— Вот!

Нам под нос сунули костюм. Мы с Венькой честно на него уставились. Лисенок жалобно тявкнул.

— И что это значит? — поинтересовалась я, мне уже было любопытно.

— Он разодрал костюм, — патетично возопила жертва, закончив сакраментальным, — Я не смогу пойти на бал.

Венька ахнула. Все правильно, это ее сегодняшний кавалер, отловленный вчера. Нет, не подумайте, что мы на столько страшные, что к нам без пульсара никто не подходит, просто на третьем курсе Веньку бросил очередной возлюбленный, она дико расстроилась и мы совместно решили ему отомстить, а так как возлюбленный был, так сказать, анонимный, то есть писал стихи, слал розы и конфеты через подставных лиц, то мы решили мстить сразу всем, тем более, что и о своей «измене» он анонимно сообщил в письме, подброшенном в окно.

Мстили мы сильно, и изобретательно. В итоге целый месяц все представители нашей школы ходили с рогами и ослиными ушами, а особо подозрительные еще и поносом, возникающим в самый неожиданный момент. Как все узнали, что это были мы — не в курсе, но с тех пор наши мальчики пакостят нам по-мелкому и боятся как огня. Хм, единственный плюс у этой истории в том, что я хорошо натренировалась в боевой магии, а Венька завела себе поклонника на стороне и теперь бегает к нему в город.

Теперь, надеюсь понятно, какие проблемы были, что бы двум симпатичным девушкам найти себе по партнеру на выпускной балл.

Венька, видимо пролетает, костюм восстановлению не подлежит, хотя, взглянул на невинную мордочку лисенка я засомневалась, что все это безобразие учинил он один. Видимо Вене пришла в голову та же мысль, так как изучающий взгляд с лисенка был перенесен на Саньку.

Тот побледнел, покраснел и неуверенно улыбнулся.

Глаза Вениамины зажглись зеленым светом, видимо с зомбика копировала.

Санька окончательно стух, искренне пообещал все починить и ретировался в дверь, чуть не снеся косяк.

Мы расхохотались.

— нет, ну и выдумщик, — Веня подняла забытого на кровати лисенка, тот ткнулся мордочкой ей в ладонь и довольно засопел.

— Не переживай, намек он видимо понял, а на балу можно потанцевать только 1 раз.

Веня вздохнула и взглянула на меня своими глубокими синими как небо глазами, я уныло приготовилась к очередной лекции.

— Лис, а может не поедешь?

— Ага, в сундуке спрячусь, а ты меня ночью из школы выпрешь, главное не надорваться, и сделать особенно честное лицо, волоча тяжелый сундук с моей особой мимо несчастного нанимателя.

— Я серьезно.

— Я тоже, Вень, ну неужели ты думаешь, что я уже все не обдумала.

— Да!

— Хм., ну ладно, но поверить-то в то, что я уже все решила ты можешь?

— Могу, — тяжелый вздох, — Он тебя съест.

— Я захвачу кетчуп.

— Не смейся

— Я сама серьезность, а в кармане оставлю пакетик крысиной отравы, авось подавится.

— Лиса! — ты ведь ничего о нем не знаешь.

— Узнаю.

— Будет поздно.

— Я его похороню за свой счет, — пообещала я и улыбнулась подруге во все свои 32 зуба.

— Тебя-то кто похоронит, — пробурчала Венька, но замолкла, вместо этого она встала и полезла в шкаф, откуда после долгого громыхания какими-то банками, сильно извазюкавшись в пыли, вытянула какую-то веревочку со сдохшим пауком на конце, и, торжественно потрясая им перед моей обалдевшей физиономией, попыталась прицепить его мне на шею. Тронутая такой заботой я сильно сопротивлялась.

— Ты уверена, что граура это остановит, и он мною побрезгует, — брезгливо поинтересовалась я, отпихивая настырную Веньку.

— Глупая, я лично заговаривала амулет от всех напастей.

— Так это амулет?!

— да! Гордо заявила Веня, наконец умудрившись прицепить эту пакость мне на шею.

— Он воняет — принюхалась я и с ужасом заглянула в зеркало.

— Не выдумывай, вонял он на прошлой неделе.

— Так это не крыса сдохла у нас в комнате, а твой тарантул?! Так, подожди, а почему мы ту крысу вместе искали?

Я возмущенно взглянула на смущенную Веньку.

— Ну мне показалось, э-э-э, что ты не одобришь эксперимента и выбросишь таранту… э-э амулет в помойку. — смущенно заявила она, глядя на меня очень жалостливо.

— И правильно, — с чувством сказала я и смирилась с неизбежным.

Встав, я подошла к зеркалу и взглянула на себя еще раз. В конце концов, это паукообразное было не таким уж и уродливым, да и модно сейчас носить необычные украшения (по части необычного на балу я явно переплюну всех), да и зеленый отлив брюшка оттенял цвет моих глаз (ха-ха).

— Эх, пропадать так с песней, — в конце концов, этот ужас всегда можно снять, как только я покину стены данного заведения.

Я оглянулась на Веню, но та смотрела в окно, где за каменной стеной зеленели поля, и темнел спокойной громадой лес на горизонте. А ведь мне туда скоро предстоит въехать, а потом еще через болотистую низину, по направлению к Серым утесам, на вершине которых и жили гауры. Только вот интересно как я туда заберусь, ведь летать я в отличие от некоторых не умею, а ну и ладно, в конце концов, проблемы надо решать по мере их поступления, а у меня впереди еще балл.

Стук в дверь раздался неожиданно, мы с Веней недоуменно переглянулись и у меня закралось нехорошее ощущение, что это на этот раз мой кавалер, так сказать, пришел с пламенными извинениями по поводу балла.

Я оглянулась, нашла стоящую в углу пыльную швабру с остатками некогда роскошной щетины на конце и тихо прокралась к двери. Веня заняла стратегическую позицию у окна на стуле, быстро схватив из вазы с фруктами по яблоку в каждую руку.

Мы были готовы, я угрожающе открыла дверь, скорчив зверскую физиономию.

Там стоял гаур.

— Э-э-э-э, здрасьте, — вежливо поздоровалась я, пряча швабру за спину. Сзади захрустели яблоком.

— Здравствуйте Лиса, если не ошибаюсь, — непробиваемое спокойствие.

— Не ошибаетесь.

— Я хотел бы с вами поговорить, наедине, если можно.

Сзади подавились яблоком.

— Нельзя, — выразила я протест подруги, — то есть поговорить можно, но у меня от Вениамины секретов нет, — заявила я, подошла к Веньке и треснула ее по спине, кусочек вылетел на пол, и тут же был задвинут ногой под кровать.

Гость прищурился, разглядывая нашу пару, подумал, и, все-таки зашел в комнату закрыв за собой дверь.

— Вы должны поехать со мной немедленно, у нас очень мало времени.

Просунутая было в дверь виноватая физиономия моего предполагаемого кавалера на сегодня, радостно оскаблилась и тут же исчезла из дверного проема. Я услышала удаляющийся топот ног.

— Ну вот еще, — наконец-то обрела голос Венька, — это ее полное право, побывать на выпускном балу, — я, очнувшись утвердительно кивнула, мстительно глядя на несчастную дверь.

— Мне очень жаль. — спокойно ответил граур, видимо нисколько не сомневаясь, что ради него я немедленно все брошу.

— Ах, ему очень жаль, — перешла в наступление Веня, вставая со стула, я отодвинулась в угол, что бы не мешать, — ну а мне — нет, потому что вы сейчас не у себя в горах, где можете командовать направо и налево, а у нас, — это «у нас» мне особенно понравилось, — и вы не имеете никакого права увозить насильно Лису, — я представила, как меня связывают, перекидывают через круп лошади и увозят в ночь. А вся школа рыдает во дворе, декан же грозит страшным отмщением и даже плюется молниями, — до истечения ее срока обучения, а он истекает лишь на утренней заре. — патетически закончила Веня, стоя уже впритык к грауру и возмущенно сверкая глазами.

— Вы меня неправильно поняли, — мягко ответил он, не отступая ни шагу назад, — я не собираюсь уволить Алисинью (ненавижу это имя) насильно, я просто прошу ее поехать сейчас. И поверьте, у меня есть достаточно веские причины для этого.

Меня проняло, он говорил тихо, глядя прямо мне в глаза, кстати, я уже говорила, что у него очень красивые глаза, такие тигрино-желтые, с черными зрачками в виде креста.

—АЙ!, — это Веня, не выдержав наступила мне на ногу и я наконец-то сообразила включиться в разговор.

— Я согласна.

Мда, лучше бы не включалась, хотя удивлены оба.

— В конце концов танцевать мне больше не с кем, а бал — не так уж и интересен. — перед отъездом обязательно найду сбежавшего кавалера и придушу для профилактики.

— Лиса!

— Вень, не надо, я уже дала слово, да и пора мне, правда. Может еще увидимся, — сказала я, глядя ей в глаза и крепко обнимая. Я никогда не умела прощаться, но здесь делать мне было больше и вправду нечего. Кавалер сбежал, учеба закончена, контракт я уже устно подписала, а прощаться, кроме Веньки мне в общем-то не с кем.

Естественно заткнуть Веньку так просто мне не удалось. И Рул еще минут пятнадцать мог слушать незабываемые описания своей личности, а так же различные угрозы в ее адрес, пока мы бегали по всей комнате и собирали мои шмотки в мешок. Вещей было не так уж много и основную их часть составляло бальное платье, с которым я наотрез отказалась расстаться, ну и прочая чепуха, типа теплых вещей и различных снадобий и отваров, коих мне щедро сыпанула из личных запасов Венька, сказав, что она-то себе еще понаделает, а вот у меня такая возможность будет навряд ли.

Я не спорила, больше молчала. Да и вообще, когда в дверь просунулся встрепанный второкурсник и сказал, что меня вызывает декан, то радостно скрылась из этого сумасшедшего дома, оставив несчастного граура наедине с боевой ведьмой не последней категории. Как только я закрыла за собой дверь, за ней что-то грохнуло, искренне надеюсь, что это табуретка упала, а проверять не буду, не буду и все тут. Яне оглядываясь побежала по коридору, в так хорошо известном мне направлении.

К декану в кабинет я ворвалась несколько запыхавшаяся, но все же настороженная. Врят ли он подстроил мне сегодня очередную пакость, вроде не особо я и вредила в последнее время, разве что про ворон догадался…

— Ну здравствуй лиса, -сказал сухонький старичок стоящий спиной ко мне у окна и любующийся окрестностями.

— Э-э, здрасьте.

Он обернулся и хмуро всмотрелся в мое лицо, как и всегда прочитав на нем кучу чувств, кроме почтения.

— Уезжаешь? — желчно поинтересовался он, печально глядя уже на подоконник. Это было довольно занимательное зрелище, так как пыль с него, по-моему, никогда не вытирали, а только изредка смахивали в окно, откуда она опять прилетала.

— А, откуда вы узнали?

— От верблюда, Лиса прекрати дурить и объясни наконец кому и что ты хочешь доказать этим дурацким поступком, — под грозным отеческим взглядом я сникла и тоже вперила взгляд в несчастный подоконник, ища в разводах пыли сокровенные ответы.

— Ты хоть знаешь, что за последние 5 лет грауры уже забрали из нашей школы 5 учеников (через подставных людей, за огромные деньги) и ни один из них назад не вернулся?

Я удивленно воззрилась на декана. Мдя, этого я не знала.

— Неужели ни один?.

— Хм, вернулся, один все же вернулся, он был весь седой и никому ничего не говорит о времени, проведенном среди грауров.

Я немного воспрянула духом,

— Значит они все же не людоеды. — подвела я жизнерадостный итог.

— Да тьфу на тебя, я ей про одно, а она мне про другое, ты пойми, не для того я тебя столько лет готовил, учил и опекал (я хмыкнула, ну прямо отец родной), что бы ты с первым попавшимся грауром…

Декан в сердца сплюнул, и отвернулся опять к окну, а я от нечего делать начала тихо подкрадываться к его столу, так как там всегда было так много интересных вещей, которые мне никак не удавалось изучить поближе, например тот кораблик, такой маленький, с похожими на паутинки парусами и тонюсенькими веслами, кажется это галера, или вон те бусы, или…

— Ты сейчас же идешь к этому грауру…

— Его зовут Рол, — вклинилась я, беря в руки кораблик и бусы, и прицеливаясь к птичьему пугалу на жердочке.

— А мне все равно, ты идешь к нему и…, Лиса, что ты делаешь?

Возмущенный оклик меня спугнул, кораблик выскользнул из рук и упал на пол, разбившись на тысячу составляющих, наверное, все же он был стеклянный, бусы соскользнули в рукав, а пугало квакнуло и испуганно взлетело под потолок, а потом в окно.

— Мой попугай!

Этот кошмар был попугаем?

— Моя Галера снов!! Алисинья!!!

Декан шел на меня, пылая праведным гневом и глаза у него горели синим пламенем, я вдруг резко вспомнила, что он архимаг, перепугалась, пробормотала под нос первое вспомнившееся заклинание и исчезла из кабинета.

Как и следовало ожидать, это было заклинание перехода с обратным сдвигом во времени. Я очутилась в своей комнате и грохнулась на пол, свалив табуретку. Так вот что за грохот я слышала, выходя в коридор.

— Ну, как дела, — невозмутимо поинтересовалась Веня, обозревая меня, лежащую под табуреткой, и пытающуюся что-то сообразить.

Я обалдело посмотрела на нее, потом на удивленного граура, подсчитала, что в запасе у меня не больше 15 минут, до того момента, как я снова исчезну из кабинета директора, и резко активизировалась. Схватила рюкзак и пару мешков, чмокнула Веню в щеку, подхватила под руку граура и рванула на волю к далеким приключениям, спасаясь от уже недалеких.

До конюшен мы втроем добрались довольно быстро (Веня в комнате, как и ожидалось не осталась, а побежала с нами, хорошо хоть ни о чем не расспрашивала, и то хлеб), причем это мы с Венькой бежали, а Рол умудрялся шествовать, да еще и по сторонам смотрел, корректируя наши сумбурные передвижения. В итоге мы таки попали, куда нужно, и обессилено остались ждать Рола снаружи, пока он ходил за своим конем.

Из конюшни он вывел огромного черного как смоль жеребца, быстро оседлал его и вскочил в седло, дожидаясь меня, любимую.

А я, понимая, что еще чуть-чуть и я уже никуда не уеду, поднялась на ноги, вошла в полутемное помещение, схватила первую попавшуюся кобылу, врезала в глаз протестующему конюху, чтобы не лез под руку, оседлала, чем смогла, а точнее чем нашла, навьючила своими мешками, вскочила в седло, и, помахав Веньке на прощанье, резво поскакала к останкам ворот. Граур скакал следом, так и не сказав ни слова.

Тут из окна ректора, расположенного на главной башне сверкнула вспышка, и вылетело пернатое пугало, по недоразумению названное попугаем. Или сначала было пугало, а потом вспышка — не знаю, но скорость я прибавила, и уже через несколько минут мы с Ролом были уже довольно далеко от ворот Академии Высшего Магического искусства. Я оглянулась в последний раз, усмехнулась, и, взглянув наконец повнимательней на лошадь, которую увела, громко расхохоталась. Это ж надо было упереть кобылу самого ректора, которою тот хотел преподнести на день рожденья Королю. Так вот чего конюх так активно протестовал, ну да ничего, король авось перебьется, а мне хорошая лошадь нужна сейчас больше. Даже интересно получилось: черный конь граура, уже вновь закутавшегося в свой плащ, и моя снежно белая без единого пятнышка кобыла. Оба очень красивы и составляют весьма интересную пару, впрочем как и их седоки, все же не каждый день можно увидеть ведьму которая едет рядом с грауром и не пытается его испепелить, правда на грауров не действует магия, но это уже частности..

Мы ехали по главному тракту вот уже 4 часа. А я не была крутой наездницей, так что уже ощущала всю прелесть новых мозолей в самых неожиданных местах. Светило солнце, по обочинам дороги плыл спокойный пейзаж холмистой равнины со все так же темнеющим впереди лесом. Изредка меня радовали чахлые кустики, да еще по всюду были распаханные поля. Короче на таком солнцепеке, да еще и на лошади, я не испытывала никакого позитива, один сплошной негатив. Да еще и мой интересный попутчик скакал впереди, не оглядываясь на бедную меня и, даже не интересуясь, а вдруг я свалилась где-нибудь в овраг и теперь там кукую. Или сбежала обратно, резко поумнев. Кстати о наличии мозгов, точнее об их отсутствии, что-то мне подсказывает, что приближается время обеда. Желудок с готовностью заурчал, а я, повеселев, пришпорила коня.

— Тебе не кажется, что пора остановиться и перекусить. — я — сама вежливость.

Очень хмурый взгляд в ответ, низвел меня до уровня нахального таракана, не вовремя вылезшего из угла. Я опешила, но желудок снова активно забурчал:

— Я с тобой разговариваю, ты, леди в черном.

На этот раз на меня даже не взглянули, правда соизволили ответить.

— Надо успеть доехать до леса до темноты, тогда и перекусим.

Моя челюсть осталась на дороге. А-а-а-а!

— Ты серьезно?!

Молчание.

Ну и прекрасно, в конце концов я тоже люди, а люди хотят жрать, и слезть наконец-то с этого орудия пыток, по недоразумению названного седлом.

— Тпру, — сказала я, дернула поводья и начала слезать с коня. Так как везде было больно, то я это делала медленно и осторожно. Но наконец я оказалась на земле и даже нашла нужную мне седельную сумку с едой. Так и что тут у нас?

Ум, ням, ням, класс! Пирожки с капустой, вода, кусок сыра, и что-то еще, но это потом. Я наконец-то взглянула на спутника, и, как ни странно обнаружила его совсем рядом, он спустился с лошади, тихо подошел и теперь стоял за моей спиной.

Не найдя ничего лучше, я сунула ему в руки сыр и пошла от обочины на травку, где и начала располагаться с комфортом.

— У нас нет времени, — напряженно спокойный тон.

— Мням…

— Если мы не успеем в лес до заката, то можем вообще не ехать, — очень напряженный тон.

— Мнум, ум, — не менее вежливо, и чуть возмущенно.

— У тебя есть ровно пять минут на сборы, потом ты поедешь на моем коне, но перекинутая через седло, как мешок с картошкой.

Ледяной голос пробирал до костей, и не оставлял ни одной надежды на то, что это шутка. Я изрядно струхнула, взглянула в разъяренные глаза, вспомнила, что на грауров магия не действует и … уложилась в три минуты.

И вот опять седло, степь и прямая спина уже ненавистного граура впереди.

Я ведь ведьма. Попыталась я подбодрить себя, и причем боевая, третья в списке выпускников, не хухры-мухры, так сказать… Внушение помогло, я временно гордо разогнулась в седле, показала черной спине язык и очень довольная поехала дальше.

Еще через пол часа я начала стонать. Точнее петь, но песня так напоминала стоны умирающего (я почти им являлась), что не знаю как всадник, а его лошадь начала на меня нервно коситься, все время оборачиваясь назад.

После особенно заунывного куплета всадник не выдержал, развернул коня и подъехал ко мне, я заткнулась.

— Что с тобой, — возмущенно-холодное, а ему правду интернесно, или он так интересуется.

— Пою.

— Не надо.

— А ты мне не указывай, — вспылила я, — хочу пою, хочу не пою, ты вон тоже можешь попеть.

— Ты точно доедешь до леса? — явный интерес с оттенком сарказма.

— Да уж попытаюсь, — я возмутилась на столько, что подстегнула кобылу и оставшиеся несколько километров проскакала галопом, ох зря-я-я.

В лес въехал труп, который доехав до первой попавшейся поляны, рухнул с седла вниз, на родную землю. Где и окопался, решив бороться за каждую пядь.

Но Рул, не поведя и бровью, спешился там же, сказал: «Остановимся здесь», — (кто бы сомневался), и скинул свой осточертевший плащ.

Я лежала долго, и смотрела, как Рул притащил кучку хвороста, разжег костер и опять куда-то ушел.

Я лежала и смотрела на пылающий костер. Мне вообще нравилось смотреть на пламя, еще в детстве, сидя у камина, я любила слушать бабушкины истории и смотреть в огонь. Мне чудились в нем фигуры сказочных драконов, бесстрашных рыцарей со своими прекрасными принцессами, но больше всего я хотела хоть раз углядеть в камине переливчатую шкурку огненной саламандры, бабушка говорила, что саламандра любит путешествовать из одного костра в другой мгновенно, так что был шанс углядеть ее и здесь.

Но тут появился Рол и грузил с плеч двух крупных зайцев.

— Сможешь приготовить?

— Ага, — уверенно сказала я и все-таки встала с земли.

Подойдя к двум небольшим тушкам, я взглянула в их мертвые глаза. Зайчиков сразу стало жалко, но так хотелось есть.

Я взглянула на Рола. Он сидел спиной ко мне и рылся в сумке, костер подсвечивал смуглую до черноты (маскировка подводила) кожу, и с удовольствием ловил блики отражений в черных как вороново перо волосах.

— Дай нож.

На меня взглянули два очень подозрительных глаза. Я тут же представила, как подкрадываюсь к грауру и со зловещим хохотом вонзаю нож ему в ухо.

Он видимо тоже это представил, так как нож все-таки отдал.

Я переключилась на зайцев. Помнится когда-то мы разделывали лягушек. Результат — у одной девочки случилась истерика и два сердечных приступа у лягушек, они не перенесли мучений собратьев, которых разделывали самыми извращенными магическими способами. Почему извращенными? А вы дайте студенту-практиканту короткое разделочное заклинание, и убедитесь, что 4 ошибки в слове из 3-х букв — это далеко не предел, а уж последствий может быть куда больше, причем все такие неожиданные, что сильно позеленевший учитель сбежал от нас уже на второй минуте практики.

Ну это все эмоции. Я вновь взглянула на двух пушистых заек, вздохнула, взяла первого попавшегося, пришпилила его ножом к земле и речитативом произнесла заклинание.

Вышло почти идеально, почти, это потому, что освежеванная и уже без внутренностей тушка все так же лежала на земле, все так же нанизанная на длинный нож, а вот внутренности со шкуркой были разбросаны по всей поляне. Оглядев себя, и убедившись, что жива, я взглянула на Рола.

Он сидел, гордо выпрямившись, несмотря на то, что на ухе у него слабо покачивался кишечник, а с лица медленно сползала распластанная по нему шкурка. Естественно внутренняя сторона пришлась на лицо, а пушистая наружу.

Я ойкнула и попыталась скрыться в кустах. Не доползла. Шкурка мягко шлепнулась на землю а немигающие желтые глаза яростно смотрели на меня.

— Я случайно, — проблеяла я. Еще бы я это сделала специально специально.

Граур неожиданно резко встал, снял с уха кишечник и бросил в костер.

Убьет.

— Ведьма! — точно убьет, — если ты будешь еще колдовать в моем присутствии, то потрудись сообщить об этом заранее, — рявкнул он.

— Как только, так сразу, — клятвенно заверила его перепуганная я, прижимая к себе второй трупик, еще не освежеванный.

Граур взглянул на него, сморщился и отошел подальше. Обиделся, наверное.

Второй труп я разделала уже лучше, видимо сказывалась практика и отдаленность нервирующего элемента. Сильно перемазанная, но очень довольная я взяла обе тушки и преподнесла эти дары грауру, причем сделала все по стандарту, то есть провыла: «О повелитель (как-никак работодатель)!», шмякнулась на колени, склонила голову и шмякнула на землю у его колен дары. Тот временно вошел в ступор, испуганно огляделся, но так как никого рядом не было, то понял, что это к нему, тогда, вздохнув, он принял дары, насадил их на ближайший прут и подвесил его над костром на двух рогульках перед счастливо все это созерцавшей мною.

Когда мясо было готова, я подползла поближе и получила первый кусок — внушительную заячью ляжку. Пока я грызла эту ляжку Рул съел все остальное, я даже спросила куда это все в него влезло, но мне демонстративно не ответили. Ну и ладно, не очень-то и надо, все равно спать уже пора.

— Разбудишь, когда будет моя очередь дежурить?

— Нет.

— Тогда я просплю все дежурство.

— Спи.

— Гм, а если на нас нападут?

— Я буду сторожить всю ночь.

— Молодец, хвалю, побольше бы таких джентель…

Но, столкнувшись с его взглядом, я пискнула и скрылась с головой под покрывалом, на котором и устроилась. А на самом-то деле мне просто было очень страшно засыпать одной с незнакомым получеловеком в этом лесу и я еще минут пять думала какой охранный контур ставить: маленький и только вокруг себя, или большой, и вокруг всей полянки. Хотя на грауров вроде бы магия не действует, а, ладно поставлю большой. И я умиротворенно засопела, прошептав нужные слова.

Утро в этом лесу огласилось стуком, стоном и матом, от чего я и проснулась. У края поляны стоял дымящийся граур в клочках сгоревшей, видимо, одежды и очень злобно смотрел в сторону … меня. Кошмар. Я вдруг вспомнила, что опять все перепутала, и охранный круг был активирован в обе стороны, а заклинание было воспламеняющим. Кстати, рядом с грауром стояла по другую сторону круга весьма впечатленная пантера. Она минутку подумала, обозревая несчастного Рола, и… убежала восвояси, решив, что в общем-то не так уж и голодна, и вообще никогда не любила жареное мясо.

Ко мне приближался разъяренный монстр, а я резко позабыла все боевые заклинания разом, хотя…

Под многострадальным грауром вдруг разверзлась земля и он туда рухнул…, по колено, но это его затормозило, а главное напомнило кто я есть. Ура, это прорыв, и почти что контакт.

— Ты извини, — бегала я вокруг сопящего граура, пытающегося выдернуть на поверхность свои ноги, — я просто случайно перепутала заклинания.

— Я просил предупреждать, — прикрыв глаза устало сказал он и выдернул-таки левую ногу.

— Я забыла, — покаялась я, глядя, как он достает правую ногу, — но я исправлюсь,… наверное.

Граур встал и, не глядя на меня, пошел собирать вещи, а я пошла к ручью: надо было умыться и напиться. Идею утопиться я, подумав, все же отвергла, воды для этого в ручье явно было маловато.

Ручей был очень чистым, а вода в нем оказалась просто ледяной, зубы буквально сковало холодом, но я все же умылась, и, радостно отфыркиваясь, огляделась. Увидела граура, зажмурилась, отвернулась и вновь огляделась. Пейзаж был хорош, и вообще в лесу не так уж плохо. Птицы пели, рассевшись на ветвях, шелестела зеленая листва, где-то об дерево долбился несчастный дятел.

Тут я вспомнила о лошади и тут же за ней побежала, потом оседлала, навьючила мешком с провизией и с трудом взгромоздилась следом. Лошадь совсем по-человечески вздохнула, оглянулась, махнула хвостом и потрусила вслед за знакомым черным крупом. Мозоли опять болели, ну и фиг с ними, я прочитала простенькое заклинание и почувствовала громадное облегчение и даже гордость за свою профессию, такую нужную иногда.

Я ехала по этой лесной дороге вот уже третий день, и все это время с моим попутчиком мы перекинулись едва ли парой фраз. Я так и не поняла, толи он объявил мне бойкот, то ли он от природы такой угрюмый. Общество моей кобылы было уже не таким заманчивым, я спела ей все песни, которые знала, обсудила ошибки молодости и сочинила новый хит.

Наконец мне это серьезно надоело, и я решила, что отношения нужно завязывать любым способом, так что на очередном привале, я подсела поближе к варившему похлебку грауру, и снова попыталась заговорить.

— Почему ты меня игнорируешь? — я и сама не ожидала, что получится так жалостливо.

— Можно ведь просто попробовать наладить контакт, я не такая уж плохая собеседница.

Тишина.

— Тебя в детстве об стенку не роняли головой, — возмущенно заявила я, пытаясь заглянуть в глаза собеседнику.

Он все-таки повернулся ко мне, меня окатило пудовым грузом презрения, и мне уже в сотый раз захотелось его пристрелить, кстати людей, развязавших войну с граурами я уже не только оправдывала, но и всесторонне поддерживала, это ж никаких сил не хватит, общаться с этакими занудами, помешанными на чувстве собственного превосходства.

Кстати, судя по ярости, сверкнувших в зрачках Рола последнюю мысль я произнесла вслух.

Мама.

Граур встал и навис надо мной бешеной громадой, пугаться уже никаких сил не было, так что я попыталась обидеться.

— Я. Ненавижу. Людей!

— За что? — боже, неужели этот писк был мой?

— Они вырезали всю мою семью, убили двух дочерей и их мать. — грусть, боль и холод. А так же сухая констатация факта.

Мне стало жаль его, хотя он и продолжал нависать надо мной. Но смотрел уже в другую сторону, и, вдруг резко насторожился, втянул в себя воздух (я попыталась вспомнить чем душилась в последний раз — не вышло), и вдруг, выпрямившись, рванул в заросли, причем так тихо, что только порыв воздуха взъерошил мне волосы.

Минуту, я обалдело сидела, не врубаясь что это нашло на моего работодателя, но шум рев и скрип ломающихся деревьев невдалеке, четко дал понять, что дело дрянь, и мне, наверное, стоит вмешаться, как никак я боевой маг, да еще и на работе.

Я вскочила, схватила меч, привязанный к крупу коня Рола, уронила его, и поняла, что такой массивной бандурой я махать не смогу. Ну не очень-то и надо, и я, плюнув на меч, рванула по направлению уже затихающих звуков. Опоздала, сверкнула паническая мысль, додумать ее я не успела, так как чуть не вылетела на просторную полянку, со следами недавнего побоища. Затаившись в ближайших кустах, в которых естественно росла крапива, и пытаясь не очень чесаться, уселась поудобнее, и взглянула на поляну. И тут же взгрустнула, так как все было не просто плохо, а очень даже плохо. К единственному уцелевшему дереву был привязан теоретически непобедимый граур в своем истинном обличье, при чем весьма потрепанном. Черные крылья, местами ободранные распластались по коре рядом с прикрученными руками (а коготки впечатляли), на груди виднелись довольно жуткого вида борозды, оставленные видимо не менее впечатляющими коготками, так же была повреждена нога и правая рука. Граура было бы даже жалко, если не всматриваться в его лицо, где на фоне черной коже белели внушительные клыки и слышалось шипение отнюдь не поверженного, а просто временно обездвиженного врага. Встрепанная черная челка прикрывала горящие ненавистью глаза и вид у него был более чем боевой.

Я огляделась по сторонам и наконец заметила виновников. Двое. Ящеров. Угу, ты девочка серьезно влипла.

Кто не знает, ящеры — это золотистые драконы, которые могут принимать человеческий облик, кстати очень красивый облик с золотыми волосами и самой обаятельной улыбкой, которую я когда-либо встречала в жизни. Только если какая дурочка захочет прогуляться с таким молодцом, то вот уж он-то ее точно сожрет. Ящеров мы проходили на первом занятии по опасным волшебным тварям. Особенно меня умилило, что в главе «как с ними бороться» стояло краткое: «не связываться», не подумайте, что писал трус, просто за всю историю Велиссы был убит лишь 1 ящер, и за него очень жестоко отплатила его же семья. Помнится от города, где жил «удачливый» маг осталась горстка пепла.