Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Эверест-82; Восхождение советских альпинистов на высочайшую вершину мира

ModernLib.Net / Исторические приключения / Неизвестен Автор / Эверест-82; Восхождение советских альпинистов на высочайшую вершину мира - Чтение (стр. 6)
Автор: Неизвестен Автор
Жанр: Исторические приключения

 

 


      Володя Шопин улыбался нежно и виновато. Его земляки-альпинисты, которые шли в нашей группе -- Юра Разумов и Сережа Ларионов, долго тискали его, успокаивая, а он разводил руки и пожимал плечами.
      Николай Черный остановился и долго читал газету, потом провел рукой по бороде и, вернув газету с интервью В. Шатаева о том, что Шопин и Черный не выдержали большой высоты, сказал:
      -- Ну-ну...-- и, попрощавшись, пошел по тропе
      "Шопин и Черный--сильные альпинисты. Они выполнили колоссальный объем работы. Кроме того, они оказались людьми, способными на такую жертву, как вершина. Они не побывали на Эвересте только потому, что мы их не выпустили на штурм. На высоте работали хорошо".
      Слава Онищенко был бодр, но разговоров о восхождении избегал. Он смотрел, как мы атакуем бенефициантов, и улыбался.
      "Онищенко. безусловно, один из самых волевых спортсменов команды. Он мастер и очень опытный спортсмен. Но никто на гималайских высотах не застрахован от болезни".
      Хута Хергиани --высотный оператор, подтянутый и напряженный. Увидев своих тбилисских земляков в нашей группе, он оживился и, жестикулируя, долго и горячо что-то объяснял...
      "Хергиани не был в спортивном составе экспедиции, но помогал ей не только как оператор, но и как альпинист..."
      Караван альпинистов попрощался и ушел в Нам-че-Базар, а мы продолжали путь сквозь сосны и рододендроны к монастырю Тхъянгбоче, получившему известность в мире как пункт, откуда к леднику Кхумбу отправляются альпинистские экспедиции, и как центр района, где чаще, чем в других местах,
      шерпы встречали следы йети, слышали высокий вибрирующий крик йети и, наконец, видели йет
      Непальцы знают его давно. Его существование настолько не вызывает сомнения, что они долго не понимали и не понимают сейчас, как это кто-то может сомневаться в-существовании этого редкого, но совершенно реального животного.
      Европейцы узнали о нем в 1921 году, когда Д. Мэллори, Г. Буллок и топограф Е. Уиллер при подъеме из долины Кхарта к перевалу Лхакпа Ла обнаружили странные следы "снежного человека". Тибетцы сказали, что животное это называется у них "кангми", или "мето кангми, или "мето".
      С непальской стороны следы "снежного человека" были обнаружены и сфотографированы не менее известными, чем Д. Мэллори, Э. Шиптоном и доктором М. Уордом. В дальнейшем участники различных экспедиций находили следы "йети", как зовут зверя шерпы.
      Зимой 1951 года йети спустился с высоких хребтов и подошел к монастырю Тхъянгбоче. Монахи видели его, когда зверь ходил по снегу вокруг монастыря, Вид его очень напугал монахов, они забили в барабаны, затрубили в трубы и раковины, чтобы отпугнуть йети. И он ушел.
      Из десятков свидетельств я выбрал это только потому, что оно связано с монастырем.
      Было организовано несколько экспедиций, которые собрали довольно много рассказов, описаний и легенд. Ни одной из экспедиций не удалось увидеть ни живого йети, ни мертвого, что, конечно, не может быть свидетельством того, что йети нет.
      Известный скальп йети в Пангбоче (рядом с монастырем Тхъянгбоче) долгое время привлекал внимание исследователей, но никому не удавалось его получить. Чарлз Стопор, участник экспедиции по розыску йети, писал в 1955 году об этом скальпе, что скорее всего ценность его заключается в том, что он является ритуальным предметом, обозначающим дух йети, а вовсе не обязательно подлинным скальпом.
      - Вы так дорожите им, потому что это скальп йети? Он считается священным именно поэтому?
      -- Совсем нет,--с жаром ответили старцы,--он дорог тем, что принадлежит храму и нужен для священных танцев. Иначе он не имел бы никакой цены.
      В 1960 году Эдмунд Хиллари организовал большую экспедицию в район Кхумбу Гимал, одной из задач которой были и поиски йети. Йети они не нашли, но Хиллари уговорил старейшин, и скальп в сопровождении Кхумбы Чумби, доверенного общины и хранителя, пропутешествовал по миру. Эксперты пришли к выводу, который был известен Стопору: скальп -- подделка, но довольно древняя, что опять же не доказывает, что йети не существует.
      Шерпы различают два вида йети--дзу-ти и мих-ти. Дзу-ти похож на черного медведя, только крупнее, их видели в Тибете. Он опасен для людей и для скота. По-видимому, это и есть медведь.
      В стране шерпов водится мих-ти. Он гораздо меньше дзу-ти (ростом с четырнадцатилетнего подростка непальского, значит--двенадцатилетнего на
      32
      шего), ходит на задних лапах. Шерсть жесткая, черно-рыжая, на лицевой части волос нет, при ходьбе выбирает прямой путь.
      Я шел в гору к монастырю мимо молитвенных барабанов, раскручиваемых, словно мельничное колесо, водой горного ручья.
      ...Барабан со святыми словами вращается -- молитвы уходят к богам.
      ...Ветер полощет знамена с начертанными магическими письменами--молитвы уходят к богам.
      По крутой красивой тропе, протоптанной в лесу, я поднимался к монастырю Тхъянгбоче. Прошел через каменные с башенкой воротца и оказался на большой довольно пологой площадке перед монастырем. Само здание монастыря, белое с синими и красными окнами и красно-желто-зелеными молитвенными барабанами по периметру ограждающей монастырский дворик стены, с молитвенным шестом, с символическим пестрым зонтиком и яркими лентами на фоне Эвереста и Лхоцзе было необыкновенно живописно.
      Поляна была пуста, лишь одинокий черно-пестрый як щипал низенькую траву у священной каменной пирамиды. Монастырь был основан много лет назад монахами большого тибетского монастыря Ронгбук. На этой плоской вершине отрога были выстроены и монастырь, и монашеские домики-кельи. В окрестностях шерпских деревень набрали мальчиков--будущих послушников, и монастырь зажил, процветая.
      Каждая эверестская экспедиция обязательно проходит через Тхъянгбоче. Окрестности монастыря--последняя зеленая зона на их пути.
      В соответствии с традицией альпинисты проводят здесь ночевку перед выходом к леднику Кхумбу. Останавливалась в марте 1982 года и наша экспедиция. Поляки из экспедиции 1970 года сказали Тамму, что здесь принято жертвовать монастырю деньги.
      Тамм положил на монастырский алтарь сто долларов, и, монах, удовлетворенный столь щедрой данью, ушел молиться за погоду, а экспедиция двинулась дальше, к леднику Кхумбу, где на высоте 5300 передовая группа, которая перелетела из Катманду в Луклу раньше, должна была заложить базовый лагерь и начать до прихода основной части экспедиции прокладывать дорогу к ледопаду.
      Передовая группа, куда кроме Овчинникова вошла четверка Мысловского (Бапыбердин, Шопин, Черный) и шерпы, была в районе будущего базового лагеря 16 марта. К моменту, когда подошла основная группа--21 марта--ледопад был пройден и частично обработан.
      При прохождении ледопада отличилась двойка Балыбердин--Шопин. Они первыми прошли ледопад и установили палатку промежуточного лагеря на 6100.
      В прохождении ледопада участвовал Мыслов-ский, хотя Институт медико-биологических проблем категорически запретил ему выходить из базового лагеря. Руководству экспедиции это положение было даже записано в приказ еще в Москве, но Тамм с Овчинниковым под свою ответственность (при записанном особом мнении Романова) выпустили Мыс
      ловского на ледопад, и он работал выше базового лагеря неплохо. В тот день, когда пестрый караван яков, альпинистов и носильщиков (в тапочках) вышел по снегу и льду к месту базового лагеря, Балыбердин с Шопиным прошли в Западный цирк.
      Базовый лагерь установили на усыпанной камнями площадке, с трудом выбрав место, свободное от пустых банок, коробок и прочих остатков кочевой жизни прошлых экспедиций.
      В том месте, где вот уже много лет штурмующие Эверест экспедиции разбивают свои шатры, ледник имеет немного трещин, куда можно было бы сбрасывать мусор, но, может 'быть, это и хорошо, потому что вынесенный впоследствии к языку ледника или в реке он бы разукрасил берега рек. Но и та свалка, которая существует в районе базового лагеря, вызывает беспокойство. Классический маршрут на высочайшую гору планеты bull; обозначен сотнями пустых баллончиков от примусов, консервных банок, кислородных баллонов и прочего мусора, который не может сам исчезнуть. Каждая экспедиция везет на восхождение тонны грузов, добрая половина которых домой не возвращается, часть расходуется, а часть остается долголетним печальным памятником славным и бесславным;экспедициям.
      Правительство Непала взимает за право восхождения на Эверест мизерную по сравнению с расходами на экспедицию плату--полторы тысячи долларов. Думаю, что страны, чьи альпинисты желают испытать себя на Горе, не обеднели бы, выложив еще по нескольку сотен долларов для очистных экспедиций, которые хотя бы места базовых лагерей привели в порядок.
      Но пока санэкспедиции не достигли ледника Кхумбу, приходится отыскивать относительно чистое место для стоянки.
      Вот как описывает лагерь Валентин Иванов, прибывший с основным караваном к месту основной стоянки.
      "Пока сирдар рассчитывается с носильщиками-, мы ставим палатки. Постепенно вырастает небольшой городок. В нем есть столовая, а рядом продуктовый склад. Несколько в стороне склад снаряжения. У входа в городок палатки офицеров связи (они осуществляют контроль за выполнением правил поведения на Эвересте и действительно осуществляют связь с Катманду. У нашей экспедиции не было претензий к представителям непальских официальных служб, и они, в свою очередь, были удовлетворены нашим поведением на Горе). На многих палатках со временем появились надписи: "Хижина дяди Тамма"--на жилище Евгения Игоревича, "Кхумбулатория" -- на обиталище доктора. В центре событий--дом киногруппы, где живут два члена киноэкспедиции из "Леннаучфильма", и соответственная надпись: "Двучленнаучфильм". Рядом со столовой--кухня со множеством столов для готовки, газовыми плитами, досками и множеством всяческой утвари. Невдалеке от этого хозяйства расположился "главкормилец" Воскобойников. К его дому ведет замечательная лестница, вырубленная во льду и закрытая огромными каменными плитами. Несколько в стороне, за озерком и небольшой
      33
      ледовой ступенькой, расположились палатки участников, рация, медпункт. К сожалению, моего напарника Сергея Ефимова еще нет, он где-то ведет свою часть каравана, а одному вырубать площадку во льду нелегко. Правда, место выбрано хорошее. Рядом большие камни. Они защищают от ветра, да и вещи на них можно сушить. Рядом со входом небольшое озерцо, только лебедей не хватает".
      Несколько позже в базовом лагере появились песочные часы и большие шахматы, которые соорудил Балыбердин из трофейного хлама, в изобилии валявшегося вокруг лагеря, за что в шутливом кроссворде под номером 25 по горизонтали был обозначен как советский изобретатель шахмат и часов. Поставили и гелиобаню, которая, по замыслу создателей, должна была нагревать воду от солнечного тепла, но то ли тепла было мало, то ли воды много, только баня была не очень горячей. Поэтому, поставив в центре примус, а на него таз, нагревали и баню и воду для мытья и стирки. Правда, сушить белье можно было лишь в солнечные часы, которые поначалу были редкостью.
      22 марта над ледником Кхумбу был поднял флаг СССР и Непала--базовый лагерь открыт. В этот же день отпраздновали день рождения Миши Туркеви-ча--самого молодого участника экспедиции. Ему стукнуло 29 лет, Шопин подарил ему веревку и пожелал побывать с ней на вершине.
      Они все выстроились перед флагштоком-- равные, несмотря на разный возраст, на разный опыт, на разную силу. Они стояли под Горой, которую еще не видели вблизи (из базового лагеря Эверест не виден, только с тропы издалека). Пока все они были объединены желанием, страстью и уверенностью. Потом, через полтора месяца трудной и опасной работы, они вернутся сюда разделенные Горой на удачливых и невезучих, на восходителей и участников.
      Они вернутся на прощальную фотографию, которая соберет их почти всех, загорелых и измученных холодом и высотой. Они будут улыбаться и смотреть в объектив, одни --с радостью, другие--за улыбкой пряча ее отсутствие. Одни--достигшие вершины, другие--не побывавшие на ней, но и те и другие -лишенные уже Великой Цели, которая их объединяла 22 марта,--достичь вершины. Мысль о том, что цель достигнута, как и мысль о том, что ее достичь невозможно, лишает счастья. (По определению, услышанному мной в парной Караваевских бань в Киеве от старого доморощенного философа Васи Цыганкова, высказанному в споре с известным воздухоплавателем Винсентом Шереметом: "Счастье--это стремление к вечно ускользающей цели"].
      Вот стоят они перед флагом и не знают своей судьбы. Просто полны желания лезть вверх. Правда, мешает недостаточная акклиматизация, но время не ждет, тем более что дорога по ледопаду уже пройдена передовой группой.
      Теперь, когда все они оказались в сборе, настал черед реализации планов. Все вроде в порядке. Не прибыли еще идущие с караваном Ильинский и Ефимов, но их в четверках заменят запасные,
      Теперь четверки окончательно получили свои номера: Мысловский, Балыбердин, Шопин и Черный--No 1; Иванов, Ефимов (его до прихода в базовый лагерь заменял Пучков), Бершов, Туркевич--No 2; Ильинский (вместо него пока работал шерпа Наванг), Валиев. Хрищатый, Чепчев-- No 3; Онищенко, Хомутов, Пучков (он пока во второй команде), Голодов, Москальцов--No 4.
      Те, кто думает, что трудности у экспедиции начались лишь когда она оказалась перед скальной стеной, глубоко ошибаются. Просто природа нашего восприятия такова, что мы порой переводим тяготы, усилия, преодоления в метрическую меру. 8848-абсолютно трудно, 8500 --полегче, 8000--еще легче, 6100 --."это где-то внизу", значит, там вовсе не сложно. На деле-то было очень сложно. Потому что 6000 метров --это высота, на которой можно работать только очень здоровому и акклиматизированному человеку, особенно в Гималаях, где ураганные ветры с морозом и необыкновенной сухости воздух создают чрезвычайно сложные условия для организма.
      Помните, Лене Трощиненко, который не раз поднимался на Памире выше 7000 метров, медики не дали разрешения на высоту базового лагеря (5300), а первый лагерь было решено организовать на 6500.
      Кроме ожидаемых трудностей возникли и трудности, которых следовало ожидать.
      Наладили рацию, а она не работает. Кононов, самый большой специалист среди радиолюбителей, пока в караване идет, а Хомутов и Мысловский разобраться не могут, почему нет связи с Катманду. Офицеры связи нервничают, да и наши все чувствуют себя не очень ловко без постоянного и необходимого обмена информацией с Катманду, а значит, и с Москвой.
      Потом оказалось, что поломка пустяковая, да и не поломка даже, а так--не к той клемме прикрепили антенну в Катманду, но нервы это всем попортило изрядно. В таком деле, где связь играет серьезную роль не только для обмена победными или иными реляциями, но и для координации работы альпинистов, оказания помощи в случае необходимости, нужен профессионал высшего класса, какими в своем деле были, скажем, доктор Орловский или Владимир Воскобойников. А пока пришлось отправлять в Намче-Базар офицера связи с депешами и с заданием спросить, что там с рацией? Совсем по Островскому -- съездить в город, купить арапчонка, кружев и спросить, который час.
      Отсутствие Кононова сказывается и на связи и на связях. Его английский с несгибаемыми киевскими интонациями и отдельными непальскими словами необходим, чтобы точно объяснять задания шерпам и общаться с офицерами связи. Московский, свердловский и алма-атинский английский ("ингпиш", другими словами) тоже хорош, но для деловых разговоров не хватает слов. Подходы к Западному цирку, увы, неподходящее место для театра мимики и жеста. Один Воскобойников (лингвистическая загадка!) замечательно обходится без переводчика, пользуясь русским языком.
      34
      Тем не менее нам пора на ледник. Группа Мысловского, поддерживаемая старшим тренером, поработала хорошо и даже акклиматизировалась и теперь, когда наступила пора соблюдать очередность, несмотря на некоторую усталость, ушла первой в первый выход. Они должны были быстро пройти до промежуточного лагеря 6100 и идти дальше, чтобы окончательно наметить маршруты прохождения вверх. С ними до места промежуточного лагеря пошли Овчинников и группа Онищенко с грузами.
      Команда Иванова с шерпами занялась дорогой по ледопаду. Она должна быть надежной и, насколько возможно, безопасной, хотя трещины, и стометровая ледяная стена, и вообще весь этот хаос из гигантских ледяных глыб, постоянно движущийся и меняющий рельеф, не позволяли расслабиться. Малейшее панибратство с этой живой холодной массой--и ты наказан.
      К середине первого рабочего дня навешены лестницы на стометровую стену льда (дальше группа Иванова пройти не успела и вернулась в базовый лагерь). Группе Мысловского со старшим тренером пришлось ночевать на 6100. Они устали да и не видно было ни зги. Только на следующий день удалось установить шатровую палатку--лагерь I (6500 метров). Для оборудования этого лагеря уходит группа алмаатинцев.
      Теперь в первый рабочий выход готовится выйти группа Иванова. Они должны проложить путь от обустроенного Валиевым, Хрищатым, Чепчевым и Навангом лагеря 6500 до лагеря II.
      Из лагеря 6500 первые сообщения о неприятностях. Страшной силы ураган порвал большую палатку "Зима", в дыру ветер вытянул пуховку Шопина. Чтобы спасти палатку, альпинисты вынуждены были положить ее. Никто, естественно, не спал. Борьба с ветром вымотала первую четверку. Они, выполнив 'план, пошли в базовый лагерь отдыхать. По дороге в промежуточном лагере встретили четверку Иванова с шерпами.
      Сами шерпы ходить по ледопаду не очень хотели--уж кто-кто, а они-то знали коварство Кхумбу, унесшего не одну жизнь... Поэтому, дойдя до ледовой стены, они не особенно торопились преодолеть опасное место. Сама ходьба их на высоте отличается от нашей довольно рваным темпом. Вот они взяли груз и быстро пошли. В высоком темпе они идут не очень продолжительное время, потом снимают поклажу и отдыхают. Потом опять встают, и новый марш-бросок. Наши ребята ходят медленней, но переходы намного длиннее, и получается, что в конечном счете и те и другие тратят примерно одинаковое время.
      У поднимающихся и сходящих вниз альпинистов настроение без восторга. Группу Иванова угнетает медленная ходьба (видимо, не очень-то они акклиматизировались). Группу Мысловского вымотала ночная борьба со штормовой погодой на 6500.
      День клонился к вечеру. Валиев сообщил по рации, что ходу от лагеря 6100 до 6500 больше
      четырех часов и работа тяжелая. Старший тренер советовал Иванову идти на 6500 завтра. А ночевать здесь или даже вернуться в базовый лагерь, потому что ничего для ночлега в промежуточном лагере нет.
      Но Иванов решил остаться. Завтра, пройдя до лагеря 6500, надо было выйти на стенку. Первые веревки, провешенные на скалах,--это и есть первые шаги. Их сделать трудно, но и не сделать нельзя. Алмаатинцы с Навангом очень хотели по своей инициативе пройти хотя бы одну первую для почина веревку, но, намаявшись с установкой разрушенного ураганом, да и вообще ранее не обустроенного лагеря 6500, устали настолько, что бросили это дело и собрались в базовый лагерь.
      Затащив в палатку все, на что можно лечь и чем накрыться (благо шерпы поднесли к промежуточному лагерю много уже добра), группа Иванова, кое-как переночевав, отправилась в лагерь I. По дороге они встретили алмаатинцев, и те, объяснив дорогу, ушли вниз. По пути к первому лагерю--поле льда, покрытое снегом. Следы заметает, и, чтобы найти дорогу, альпинисты втыкают в снег красные флажки. Флажки и силы кончаются. Еле передвигая ноги, альпинисты добредают до палатки первого лагеря. Высота 6500 с непривычки дает себя знать. Как тяжело было первой группе ночевать здесь, как устали, работая, ребята из Казахстана, как будет тяжело лезть сюда команде Онищенко! Потом, привыкнув, все они будут проходить путь от базового лагеря до 6500 за день без особого труда. Но пока--это сложная работа.
      Лагерь I хоть и потрепан, но в нем есть все, чтобы отдохнуть и поесть. Побывавшие здесь альпинисты затащили пуховые спальные мешки, примус, бензин, продукты. По плану у группы Иванова завтра последний рабочий день выхода, а ни одного крюка в стене все еще нет.
      Сергей Бершов забил первый крюк 28 марта в половине одиннадцатого утра. Первые десять веревок (они метров по сорок-сорок пять) навесили Бершов с Туркевичем. Скалолазы-спринтеры работали быстро, а затем за работу взялись Иванов с Пучковым. Четверка Иванова провесила веревки до отметки 7000 метров, но лагерь не установила.
      Начались первые дискуссии. Тамм снизу требовал выполнения плана -установки лагеря. Иванов не считал целесообразным так перегружать свою четверку в начале работы. Группа Онищенко поднесла веревки, но крючья кончились, молоток сломался...
      Иванов с товарищами спустилась вниз с ощущением обиды за высказанные упреки. Кто-то высказал замечание, что Иванов отклонился от намеченного в Москве маршрута, но тренерский совет определил, что если отклонения и были, то они естественны при такой работе.
      Группа Онищенко прошла еще шесть веревок, но тоже не дошла до места установки лагеря. Правда, одна двойка забрасывала грузы для устройства промежуточной ночевки между первым и вторым (не созданным еще) лагерями. И на обработке маршрута работали только два человека.
      35
      Иг,
      Итак, первый vis трех подготовительных выходов был использован. По плану к этому времени должны были установить лагерь 11 на 7350 метров (группа Иванова) и сделать три заброски кислорода, питания и оборудования в этот предполагаемый лагерь (группа Онищенко).
      Хотя отставания с выходами по времени у
      экспедиции не было, предполагаемую работу выпол
      нить не удалось. Погода выдалась хуже, чем пред
      сказывали. Задержалась с пешим караваном часть
      альпинистов. Да и сам маршрут оказался не столь
      покладистым, как предполагалось... Потом, через
      месяц, это начальное отставание, незначительное и
      казавшееся устранимым, приведет к ситуации, кото
      рая поставит всю экспедицию в довольно сложное
      положение. .
      Здесь не было неожиданности. Подобным образом складывались бывало экспедиции (успешные вполне) на Памире и Тянь-Шане. Впрочем, там были не сборные, а сложившиеся коллективы'--этого нельзя не учитывать.
      Но продолжим хронику. По мере сил я хочу восстановить события, чтобы читатель мог проследить за ними, представив, сколь сложна была задача. Если следование за альпинистами в этой начальной части похода проскочить, описав ситуацию двумя словами, то, может быть, нам не так будет понятна роль и судьба каждого в финальной части восхождения,
      Итак, они продолжают. Явление второе.
      Первыми на горе появляется четверка Мыслов-ский--Черный, Балыбердин--Шопин и старший тренер Овчинников. Именно такими связками работала эта группа. Работоспособнее и ловчее на скалах оказались Балыбердин и Шопин. Они прошли оставшиеся метры, развесили перила и 1 апреля установили лагерь II. Это Выла крохотная палатка на небольшом уступе над пропастью. Но она была!
      Пока Шопин с Балыбердиным обустраивали лагерь, Овчинников, Мысловский и Черный карабкались по отвесным скалам с помощью перил, затаскивая наверх необыкновенно тяжелые для этих высот двадцатикилограммовые рюкзаки. В одну ходку преодолеть с грузом тридцать веревок (830 метров по высоте) оказалось работой непосильной. Грузы развесили на шестнадцатой, двадцатой и двадцать первой веревках. Потом, привыкнув к высоте, альпинисты будут проходить этот путь за световой день.
      Представьте себе дом в триста этажей, на крышу которого вам предстоит, где по пожарной лестнице, где просто по веревке, занести за три-четыре часа стиральную машину. Ступени обледенели, ветер, мороз. То, что делали альпинисты, мало напоминает нарисованную мной картину, но воображение наше может оперировать только знакомыми символами, только ассоциации позволяют воссоздать модель. Когда ставишь себя на место альпиниста, тебе случайно может показаться, что и ты в Гималаях на веревках с рюкзаком за спиной мог бы многое. "В горах", "В пуховке", "на спецпайке"--эти слова не рождают ассоциаций с трудностями, тем более что дело происходит за границей. А вот представить, что ты пролез уже сто этажей, а впереди еще
      36
      двести, и ночь, и мороз, и сдувает у тебя из-за спины стиральную машину с каким-нибудь глобальным названием "Эра",--это да! Это трудно--видим.
      Лагерь II устроен, и группа алмаатинцев начинает проходить маршрут дальше. Валиев -- Хрищатый лезут вверх. Они навесили десять веревок. Забрав из лагеря II палатку, Чепчев и Наванг устроили временное жилище где-то в районе одиннадцатой веревки-- это высота порядка 7650, выше пика Коммунизма. В палатке только два пуховых мешка, а ночевать приходится четверым, потому что Наванг и Чепчев не успели вернуться вниз. Наутро Валиев и Хрищатый опять пойдут вверх и развесят все семнадцать веревок, но до снежных полок над отвесными скалами они не дойдут,--маршрут чрезвычайно сложен. Алмаатинцы провели свое время на Горе с большой пользой, но лагерь III установить не успели, как не успела в свое время группа Иванова установить лагерь II.
      Пока Валиев, Хрищатый, Чепчев и Наванг обрабатывали маршрут, группа Иванова должна совершить три ходки из первого лагеря во второй, затаскивая все необходимое для дальнейшего штурма. К работавшей раньше четверке примкнул Сережа Ефимов. Был Сережа неакклиматизирован вовсе, да к тому же во время пешего путешествия по Непалу с караваном приболел и маялся болями в животе.
      Вместе с Ефимовым пришел и Ерванд Ильинский. Это было спустя неделю после прибытия в базовый лагерь основных сил. Оба--и Ефимов и Ильинский--сильно проигрывали остальным ребятам в акклиматизации. Неделя--срок большой.
      У доктора началась активная, но пока легкая работа. Самым серьезным заболеванием был нарыв в горле у Сережи Бершова. За время между двумя выходами он подлечился.
      Все альпинисты, работавшие наверху, жаловались на сухость во рту, кашель, мешающий дышать, но доктор Свет знал, что это только начало, что выше кашель будет суше и что спасения от него нет.
      По дороге через ледопад у стометровой стены пятерка Иванова встретилась с отработавшими выход альпинистами из первой команды. Трещина, появившаяся в стене, разошлась, и нависшая над "дорогой" глыба грозила сорваться. Собравшиеся решили обезопасить путь, выделив от каждой из сторон по два человека, Ефимов, вышедший на почин, и быстрый Туркевич--с одной стороны, безотказный Шопин и двужильный Балыбердщ пробурчавший: "Лестницы передвинем, а человека потеряем",--с другой. Несмотря на усталость и первый выход на высоту Ефимова, работу сделали быстро, часа за два, и обезопасили дорогу.
      Теперь альпинистам и шерпам, постоянно забрасывающим грузы в лагерь I (6500), было ходить хоть и несколько круче, но безопасней.
      Первую заброску в лагерь 7350 четверка Иванова сделала без Ефимова. Пройдя (помните путь со стиральной машиной) тридцать веревок (830 метров высоты), они свалили груз и спустились вниз в первый лагерь, где Ефимов и Хута Хергиани проиэ
      вели перестановку и создали относительный уют.
      Вечером снизу подошла группа Онищенко. А утром по веревкам опять на 830 метров вверх. На этот раз большой компанией: Иванов, Ефимов, Пучков, Бершов, Туркевич, Онищенко, Хомутов, Голодов, Москальцов и навьюченный киноаппаратурой Хута Хергиани. Пестрая гирлянда альпинистов в ярко-красных, синих, зеленых одеждах, "развешанная" на белых и красных веревках, медленно двигалась вверх по серым скалам Эвереста. Впрочем, теперь не так уж медленно. В два часа дня лидировавший Туркевич достиг второго лагеря.
      Группа Онищенко осталась на ночлег в лагере II, ей предстояло пройти оставшиеся несколько веревок от лагеря 7350 до четвертого лагеря, установить его и оборудовать, сделав две заброски. Это было очень важное для экспедиции дело. Группа Онищенко закрывала второй выход всех групп на высоту. В третьем, предштурмовом, выходе нужно было полностью укомплектовать лагерь IV на 8250. Вспомогательная группа, пройдя маршрут от четвертого лагеря к пятому и поставив этот лагерь, должна была обеспечить штурмовым группам возможность выхода к вершине Эвереста с высоты 8500 метров.
      Правда, это план первоначальный, и он, естественно, мог корректироваться, но то, что после второго выхода лагерь III должен стоять, это очевидно.
      Пока группа Онищенко готовилась к ночлегу, команда Иванова спустилась в первый лагерь, где на ночлег собралось уже четырнадцать человек. Алмаатинцы наконец увиделись впервые со своим тренером Ильинским. Шерпы подносят снизу грузы. Их много, и они разные. Группа Иванова (без Иванова, которому упавший сверху камень ушиб плечо), взяв в рюкзаки самое необходимое, вновь лезет свои 830 метров вверх, прихватив с собой трех высотных носильщиков.
      Иванов и Ильинский, оставшись в лагере I, устанавливали вторую большую палатку "Зима", когда с двадцатой веревки на пути в лагерь III вернулся один шерпа и устроил пожар. У него в руках загорелся примус внутри палатки. Опасаясь катастрофы, шерпа выбросил этот примус уже не думая куда--лишь бы избавиться. Избавился он от примуса, бросив его на полотнище другой палатки, которая тут же загорелась.
      На следующий день четверка Иванова с Пучковым спустилась в базовый лагерь, там их встретили две вести: добрая--она пришла снизу в виде мяса и свежих овощей, которые обрадовали всех (несмотря на кулинарные изыски Воскобойникова, сублимированные продукты и консервы несколько надоели). И вторая, недобрая,--от группы Онищенко. То, что Москальцов с Голодовым, пройдя семнадцать веревок, развешанных по пути к третьему лагерю Вали-евым и Хрищатым, не продвинулись дальше, предложив установить лагерь в конце проложенного алмаатинцами пути (что, естественно, было отвергнуто руководством экспедиции), это было не беда--на следующий день они, освоившись, могли бы продвинуться дальше. Беда была в том, что забо
      лел Слава Онищенко (хотя, по словам Овчинникова и Орловского, неожиданностью это не было). Какие бы ни были красивые и нужные планы, они становятся далекими и незначительными, когда игру, занятие, дело, очень важное дело вдруг прерывает необходимость спасти человека.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35