Ведьма на задании

— Мира, подожди.

— Не лезь, Лиська, я сама разберусь, не фиг тебе руки марать.

— Мира, он предложил расторгнуть договор.

Мира резко затормозила и удивленно затормозила. И, увидев бредущего за нами Мирнона, скорчила ему зверскую рожу. Мирнон все понял, отошел с дороги в тенек и попытался притвориться деревцем.

— Так чего ж ты сразу не сказала, собирайся.

— Вместо меня погибнет кто-то другой, а я на это не пойду. — ответила я. Задумчиво глядя вдаль. — и ты уходи, контракт я расторгаю, ты мне не нужна.

Мира усмехнулась. Подошла ко мне поближе. Обхватила меня за плечи железными руками и очень холодно взглянула в глаза.

— а кто тебе даст, — очень ласково спросила она, не убирая тяжелых рук. — Нет, лиса, если уж я сказала, что буду с тобой, то никуда ты не денешься, будешь мотыляться за моей спиной, только я тебя умоляю, не колдани в эту самую спину.

Я улыбнулась, понимая, что деваться и вправду некуда.

— Ну, вот и ладненько, эй, Мирнон, иди сюда.

Мирнон подумал, и подошел.

— Значит так, сейчас ты ведешь нас к самым знающим из своего народа. Которые могут знать действительно что-то стоящее про это ваше проклятья, а мы их расспрашиваем, соберем, так сказать сведения.

— Но Рол сказал, что все проверил, и никто ничего не знает, — попыталась вклиниться я.

— А ты и уши развесила, — улыбнулась Мира, — пошли, подруга, узнаем, что к чему.

Делать нечего, и я пошла, правда рук Мира так и не отпустила, так что шла я как на буксире, но это мелочи.

Первым делом Мирнон повел нас к какому-то старику, который, по его словам, пережил даже последнюю войну между людьми и граурами. Он потерял в ней всех кто был ему дорог, а потому возненавидел людей. Но он был единственный, кто мог пролить хоть какой-то свет на тайну проклятья. Жил этот старик отшельником у самого водопада, в пещере, и почти ни с кем не общался, сам ведя свое хозяйство в виде небольшого огорода и трех коз.

— А ты уверен, что он нас примет, ведь мы же люди, — С сомнением спросила Мира.

— Нет, а потому тебе придется остаться в леске, и подождать нас там.

Мира начала возмущаться, но вскоре ей пришлось согласиться, что доводы Мирнона довольно весомые.

— А я?

— Ты волшебница, которая должна снять проклятья, будем надеяться, что это его смягчит, и он не станет пытаться убить тебя сразу.

Я хмыкнула, сильно утешенная данным заявлением, но отступать не стала. Вскоре нам пришлось расстаться с Мирой, так как до пещеры было уже рукой подать, а шум водопада постепенно превращался в рев.

Выйдя из-за деревьев, я увидела и сам водопад. Это было нечто грандиозное и очень красивое. Тысячи струй в облаке водяного пара ныряли с огромной высоты вниз и разбивались на мириады осколков, столкнувшись с водой. Несколько десятков маленьких радуг выныривали из водяной взвеси то там, то тут и переливались всеми семью цветами, будто играя на солнышке. Шум стоял удивительный, но меня это мало волновало, хотелось встать под струи, поднять лицо вверх и смыть с себя все воспоминания, очистить душу. Тут Мирнон настойчиво потянул меня вперед. Прерывая любование природой. Я отвлеклась и огляделась, покорно следуя за ним. Я увидела недалеко от водопада пещеру, занавешенную пологом из шкур, а рядом с ней был разбит небольшой огород, уже дававший какие-то всходы, которые торопливо объедали три белые козы, кося глазами на вход в жилище отшельника.

— Ах вы, рогатые бестии, а ну стойте, оглоедки, всех переубиваю, — раздался оттуда возмущенный рев, и из пещеры выбежал сам отшельник. Козы с ужасом шарахнулись от него и попытались убежать в кусты, причем двум из них это удалось, а третью поймала я, так как она пробегала мимо. За что тут же получила рогами по ноге, кстати, было очень больно, но козу я мужественно не выпустила из рук.

— Ах ты тунеядка рогатая, — сообщил отшельник, и отнял у меня свою козу, подвел ее к какому-то камню и привязал за шею веревкой. Коза жалобно блеяла, в корне не согласная с экзекуцией, но поделать ничего не могла. Из кустов ей сочувственно вторили более удачливые повадки.

— Ну... чего стоите, — спросил граур, отвлекшись, наконец, на нас, — заходите ко мне, там и поговорим, — он развернулся, погрозил впечатляющим кулаком кустам, в которых тут же все затихло, и вошел в пещеру. Мы с Мирноном последовали за ним. Пещера была просторная и довольно уютная. В углу горел камин с маленькой саламандрой, а на полу были расстелены циновки, сплетенные из какой-то травы. В углу стояла кровать, а рядом с ней был странный пенек, видимо выкорчеванный и давно сюда принесенный. Срез коры был довольно ровный, и на нем стояли разные баночки и колбочки, с довольно мутным содержимым. Во мне проснулся профессиональный интерес.

— А что это такое, — робко спросила я у хозяина.

Кстати хозяин по виду совсем не был стар, только его черная шевелюра изредка пестрела серебристыми прядями седины. Он сел на стул, стоящий у большого стола в центре и хмуро начал меня разглядывать. Я поежилась.

— Это лекарства от простуды, — наконец сообщил он.

— А почему так много.

— А потому, что ни одно не помогает, вот почему, и вообще ты чего здесь делаешь, человеческий выкормыш.

— Ничего, — пискнула я и спряталась за спину Мирнона.

Тот отважно выступил вперед.

— Она волшебница, которая может снять проклятье, и мы пришли сюда, что бы узнать о нем побольше.

— Ха!

Я все-таки вышла вперед, и удивленно посмотрела на граура.

— И что это значит?

— А то и значит, что силенок у тебя не хватит на такое, а потому можешь убираться отсюда на все четыре стороны, и вообще радуйся, что я тебя не съел.

— Это почему еще?

— А потому, — хитро прищурился он, — что очень храбрые люди живут недолго, так как еще и очень глупые.

— Я не глупая, и вообще трусиха. Но я дала слово, дедушка, и собираюсь его сдержать, а если вы мне не поможете, то тогда, тогда я найду кого-нибудь еще.

Он хрипло рассмеялся и тяжело закашлялся, и только слушая этот сухо кашель, я поняла, что ему и вправду очень много лет.

— К другому, а никого больше и нет, кто бы что-нибудь толковое знал, да и не скажут они тебе, поговорят о суевериях, да легендах, вот и все, я тут между прочим единственный старожил.

— Значит, вы мне поможете, — обрадовалась я и села на стул с противоположного края стола.

— Нет, не помогу, но рассказать, что знаю — расскажу, так как не дело это, что моих соплеменников с каждым разом остается все меньше и меньше.

Я согласно закивала, а с поляны донеслось довольное блеяние. Видимо, козы решили повторить набег.

— Ах, паразитки, ну вы у меня сейчас получите, — возмущенно крикнул отшельник и выскочил наружу. Мы с Мирноном переглянулись и пошли следом.

— Человек! Убью!!!

Тут я уже припустила со всех ног, ругая на чем свет стоит слишком любопытную Миру.

Выбежав в о двор, мы увидели такую картину? По поляне наматывал круги Мира, следом бежали перепуганные козы, громко блея от страха, а за ними носился граур и громко ругался, на чем свет стоит, обещая всех немедленно прибить. — Подождите, — крикнула я и бросилась к отшельнику, мужественно заслоняя грудью подругу. Отшельник столкнулся со мной, и мы оба полетели в кусты. Я оказалась сверху.

— Ну, поймите, это моя подруга, — пыталась я встать, все время заваливаясь обратно, — она хорошая.

— Слезай с меня немедленно, это чья рука, твоя? Вот и не шарь ей, где не следует

— а я и не шарю, — возмутилась я, пытаясь собрать во едино все свои конечности. Тут нам на помощь пришли Мирнон с Мирой, и мигом поставили на ноги.

Отшельник возмущенно постоял, посопев для виду, но потом махнул на нас всех рукой, и, хромая, ушел в пещеру. Мы бодро и бесстрашного отправились следом. По дороге я пыталась отругать Миру.

— Ты зачем за нами пошла.

— Я не шла, меня козы нашли, а я их боюсь, а они бодались, вот я и побежала, и совершенно случайно оказалась перед домом, знаешь, как больно получить рогами по одному месту?

Мира, морщась, потерла рукой дырявые в нескольких местах штаны, я хмыкнула, но промолчала. Боевые козы стояли у входа в пещеру и провожали нас неподкупными взглядами настоящих сторожей.

Отшельник сидел на кровати и пил какой-то настой бледно зеленого цвета.

— Вы что пьете?

Меня удостоили возмущенным взглядом. Но ответили.

— Чемерину, с картотелом, от боли хорошо помогает.

— Но так же нельзя, так, где у вас болит, и, кстати, как вас зовут.

Я шла на граура, по пути закатывая рукава, тот напрягся и зашипел, но меня ему испугать е удалось, и не таких видала.

— Так, где болит, я попробую вас вылечить.

— На грауров магия не действует, так что не подходи, а то укушу и съем.

— я жесткая, так, ложитесь, только снимите рубаху.

— Зачем? — он спросил это таким подозрительным тоном, что я почувствовала себя, по меньшей мере сбежавшей преступницей, теперь решившей позабавиться с новой жертвой.

— Так, объясняю один раз. На грауров действует один вид магии, и называется она лечебной, я сейчас попробую вам помочь, а за это вы потом расскажете нам все, что знаете о проклятии, а теперь я прошу вас лечь, и не сопротивляться, все ясно.

Граур вздохнул и сдался, лег на кровать и временно затих.

Я довольно пристроилась рядом, закрыла глаза и начал внутренний осмотр. Граур был почти здоров, если не считать небольшого зеленого пятнышка, которое спряталась у него в области сердца. Мне оно сильно не понравилось, а вскоре я поняла, что оно еще и живо. Я попробовала его извлечь, но оно вцепилось еще крепче и нипочем не хотело отставать. Хм, ну что же, а если так. В следующий момент я мягко отделила его правую часть от левой, оно затрепыхалось и попыталось убежать, а мне кто-то крепко стиснул шею. Но, я продолжила делать разрезы, пока эта дрянь не затихла. После этого я аккуратно вынула нее оттуда по кусочкам и испарила в воздухе. Открыв глаза первое, что я увидела, это руку граура, которая сжимала мою шею. По его глазам я поняла, что он еще окончательно не решил. Что со мной делать. Но самое интересное было в том, что у его шеи был приставлен изящный кинжал, который держала в руках Мира, а около нее топтался Мирнон и тихо упрашивал ее не паниковать и вообще расслабится. Я захихикала, но когда все разом уставились на меня, тут же замолкла, и сосредоточилась.

— Мира, убери нож от шеи дедушки, порежешь ненароком.

— Не уберу, пока он тебя не отпустит, — Мира была непреклонна, Мирнон закатил глаза, видимо молился. Чтобы ей послали хоть немного ума.

— Мира, если ты не уберешь ножик, он меня не отпустит, послушай меня, я его уже вылечила, и у него просто нет повода, чтобы меня убивать.

Мира насупилась, угрюмо посмотрела на меня, потом мрачно взглянула на отшельника и… все же убрала кинжал. В тот же момент отпустили и меня. А я с удовольствием растерла ноющую шею.

— Меня Рок зовут, — неожиданно сказал он, и… я твой должник, спасибо.

Я удивленно на него посмотрела, но пожала протянутую руку.

— Ну а тебе, воительница у меня будет особый подарок, сказал он Мире и полез под кровать. Мы удивленно переглянулись и вновь уставились на возящегося на полу Рока, который что-то там двигал под своей огромной кроватью.

— Так, это не то, это не туда, а это что? Ну, надо же, а я уж и забыл про этот хлам, так, а где же. А, вот, вот он!

И он, чихая и стряхивая с волос клубы пыли, вылез из-под кровати, держа в руках большой арбалет, заряженный сразу тремя стрелами, и имеющий три спусковых крючка.

— На, держи, пригодится, — грустно сказал Рок и сунул опасную игрушку в руки Мире.

По ее глазам я поняла, что человек счастлив.

— Но вы же ненавидите людей, — удивленно сказала я.

— Эх, ведьма, за двести лет можно пересмотреть некоторые взгляды, и потом она вела себя мужественно, когда защищала друга, а это важно, так как я вижу, что она не плохой человек. Да и потом, когда будет ночь равноденствия, вам этот арбалетик очень даже пригодится.

— но вы, вы хотите, что бы мы убивали ваших же сородичей!

— Нет, я хочу , чтобы вы нас спасли, нарушив чары, и сняв проклятие. Это все, чего я еще желаю. Спокойно ответил он и пошел ставить воду для чая.

Мира разглядывала арбалет и поглаживала его руками. Потом подняла на меня сияющие глаза.

— Лис, а можно я пойду, постреляю снаружи.

— Иди уж.

— Только коз не пристрели, донеслось из угла, и к нам подошел Рок, держа в руках мешочек, наполненный арбалетными болтами.

— На уж. — и отдал их Мире, которая тут же побежала их опробовать.

— Идите, присаживайтесь за стол, я вам расскажу то что знаю.

Нас с Мирноном дважды упрашивать не пришлось, я тут же получила в руки чашку с душистым чаем и стянула с блюда, стоящего в центре стола пирожок с вареньем.

— Проклятие появилось ровно пять лет назад, в тот день был подписан мирный договор между людьми и граурами. Далеко не все были согласны с ним, особенно возмущались маги, и один из них, звали его Словеник, даже вызвался посетить нашу страну, чтобы посмотреть, не строим ли мы какие-нибудь хитроумные планы, чтобы вновь пойти войной на людей. Ему разрешили пожить здесь, а что было делать, коли его бы не пустили, могла бы разгореться еще одна война . которую мы бы не пережили. Словеник везде рыскал, все узнавал и повсюду совал свой нос, видимо выискивая особо злобные заговоры против людей. Но нам было на него плевать, и особо с ним никто не общался. Как-то раз он вернулся из дворца весь бледный и взъерошенный, прибежал к королю Роланду (я с трудом сообразила, что это был Рол), и начал ему рассказывать совершенно дикие вещи о живущих под его замках чудовищах и драконах. Тот посмеялся и выгнал его из дворца. Но Словеник вскоре вернулся, прошел в подвал, и его никто не видел недели две. А потом он снова появился, весь седой и с безумными глазами, и ушел в горы, обратно к людям. Его сопровождало два наших война, и вот один из них мне и рассказал, что во сне Словеник все время кричал и говорил про какие-то синие нити, тянущиеся из сердец. Когда его будили, уж больно громко он кричал, то он с ужасом смотрел на воинов и кричал, что все они прокляты, и нити их так просто не отпустят.

Я с удивлением слушала странный рассказ, зажав в руке третью ватрушку.

— А больше он ничего не говорил?

— Говорил, что-то про глаза, страх на дне колодца и все время повторял цифру 60. никто тогда его не понял, а через месяц состоялась первая ночь летнего равноденствия, и нашло безумие, которое оставило грауров лишь с 60-ятым мертвецом. Вот и все, что я знаю. Кстати, после этого люди к нам больше никого не подсылали.

Я вздохнула и откусила еще кусочек, потом посмотрела на полупустое блюдо и решила, что четвертая ватрушка в меня просто не полезет.

— Ну что, помог я тебе, ведьма?

Я задумчиво взглянула на старого граура.

— Да, помог, я знаю, что теперь нужно делать, спасибо вам, Рок.

Тут снаружи донеслось грозное блеяние и крик Миры, который перешел в отборную брань.

— Ну, нам пора, — засуетилась я, пихая Мирнона под столом ногою, — До свидания, будет время еще зайдем, и быстро выскочила из пещеры.

Так я и знала, что она и тут набедокурит. Мира сидела на ветке дерева и отстреливалась от доведенной до невменяемого состояния козы, у которой почему-то был сломан левый рог, странно, что я раньше этого не заметила.

— Мира, слезай оттуда.

Мира взглянула на меня, и радостно замахала рукой, чуть не упав на козу.

— Не могу, убери ее, Лиса, она явно ненормальная.

— Это ты ненормальная, — просветила ее я и начала подходить к козе, которая грызла кору у неприступного дерева, видимо решила перегрызть ствол, а там уже и до Миры добраться. Я крикнула и замахала руками на животное, надеясь спугнуть. Ага, фигушки, на меня даже не обернулись. Я вздохнула, посмотрела на прицеливающуюся из арбалета в козу Миру, и произнесла заклинание перехода. Коза исчезла, а из дома донеслись крики, блеяние и звон разбиваемой посуды.

— Линяем, — сообщила Мира и, спрыгнув с ветки, быстро устремилась в лес, мы с Мирноном решили не отставать, тем более, что крики в пещере приобрели угрожающий характер.

Мирнон бежал тихо, видимо решив не тратить свой словарный запас на таких как мы.

— Ты все узнала, спросила бегу Мира, перепрыгивая корягу.

— Не все, но теперь я представляю, что надо делать, — сообщила я и , послушавшись, решила остановиться, так как погони, вроде бы не было слышно. Я тяжело привалилась к дереву и попыталась отдышаться.

— Мирнон, ты все это знал?

— Не все, но кое что слышал и раньше.

— значит это знал и Рол, — тяжело подытожила я и пнула ни в чем неповинную шишку. —Предатель, — сообщила я ей и наступила сапогом, а потом попрыгала сверху.

Мира с Мирноном с интересом за мной наблюдали. В их глазах читалось серьезное беспокойство за мое душевное состояние.

— Лис, ты как. В порядке.

Я хлюпнула носом.

— Он мне из души кусок выдрал и хоть бы спасибо сказал, козел безрогий, — возопила я и уселась на землю, что бы поплакать.

Но спокойно поплакать мне, конечно не дали.

— Мирнон, где тут у вас трактир, он есть везде, так что не отпирайся, а то хуже будет, — Мира была сама деловитость, и Мирнон молча ткнул куда-то в сторону. Но Мира, его похоже поняла.

— Ладно, бери ее на руки, а то видишь, что любовь-то с людьми делает, так и крутит.

Он кивнул и сгреб мою тушку с прелой листвы. Я пару раз дернулась, но поняла. Что сопротивление бесполезно, все равно меня утащат в кабак, а потому стоило расслабиться и получать удовольствие, что я и сделала. Кхм, все-таки приятно, когда тебя носят на руках. Все грауры, встречаемые нами по дороге удивленно глядели вслед. Мирнон гордо шествовал, неся меня в стиснутых руках, а Мира шла сбоку, и орала, чтобы нам дали дорогу. Нам давали, с сумасшедшими лучше не спорить.

Когда я увидела вывеску трактира, то снова решила посопротивляться.

— Мира, а может не надо, я уже успокоилась.

Но Мира была непреклонно.

— Ты себя в зеркале видела? У тебя на лбу крупными буквами написано: страдаю от неразделенной любви, просьба помочь всем желающим, нет, с этим надо бороться.

Я испуганно пощупала лоб, ничего не нашла и временно успокоилось. Но тут меня внесли в трактир.

— Хозяин, — мощно гаркнула Мира, оглядываясь по сторонам.

Из-за стойки выбежал пузатый человечек. Елки зеленые, и тут люди, куда мир катится? Тут Мирнон аккуратно сгрузил меня на лавку за ближайшим свободным столиком и сел рядом, видимо, чтобы не убежала. Тут вернулась Мира, и поставила передо мной три кувшина вина. Я с ужасом на них взглянула.

— Мира, я столько не выпью.

— Мы поможем, жизнерадостно сообщила она и налила вино по кружкам. Мирнону она почему-то не налила. Видимо под туманным мы имея ввиду исключительно себя. Я сопротивлялась, но меня заставили, а потом я уже не сопротивлялась, так как мне было хорошо и спокойно. Все вокруг стало мирным и забавным, а грауры и вовсе были похожи на чертиков, которые решили тоже выпить в этом славном заведении. Я встала, вышла, чуть покачиваясь, во двор и пьяно улыбнулась первому встречному. Первым встречным почему-то оказался Рол, который удивленно остановился напротив меня.

— Здра-авствуй! — радостно заявила я и прошла мимо по дуге, но меня схватили и развернули обратно.

— Лиса, ты пьяна, так, пошли со мной.

Я пьяно мотылялась позади него и уверяла его, что я не пьяна. Я его не люблю. И вообще сама умею ходить. Но он руку не отпускал и я начала обижаться. Что ж это такое, никакого уважения к приличной ведьме, вечно меня кто-то таскает, не очень интересуясь моим мнением. И сверкнула молния и грянул гром, а потом с неба посыпались… лягушки. Зеленые и мелкие они противно стучали по голове и совались под одежду. Я пыталась их стряхнуть, а Рол, не обращая на них внимания волок меня дальше. Я начала пуляться пойманными лягушками ему в спину, особо радуясь, когда какая-нибудь из них ловко попадала ему за шиворот. Он развернулся. Схватил меня за талию и перебросил через плечо, а потом пошел дальше. Я смотрела на землю и выдумывала очередную пакость. Но тут мы дошли до реки и меня бросили прямо в ледяную воду, а потом еще и макнули с головой. Когда я вся злая, но немного протрезвевшая, вылезла из-под воды, то первым делом залепила ему пощечину. А он взглянул на меня, криво улыбнулся и ушел на берег, оставив меня всю мокрую и дрожащую в воде.

Я выбралась на берег, и, отчаянно чихая, пошла домой, очень ругаясь на некоторых не в меру умных и чересчур красивых королей.

Дома я залезла в горячую ванну и часа два отмокала, потом пришла Мира, на которую видимо алкоголь действовал слабо, и потребовала ванну в свое личное пользование. Я проснулась, и начала вылезать. Пока вытиралась полотенцем, то поняла, что ванна у нас очень мрачная, даже без света. Я подумала, и колданула, потом огляделась и, очень довольная результатом, пошла на кухню. Мира варила что-то в котелке, а Мирнона я нигде не видела.

— А где Мирнон?

— Домой пошел. Так, Лиса, я тут варю суп, посмотри за ним, пока я в ванне, только я тебя умаляю, не добавляй в него ничего.

Я вдохнула вкусный аромат и торжественно поклялась, что ничего в котелок совать не буду. Успокоенная Мира ушла в ванну, прихватив со стула полотенце, но уже через секунду с воплем оттуда выскочила. Я побежала на крик.

— Лиса, ты чего сделала, — возмущенно набросилась она на меня, обернувшись в полотенце.

— а что случилось?

— Как это что! Там! Там! Там на стенах…, — Мира очень живописно прожестикулировала, указывая пальцем на ванну, — Ну, в общем, переделывай все немедленно!

Я обижено надулась.

— Зачем?

— А затем, что я не собираюсь мыться в компании столь любимого тобой граура, который убит столькими изощренными способами, это ты ему показывай, а не мне, лучше бы цветочков нарисовала каких.

Я вздохнула, вошла в ванну, улыбнулась и переделала жуткие сцены, которые я назвала: «Смерть граурам» в приятный орнамент из васильков на зеленом фоне.

Мира осторожно заглянула, огляделась, сморщилась, но вошла, тут же вытолкав меня наружу, я еле успела подвесить к потолку светлячка, так как подсвечник забрала с собой.

Суп кипел в кастрюльке. А я сидела рядом, и представляла, как буду его есть. Желудок довольно урчал, всячески меня поддерживая. Но тут раздался стук в дверь, и я побежала открывать. На пороге стоя смутно знакомый граур и держал в руках крохотную саламандру, которая оглядывалась по сторонам любопытными красными глазками.

— Я, это… Меня жена послала, просила передать вам, подарочек.

Я радостно кивнула, и проводила гостя на кухню, где рыжеватая саламандра тут же была помещена в ярко пылающий камин. Ящерка довольно огляделась, и свернулась клубочком в оранжевом пламене.

— Спасибо, большое, я очень рада, что вы мне ее принесли.

— Кого принесли? — спросила закутанная в халат Мира, появляясь в дверях.

Я показала на камин, и она тут же подбежала снимать с огня выкипающий суп.

— Лиса, я же просила.

— Ну, извини, так вышло.

— Я пойду, наверное.

— Ой, да, то есть, нет, не хотите супа, — спросила я, стремясь загладить неловкость.

— Нет, я дома поел, спасибо, и до свидания.

Я кивнула и проводила гостя д двери, только на обратном пути сообразив, что так и не узнала, как его зовут. Вернувшись на кухню, я села у очага и стала с восторгом рассматривать рыженькую ящерку. Которая вдруг потянулась, встала и… исчезла.

— Мира, она пропала! — в ужасе завопила я, суя голову чуть ли не в пламя.

— Конечно пропала, — сказала Мира, разливая суп по тарелкам. — а ты думала она всегда там будет сидеть? Саламандры любят путешествовать по чужим кострам, а это к тому же еще и маленькая, а значит любознательная. Иди, ешь, пока не остыло.

Я вздохнула. И пошла к столу. Суп был очень вкусный. За окном быстро темнело, а со двора дул прохладный ветерок, принося стаю кровожадных комаров, временно покинувших реку. Я начала их убивать, хлопая по всем обнаженным участкам тела. Мира занималась тем же. Потом мне это надоело, и я прочитала маленькое заклинание, которое выкинуло недовольно жужжащих кровососов за пределы дома. Тут же стало тише и спокойнее.

Мы еще посидели, посмотрели в окно и послушали стрекот насекомых. Прибежал голодный Изя, бултыхнулся в котел, и начал там плавать, довольно поедая остатки супа. Мира поморщилась и попыталась его оттуда вытащить, но Изя храбро защищался, и его пришлось оставить в котле.

— Мира, а ты гадания знаешь.

— Знаю.

— Давай погадаем.

—На кого?

— Ну, к примеру, на моего суженного, авось чего выгадаем.

Мира подумала, и, кивнув, смылась к себе в комнату, а потом прибежала, таща в руках огромное зеркало в железной раме.

— И ты его купила, — с ужасом осмотрела я раритет, колупнув пальцем по серой завитушке.

—Да, ну и что, — с вызовом поинтересовалась Мира и побежала с блюдцем в ванну, за водой. — Кстати, Лиса, хорошо бы и на кухне сделать воду, а то трудно мотаться все время туда сюда.

Я усмехнулась, до чего же человек странное существо, раньше мы удовлетворялись и простыми умывальниками, таская каждое утро ведрами воду из ближайшего колодца, а теперь вот и ванна есть, и туалет, да еще и в кухню надо чтобы вода сама поднималась, хотя мысль стоящая, мне и самой было лень постоянно с кухни бегать в ванну, чтобы вымыть посуду.

— Ладно, потом что-нибудь придумаю, — крикнула я и начала устанавливать зеркало на столе, пытаясь не уронить его на пол. Я подперла его заклинанием и с удовольствием посмотрела на плоды своих мучений. Зеркало стояло криво, но для гадания сгодится. Тут и Мира прибежала из ванной, бережно неся в руках полное воды блюдце. Его она поставила на стол, сгрузив с него на пол котелок с супом. Изя вылез на его край и удивленно принялся наблюдать за нами.

— Садись, — приказала мне Мира, — да не туда, а сюда, перед зеркалом. Так, а где у на сапог.

— Зачем?

— Надо, — строго сказали мне и Мира убежала за сапогом. Принесла какой-то старый огромный и очень грязный. Пока я рассматривала этот ужас, не в силах сказать ни слова, Мира принялась носиться по кухне и втыкать во все щели свечи, которые меня попросили зажечь. Я отвлеклась от сапога и дунула. Тут же вспыхнули все свечи разом, заполнив кухню таинственными тенями.

— Так, теперь смотри в зеркало и шепчи: Суженый мой ряженый явись, проявись, а как проявится, так и бросай сапог за плечо в окно, не глядя, чтобы поймать его тень. — Зловеще прошептала Мира, садясь рядом со мной и с любопытством заглядывая в зеркало. Там пока отражалась только моя перекошенная физиономия, но энтузиазма это не убавляло.

Чувствуя себя полной идиоткой. Я покорно начала повторять указанные слова. Но даже после того, как я их провыла в десятый раз, суженый явиться не захотел, видимо я ему чем-то не нравилась. Мира подумала и начала мне помогать, мы взывали уже вместе, а за окном смолкли перепуганные кузнечики. На особо тоскливой ноте, изображение двух наших встрепанных физиономий помутнело, и я, радостно решила, что сейчас явится наш суженый, которого, видимо мы смогли-таки достать. Мы прильнули носами к стеклу, как вдруг оно вспыхнуло белым светом, а потом в нем появилась чья-то тень.

— Бросай сапог, — крикнула Мира.

Ну, я и бросила, правда не совсем уверенная, что такой страшный суженый мне нужен.

За окном кто-то взвыл и громко начал ругаться.

— Это кто, — тихо спросила я у Миры, сидя в полной темноте, так как все свечи разом погасли.

— Тень.

— А почему она ругается.

— Ну, ты же ей сапогом заехала, вот и возмущается, пошли, посмотрим.

Я кивнула, но с места не двинулась, мне как-то не очень хотелось встречаться с разозленной тенью своего уженного. Мира тоже не горела энтузиазмом.

— Давай в окно выглянем, — предложила, наконец, она.

Я облегченно кивнула и пошла к окну, зажав в руке синий пульсар. Мира шла следом, сжимая в зубах нож, а в руках табуретку.

Когда две таких физиономии злобно высунулись из окна, подсвеченные неровным синим светом пульсара, суженый вздрогнул, сказал Мама и упал в обморок. Я в сердцах плюнула, и пошла наружу, так как узнала в нем трактирщика. Мира шла следом, оставив табуретку на кухне, но все еще сжимая в руке нож. Вместе мы перетащили мужичка в дом, и Мира облила его водой из блюдечка. Трактирщик очнулся, огляделся, увидел склонившуюся над ним с ножом Миру и снова притворился тихим трупом.

Я тяжело вздохнула и резким взмахом руки, вскинула его в вертикальное положение, зафиксировав его магией. Тот смекнул, что отлежаться не удастся, и открыл глаза.

— Ты чего сюда пришел, — начала допрос Мира, хмуро разглядывая моего неказистого будущего мужа, впрочем, представив его своим супругом, я тут же решила выкопать где-нибудь венец безбрачия. И с гордостью носить его всю свою жизнь.

— Трактирщик я, Ерипан Веригович, — проблеял тот, косясь на нож.

— А чего пришел.

— Так как же, вы же сегодня у меня отобедать изволили, а за обед не заплатили, вот я сам и пришел.

Мне стало жутко неудобно и я его отпустила. Мужик, уже не сдерживаемый чарами, рухнул на пол.

— Ой не губите, ой пощадите, у меня детишки малые, теща злая, жена бухая.

Мы с Мирой вытаращили глаза.

— Сколько мы вам должны, — попыталась вклиниться я.

Это подействовало, трактирщик тут же перестал рвать на себе рубашку и занялся подсчетами.

— Три сонеты серебром и пять медью.

Я сбегала наверх и взяла нужную сумму из заначки, вернувшись, я сунула деньги все еще сидящему на полу Ерипану, и мы с Мирой быстро выпроводили его за дверь.

— Суженый, значит, — наступала я на Миру.

— Лис, да ты не переживай, ну не сработало, бывает, давай я посуду вымою. А ты спать иди. — Заюлила Мира передо мной. Я мыкнула, но спорить не стала, так как посуду мыть не любила.

— Ладно уж, спокойной ночи, — сказала я и отправилась на верх.

Там меня ждала любимая кровать и луна за открытым настежь окном. Я разделась, одела свою, уже ставшую любимой, короткую шелковую ночнушку, и расчесала еще немного влажные волосы. Уже залезая под одеяло, и закрывая сонные глаза, я подумала, что та фигура в зеркале была черной и с крыльями. А может, мне только показалось.