…Мать Лолиты, входя в палату готовилась начать разговор с дочерью с самых нелицеприятных выражений. Дочь сидела на кровати, с удовольствием жевала огромное красное яблоко и улыбалась. «Вот ведь стерва! – с раздражением подумала мать. – Жрет и не давится! Довыделывалась и довольна! Ничего, сейчас я тебе всё скажу!»

– Ну, что, мама, – вместо приветствия спросила Лолита, – ты готова через неделю идти знакомится с родителями жениха?

– С чьими родителями?! Лолка, ты бредишь, что ли?! Вчера его папаша…

– Сегодня, – Лолита посмотрела на часы, – сорок минут назад, он мне сделал предложение. Учись, мама!

– Подожди радоваться! Это папаша его ещё ничего не знает. Вечером он скажет, что пошутил.

– Не скажет. Он с папашей здесь был. Вот так-то! Яблочко хочешь?

– Это они что ли принесли?

– Ну да. Всего, чего захочешь – яблоки, апельсины, бананы и что-то там ещё. Мне, мама, витамины нужны. Я же бедненькая девочка, которая так настрадалась, – Лолита довольно хихикнула.

– Ох, и шельма ты, Лолка! И в кого такая ушлая уродилась? – мать довольно улыбнулась. Она придвинула стул и села. – Рассказывай, как и что. Сейчас на работу вернуться нужно будет, представляю, как все мои бабы дохнуть от зависти начнут!

– Я тебя, мама, чуть-чуть огорчу. Большой свадьбы не будет, всего человек на тридцать, один день и жить мы будем отдельно.

– Что, папаша его квартиру выбить обещал?

– Нет, только снять.

– Вот ведь жлобы! У них ведь квартира, наверное, не маленькая!

– А мне и лучше. Что я со свекрухой делать буду в одном доме? Ещё и брат его там.

– И правда, лучше. Ну, рассказывай…

Глава 20

Дима вышел из шумного зала. Здесь, в фойе никого не было. Он достал пачку сигарет и закурил. Ему было абсолютно безразлично, что сейчас может выйти из зала тренер и увидеть его курящим. Ему уже всё было безразлично. Было такое ощущение, что жизнь кончилась и он сам выкопал себе яму, прыгнул в неё и яма уже засыпана. Сверху кто-то спустился и остановился рядом. Дима даже поворачиваться не стал. Не хотелось.

– Димыч, сигарету дай, – попросил голос Лешки.

Дима повернулся и протянул Лешке пачку с сигаретами. Лешка тоже закурил. Несколько минут они стояли, молча курили.

– Что-то ты совсем убитый, – сказал Лешка. – Не свадьба, а похороны. Одна невеста веселится.

– А это и есть мои похороны, – медленно ответил Дима.

– Что ты мелешь, Димка? – он насторожился. – Какие похороны?

– Ты же всё знаешь, – он глубоко затянулся.

– Ну, Димыч, с кем не бывает? Мало ли народу по залету женится?

– И я про то же, – к ним подошел Коля и тоже взял сигарету. – Смотри, Димыч, на вещи проще… Мало ли…

– Заткнись, Колян? – в глазах Димы мелькнули огоньки гнева. – Вообще, дай нам с Лешиком потолковать.

– Да, пожалуйста, – Коля пожал плечам и отошел подальше.

– Димка, что ты на него кидаешься? Он-то тут при чем? Ты мне не нравишься, – сказал Лешка.

– Я сам себе не нравлюсь. Лучше б я вместо Лесеньки умер. И проблем бы не было. А так перед всеми виноват.

– Не говори глупостей, ни перед кем ты не виноват. Вот бы она порадовалась, если бы узнала, что ты мелешь!

– Возьми, – Дима достал из внутреннего кармана пиджака обручальное кольцо. – Это моё.

– Зачем?

– Возьми, – настаивал Дима. – Крест сделай.

– У меня есть.

– Женишься, для кого-то из детей сделаешь. Бери.

– Ладно, и тебя в придачу крестным отцом. А теперь послушай меня и Коляна, соберись. Жизнь совсем не кончилась. Колян, как ты там говоришь? – он слегка повысил голос.

– Смотри на вещи проще, – Коля подошел к ним. – Идем, а то слишком уж заметно, что жениху выть охота.

…Лолита подошла к Диме, стоящему возле окна и смотрящему вниз, на ночную улицу, прижалась к его плечу. Он никак на это не прореагировал. Сигаретный дым выплывал в приоткрытую форточку тонкой струйкой.

– Димочка, давай ложиться, – предложила она.

– Ложись, я сейчас докурю, – Дима остался неподвижен.

– А раздеть ты меня не хочешь? – игриво спросила Лолита.

– Не хочу… – он повернулся и сверху вниз посмотрел на Лолиту. – И, пожалуйста, выключи свет.

– А как же ты разденешься?

– В темноте.

После того, как всё было кончено, Дима почувствовал себя как выжатый лимон. Он откинулся на подушку и хотел только одного, поскорее забыться, уснуть. Лолита обняла его и в темноте отыскала губами его губы. Он не ответил на поцелуй.

– Дима, а ты разве больше не хочешь? – проворковала она.

– Не хочу. Я спать хочу.

– А я не думала, что ты такой стеснительный! – Лолита тихо рассмеялась.

– Да что ты? – Дима сел и дернул за шнурок бра. Он хмурился и был бледен. – Тебе напомнить, как я тебя изнасиловал? Или всё-таки это был не я?

– Ну… – Лолита явно не ожидала такого поворота событий.

– Что «ну»? Детка, мы с тобой, в постели второй раз, если верить в то, что был первый, когда ты ещё вообще ничего не умела, а трахаешься ты, как заправская проститутка. Только не говори, что умные книжки читала, не поверю.

– Дима…

– Двадцать один год Дима. Оставь меня в покое, я спать хочу! И никогда не рассказывай мне, что я был первым.

– Дима… это всё потому… что я тебя очень люблю…

– Что ещё?

– Ведь нам будет очень хорошо вдвоем. Вот посмотришь… Ты же женился на мне не просто так.

– Ты права, не просто так. Только не строй, пожалуйста, иллюзий, что я тебя люблю. Я тебя поцеловал впервые в жизни в ЗАГСе.

– Глупенький ты, Димочка, ты просто ещё не понял, как сильно ты меня любишь, – Лолита рассмеялась, потом легко поднялась. – Я пошла в ванную. Можешь спать, чемпион. Я не ожидала, что ты мастер не только в боксе. Утром я надеюсь на повторение.

Лолита вышла. Дима выключил свет и уткнулся головой в подушку. Никогда он не проигрывал так, как в этот раз, на всю жизнь. Чемпион остался теперь только на ринге…

Глава 21

Андрей Ларченко шел в кабинет директора «на ковер». Нужно же было так попасть! Всего лишь месяц проработать мастером и так обидно нарваться на самую вредную табельщицу на заводе – бабу Шуру. И ведь опоздал всего-то на полчаса. Если учесть, какой это был день, то можно было закрыть глаза на всё. Но, баба Шура слышать ничего не хотела и написала телегу директору. Что ожидало у директора, оставалось только гадать. Директор, конечно, был не такой противный, как баба Шура, но очень строгий. В последнее время, он был мрачнее тучи, и ожидать можно было всего, чего угодно.

Андрей зашел в приемную. Секретарша оторвалась от печатания какого-то документа и спросила:

– Вас вызывали?

– Да, – Андрей помялся. – Там докладная была… мне назначено было к директору на два часа.

– Сейчас, – секретарша нажала кнопку селектора и сказала. – Максим Исмаилович, Ларченко из третьего цеха, по докладной.

– Пусть заходит.

– Заходите, – кивнула секретарша на дверь.

Андрей переступил порог кабинета и остановился перед столом для заседаний. Директор был всё таким же хмурым.

– Здравствуйте, – поздоровался Андрей.

– Здравствуйте. Опаздываем? – поинтересовался он.

– Так вышло. Понимаете, я вчера опоздал на полчаса.

– Что случилось?

– Дочка у меня родилась. Ночью жену в роддом отвез, а в семь утра она родила. Вот и опоздал. Пока доехал… – Андрей смутился. – Ну, вышло так… Я говорил Александре Ивановне, а она и слушать не захотела. Мне позвонить и предупредить начальника неоткуда было. Как назло ни один автомат по дороге не работал…

– Поздравляю, – директор неожиданно тепло улыбнулся. – И как принцесса?

– Жена что ли? – не понял Андрей.

– Дочка. Ну, и жена тоже.

– Дочка три сто, сорок семь сантиметров.

– Видел уже?

– Вчера вечером Света в окно показала. Смешная такая, щечки толстенькие, чубчик рыженький, – Андрей расслабился.

– Уже решили, как назовете?

– Уже давно договорились, если парень – Юрой назовем, если девочка – Викой. Викторией. Вот Виктория есть. Юрий, наверное, через пару лет будет.

– Отец-молодец, ты-то хоть помощь на пополнение догадался выписать?

– Вообще-то нет, – Андрей смутился. – Я с этой докладной…

– Вот тебе бумага, вот тебе ручка, садись, пиши одно заявление на профсоюз, а второе на моё имя из директорского фонда в размере среднего заработка.

Пока Андрей писал заявления, до конца не веря себе, что всё обошлось, директор снял трубку и набрал какой-то номер.

– Аксетьев, ты? – спросил он. Аксеньтев был заместителем начальника отдела кадров. – Слушай, разберись с Александрой… Да надоела она мне со своими записками сумасшедшего. Какого черта на Ларченко вчера телегу накатала? У парня дочка родилась, а мы его давай поздравим, докладную на него напишем. И слушать его не захотела… Ей на пенсию пора… Ну, вот и разберись…

Он повесил трубку, наложил визу на одно заявление. Потом вернул бумаги Андрею и сказал:

– Сейчас иди в профком и в бухгалтерию. Я предупрежу, что бы не затягивали. Ещё раз поздравляю. Жену от моего имени поздравь.

– Спасибо.

Андрей вышел из кабинета, как на крыльях вылетел. Кто мог подумать, что вместо нагоняя он получит поздравления.

Максим Исмаилович закурил и улыбнулся своим мыслям, вспоминая, как радовался Андрей рождению дочки с рыженьким чубчиком…

Глава 22

Двадцать лет спустя. Наши дни…

Дмитрий Максимович задумчиво смотрел в залитое дождем окно машины и даже не пытался сделать вид, что слушает Егора. Сегодня ему было не до Егора. Хотя дружили они уже очень много лет – ну, не сегодня… «Только не сегодня, Егорушка, – с досадой подумал Дмитрий. – Только помолчи. Колька ведь молчит, и ты помолчи. Не успокоишь ты меня. Вся жизнь, двадцать лет, коту под хвост!». Но мыслей Егор читать не умел и думал Дмитрий не так уж громко. Николай, как обычно, предпочитал долго молчать, а Егор снова и снова пытался его уговорить «смотреть на вещи проще». Как назло, они ещё и в автомобильную пробку попали.

– Димыч, да плюнь ты на свою козу! – с жаром доказывал Егор. – Что ты в ней нашел? Что ты бредни её слушаешь? Да она в жизни слова умного не сказала! Скажи, Колян!

– Угу, – согласился Николай. – Не слыхал.

– Она тебе сколько крови перепортила?!

«Вот ведь дурак… – подумал Дмитрий. – И дернул же черт при них начать говорить! Можно было попросить выйти. Авось, не обиделись бы… Замолчи, Егорка. Сейчас кровь ты мне портишь… я от тебя скоро взвою». Но Егорка молчать не собирался. Он всё так же рьяно продолжал отстаивать свою точку зрения. Дмитрий не выдержал. Поморщившись, как от зубной боли он попросил:

– Егор, заткнись, а? Мне и без того тошно, а тут ещё ты давишь.

– Так я о тебе забочусь. Хочу, чтобы ты на вещи проще смотрел! Колян, скажи! – почти обиженно пробасил Егор.

– Скажи ему Колян! – обратился Дмитрий к Николаю. – Ну, скажи ты ему, пусть он рот закроет!

– Угу, – глубокомысленно отозвался авторитетный Колян, которого настойчиво призвали обе стороны, и обратился к водителю. – Стасик, ты останови возле «Сколопендры».

Стасик, привыкший беспрекословно подчиняться любому из троицы, но всё же признававший главным Дмитрия Максимовича, а не его брата, повернулся и спросил:

– Дмитрий Максимович, у «Саламандры» остановить?

– Останови, выйти человеку нужно, – вздохнул Дмитрий, почти обидевшись на Николая.

Нет, не то чтобы он был против того, чтобы брат выходил из машины. У брата могли быть и свои дела. Но сейчас какой-то эгоистичный червячок злобно шипел о том, что в такой скверный для него день друг и брат могли бы повести себя и иначе: Егор помолчать, а Николай не торопиться в ресторан.

Стасик остановил машину напротив ресторана «Саламандра», который Николай нежно называл «Сколопендрой». Николай вышел из машины первым и открыл дверь перед Дмитрием.

– Выходи! – скомандовал он.

– Зачем? – удивился Дмитрий.

– Выходи, выходи. И ты, Егор, вылазь. Сейчас пойдем в «Сколопендрочку», водочки попьем, зальем твои проблемы, зацепим тебе красотку лет двадцати пяти и всё станет на свои места, – с уверенностью, от которой Дмитрий просто опешил, невозмутимо ответил Николай. – Стасика лучше отпусти. Мы сегодня быстро не справимся. Мы сейчас с Егором своих разлюбезных упредим, что подзадержимся. У нас проблем не возникает. Если потом надумаем в баньку ехать, так такси возьмем.

– Коля, это просто…

– Не просто! Не ломайся, как девка! Вылазь! Что тебе руки заламывать? На улице, между прочим, дождь. Ты сейчас домой приедешь, а у тебя в холодильнике, кроме колбасы и икры, мыши дохлые! Небось, и хлеба нет. Снова вся жизнь на сухомятку! К нам ехать отказываешься, так хоть здесь поешь по-человечески!

– Не хочу я есть, – обиженно буркнул Дмитрий, но из машины всё-таки вышел, предупредив водителя, – Стас, ты можешь ехать. Завтра утром, как обычно.

– Егор, ты смотри, он уже и есть не хочет, – горестно вздохнул Николай. – А что ты хочешь? Девочку?

– Да ничего я не хочу! – разозлился Дмитрий.

– Совсем?

– Совсем!

– Твоя коза тебе, случайно, своих старых колготок или чулок не оставила? – едко поинтересовался Николай.

– При чем здесь колготки? Я же сказал, что не оставила ничего!

– А жаль. Я думал, может быть, ты на её драных колготках повеситься хочешь. Занимательное должно было быть зрелище! – тем же тоном продолжил Николай.

– Колян, он нас сейчас глаза понабивает, как в детстве, – предостерег Егор. – Давайте всё же внутрь зайдем. Я есть хочу. Я с обеда росинки маковой во рту не держал.

– Хорошие слова, Егорушка, – согласился Николай, входя в предупредительно открытую швейцаром дверь.

Сняв плащ, Дмитрий, как арестант, послушно побрел следом за Николаем и Егором в зал. Настроение с каждой минутой становилось всё хуже и хуже. За крайним столиком сидели две девушки и о чем-то оживленно разговаривали.

– О, а вот и девочки! Давай сразу прихватим. Эти, вроде бы, не затасканные, – кивнул Николай в их сторону.

– А я Маринку знаю. Девчонка, что надо! – сказал Егор.

– Да делайте, что хотите, – обречено согласился Дмитрий. – Я же сказал, мне всё равно.

– Напрасно, Димыч, напрасно, – пробасил Егор. – Смотри на вещи проще, всё образуется.

К ним подошел метрдотель и радушно их поприветствовал. Николай снисходительно улыбнулся:

– Сергеич, ты о нас позаботься, как о родных, – сказал он. – У нас Дмитрий Максимыч злой и голодный, да и нам поесть не помешает.

– Для вас, как всегда, всё лучшее, – кивнул метр. – В зале или в тишине? Одни или …? – он многозначительно улыбнулся.

– Димыч, мы в толпе сидеть будем или отдельно? – спросил Николай.

– Я же сказал, мне безразлично, – Дмитрий держался из последних сил, чтобы не попросить брата уйти в известном направлении. – Делайте, что хотите. Оставь меня в покое!

– Ладно, Сергеич, давай в толпе. Что за девчонки сидят? – Николай кивнул в сторону девушек за крайним столиком.

– Нормальные девчонки. Сопровождение. Можете не волноваться, – метрдотель провел их к столику. – Вот здесь, пожалуй, будет лучше всего. Дмитрий Максимович, вы не возражаете?

– Не возражаю, – с трудом выдавил Дмитрий.

– Девчонкам скажи, что бы к нам перебирались. Я сейчас тоже подойду, – сказал Егор. Когда метрдотель отошел, он снова обратился к Дмитрию. – Димыч, приходи в себя, смотри на вещи проще…

Глава 23

Та же монументальная фраза и в ту же минуту была произнесена за крайним столиком, за которым сидели девушки. Девушки были из службы сопровождения – Марина и Вика. Вика сегодня была не в духе. Всё её сегодня раздражало. А больше всего раздражала Марина и домашние проблемы.

– Знаешь, Маринка, я уже жду, не дождусь, когда на работу выйду, – нервно закуривая, сказала она. – Мне эти пьяные рожи надоели. Дома надоели и здесь надоели. Всё улыбайся, так, чтобы скулы сводило, и всем плевать, что с тобой на самом деле.

– Можно подумать, тебе на твоей «скорой» платят больше, чем здесь! – возмутилась Марина. – Кто-то твердил по началу, что после отпуска «скорую» к чертям пошлет и здесь останется.

– То по началу было.

– Вик, ну ты меня просто удивляешь! Такие деньги терять!

– Господи, да что ж у вас всех одни деньги на уме?! – Вика чувствовала, что ещё минута, и она расплачется.

– Знаешь, ты от добра добра ищешь, – Марина обиженно «сделала губки бантиком». – Такое впечатление, что тебя вытолкнули на панель и заставляют давать всем встречным и поперечным! Вечер в ресторане отсидеть, поболтать, и то тебе что-то не так!

– Всё мне так. Отстань! И не обещала я тебе, что «скорую» брошу. Говорила, что буду с тобой работать в свободное время.

– Вот и не злись. У тебя что, месячные?

– Нет… – Вика смотрела на тлеющую сигарету. – Просто всё надоело… Мне двадцать второй год и что я в этой жизни видела? Вся жизнь коту под хвост…

– Уймись, – почти ласково сказала Марина. – Смотри лучше, кто приехал. Это такая знаменитость! Видишь, вон три мужика с Сенькой идут?

– Ну и что? Мужики, как мужики. Их здесь ползала таких. Что за знаменитость? Знамениты тем, что вылакать могут больше всех?

– Глупенькая ты, – Марина мечтательно оглянулась на мужчин в сопровождении метрдотеля. – Это Дима Хан с братом и другом.

– Дима кто? – не поняла Вика.

– Дима Хан. Дмитрий Амерханов, тот, что повыше остальных, у которого профиль орлиный, – пояснила Марина Вике, как несмышленому ребенку, – самый старший из них. Очень денежный и очень щедрый. Жаль, только, что редко бывает. Тот, что помоложе, его брат – Коля.

– А третий, нужно понимать, друг? – без интереса спросила Вика.

– Да, Егор. Такой забавный! – Марина искренне улыбнулась.

– Ничего забавного я ни в одном из них не вижу. А этот – вылитый хомяк.

– Вика, смотри на вещи проще, – попыталась её подбодрить Марина. – Если мы сейчас подсядем к этим ребяткам, мы снимем столько, сколько за неделю не снимаем! Смотри на вещи проще…

Глава 24

– Девочки, пришло время поработать, – подойдя к ним, сказал метрдотель. – Дмитрий Максимович с друзьями вас приглашают. Ведите себя прилично. Марина, пока последует официальное приглашение, расскажи Вике, что за клиенты и как себя с ними нужно вести.

– Угу… – мрачно улыбнулась Вика. – Если эти скажут, что хотят поиметь нас на столе, то не отказывать им, в силу их состоятельности.

– Вика, мне непонятен твой тон, – метрдотель слегка нахмурился. – Не забывай, пожалуйста, что ты не в дешевом борделе и у тебя несколько другие обязанности.

– Семен Сергеевич, Вика просто пошутила, – поспешно пролепетала Марина, но в её глазах мелькнула тень испуга.

– Ещё одна такая шуточка и я найду тебе замену, – предупредил метрдотель. – И лучше, чтобы клиенты были вами довольны.

С этими словами он отошел навстречу очередным входящим в зал клиентам. Марина проводила его взглядом и перевела дыхание, как после быстрого бега. Её хорошенькое личико слегка побледнело.

– Вика, ты нашла время шутки шутить, – нервно улыбаясь, сказала она. – Да ещё и с Сенькой. Сумасшедшая! Ты действительно, хоть им не нахами. Что с тобой сегодня происходит?

– Да я тебе всё уже сказала…

– Ладно… Ой, Егор уже к столику топает, – заторопилась Марина. – Ты действительно, постарайся с ними быть поласковее. Здесь казарменные шуточки проходят мало. Разве что Егор может тупо сострить. Дима тот вообще…

Что «Дима вообще…» Марина закончить не успела. В это время к столику подошел тот из мужчин, которого Вика обозвала хомяком. У него было солидное брюшко и полное румяное лицо. «Нет, милый, не на хомяка ты похож, – с тоской подумала Вика, – а на бегемота. И на кой черт ты мне нужен? Послать бы сейчас вас всех – тебя, дружков твоих, Маринку, Сеньку куда подальше… в эротическое путешествие пешком».

Хомяк-бегемот улыбнулся получше чеширского кота и поинтересовался:

– Марина, а что это в такое время одни и скучаете?

– Так вышло, – Марина сладко улыбнулась.

– Ну, пойдемте, с нами поскучаете, – предложил хомяк-бегемот. – У нас сегодня проблемы. Дмитрий не в духе, так может быть, вы его развеселить сможете.

– Сколько угодно, – всё так же сладко улыбнулась Марина.

– Ты подружку-то представь.

– Вика, – без энтузиазма представилась Вика, не дожидаясь Марины.

– А я – Егор Савельевич. Если очень хочешь, можешь называть Егором.

– Могу и горшком. Только печки для вас не найдется. Габариты не те.

При этих словах Вики на лице Марины отразился такой неподдельный ужас, как будто её сейчас расстреляют. Егор от души рассмеялся:

– Вот это то, что нам сейчас нужно! Давно никто так, с приколов, не начинал!

– А у нас Вика вообще шутница, – Марина в очередной раз перевела дух и незаметно ущипнула Вику.

– Ещё какая, – согласилась Вика. – У меня вся жизнь, как сплошной анекдот.

Они подошли к столику. Здесь сидели двое мужчин. «А носик-то у тебя, Дима, не орлиный, а некогда перебитый. Я хоть и не врач, а всего лишь фельдшер, ломаный шнобель от нормального отличить могу. Это пусть он для Маринки орлиным будет. Странно, а ведь я его где-то раньше видела… не здесь, это уж точно», – подумала Вика, взглянув на Дмитрия. Егор весело пробасил, отодвигая сразу два стула для девушек:

– Димыч, давай, оживай! Погляди, кто к нам пришел!

– Очень приятно, – вяло ответил «Димыч» с орлино-перебитым носом, взглянув исподлобья на Вику и Марину. – Вы, девочки, на меня внимания не обращайте, веселитесь.

– Дима, ты не прав, – возразил его сосед. – Тебе тоже стоило бы развеселиться.

– Коленька, хватит, что вы меня сюда притащили, – поморщился он, давая понять, что разговор на этом окончен.

Получилось так, что Вику посадили между Егором и Дмитрием. Марина щебетала, как счастливая пташка. Егор шутил и смеялся басом. Николай всё больше улыбался и тоже иногда смеялся. Дмитрий молчал, курил или жевал зубочистку и даже не пытался сделать вид, что ему весело, или что его интересует, о чем разговор. Вика обратила внимание, что к еде он почти не притронулся, только пил. Иногда на его лице мелькало что-то похожее на тень досады.

Когда Егор начал рассказывать очередной анекдот, Дмитрий неожиданно прервал его:

– Егорушка, щелкни подавалу, тебе там ближе. Водочки закажем.

– Дима, может не стоит мешать? – осторожно спросил Николай. – Ты и так почти ничего не ешь… Мне завтра на работу и не хотелось бы с больной головой.

– Димыч, правда, давай ещё винца закажем, – поддержал его Егор. – У меня тоже завтра дела.

– Плевать. Мне напиться хочется. Не хотите, я и без вас обойдусь, – поморщился Дмитрий и обратился к Вике. – Ты водку пьешь?

– Если за бабки, то пью, – твердо ответила Вика. – Что угодно пью. Даже денатурат.

– Денатурата не предлагаю. А платить буду щедро.

– Вика шутит, – рассмеялась Марина, наступила Вике под столом на ногу и начала делать «страшные глаза». – Мы пьем только вино и то немного.

– Пью водку, пью, – не обращая внимания на порывы Марины, ответила Вика, и добавила. – И не только пью. Я ещё и курю. И матом ругаюсь. И трахаюсь. Вам что больше нравится? Или всё комплектом? Только оплачивать всё по полной цене, скидок я не делаю.

– Сейчас разберемся, – ответил Дмитрий, слегка прищурившись глядя на Вику. – А платить буду щедро, как пообещал.

Пока шел разговор, Егор успел сделать знак официанту, поняв, что сегодня его друг не настроен внимать каким-либо разумным советам. У Марины пропал дар речи и с лица потихоньку начала сползать улыбка. Возле столика появился официант.

– Милейший, принеси-ка нам водочки поприличней и лимончиков, – сказал Дмитрий.

– Какую и сколько? – уточнил официант, подавая раскрытое на нужном месте меню.

– Какую… – Дмитрий на секунду задумался. – «Немирова». Ты «Немирова» пить будешь? – спросил он у Вики.

– Я же сказала, что хоть денатурат.

– Встань-ка на секундочку, – попросил он Вику.

Вика послушно поднялась со своего места. Дмитрий окинул её оценивающим взглядом, кивнул, чтобы она садилась, и обратился к официанту:

– Три четверти. Только смотри, чтобы холодненькая.

– Закуски добавить? – предупредительно спросил официант.

– Ты икру или ещё что будешь? – спросил Дмитрий у Вики.

– Не буду. Не хочу.

– И я не буду. Только лимоны. И по быстрому.

– Извините, нам нужно выйти, – проворковала Марина, поднимаясь из-за стола. – Через минуту мы вернемся.

Глава 25

Девушки зашли в туалет. Марина уже не улыбалась. Покраснев, на посмотрела на Вику, как на злейшего врага и полушепотом, быстро заговорила:

– Вика, ты что творишь?! Ты свихнулась, что ли?

– Считай, что так! – с вызовом бросила Вика. – Плевать мне на твоего Сеньку! Делаю, что хочу!

– Вика, не дури! – взмолилась Марина.

– Ты писать хотела? – едко поинтересовалась Вика. – Так пойди, пописай. Моча от мозгов отольет, легче станет. Оставь меня в покое! Ничего мне за это не будет. А, если завтра выгонит меня твой Сенечка, не умру! Я пойду, а ты догоняй, а то ребятки наши соскучатся!

Вика оставила Марину в полном замешательстве и вышла из туалета. Когда она подошла к столику, официант как раз принес заказ и хотел разлить водку по рюмкам. Дмитрий остановил его:

– В бокалы лей. Наперстками в другой раз пить будем. И не маячь тут, дальше без тебя наливать будем.

– Как желаете, – официант послушно налил водки в винные бокалы, с интересом покосился на Вику и отошел.

– Ну, что, зайка, – обратился Дмитрий к Вике, – целоваться будем позже?

– Как дойдем, – согласилась Вика.

Николай и Егор особенно не реагировали. Они, улыбаясь, о чем-то тихо переговаривались. Вернулась Марина, натянув дежурную улыбку. За столом снова возобновился непринужденный светский треп. Дмитрий взялся за бутылку и снова налил водки в бокалы. В это время появился метрдотель. С такой же дежурной, как у Марины улыбкой, он спросил:

– Как отдыхается?

– Твоими молитвами, Сергеич, – ответил Николай.

– Дмитрий Максимович, вы довольны?

– Сеня, – Дмитрий поманил к себе метрдотеля, и в его карман перекочевала зеленая купюра, – я всем доволен. Чтобы я был ещё больше доволен, не мельтеши. И не создавай завтра девочке проблем в виде своих выговоров за употребление спиртного.

– Ну, что вы, что вы! – метрдотель расплылся в улыбке. – Я только о вашем отдыхе забочусь! Отдыхайте. Таким гостям как вы, мы только радоваться можем.

– Вот и пойди, порадуйся, – посоветовал Дмитрий. – Если тебе мало, так я ещё добавлю.

– Нет, нет! Что вы! – улыбка метрдотеля стала ещё счастливее и шире. – Приятного вам вечера!

– Сеня, так я её с собой заберу, – предупредил Дмитрий, кивнув на Вику.

– Как вам будет угодно. Никаких проблем! – после этого метрдотель растворился.

– А куда это ты меня забирать собрался? – поинтересовалась Вика. От выпитого закружилась голова.

– Потом посмотрим, – Дмитрий взялся за бокал. – Ладно, давай выпьем, а то закипит.

– Давай, – согласилась Вика. – Только целоваться я с тобой не буду.

– Я и не прошу.

Вика выпила и потянулась за сигаретой. Лица сидящих за столом начали утрачивать четкость. Хомяк-бегемот, он же Егор, снова улыбался, как чеширский кот. Дмитрий щелкнул перед Викой зажигалкой.

– О, стадия вторая, курит, – констатировал Николай.

– Молчи, Колян, – Дмитрий тоже закурил. – Не умничай. У вас своя компания, у нас своя.

– Молчу, Димуля, молчу. Просто я за тебя рад. Ты оживаешь.

Нервное напряжение, в котором Дмитрий провел сегодняшний день, начало понемногу спадать. Его медленно и уверенно вытесняли спиртовые пары. «Что это меня сегодня от такой дозы повело? – вяло думал Дмитрий, глядя на Вику через разводы сигаретного дыма. – Черт, а ведь я сегодня, кажется, почти ничего не ел… Тогда всё ясно… Да оно и к лучшему. Сейчас или напиться или рехнуться. Одно из двух… Напиться лучше… И киску эту накачать, а потом забрать её с собой… Позови меня с собой… Ещё и песня эта пристала… А девчонку я эту откуда-то знаю… Видел уже где-то, но не здесь… Бред… Растаскало тебя, Димыч, растаскало». Дмитрий снова налил водки в бокалы.

– Ну, что, маленькая, давай добавим, а то невесело как-то.

– Давай, – согласилась Вика.

Марина под столом в очередной раз наступила Вике на ногу, пытаясь удержать её. Привычка Марины подавать знаки таким путем Вику давно раздражала. Обычно она подавляла в себе недовольство подругой, но сейчас…

– Марина, кто из нас пьяный? – стараясь придать голосу твердость, поинтересовалась Вика. – Ты, или я?

– Что ты, Вика, кто пьяный? – с деланным удивлением спросила Марина. – О чем это ты?

– Да о том, что ты мне все ноги истоптала. Задрала ты меня уже со своими тормозами!

– Вика, что ты… – пролепетала Марина, испугано глядя на подругу. – Какие тормоза?

– Тебе объяснить? Сейчас… – Вика повернулась к Дмитрию. – Димыч, а что мы с тобой без тостов пьем? Только чокаться не будем – я сейчас всё перебью.

– Давай, с тостом и не чокаясь. Ты скажешь или я? – он взял бокал.

– За нас, хороших! – Вика приподняла бокал. – Устроит?

– Вполне.

– Так вот, Мариночка, – закусив ломтиком лимона, продолжила Вика, – «за хороших» – это за всех, кроме тебя. А знаешь почему?

– Перестань Вика, – миролюбиво предложила Марина.

– Не перестану. Потому, что ты, как последняя сучка, побежала и стуканула Сеньке, что я пить собралась. Сявка ты, вот кто.

– Стадия третья, – заметил Егор, подмигнув Николаю. – Интересно, а четвертая будет?

– Будет, только без твоего присутствия, – заверила его Вика. – Или с твоим, но очень дорого. А лучше у Маринки попроси. Она тоже знает, что из пиписки не только писают.

– Вика! Вика прекрати! – Марина покраснела и поспешно обратилась к Николаю и Егору. – Не слушайте её, она немножко не в форме!

– Ага, не в форме! – согласилась Вика. – Скажи ещё, что устала… А им расскажи, что ты ещё девочка нецелованная… Димыч, наливай… Давай допьем и ты меня куда-нибудь увезешь…

– Давай, – Дмитрий разлил по бокалам остатки водки. – За тебя, детка!

– Спасибо, – Вика улыбнулась почти трезво. – И за тебя, Димыч!

Вику не интересовало, что подумает Марина, что подумают друзья Дмитрия. Несмотря на то, что была уже мертвецки пьяной, она понимала это и хотела только одного – уйти. Ей стало очень грустно.