В разработке реактивного двигателя на жидком топливе наблюдался большой прогресс, что и впрямь улучшило бы рабочие характеристики этой летающей бомбы. Проектные работы были закончены в конце марта, и «Аичи эркрафт компани» в Нагое было приказано начать его производство. Новая модель получила название «Охка-22», чтобы отличать ее от обычной «Охки-11». Разрабатывалось и несколько других моделей, но в конце концов было решено остановиться на «Охке-43Б», оснащенной турбореактивным двигателем, смоделированным на манер немецкого двигателя Шварбля. Эту «охка» предполагалось катапультировать с пусковых площадок, расположенных на побережьях основных островов Японии. Новая модель «охка» для запуска с земли должна была иметь скорость 300 миль в час. Конструкторам НИЛА и представителям «Аичи эркрафт компани» сказали, что «Охка-43Б» должна стать основным оружием в предстоящей решающей обороне родных островов, и от нее зависит, одержит ли японская империя окончательную победу в войне.

В меморандуме говорилось: «Когда враг, полагая, что уничтожил все японские самолеты, боевые корабли и другие средства обороны, сосредоточит свои флотилии вокруг самой Японии для решающего вторжения, бомбы „Охка-43Б“, спрятанные в различных прибрежных укрытиях, будут запущены все сразу из катапульт, с тем чтобы похоронить вражеские войска вторжения в водной могиле».

Работа над «Охкой-43Б», а также над пусковыми установками шла в лихорадочном темпе и почти в том же направлении, какое предсказывали и предлагали американские военно-воздушные эксперты. Главный конструктор Мики заставлял себя работать в среднем по двадцать часов в сутки, отчасти потому, что, только целиком отдавшись работе, он мог позабыть о моральной и интеллектуальной дилемме, которая грозила свести его с ума. Он знал, что полагать, будто бомбы с самоубийцами спасут Японию от постыдного унижения – поражения со стороны Соединенных Штатов, это безумие. Понимал он и то, что следовать курсом самоубийств до последнего японца предосудительно с моральной точки зрения – зачем гробить понапрасну молодое поколение?

Однако же ему ничего не оставалось, кроме как работать над этим жестоким проектом, в котором высшее командование видело единственную возможность спасти Японию от вторжения. Мики, конструктор гробов для «Богов грома», считал себя такой же жертвой, как и они. Он прямо сходил с ума.

Соединение «Боги грома» было теперь, по сути, последним средством в битве против американских сил, высаживающихся на Окинаву. 2 апреля, на другой день после начала вторжения, первая эскадрилья «Кемму», состоявшая из четырех штурмовиков, нагруженных 500-килограммовыми бомбами, провела налет на корабли США, входившие во флот вторжения. На следующий день в сумерках восемь самолетов из второй эскадрильи «Кемму» были брошены в атаку против американских кораблей к югу от острова Амамиосима. Два из этих самолетов вернулись на базу из-за неполадок в двигателях.

Во время обоих этих налетов половина бомбардировщиков-самоубийц была уничтожена американскими истребителями, прежде чем они добрались до района цели. Из остальных 50% были сбиты в воздушном пространстве уже над целями. Это означало, что из общего числа взлетевших 12 бомбардировщиков протаранить американские корабли удалось только трем. Для обороны против американских истребителей каждому бомбардировщику было выделено всего по 200 патронов.

Энтузиазм даже самых преданных пилотов «Богов грома» значительно упал.

Бремя ожидания и предчувствие верной смерти стали еще тягостней. Во время двух с половиной часов полета от баз на Кюсю до района цели каждый из пилотов «Богов грома», отобранный для полетов на обычных самолетах в атаках «камикадзе», молчал, поглядывая то на небо перед собой, то на жесткую, блестящую поверхность воды внизу. Пилотам полагалось сообщать о первом контакте с врагом заранее обусловленными краткими кодами, но от нескольких из них после вылета с базы не поступило никаких сообщений. Послания же, которые дошли, были подобны привидениям:

«Вижу вражеские самолеты».

«Показались вражеские корабли».

«Начинаю пикировать».

«Иду на таран вражеского военного корабля».

«Иду на таран вражеского авианосца».

Японские разведывательные самолеты продолжали сообщать о невероятном наращивании числа американских судов вблизи Окинавы, как будто налеты «Богов грома» вообще не дали никаких результатов. Американский флот вторжения, пользуясь техникой, отработанной при освобождении Филиппин, имел три круга обороны, пробиться через которые было почти невозможно. Внешний круг состоял из эскадрилий истребителей-перехватчиков, базирующихся на авианосцы. Средний был представлен пикетирующими патрульными судами с радарами, в основном эсминцами, но и другими кораблями, а внутренний являл собой сплошную стену зенитных орудий на кораблях, охранявших авианосцы и десантные суда.

Высадившиеся американские войска продолжали с боями продвигаться в глубь острова Окинава, отвоевывая один плацдарм за другим. На второй день после высадки они уже стали использовать некоторые аэродромы для небольших самолетов. Японское верховное командование ВМС знало, что строительные батальоны США расчистят и починят летные поля, так что они могут использоваться большими бомбардировщиками, в пределах нескольких часов. С каждым часом возможность проведения японскими войсками действенной контратаки против американских наземных войск становилась все менее и менее вероятной. Было также очевидно, что, как только американские наземные войска овладеют Окинавой и смогут пользоваться аэродромами острова, авианосцы и корабли охранения смогут отойти за пределы досягаемости как «Богов грома», так и остатков японской авиации.

Полностью сознавая тяжесть создавшегося положения, японское верховное командование отдало Десятый военно-воздушный флот ВМС в распоряжение Пятого военно-воздушного флота на Кюсю. В лихорадочном темпе продолжались попытки усилить Шестой военно-воздушный флот армии и ввести его в бой. Адмирал Тоеда понимал, что судьба Японии решится в последующие десять дней.

3 апреля отдел ВМС военного штаба и Объединенный штаб флота направили несколько высокопоставленных сотрудников на авиабазу «Богов грома» в Каное с указаниями провести операцию «Кикусуи №1», которая предусматривала серию воздушных налетов – вплоть до последнего самолета – против сил союзников. В поддержку этих воздушных атак был отдан приказ отправить громадный линкор «Ямато» на Окинаву, где его огромные пушки могли посеять панику и произвести ужасные разрушения среди американских судов, окруживших остров.

Утром 4 апреля адмирал Тоеда объявил, что давно ожидаемая контратака начнется на следующий день.

В тот день, когда стало очевидно, что подготовка никак не закончится раньше 6 апреля, дата контратаки была перенесена на шестое.

Вице-адмирал Угаки, непосредственно несущий ответственность за проведение контратаки, стремясь ускорить приготовления, отдавал приказ за приказом. В серии вылетов смертников пилоты «Богов грома» в Каное, а также армей-ские и военно-морские пилоты на Тайване должны были находиться на острие атаки.

Угаки понимал, что это его последняя большая игра. Если и эта операция провалится, не может быть и речи об операциях «Кикусуи №2» или «№3». Для этой операции были реквизированы все до единого самолеты, которые только могли летать, в том числе старые «зиро» из Десятого военно-воздушного флота ВМС, использовавшиеся в качестве учебно-тренировочных. Из поступивших дополнительно самолетов для «Богов грома» в Каное было сформировано еще несколько эскадрилий пикирующих бомбардировщиков, загруженных 250-килограммовыми бомбами. Вновь прибывшие пилоты «Богов грома» из Десятого военно-воздушного флота ВМС были размещены во временных казармах в Нодзато.

Первостепенными целями эскадрильи пикирующих бомбардировщиков, приданной теперь соединению «Боги грома», должны были стать американские военные корабли, стоящие на якоре в портах Окинавы и в непосредственной близости от берега. Пилоты «Взрывающихся цветков вишни „охка“ должны были охотиться за авианосцами и другими курсирующими поблизости кораблями.

Утром 6 апреля южная оконечность Кюсю была частично закрыта облаками, однако погода на Окинаве была ясная. В Каное и на других авиабазах поблизости развернулась кипучая деятельность. Непрерывно звонили телефоны и ревели моторы самолетов.

В 8 утра с авиабазы в Каное взлетела первая партия истребителей и направилась на юг над островами, тянувшимися до Окинавы. Одна за другой взлетели еще три группы истребителей. Их задачей было отвлечь внимание вражеских истребителей от Окинавы. Их целью было обеспечить господство в воздухе над Окинавой и вокруг острова.

Патрулировать воздушное пространство над Амамиосимой и островами Кикаигасима были также отправлены армейские эскадрильи истребителей, чтобы, в случае необходимости, перехватить любой самолет, который может направляться в сторону Кюсю. Кроме того, были посланы другие самолеты – разбросать металлическую фольгу на западном побережье Окинавы, чтобы не дать американским радарам распознать приближающиеся японские самолеты.

Вскоре после вылета самолетов поступили сообщения разведки о том, что в водах к северу от Окинавы обнаружено четыре группы американских военных кораблей. Были срочно отправлены 60 самолетов ВМС совместно с 18 самолетами эскадрильи «Кемму» для налетов смертников на эти американские суда. Лишь четверо из атаковавших «Богов грома» сумели прорваться через американские истребители охранения и кольцо огня, взметнувшееся с американских кораблей, и радировать: «Иду на таран цели». Однако эта атака «Богов грома» и других самолетов имела определенный успех: она связала большое число американских самолетов, базирующихся на авианосцах.

В этом массированном налете против американских военно-воздушных сил на Окинаве приняло участие 6 армейских самолетов и 150 самолетов ВМС, в том числе пикирующие бомбардировщики «Богов грома» с 250-килограммовыми бомбами на борту.

Примерно в 12.30 японские самолеты наткнулись на первый круг охранения – американские истребители. Прежде чем основная масса самолетов смогла пробиться и полететь дальше к Окинаве, несколько японских самолетов было сбито. Следующий круг обороны – пикетирующие радарно-патрульные суда – сбил еще несколько японских самолетов. И все же более половины их прорвали оборону противника и стали приближаться к Окинаве. Американские корабли в непосредственной близости от острова сразу же принялись ходить зигзагом, ставить дымовые завесы, «перчить» небо противовоздушными заграждениями. К ним присоединились стоявшие на якоре в гаванях и у берега, заговорили их зенитные батареи.

Последовавшее сражение представляло собой сплошной кошмар взрывающихся самолетов и кораблей, воздух наполнился дымом, огненными шарами, разлетающимися в разные стороны металлическими обломками. Несмотря на оборонительные маневры американских кораблей и почти сплошную стену зенитного огня, несколько десятков «Богов грома» и других пилотов-смертников сумели поразить свои цели, отчего некоторые корабли загорелись, а другие в пределах нескольких минут пошли на дно.

Японский центр радиоперехвата в Каное перехватил отчаянные послания с американских кораблей на линии пикетирования вокруг острова:

«Мэйдэй! Мэйдэй! Нас атакуют!»

«На нас пикирут пять самолетов! Пять самолетов!..»

«Нам нужно охранение с воздуха! В нас врезались два камикадзе!»

«Нам нужен буксир!.. Нам нужна медицинская помощь!..»

Когда эта кровавая баня закончилась и погиб последний из «Богов грома», потонули два американских эсминца, минный тральщик и два транспорта с боеприпасами. Десять эсминцев, сторожевой корабль, легкий авианосец, семь тральщиков и ряд других американских кораблей получили серьезные повреждения.

В 16.30 адмирал Тоеда, главнокомандующий Объединенным флотом, прибыл из Токио в Каною, чтобы непосредственно руководить операцией. В шесть часов вечера он отдал приказ, чтобы линкор «Ямато» и восемь эсминцев вышли из пролива Бунго, где они находились в полной безопасности, и направились к Окинаве.

На следующее утро, сразу же после восьми часов, истребители Пятого военно-воздушного флота ВМС, прикрывшие «Ямато» с воздуха, были вынуждены вернуться на авиабазу для заправки. Чуть ли не сразу же «Ямато» и сопровождавшие его эсминцы подверглись нападению двух американских летающих лодок, которые, однако, удалось отогнать.

Вскоре после полудня при нудно моросящем дожде из-за облаков вырвалась волна базирующихся на авианосец самолетов и подвергла «Ямато» и сопровождающие его корабли торпедной и бомбовой атаке. Через несколько мгновений появилась вторая волна, а за ней – третья, причем каждая осыпала гигантский линкор градом бомб и торпед.

Примерно два часа спустя пораженный шестью бомбами и десятью торпедами самый большой в мире линкор взорвался и утонул, так и не поучаствовав ни в одном морском сражении. Для Японии это явилось еще одним опустошительным ударом.

Тем временем воздушные атаки смертников против американских сил вокруг Окинавы продолжались. 60 армейских самолетов и 10 самолетов ВМС сумели пробиться через линии американской обороны и атаковать американские корабли, стоявшие на якоре у Окинавы. Еще 40 самолетов ВМС совместно с 12 пикирующими бомбардировщиками из Четвертой эскадрильи «Кемму» соединения «Боги грома» провели атаку против судов США вблизи острова Кикаигасима между Окинавой и Кюсю.

Радиоперехват вражеских переговоров показал, что массированные налеты «камикадзе» произвели не только разрушения, но и вызвали у американцев деморализующий эффект. Перед подобной тактикой смертников у американцев не оказалось настоящей защиты, и они несли тяжелые потери. 32-е армейское соединение на Окинаве сообщало, что около 70 американских военных кораблей получили серьезные повреждения или были потоплены. Число американских бомбардировщиков, базирующихся на авианосцы и совершающих налеты на юго-западные острова, резко сократилось.

8 апреля военный штаб в Токио объявил, что за последние три дня японские военно-воздушные силы потопили два специальных авианосца, один линкор, один эсминец, пять транспортных и шесть неопознанных судов, а также вывели из строя еще три линкора, три крейсера, семь транспортных и шесть других неопознанных судов.

Вице-адмирал Угаки был доволен успехом операции «Кикусуи №1». Еще раньше он пришел к заключению, что, если первая особая атака «Кикусуи» против вторгающихся американских сил не принесет успеха, проводить дальнейшие атаки будет абсолютно бессмысленно. Теперь он воспрянул духом и считал, что, продолжая массированные налеты смертников, можно уничтожить столько военных кораблей врага, что американцы будут вынуждены отказаться от вторжения.

Он послал зашифрованную телеграмму адмиралу Тоеде, в которой говорилось: «На мой взгляд, сейчас самый подходящий момент для того, чтобы, изыскав резервы, провести против врага массированное наступление всеми силами. Предпринимаются всевозможные усилия, чтобы найти необходимые материалы и самолеты и продолжить специальные вылеты смертников».

Тоеда согласился с Угаки и ответил: «Все указывает на то, что в стане врага замешательство, а это дает нам неоспоримое преимущество, не воспользоваться которым просто грех». 9 апреля он отдал приказ немедленно приступить к операции «Кикусуи №2».

Угаки сознавал, что стоит только продолжить тактику налетов смертников при защите отечества, как уже будет невозможно остановиться, пока не разобьется последний самолет и не погибнет последний пилот из «Богов грома» – именно это имело место на Филиппинах.

И он, при полной поддержке Объединенного флота и Генерального штаба ВМС, очертя голову принялся проводить бесконечную воздушную операцию с вылетом смертников против американских сил.

Дождь, который начался в день гибели линкора «Ямато», лил три дня. Первая фаза операции смертников «Кикусуи №2» началась 11 апреля, в день, когда дождь прекратился. 60 самолетов ВМС, в том числе 16 пикирующих бомбардировщиков «Кикусуи №2» из пятой эскадрильи «Кемму», совершили налет на американские корабли около острова Кикаигасима. Трое «Богов грома» оказались не в состоянии добраться до района своих целей и возвратились на базу.

На следующий день, сразу же после полудня, была проведена основная часть операции «Кикусуи №2». В общей сложности 50 самолетов ВМС, 70 армейских и 9 «бетти», несущих «охка», принялись взлетать с авиабазы в Каное с интервалом в одну-две минуты и направились к американским кораблям, стоявшим на якоре вокруг Окинавы. Еще 19 пикирующих бомбардировщиков должны были отправиться на охоту за вражескими кораблями в водах вокруг острова. Пилот «охка», младший лейтенант запаса Сабуро Дохи, находился на второй «бетти» из третьей эскадрильи «охка». Всего за несколько мгновений до взлета он помогал сооружать койки с рамами из бамбука для офицеров в здании школы в Нодзато, рядом с авиабазой. Он ожидал доставки рам еще для шести коек и пятнадцати матрацев из тростника татами и едва успел крикнуть своему начальнику: «Пожалуйста, примите их вместо меня!» Из Канои самолет Дохи сначала направился к Восточно-Китайскому морю, намереваясь развернуться и подойти к побережью Окинавы с северо-западного направления. Через два часа после вылета эскадрилья «Богов грома» была замечена американскими самолетами, которые тут же их атаковали. Несколько «бетти» были изрешечены вражеским огнем и упали, объятые дымом и пламенем.

Младший лейтенант запаса Китатаро Миура, командир корабля «бетти», несущей Дохи и его «Взрывающийся цветок вишни», приказал пилоту сделать вираж и укрыться где-нибудь в облаках, над которыми они как раз летели. Спрятавшись от нападавших американских самолетов, «бетти» продолжал лететь дальше к Окинаве. Дохи сидел, сложив руки на груди и закрыв глаза. Можно было подумать, что он спит.

В 14.15 унтер-офицер Дзендиро Сугано, наблюдатель на самолете, заметил на горизонте караван кораблей. Настроив бинокль, он насчитал семь американских судов, идущих на всех парах в направлении Окинавы.

Дохи открыл глаза, встал и выглянул из окошечка. Без бинокля он ничего не увидел, но понял, что его час настал. Он снял фуражку, отстегнул спасательный жилет и повязал на голову повязку «Богов грома». Потом снял пристегнутый на ремне пистолет и протянул его Сугано.

– Мне он больше не понадобится, – спокойно сказал он. – Пожалуйста, передайте его младшему лейтенанту Терасите с приветом от меня.

Сугано отложил пистолет в сторону и открыл люк в полу, ведущий в подвешенный под «бетти» самолетик «охка». Бледный и молчаливый, Дохи, будто в трансе, кивнул Сугано и опустился в крошечную кабинку «охка».

Сугано окинул Дохи сверху прощальным взглядом, затем отдал честь и быстро закрыл люк.

Секунд через пять Дохи подал знак, что готов.

Вокруг самолета стали рваться зенитные снаряды, от которых появлялись облачка пурпурного дыма, препятствовавшего видимости. Один снаряд разорвался так близко, что «бетти» резко встряхнуло. Самолет летел на высоте 6000 м и находился примерно в 18 000 м от цели.

Сугано передал на авиабазу в Каное, что они готовы запустить Дохи и его нагруженную бомбой «охка». Командир корабля Миура передал Дохи сигнал «сброс» и нажал кнопку расстыковки. Взрыва не последовало – не сработал взрыватель.

– Сугано! – заорал командир корабля. – Потяни за рычаг расстыковки!

Сугано прошел по проходу к сиденью первого штурмана и быстро дернул за проводок расцепляющего устройства, тянувшийся к державшему «охка» зажиму. «Бетти» тут же приподнялась, что указывало на то, что маленький, но тяжелый самолетик наконец-то отцепился.

«Охка» стремительно понеслась впереди «бетти» в прямом пике по направлению американских судов на горизонте. Когда самолетик несся к каравану судов внизу, оставляя за собой дымный след, Сугано на мгновение увидел отблеск лучей красного поднимающегося солнца на повязке «Богов грома».

Чтобы уйти от зенитного огня с американских кораблей, «бетти» резко свернула вправо. Сугано неотрывно смотрел на дымок, оставляемый «охка». Дымовой след вдруг кончился, а мгновение спустя с поверхности моря стал подниматься столб густого черного дыма. Секунда проходила за секундой, и Сугано уже увидел у основания дымного столба разрастающееся пятно масла. Оно ярко блестело в свете пополуденного солнца. В воде замелькали крошечные точечки.

– Попали! Цель поражена! – крикнул он остальным членам экипажа.

Понимая, что заснять эту сцену они не в состоянии (камеру сняли, чтобы уменьшить вес самолета), Сугано добавил:

– Скорее! Зарисуйте эту сцену, чтобы мы могли показать, что поразили цель!

Миура схватил карандаш и блокнот и быстро набросал изображение горящего корабля. Сугано приготовил шифрованное послание, в котором говорилось: «Потоплен один линкор», и в 15.15 передал его в Каною.

Несколько минут спустя правый двигатель «бетти» загорелся и стал дымиться. Пилот тут же потянул за рычаг управления и не отпускал, пока самолет не достиг своей максимальной высоты. Тогда он толкнул рычаг вперед и стал пикировать. Благодаря этому маневру огонь погас.

Пилот взял курс на залив Кагосима, идя на высоте 1500 м, и в 17.45 сумел посадить самолет на авиабазе в Каное. После приземления экипаж обнаружил, что в самолете более пятидесяти пробоин от шрапнели, некоторые чуть ли не фут в диаметре.

Когда уставшие, но возбужденные члены экипажа «бетти» вошли в здание штаба, их встретил командир эскадрильи Ягита, который закричал:

– Это правда, что вы потопили два линкора?

Миура удивился.

– Нет, сэр. Один линкор, – ответил он.

– Но в вашем радиопослании говорилось два! – настаивал Ягита, держа в руках полученное от Сугано послание.

Сразу же стало очевидно, что Сугано допустил ошибку и, пребывая в радостном возбуждении, неправильно прочитал шифровальную книгу, когда кодировал послание.

Офицеры штаба Военно-воздушного флота ВМС в конечном счете пришли к заключению, что в общей сложности в результате операции «Кикусуи №2» было потоплено 11 американских военных кораблей, в том числе один авианосец, линкор, два крейсера и семь других судов, которые не были идентифицированы. На самом же деле в тот день были потоплены крейсер и еще один неопознанный корабль, а два линкора, десять крейсеров и еще один другой корабль получили тяжелые повреждения и фактически на время вышли из строя.

Тот факт, что в списке судов, получивших повреждения, было столько крейсеров, означал, что пилоты «камикадзе», пробившись сквозь строй вражеских истребителей, атаковали первую линию вражеских кораблей, то есть сторожевое охранение, состоявшее в основном из крейсеров. Самолетам-носителям «Богов грома» до сих пор еще не удавалось прорваться за линию сторожевого охранения американских кораблей из-за низкой скорости и уязвимости как перед вражескими истребителями, так и перед зенитным огнем с крейсеров.

Корабль, который поразил Дохи, на самом деле оказался эсминцем «Мэннерт Л.Эйбел». В результате более раннего попадания в него самолета «камикадзе», который врезался с правого борта и взорвался в машинном отделении, он не мог самостоятельно передвигаться. Дохи тоже угодил в корабль с правого борта, около передней дымовой трубы. От последовавшего взрыва корабль развалился на два части и через три минуты затонул. Находившиеся на его борту 114 моряков и офицеров погибли. Именно успех Дохи продемонстрировал, что по силе взрыва самолеты «охка» превосходят обычные самолеты «камикадзе».

Согласно документам ВМС США, в этот день имели место всего четыре атаки «Богов грома». Один из «охка» избрал своей целью эсминец – минный тральщик «Джефферс», который направлялся, чтобы снять команду с эсминца «Эйбел». В корабль этот «охка» не попал, а угодил в воду метрах в пятидесяти от правого борта. Взрыв был таким мощным, что взрывной волной покорежило верхнюю палубу «Джефферса».

Два других «охка» атаковали эсминец «Стенли», который находился в первой линии сторожевого охранения американских сил. Снарядом зенитки эсминца оторвало крыло одного «охки», когда он пикировал на «Стенли». Он накренился над кораблем, ушел в сторону для новой атаки, снеся при этом опознавательные знаки корабля, отскочил в сторону и взорвался примерно в 1800 м от правого борта судна. Другой «охка» угодил «Стенли» в нос с правого борта, но прошел через корпус и взорвался над водой с левого борта. «Охка» был спроектирован, чтобы пронзать тяжелую броню больших военных кораблей, и буквально пробуравил «Стенли», оставив зияющее отверстие, которое было серьезным, но далеко не фатальным.