Старшина обходит строй новичков и предупреждает: - Вам придется туго, ребята. Фамилия у меня Волков, но сам я по натуре еще злей. Так что советую не выводить меня из терпения. А теперь давайте знакомиться. Как ваша фамилия, рядовой? Маленький, короткостриженый солдат смущенно молчит. - Ну, смелее! Я Волков, а вы? Не заставляйте меня повторять вопрос. - Рядовой Волкогонов, товарищ старшина,- набравшись смелости, сообщает солдат.
      Старшина отчитывает солдата: - Вы снова опоздали в строй, рядовой Ежик! - Товарищ прапорщик, яЄ - Старайтесь молчать, когда со мной разговариваете!
      Старшина собрал сержантов роты и говорит: - Требую, чтобы вы добивались от солдат как можно более широкого шага. - Какой смысл? - спрашивает один из командиров отделений. - При широком шаге обувь изнашивается меньше, чем при нешироком.
      Старшина проводит занятие по строевой подготовке: - Равняйсь! Смирно! Отставить! Равняйсь! Смирно! Отставить! Товарищи солдаты! Будем тренироваться до тех пор, пока не услышу щелчка при повороте головы направо, Ясно? Равняйсь! Смирно! Энергичней! Не слышу щелчка!
      Старшина роты приглашает солдата и спрашивает: - Это правда, Кузькин, что вы инженер-электрик? - Так точно, товарищ прапорщик! - Тогда я вам нашел дело по специальности. Будете теперь следить, чтобы в роте гасили свет ровно в двадцать три часа. Ясно?
      Командир танка задает вопросы членам экипажа: - Что главное в танке? - Орудие,- отвечает один. - Броня,- отвечает второй. - Гусеницы,- докладывает третий. - Нет, товарищи,- говорит сержант.- Главное в танке - не дрейфить.
      Из комиссии в военкомате молодой парень сообщает окулисту: - Я крайне близорук, доктор. - Хорошо, учтем. Вас направят в подразделение, где имеют дело с очень крупными предметами.
      После собеседования при поступлении в военное училище вылетает взмыленный парень. - Приняли? - Думал, зарежут. На два вопроса ответил отлично, на третьем сыпанулся по-мертвому. - На какие вопросы ответил? - По истории спросили, когда я родился. Ответил точно. По географии спросили, где родился. Ответил без ошибок. А на политике сыпанулся. - Какой был вопрос? - Что такое ООН? Я знаю, 00Ж - женская, 00М - мужская; а вот два ноля Н не знал. - И что же это такое? - Оказывается, Организация Объединенных Наций.
      Два солдата несут из кухни огромный бак. Инспектирующий говорит: - Минутку, я сниму пробу. - Нельзя, товарищ майорЄ- предупреждает солдат.
      Командир кавалерийского полка приходит утром в свой штаб. Дежурный встречает его докладом: - Товарищ полковник! За время вашего отсутствия в полку никаких происшествий не случилось. 3а исключением того, что сдохла собака Жучка. - Какая Жучка! - удивляется полковник. - Та, что всегда бегала возле штаба. Рыжая.
      Командир дивизии вызвал молодого лейтенанта и распекает: - Мне доложили, что вы распускаете слухи, будто нашу дивизию расформируют. Это ерунда, и я вынужден вас наказать. В это время генералу передали срочный пакет. Тот его разорвал, прочитал бумагу и спрашивает: - Кстати, лейтенант, где вы подхватили новость о нашем расформировании? - На рынке, товарищ генерал. Бабка Агафья сообщила. - Голубчик, а не сможете вы еще раз пойти на рынок? Попытайтесь узнать, куда меня переведут после расформирования?
      Молодому командиру полка присвоили звание полковника. Надев только что полученную папаху, он отправился в казарму - себя показать и поглядеть, как к его новому званию отнесутся подчиненные. Дневальный по роте встретил его командой: "Рота, смирно!", а дежурный подлетел с рапортом: "Товарищ подполковник, за время вашего отсутствия в роте никаких происшествий не случилось!" Удрученный тем, что нового его звания не заметили, полковник начал терпеливо подводить сержанта к тому, чтобы тот исправил ошибку: - Скажите, сержант, вы знаете, кто у вас в стране носит папахи? - Гуцулы, товарищ подполковник! - бодро ответил сержант.
      Дежурный по полку докладывает командиру: - Товарищ полковник, по-моему, это вас к телефону. - По-вашему или точно? - Затрудняюсь ответить, но в трубке спросили: "Это ты, старый хрен?"
      Учитель на уроке природоведения спрашивает сына военного моряка: - Как называются существа, одинаково хорошо чувствующие себя на суше и на море? - Матросы.
      - Папа,- спрашивает сын отца-капитана,- это правда, что военные остаются спокойными в любой обстановке? Или то сказки для дурачков? - Это точно,- ответил отец. - Тогда я тебе покажу свой школьный дневник.
      Два мальчика, живущие в одном гарнизонном доме, выхваляются один перед другим: - А у меня папа капитан. - А у меня прапорщик, зато у него самый большой в гарнизоне живот!
      Сын спрашивает отца-офицера: - Папа, какая разница между винтовкой и автоматом? - Существенная! Вспомни, как разговариваю я и как твоя мама.
      Встречаются в городе два сослуживца. Один говорит другому: - Не знаю, что и делать. Жизнь стала просто невыносимой. Все строго регламентировано. Каждая минута под контролем. Приказы идут один за другимЄ - У вас новый командир полка? - Нет, у меня новая жена.
      Посредник на ротных учениях посреди ровного поля подает команду: - Воздух! - Рота, в кусты! - отдает приказ командир. - Какие кусты? - удивляется посредник.- Их здесь нигде нет! - Самолетов тоже,- парирует капитан.
      Замполит читает мораль офицеру - любителю выпить: - Если бы вы не пили, лейтенант, давно были бы капитаном. - Спасибо за совет. Но когда я выпью, всегда чувствую себя майором.
      Военному цензору вручили на визирование книгу "Слово о полку Игореве". Руководствуясь параграфами инструкций, запрещающих упоминать фамилии и имена командиров полков, цензор сделал правку, и название книги стало выглядеть так: "Слово об Н-ской части".
      Американская разведка выкрала чертежи советской ракеты, и на американском заводе изделие воспроизвели. Ракета не сработала. В откровенной беседе с советским военным атташе один из американцев спросил: - Как же так? Чертежи подлинные, а ракета не взлетела. - Все в порядке,- заверил военный атташе.- У нас главный секрет не в самом проекте, а в дефектной ведомости.
      На политзанятиях солдат формулирует ответ на вопрос, что такое война: - Война - это попытка солдат своими зубами развязать узел, который политики запутали языками.
      На фронте полковник обходит строй женской роты связи. У всех видит медаль "За боевые заслуги". Лишь у одной он замечает медаль "За отвагу". Спрашивает заинтересованно: "Почему у вас такая медаль?" - "А я сопротивлялась, товарищ полковник",- гордо ответила связистка.
      Старый кавалерист рассказывает: "Все эти байки об особом уме лошадей во многом надуманны. Помню, меня крепко ранило. Я упал и потерял сознание. Мой конь Воронок без меня поскакал в расположение эскадрона и привел с собой врача".- "Так это подтверждает, что кони умны".- "Как бы не так! Вы знаете, кого он привел? Ветеринара! Чего от коня было ждать?"
      Ветеран рассказывает внуку о своей военной молодости. "Был случай, когда я сражался один против целого батальона. И представь, только одному немцу удалось остаться живым",- "Дедуля,- возразил мальчик.- Помнится, ты раньше говорил, что врагов была рота"."Верно, говорил, Но ты был тогда слишком мал, чтобы я мог рассказать тебе всю горькую правду".
      Генерал Драгомиров слыл знатоком офицерского этикета. Однажды в офицерском собрании его спросили, как правильно наклонять тарелку при доедании супа - от себя или к себе. - Смотря какой у вас тактический замысел,- ответил Драгомиров.Если стремитесь облить товарища, наклоняйте от себя. Если есть необходимость облиться самому - наклоняйте к себе.
      Капитан-ракетчик объясняет солдатам законы гравитации. - Ракета, пущенная со скоростью меньше космической, обязательно падает на землю. - А если упадет в океан? - задает вопрос солдат. - Это касается корабельных ракет, пусть вас это не волнует,успокоил ракетчиков командир,
      Цыган вернулся из армии. Его спрашивают: "Ну как, не пропал там?" - "Что вы, ромалы, там пропасть нельзя. Сержанты пересчитывают солдат раз по двадцать в день. Тут уж никуда не денешься."
      Старшина спрашивает сержанта: - Вы сегодня чистили сапоги? - А разве сегодня пускают в увольнение?
      - Как вы считаете, рядовой Кубик, будет третья мировая война? задает вопрос на занятиях командир. - Нет, мировой войны не будет. Но борьба за мир может пойти такая, что камня на камне не останется.
      Разведчик докладывает сержанту: - На севере отсюда замечена группа "духов". - Отлично! Мы сейчас начнем наступление на юг.
      Родители спрашивают солдата-афганца: - Что самое тяжелое в воинском снаряжении? - В жару в пустыне самое главное - фляга без воды.
      Солдат-афганец вернулся домой. На улице встретил товарища, служившего во внутреннем военном округе. Тот увидел на груди афганца орден и две медали. Сказал обиженно: - Устраиваются люди! Вместе призывались, в одно время уволились. А он вон сколько наград нахватал!
      Командир взвода связи, нарисовав синусоиду, объясняет солдатам, как движется но проводам электрический ток. Один солдат замечает: - Все ясно, кроме одного - как эта кривуля проходит по прямому каналу? Быть такого не может!
      .G.12.TIF;3.92";2.8";TIFF
      ИЗ СТАРЫХ РОССИЙСКИХ
      АНЕКДОТОВ
      Однажды в Царском Селе императрица, проснувшись ранее обыкновенного, вышла на дворцовую галерею подышать свежим воздухом и увидела у подъезда несколько придворных служителей, которые поспешно нагружали телегу казенными съестными припасами. Екатерина долго смотрела на эту работу, не замечаемая служителями, наконец крикнула, чтобы кто-нибудь из них подошел к ней. Воры оторопели и не знали что делать. Императрица повторила зов, и тогда один из служителей явился к ней в величайшем смущении и страхе. - Что вы делаете? - спросила Екатерина.- Вы, кажется, нагружаете вашу телегу казенными припасами? - Виноваты, ваше величество,- отвечал служитель, падая ей в ноги. - Чтоб это было в последний раз,- сказала императрица,- а теперь уезжайте скорее, иначе вас увидит обер-гофмаршал и вам жестоко достанется от него.
      На звон колокольчика Екатерины никто не явился из ее прислуги. Она идет из кабинета в уборную и далее и, наконец, в одной из задних комнат видит, что истопник усердно увязывает толстый узел. Увидев императрицу, он оробел и упал перед ней на колени. - Что такое? - спросила она. - Простите меня, ваше величество; - Да что же такое ты сделал? - Да вот, матушка-государыня: чемодан-то набил всяким добром из дворца вашего величества. Тут есть и жаркое и пирожное, несколько бутылок пивца и несколько фунтиков конфет для моих ребятишек. Я отдежурил мою неделю и теперь отправляюсь домой. - Да где же ты хочешь выйти? - Да вот здесь, по этой лестнице. - Нет, здесь не ходи, тут встретит тебя обер-гофмаршал, и я боюсь, что детям твоим ничего не достанется. Возьми-ка свой узел и иди за мною. Она вывела его через залы на другую лестницу и сама отворила дверь: - Ну, теперь с Богом!
      В 1789 и 1790 годах адмирал Чичагов одержал блистательные победы над шведским флотом, которым командовал сначала герцог Зюдерманландский, а потом сам шведский король Густав III. Старый адмирал был осыпан милостями императрицыЄ При первом после того приезде Чичагова в Петербург императрица приняла его милостиво и изъявила желание, чтобы он рассказал ей о своих походах. Для этого она пригласила его к себе на следующее утро. Государыню предупреждали, что адмирал почти не бывал в хороших обществах, иногда употребляет неприличные выражения и может не угодить ей своим рассказом. Но императрица осталась при своем желании. На другое утро явился Чичагов. Государыня приняла его в своем кабинете и, посадив против себя, вежливо сказала, что готова слушать. Старик началЄ Не привыкнув говорить в присутствии императрицы, он робел, но чем дальше входил в рассказ, тем больше оживлялся и наконец пришел в такую восторженность, что кричал, махал руками и горячился, как бы при разговоре с равным себе. Описав решительную битву и дойдя до того, когда неприятельский флот обратился в полное бегство, адмирал все забыл, ругал трусов-шведов, причем употреблял такие слова, которые можно слышать только в толпе черного народа. "Я ихЄ я ихЄ" кричал адмирал. Вдруг старик опомнился, в ужасе вскочил с кресел, повалился перед императрицейЄ - Виноват, матушка, ваше императорское величествоЄ - Ничего,- кротко сказал императрица, не давая заметить, что поняла непристойные выражения,- ничего, Василий Яковлевич, продолжайте, я ваших морских терминов не разумею.
      У императрицы Екатерины околела любимая собака Томсон. Она просила графа Брюса распорядиться, чтобы с собаки содрали шкуру м сделали чучело. Граф Брюс приказал об этом Никите Рылееву. Рылеев был не из умных; он не понял и отправился к богатому и известному в то время банкиру по фамилии Томпсон и передал ему волю императрицы. Томпсон не на шутку перепугался, побежал к императрице просить прощении, но по дороге помер.
      Английский посланник подарил Екатерине телескоп, который ей очень понравился. Придворные, желая угодить государыне, спешили наводить инструмент на небо и уверяли, что довольно ясно различают на луне горы. - Я вижу не только горы, но и лес,- сказал граф Львов. - Вы возбуждаете мое любопытство,- произнесла Екатерина, поднимаясь с кресла, чтобы посмотреть. - Торопитесь, государыня, иначе начали рубить лес, вы не успеете.
      К Державину пришел какой-то сочинитель прочесть свое произведение. Старик часто засыпал при таких чтениях. Так случилось и на этот раз. Жена Державина, сидевшая рядом, непрестанно толкала его. Но сон так одолел старика, что он даже захрапел. Когда жена разбудила его, Державин в гневе закричал: - Ты никогда не дашь мне выспаться!
      Однажды в Сенате Разумовский отказался подписать решение, которое считал несправедливым. - Государыня желает, чтоб дело решено было таким образом,объявили ему сенаторы. - Если так - не смею ослушаться,- сказал Разумовский и подписал свою фамилию "вверх ногами". Этот поступок сразу же стал известен императрице, та потребовала объяснений. - Я исполнил вашу волю, но так как покривил совестью, то и подпись моя кривая.
      Однажды Львов ехал вместе с Потемкиным в Царское Село и всю дорогу должен был сидеть, прижавшись в угол экипажа, не смея проронить слова, потому что светлейший находился в мрачном настроении духа и упорно молчал. Когда Потемкин вышел из кареты, Львов остановил его и с умоляющим видом сказал: - Ваша светлость, у меня есть до вас покорнейшая просьба. - Какая? - спросил изумленный Потемкин. - Не пересказывайте, пожалуйста, никому, о чем мы говорили с вами дорогою. Потемкин расхохотался, и хандра его, конечно, исчезла.
      Как-то раз, за обедом у императрицы, зашел разговор о ябедниках. Екатерина предложила тост за честных людей. Все подняли бокалы, один Разумовский не дотронулся до своего. Государыня, заметив это, спросила его, почему он не доброжелательствует честным людям? - Боюсь - мор будет,- отвечал Разумовский.
      Шувалов, заспорив однажды с Ломоносовым, сказал сердито: "Мы отставим тебя от Академии".- "Нет,- возразил великий человек,разве Академию отставите от меня".
      Один придворный спросил Балакирева: - Не знаешь ли ты, отчего у меня болят зубы? - Оттого,- отвечал шут,- что ты их беспрестанно колотишь языком. Придворный был точно страшный говорун и должен перенесть насмешку Балакирева без возражений.
      Педрилло (итальянский придворный скрипач.- Сост.) дал пощечину одному истопнику и за это был приговорен к штрафу в три целковых. Бросив на стол вместо трех шесть целковых. Педрилло дал истопнику еще пощечину и сказал: - Ну, теперь мы совсем квиты.
      Двух кокеток, между собою поссорившихся, спросил Кульковский: - О чем вы бранитесь? - О честности,- отвечали те. - Жаль, что взбесились из-за того, чего у вас нет,- сказал он.
      Молодая и хорошенькая собою дама на бале у герцога Бирона сказала во время разговора о дамских нарядах: - Нынче все стало так дорого, что скоро нам придется ходить нагими. - Ах сударыня,- обрадовались мужчины,- это было бы самым лучшим нарядом.
      Для домашнего наказания в кабинете Шешковского находилось кресло особого устройства. Приглашенного он просил сесть в это кресло, и как скоро тот усаживался, одна сторона, где ручка, по прикосновению хозяина вдруг раздвигалась, соединялась с другой стороной кресел и замыкала гостя так, что он не мог ни освободиться, ни предотвратить того; что ему готовилось. Тогда, по знаку Шешковского, люк с креслами опускался под пол. Только голова и плечи виновного оставались наверху, а все прочее тело висело под полом. Там отнимали кресло, обнажали наказываемые части и секли. Исполнители не видели, кого наказывали. Потом гость приводим был в прежний порядок и с креслами поднимался из-под пола. Все оканчивалось без шума и огласкиЄ Раз Шешковский сам попал в свою ловушку. Один молодой человек, уже бывший у него в переделке, успел заметить и то, как завертывается ручка кресла, и то, отчего люк опускается; этот молодой человек провинился в другой раз и опять был приглашен к Шешковскому. Хозяин по-прежнему долго выговаривал ему за легкомысленный поступок и по-прежнему просил его садиться в кресло. Молодой человек отшаркивался, говорил: "Помилуйте, ваше превосходительство, я постою, я еще молод". Но Шешковский все упрашивал и, окружив его руками, подвигал его ближе и ближе к креслам и готов уже был посадить сверх воли. Молодой человек был очень силен; мгновенно схватил он Шешковского, усадил его самого в кресло, завернул отодвинутую ручку, топнул ногой иЄ кресло с хозяином провалилось. Под полом началась работа! Шешковский кричал, но молодой человек зажимал ему рот, и крики, всегда бывавшие при таких случаях, не останавливали наказания. Когда порядочно высекли Шешковского, молодой человек бросился из комнаты и убежал домой. Как освободился Шешковский из засады, это осталось только ему известно.
      Когда Потемкин сделался после Орлова любимцем императрицы Екатерины, сельский дьячок, у которого он учился в детстве читать и писать, наслышавшись в своей деревенской глуши, что бывший ученик его попал в знатные люди, решился отправиться в столицу и искать его покровительства и помощи. Приехав в Петербург, старик явился во дворец, где жил Потемкин, назвал себя и был тотчас же введен в кабинет князя. Дьячок хотел было броситься в ноги светлейшему, но Потемкин удержал его, посадил в кресло и ласково спросил: - Зачем ты прибыл сюда, старина? - Да вот, ваша светлость,- отвечал дьячок, пятьдесят лет Господу Богу служил, а теперь выгнали за ненадобностью: говорят, дряхл, глух и глуп стал. Приходится на старости лет побираться мирским подаяньем, а я бы еще послужил матушке-царице - не поможешь ли мне у нее чемнибудь? - Ладно,- сказал Потемкин,- я похлопочу. Только в какую же должность тебя определить? Разве в соборные дьячки? - Э нет, ваша светлость, возразил дьячок,- ты теперь на мой голос не надейся; нынче я петь-то уж того - ау! Да и видеть, надо признаться, стал плохо; печатное едва разбирать могу. А все же не хотел бы даром хлеб есть. - Так куда же тебя приткнуть? - А уж не знаю. Сам придумай. - Трудную, брат, ты мне задал задачу,- сказал улыбаясь Потемкин.- Приходи ко мне завтра, а я между тем подумаю. На другой день утром, проснувшись, светлейший вспомнил о своем старом учителе и, узнав, что он давно дожидается, велел его позвать. - Ну, старина,- сказал ему Потемкин,- нашел я тебе отличную должность. - Вот спасибо, ваша светлость, дай Бог здоровья. - Знаешь Исаакиевскую площадь? - Как не знать; и вчера и сегодня через нее к тебе тащился. - Видел Фальконетов монумент императора Петра Великого? - Еще бы! - Ну так сходи же теперь, посмотри, благополучно ли он стоит на месте, и тотчас мне донеси. Дьячок в точности исполнил приказание. - Ну что? - спросил Потемкин, когда он возвратился. - Стоит, ваша светлость. - Крепко? - Куда как крепко, ваша светлость. - Ну и хорошо. А ты за этим каждое утро наблюдай да аккуратно мне доноси. Жалование же тебе будет производиться из моих доходов. Теперь можешь идти домой. Дьячок до самой смерти исполнял эту обязанность и умер, благословляя Потемкина.
      Однажды Потемкин, недовольный запорожцами, сказал одному из них: - Знаете ли вы, хохлачи, что у меня в Николаеве строиться такая колокольня, что как станут на ней звонить, так в Сечи будет слышно? - То не диво,- отвечает запорожец,- у нас в Запорозцине е такме кобзары, що як заиграють, то аже у Петербурги эатанцують.
      Князь Потемкин во время очаковского похода влюблен был в графиню. Добившись свидания и находясь с нею в ставке, он вдруг дернул за звонок, и пушки кругом всего лагеря загремели. Муж графини, человек острый и безнравственный, узнав о причине пальбы, сказал, пожимая плечами: "Экое кири куку!"
      На Потемкина часто находила хандра. Он по целым суткам сидел один, никого к себе не пуская, в совершенном бездействии. Однажды, когда он был в таком состоянии, накопилось множество бумаг, требовавших немедленного разрешения; но никто не смел к нему войти с докладом. Молодой чиновник по имени Петушков, подслушав толки, вызвался представить нужные бумаги князю для подписи. Ему поручили их с охотою и с нетерпением ожидали, что из этого будет. Потемкин сидел в халате, босой, нечесаный, грызя ногти в задумчивости. Петушков смело объяснил ему, в чем дело, и положил перед ним бумаги. Потемкин молча взял перо и подписал их одну за другою. Петушков поклонился и вышел в переднюю с торжествующим лицом: "Подписал!.." Все к нему кинулись, глядят: все бумаги в самом деле подписаны. Петушкова поздравляют: "Молодец, нечего сказать". Но кто-то всматривается в подпись - и что же? На всех бумагах вместо: князь Потемкин подписано: Петушков, Петушков, ПетушковЄ
      У Потемкина был племянник Давыдов, на которого Екатерина не обращала никакого внимания. Потемкину это казалось обидным, и он решил упрекнуть императрицу, сказав, что она ему не только никогда не дает никаких поручений, но и не говорит с ним. Она отвечала, что Давыдов так глуп, что, конечно, перепутает всякое поручение. Вскоре после этого разговора императрица, проходя с Потемкиным через комнату, где между прочим вертелся Давыдов, обратилась к нему: - Пойдите посмотрите, пожалуйста, что делает барометр. Давыдов с поспешностью направился в комнату, где висел барометр, и, возвратившись оттуда, доложил: - Висит, ваше величество. Императрица, улыбнувшись, сказала Потемкину: - Вот видите, что я не ошибаюсь.
      Когда Пугачев сидел на Меновом дворе, праздные москвичи между обедом и вечером заезжали на него поглядеть, подхватить какоенибудь от него слово, которое спешили потом развозить по городу. Однажды сидел он задумавшись. Посетители молча окружили его, ожидая, чтоб он заговорил. Пугачев сказал: "Известно по преданиям, что Петр I во время Персидского похода, услыша, что могила Стеньки Разина находилась невдалеке, нарочно к ней поехал и велел разметать курган, дабы увидеть хоть его костиЄ" Всем известно, что Разин был четвертован и сожжен в Москве. Тем не менее сказка замечательная, особенно в устах Пугачева. В другой раз некто, симбирский дворянин, бежавший от него, приехал на него посмотреть и, видя его крепко привинченного на цепи, стал осыпать его укоризнами. Дворянин был очень дурен лицом, к тому же и без носу. Пугачев, на него посмотрев, сказал: "Правда, много перевешал я вашей братии, но такой гнусной образины, признаюсь, не видывал".
      В 1770 году, по случаю победы, одержанной нашим флотом над турецким при Чесме, митрополит Платон произнес в Петропавловском соборе в присутствии императрицы и всего двора речь, замечательную по силе и глубине мыслей. Когда вития, к изумлению слушателей, неожиданно сошел с амвона к гробнице Петра Великого и, коснувшись ее, воскликнул: "Восстань теперь, великий монарх, отечества нашего отец! Восстань теперь и воззри на любезное изобретение свое!", то среди общих слез и восторга Разумовский вызвал улыбку окружающих его, сказав им потихоньку: "Чего вин его кличе? Як встане, всем нам достанется".
      Князь Цицианов, известный поэзиею рассказов, говорил,что в деревне его одна крестьянка, разрешилась от долгого бремени семилетним мальчиком, и первое слово его, в час рождения, было: "Дай мне водки!"
      Зимою Павел выехал из дворца на санках прокатиться. Дорогой он заметил офицера, который был столько навеселе, что шел, покачиваясь. Император велел своему кучеру остановиться и подозвал к себе офицера. - Вы, господин офицер, пьяны,- грозно сказал государь,становитесь на запятки моих саней. Офицер едет на запятках за царем ни жив ни мертв. От страха у него и хмель пропал. Едут они. Завидя в стороне нищего, протягивающего к прохожим руку, офицер вдруг закричал государеву кучеру: - Остановись! Павел, с удивлением, оглянулся назад. Кучер остановил лошадь. Офицер встал с запяток, подошел к нищему, полез в свой карман и, вынув какую-то монету, подал милостыню. Потом он возвратился и встал опять на запятки за государем. Это понравилось Павлу. - Господин офицер,- спросил он,- какой ваш чин? - Штабс-капитан, государь. - Неправда, сударь, капитан. - Капитан, ваше величество,- отвечает офицер. Поворотив на другую улицу, император опять спрашивает: - Господин офицер, какой ваш чин? - Капитан, ваше величество. - А нет, неправда, майор. - Майор, ваше величество. На возвратном пути Павел опять спрашивает: - Господин офицер, какой у вас чин? - Майор, государь,- было ответом. - А вот неправда, сударь, подполковник. - Подполковник, ваше величество. Наконец они подъехали ко дворцу. Соскочив с запяток, офицер, самым вежливым образом, говорит государю: - Ваше величество, день такой прекрасный, не угодно ли будет прокатиться еще несколько улиц? - Что, господин подполковник? - сказал государь. Вы хотите быть полковником? А вот нет же, больше не надуешь; довольно с вас и этого чина. Государь скрылся в дверях дворца, а спутник его остался подполковником. Известно, что у Павла не было шутки и все, сказанное им, исполнялось в точности.
      По вступлении на престол императора Павла состоялось высочайшее повеление, чтобы президенты всех присутственных мест непременно заседали там, где числятся по службе. Нарышкин, уже несколько лет носивший звание обершталмейстера, должен был явиться в придворную конюшенную контору, которую до того времени не посетил ни разу. - Где мое место? - спросил он чиновников. - Здесь, ваше превосходительство,- отвечали они с низкими поклонами, указывая на огромные готические кресла. - Но к этим креслам нельзя подойти, они покрыты пылью,заметил Нарышкин. - Уже несколько лет,- продолжали чиновники,- как никто в них не сидел, кроме кота, который всегда тут покоится. - Так мне нечего здесь делать,- сказал Нарышкин,- мое место занято. С этими словами он вышел и более уже не показывался в контору.
      Случилось, что в одном обществе какой-то помещик, слывший большим хозяином, рассказывал об огромном доходе, получаемом им от пчеловодства, так что доход этот превышал оброк, платимый ему всеми крестьянами, коих было с лишком сто в той деревне. - Очень вам верю,- возразил Цицианов,- но смею вас уверить, что такого пчеловодства, как у нас в Грузии, нет нигде в мире. - Почему так, ваше сиятельство? - А вот почему,- отвечал Цицианов,- да и быть не может иначе: у нас цветы, заключающие в себе медовые соки, растут, как здесь крапива, да к тому же пчелы у нас величиною почти с воробья; замечательно, что когда они летают по воздуху, то не жужжат, а поют, как птицы. - Какие же у вас ульи, ваше сиятельство? - спросил удивленный пчеловод. - Ульи? Да ульи,- отвечал Цицианов,- такие же, как везде. - Как же могут столь огромные пчелы влетать в обыкновенные ульи? Тут Цицианов догадался, что, басенку свою пересоля, он приготовил себе сам ловушку, из которой выпутаться ему трудно. Однако же он нимало не задумался. - Здесь об нашем крае,- продолжал Цицианов,- не имеют никакого понятияЄ Вы думаете, что везде так, как в России? Нет, батюшка! У нас в Грузии отговорок нет, ХОТЬ ТРЕСНИ, ДА ПОЛЕЗАЙ!
      Между прочими выдумками он, Цицианов, рассказывал, что за ним бежала бешеная собака и слегка укусила его в икру. На другой день камердинер прибегает и говорит: - Ваше сиятельство, извольте выйти в уборную и посмотрите, что там творится. - Вообразите, мои фраки сбесились и скачут. Когда воздвигали Александровскую колонну, Цицианов сказал: "Какую глупую статую поставили - ангела с крыльями; надобно представить Александра в полной форме и держит Наполеошку за волосы, а он только ножками дрыгает". Громкий смех последовал за этой тирадой.
      Есть лгуны, которых совестно называть лгунами: они своего рода поэты, и часто в них более воображения, нежели в присяжных поэтах. Возьмите, например, князя Цицианова. Во время проливного дождя является он к приятелю. - Ты в карете? - спрашивают его. - Нет, я пришел пешком. - Да как же ты вовсе не промок? - О,- отвечает он,- я умею очень ловко пробираться между каплями дождя.
      Однажды император (Павел I), стоя у окна, увидел идущего мимо Зимнего дворца и сказал, без всякого умысла или приказания: "Вот идет мимо царского дома и шапки не ломает". Лишь только узнали об этом замечании государя, последовало приказание: всем едущим и идущим мимо дворца снимать шапки. Пока государь жил в Зимнем дворце, должно было снимать шляпу при выходе на Адмиралтейскую площадь с Вознесенской и Гороховой улиц. Ни мороз, ни дождь не освобождали от этого. Кучера, правя лошадьми, обыкновенно брали шляпу или шапку в зубы. Переехав в Михайловский замок, т. е. незадолго до своей кончины, Павел заметил, что все идущие мимо дворца снимают шляпы, и спросил о причине такой учтивости. "По высочайшему вашего величества повелению",- отвечали ему. "Никогда я этого не приказывал!" вскричал он с гневом и приказал отменить новый обычай. Это было так же трудно, как и ввести его. Полицейские офицеры стояли на углах улиц, ведущих к Михайловскому замку, и убедительно просили прохожих не снимать шляп, а простой народ били за это выражение верноподданнического почтения.
      На маневрах Павел I послал ординарца своего И. А. Рибопьера к главному начальнику Андрею Семеновичу Кологривову с приказаниями. Рибопьер, не вразумясь, отъехав, остановился в размышлении и не знал что делать. Государь настигает его и спрашивает: - Исполнил ли повеление? - Я убит с батареи по моей неосторожности,- отвечал Рибопьер. - Ступай за фронт, вперед наука! - довершил император.
      Лекарь Вилье, находившийся при великом князе Александре Павловиче, был ошибкою завезен ямщиком на ночлег в избу, где уже находился император Павел, собиравшийся лечь в постель.