, настойчиво и долго. Ведь она слепа, и ей трудно будет найти меня. Я должен отыскать ее сам! Его смущало только то, что он не знает, ни где искать Истину, ни как она выглядит. Но он знал, что ему суждено ее найти и решился.
      Странник попрощался с семьей, собрал вещи в дорогу, взял свой старый посох и отправился в путь.
      Долгие годы провел он в странствиях. Он был в разных землях, видел разных людей, слышал чужие языки, дивился незнакомым обычаям и законам. Он вкушал неизвестную многим пищу, носил незнакомую многим одежду, изучил немало языков и наречий. Он видел самые высокие горы, и самые длинные горы, и самые старые горы. Он видел озера без дна и озера с горячей водой. Он видел дивные растения с дивными плодами. Он видел диковинных и страшных зверей, и смешных зверей. Он видел величественные храмы, дворцы из золота, дворцы из янтаря и дворцы из стали. Он видел чарующих красавиц и великих королей.
      И повсюду он искал Истину. Он искал ее во дворцах и лачугах. Он искал ее в пышных городах и в безжизненных пустынях. В каждой капле дождя и в каждой искре огня. Он искал Мудрую Истину, и Горькую Истину, и Страшную Истину искал он. Но не находил никакой. Ни во дворцах, ни в лачугах, ни в городах, ни в пустынях. Не мог он найти ее и в капле дождя и искре огня. Капля воды была просто каплей, а искра огня - искрой.
      Странник беседовал с лучшими мудрецами и прорицателями. Он спрашивал их про Мудрую Истину, про Горькую Истину, и про Страшную Истину спрашивал он. Но кивали мудрецы отрицательно и разводили руками. Ибо и им была неведома Истина.
      Странник слабел телом. Волосы его побелели, а кожа высохла. Его мучили многие недуги. Все тяжелее и тяжелее переставлял он ноги, и даже верный посох помогал ему с трудом.
      Но он не слабел духом. Он знал, что ему суждено познать Истину. Я узнаю тебя в любом обличье, шептал он старческими губами. Я распознаю тебя в любой толпе. Я найду тебя и на краю света.
      Однако край света нашел он, но Истины там не было.
      И упал тогда на колени Странник, и взмолился он.
      - Господи! У меня нет больше сил. Я обошел весь свет, но не нашел Истины. Смерть моя близка. Пророк посмеялся надо мной, мне не суждено познать ни всей Истины, ни даже крупицы ее. Господи! Я прошу тебя об одном - дай мне сил дойти домой и умереть на родине!
      Поднялся тяжело Странник и двинулся в последний путь.
      Он дошел домой. Но не было уже никого в живых - ни семьи его, ни родных, ни близких. Некому было проводить его в мир иной, некому было бросить горсть земли над его могилой.
      Хотел он заплакать горько, но не осталось у него и слез - высушили их долгие странствия. Сел Странник на крыльце своего опустевшего дома и задумался.
      Как вдруг услышал он стук в ворота. Встрепенулась его душа. Он что-то вспомнил. Подошел он тогда к воротам и открыл калитку. И не поверил глазам своим - перед ним стоял Пророк Инок.
      - Ты посмеялся надо мной! - упрекнул его Странник. - Я искал Истину по всему свету, и на краю света. Но так и не нашел. Ты говорил, что мне суждено познать Истину. Я стар, но мои глаза не видят Истины. Они видят лишь мою смерть...
      - А я и не говорил тебе искать Истину, - отвечал ему Пророк. - Я лишь сказал, что тебе суждено ПОЗНАТЬ Истину.
      - Но Истины нет! - вскричал Странник. - Ее нет!
      Пророк ничего не ответил, а лишь усмехнулся печально.
      И Странник понял. Он познал Истину. Познал в последний миг, познал перед самой смертью. Теперь он мог спокойно умереть. Он знал Истину. Он закрыл глаза и ушел в мир иной.
      Отец Савелий умолк. Он обвел взглядом клериков, улыбнулся.
      - А вы познали Истину? - спросил он.
      - Да, - ответил Петр. - Истина в том, что на земле нет Истины...
      ГЛАВА 6
      - Ой, Мария, я такая счастливая! До сих пор не верю!
      Мария улыбалась.
      - А карета-то какая, карета прямо королевская!
      Карета вовсе не была королевской, и даже по сравнению с каретой графского управляющего она выглядела довольно скромно. Но Марта этого не замечала. Старая сказка, рассказанная ей в детстве бабушкой, становилась реальностью. Ей казалось, что прямо сейчас карета остановится, отворится дверца и прекрасный принц пригласит ее в свой дворец.
      Мария смотрела в окно. Мимо проплывали желтеющие моря пшеницы, уходя в необозримую даль. Там, вдали, их обнимало синее небо. Высоко в небе кружил орел. Один. Далеко от родных гор, далеко от земли, под самыми небесами, согретый солнцем.
      Сердце щипала легкая грусть. Позади оставался родимый дом, семья, детство. И юность. Орел, ты гордая, но одинокая птица, подумала Мария. И я тоже. Так же я в пути, далеко от родины. Но где то солнце, что согреет меня теплыми лучами? Где то синее небо, которое примет меня в свои объятья? Не знаю...
      Карета везла их в замок графини Ла Карди. Всего карет было четыре, по четыре девушки в каждой. Впереди ехала карета управляющего и эскорт - семеро графских дружинников. Дорога была не очень долгой, но тяжелой - досаждали жара и пыль. Несколько раз останавливались, заезжали в ближние села. Там управляющий снимал трактир целиком, заказывал на всех обед. Девушки шумели, смеялись - за время пути все успели перезнакомиться. Большинство было из Подогорья, несколько из Каменки и только Мария с Мартой - из Дубравы. Управляющий обедал отдельно. Путешествовать он тоже предпочитал в одиночестве. Звали его господин Иосиф. Это был человек необычный. Возраста его никто не знал, но на вид ему было не более тридцати. Несмотря на молодость, поведением он более походил на старика. Лицо его все время хранило хмурое или недовольное выражение, хоть он никогда не ругался и не кричал. Даже когда подвыпивший кучер перевернул на бугре его карету. Иосиф выбрался из перевернутой кареты, отряхнул кафтан и спокойно сказал побледневшему кучеру: "Эк тебя, братец, развезло... Зови-ка дружинников, пусть поднимут карету". Когда карету подняли, он молча залез внутрь и путешествие продолжалось.
      Он никогда не шутил и не смеялся. Дружинники его уважали, разговаривали с ним почтительно. Говорили, что управляющий пользуется большим расположением графини и имеет огромные полномочия. А еще говорили, что он не дворянского роду, а из вольных горожан. И будто бы долгое время работал в Эвиденском городском Совете простым писарем, а затем был взят графиней на должность управляющего замком.
      Господин Иосиф не расставался с небольшой оловянной фляжкой. Содержимое этой фляжки оставалось для всех загадкой, известно было лишь то, что управляющий частенько к ней прикладывается. Мария сначала подумала, что он пьет горькую, потому как не раз замечала странный блеск в глазах управляющего. Как-то она не удержалась и спросила об этом кучера, Стефана. Он посмотрел на нее строго, поскреб бороду и ответил: "Пьет? Не-е-е, у него болезня такая. Малокровие, кажись... А во фляжке у него настойка волчанки, значит. Как он из фляжки отопьет, так ему и полегчает. А так не, не пьет".
      - Ну чего заскучала, Маруська? - Марта толкнула ее в бок. - Скоро уж приедем, смотри, какой тут вид чудный! Они проезжали Горное. Действительно, природа здесь была красивой. Чего стоили одни только знаменитые Тарпакские горы! Задумчиво и неподвижно подпирали они облака. Холодные сверху, они теплели к подножью, встречаясь с землей. Бесстрастно взирали горы на мир - с высоты все кажется одинаково мелким.
      Но вот впереди показалась узкая горная дорога. Извиваясь, она уходила вверх. Замок находился в горах. Промелькнул дорожный столб. Старый деревянный указатель гласил: "Замок Каралхо. Владения графов Ла Карди". Было на нем изображено и что-то вроде герба, но за давностью лет ничего разобрать было нельзя.
      Когда они подъехали к замку, на землю спустился вечер. Замок Каралхо был, видимо, очень древним. Камни в его стенах потемнели и потрескались, поросли мхом. Угрюмо стояли башни. Ощущалась тяжесть многолетней истории замка. И все же он выглядел величественно. Может быть, несколько усталым был его взгляд, но не слабым, нет. И сквозило в этом взгляде что-то таинственное, что-то мрачное. Какая-то старая, страшная тайна.
      Снаружи же замок окружал пышный парк, не очень большой, но тщательно ухоженный. Деревья, впиваясь корнями в каменистую почву, стояли твердо, кусты образовывали живые зеленые стены.
      Карета миновала ворота и остановилась.
      - Проходите спокойно, не толпитесь!
      Внутри было довольно уютно. Ни сквозняков, ни излишней сырости в замке не было. На стенах горели факелы, на длинном столе стояли свечи в резных медных канделябрах.
      Один из таких канделябров держала в руке полная женщина в чепце и белом фартуке - госпожа Глория, старшая фрейлина пансиона. Она стояла в дверях, пропуская будущих воспитанниц. - Становитесь в ряд и слушайте, что я буду говорить. Только, пожалуйста, тише. Вот так.
      Девушки притихли и глазели по сторонам. Зала была огромной. Высокие стены уносили потолок в необозримую даль. В полутьме казалось, что потолка нет вообще, вместо него чернела пустота. Здесь было два камина, но сейчас они отдыхали, дожидаясь холодов. Голоса разносились по зале гулким эхом, медленно затихая. При слабом свете кое-где поблескивала позолота, дрожали красно-желтые блики на окнах. Каменный пол покрывали живописные узоры. В воздухе стоял неуловимый запах. Не то каменной пыли, не то окисленной меди.
      - Итак, вы уже можете считать себя фрейлинами, - продолжала старшая фрейлина. - Руководить вашим воспитанием и обучением буду я. И отвечать за вас тоже. Меня зовут госпожа Глория. Кроме меня, у вас будут другие учителя, но с ними вы познакомитесь позже.
      Госпожа Глория позвонила в колокольчик.
      Через несколько секунд в залу спустились по широкой каменной лестнице три девушки в одинаковых платьях, с опрятными белыми фартуками.
      - Это горничные, - представила их госпожа Глория. - Анна, Владислава и Хелена. Они познакомят вас со здешними порядками и будут заботиться обо всем необходимом.
      Госпожа Глория поправила фартук.
      - Теперь я расскажу вам о режиме. Не знаю, как вы там привыкли жить дома, а здесь у вас будет все строго по расписанию. Сейчас мы находимся в Северном крыле замка, здесь расположен наш пансион. Вы будете жить в комнатах, одна комната на двух девушек. Также в этом крыле замка есть учебная зала, библиотека, купальня, кухня, мой кабинет и комната горничных. В этой зале, Глория обвела рукой, - вы будете завтракать, обедать и ужинать. Завтрак - в семь утра, обед - в двенадцать и ужин - в восемь вечера. В десять часов все должны спать. В шесть утра вы уже должны быть на ногах. Восемь часов в день отводится занятиям, кроме того, вы будете по очереди дежурить на кухне и работать по хозяйству. Прохлаждаться вам будет некогда. В свободное время можете гулять в саду или сходить к озеру, но я рекомендую вам проводить его в библиотеке, - госпожа Глория подняла указательный палец.
      Девушки молча слушали.
      - Далее. Как вы понимаете, в замке, кроме вас, живут и другие люди. В том числе госпожа графиня. Поэтому существует несколько правил, за нарушение которых вы будете исключены из числа фрейлин и отправитесь домой, - госпожа Глория сдвинула брови. - Правило первое: запрещается в любое время заходить в иные помещения замка, кроме Северного крыла. Правило второе: выходить за территорию замка только с сопровождением. Правило третье: безоговорочное подчинение преподавателям. Ну и, разумеется, усердие в учебе. Неуспевающие будут отчислены. Все ясно?
      Девушки негромко зашумели, закивали.
      - Это хорошо. А теперь отправляйтесь в купальню, обмойтесь с дороги, переоденьтесь в новую одежду - горничные выдадут вам учебную форму. Затем вас распределят по комнатам. Оставите там свои вещи и к восьми часам спуститесь сюда, стол будет накрыт к ужину. Идите, осваивайтесь, - госпожа Глория улыбнулась.
      Учиться Марии было легко. В то время как другие девушки изучали грамоту, она проводила время в обширной библиотеке. Да, здесь было что почитать! Даже библиотека церковной школы, в которой она обучалась чтению, не могла сравниться с этой.
      Здесь были великолепные копии Послания, Откровений, Книги. Были жития святых и пророков, были молитвенники, сборники всех известных псалмов и проповедей.
      В массивных кожаных переплетах хранились старинные книги. Здесь были "Легендарные Сказания", "Воины Льда" и "Эхо трагедии" Тенакса, "Кровь Дракона" Тиреона Инга, "Заботы Звезд" Атимата, "Седьмой сын Седьмого сына" Дэймена, "Прах Ангела" Фай-Морено, "Страна Ворона" и "Надгробие" Терза, "Вечная Осень", "Путь богов" и "Цвети, грусть!" Лила Лэйка, редкое издание Атимата, в которое вошли "Гаиа", "Дикий Мед", "Атлантис", "В забытьи" и "Облака". Были "Колокол ведьмы", "Незваный Гость", "Старый Дуб" и "Тени" Лерсифума, "Амон", "Бессонные ночи", "Церемония" и "Фамильный призрак" Йадмона Гина, "Миньон" и "Потерянный сын" Каи Формса.
      Еще больше удивляло Марию то, что большинство этих книг были запрещены Орденом и подлежали сожжению. Маленький старичок библиотекарь в ответ на ее удивление хитро прищурился, огляделся по сторонам и быстро проговорил: "Да, конечно, я не оспариваю... Но разве можно уничтожать книги? Ведь это же святое! Вот, послушайте..."
      Он раскрыл толстый том Атимата и нараспев продекламировал:
      Слышу голос усталый пророка
      В забытьи...
      Ощущаю дыхание Рока
      В забытьи...
      Вижу огненный солнца венец
      В забытьи... Но придет моей песне конец
      Наяву.
      Или вот это:
      Судьба моя, душа моя - в твоих руках.
      Взовьется радуга в лазурных небесах,
      Я буду ждать тебя с улыбкой на устах.
      Приди во тьму, огнем развеяв страх.
      Но снова боль и кровь в твоих глазах.
      И снова смерть со златом на весах...
      Как трудно истину узреть в слезах!
      А правды нет в озлобленных сердцах.
      И старичок осторожно отложил книгу.